Текст книги "Поцелуй Ледяной розы (СИ)"
Автор книги: Татьяна Рябинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Мне надо как-то выбраться из замка. Но как?
– Останьтесь здесь, – решительно сказала Мэрион. – Я найду де Деньяна, и мы вместе с ним что-нибудь придумаем. Уж если он помог вам украсть мои браслеты, то и сейчас, думаю, тоже не откажется.
– Подождите, – остановил ее Анри. – Побудьте еще немного здесь. Ничего хорошего не выйдет, если кто-то встретит вас на лестнице. Возможно, ваш отец и тот, кто с ним, еще не спустились вниз.
Мэрион хотела сесть прямо на пол, но Анри остановил ее. Сняв сюрко, он сложил его вдвое и бросил на камень. Видимо, когда он поднимал лохань, повязка на груди сбилась, порез открылся и снова начал кровоточить. На рубашке проступили багровые пятна. Увидев их, Мэрион закусила губу и протянула руку, но тут же отдернула, побоявшись причинить ему боль. Анри поймал себя на мальчишеской мысли, что согласился бы получить тяжелую рану, лишь бы видеть на ее лице такое сострадание.
Наконец Мэрион ушла, оставалось только ждать ее возвращения. Анри сел на лохань и закрыл лицо руками, пытаясь поверить в то, как круто, в одно мгновение все переменилось. Мэрион призналась в своих чувствах к нему, но теперь его разыскивают как подозреваемого в убийстве шерифа. И доказать свою непричастность у него не получится. Не поможет ни отец, ни дядя, ни сама герцогиня Алиенора.
Больше всего Анри беспокоился даже не за себя, а за Мэрион.А вдруг Беннет поймал ее и запер? Иначе чем еще объяснить то, что она так долго не возвращается? Что касается себя, он вообще не представлял, что делать. Сбежать означало подтвердить свою вину. Остаться – быть схваченным и обвиненным в убийстве. Даже если Мэрион будет утверждать, что он был совсем в другом месте, с ней, кто ей поверит? Если только это подтвердит Хьюго… Но захочет ли он? Одно дело украсть вместе браслеты из купальни и совсем другое – лжесвидетельство перед судом присяжных. Или перед самим королем, если дело дойдет до этого. Их слова – против слов Беннета, приближенного Ричарда? Особенно если учесть, что Хьюго считают его приятелем, а Мэрион… нет, об это лучше вообще не думать.
Стало совсем темно, когда с галереи послышался шорох: кто-то шел, тихо, крадучись. Нет, двое. На всякий случай Анри отошел в дальний угол и прижался к стене. Дверца со скрипом открылась.
– Анри! – тихо позвала его Мэрион.
– Я здесь.
Нагнувшись, она проскользнула в комнату. За ней – Хьюго.
– Мы ждали темноты, – сказал он. – Нас могли увидеть снизу. Во дворе полно солдат. Все скверно, де Дюньер. Весть об убийстве Готерта дошла до короля. Он приказал найти вас и схватить. Замок охраняют на тот случай, если вы еще здесь, через ворота и мост не выйти.
– Если я убегу, то признаю этим свою вину, – Анри обхватил голову руками.
– А если вы останетесь в замке, вас рано или поздно найдут, – возразила Мэрион. – И тогда вас уже ничто не спасет. Ветер почти стих. Послезавтра утром король отплывает. Думаю, завтра здесь перевернут все до основания. Вам нужно бежать. Непременно. Добраться до отца и затаиться. Я обо всем расскажу герцогине, но сейчас медлить нельзя.
– Но как? – в отчаянье воскликнул Анри.
– Мы кое-что придумали, – Хьюго коснулся его плеча. – Но это непросто. Решитесь ли вы спуститься со стены замка по веревочной лестнице?
– Как королева Матильда?
Это снова было похоже на насмешку судьбы. Он с детства восхищался королевой Мод, жалел, что родился слишком поздно, чтобы стать ее рыцарем. А потом оказалось, что она – возможно! – приходится ему бабушкой. И теперь его – возможно! – единственный путь к спасению – повторить ее смелый поступок.
