Текст книги "Не жизнь без тебя (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 15
Хмурое лицо Рикардо, пожелавшего завтракать вместе с семьёй на открытой террасе с видом на море, испортило Кристине настроение. Донато много говорил, пытаясь разрядить обстановку, Илария с улыбкой переводила Кристине его истории. Рикардо лениво ковырял яичницу с беконом и налегал на домашнее вино в графине. Кристине, привыкшей с утра к физическим упражнениям, это казалось диким, она с удовольствием пила свежевыжатый апельсиновый сок и намазала горячую булочку маслом. От яичницы отказалась, от вина тоже. А вот сыр, который подала Мария, ей очень понравился. Такого сыра в Москве не купить ни в одном супермаркете.
Когда Мария поставила на стол кофейник, Донато вдруг что-то сказал по-испански, из-за чего Рикардо, бросив нож и вилку в тарелку, выскочил из-за стола с ненавистью, бросая взгляд в сторону Кристины.
– Что случилось? – спросила Кристина у Иларии, но та только покачала головой, и они быстро заговорили с Донато по-испански. Потом Донато взял руку Иларии и поцеловал, глядя на Кристину.
– Донато сейчас заявил Рикардо, что собирается оформить завещание на этой неделе. Вот он и взбесился, – пояснила Илария. – Донато приносит извинения за сына. Говорит, что ему нужно время, чтобы смириться и понять: не всё в этой жизни должно доставаться легко. Он, Донато, всё, что он имеет, добился сам, и хотел бы того же для своих сыновей, которые слишком ленивы и привыкли жить на всём готовом. Кроме всего прочего, это ещё и воспитательная мера для Рикардо, который отказался принять бизнес отца.
– Прекрасно оказаться в самом центре разборок испанской семьи, – нервно заметила Кристина Иларии, которая только пожала плечами и аристократическим жестом взяла чашечку с кофе. Донато тяжело поднялся из-за стола и вышел. – Я не хочу в этом участвовать. Это неправильно лишать детей семейной собственности. Это дом, в котором он вырос, не так ли?
– И что из этого? Тот дом, в котором выросла ты, у нас отняли. Так что не нужно лишней сентиментальности. Мне показалось: вчера мы обо всём договорились?
– Но ты же видела реакцию Рикардо?
– Бунт избалованного мальчишки. Не будем обращать внимание.
«Сложно не обращать внимания, когда тебе угрожают», – подумала Кристина. Впрочем, угрожали-то ей, а не маме. Мама, как обычно, пребывала в неведении. Это было единственное, что в ней не изменилось. Болезнь отгородила Иларию занавесом, за которым она жила в своём придуманном мире, который был добрее существующего. А теперь, когда Илария оказалась ещё и в чужой стране, она и вовсе потерялась. Впрочем – вдруг подумалось Кристине – мама потерялась ещё давно. С тех пор, как они бежали. Её жизнь, душа, здоровье, любовь – всё осталось на Родине. Кристина вспомнила, как они торговали на рынке, как жили в подвале. Как мама, единственная, не жаловалась, её тело продолжало жить в то время как душа застряла в выяснении отношений с отцом и в непрощении обиды. Возможно, болезнь, накрывающая человека, приходит именно тогда, когда наступает первая потеря себя. Мамина болезнь была побегом от измены отца. Она больше не могла поверить другому мужчине. Расчёт, которым она прикрывалась, был обычным желанием доказать себе, что её могут желать. Стремление получить наследство было всего лишь вторым куплетом из песни, в котором каждая беженка желает вернуть утраченный статус. То же самое годами раньше, произошло с Кристиной, когда она попала в Двенадцать сосен. Вилла на море, принадлежавшая по праву детям Донато, была для мамы такими же Двенадцатью соснами, которые нужно получить, несмотря ни на что.
Илария ушла в свои мысли, её фиалковые глаза смотрели на море и качавшуюся на волнах яхту, а руки теребили широкую чёрную юбку с рисунком из алых маков. С убранными в пучок волосами и строго сжатыми накрашенными губами Илария казалась похожей на актрису, пытающуюся сыграть испанскую сеньору. Кристина вдруг осознала, что пребывала в иллюзии, что они с мамой, несмотря на расстояние, по-прежнему близки. На самом деле, они никогда не были близки.
