Текст книги "Гости из прошлого"

Автор книги: Татьяна Тихогова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Перед вами модель раскопок на Ксаксе.

Неожиданно воздух задрожал в правом углу возле самой двери, и на короткую долю секунды на уровне человеческого роста от пола проступило искаженное яростью лицо. И никто, похоже, не заметил этого, отметил про себя Кирилл, выходя к подиуму.

– Я не слышу вашего ответа, Малинин, – невысокая Каретникова уже раздраженно разглядывала его снизу вверх.

– Чтобы выяснить, существовала ли жизнь… – буркнул Кирилл.

– Да… Что с вами такое сегодня? Действуйте… – преподаватель отошла в сторону, пожав недоуменно плечами.

Кирилл встал на бегущую дорожку в полу и пошел… На стене перед ним в натуральную величину экран демонстрировал серую потрескавшуюся поверхность Ксакса. Кое-где торчали осколки скал, к которым жались кривые колючие деревца. Ветер поднимал тучи пыли, и эти небольшие смерчи носились по пустынной местности. Как только ноги Кирилла оказались на дорожке, на экране это сейчас же отразилось. Он шел, и хруст небольших ксакских камешков раздавался в такт.

Надев перчатки, он увидел свои руки на экране, правда, без перчаток и продолжил идти…

– Вам осталось жить пять минут, землянам этот воздух не пригоден полностью… Минус балл. – Проговорила Каретникова.

Выругавшись про себя, Кирилл похлопал руками в перчатках по бокам, и на экране руки достали небольшой легкий шлем, фильтры которого позволяли находиться ему там достаточно долго. Тем временем он вышел на небольшую ровную площадку, где работали люди в таких же шлемах. Некоторые были без них, – похожие на землян, они были меньше ростом, большеголовые, с очень широкой грудной клеткой, – жители Ксакса. Но Кирилл знал, что это только учебный фильм, в котором он временный персонаж, и пошел дальше, не обращая внимания на происходившее вокруг.

– Ваша площадка левее, спуск вниз… – монотонно говорила преподаватель.

Кирилл следовал ее указанию и вскоре оказался перед небольшой нишей в сером плотном песчанике. Бегущая дорожка остановилась под ним, как только замерли его шаги.

– Ваши действия, Малинин? – нетерпеливо спросила Каретникова, видя, что студент застрял. – Почему здесь приостановлены раскопки?

Кирилл молчал. Стены вокруг черны, грунт под ногами тоже… Следы пожара? Протянув руку в реальности, на экране он включил фонарь, заливший штольню холодным светом. Оглядываясь, он увидел необычные по виду наросты на стене, похожие на потеки, и, взяв небольшую щетку, лежавшую тут же, стал очищать их поверхность… Стекло? Мутная застывшая капля величиной с кокосовый орех растекалась к низу длинной соплей.

– Песок оплавился… – проговорил он, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Каретникова, молча, кивнула головой.

Кирилл, прищурившись, лихорадочно осматривался вокруг и по-дурацки махал кистью, где попало. Каретниковой нет дела до оплавленного песка, ей подавай органику…

Песок и камни, все черное, обуглившееся, не просто до угля, а до стекла… Что же это был за пожар, причем кислорода на этой планете мало… Кирилл вспомнил свой сон. Звездолет? Он мог так оплавить…легко. В углу он заметил плесень…

– Плесень, Вероника Карловна… – проговорил он вновь.

Аудитория хмыкнула, кто-то заливисто засмеялся, но народ сдержался, – этого преподавателя уважали.

– Ваше время, – раздраженно заговорила Каретникова…

Фонарь суетливо мелькал по стенам, выдавая волнение студента. Кира вывело из равновесия появление самого мрачного героя его снов. Не зная, привидение ли это, или человек, или древний бог, ему, казалось, что он слышит злобное дыхание за спиной, и поэтому не мог сосредоточиться на поиске, хотя сам любил такие задания.