– А откуда взять веревочную лестницу? – спросил он.
– Я послал Уилла в гавань, чтобы он купил у матросов. Или украл. Стена высокая, понадобится связать вместе несколько.
– Хьюго, признайтесь, вы были уверены, что я решусь? – покачал головой Анри. – А если бы я струсил?
– Что?! – возмутился Анри. – Еще чего не хватало!
– Анри, пожалуйста! – взмолилась Мэрион. – Королева Матильда убежала из Оксфорда в мужской одежде, и никто ее не осудил. Если бы от этого зависела жизнь, я согласилась бы бежать даже голой. Может быть, вам будет легче, если я скажу, что это мое платье?
Хьюго то ли фыркнул, то ли кашлянул в кулак. И хотя момент был совершенно неподходящий, Анри почувствовал то же самое томительное возбуждение, которое испытал в купальне.
– Но разве я влезу в него? – пробормотал он смущенно.
– У блио по бокам шнуровка, – снисходительно улыбнулась Мэрион. В плечах будет узко, но можно распороть швы. Под плащом все равно не видно. И обязательно покрывало на голову. Да, и надо будет подложить что-то… сверху.
– О боже правый! – простонал Анри.
В этот момент снова раздались шаги, и в комнату пролез Уилл.
– Все готово, сэр, – сказал он, поклонившись. – Лестницы я связал и закрепил. Левее отсюда, чтобы не видно было снизу. Совсем немного не достало до низу, но вы спрыгнете на землю и скатитесь по склону в ров. А с другой стороны я буду ждать вас. Только подождите немного, мне надо вывести осла за ворота и спрятать в кустах.
– А разве тебя не остановят? – засомневался Анри.
– Да кому я нужен? Я же не вы. Вы думаете, стражники на воротах знают, кто чей слуга?
– А как ты попал сюда? Неужели шел с лестницами через замок?
– Я привез их в мешке, а поднялся из подвала. По той лестнице, дверь с которой была закрыта на щеколду изнутри. Сейчас точно так же спущусь.
Когда Уилл ушел, Хьюго достал из поясной сумы завернутый в тряпицу кусок хлеба с мясом.
– Подкрепитесь хоть немного, – сказал он Анри. – Уилл собрал что-то в дорогу, но сначала вам надо будет отойти от города. Двигайтесь на запад, в сторону Фархэма, а потом севернее. Письмо отцу вы так и не написали, но теперь расскажете ему все сами, как только увидите.
– Я выйду, – сказал он. – Возможно, Уилл подаст какой-нибудь знак с той стороны.
– Он мог бы стать вам настоящим другом, – вздохнула Мэрион, когда Хьюго вышел. – Да нет, он и сейчас уже ваш друг.
– Я знаю, – Анри прижал ее к себе. – И мне жаль с ним расставаться. Хоть и не так сильно, как с вами, Мэрион.
– И все же я надеюсь, что это не последняя наша встреча. Что будет дальше… кто знает. Но я буду молиться за вас, Анри. Даст бог, все выяснится. Но тогда… я стану дочерью убийцы. Хотя я и сейчас дочь убийцы. Просто об этом никто, кроме нас, не знает. Я, вы, Хьюго и ваш слуга. То, что было раньше… ведь об этом никому не известно наверняка, правда? Даже вам и вашему отцу. Но если оправдают вас, значит, обвинят его.
– Для вас лучше, чтобы виновным считали меня.
– Нет! – воскликнула она и зажала рот рукой. – Неужели вы думаете, что покой и благополучие для меня важнее вас?
– Мэрион, – шептал он, целуя ее, – я так люблю вас…
Время словно остановилось. Анри собирал губами слезы с ее лица, говорил о чем-то – о чем потом вряд ли смог бы вспомнить. И хотелось ему только одного: чтобы Уилл выбирался за пределы замка подольше. Но все на свете приходит к концу, закончились и минуты, которые он провел с Мэрион вдвоем.
