Текст книги "Эквей. Одна из пяти (СИ)"

Автор книги: Татьяна Серганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

... Одна, опять одна.

И тут перед глазами что-то ярко вспыхнуло изумрудно-зелёным цветом, и я проснулась...

Глава Девятая. Откровения.

Никакому воображению не придумать такого множества противоречивых чувств,

какие обычно уживаются в одном человеческом сердце.

Ларошфуко 

Утром следующего дня мне удалось-таки получить информацию от врача – меня выпишут после обеда и что Дериона перевели в обычную палату, и даже начали выводить из сна, ближе к вечеру он должен очнуться.

На вопрос о том, как я себя чувствую после лекарств, несколько насторожилась. Не рассказывать же ему о моих навязчивых единорожистых галлюцинациях.

– Кошмары не мучили? – продолжал допытываться врач.

– А почему вы спрашиваете?

– Бредовые видения – один из побочных эффектов данного вида психотропных веществ.

– Ясно. Да, были кошмары.

Яркие такие, кислотные кошмары с крылышками и совершенно абсурдными заявлениями.

– Понятно, понятно, – он ещё раз посветил мне фонариком в глаза и улыбнулся.

Кстати о сне. Я ведь действительно забыла наказ Богини.

– Скажите, пожалуйста, а кто такой Лазоревый принц?

Эквейт тут же перестал улыбаться, слегка нахмурился, проницательно гладя мне в глаза, заставив меня вздрогнуть.

– Где вы слышали про Лазоревого принца?

– Да так, уже не помню. Где-то мелькнуло и стало любопытно

– Врёте, – отрезал тот неожиданно резко. – Про него вы нигде не могли услышать. Так кто вам сказал?

– А что за тайна? – притворилась блондинкой и захлопала глазками.

– Вас это не касается. Отдыхайте, ива.

И вышел.

Ничего не понимаю. Что особенного в этом Принце? Почему такая таинственность и агрессия? Видно, я  чего-то не понимаю.

Осторожно села в кровати, слегка потянулась, осматриваясь вокруг себя, и застыла. На кровати в моих ногах лежала веточка какого-то незнакомого растения.

Осторожно присела и подтянула к себе поближе. Действительно эквейтское растение – на серебристых ветках в окружении светло-синих листьев, ярко блестели изумрудные цветы. Красиво...

Осторожно коснулась кончиками пальцев зелёного бутона и тут же одёрнула руку,  ничего не произошло. С опаской я двумя пальчиками взяла веточку и подняла.

Красиво и запах такой необыкновенный, нежный.

Остался только самый главный вопрос – откуда и от кого?

Но подумать об этом мне не дали, позвонили девчонки, горящие желанием меня навестить, но я не готова их сейчас видеть. С трудом уговорила их приехать на выписку, не раньше. Вероник сопротивлялась дольше всех, но, в итоге, хоть и надулась, но согласилась.

А у меня появилась возможность подумать о своих кошмарах и единорогах. А если это правда, и это моё подсознание даёт подсказку, и я действительно умудрилась влюбиться в Дериона?

Но как? Когда? И что теперь делать с этим открытием?

Посмотрела новости Эквей, полюбовалась на Князя (всё-таки красив, чертяка) и поняла, что лежать я больше не могу. Накинув халат на плечи, осторожно выглянула из палаты.

– Ива Переславцева, куда же вы? – ко мне подбежала пожилая эквейтинка.

– Я хотела навестить ив Дериона.

– Вам нельзя вставать, ива.

– Я хорошо себя чувствую. Меня выпишут через несколько часов. Пожалуйста, позвольте мне увидеть ива Дериона. Он спас мне жизнь, я волнуюсь за него.

Эквейтинка нерешительно огляделась.

– Хорошо, идёмте, только недолго.

Я пошла следом за ней, когда краем глаза уловила какое-то движение сбоку, какой-то непонятный ярко-зеленый лучик. Резко повернула в его сторону голову, но все было тихо и спокойно.

Странно...

Палата Дериона находилась недалеко, сразу за поворотом. Внутри она была совсем как моя – узкая, серая и безликая.

Было очень тихо, царил полумрак. И эквейт выделялся жутким белым пятном на кровати.

– Привет, – я нерешительно помялась в дверях и попыталась улыбнуться.

И тут же одёрнула себя. Дерион ведь всё равно меня не слышит и не видит. И уж точно ему наплевать улыбаюсь я ему или нет. Но, мне почему-то было жизненно необходимо поговорить с ним именно сейчас.

– Мне разрешили тебя навестить. Ну, как разрешили, врач ещё не в курсе, но мне удалось разжалобить одну медсестру... Да, да, знаю – это в моём духе, – я остановилась у его кровати и замерла, до боли закусив губу.

Его лицо было совсем белым, осунувшимся, черты лица заострились, под глазами чернели круги, обескровленные сухие губы, легкая синюшная щетина делала его похожим на зомби. Он выглядел так непривычно, так беззащитно, что я с трудом прогнала подкатывающиеся слёзы.

Нет, не таким я привыкла его видеть.

– Говорят, ты стремительно идёшь на поправку, к вечеру должен прийти в себя. Я рада, правда, рада. Можно я с тобой посижу? Да, знаю, ты не можешь мне ответить, ты вообще меня не слышишь.

Пододвинула стул к кровати и села, нерешительно взяв его за руку. И принялась её разглядывать – изящные длинные пальцы, небольшой шрам у большого пальца, слегка шершавые мозоли на ладони, сбитые костяшки.