Наконец, сверху, послышались приглушенные голоса, перекрывая завывания ветра, и в штольню спустился коренастый ксаксиец. Пройдя сквозь Кира, он включил освещение у входа в нишу, и тут Кирилл вспомнил. Освещение! Специальное освещение, под действием спектра которого вся таблица Менделеева становилась видна как на ладони. Единственное, что надо было знать, это каким цветом какой элемент отражается. Но поскольку они были не геологи, не биологи, а археологи, то их интересовал лишь зеленый спектр органических соединений. И, конечно, сразу стало видно, что правая стена сплошь зеленая.

– Закончим, Малинин, садитесь. Плохо. – Каретникова, потеряв интерес к Кириллу, повернулась к гудевшей как улей аудитории.

Сев на свое место, Кирилл повернулся к Максу и проговорил:

– Я сейчас… только что… видел Ио, самого мрачного из всей троицы.

Макс, приподняв удивленно брови, некоторое время сочувственно смотрел на друга.

– Что ты на меня смотришь, как на идиота??!! – вспылил Кир.

Макс закашлялся, пытаясь сдержать смех.

– Я его действительно видел… не во сне…, а прямо здесь в коридоре. Он пошел на меня, выйдя из стены, но появилась Каретникова, и он исчез. – Зашептал, наклонившись, прячась за головы сидевших впереди, Кирилл.

Макс перестал кашлять. Тоже наклонившись, он стал внимательнее слушать Кирилла.

– Я сегодня амулет взял с собой. – Сказал Кирилл, помолчав. – А теперь мне как-то не по себе, кто они – призраки, люди, боги? Хрень какая-то! – выругался он тихо. – Может он меня душить примется? Надо как-то поговорить с ними, но как?

Макс покачал головой.

– Если он уже здесь, то найдет и способ поговорить, если он вообще намерен беседовать, – проговорил он.

Кирилл, поставив локти на стол, уперся лбом в сжатые кулаки.

– Малинин, неужели вы так убиваетесь из-за плохого ответа? – насмешливо спросила оказавшаяся внезапно рядом Каретникова. – Не плачьте, мой друг, и не рыдайте, это вам не поможет. Учиться, учиться и учиться, как завещал один чересчур активный политический деятель, правда, поставивший нашу страну с ног на голову. Только так и не иначе.

Каретникова еще разглагольствовала о необходимости образования, когда, наконец, прозвенел звонок.

2

Ио больше не появился в университете. Декана не оказалось на месте, и Кирилл пребывал в замешательстве.

– Отдавать или нет амулет? – в который раз он уже повторил, сидя на подоконнике лестничного пролета между третьим и четвертым этажами. – Он же опять появится, и если он заберет амулет, то мы больше никогда про них ничего не узнаем… А они ведь существуют, мы уже двоих видели! Значит и третий где-то рядом, и мне кажется они не призраки…

Четвертый этаж был последним в этом корпусе, и поэтому здесь проходило меньше народа, – можно было спокойно поговорить. Макс, как всегда в наушниках, один наушник был сдвинут в сторону, сидел на закруглении перил.

– Я говорю, не отдавай, потом пожалеешь, – ворчал монотонно Егор, – у тебя такая карта на руках, а ты еще раздумываешь… Да тебя Ян на руках носить будет!

– Или безопасность по башке настучит, – буркнул Макс.

– Да откуда они узнают? – взъерошился Егор.

Разговор уже в который раз проезжал по одному и тому же месту и безнадежно застревал.

– Я даже не знаю, кто мне кажется опаснее, – негромко проговорил Кир. – Когда я вспоминаю глаза Ио, мне делается не по себе, сколько лет стоит за плечами этого… человека. Кто он, шагающий сквозь стены? Оживший мертвец? Как я могу ему что-то не отдать…? А-а, надоело…

Он спрыгнул с подоконника и, кинув рюкзак на одно плечо, спросил:

– Домой?

Через несколько минут они, сев каждый в свою машину, отъехали от мрачноватого здания университета, находившегося на самом нижнем уровне мегаполиса. Кирилл, врубив музыку, раздраженно выбирался из толчеи возле стоянки универа. Тут он ухмыльнулся, увидев вырвавшуюся на перекресток первой яркую, желто-синего раскраса машину Егора. Она болталась на перекрестке, заставляя всех шарахаться в разные стороны. Линза то вдруг начинала дрожать крупной дрожью, то подпрыгивала на месте словно мяч, то проваливалась вниз и водитель, на крышу которому летела машина, замирал с открытым ртом. Кирилл расхохотался, – ну не может Гоха просто тупо стоять на месте… Начав искать глазами Макса, Кир замер.