– Пора! – Хьюго заглянул в комнату. – Я видел огонек с того берега.
Анри в последний раз поцеловал Мэрион, обнял Хьюго и вышел на галерею – туда, где на каменном ограждении Уилл закрепил лестницу, показавшуюся слишком хлипкой и ненадежной. Но другого пути не было.
Если Мод смогла, значит, и ты сможешь! Ей было тяжелее – в мороз и ветер, почти на виду у врагов.
Эта мысль помогала не думать о том, что под ним черная пропасть. Спуск казался бесконечным. И вот наконец нога не нашла очередную перекладину. Нагнувшись, Анри уцепился руками за лестницу и повис над пустотой. Он посмотрел вниз и подумал, что земля рядом, но темнота обманула.
Больно ударившись пятками, Анри не удержался на ногах и покатился вниз по склону рва. В последний момент ему удалось зацепиться за траву и задержать падение. Он разжал пальцы и тихо, без единого всплеска, погрузился в затхлую, пахнущую болотом и нечистотами воду рва.
Рядом с Грейстоком протекала небольшая речка, а чуть поодаль находилось озеро, поэтому плавать Анри научился еще в детстве. Неширокий ров вовсе не был для него преградой. Труднее оказалось выбраться на противоположный берег, такой же крутой, как и тот, что со стороны замка.
Уилл ждал его в кустах, там же смирно стоял нагруженный поклажей осел. Анри снял с себя мокрую одежду, и слуга подал ему сухую – брэ, рубашку и женское блио. В темноте приходилось одеваться на ощупь. О красоте заботиться не имело смысла, лишь бы как-то держалось. Швы кое-где действительно пришлось надрезать ножом. Сверху Анри надел плащ, а Уилл накинул ему на голову покрывало, закрепив обручем. В завершение он достал из мешка набитый пухом сверток и через ворот заправил под платье.
– Пришлось украсть подушку. Кажется, похоже на женскую грудь.
Оценить, как это выглядит, Анри мог только на ощупь, но вынужден был согласиться: действительно похоже.
– Садитесь на осла, сэр, – Уилл собрал мокрую одежду в мешок. – Да не так, боком. Вы же женщина. И старайтесь поджимать ноги, чтобы их не видно было из-под подола. Сейчас нам надо уйти подальше от города. Если вдруг встретим кого-то и спросят, кто мы, то я сержант Уилл Уотлинг из Уинчестера, а вы – моя сестра…
– Эллен, – усмехнулся Анри, вспомнив дочь кузнеца.
– Господи, и как только женщины ездят боком? – простонал Анри, в очередной раз едва не соскользнув с осла. – Все равно ведь никто не увидит, сяду прямо.
– Ну попробуйте, – бесстрастно отозвался Уилл.
Не прошло и нескольких минут, как Анри понял, что строение мужского тела не слишком благоприятствует езде без седла. Да и платье задиралось самым непристойным образом. Для женщины, конечно, но раз уж он согласился изображать женщину…
Тонкий серп луны давал слишком мало света, поэтому ехать приходилось по дороге, самым медленным шагом, удерживая направление в сторону черной громады леса. Наконец, никого не встретив, они добрались до опушки и укрылись в зарослях кустарника.
– Не обессудьте, сэр, но костер нам лучше не разводить, – сказал Уилл, снимая с осла притороченную поклажу.
Наскоро перекусив хлебом с мясом и сыром, они устроились на ночлег. От земли тянуло влажным холодом, который пробирался сквозь плащ. Анри задремал, однако скоро проснулся, словно что-то разбудило его.
Десять дней! Всего десять дней прошло с тех пор, как они с отцом ночевали в лесу по пути в Уинчестер. Тогда он впервые увидел Мэрион. Но как за такой краткий срок его интерес к таинственной незнакомке смог превратиться в столь пылкие и глубокие чувства? Казалось, что Мэрион предназначена ему свыше и провидение снова и снова подталкивает их друг к другу. Но это означает, что они не могут расстаться вот так – возможно, на долгие годы или даже навсегда.