– Ты нас всех заставил сильно поволноваться. Очень сильно... И я зла на тебя. Да, да, я очень зла на тебя. Ты должен был мне сказать о яде. И не надо делать вид, что ты ничего не знал, никогда не поверю. Ты у нас всегда всё знаешь... Вот очнёшься, я тебе устрою разнос галактического масштаба.

Я осторожно провела большим пальцем по его ладони.

– Ты знаешь, когда ты без сознания с тобой очень удобно разговаривать. Ты не рычишь, не язвишь, не издеваешься надо мной, со всем соглашаешься. Думаю, может стоит при наших ссорах периодически дубасить тебя по голове, и отправлять в нокаут ? Как ты на это смотришь? Отрицательно? Жаль, очень жаль.

Он молчал.

Какая неожиданность.

Я посмотрела, как медленно и спокойно вздымается его грудь при дыхании.

Живой... Вот оказывается, что мне нужно для счастья. И когда только успела?

– Ты напугал меня, Дерион. Сильно напугал. Ты конечно заноза в одном месте, но я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Можешь мне не верить, но это действительно так. Представляешь, мне вкололи какую-то гадость, и  мне приснились розовые единороги в синюю крапинку и размером с кошку. Ты знаешь кто такие единороги? Это такие мифические маленькие лошадки с рогом на лбу... хм, ты ведь не знаешь, что такое лошади, ну и ладно. А ещё у них были белые пушистые крылья, и они летали... Не смейся, я ничего не пила и не курила. Причём, приснились они мне дважды. Доктор говорит, что это моя реакция на лекарства. Может быть... Во второй раз один из единорогов курил трубку, выпуская бирюзовый дым. Ты не знаешь, что это может быть за табак?... Да, я, наверное, действительно сошла с ума.

Хмыкнула и покачала головой, отрывая взгляда от его руки.

– А ещё мне снился ты вместе с единорогами. Ты там целовался с Залией, я в конце глюка её разглядела... Вот скажи ты другого места найти не мог? Почему этим надо было заниматься в моём сне? Знаешь, мне даже обидно стало. Ты не подумай...

Замолчала, собираясь с мыслями. И, в конце концов, произнесла тихо, сама, ещё не веря в то, что говорю это ему:

– Они сказали, что я влюбилась... Единороги сказали. Господи, как же бредово звучит – мне сказали единороги, что я влюбилась... в тебя влюбилась. Ха-ха-ха. Глупости, да? Просто бред, – вот только я рассмеялась совсем невесело и замерла, всматриваясь в его спокойное лицо. – Не смеёшься, молчишь? Мне тоже что-то не хочется смеяться. Мы же с тобой вроде как конфликтовали всегда, помирились только недавно и тут... Это хорошо, что ты меня не слышишь, Дерион, очень хорошо – я выговорюсь, а ты ничего не узнаешь. Так ведь лучше, правда? Для всех лучше.

Отпустила его руку и обняла себя за плечи, словно пытаясь согреться.

– Ты не подумай, я сама не в восторге. Ведь ты мне нравишься, и сильнее, чем мне бы хотелось, сильнее, чем я могу себе позволить. Мне даже спорить с тобой нравится... Наверное, я мазохистка. У нас с тобой по-любому ничего не получится – ты эквейт, я землянка. Ты глава безопасности Князя (до сих пор не верю, если честно), а я – заурядный педиатр. Ты страдаешь от неразделённой любви к другой (это я про Залию, видела, как ты на неё смотришь), а я сгораю от привязанности к тебе. Да ещё эта хита с лазоревыми цветами княжеского рода. Ты не поверишь, но я действительно не стремлюсь стать избранницей Князя. Вот честно-честно... Слишком он идеальный, весь такой из себя красивый, но такой опасный, я чувствую.  А твоих цветов на ней точно нет, я смотрела, значит и у вас с ней ничего быть не может, ты же эквейт, против Богини не пойдёшь... Как-то грустно всё получается. Нет, ты не подумай, я не жалуюсь, не прошу чего-либо. Правда, правда. Я даже не скажу тебе ничего и буду вести себя, как всегда. Ты не узнаешь о той чуши, что я здесь несла. Тебе это не нужно, а я справлюсь. В конце концов, это всего лишь симпатия, ничего больше. Подавлю её в зародыше, вернусь на Землю и буду жить дальше.

Мне стало трудно дышать, помещение будто стало сжиматься, давя на меня со всех сторон.

Я резко встала со стула, поставила его на место и решительно пошла на выход. Только у двери остановилась и обернулась, в последний раз посмотрев на неподвижного эквейта.

– Ты выздоравливай и береги себя.

Вышла в коридор и аккуратно закрыла за собой дверь, когда резкий крик заставил меня вздрогнуть и буквально подскочить на месте, словно меня застали на месте преступления.

– Лекс!

Ко мне спешила Вероник.

– Ника, что ты здесь делаешь? – я нацепила на лицо приветливую улыбку.

– Пришла к тебе.

– Мы же вроде договорились, что вы приедете к выписке.

– И оставить тебя здесь одну, да тут скукота смертная, я подруга или как? Посидим вместе, поболтаем, – девушка, улыбаясь, крепко обняла меня. – Я так за тебя испугалась! А ты где была?

– К Дериону заходила.

– О-о, – глубокомысленно заметила та и внимательно меня осмотрела, после чего выдала. – Ты такая бледненькая, худенькая.

– Всё нормально.

Мы двинулись в сторону моей палаты, причём подруга всё пыталась взять меня под локоть и помочь дойти. Я что, настолько плохо выгляжу?

– Я слышала, ив Дерион сегодня должен прийти в себя.

– Да, ближе к вечеру.

– Это хорошо.

– Ты одна приехала?