Справа от него, в черной машине, человек с распущенными длинными волосами не спускал с него глаз. Ио!

– Макс, Егор, – проговорил Кир в мобильник, – он уже здесь, рядом со мной черная машина… Видите? Это Ио…! Собственной персоной!

Кирилл резко увел машину вниз и вернулся на дорогу, ведущую к университету. Ио следовал за ним как приклеенный. Чертыхнувшись, Кир свернул вправо и опять поднялся к перекрестку, успел пройти до того, как зажегся красный цвет, и быстро взлетел вверх, свернул в проулок второго яруса, прошел его до следующего квартала и… нос к носу столкнулся с черной линзой.

Психанув, Кирилл остановился на первом попавшемся магнитном причале и, выйдя на тротуар, оказавшись в толпе людей, повернулся лицом к приближающейся машине.

Линза шла на него… медленно… Все ближе… Стали отчетливо видны все царапины на блестящем бампере…

Повиснув в метре от парня, машина застыла неподвижно… Люди стали оборачиваться. Пожилая женщина возмущенно стукнула кулаком по корпусу машины, прокричав что-то об обнаглевшей молодежи… А линза продолжала висеть… И вдруг… исчезла. Испарилась. Провалилась сквозь землю или расстаяла в воздухе?

Кир пожал плечами. Растерявшись, он стоял некоторое время, уставившись на то место, где только что была машина. Потом, еще продолжая оглядываться, и ожидая, что зловещая линза появится снова, Кирилл, не торопясь, сел в свою машину и включил зажигание…

Поднявшись медленно до своей улицы, он ехал и понимал, что сейчас отправился бы куда угодно, только не домой, но не хотелось никуда…

…Пролетая по своей улице мимо хорошо знакомой пятиэтажки, он притормозил. Он заметил стоявшую возле своего подъезда Соню. Худенькая, в брючках, в черной лакированной куртке, она только что приехала на трамвае и, похоже, не торопилась домой. Кирилл остановил линзу и, не раздумывая долго, вышел на тротуар. Соня улыбнулась ему.

– Не хочу домой. – Проговорила она. – Стояла, думала – не поехать ли к морю. – Ее теплый голос всегда нравился ему.

– Давай – отвезу! – Быстро предложил он, обрадовавшись такой удаче. – Я сам люблю там бывать. Может морской трамвай еще ходит? – тут же решил он.

– Давай, – тряхнув головой, словно отбрасывая сомнения, ответила девушка.

Одноместная линза легко вместила, не взирая на свое название, их двоих на широкое единственное сидение…

День был обычный серенький, радовало одно – не было дождя. Но Кирилла сейчас радовало не это, на это ему было в сущности наплевать, – просто рядом сидела Соня…близко. Иногда искоса разглядывая ее, он понимал, что она нравится ему все больше и больше… Ее нежный профиль, пушистые волосы, матовая белизна кожи, оттеняемая сейчас черным блеском куртки… Но не только… Светлые спокойные глаза останавливались иногда на нем, и тогда хотелось, чтобы Соня была еще ближе… Еще…

Город мелькал перед глазами. Поворот на объездную и вниз…

Соня переключала каналы, подбирая музыку. Конечно, она оставила без внимания музыку Кира, смешно сморщившись…, но и попсу не стала слушать, быстро переключив чьи-то страдания в два куплета… Кирилл уже испугался, не будет же она пытать его классической музыкой, только не это… но нет. Она, вдруг улыбнувшись, сделала громче… Про пьяного скрипача, несложные аккорды, манера исполнения со старых допотопных дисков, которые теперь никто не слушает. Вернее Кирилл так думал, но через несколько минут понял, что музыка ему нравится. Кирилл спросил:

– Кто это?

– Никольский, – тихо ответила Соня. – Люблю я его, у него нет пустоты…

Они уже летели над морем. День оказался еще к тому же и солнечным. Правда, по-осеннему солнечным. Прозрачный воздух, холодный и влажный, врывался в приоткрытое окно линзы. Темная волна перекатывалась тяжело внизу, в глазах рябило от множества ярких бликов на воде. На песчаном пляже не было никого. Морской трамвайчик легонько било прибоем о песок.

Оставив машину у магнитного причала, Кирилл с Соней подошли к небольшому старому катеру, и еле успели подняться по трапу, как трамвай отдал швартовы. Медленно, борясь с прибоем, он отплыл от берега, и запыхтел, уходя все дальше в море.

Берег вскоре превратился в тонкую полоску на горизонте, а потом и вовсе исчез. Пассажиров было немного, и все они были внизу, в каюте, где бренчала музыка. Здесь наверху было тихо, о борт плескалась вода, небо было ясным, только у горизонта собирались низкие осенние тучи, солнце шло уже на закат, становилось совсем холодно.

Кирилл повернулся к Соне, и их глаза встретились. Насмешливые, немного растерянные и серьезные, с тяжелым прямым взглядом…

Протяжный вздох за спиной заставил вздрогнуть обоих и обернуться.

Сзади стоял, согнувшись устало, Ио.

3

– Амулет, – прошелестел его тихий голос.

До Кирилла не сразу дошло, что говорит человек-бог на чистейшем русском языке. Тот тем временем сел на лавочку, стоявшую на верхней палубе, и поежился от холодного пронизывающего ветра.

– Неужели боги мерзнут? – проговорил насмешливо Кирилл, успокаиваясь понемногу.

Ио поднял на него тяжелый взгляд. Он приглядывался к этому парню уже несколько дней. Вначале он хотел просто забрать то, что принадлежало ему по праву, когда парня не было дома, но Кирилл унес амулет с собой, и Ио это взбесило. Тогда он решил просто отобрать безделушку, которая уже начала работать против своих хозяев, и вновь парень дважды ускользнул от него…

Теперь он с интересом разглядывал парня, которому явно благоволила судьба. Судьба… Что это такое, Ио знал абсолютно точно, как дважды два, хотя поле судьбы было еще не до конца изучено, когда они уходили из своей страны. Когда человек рождается, в поле судьбы уже есть его отражение или ангел-хранитель, или как угодно, которое начинает свой путь с ним. Это и есть предначертанное. Если человек интуитивно следует ему, то у него все получается, не важно плохое это или хорошее, так как предначертанное есть и у злодея, и поэтому им удается счастливо избегать наказания. При жизни. Им невдомек, что лучше было противиться своей судьбе.

Сейчас Ио в тайне любовался ими. Красивая пара. Но это еще ничего не значит, буркнул он сам себе. Эя с Эо тоже были бесподобной парой, только им до этого нет дела…

– Мальчишка, – прошипел Ио, – Что ты знаешь о нас?

Кирилл решил, что хамить опасно, а шуток этот человек-бог не понимает, и улыбнулся…

Ио побелел от гнева. Кирилл услышал, как катерок жалобно заскрипел на волне. Соня схватила Кира за руку. Скрюченная фигура зловредного старика стала выпрямляться…

– Все знаешшшь??? Везде леееезете!!! – брызжа слюной, Ио стал надвигаться на Кирилла. – Где амулет?

Катер накренился. Ио принялся медленно раскачивать судно, широко расставив ноги и выпрямившись. Он размышлял. Как вытряхнуть амулет из наглеца? Вмешиваться в судьбу он не любил. Такова была его жизненная философия. Все, что он делал, должно получаться сразу или… никогда…да… Вдруг, продолжая с силой раскачивать катерок, он заметил, что парень протянул ему что-то в руке.

Амулет!!! Так просто?! Не может быть! Недоверчиво прищурившись, Ио всмотрелся в очертания хорошо знакомого предмета. Еще бы… Он нашел этот осколок старой амфоры на дне моря, где долго бродил в поисках следов исчезнувшей родины… Осколок их амфоры из голубого толстого стекла…. И сейчас он, конечно, узнал его, и, протянув жилистую коричневую руку, подхватил амулет.

– Ио? – вдруг спросил Кирилл.