Однако если он сейчас затаится в Грейстоке или в Хайбридже, все так и будут считать, что Анри де Дюньер – убийца шерифа Готерта. Мэрион будет потеряна для него. Надеяться на помощь отца и дяди? Но тень его мнимого преступления коснется и их. Герцогиня Алиенора?
Будет ли у Мэрион возможность поговорить с ней, рассказать обо всем? Что, если мать короля поверит слухам и не захочет держать ее при себе? Ведь герцогиня согласилась взять Мэрион своей придворной дамой лишь по его просьбе.
Чем больше Анри думал о сложившемся положении, тем отчетливее понимал, что его побег был ошибкой. Нет, даже не так. То, что людям короля не удалось схватить его в Портчестерском замке, как раз было удачей. Но вот отсиживаться в захолустье, как таракан за очагом, – это вряд ли могло принести хоть какую-либо пользу.
Начало светать, а он так и не смог больше уснуть. Наконец завозился Уилл, открыл глаза, посмотрел на него.
– Боюсь, вам не мешало бы побриться, сэр, – сказал он, зевнув широко. – Конечно, есть на свете несчастные женщины, у которых на лице растут волосы, но они выводят их горячим воском. Было бы хуже, будь вы темноволосым, но и так заметно.
– И как я побреюсь? – поморщился Анри. – Без горячей воды, мыла и зеркала. И без лезвия.
– Мой нож достаточно острый, – Уилл вытащил из ножен короткий узкий клинок. – Я могу побрить вас. Хотя, конечно, всухую это будет очень неприятно. Но я потом я намажу ваше лицо мазью из арники – я захватил ее с собой.
Анри вспомнил о своем порезе. Похоже, тот воспалился: грудь под блио саднило. Но добраться до него было не так уж просто. Уилл тоже подумал об этом, бросил на хозяина взгляд и крепко стиснул губы, пытаясь скрыть улыбку.
– Прошу прощения, сэр, – он подошел к Анри и стал выравнивать поддельную грудь, поскольку с одной стороны она оказалась заметно больше, чем с другой.
– Видел бы кто-то нас сейчас, – буркнул тот. – И нет, я не хочу, чтобы ты меня брил ножом.
Пожав плечами, Уилл поправил покрывало на голове Анри так, чтобы оно как можно больше прятало лицо.
После скудного завтрака они вышли на дорогу, которая вела через лес к Фархэму, и Анри снова взгромоздился на осла. Однако с каждым шагом его сомнения увеличивались.
– Постой, – приказал он, когда лес перед ними поредел. – Мы возвращаемся.
– Сэр? – изумленно вскинул брови Уилл.
– Мне надо попасть на корабль герцогини. Во что бы то ни стало. Тайно. Я пока еще не знаю, как. Может быть, под видом матроса. Я слышал, что для королевского флота наняли много новых, их еще никто не знает, и я смог бы занять место одного из них. За плату или… как-нибудь иначе. Ты поможешь мне, а потом отправишься в Грейсток. Расскажешь обо всем барону, узнаешь, где находится мой отец и доберешься до него. Заодно расскажешь ему, что, возможно, именно Беннет донес на мою мать. И поэтому обещал шерифу в жены леди Мэрион. Он поймет. А я поговорю с ее милостью. Она – моя единственная надежда. Если не поможет она, не поможет никто.
– Не знаю, сэр, – с сомнением протянул Уилл, держа осла за узду. – В гавани женщине небезопасно. А в мужской одежде вас могут узнать. Но даже если все удастся и вы попадете на корабль – неужели вы думаете, что простой матрос сможет заговорить с герцогиней? Мне кажется, вы вам удастся это, если останетесь в женском платье. Вас примут если не за придворную даму, так за служанку. Думаю, я знаю, что делать.
– Ну, говори, – Анри спрыгнул с осла, морщась от злобных укусов мурашек, побежавших по затекшим ногам.