– Нет, с Гретой, она ждёт нас в твоей палате. И мы не отстанем от тебя, пока ты нам всё не расскажешь, – девушка зловеще сверкнула ярко-синими глазами.

– Хорошо, хорошо.

В палате нас действительно ждала Грета.

Подруги уложили меня назад в кровать, укрыли простынкой, окружили со всех сторон, отрезая пути к отступлению, и принялись слушать мой рассказ.

– Хм, – произнесла блондинка, как только я закончила.

– Вот это да. Значит, на всех трёх капсулах были сломаны датчики, – Вероник недоверчиво прикусила губу. – И главное так вовремя.

– Не то слово.

– И они думают, что мы в это поверим?

– Им всё равно, Грета. На наше мнение им плевать. Лекс права они ничего нам не расскажут, будут дальше водить за нос.

– Явное покушение, – я кивнула и обхватила колени руками. – На Дериона или на меня?

– Может теперь Альянс или Посольство отреагируют, – заметила немка.

И вот поразительно, но соотечественники с Земли про нас словно забыли. За месяц ни единой встречи, звонка, вообще ничего, за исключением корзинки с цветами и поздравительных открыток, что прислали в первые дни нашего пребывания на Эквей.

– А ты чем успела не угодить? – удивилась Вероник.

– Вот хотя бы этой бабочкой, – и ткнула в несчастное насекомое пальцем. – Чем тебе не повод избавиться от зарвавшейся землянки, что претендует на Княжеский престол.

– А ты претендуешь? – немка слегка наклонила голову, заглядывая мне в глаза.

– Ты серьёзно? Ты видела Князя? Почувствовала на себе всю прелесть ментального воздействия? И как тебе такое на протяжении всей жизни?

– Не думаю, что он будет постоянно воздействовать на тебя.

– Но, сам факт, Грета. Нет, Князь, конечно, очень красив, успешен и обаятелен. Но, нет спасибо. Даже, если я буду вся в этих лазоревых рисунках, то всё равно не выйду за него замуж.

– Как категорично, – хмыкнула Ника. – Ты что не допускаешь даже малейшей возможности, что можешь в него влюбиться?

Пожала плечами. Допускала ли я возможность отношений с Князем?

Нет.

Вспомнилось совершенное лицо главного эквейта с пронзительными лазоревыми глазами, так похожими на те, что я видела в пещере, и в то же время, что-то в них было не так.

На мгновение представила себя его женой. Это значит с ним надо заниматься сексом. Воображение тут же засунуло голую меня в роскошную постель с голым Князем (тут уж воображение совсем расшалилось, представив последнего во всей красе). Хм, интересно. Не противно – это плюс, но истерическое хихиканье, что рвётся с губ – это явно минус.

– Простите, девочки, но нет.

– Почему?

– Потому, Ник. И чего вы так на меня насели с ним?

– А если вместо Князя мы представим Дериона? – вдруг хитро улыбнулась Грета.

Сердце пропустило удар, и я отвела взгляд, пытаясь восстановить самообладание.

Удар ниже пояса. Интересно, я всегда буду так реагировать на любое упоминание о нём?

– А Дерион тут, каким боком затесался в претенденты? – равнодушно спросила. По крайней мере, мне показалось, что голос был равнодушным.

В ответ мне была тишина. Девчонки молчали и внимательно меня рассматривали.

– Да ладно, – вдруг улыбнулась француженка. – Нет, правда, что ли?

– Ты о чём, Вероник?

– Ты и Дерион. Вы же друг друга терпеть не могли.

– От ненависти до любви, – философски протянула Грета.

– Не мой случай, – я постаралась придать лицу как можно более апатичное выражение. – Во-первых, мы друг к другу никогда не испытывали ненависти. Раздражение – да, но не ненависть.

– Да ты что...

– Не перебивай, Вероник. Мы просто присматривались друг у другу.

– Присмотрелись?

Я зло глянула на стушевавшуюся немку, но та меня проигнорировала.

– Я уже давно что-то подобное подозревала, – пожала та плечами, причём Вероник была удивлена не меньше меня. – Одно то, как он ловко избавился от Меора, чего стоит... Ладно, Алексия ничего не замечала, но ты Ник, неужели не видела?

Брюнетка закрыла рот и покачала головой.

А я продолжала буравить подругу взглядом:

– Не видела, что?

– Нет, конечно, шифруется он профессионально. Первое время он действительно с трудом тебя переносил, впрочем, как и ты. Но потом, со временем, его взгляд изменился, появилось недоумение, интерес, любопытство.

«Так, надо дышать и ни о чём не думать. Просто дышать. Вдох-выдох.»

– И что?

– Чисто мужской интерес, Лекс. Когда Дерион уверен, что его никто не видит, он так смотрит на тебя, ты ему нравишься. И он нравится тебе.

– Ха.

Ещё три раза – Ха. Грета ведь совершенно ничего не знает об иве Залии, о том, каким взглядом смотрел  на неё Дерион. Что-что, а любовную тоску я всегда угадаю.

– Да? Хорошо, если ты не хочешь об этом говорить, я настаивать не буду, – Грета мягко улыбнулась, и довольная откинулась на спинку стула.

Наблюдавшая за нами Вероник, тихо чертыхнулась:

– И как я такое упустила.

Ответить я ей уже не успела.

– Ой, а это что за прелесть? – воскликнула брюнетка, беря в руки веточку.

– Красиво, – в тон ей ответила Грета, и подсела ближе, любуясь зелёными цветами. – Откуда она у тебя?

– Не знаю, утром проснулось, а она лежит на кровати.

– Тайный поклонник.

– Не смешно, Ник. Ну, какой поклонник, о чём ты.

– Ну, не с неба же она свалилась, – хмыкнула немка.

– Ага, минуя толщи воды и защитный купол, – съязвила я, забрала растение, пока они совсем не затаскали, и осторожно вдохнула аромат. – Хотя мне самой интересно, откуда оно.

 Внезапно дверь резко распахнулась, заставив нас испуганно подскочить на месте, и в палату вошла уже знакомая мне медсестра.

Что случилось? Дерион!?!

– Ив Дерион пришёл в себя, – на одном дыхании произнесла она. – И хочет вас видеть.

А я не могла не то, что сдвинуться, кивнуть в согласии болванчиком не смогла.

Очнулся? Очнулся! ОЧНУЛСЯ!!!

Господи, до этого времени я даже и не подозревала, насколько сильно за него переживала. Даже несмотря на то, что все убеждали, что все показатели в норме, что его жизни ничего не угрожает, в глубине души я всё равно боялась за него. И вот теперь пришёл откат.

– Уже? – вскочила Вероник. – Но он должен был очнуться только ближе к вечеру.

Эквейтинка сама явно пребывала в шоке и лишь пожимала плечами:

– Он требует вашего присутствия, ива Переславцева, грозится встать с постели и сам вас найти.

Понимающе хмыкнула Грета. И именно этот звук заставил меня вскочить с кровати и пойти за медсестрой.

Сейчас мой мир сузился до размера одной единственной палаты  – самое главное ждало меня за небольшой серой дверью, у которой я нерешительно застыла, пытаясь успокоиться.

– Ив Дерион, успокойтесь, иначе я буду вынужден ввести вам лекарство, – из-за едва приоткрытой двери раздался знакомый раздражённый голос врача. – Я же вам объяснил, что с ивой Переславцевой всё хорошо, за ней уже пошли, и она скоро будет... Как же вы мне оба надоели, сначала одна, теперь другой...

Я резко открыла дверь и вошла в палату, боясь, как бы этот эквейт ещё чего не сболтнул Дериону.

– А вот и она, – фальшиво улыбнулся врач, резко повернувшись ко мне.

– Алексия? – внезапно тихо и немного хрипло спросил Дерион.

Я пока его не видела, весь обзор мне закрывал эквейт в сером халате.

«Господи, главное не сломаться. Главное не разреветься и вести себя как всегда, потому... потому что, я взрослая здравомыслящая девушка. Я землянка, а землянки не сдаются».

– У вас есть десять минут, ива Переславцева.

– Хорошо, – я проводила его взглядом и осторожно взглянула на Дериона.

Эквейт, игнорируя приказы врача, приподнялся на локтях. Его темные, почти чёрные глаза не мигая смотрели на меня, скользили снизу в верх, запоминая каждую деталь.

– Привет, – я улыбнулась и, подойдя поближе, села на стул. – Не возражаешь, если я сяду?

– Нет, – он продолжал как-то маниакально изучать моё лицо. – Как ты?

– Да, что со мной будет, сегодня выписывают. А вот ты заставил нас поволноваться. Ты быстро пришёл в себя, они ждали твоего пробуждения лишь к вечеру.

– Сколько мы здесь?

– Почти трое суток.

Дерион осторожно откинулся на подушку и слегка потёр виски:

– Ты в порядке?

– Ты уже спрашивал. Да всё хорошо. Небольшое переохлаждение и нервный срыв.

– Нервный срыв?

– Да, не каждый день на твоих глазах умирают от отравления ядом.

– Прости, – совершенно искренне произнёс он и осторожно накрыл своей рукой мою ладошку, что я по глупости положила на его кровать.

Ох, ты ж мамочки, с каких это пор я так реагирую на прикосновение мужчин?

– Почему ты ничего не сказал мне?

– А что бы это изменило? Ты и так спасла меня, причём дважды. Если бы ты ещё и о яде узнала, было бы только хуже, – его пальцы нежно и невесомо скользили по моему запястью, замерли на браслете из камешков.

– Вчера приходили ив Нариго с отцом Гелана, задавали вопросы... Говорят, произошла ошибка по сводке с горхами и во всех трёх капсулах произошёл сбой, именно поэтому выброс энергии ни Киган, ни Гелан не засекли, – как можно спокойнее произнесла я.

Он лишь кивнул, продолжая меня изучать. И чем больше смотрел, тем больше я начинала нервничать, ещё эти его поглаживания, чуть шершавыми пальцами, вызывающие сладостное покалывание по всему телу.

– Дерион, я...

– Ты должна быть осторожна, – перебил меня эквейт и отвёл глаза. – И подругам передай.

– Дело в нас? Это меня пытались убить?

– Я ни в чём не уверен, но пообещай мне, что будешь осторожна.

– Нас всегда сопровождает кто-то из ваших.

– Как видишь, это не сильно помогло, – хмыкнул он.

Он что винит себя в том, что произошло?

– Ты ни в чём не виноват.

Дерион лишь покачал головой:

– За безопасность на Эквей отвечаю вообще-то я, это моё упущение. Мы не можем вами рисковать.

Та-да-дам... «мы», а не «я». Всего лишь долг перед государством, перед Князем. Надо было меньше слушать Грету и летать в облаках. И на что надеялась, дурочка? О чём мечтала? А ведь напридумывала себе невесть что. Ведь взрослая, умная, а влюбилась и утратила чувство реальности.

– Ты выздоравливай, – я быстро встала и вымученно улыбнулась. – Наши десять минут прошли, я пойду, а то боюсь, что доктор меня не выпишет.

– Алексия, – окликнул он меня уже на пороге.

Пришлось обернуться.

– Я рад, что с тобой всё в порядке.