Ио, услышав неожиданно свое имя, так давно всеми забытое на Земле, вздрогнул. Он почувствовал внезапно себя ужасно древним… Плечи его сникли, спина согнулась… Он исподлобья посмотрел на двоих… Девчонка-то, похоже, ничего не поняла… Испугалась…

– Ну? – буркнул настороженно человек-бог.

Кирилл, понимая, что любым нечаянным словом может спугнуть этого необычного гостя, который сейчас смотрел на них отчужденно и почти враждебно, все-таки хотел попытаться заговорить с ним, боясь навсегда потерять то, что случайно открылось ему. Продолжая держать Соню за руку, он сделал шаг вперед, немного закрывая девушку собой и сказал, осторожно подбирая слова:

– Ио… о вас стало известно недавно… – Кир говорил, делая большие паузы, и, наблюдая за непроницаемым морщинистым лицом, – и немногим… Среди них есть враги… Ваша Эя у них….

Ему стало неуютно под сверлящим взглядом Ио. Изборожденное морщинами лицо окаменело, а темные глаза, глубоко сидевшие под нависшими черными бровями, не обещали ничего хорошего.

– Она в большой опасности, – быстро договорил парень и отшатнулся…

Ио, вытянув зло шею, приблизил лицо к самому лицу Кирилла и, молча, смотрел ему в глаза…

Молчание затягивалось. Ио не хотелось вступать в разговоры с мальчишкой. Не в его это правилах. Но с другой стороны кроме паразитов-цирцеиан только этот человек заговорил с ним об Эе. И Ио нехотя процедил:

– Что ты знаешь об этом?

Катер, наконец, перестал бешено раскачиваться, и начавшие было выбираться с нижней палубы пассажиры поползли назад. Кирилл взглянул на Соню и встретил ее настороженный взгляд. Она вопросительно подняла брови, но ничего не сказала. Она чувствовала, что нечаянно оказалась в центре непонятных ей событий…

– Эя у службы безопасности…

– Где это? – последовал короткий вопрос.

– Не знаю… Они могут ее держать, где угодно… Они – негласная власть…на Земле, – Кирилл стоял напротив Ио и, не скрывая любопытства, разглядывал его.

В наступающих сумерках этот человек действительно казался необычным. Его лицо дышало величием, каждый жест был отточен до мелочей. И старость его была кажущейся…

Морской трамвай тем временем развернулся и направился к берегу. Море становилось все неспокойнее, волна иногда захлестывала за борт, стало совсем холодно…

– Мне нет дела до вашей власти, – опять не сразу заговорил Ио, – нам не хотелось бы вмешиваться в вашу жизнь, и вы нас не увидели бы и теперь, – голос его стал задумчивым и медлительным, – мы потеряли все кроме опостылевшего бессмертия и нашей очень… очень долгой дружбы. Я не знаю, что ты знаешь о нас… Думаю, что немного… Но если вы поможете нам спасти нашу Эю… – тут Ио замолчал.

Он посмотрел на Кирилла. Это был совсем другой взгляд, взгляд раненого зверя, он искал помощи…

– Вы найдете в нас друзей, если для вас еще ценно это слово, – отчетливо произнес Ио.

Кирилл не стал произносить высокопарных слов в ответ, а просто протянул руку Ио… Ио, помедлив, осторожно пожал ее, сложив губы большого, властного рта в подобие улыбки.

В темноте, еле освещенной фонарями, никто не обращал внимание на эту странную пару. Холодный, налетавший резкими порывами ветер быстро разогнал пассажиров с причалившего к берегу прогулочного катера. Надвигался шторм. Последние две линзы сорвались с причала и разлетелись в разные стороны.

4

Человек шел быстро по темному коридору. Его тень мелькала по стенам, следуя за хозяином по пятам. Чем дальше уводил подземный ход, тем жарче становилось, здесь кондиционеры уже не работали. Старая военная база давно пустовала и охранялась одним сторожем, да и тот давно спал. Охранять объект здесь в пустыне было особенно не от кого, и сейчас, совершенно уверенный, в том, что он абсолютно один, человек вошел в единственное, яркое пятно света в коридоре. Лампа освещала дверь.

Дверь, сливающаяся ровным серым полотном со стеной, не имела никаких видимых признаков того, что ее можно открыть. Но человека это не смутило. Он просто стоял перед дверью. Он знал, что устройство распознает его. Он был – свой.