– Обычно по краям гавани можно найти заброшенные рыбацкие хижины. Если мы доберемся туда, вы можете спрятаться в такой хижине до вечера. А я разузнаю, какой именно корабль предназначен для герцогини. И попытаюсь найти лодку. Ну, или украсть. Тогда ночью мы подплывем к кораблю, и вы заберетесь на него. Если, конечно, сможете…
– Сомневаюсь, – покачал головой Анри. – В женской одежде забраться на корабль с воды? Если бы еще кто-то бросил веревку. Но кто?
– Я подумаю, сэр, – Уилл сосредоточенно нахмурил кустистые брови. – Одно я вчера узнал точно, когда добывал для вас лестницу. Сегодня весь день корабли будут загружать, а завтра утром, как только начнется прилив, они отплывут. Если вы решили твердо, нам надо найти для вас убежище.
Развернувшись, они отправились обратно в Портсмут. Чем ближе к городу, тем оживленнее становилось на дороге. Крестьяне везли товары на продажу или в богатые дома, навстречу тянулись те, кто предпочитали путешествовать по холодку. Впереди показались верховые в одежде королевского войска. Они внимательно присматривались к тем, кто направлялся из города, проверяли телеги с поклажей.
– Что там? – спросил Уилл у одного из путников.
– Ищут убийцу шерифа. Вчера один рыцарь сбросил его со стены Портчестерского замка. Если не ускользнул сразу, должен быть еще в городе.
На въезжающих внимания не обращали, поэтому Анри и Уилл свободно обогнули Портсмут по предместью и оказались рядом с гаванью. Там, где заканчивался порт, на пустынном берегу, действительно стояли несколько покосившихся рыбачьих хижин. В одной из них, совершенно заброшенной, Анри и нашел себе приют. Оставив его и поклажу, Уилл ушел вместе с ослом, которого намеревался на время пристроить в какой-нибудь конюшне.
День тянулся томительно медленно. После бессонной ночи клонило в сон, но Анри боялся сомкнуть глаз – вдруг принесет кого-то. Объясняй тогда, что делает дама, да еще, судя по одежде, не низшего сословия, одна в этой убогой хибаре. Не единожды ему мерещились шаги и голоса, но каждый раз все обходилось.
Выбравшись из хижины по нужде и прокляв на веки вечные все женское платье разом, он хотел уже переодеться в свое просохшее сюрко и шоссы, но вовремя вспомнил, что на корабле придется изображать даму. О том, как будет забираться в блио на палубу, Анри вообще старался не думать.
Наконец, когда нетерпение и тревога достигли высшей точки, раздался условный стук в дверь. Он отодвинул щеколду, и в хижину вошел Уилл.
– Все складывается удачно, сэр, – сказал он, присев на скамью. – Корабль герцогини большой, стоит на якоре поодаль от остальных, ближе к нам. Лодку я раздобыл. Неказистую и утлую, но это неважно. Проплыл рядом с кораблем и подумал, как туда можно попасть. Борта высокие, но если забраться по якорной цепи, то, думаю, вы без особого труда дотянетесь. Конечно, в женском платье подтянуться будет непросто, но…
– Я справлюсь, – сквозь зубы процедил Анри.
– На корабле достаточно темных закоулков, где вы сможете спрятаться. А завтра, когда герцогиня со своими дамами окажется на борту…
– Я разберусь на месте. Послушай, Уилл, – Анри достал из мешка поясную суму, а из нее два браслета-дракона. – Это браслеты леди Мэрион. Возьми их в награду за службу. Ни в коем случае не пытайся продать их в таком виде, тебя заподозрят в краже. Разбей, сломай, сомни, вытащи камни. Продай как золотой лом. Не оставляй у себя. Они не приносят счастья.
– Благодарю, сэр, – поклонился Уилл. – А пока у вас еще есть время подремать несколько часов. Силы вам понадобятся.n
– Мне интереснее другое, – со вздохом сказал он. – Как я буду по якорной цепи забираться в платье с длинными широкими рукавами. И в плаще. