Текст книги "Верни мои крылья (СИ)"

Автор книги: Татьяна Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

Марк

Бали – знаменитый Остров Богов. Здесь есть, казалось бы, всё: невероятной красоты террасы рисовых полей, белые песчаные пляжи, завораживающие взгляд живописные зеленые холмы, манящие заросли джунглей, суровые и величественные вулканы, густые мангровые леса, ошеломляющие своей красотой места, от которых перехватывает дыхание, красивейшие коралловые рифы, интересные достопримечательности и удивительная местная культура.

С первой командировки я полюбил это поистине райское место. Этот ласковый шепот теплых океанских волн и теплые закаты.

Только почему-то сейчас меня всё это дико раздражает…

Заселившись в просторный номер, принимаю душ и переодеваюсь в белую футболку и светлые хлопковые брюки. Сейчас уже десять вечера, должен прилететь Женька встречным экипажем. Мы давно договорились встретиться и посидеть за бокалом пенного, правда, разговор планировался не таким, каким будет. Да и целом ситуация дерьмо, если честно. Вместо того чтобы находиться сейчас вместе с Лисёнком, я должен торчать в этот райском месте двое суток, сука.

Набираю Женьку, стоя на балконе шикарного номера с видом на вечно голубой Индийский океан, но абонент вне зоны доступа. Смотрю на ночное небо, усыпанное миллиардами звезд и замечаю яркие белые вспышки, именуемые стробами. В небе летит самолет, уносит чье-то горе и печали, а может, безграничное счастье. Обычно контингент пассажиров разнообразен, так же, как и их настроения. Но чаще с острова забирают только хорошее, я же увезу с собой плохое.

Разозлившись на себя в очередной раз, со всей силы ударяю по перилам балкона и возвращаюсь в номер. Беру ключ-карту с прикроватной тумбы и направляюсь в бар. В голове царит бедлам. Куча мыслей и ни одной адекватной. Решаю выпить и желательно что-нибудь покрепче, главное не переборщить. Все-таки еще лететь обратно.

Сидя за барной стойкой, выпиваю очередной бокал виски и думаю о своей девочке. Моя маленькая сильная женщина, моя Лиза. Сколько же дерьма ей пришлось перенести, как же так, б**. А я, мудак, ещё себя жалел…

– Ещё. – Пошёл второй час, как я нахожусь в баре. С каждым выпитым бокалом виски мне становится всё хуже. Я чувствую себя по-настоящему дерьмово.

Мне хочется расхерачить всё к чертям. Как пару дней назад…

На следующий день я изо всех сил старался вести себя сносно, чтоб Лисёнок себя не винила ни в чём. Старался сделать вид, что все хорошо, тогда как внутри умирал. Позавтракав, я отвез ее домой и погнал в зал. Четыре часа, сука, мне понадобилось четыре часа, чтоб выбить всё то дерьмо из своей головы, что она мне рассказала. В этот же вечер я нажрался в хлам, так что наутро не сразу сообразил, что нахожусь в своей квартире. С Лисёнком в те дни я не виделся. Боялся, что она испугается моего срыва и снова закроется в себе. Единственное, что я позволял, так это разговор по телефону. Я не готов был к тому, чтобы она видела мою пьяную рожу.

– Да? – отвечаю глухо на входящий звонок.

– Ты где?

– В баре. – Сбрасываю. Знаю, Женька поймет.

Так и есть, буквально через двадцать минут мы перебираемся за самый дальний и тихий столик и пьем не чокаясь.

– Никогда тебя таким не видел, что всё-таки случилось? – интересуется мой лучший друг с лётного училища, разливая Jack Deniel’s по бокалам.

– Она всё рассказала, – выпиваю не закусывая, лишь слегка морщась. – Понимаешь? Всё.

– Марк, я вижу, что тебя это здорово пошатнуло. Но если ты хочешь мой совет как друга, то подробности, пожалуйста. Какое бы дерьмо это ни было, – Друг произносит спокойно, и я верю, что он готов меня выслушать и помочь советом, а может, и делом. Как пойдет.