Секунду спустя дверь без звука поползла внутрь, и он вошел.

Темно. Привычно положив руку на стену, зажег свет.

Встав посреди комнаты, больше похожей на лабораторию, он скрестил руки на груди и некоторое время стоял так неподвижно.

Перед ним между полом и потолком вертикально и неподвижно висело тело девушки.

Когда ему в голову пришла идея, использовать ее как приманку? Человек улыбнулся. Да почти сразу… Это же так просто, они обязательно ее будут искать. Вот тогда и узнаем, кто они такие. Эта старая, военная база – подходящее место. Ему было проще улетать сюда, чем наведываться в Отдел планетарной безопасности. Слишком много вопросов может возникнуть. У его друзей… А сидеть и ждать, сложа руки, пока кто-нибудь найдет божественную троицу, он не мог. Намекнуть блюстителям порядка на планете, как важно поймать их, было делом пустяковым, и он получил их поддержку и неограниченную помощь. Правда, справиться с этой девицей оказалось не так просто. Кто мог подумать, что она обладает такой силой.

Мужчина закурил, медленно затянувшись, продолжая разглядывать застывшее изящное тело.

Он тогда попытался познакомиться с ней как журналист…

…Это было прошлой зимой во Франции. Дул пронизывающий ветер с моря. Она стояла в роскошной шубе с развевающимися волосами в немыслимой шляпе, непонятным образом державшейся на голове, на совершенно безумных шпильках в такой гололед… Он не мог оторвать взгляд от нее. Он вдруг на мгновение пожалел о своей затее. Но только на мгновение… Когда она равнодушно посмотрела сквозь него и отвернулась, он пришел в себя и, открыв рот, чтобы заговорить, услышал резкое:

– Даже не мечтай, слизняк…

Если сначала, он подумал, что это не к нему, то в следующую минуту ее прищуренный взгляд прямо просверлил его и он возненавидел ее лютой ненавистью, столько пренебрежения было в этом взгляде, будто она поняла все от начала и до конца…

Первые два раза, когда группы приходили за ней, она просто исчезала… Вот они ее видят и вот ее уже нет… Потом превратилась в античную статую – бред! Спецы стали спрашивать, кто такая, что да почему… Следующая ее выходка повергла вообще всех в шок, – из дома обрушился целый шквал соленой воды и на этой волне огромный бриг с парусами и злобной Афиной на борту просто раскатал всю толпу!… Как потом оказалось, погибли только те, кто шел за ней! Как она вычислила их?! Уму не постижимо! Он даже подумал, как бы народ в отделе на нее молиться не начал, так это их вдохновило… Богиня! Надо было что-то придумывать… Ведь поймали их на других планетах… И он придумал! Есть такой прибор замечательный, для атомного расклада. Ну, не получается увезти большую вещь… Раскладываешь ее на атомы, записываешь в память приборчика, и все… Потом в нужном месте запись восстанавливаешь и на тебе… Так он и сделал. Никто и не понял, что произошло, просто взбалмошная богиня исчезла в очередной раз! Правда, живой объект попал в прибор впервые…

С тех пор она здесь. А он подождет…, он терпеливый…

Разглядывая посиневшее лицо пленницы, мужчина уже не в первый раз подумал, что вряд ли эта мумия теперь очухается. "Но, какого черта! Сама виновата… Раз поняла, с кем столкнулась, значит должна понять, что я опасен…. а то – слизняк! "

Выругавшись, он отвернулся и, выключив свет, закрыл за собой дверь, которая еле слышно щелкнула замками.

Часть 6

1

Эо, стоя на вершине песчаного холма, смотрел, как в ночном небе удаляется небольшой одноместный самолет.

Это было именно то место, долина с могилой Старого Дервиша, где в параллельном мире появляется и исчезает фантом Эи. Она должна быть здесь. Дернувшись сразу вперед, Эо вдруг остановился. Он вспомнил, как их одного за другим заманили в ловушку на Ксаксе. Не может быть, что Эю держат, не понимая, кто она такая, а, значит, могут знать и про остальных. "Но с другой стороны, она может не выдержать, с ней что-то происходит, она умирает вопреки защите кристалла…", лихорадочно металась мысль Эо.