Илария повернула голову и посмотрела на дочь.
– Ты ведь так ещё и не купалась в море?
– Нет, – Кристина усмехнулась. – Предпочитаю кратовское озеро.
Илария скривилась.
– Эту грязную лужицу? Удивительно, как ты не подхватила там инфекцию. Иди на море. Тебе понравится. У нас личный пляж, что увеличивает ценность виллы, если её продавать. И это, несмотря то на то, что все пляжи в Испании общественные. – Илария улыбнулась. – Нам повезло, добраться сюда можно только карабкаясь по скалам, а единственная, ведущая сюда тропинка, давно поросла бурьяном и колючками.
– Здорово, – заметила без особого энтузиазма Кристина. – Выходит, зря захватила с собой столько купальников. Смотреть будет некому.
– Ты можешь пойти на любой другой пляж, если захочешь показать себя.
Вопрос в том: хочу ли я? – подумала Кристина. Совершенно точно не сегодня.
– Ладно, воспользуюсь твоим предложением.
– Будь осторожна, детка. Далеко не заплывай. Имей в виду, что здесь достаточно глубоко у самого берега.
– Ладно, мне кажется, я не утону, даже если захочу этого.
Переодевшись в зелёный купальник, Кристина заколола волосы и надела парео. На случай, если наткнётся на Рикардо или Донато. Действительно, двух сторон пляж окружали скалы. В скале по правую руку она заметила круглое углубление, вроде маленькой пещеры. Несмотря на одиннадцать утра солнце обжигало кожу, пока Кристина стояла по щиколотку в воде. Море пребывало в покое и умиротворении. Сквозь голубую воду Кристина видела свои пальчики ног с накрашенными алым лаком ногтями. На кратовском озере она и свои руки, когда плавала, видела, как в тумане. Кристина поплыла брассом вперёд. Буйков здесь не было: плыви, сколько захочется. Но большая вода пугала неизвестностью, и Кристина поплавала вдоль пляжа, обследуя берег и решила погреться на солнышке. Она расстелила полотенце у самой воды, чтобы не было так жарко, и включила музыку в наушниках. Думала о Витьке и о том, что её история оказалась в некоторой степени похожа на мамину. Так же, как и мама, после предательства отца, она чувствует себя вымотанной душевно и неспособна кому-то поверить. Нужно как-то справиться с этим чувством. Невозможно, как мама, жить прошлыми обидами. Пусть так, как с Витькой, больше не будет, но будет как-то по-другому.
Кристина перевернулась на живот, лицом к морю. Возможно, ей стоит пожить в Испании. Купаться в чистом море, носить широкие юбки и научиться гладко причёсываться. Она усмехнулась своим мыслям и, чувствуя, что ей необходимо охладиться, выключила музыку и лениво вошла в воду. Заплыв на глубину, она легла на спину и закрыла глаза. Намокшие волосы свободно колыхались рядом с ней. Плотная вода хорошо держала на поверхности, позволяя расслабиться.
Кристина скорее почувствовала, чем услышала, движение рядом, а потом её за распущенные волосы и потянули под воду. Пытаясь закричать, девушка хлебнула солёной воды. Она яростно заработала руками и ногами, пытаясь выбраться на поверхность, но её продолжали тянуть вниз. И эта боль, словно с неё снимали скальп, не давала возможности всплыть. Кристина нащупала чью-то руку. Изо всех сил, разлепив глаза, она пыталась разглядеть того, кто её топил, но видела лишь чёрную маску с тянувшейся от неё трубкой. В отличие от неё он дышал через трубку и поэтому спокойно находился под водой. Кристина задыхалась от паники и боли, изо всех сил, пыталась дотянуться до маски, чтобы сдёрнуть её, но он держался в стороне, увлекая её ниже и ниже. Кристина видела мужские ноги в ластах, он плыл на глубину, намотав её волосы на руку. Боль в голове парализовала её, и она не могла бороться. Лёгкие разрывались от недостатка воздуха. Неожиданно державшая её рука ослабла, и её подтолкнули вверх, и Кристина вырвалась к свету. Вынырнув, она откашлялась и погребла к берегу, постоянно оглядываясь. Её мучитель исчез, словно всё это ей почудилось. Последние метры она ползла по песку ещё в воде, не в силах встать на ноги.