– Хм, хорошо, – усмехаюсь, хотя самому плакать хочется и плевать, что почти тридцатилетний мужик. – Двадцать один день в подвале на цепи, в ее крови был найден наркотик, её насиловали, и она не может иметь детей из-за внутренних повреждений. А ещё она теперь боится секса.

Смотрю на своего друга и вижу округлившиеся глаза и приоткрытый рот, принявший овальную форму. Его брови от удивления взлетают, а в глазах отражается гнев. Шок? Удивление? Он ожидал многого, но точно не такой информации, которая запросто может выбить дух даже из такого сильного и закаленного парня, как он. И я его понимаю, сам мечтаю закопать того урода, да только он уже мотает свой срок на нарах. Хотя, как по мне, двенадцать лет за такое ничтожно мало.

– Давай выпьем, – Женя разливает виски по бокалам, выпивает и снова разливает. – Это дерьмово, Марк. Я даже не знаю, что и сказать…

– Их было двое… – произношу глухо, снова опрокидывая в себя бокал с огненной жидкостью.

– Бл*, – Женя повторяет за мной.

– Один сидит, интерн на свободе, – выпиваю ещё стопку и чувствую, что эмоции на пределе.

– Лиза? – От звучания ее имени внутри все скручивает спазмом и мне снова хочется что-нибудь расхерачить.

– Не знает. Был вчера в полиции, второго ищут, вроде как есть зацепки. Информация проверяется. Обменялся номерами со следаком, он позвонит, как что-то будет известно. И она не знает, как он выглядит. Только глаза. Сомневаюсь, что его найдут. Да и Лиза, она только жить снова начала. С девчонками по кафешкам ходит, на танцы записалась, ко мне приехала на такси. Да таксист – девушка, но это уже для неё огромный прогресс. И если она узнает, что интерн на свободе… Не знаю. Я боюсь, что это убьёт её. Она навсегда закроется в своем защитном панцире, и её уже никто не вытащит. Она неделю назад меня только к себе подпустила, и позавчера всё рассказала. Она не сломалась, понимаешь? Она такая сильная… – расхваливаю свою малышку и улыбаюсь, вспоминая ее счастливое лицо. Впервые за долгое время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да, Лисёнок – сильная девушка. Она справится! И я согласен, что про интерна ей знать необязательно. И вообще, раз ты говоришь, что есть зацепки, значит, остается шанс, что его скоро найдут.

– Надеюсь, – ставлю локти на стол, руками хватаюсь за волосы. Мне так больно и кажется, что ничто и никто не сможет облегчить эти муки.

– Слетайте куда-нибудь отдохнуть.

– Я предлагал, она ещё не готова.

– Ладно. Одно знаю точно, если твоя Лиза решила, что чего-то хочет, то она этого добьется. Так что всё будет хорошо, пусть и не сразу, – уверенно звучит голос друга, только вот я почему-то сомневаюсь. Лиза уже не та, какую я знал раньше.

Мы сидим в баре до двух часов ночи и выпиваем немереное количество виски на двоих. Радует, что завтра в течение дня ни мне, ни Женьке лететь никуда не надо. Ну а до вечера вполне можно прийти в себя.

А вот по возвращении домой меня ждет сюрприз…

Глава 12

Лиза

«Увидеть Париж и умереть»! Культовая фраза писателя Ильи Эренбурга как нельзя лучше описывает красоты французской столицы. Достопримечательности Парижа – настоящее произведение искусства, и недели будет мало для их изучения.

Я помню, когда мы были в Париже всего лишь несколько дней, успели посмотреть только малую часть достопримечательностей. Мне безумно понравилась известная всему миру Эйфелева башня, сокровищница мировых шедевров Лувр и прославленный своей коллекцией работ импрессионистов музей Орсе. Без нашего внимания не обошлись Елисейские поля, место парижского гламура, и Монмартр.