Эти трое привыкли полагаться только на самих себя. Зная, что помощи ждать неоткуда, кроме как от других двоих друзей, они научились ценить дружбу дороже жизни. И своей безопасностью понапрасну не рисковали, потому что друг мог рассчитывать только на помощь двух других.

Так случилось и теперь. Эо понимал, что рискнув сейчас, обрекал Ио на полное одиночество, а он не мог так поступить… Поэтому стоял в надвигающейся ночи совершенно один и смотрел на смутно видневшиеся очертания корпусов военной базы людей.

Оставалось одно, – вернуться в мир иллюзий и попробовать разузнать, что происходит в этом месте на самом деле… Вернуться… К дервишу? А что, может и стоит с ним поговорить, только с ним самим…

Эо легко нырнул в иллюзорный мир и, оказавшись на темном осыпающемся бархане, осмотрелся. Воздух тягучий, спертый давил легкие. Возле белеющих в темноте корпусов носились тучи песка и пыли. Здесь, на вершине песчаных гор, окружавших базу, было пока спокойно, сюда доходил только тяжелый низкий гул. Но это пока, пока не заметили, что Эо вернулся.

Эо закрыл глаза, – надо было послать Ио фантома, – сообщить, что он нашел Эю и что надо встретиться. Это было делом нескольких секунд. Дождавшись, пока его собственный фантом исчезнет в темноте в поисках Ио, Эо, не долго думая, скатился по теплому песку вниз.

Жадно отыскав глазами место, где появлялся в прошлый раз слабый образ Эи, он убедился, что в ней еще теплится жизнь.

Кто из этих пляшущих теней дервиш? Эо был в стороне от вяло толкущихся призраков, но надеяться, что они оставят его без внимания… Нет… Просто надо быть готовым…

Дервиш любит, чтобы с ним поговорили. Значит, поговорим… Нужен костер…

Через секунду на созданной Эо иллюзии дров заплясал тоненький язычок огня… Он понемногу набирал силу, и вскоре над пламенем можно было уже согреть руки. Переведя напряженный взгляд на середину темной долины, он понял, что его заметили…

Огромная масса песка в одно мгновение замерла в воздухе, издав жуткий утробный звук, будто подавившись сама собой, и встала стеной, пораженная наглостью ночного гостя. Пронзительные завывания стихли… Песчаная стена, плотная как гранит и шевелящаяся, дышащая холодом, дрогнула… Дрогнула всей массой, насколько видел глаз. И пошла… Пошла на него. Она надвигалась беззвучно и неотвратимо.

Огромный пустой рот открылся в ней и стал вытягиваться, вытягиваться вперед… Этот рот закрывался и открывался, складываясь в отвратительные гримасы. Он вытягивался все дальше, у рта появились руки…

Эо ждал… появления дервиша… Пока явился только один призрак – демон. Если демон подойдет слишком близко, придется уходить в мир людей, а потом начинать все сначала…

Демон подходил все ближе. Стена песка, шевелясь, следовала за ним, скрывая за собой все. Эо уже чувствовал холодное дыхание шедшей на него массы. Огромная глотка издала пронзительный вой, когда из песка вылез костистый кулак, опустившийся на шевелящийся и воющий рот, как молот, и глотка рассыпалась. Отголоски визжащего эха раскатились по барханам, а впереди стены зашагал, прихрамывая, благообразного вида старик ростом в половину песчаной стены…

Эо продолжал ждать. Он исподлобья смотрел на приближающегося лекаря, второго призрака, которому он, встав, достал бы лишь до колена… Мало времени осталось, мало… Вдруг он заметил в уже нависшей над ним песчаной массе… глаз. Глаз, не моргая, смотрел на него… Дервиш!

– Максуд… – еле проговорил Эо, отплевываясь от пыли. – Ма-ксуд, – повторил он хрипло.

– Я Максуд, – заорала глотка, опять вытягиваясь вперед и оказываясь почти вровень с лекарем.

– Яяяя-я Мммммаксуууд, – завизжал лекарь, завертевшись на месте вокруг себя, поднимая тучи пыли.