Палящее солнце заставило Кристину подняться и вновь войти в воду, которая больше не казалась ей мирной. Она смыла песок с тела и, завернувшись в полотенце, побрела на виллу.
Погружённый в сиесту дом встретил её прохладой и бормотанием кондиционеров. На глаза попался стоящий на столе кувшин с молодым испанским вином. Кристина налила себе бокал вина и, поднявшись на второй этаж, заперла за собой дверь спальни и балконную дверь. После чего выпила залпом вино и повалилась на постель. Мозг продолжал работать, перетасовывая факты. Неужели Риккардо – а больше некому! – собирался её утопить? Или напугать? В любом случае теперь, когда она убедилась в намерениях Рикардо, и в том, что мама не отступит, придётся остаться. Кожа головы болела, словно с неё пытались снять скальп. Спина и плечи обгорели. Да здравствует, Испания! Девушка усмехнулась, усаживаясь на кровати. Ладно, Рикардо. Ты бросил мне вызов. Я могу постоять за себя. Кристина рано легла спать, но не могла заснуть от переживаний. Под утро ей приснился Николай, который сказал: «Я тебе помогу».
Кристина тут же проснулась. Сон был приятный, Николай смотрел на неё так, как смотрел в Адыгее, и она чувствовала к нему доверие. Кристина знала, что он поможет, но неизвестно, какая её ждёт расплата. Например, женское одиночество, как у других из группы? Интересно, они тоже что-то у него просили? Кристина потянулась, некоторое время полежала и, почувствовав, что больше не заснёт, встала. Было ещё рано, но солнце вовсе не было ласковым, когда она вышла на балкон. Кристина, глядя на море, чувствовала, что ей всё равно хочется плавать. Ей даже захотелось проверить свой страх, и девушка, сполоснув лицо холодной водой, надела следующий по счёту приготовленный купальник с орнаментом из кофейных зёрен и, завернувшись в парео, вышла из своей комнаты. Она чувствовала, как бьётся сердце, несколько раз оглядывалась, но в доме все спали, кроме Марии, гремевшей на кухне тарелками.
На этот раз Кристина вооружилась очками для плавания: для того, чтобы хорошо видеть в воде, если вдруг какой-то ныряльщик с трубкой надумает на неё напасть. На этот раз она заплыла за скалы. Там тоже была вилла, похожая на те, что показывают в фильмах: с белоснежными колоннами, огромными окнами, черепичной красной крышей. Пляж здесь пользовался популярностью. Там, несмотря на раннее утро, были люди. Вот где мне нужно загорать, подумала Кристина. Здесь я буду в безопасности. Обрадовавшись открытию, Кристина нырнула под воду и проплыла несколько метров, а потом поспешно вытащила голову. В нескольких метрах от неё, висела зонтичная оранжевая медуза. Сменив направление, чтобы избежать встречи, Кристина вышла на своём пляже, оглядываясь по сторонам. Посмотрев на часы, поспешила в дом, чтобы не опоздать к завтраку, который Мария подавала в девять утра. Здесь приходилось жить по расписанию. В гостиной Кристина чуть не столкнулась с Рикардо, который так оглядел её с ног до головы, что все внутренности сжались от страха. В его глазах читалось удивление: ты ещё здесь? Ну, пеняй на себя.
Проскользнув мимо, девушка поспешно заперлась в комнате. Её трясло от страха, но она была довольна, что он, понял: испугать её не так-то просто. Кристина вытиралась после душа, когда услышала звонящий телефон.
– Ну, здравствуй. Это Николай, если ещё помнишь?
Голос его звучал уверенно и сочно, так словно мир принадлежал ему. Совершенно явно его убивать никто не собирался.
– Привет, Николай.
– Куда ты пропала? Совсем ко мне не ходишь. Забудешь, чему я тебя учил.
Кристина почувствовала, как в пояснице, как во время занятий, появилось шевеление, а кончики пальцев завибрировали, словно в них воткнули сотни мельчайших иголочек.