И также навсегда в моём сердце останется кабаре «Мулен Руж». Я осталась в неописуемом восторге от посещения этого места. Когда-то там бывали Оскар Уайльд, Пабло Пикассо и даже сам принц Уэльский. Ну и мы, конечно же.

Центр Помпиду произвёл на нас огромное эмоциональное впечатление. Это национальный центр искусства и культуры, названный в честь бывшего французского премьер-министра Жоржа Помпиду. Он состоит из роскошной библиотеки, музея современного искусства, института координации и исследования музыки, многочисленных выставочных залов. Всего сооружение включает пять этажей. Мы провели в нём практически целый день и ни разу об этом не пожалели. Столько эмоций и впечатлений увезли с собой не только в памяти, но и на фотографиях.

Безусловно, без нашего внимания не обошелся и фонд Луи Виттон – культурный центр. Там регулярно проходят интересные выставки произведений современного искусства. Невероятное количество проектов для начинающих художников и фотографов. Я много читала о нем и мечтала там побывать, увидеть всё своими глазами. Мне бы хотелось организовать свою выставку в таком шикарном месте.

Если уж вспоминать изыски французской кухни, то, не сговариваясь, мы отдали бы предпочтение кафе «des Deux Moulins». Это популярное туристическое место на Монмартре, известное всем поклонникам фильма «Амели». Именно в кафе «Две мельницы» происходило основное действие фильма. Со времен съемок фильма интерьер практически не изменился, но о знаменитости места напоминают многочисленные плакаты с изображением Амели. В этом кафе Марк заказывал французский традиционный пирог киш лорен с курицей и брокколи. Именно его приготовлением я сейчас занимаюсь. Марку он тогда понравился, ну а я поставила галочку в своём списке под названием «Интересы моего мужчины».

Спустя час простой и изысканный ужин почти готов. Я занимаюсь сервировкой стола, расставляю белые тарелки и бокалы под вино. Ставлю менажницу с тремя видами сыра, среди них есть «Италия». Тарелку с виноградом и клубникой, безумно вкусными. Обязательно маленькие круассаны с ванильной начинкой, которые любит Марк. Смотрю на

настенные часы в серебристой оправе и улыбаюсь. Время почти девять вечера, значит, Марк скоро должен быть дома.

Положив на кухонный остров полотенце, бегу в ванную, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Боже, я так нервничаю. Зачем я только приперлась к нему домой, когда его нет, да еще и не предупредила? Подсознательно я знаю, он будет рад меня видеть. Но неизвестность жутко пугает.

Смотрю на себя в овальное зеркало и вижу дико взволнованную растрепанную девушку. Нервно улыбнувшись, умываюсь холодной водой, чтоб немного взбодриться. Расчесываю волосы, когда-то накрученные на плойку, и делаю укладку а-ля браш, чтобы придать им естественности. Отхожу на несколько шагов, чтоб увидеть себя в полный рост и убедиться в своей скромной красоте. На мне модные рваные джинсы, скрывающие стройные ноги широкими штанинами, и белая свободная футболка с надписью «let's fly away together». Смотрится довольно мило и как-то по-домашнему.

Снова смотрю на часы, нервно держа в руках телефон. Половина десятого вечера, он задерживается. Не люблю, когда так получается. Не было еще и дня, чтобы я чувствовала себя спокойно в такой ситуации. Кто бы что ни говорил, но искренне верю в то, что у него опасная работа, и это страшно. Очень страшно, я сразу же начинаю думать о худшем.

Как-то раз, в то время мы встречались и только жить вместе начали, он задержался больше чем на четыре часа, и телефон был недоступен. Никогда бы не подумала, что способна на такие переживания, но я очень за него боялась. Меня трясло и тело покрывалось холодным потом от страха и неизвестности, в которой я оказалась. Я жутко боялась за его жизнь. Самым страшным ударом стал выпуск новостей, в которых показали самолет его авиакомпании, совершивший аварийную посадку в аэропорту Шереметьево с отказом одного из двигателей. Пилотам пришлось сажать судно в пену, посадка оказалась жесткая как для них, так и для пассажиров, большинство из которых успели, наверно, попрощаться с жизнью. В тот момент я молилась всем богам, чтобы это не оказался рейс Марка.

Как оказалось позже, я зря себя накручивала негативными мыслями. У него всё было намного проще. Из-за пассажира, которому стало плохо на борту, пришлось совершить посадку в ближайшем аэропорту. Тогда я так сильно погрузилась в свои переживания, думая только о худшем, что не сразу заметила, как Марк пришёл домой.

В принципе, в этот раз ничего не изменилось. Я успела накрутить себя так, что не услышала, как щелкнул замок входной двери и та открывалась, впуская в квартиру хозяина.

Я стояла у окна с бокалом белого вина, полностью погрузившись в свои мысли, без конца следила за временем на телефоне, что лежит на белоснежном подоконнике. Не знаю, как долго он стоял за моей спиной, прислонившись к двери, и наблюдал за мной. Но его тихое, еле слышное «привет» вывело меня из забытья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Испугавшись, резко разворачиваюсь и вижу его, довольного и улыбающегося. Все мои страхи отступают на задний план, я ставлю бокал вина на стол и бегу в объятия самого дорого мужчины на свете. Ничего не стесняясь.

Марк немного ошеломлен моим подвигом, видно, что он не ожидал таких резких действий от меня. Но всё же он обнимает и прижимает мое подрагивающее от нервов тело к себе, зарывается рукой в шелковистые волосы и, как всегда, вдыхает их аромат, понемногу расслабляясь.

– Я так испугалась, когда ты задержался, – шепчу, глотая слезы счастья, что катятся по щекам и утыкаюсь носом в его крепкую грудь.

– Тише, тише, маленькая моя. Всё хорошо. – Он берёт моё лицо в руки и нежно целует, будто боясь, что я исчезну. Растворюсь, как сон.

– Ужинать будем? – отстранившись, заглядываю в любимые глаза, обрамленные пушистыми ресницами.

– Да, только переоденусь и душ приму, – улыбнувшись, он разворачивается и уходит в сторону спальни.

Я смотрю на широкую, мощную спину в белой форменной рубашке, накачанные ягодицы и сильные ноги в темных брюках и улыбаюсь в душе. Какой же он красивый. Мой любимый капитан.

Разворачиваюсь и зажигаю маленькие свечи с ароматом лаванды, у нас ведь сегодня вечер во французском стиле. Все должно быть идеально. Разогреваю пирог, что уже остыл, разрезаю и раскладываю по тарелкам. Беру на себя смелость и разливаю по бокалам вино. Наше любимое.

Марк подходит ко мне еле слышно, не спеша. Аккуратно обнимает со спины и любуется на организованный мной ужин. Увы, но стол выглядит не так скромно, как я планировала.

– Мм, мой любимый? – Это он про пирог, конечно же.

– Да, садись. – Только вместо того, чтобы проводить его к месту, я, наоборот, беру его руку и кладу себе на живот. Он незамедлительно начинает выводить узоры, понятные только ему. Откидываюсь на него спиной и через плечо заглядываю в зелёные глаза. В них видна безграничная любовь и забота. А еще боль…

Не удержавшись, я первая тянусь к его губам, желая хоть немного, но избавить его от вины. Его губы сладкие как мёд с едва заметным привкусом горечи. Развернувшись, обвиваю его шею руками и тяну на себя, как только это возможно. Сейчас я хочу быть ближе. Стать одним целым, как раньше. Чувствую, как сердце бьется быстрее и не хватает воздуха. Становится тяжело дышать и совершенно не хочется его отпускать. Такого сильного, родного. Но я все равно отступаю на шаг и глубоко вдыхаю, смотря на него во все глаза. Его взгляд, затуманенный и жадный, пробирает до костей, тревожит душу, заставляет сердце биться чаще. Отворачиваюсь, стыдливо пряча взгляд. Понимаю, что поступаю некрасиво, но не могу по-другому. Всё слишком быстро.

