Текст книги "Это Вегас, детка! (СИ)"
Автор книги: Татьяна Тэя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Глава 28
Джастин
Самолёт приземлился час назад.
А её всё нет.
Который раз я посмотрел на часы, но там не особо что поменялось.
Может быть, она вообще не прилетела?
Хотя мой последний разговор с Клэр говорил об обратном.
–Я сама отвезла её в аэропорт и смотрела, как она шла к стойке регистрации, – сказала подруга Шеннон, а в конце добавила: – Не облажайся.
Как будто мне были нужны предупреждения.
Полуденное солнце било в окна, ярко освещая просторную гостиную королевского сьюта. На столике лежал пластиковый ключ от номера, точно такой же я отправил Шеннон вместе с фотографией нашей свадьбы.
О, да, у меня были снимки с церемонии и последующей прогулки по Вегасу. Я собирался подарить их Шеннон на нашу первую годовщину или чуть раньше. По её словам она не помнила, как выходила замуж за меня, так как была слишком пьяна, что ж я располагал документальными свидетельствами. Но Шеннон уехала, и я нашёл фотографиям лучшее применение. Долго разглядывая их, я, наконец, сузил свой выбор до двух. На одной – мы стояли на самом верху нескромной копии Эйфелевой Башни, под ногами простиралось море огней Вегаса. Вторая – с самой церемонии. Схватив Шеннон в охапку, я чудачился на фоне огромного розового сердца. Что-то подсказало мне, что вместе с ключом от номера лучше отправить второй снимок. Оставалось надеяться, что Шеннон решится приехать в город, где всё у нас так быстро началось.
Дженнифер настаивала, чтобы я подписал фотографию, но, сказав спасибо, я просто захлопнул ротик сестры. Всё, что я собирался сказать Шеннон, я скажу ей при личной встрече. И я хочу, чтобы она выслушала меня.
Я надеялся, что она придёт. Вернее, знал. Точно знал. Она не могла не прийти. Если я правильно понял свою жену и её ожидания.
Очередной раз я подумал, что, возможно, мне стоило самому рвануть в Нью-Порт и не устраивать сентиментальных свиданий в городе, соединившем нас. Но почему-то казалось, что идея ей понравится.
Я звонил Шеннон несколько раз. Видимо, ей нужно было время, чтобы ответить на мой звонок. Первый разговор получился сухим и скованным и явно застал её врасплох. Хотя я чувствовал, что она рада меня слышать. Так много хотелось ей сказать, но опять же, глядя в глаза, выложив все карты и приведя основной аргумент.
Следующие пару звонков она то ли отказывалась подходить к телефону, то ли я не заставал её дома. Понятно, что обратно Шеннон не перезванивала. Трубку всегда брала её мать, Бренда. Наше заочное знакомство вышло очень милым. Совсем того не ожидая, я получил от неё поддержку. Она всегда была рада поболтать и несколько раз спрашивала, не может ли она чем-то нам помочь, но я откинул эту идею. Воздействовать на Шеннон через Бренду я не собирался.
В конце концов, мы были взрослыми людьми, хотя и вели себя большую часть времени с друг другом по-детски.
Я мог приехать к ней домой с охапкой цветов и объяснениями... но это не наш стиль. Я улыбнулся. Сомневаюсь, что Шеннон оценила бы нечто подобное по достоинству. Быть может, посланное мной фото и пластиковая карта скажут ей больше, чем любое другое действие с моей стороны.
Лети ко мне.
И я летел ей навстречу
Назначил свидание своей жене и надеялся, что она придёт.
Раздался щелчок замка, дверь тихо отворилась. Я застыл на полушаге и обернулся. Послышался приглушённый тонким ковром стук каблучков по полу.
–Эй, – её голос дрожал, было сказано это как-то неуверенно, – тут есть кто-нибудь?
Я усмехнулся. Как всегда сомневается. А затем просто пошёл ей на встречу.
Увидев меня, вышедшего в коридор, она замерла. И я тоже замер. Мучительно долго мы разглядывали друг друга. Руки тут же заныли, так сильно мне захотелось обнять её, это было почти мучительно – видеть её и не прикасаться, не целовать её, не быть в ней...
На Шеннон были простые тёмные джинсы и обтягивающая синяя футболка с рукавом три четверти. Она никак не изменилась, разве что волосы слегка отросли, да и во взгляде появилась грустинка. Увидела ли она какие-то изменения во мне? Мне казалось, я чертовски изменился или, как говорила мама, "сделался совсем диким" без Шеннон. Она была нужна мне по одной простой причине... которую я тут же поспешил озвучить. Просто потому, что уже больше не мог молчать ни секунды, слова сами рвались из меня.
–Я люблю тебя, Шанни, – произнёс я вслух.
Карие глаза Шеннон округлились, и она вздохнула удивлённо.
Вот так, без всяких предисловий, вывалил на неё самое главное с порога.
-Почему? – спросила она, закусывая нижнюю губу. – Почему ты говоришь мне об этом сейчас...
–Потому что я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, – повторил я и сделал ещё шаг ей навстречу. – Потому что хочу услышать от тебя то же самое.