– Аналогично.

Глава Десятая. Сломанные куклы.

Порочность жертвы не может оправдать убийцу в глазах закона. Артур Конан Дойл. Этюд в багровых тонах

Провожать нас в отель вызвался Гелан (кто бы сомневался). Молодой эквейт натянул на лицо маску строгости и сообщил, что он наш охранник. Мог и не стараться, мы все отлично понимали, что моя выписка не главный аргумент, чтобы взваливать на себя обязанности телохранителя. Удивительно, что Киган ещё не подтянулся в ряды нянь, как же он оставил свою Кейтис без сопровождения. Впрочем, после с разговора с Дерионом я была уверена, что нас будет сопровождать целый полк солдат, ну или хотя бы десяток. Столько событий скопом навалилось. Суметь сдержать бы эту махину надвигающихся перипетий. Не жизнь, а экшен. Я всё больше укреплялась в желании запереться у себя в номере, обложиться кучей книжек и не вылезать оттуда оставшиеся два месяца. Всё хватит, насмотрелась, налюбовалась, отдохнула. На всю жизнь хватит, что впечатлений, что приключений. Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Грета неожиданно наклонилась ко мне и положила свою руку мне на колено. – Алексия, у тебя столь выразительная мимика сейчас... Ты как? Я вздрогнула и огляделась. Вероник и Гелан, что сидели напротив нас в мобиле, тоже внимательно на меня посмотрели. – Да, всё хорошо, – улыбаться я не стала, потому что знала, что улыбка у меня в данный момент получится просто жуткой. – Ты уверена, может, не стоило так рано выписываться из больницы? – не отставала блондинка. – Грета, со мной  всё в порядке, – не говорить же мне ей, что мне жизненно необходимо было побыть одной, а нахождение в больнице, где всего в сотне метров лежит Дерион, совершенно не способствовало успокоению. –  А где ив Киган? – Занят. Не переводи разговор. Ты пережила такой стресс, не нужно храбриться и делать вид, что жизнь удалась. – А ты что не заметила, что фортуна повернулась ко мне лицом, – сарказм так и сочился из моего нутра. – О чём вы разговаривали с Дерионом? – пыталась разговорить меня эта неугомонная. А я всё думала, когда она спросит. Молодец, долго продержалась. – Ни о чём серьёзном, просто обсудили наше здоровье, – равнодушно пожала плечами и отвернулась к окну, отсекая все дальнейшие вопросы и разговоры. И ведь не соврала же, действительно об этом и говорили. Мне нужны тишина и покой. До отеля мы долетели довольно быстро. Гелан галантно помог нам спуститься, немного потоптался возле меня, словно собираясь что-то сказать. – Я сама дойду, ив Гелан, спасибо, – попыталась улыбнуться молодому эквейту. Он мне нравился, действительно нравился. Нет, конкурировать с Вероник я не собиралась. Эквейт мне нравился чисто по-человечески – весёлый, обаятельный парень с озорными глазами и очаровательными бирюзовыми косичками у висков. А самое главное было в том, что Ника ему действительно была небезразлична. Я украдкой взглянула на влюблённую парочку – Гелан нежно взял девушку за руку и преданно заглянул в глаза, а наша невозмутимая порывистая француженка скромно потупила глазки и улыбнулась в ответ. И что творит с людьми любовь. – С Киганом всё нормально? – я посмотрела на идущую рядом Грету. – Да, – девушка мечтательно улыбнулась, от чего на щеках появились очаровательные ямочки. – Он... он хочет познакомить меня со своими родными. Ого. – Это же замечательно, Грета, – я порывисто обняла засмущавшуюся девушку. – Я так рада за тебя, за вас. Киган хороший, правда хороший и ты ему очень нравишься. – Самый лучший. Не думаешь ли ты, что мы слишком спешим, ведь знакомы всего месяц? – А чего ждать? Путёвка заканчивается меньше чем через два месяца. – Он сказал, что мы заберём маму сюда... Алексия, я не верю, что это всё происходит со мной. Мне даже немного страшно, я так его люблю. Никогда не могла подумать, что такие, как он существуют, – быстро проговорила подруга, прижимая ладони к запылавшим щекам. – На Земле может и нет, а на Эквей – пожалуйста. Не забивай себе голову всякой ерундой, вы просто созданы друг для друга. И мне кажется, что Вероник и Гелан тоже к этому в скором времени подойдут. – Да, наверное. А ты? – А я вернусь домой, – пожала плечами и отвернулась, любуясь фонтаном у входа в отель. Мы, молча, вошли внутрь, улыбнулись симпатичной эквейтинке за стойкой администратора, и пошли в сторону нашего бокса, шедшие впереди нас Вероника и Гелан, уже скрылись за поворотом. – Алексия... – Грет, я лучше буду прилетать к вам с Вероник в гости, если, конечно, пригласите. – Почему ты отрицаешь ваше взаимное притяжение с Дерионом? – Не знаю, может потому что оно не взаимно. Да и вообще... И тут раздался страшный визг, истошный, пронзительный и такой жуткий, что мы, на мгновение, впав в ступор, со всех ног бросились к эпицентру этого крика. А когда мы уже подбегали, крик уже перешёл в захлебывающиеся рыдания. Повернув за угол, мы увидели, что дверь в наш бокс широко распахнута, а бледный Гелан пытается оттащить от входа в апартаменты, плачущую Вероник. Она билась в крепком захвате рук эквейта, оглушительно выкрикивая нечто неразборчивое. – Что...? – договорить я не смогла, потому что увидела то, что так испугало и вывело из себя подругу. На когда-то белоснежном ковре в коридоре нашего отдельного бокса лежали две сломанные куклы, две оборванные жизни, две мёртвые платиновые блондинки. Липкие капли крови, небольшие лужицы на полу и истерзанные обнажённые тела. Красные узоры на коже выглядели особенно жутко. Умирали они долго, тут даже моего медицинского образования не понадобилось, чтобы понять это. Их мучили, насиловали, пытали и убивали по-зверски жестоко – вон, сколько колото-резаных ран по всему телу. Сначала они сопротивлялись, у Катрин ногти обломаны, потом плакали, умоляли, а потом, наверное, мечтали о смерти.  И её им подарили – хладнокровно перерезав горло и отрезав уши. Или наоборот, сначала были уши, а потом горло? От картины  пыток, промелькнувших в моём мозгу, мне стало плохо, и к горлу подкатила противная горечь, которую с трудом, но удалось подавить. – Господи... господи ты, боже мой, – прошептала, стоявшая рядом со мной, Грета, и тихо заплакала. Я повернулась к Гелану, на руках которого, уже не сопротивляясь, всхлипывала Ника. – Зачем им отрезали уши? Он сощурился и ещё раз глянул на тела, потом перевёл взгляд на меня. – У вас шок, – произнёс он, наконец. – Я вызвал охрану, нас сейчас увезут отсюда. Мною овладела безнадёжная апатия. Но, вскоре, совладав с ней, пришло какое-то нечеловеческое хладнокровие. – Зачем им отрезали уши? Грета не выдержала и её тут же вырвало прямо мне под ноги, едва не испачкав мою обувь. Но разве это имело сейчас значение? Я вновь повернулась к телам. – Нельзя их так оставлять. – О них позаботятся, нам надо уходить, ива Переславцева, послушайте меня, нам надо уходить... Но я не хотела его слушать, ничего не хотела, на автомате отвела плачущую Грету ближе к Вероник, затем стащила с головы шаль, вернулась в номер и аккуратно прикрыла тела землянок. Одного моего платка было мало, чтобы скрыть весь этот ужас. Но я хотя бы закрою их тела, хоть как-то скрою от любопытных глаз. Девочкам бы не понравилось, если бы их увидели в таком виде. Они всегда были такими красивыми, ухоженными, нельзя чтобы они предстали перед эквейтами так... совсем нельзя. – Прощайте... И меня оттащили, просто подхватили на руки и оттащили, быстро пронесли по отелю и запихнули в мобиль. С трудом сфокусировав взгляд, я увидела сидящих рядом Грету и Нику, подруги ещё плакали, закрыв лица ладонями, и сотрясаясь всем телом. А вот я не могла. Пока не могла. Некая мысль не давала мне покоя, и я никак не могла ухватиться за неё, что-то царапнуло в увиденном, некое несоответствие, и я была уверена, что это «что-то» мне не понравится... Спустя час мы приехали в какой-то незнакомый дом, что находился на территории резиденции Князя. Всё по высшему разряду. Нас так же тихо и по-быстрому перенесли в одну комнату, решив, что нам сейчас лучше быть всем вместе, и уложили на кровать. Только вот я не желала играть роль куклы. Вероник сжалась на уголке широкой кровати, уже не плача, только вздрагивая всем телом, сотрясаясь мелкой дрожью, Грета тихо сползла на пол, обхватила себя руками и медленно раскачивалась из стороны в сторону, смотря перед собой стеклянными глазами. – Дерион уже знает? – спросила я Гелан, что уходил из комнаты последним. Он обернулся в дверях, как-то странно окинул меня взглядом, но всё-таки ответил: – Да. Он сейчас в отеле, ведёт расследование. И ещё, ваши вещи скоро привезут, располагайтесь, – Гелан беспомощно взглянул на Нику. Я видела, что он из последних сил держит себя в руках, чтобы не броситься к ней с утешениями. – Я позову вас, как только что-то будет известно... Скажите, она...  с ней всё будет нормально? – Я не брошу её... Но врача вызвать не помешало бы, у них шок. – А у вас? – эквейт пристально смотрел мне в глаза. – Я уже недавно пережила один ад и не хочу вновь в него возвращаться, надоело. Действительно я была на удивление спокойна и сосредоточена. – Врач скоро будет. Наши вещи привезли через пару часов, тогда же пришел врач – пожилой эквейт с мягкой улыбкой, добрыми глазами цвета оливы и большим чемоданчиком в руках. Подруги уже более-менее успокоились, просто лежали, обхватив плечи руками и не мигая смотрели в потолок. За всё время, что мы были там, они не произнесли ни слова, только Вероник тихо-тихо прошептала: – Я хочу вернуться домой... Лекс, пусть они вернут нас домой. Как же я её понимала, но сделать ничего не могла. Лишь только осторожно укрыла легким пледом и поцеловала в лоб. Ив Беник, личный врач Князя, быстро осмотрел девушек, ввёл им успокоительные препараты, погладил по головке, лишь только конфетку не дал для полного счастья. – Вам надо поспать, – мягко произнёс он, укрывая их одеялом, те послушно закрыли глаза. Затем он повернулся ко мне и внимательно оглядел. – Вам успокоительное не нужно, – не спросил, утвердительно произнёс он. Я лишь кивнула и удобнее расположилась в кресле, скрестив руки на груди: – Мне не нравится побочный эффект вашего успокоительного. – Вы только сегодня вышли из больницы и ещё не отошли от шока. После вам может стать хуже. – Не станет. – Ива Переславцева... – Я в норме, была, есть и буду. Что с ними? – я кивнула в сторону  заснувших подруг. – Шок, эмоциональное потрясение. Я приду завтра утром, – эквейт никак не хотел уходить, и взглядом паталогоанатома, изучающе смотрел на меня своими оливковыми глазами. – Отлично. Я демонстративно отвернулась к окну – аудиенция окончена. Я тоже могу быть заносчивой стервой, когда захочу, а сейчас я больше всего на свете хотела остаться одна. Лишь только дверь за ивом Беником закрылась, я бросилась к своим вещам. Где же? Где же они? Искомые бутылочки нашлись в кармане одного из чемоданов, именно туда я их положила чуть больше месяца назад. Я ещё некоторое время постояла, сжимая одну из них в руке и глядя на спящих девчонок.  