Ужин проходит в приятной атмосфере. Аромат лаванды, витающий по кухне, напоминает Францию. А любимый пирог и круассаны добавляют нотки французской романтики.

– Переместимся в нашу лаундж-зону? – смотрю на него, нежно улыбаясь. Я знаю, он понимает, о чём я сейчас говорю. Вижу это в его взгляде.

– Ты серьёзно, Лисёнок? – Горжусь собой, у меня получилось его удивить.

– Да, – беру тарелку с ягодами и круассаны, встаю и направляюсь в гостиную, где располагается лаунж-зона.

Нашей зоной отдыха является ворсистый ковер серого оттенка, разложенный у панорамного окна, и куча декоративных подушек. Так уж получилось, что с первого дня в стенах этой квартиры я безумно полюбила именно это место. Здесь, у окна с видом на ночную Москву, мы проводили много времени. Это была идея Марка, организовать некую романтическую зону. Наше место.

Я всё подготовила заранее, поэтому столик для завтраков уже ждал тарелочку с ягодами. Спустя пару минут будто из ниоткуда появились бокалы с вином.

Марк садится рядом со мной и опирается на спинку дивана. Я скрещиваю ноги по-турецки рядом с ним и понимаю, что руки сами тянутся к ягодам. Вкусным и сочным.

– Почему ты здесь, Лисёнок? – Странный вопрос, ну ладно…

– Не знаю. Просто поняла, что хочу быть здесь, когда ты вернёшься из командировки. Кстати, как она? – Он морщится, будто ест лимон, а не виноград. – Всё хорошо?

– Да. У Женьки тоже был рейс. Так что всё прошло довольно сносно.

– Ну, тогда я не переживаю. Как он? Ещё не женился?

– Нет, но, кажется, скоро всё изменится. – Марк усмехается, а это значит, он знает, кто она.

– Ма-а-арк? – произношу протяжно и смотрю на него из-под опущенных ресниц, улыбаясь.

Я очень любопытная, и он это знает.

– Да? – он перехватывает кисть руки и съедает виноград, затем целует каждый пальчик, некоторые прикусывая, и не сводит с меня жадного взгляда. Я застываю, как изваяние, на этом дико сексуальном моменте и чувствую, как учащается дыхание.

Под гипнотизирующим взглядом темно-зеленых глаз тянусь к тарелке и на ощупь беру виноград. Недолго думая, словно все еще находясь под гипнозом, сажусь на ноги Марка, коленями обнимая его за талию. И все еще не отрывая взгляда от его красивого лица с мужественными чертами, наблюдаю, как постепенно его глаза заволакивает дикое желание. Они становятся темными, как ночь за окном.

– Марк? – не сразу замечаю, как мой голос охрип от возбуждения.

– Маргарита Самойлова. – Его не лучше…

– Что? – Это он сейчас серьезно? Евгений и девушка с двумя детьми?

– В другой раз, Лисёнок. – Марк съедает из моих рук виноград и набрасывается на мои губы как одержимый. С огромным удовольствием я вступаю в его игру, принимаю его правила.

Страсть, что в нас кипит, словно мощнейший гейзер, требует немедленного выхода. Его горячие руки забираются под мою футболку, заставляя прикрыть глаза и тяжело вздохнуть. Мне жарко, его руки, словно раскаленное железо, оставляют на коже ожоги. Недолго думая, Марк снимает с меня футболку и отбрасывает ее в сторону. Целует шею, прокладывая дорожку обжигающих поцелуев, нежно переходит на плечи и добирается до ложбинки груди. Щелчок – и бюстгальтер летит в сторону, куда-то в глубь квартиры. Его большая сильная ладонь обхватывает мою небольшую грудь, сжимает и ласкает. Губы целуют затвердевшие соски, затем медленно опускаются по изуродованной коже к ребру, где чувствуется шрам.