Я вопросительно посмотрел ей в глаза.
Шеннон замялась, а потом протянула мне руку. Наши пальцы переплелись – первый физический контакт за долгие три месяца. Я почти закрыл глаза от удовольствия. Чувствовать её ладонь в своей ладони, её тело, прижатое к моему, когда она шагнула ко мне в объятья и спрятала лицо на моей груди.
-Боже, Шеннон, я так рад, что ты приехала...
–Я люблю тебя, – сказала она тихо, а затем повторила уже громче. – Я люблю тебя.
Сумка и ключ попадали на пол, когда я сжал её ещё крепче, но мы уже не обращали внимания на такие мелочи. А стоило нашим губам повстречаться, чтобы заново распробовать друг друга после почти трёхмесячной разлуки, как всё вокруг сделалось абсолютно неважным.
Неважно, как мы познакомились, как поженились. Неважно, что мы ещё ничего не успели сказать друг другу, кроме этих трёх слов.
Я любил её, она любила меня. Вот что важно. И так будет всегда.
Мы ещё успеем наговориться чуть позже. А пока я подхватил Шеннон под попку и понёс в сторону спальни. Она тут же обняла меня крепче и наклонила голову, чтобы прижаться к губам в нежном сладком поцелуе. Как же мне этого недоставало. И реальность была в тысячу раз ярче воспоминаний, может ещё и от сказанных нами слов.
Донеся свою драгоценную ношу до спальни, я опустил нас на кровать и развернул лицом друг к другу.
–Ты кое-что забыла, когда уезжала.
Брови Шеннон вопросительно поднялись.
Взяв её за руку и выудив кольцо из кармана джинсов, я вернул семейную реликвию на законное место.
-Как там было? Любить и почитать… – начал я.
–Нет, ты неточно запомнил, – перебила Шеннон, смотря то на кольцо, то на меня. – Любить тебя пылающей любовью.
Теперь уже я удивился.
-Кто-то там что-то говорил про алкогольную амнезию?
–Иногда возвращаются, – пожала она плечами, – воспоминания.
Впрочем, хватит разговоров. Всё позже.
Мои пальцы скользнули за овальный ворот её футболки, оттягивая его вниз и спуская с плеча. Прижавшись губами к нежной коже, я спускался к груди, чтобы побыстрее добраться до затвердевших от возбуждения сосков. На Шеннон тоже напало молчание. Её больше занимал мой затылок, который она гладила и прижимала к себе. Мы перекатились, и я поднялся над Шеннон, так ей было удобнее добраться до ремня и молнии на моих джинсах.
Когда её пальцы сжались на моём члене, я почти забыл, как дышать. Она прошлась по всей длине и направила его в себя. Я бы мог её поддразнить, если бы сам не сходил с ума от желания побыстрее оказаться в ней. Поддразнив головкой вход, я скользнул в тесную жаркую глубину её лона. Всё было так же фантастично, как я помнил, но в то же время как-то иначе.
Я осторожно задвигался, привыкая к новым ощущениям, но моя жена с напускным недовольством шепнула:
–Слишком медленно.
Что ж… сама напросилась.
Подхватив её ногу под колено, я завёл её повыше, устраивая на своём локте, и принялся толчками заполнять её и отступать.
Шеннон обхватила меня за спину, пальцами играя только ей одной знакомый ритм на коже.
Счастье и страсть переполняли меня, и чувства эти были какими-то новыми, какими-то особенными.
Потому что в моих руках была моя жена.
Потому что я любил её больше всех на свете.
Потому что она любила меня.
Да и, в конце концов, это Вегас, детка.
Эпилог
В этой жизни есть несколько вещей, которыми я готова умиляться до бесконечности. Одна из них – мой муж с нашим ребёнком на руках.
Это вообще интересно – наблюдать, как взаимодействуют мужчины и дети. Если в нас, женщинах, материнский инстинкт заложен самой природой, пусть он некоторое время дремлет, но в самый нужный момент просыпается, то отцовский, напротив, инстинкт приобретённый. И это всегда так увлекательно – наблюдать, как твой любимый мужчина его приобретает.
Моя беременность явилась для нас полной неожиданностью. За те недели, что я провела вдали от Джастина у меня просто не было времени думать о каких-то там недомоганиях, я, в принципе, чувствовала себя не совсем что бы хорошо и большую часть времени спала, ведь в реальность без Джастина так не хотелось возвращаться, или занимала себя кучей ненужных дел, чтобы времени на размышления о будущем не оставалось. О женских днях, не пришедших вовремя, я тоже как-то не подумала. В конце концов, когда ты нервничаешь и переживаешь двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, и не такое случается.
Я полюбила Джастина так глубоко и так сильно, что это даже пугало. Бесчисленное количество раз ругала себя, что не осталась в Сиэтле, не попробовала... сделать что? Влюбить его в себя? Вырвать признание? Но разве заставишь сердце и душу человека воспроизводить то, чего там просто нет.
С опаской я ждала документов о разводе, но Джастин, однако, не спешил их присылать. И в какой-то момент во мне родилась надежда, робкая такая, чахлая, но крепнувшая с каждым днём.
А потом я получила письмо с ключом от номера, билетом в Вегас в один конец и фотографией, заставившей мою память вспыхнуть и заработать. Я помнила этот момент, это огромное розовое сердце, помнила ощущение его рук, скользящих по моей коже, его губ, прижимающихся к моим губам. Я только надеялась, что не обманулась, приняв это фото за что-то большее, чем оно являлось. Поэтому умирая от страха и сходя с ума от нетерпения, улетела в Неваду, чтобы ещё раз приехать в город, который однажды уже изменил мою жизнь, ступить на порог того самого номера, где прошла наша брачная ночь, чтобы услышать те самые слова, которых жаждало не просто моё сердце, а каждая клеточка моего тела.
Бессовестно позабыв про все дела, мы неделю провели в Вегасе, потом поехали в Нью-Порт за моими родителями, чтобы затем всем вместе улететь в Сиэтл. В конце концов, когда-то же было надо познакомить наши семьи.
Первые две недели прошли в полной эйфории, но уже на третью я стояла в ванной и долго изучала упаковку из-под противозачаточных таблеток, силясь понять, что же я сделала не так, но мой врач просто пожал плечами и сказал "антибиотики", словно бы это всё объясняло. Вот так и оказалось, что моё неосторожное падение в фонтан обернулось интересным положением в самом что ни на есть прямом смысле этого слова.
-Ох, – сказал Джастин, справившись с волнением, после посещения врача, – это же надо выбрать правильное имя.
–Мне нравится ход твоих мыслей. И что-то мне подсказывает, что оно будет начинаться на "Дж"? – приподняв брови, немного вопросительно проговорила я.
Мой муж мне улыбнулся, приобнимая за плечи, пока мы шли по нескончаемому больничному коридору к лифтам.
–Да, – кивнул он. – Думаю, нам не стоит нарушать традицию.
Мы рассмеялись, улыбаясь друг другу, немного опьянённые той мыслью, что вскоре станем родителями. Всё в нашей жизни происходило слишком стремительно.
А через несколько месяцев на свет появился Джейден Брендон Уэйнрайт.
Не могу сказать, что материнство было таким, каким я его представляла, и что оно давалось мне легко, у меня ведь не было ни братьев, ни сестёр, на которых я могла «потренироваться», но Джастин, в отличие от меня, таким опытом не был обделён, поэтому как мог, облегчал моё положение.
Вот и сейчас он дал мне возможность выспаться, потому что без нормального сна половину дня я шипела на всех окружающих, даже на собственное отражение в зеркале.
Соскользнув с кровати, я накинула халат и подошла к диванчику у окна, где сидел Джастин с Джейденом на руках.
-Доброе утро, любимая, – мой муж поцеловал меня в макушку, когда я, зевнув, устроилась рядом и прислонилась виском к его плечу.
–Доброе, уже бодрствуете?
–Хм... вообще, наш парень собирался заплакать, чтобы потребовать твоего внимания, но я убедил его подождать, – совершенно серьёзно произнёс Джастин.
Приоткрыв один глаз, я посмотрела на ангельское личико сына. Его светловолосая головка примостилась прямо на сгибе локтя Джаса, чёрные длинные реснички полукругом лежали на щечках, скрывая такие же пронзительно зелёные, как и у отца, глаза, пухлые губки приоткрыты. Он тихонько посапывал. Интересно, что ему снилось? Молочные реки с кисельными берегами? Мамина забота? Отцовская ласка? Этот новый мир, который он только-только начал познавать?
Но малыш мог быть очень требовательным, когда не спал.
–Спасибо, я выспалась, – поблагодарила я.
Джастин, вопросительно приподняв бровь, с иронией посмотрел на меня.
-Серьёзно, что ли?
–Ну, почти, – поправилась я и улыбнулась.
Стараясь не потревожить сына, мой муж наклонился, чтобы оставить лёгкий поцелуй на моих губах.
–Тогда поспи ещё, – предложил он. – Вернёмся в постель?
Я кивнула, мы поднялись с диванчика и переместились на широкую кровать.
Джейдена положили на спинку между нами, тот сжал кулачки и чуть нахмурился, будто бы протестуя против того, что его оторвали от тепла отцовских рук. Крошечный носик легко поморщился, а потом на лицо сына снова вернулось благостное выражение.
Джастин и я, словно заворожённые, наблюдали за нашим ребёнком, стремясь уловить и запечатлеть в памяти каждый отдельный момент его жизни.
Наши взгляды встретились, Джас протянул ко мне раскрытую ладонь, и я вложила в неё свою руку. Он бережно сжал её. В этом жесте выразилась вся наша нежность и любовь, понимание и забота, а также радость от каждого нового дня, проведённого бок о бок друг с другом.
Джейден тихонько чихнул, привлекая наше внимание, словно оповещал о скором пробуждении.
Посмотрев на сына, мы переплели пальцы и улыбнулись друг другу, чувствуя себя настоящей семьёй.
Конец