Если я это сделаю, то назад пути не будет. Хотя, какая мне теперь разница. Всё зашло слишком далеко. И тут меня накрыло осознание того, что же меня в ситуации с убийством напрягло. Хотя, куда уж больше может насторожить сам факт такого зверства. И почему так требовательно выспрашивала у Гелана про отрезанные уши. Ведь об этом обычае я читала в той самой книге, что купила на Земле. Отрезанные уши – это вызов власти, вызов Князю, а пострадали мы. Сначала покушения на меня, в результате которого чуть не погиб Дерион, затем убийство двух блондинок. И я больше чем уверена, что всё дело в этой дурацкой лазоревой отметке. С девочками всё будет хорошо, у них есть Гелан и Киган – они защитят их, а я... бутылочка с гелем в моей руке, которую именно Розали мне отдала, закончит весь этот немыслимый фарс именно здесь и сейчас. Больше никаких смертей, никаких потрясений. Я тихо прикрыла дверь и включила воду, ещё раз взглянула на прозрачный флакон и решительно вылила его содержимое. Затем медленно разделась и залезла в ванну. Вода приятно покалывала кожу, вызывая мурашки по всему телу. Пахло незнакомыми травами и цветами. Взяв мочалку в руки, я принялась тщательно тереть всё тело, пытаясь свести эту пресловутую хиту, будь она неладна. Сначала ничего не получалось, а затем рисунок поддался, медленно, словно нехотя, слезая с кожи. Через десять минут с хитой было покончено, золотое опыление тоже исчезло, вместе с лазоревой бабочкой. Странно, но вода так и осталась прозрачной. Надо было давно это сделать, а я всё не решалась. И меня не покидало странное ощущение, что я совершила ошибку, что не стоило этого делать. Но я тут же прогнала эту мысли, как непродуктивную. Поздно о чём-либо жалеть. Это я виновата. Кто-то из не согласных с властью Князя, увидел мою бабочку, и естественно восприняли меня как угрозу, а поплатились за это Катрин и Розали. И Дерион чуть не погиб из-за меня. Где гарантия, что третья попытка не будет направлена на Нику с Гретой? О том, что реву, я поняла только тогда, когда почувствовала солёный привкус на своих губах. Прав был врач, как только шок пройдёт, мне будет плохо. Но ничего, я справлюсь, но больше эти галлюциногены себе вкалывать не позволю, мне только единорогов не хватало для полного счастья. Я ещё некоторое время полежала в воде, наслаждаясь такими редкими, в последнее время,   минутами покоя. Затем, не торопясь, вытерлась и оделась. Как там говорил Дерион – мне никогда не стать эквейтинкой? Какими бы ни были мои поступки, поведение и внешний вид? Вот и отлично. Быстро надела обтягивающие тёмно-синие брюки с низкой талией и короткий белый топ, волосы расчесала и оставила распущенными – они приятно холодили разгорячённую после ванны кожу. Осмотрела себя в зеркале. Надо же, за месяц уже отвыкла от своего привычного отражения, теперь я словно смотрела на незнакомку с бледной кожей, россыпью веснушек на носу, воспалёнными, покрасневшими глазами и сухими, почти бесцветными, губами. Да, краше в гроб кладут. Рука непроизвольно коснулась щеки, там, где ещё совсем недавно сияла лазоревая бабочка. Надо же, а ведь я привыкла к хите. А теперь всё кончено... Девочки мирно спали в кровати, а я забралась в глубокое кресло с ногами и принялась ждать. Они прибыли рано утром, когда только-только забрезжила предрассветная заря. Я услышала, как тихо подлетел мобиль, а затем послышался звук открывающейся двери и шаги. Вот и отлично. Быстро спустилась вниз и пошла вперёд, ориентируясь в полумраке коридора лишь на звук приглушенных голосов. Подслушивать, скрываясь в полутёмных лабиринтах резиденции, у меня не было желания, поэтому глубоко вздохнув, решительно распахнула двери кабинета и вошла внутрь, слегка щурясь от яркого света: – Доброе утро, господа, я не помешала? А если и помешала, то все равно, фиг уйду. Князь сидел в кресле за столом, напротив него расположился ив Гартен и Нариго, на диване у стены сидели Гелан и Киган, ив Меор стоял у огромного шкафа. Надо же все в сборе, какое счастье. Все они резко повернулись в мою сторону и застыли с одинаковым ошеломленным выражением на совершенных лицах. Господи, покажите же мне хоть одного урода среди них, а то скоро от этого великолепия и божественной красоты, меня стошнит. Совершенны, прекрасны, светлы... бе-э-э-э-э... – Ива Переславцева? – первым отмер ив Гелан. Он-то меня точно видел без хиты. – И? – я недоуменно передернула плечом и скрестила руки на груди. И именно на эту грудь, которая в результате моего нехитрого движения приподнялась и резко обозначилась, ибо была обтянута тонким хлопком, вот туда и были направлены все их взоры. Такое чувство, что они никогда не видели женскую грудь? Да наши землянки чуть ли не голышом перед ними дефилируют. С чего вдруг такое изумление, граничащее на грани ужаса? – Что вы с собой сделали? – а вот это подал голос Князь, подкрепив его ментальным всплеском, заставивший меня слегка вздрогнуть и покрыться мурашками. Посмотрите, какие мы злые и недовольные! А вот мнё все равно. Я даже не скривилась, спокойно встретившись взглядом с лазоревым пламенем. Нет, конечно, выглядел он очень круто, грозно и брутально, но землянок так просто не запугаешь. Если бы он ещё не был таким чертовски сексуальным и красивым... – Ничего, просто стала собой, самой обычной землянкой. И хочу вернуться домой, на Землю, как можно скорее. Меня тупо проигнорировали. – Где ваша хита? Как вам удалось? – Розали отдала мне те флакончики, что вы им любезно подарили  в первый день нашего пребывания на Эквей. Давно это надо было сделать, – я нервно откинула волосы назад и заправила пряди за ухо. – А что вы так на меня смотрите? Вы же видели мои голограммы, знаете, как я выглядела до купания в вашем Священном озере...И уважаемый Князь у меня нет совершенно никакого желания становиться вашей Княгиней, или как там у вас это зовется. В общем, лазоревой бабочки больше нет, и на вашу свободу я не претендую, можете расслабиться. Идеальная бровь недоумённо поползла вверх: – Вы не хотите стать Княгиней? Такого вопроса я от него не ожидала. Если честно, он был столь непредсказуем в своих словах и поступках, что я понятия не имела, что вообще от него ожидать. Я совсем не собиралась озвучивать то, что сейчас ляпнула. Но, наверное, свою роль сыграл стресс. Но, слово сказано, и теперь придётся придерживаться данной линии поведения. – Не хочу и никогда не хотела. – Отчего же, позвольте узнать? Как бы ответить ему, чтобы не оскорбить? Не могу же я ему сказать, что он меня как мужчина не устраивает? Тут уже дипломатическим скандалом попахивает. А мне и так проблем хватает. – Предпочитаю найти себе супруга по любви, а не из-за отметки Богини чужой планеты, уж простите. – А вы разве не допускаете возможности полюбить меня? – голос Князя стал уж совсем вкрадчивым, и он слегка подался вперёд. Красивый, матёрый хищник, готовый к прыжку. И глаза такие гипнотизирующие, такие яркие, в них же можно утонуть и не выплыть. Снова ментальный всплеск, но на этот раз одобрения... соблазнения... поощрения. Перед глазами сами собой возникли весьма провокационные и соблазнительные картинки – Его Высочество во всём великолепии совсем без одежды, а затем, он и я на кровати... на диване... на стуле?... ого! Даже так... кто бы мог подумать, что у него такая богатая сексуальная фантазия. Я прям впечатлилась, да так сильно, что покраснеть и смутиться забыла. Ох, что-то мне не нравится, в какую сторону пошёл наш разговор, да ещё при свидетелях, которые жадно в него вслушиваются, даже не пытаясь скрыть своё любопытство. Интересно, а они могли «видеть» то кино, что в мыслях мне показал Князь? – Нет. – Как категорично, – хмыкнул эквейт и изображения нашего бурного совокупления тут же исчезли из моей головы. Уф, слава богу, а то такие картинки сильно сбивают весь мой боевой настрой. – Зато честно, – пожала плечами и взглянула на Гелана, мечтая побыстрее прекратить весь этот балаган, тем более меня интересовало другое. – А где Дерион? С ним всё нормально? – Я здесь, – внезапно ответил тёмный эквейт за моей спиной, я невольно вздрогнула и резко повернулась. Безопасник, которого я до этого не замечала, отошёл от столика, стоящего в углу у самой двери, где он по-видимому наливал себе спиртное и теперь медленно двигался в мою сторону. Ещё более бледный и осунувшийся, чем был утром. Он же только пришёл в себя после отравления. Ему же ещё лежать и лежать, приходить в себя, а тут... Но я все равно была рада его видеть. Сердце предательски заныло и запрыгало от счастья. Если так и дальше пойдёт, то у меня будут крупные неприятности. Может, я ошиблась, и освещение в комнате было плохое, но мне почему-то показалось, что глаза эквейта вдруг стали совсем тёмными, как бездна. И в эту самую бездну меня сейчас неудержимо затягивало. – Что у тебя на лице? – хрипло спросил Дерион, остановившись в метре от меня. – Где? – поборов оцепенение, я повернулась к висящему рядом зеркалу и всмотрелась в отражение. Неужто хиту не всю смыла? – На лице у меня нос, глаза и рот.. Эквейт шагнул ещё ближе, его рука замерла всего в нескольких сантиметрах от моего лица, так и не коснувшись. – На твоей коже... под глазами, на носу... – А, это... это – веснушки. Господи, отчего так трудно дышать и ноги подгибаются? – Веснушки, – тихо повторил Дерион. – А что это? – Пигментные пятна, которые выступают от солнца... Эээ... Особенность кожи такая, про нас говорят «поцелованные солнцем». Только это немодно и их так же, как и родинки, все женщины удаляют. – А вы почему не удалили? – поинтересовался Князь, отвлекая меня от зрительного контакта с Дерионом. И я ему была очень благодарна. – Потому что мне они нравятся. Что-то громко и жутко хрустнуло. Не знаю, что Дерион в этот момент держал в руке, но на ковер посыпались мелкие детали какого-то механизма и кусочки пластика. Мне стало как-то совсем жутко. Что-то тихо прорычав, эквейт обогнул меня и вышел. – Вот, что опять сделала или сказала не так? – стараясь из последних сил не перейти на визг, спросила я.