Я перестаю дышать, когда понимаю, что Марк не двигается. Мне становится тяжело, по щекам снова льются горькие слезы боли, и постепенно я начинаю ощущать, как меня охватывает паника.

Он ещё не видел кошмара, который я стараюсь скрыть даже от себя.

Отстранившись, пытаюсь руками прикрыться и беглым взглядом осматриваюсь по сторонам в поисках футболки – безрезультатно. Понимаю, что ещё чуть-чуть – и начнется паническая атака. Она снова меня поглотит, начнет уничтожать изнутри.

– Убери. – Тихий и властный голос заставляет тело окаменеть. Я смотрю на него, широко распахнув глаза и не веря в то, что услышала. Одно слово, но столько боли.

– Убери, Лисёнок, – он повторяет тихо, и я невольно подчиняюсь, опуская руки, как безвольная кукла. Он смотрит цепким взглядом на мою изуродованную грудь. Шершавыми пальцами, не торопясь, проводит по каждому доступному его взгляду шраму, оставленному мне на вечную память. Глубоко вздохнув и стиснув челюсти, притягивает меня к себе и медленно опускается губами к груди. Обдавая горячим дыханием, языком проводит по шрамам, вызывая мурашки на коже. Я чувствую, как слезы текут из глаз, всхлипываю, глотая соленую влагу. Но еще я чувствую облегчение. Его губы словно забирают боль. Кажется, что под его языком шрамы исчезают.

– Тише, Лисёнок, – отстранившись и посмотрев на меня, он собирает губами слёзы, катящиеся ручьями по моим раскрасневшимся щекам, отчего я начинаю рыдать ещё сильнее.

Он принимает меня, не отворачивается. Принимает такой, какая я сейчас есть. Изуродованная и сломанная. И это такое счастье, что не передать словами.

– Спасибо, – шепчу еле слышно в любые губы, даря легкий поцелуй.

– Я люблю тебя, Лиза, – он прижимает меня к себе сильнее и начинает качаться вместе со мной. Знает, меня это успокаивает.

– Я люблю тебя, Марк. Очень сильно люблю. Я справлюсь ради нас, справлюсь со всеми своими страхами. Обещаю, – отстранившись, беру его лицо в свои руки и многообещающе целую. Посылая все свою обиду и боль к черту.

Разорвав поцелуй и тяжело вздохнув, Марк осматривается по сторонам в поисках моей футболки. Безрезультатно. Тогда он снимает свою, обнажая потрясающее красивое тренированное тело, и натягивает ее на меня.

– Не хочу, чтоб ты замёрзла, мерзлячка моя. – Снова целует в нос, заставляя меня искренне улыбаться.

– Спасибо.

– Ты с ночёвкой? – интересуется тихо, ловя мой нежный взгляд.

Я все так же сижу на нем, он все так же гладит мою спину, бедра, чаще задерживаясь на ягодицах. Но даже сквозь джинсовую ткань я продолжаю чувствовать его горячие руки, что уж говорить про футболку, что он изредка, но задирает, проникая под нее раскаленными пальцами.

– Да. Уже давно пора было это сделать, – киваю.

– Ты была не готова. – Взгляд серьезный, заглядывающий в самую душу и выворачивающий ее наизнанку. Безжалостно.

– Я и сейчас не готова. – Не вижу смысла ему врать, всё равно он давно уже научился читать мои эмоции. И страх распознает на раз.

– Я знаю. Тебе сделать ванну? – Марк не сводит любопытного взгляда с меня, и его совсем не смущает то, что я немного удивлена его предложением. Скажем так, растеряна.

– Сделай, – снова киваю, соглашаясь.

Да, я хочу ванну с кучей пены. А она у него шикарная и с гидромассажем.

– Хорошо.

Марк аккуратно пересаживает меня на подушки, что находятся рядом на мягком ворсистом ковре, тихо встает и уходит. Я слышу, как набирается вода, как гремят шкафчики. Наверное, он ищет пену. Я улыбаюсь, смотрю на ночную Москву и понимаю, что в этом доме я надолго.