– Ты снился мне сегодня, – выпалила Кристина.
– Надеюсь, в эротическом сне?
– Нет, ты обещал мне помочь, – её голос задрожал, и она ничего не смогла с этим поделать.
– Что случилось? Где ты? – быстро спросил Николай, мгновенно настроившись на её волну и отбросив сексуальный тон. – Где-то очень далеко. – Он помолчал и совершенно уверенно сказал: – Ты на море. Я слышу его.
– Я в Испании.
– И что там?
– Меня хотят убить, – тихо произнесла Кристина, зачем-то оглядываясь на дверь.
– Я чувствую опасность, – так же быстро ответил Николай. – Рассказывай. Нет, подожди. Лучше, чтобы я мог видеть тебя. Ты можешь включить скайп?
Кристина посмотрела на часы. До завтрака оставалось пять минут. А опаздывать, как её предупредила Илария, здесь не принято.
– Могу, но через полчаса.
– Отлично. Я пока настроюсь.
– Спасибо, – Кристина снова чувствовала теплоту внутри, как и всегда на занятиях.
– Я пришлю тебе свой скайп. Набери, как освободишься.
Кристина быстро надела короткую юбочку с запахом и топик.
Когда она вышла на открытую веранду, мама и Донато уже сидели за столом, а Мария в белоснежном фартуке подавала горячие блинчики с шоколадом. Завтрак прошёл в спокойной обстановке без Рикардо. Донато кушал лучше, чем накануне. Илария же, напротив, выглядела бледнее, чем вчера и ела очень мало.
– Ты плохо себя чувствуешь? – спросила Кристина.
– Как обычно, – Илария улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. – Два дня Донато делал мне уколы, а сегодня уже нельзя.
Кристина кивнула, привычно ощутив свою беспомощность. Она вспомнила про звонок Николая. Мама получит эту виллу, решила Кристина. Чего бы мне это ни стоило. Она доела третий блинчик и, сославшись на важный звонок, ушла к себе в комнату.
Поставив ноутбук на столик, она включила его и, взяв расчёску, подошла к зеркалу. Расчесала высохшие волосы и слегка подкрасилась. Раз уж Николай хочет смотреть на неё, она должна выглядеть красивой. Устроившись перед ноутбуком, Кристина открыла скайп и, набрав Николая, увидела, что он уже в сети. На заставке у него висела фотография, где он в чёрном кимоно делал упражнение. Она с некоторым волнением позвонила.
– Привет ещё раз!
– Да, привет. Ну, рассказывай. Только включи камеру.
– Зачем?
– Мне нужно видеть тебя. Включи камеру!
Это был приказ, и Кристина повиновалась и тут же увидела учителя. В белой футболке. Знакомые карие глаза словно проникали внутрь её тела. Кристине показалось, что он может видеть, как кровь пульсирует по сосудам и как функционируют её внутренние органы. Девушка чувствовала себя беззащитной перед его взглядом и вспомнила, как он сказал: «Ты отдашь мне свою Шакти».
– Ну, что ты молчишь?
– Думаю, что ты от меня потребуешь, если поможешь?
Николай рассмеялся.
– Я тебя немножко просмотрел. Знаешь, в твоём положении нужно сохранить жизнь и для этого все средства хороши. Парень настроен очень серьёзно. У него крыша поехала. Ему деньги очень нужны. Он подсел.
– Куда подсел?
– Наркотики. Такие ни перед чем не останавливаются. Рассказывай, мне будет легче его увидеть через тебя.
В нескольких словах Кристина обрисовала ситуацию и рассказала про нападение в воде.
Николай кивал во время рассказа, время от времени, делая движения руками, словно пытался просмотреть что-то невидимое в пространстве.
– Ну? Так ты поможешь мне?
– А как бы ты хотела, чтобы я помог?
– Надо изолировать Рикардо от нас. Может, организовать какое-то отравление, чтобы он полежал в больнице, пока мы оформляем документы?
Николай улыбнулся.
– Я помогу, но ты должна кое-что пообещать.
– Шакти?
Он засмеялся.
– А что здесь плохого? Отдать учителю часть своей женской энергии?
– После этого на тебя ни один мужик не смотрит. А иногда так хочется секса. – Кристина зажала себе рот.
Видимо, она потеряла разум от страха, если говорит вслух такие вещи.
– Бедняжка, – Николай улыбнулся, и Кристина почувствовала теплоту внизу, а в пояснице изогнулась змея и пошевелила хвостом. – Ну как? Тебе приятно?
– Я хочу по-настоящему! – разозлилась Кристина.
– Глупышка, но также лучше. Видишь, ты ушла от меня и снова вляпалась в неприятности. Если хочешь секса, я тебя отпущу. Ненадолго. Но когда ты вернёшься, ты будешь ходить на занятия.
Кристина чувствовала, как его тепло и сила проникают внутрь.
– Из-за тебя от меня ушёл Витька. Ты всё забирал у меня. И сейчас забираешь.
– Тебе нужна помощь?
– Да.
– Ладно, начнём. Поставь этого парня между – Николай резким движением вытащил откуда-то два клинка – поставь его сюда и держи там, пока я буду работать.
Кристина удерживала образ Рикардо между ножами, пока Николай размахивал обоими лезвиями по воздуху. От каждого его движения, несмотря на крохотное окошко скайпа, веяло силой.
– Я отрубил его от тебя, – Николай усмехнулся, и в смехе его почувствовалась злость. – И не только от тебя. Он голый теперь, без защитников.
Николай положил ножи на стол и закрыл глаза.
– Представляй его. Так хорошо, как будто видишь его. Пока я не скажу отпустить.
Некоторое время они так сидели, губы Николая шевелились. Потом он открыл глаза, сделал крестообразное движение правой рукой.
– Всё, закончили!
– И что теперь? Он не умрёт?
– Нет, будет жить даже лучше, чем теперь. Сама увидишь. Мне разрешили переключить его программу жизни на другой канал. – Николай серьёзно посмотрел на Кристину. – А ты собиралась его убить?
– Если бы ты только попыталась, тебя бы сняли с программы.
– Как?
– Не знаю, не хочу туда смотреть. Я хочу смотреть на тебя. Сними всё!
– Что?! – прохрипела Кристина.
– Это плата за помощь. Я потратил много энергии и хочу смотреть на тебя. Я ни разу не видел тебя обнажённой.
Кристина почувствовала, словно она вновь вернулась в свои четырнадцать лет, и вместо Николая перед ней Петрович. Одно её тело в обмен на две жизни в тепле и комфорте.
– Ну что же ты медлишь? Я даже не смогу до тебя дотронуться. Только смотреть. Твоя красота подарит мне вдохновение, напитает силой, и я сделаю то, о чём ты просишь. – Кристина вздрогнула, так унеслась в прошлое, что забыла про Николая. Да, учитель шагнул дальше. Обойдётся без проникновений и прикосновений. Кристина расхохоталась, закрыв лицо руками, чтобы Николай не увидел неожиданно выступивших слёз.
– Послушай, скажи мне, а хоть кого-нибудь из вас, мужиков, интересует что-нибудь другое?
– Ну сколько можно повторять?! Мы не можем быть вместе. Нам нельзя по-настоящему. Неужели ты думаешь, что я не хотел бы? Но мы пришли в эту жизнь с другими задачами. Ты моя ученица, я твой учитель. Ты всё поймёшь, когда я расскажу тебе нашу историю наших отношений, случившуюся многие тысячелетия назад. Мы связаны с тех пор. Я помогаю тебе, ты мне. Всё, что я могу себе позволить – любоваться тобой, как люди любуются произведениями искусства. И если ты хочешь, чтобы я помогал тебе, дай мне энергию.
– Это похоже на извращение. С тех пор, как я стала твоей ученицей, моя личная жизнь прекратилась, в то время как ты продолжаешь развлекаться со своей девушкой.
– Ах вот оно что?! – голос у Николая изменился. Стал более твёрдым. – Ладно, у тебя будут сексуальные отношения. Ты этого хочешь?
– Хотя бы.
– Договорились. Тебе ведь нравятся испанцы? И ты всегда хотела заняться любовью на пляже?
– Откуда знаешь?
– Читаю твои мысли, детка. У тебя будет потрясающий секс на пляже. Твой убийца будет устранён с твоего пути. И ты получишь своё испанское наследство. Но тебе придётся служить мне, как учителю в этой жизни. Служить ради того прошлого, в котором мы были вместе.
Его голос загипнотизировал Кристину. Перед глазами начали мелькать картинки Адыгеи, и они вдвоём. Только они были другими: высокими сильными свободными. Она увидела пещеру и старца с седыми волосами и их двоих, коленопреклонённых, произносящих клятву верности друг другу. А потом водопад, где они занимались любовью. Видела, как лечила его наложением рук после полученных в бою травм.
– Теперь ты веришь мне? Ты удивительно похожа на себя в том воплощении. Я когда увидел тебя первый раз, сразу понял, что не смогу тебя отпустить.
Николай выключил камеру, и Кристина не могла видеть его, слышала только его голос, по всему телу прошла приятная судорога, она закрыла глаза. Они были там, на водопаде, шумела вода, она ощущала тепло его рук на своём теле.
Кристина очнулась от лёгкого стука в дверь. Где она? Она что, заснула? Девушка бросила взгляд на ноутбук и увидела, что Николай уже вышел из скайпа. Она совершенно не помнила, как сняла с себя одежду. Стук повторился, и она услышала мамин голос.
Кристина поспешно натянула топик и шорты и отперла дверь.
– Ты спала? – спросила Илария.
– Нет. Да. Не знаю, – Кристина чувствовала полное замешательство. Что с ней произошло? Она словно потеряла сознание.
– Рикардо едет в Барселону по делам. Если хочешь, он возьмёт тебя с собой.
Кристина уставилась на маму, словно она была сумасшедшей. Рикардо убьёт её по дороге. Как мама не понимает?!
– Это он предложил? – спросила Кристина с подозрением.
– Нет, но я могла бы попросить его. Ты же хочешь увидеть Барселону.
Кристина выдохнула. Мама просто чудо. Словно она не присутствовала при выходке Рикардо за завтраком.
– Нет, я хочу сходить на пляж. В Барселону я могу и на поезде съездить.
– Ладно, желаю хорошо провести время.
Илария удалилась, а Кристина снова уставилась на экран, во второй раз, проверяя было ли соединение с Николаем. Было, в течение получаса. Она посмотрела на часы. А потом, она валялась в отключке около двадцати минут, пока её не разбудила мама, а Николай смотрел на неё. И она была обнажена. Последнее, что Кристина помнила, был водопад и то, как они занимались любовью. В прошлом. Очень далёком.
От произошедшего голова шла кругом. Если этот сон будет платой, это можно пережить, несмотря на ощущение стыда, словно она сделала то, что не должна была делать. И ещё она чувствовала себя разбитой, словно не спала всю ночь. Некоторое время Кристина лежала на кровати, размышляя. Возможно, было бы лучше, если бы она не стала ничего рассказывать Николаю. Но, с другой стороны, ей всё равно пришлось бы что-то предпринимать, и, возможно, этот постыдный вариант с раздеванием был единственным вариантом убрать безопасно убрать Рикардо. Если это сбудется. Почему она не помнит, как раздевалась? Николай её загипнотизировал? Рассказал сказочку, что они когда-то были вместе, вложил картинки в голову.
Кристина застонала. Да у неё просто талант влипать в неприятности сексуального характера. А ведь она пришла к нему в школу заниматься, улучшить себя. А вместо этого всё вывернуто наизнанку. Может, вечером ей позвонить Ольге и посоветоваться? Кристина вдруг вспомнила, как Ольга утверждала, что Витька на неё смотрел во время купания. Состояние у неё было похожее. Такое же падение настроения, упадок сил. Кристина села на постели. Кристина спустила загорелые ноги с постели. И что теперь делать? Надеть паранджу? Ладно, она поразмыслит об этом на пляже.
Холодный душ прогнал сонливость и вернул бодрость. Собрав сумку и надев короткое платье с открытой спиной, Кристина вышла из комнаты, оглядываясь по сторонам. Ей не хотелось наткнуться на Рикардо в коридоре. Интересно, как надолго он уезжает в Барселону? И связана ли его поездка с воздействием Николая? Надеюсь, он не разобьётся в машине, – подумала она, сбегая по ступеням.
Глава 16
Скачано с сайта knigomania.org
Виктор сидел на озере, пытаясь читать детектив Марининой, но сюжетная линия вовсе не вела за собой. Он то и дело откладывал книгу, ложился на спину и смотрел на макушки сосен на фоне голубого неба, ни о чём не думая. С той самой ночи Витя больше не подходил к дому Кристины. Вот уже два дня он был трезв и пребывал в полной депрессии от ничего неделания и ничего нежелания. Место, где он думал, что может вернуться к себе, вовсе не излечило его, а, наоборот, вогнало в депрессию, коей немало способствовали воспоминания о подглядывании за девушками и его новая причёска. Виктор не мог смотреться в зеркало. Как ему могла прийти в голову мысль: сбрить волосы? Теперь ему казалось: каждый смотрит на него и смеётся. Мужчина захлопнул книгу и вернулся в дом. Там был маленький телевизор, который он смотрел на диване, пока не заснул. А проснулся он от того, что услышал шаги в доме. Выскочил на веранду и увидел тестя.
Николай Петрович ошалело смотрел на него:
– Вить, ты что ли? Что это с тобой?
Витька провёл рукой по черепу, ощущая отросшую короткую щетину и вздохнул.
– Причёску сменил. А вы что, не предупредили? Я бы порядок навёл.
– Не велено предупреждать, – Николай Петрович смотрел на зятя с жалостью. Он снял кепку – редкие седые волосы взмокли от жары – и мял её в узловатых руках, не решаясь посмотреть Вите в глаза. У Виктора как-то вдруг пересохло в горле, и он огляделся по сторонам в поисках графина с водой или хотя бы чайника. На столе царил полный бардак. Немытая посуда вперемешку с остатками еды, над которой с наслаждением жужжали мухи. Виктор начал убирать со стола тарелки, а тесть уселся за стол.
– Может, чаю, Николай Петрович? – спросил Виктор, вернувшись к столу с тряпкой в руках.
– Ты не мельтеши, сядь. Разговор есть.
Витя сел. По засохшей горбушке ползала муха. Он согнал её тряпкой.
– Мне неприятно говорить тебе, – начал Николай Петрович. – Но я человек подневольный. В общем, они хотят, чтобы я забрал у тебя ключи от дачи.
Витька усмехнулся.
– Так вы приехали выгнать меня?
Николай Петрович замялся.
– Вить, ну я не знаю, что у вас там происходит. Ты уехал. Людка в истерике. Замки поменяла. На развод собирается подавать. Говорит, не пустит тебя в дом. Что ты опять взялся за старое?
– Это какое старое, можно узнать?
– Вроде любовница у тебя есть.
– Нет у меня никого. А на развод пусть подаёт. Мы всё равно вместе жить не будем. Одного не понимаю, неужели им жалко, если бы я тут пожил какое-то время? Мне некуда идти. Вы ведь знаете, ту квартиру, которая мне досталась от бабушки, я продал, и мы купили трёхкомнатную, чтобы у девочек была своя комната. И теперь меня туда не пускают.
Он вспомнил: Кристина как-то объясняла ему самую распространённую глупость, совершаемую супругами. Один из них продаёт своё жильё, чтобы купить другое, например, большей площади, но эта квартира уже не только его собственность, а совместная. Если что случилось: не выгонишь же мать с детьми на улицу?! Жёны частенько этим пользуются. Хороший рычаг управления.
– Не знаю, Вить. Это вы сами разбирайтесь. Мне сказали, чтобы я… – Голос у него дрогнул. Николай Петрович производил жалкое впечатление. Волосы потемнели от пота, а руки, лежавшие на столе, подрагивали от волнения. И Витька подумал, как часто после какой-нибудь совместной работы в саду или по дому, они сидели вдвоём за бутылкой водки и, смакуя закуску, лениво вели мужские разговоры, в то время, как их женщины смотрели в гостиной телевизор. Витька был уверен, что и Николай Петрович об этом сейчас вспоминал и ненавидел себя за свою миссию. Но поскольку с самого начала семейной жизни попал под каблук жены, уже своих решений не принимал. Так было проще. Витя смотрел на него и видел своё отражение. Так же мерзко выглядит он, потеряв своё достоинство.
– Ну договаривайте, Николай Петрович, – сказал Виктор, уже решив в душе, что не будет ничего просить. – Когда вам приказали меня выгнать?
– Ну чем раньше, тем лучше.
– Но мне некуда идти.
– Я не знаю. Мне сказали, я приехал. Все вопросы к ним.
– Ладно, – Виктор поднялся. Николай Петрович стал ему так противен, что он почувствовал тошноту. Неужели и он со временем мог докатиться до такого? Неприязнь распространилась на весь дом. Он чувствовал запах гнили, разъедавшего дерево изнутри.
Выскочил крыльцо, чувствуя, что его сейчас вырвет. На улице стало легче. Он дошёл до уборной, по пути оглядывая хозяйство. Посаженные вишни, грядки с клубникой, построенную вместе с Николаем Петровичем маленькую баньку.
Эх, на что он тратил своё время и свои деньги? Туалет, вот он тоже сам построил. На свои деньги. Жёнушка его ни дня не работала, как замуж вышла. Никчёмная она. Ни хозяйство вести не может, ни детей воспитывать. И он лысый неудачник теперь. А минус на минус плюс дают только в математике.
Витя посмотрел на заросшую травой лужайку и порадовался, что не стал косить. Вот пусть старый подкаблучник сам справляется. Надо убираться отсюда. Хорошо, что у него есть автомобиль. Там можно переночевать.
Николай Петрович протянул на прощание руку, на морщинистом лице явное облегчение, что воля супруги исполнена.
– Ну, бывай, Вить. Не сердись на меня.
Виктор спрятал руку за спину.
– Вы сами на себя не сердитесь, Николай Петрович. А бывать я не буду.
Виктор повернулся и пошёл к калитке.
– Вить, Вить, – услышал он позади шаги.
– Что?
– Забыл совсем. Твои вещи. Людка собрала. У меня в машине.
– Да что вы говорите?! И много ли там вещей?
– Одна сумка.
– Всего одна сумка, – Виктор расхохотался. – Хорошее деление совместно нажитого имущества. Ну давайте сумку, раз она моя.
Они вместе подошли к стареньким жигулям тестя, тот открыл багажник и отдал ему сумку. Жена, конечно, выбрала самую старую из всех имеющихся в доме. Тесть больше руки не протянул.
Надев бейсболку на голову, Виктор направился к сберкассе. Снять деньги с карточки. Отпраздновать свою свободу. Он сделает то, что никогда не делал. Будет запивать водку с пивом. А когда напьётся, ляжет спать тут же на берегу озера в машине. Он фыркнул. Просто удивительно, что ему оставили машину. А машина это ведь почти дом. Он вдруг вспомнил роман Кристины, как они стали беженками после политического переворота. А некоторым для этого не надо войны достаточно собственной глупости. Но как бы то ни было, с этим покончено. Он уже не сможет ни простить, ни вернуться. Умерла, значит, умерла. Хорошо, что у есть двадцать тысяч на карточке. Можно продержаться. Витька дошёл до сберкассы, сунул карточку в банкомат и потребовал три тысячи на праздник свободы и долго смотрел на надпись «недостаточно средств». Он вытащил карточку, сунул её в другой автомат и, получив тот же ответ, запросил баланс. Баланс составлял двести сорок рублей. Его бросило сначала в жар, потом в холод и дрожь. Его расчудесная жёнушка оказывается запомнила пароль от его личного кабинета. Делайте платежи онлайн осторожнее при жёнах. Витька полез в кошелёк и обнаружил пятьсот рублей. Какая находка.
Мужчина вышел на улицу и прислонился к стене сбербанка, размышляя, не присесть ли ему тут же с кепкой, как нищий. Или, может, лучше проехаться до церкви в Ильинке? Заботливая, как мать в детстве, память услужливо напомнила, что в машине почти нет бензина. Конечно, можно было бы купить литров десять и куда-нибудь уехать. Но фокус в том, что ехать некуда. И к родителям, жившим в деревне, к которым он привык приезжать с деньгами и подарками, лысым и нищим не поедешь. Не жить же на их пенсию и картошку с огорода.