Эхо принялось носиться по пустыне, бестолково повторяя хаос, творящийся в долине. Эо, вскочивший на ноги и оказавшийся в центре тайфуна, вдруг протянул руку и в этой слепящей и душащей его массе схватил равнодушно взиравший на него и вращающийся вместе с песком глаз, тут же рассыпавшийся у него в руке:

– Максуд, – рявкнул он.

Стало тихо. Песок весь рухнул вниз, и Эо погряз в нем по пояс. С минуту он просто стоял, прислушиваясь к мертвой тишине. Небо стало ясным, но беззвездным. Стены военной базы белели в темноте. Тихое бормотание заставило его оглянуться.

Костер мирно горел в двух метрах от него, будто его не засыпало еще минуту назад, а спиной к Эо сидел дервиш.

Нетерпеливо ударив по песку рукой, Эо оказался в песчаном колодце. И, легко подтянувшись о переставший осыпаться край, выбрался наверх.

– Приветствую тебя, о Максуд, – проговорил он негромко, стараясь не растревожить угомонившегося призрака.

Старик в полосатом, ветхом халате, в тюбетейке на седых космах, мрачно поднял на него водянистые круглые глаза навыкат.

– Приветствую тебя, живой древний, – одними губами прошептал дервиш.

– Я пришел за твоей мудростью, Максуд.

Круглые безразличные глаза моргнули. Голова принялась мелко кивать, а коричневые морщинистые руки провели по жиденькой бороденке.

– Слушаю тебя, живой древний. – Ответил он, наконец, прекратив кивать головой.

– Я был в подлунном мире, – начал издалека Эо, хотя мастером этих бесед был Ио, но ничего не поделаешь, придется ему сегодня самому искать путь к дервишу, – и увидел, что ничего нет нового в происходящем на земле, потому что ничто не изменяется и не возникает из ниоткуда…

Дервиш принялся вновь трясти глубокомысленно головой, и Эо продолжил:

– Все происходящее на земле проросло корнями в этот мир, но люди закрывают глаза на свое отражение, хотя оно о многом сказало бы им. Они не знают порой, что происходит у них под носом…

Беззубый рот дервиша широко открылся, и гортанный смех раздался в тишине ночи. Старик продолжал еще сотрясаться от хохота, когда Эо произнес:

– А ты, Максуд, знаешь, что творится у тебя в долине?

Глаза дервиша сузились, вялая улыбка еще блуждала на морщинистых коричневых губах. Он был очень подозрителен, этот старик. Вот и сейчас, он понял, что задан главный вопрос. Он думал, стоит ли сразу отвечать… о том, что одна из живых древних давно находится в его долине… Он продолжал смотреть на Эо. Его мутный взгляд застрял где-то в районе лба настойчивого собеседника. Молчание затягивалось, и Эо понял, что зря надеялся на быстрый исход этого дрянного дела. "А-а…, эти мудрецы… Может быть – торг?", вдруг осенило его.

– Максуд… – проговорил Эо медленно.

– Да, живой древний, – величаво ответствовал дервиш, может быть впервые в жизни, уже загробной, вдруг почувствовавший свою значительность.

– А возьму-ка я… и выйду… в мире людей… в этой долине, – проговорил Эо, сузив зло глаза, – и назову-ка ее… другим именем…и тряхну-ка я пару-тройку паразитов-цирцеиан, и высосут они из людских мозгов воспоминания о тебе…!!!

Дервиш никогда большим умом не отличался, а отражение его тем более было больше безумным… И сейчас, тупо уставившись на стоявшего напротив древнего человека из крови и плоти, он распухал от ярости, бессильной ярости, потому что он вдруг ему поверил. Он поверил и жутко испугался, что этот непостижимый, неумирающий землянин его сотрет из памяти людей, а это – было все, что осталось у него…

– …и люди скоро поймут, – продолжал Эо, не отрывая глаз от высохшего как тонкий старый пергамент лица старика, – что название, долина Старого Дервиша, стало для них пустым звуком…, и назовут ее…долиной… – Эо задумался, что может быть страшнее для этого бесплотного существа, – долиной демона или долиной лекаря, – как тебе больше нравится, Максуд?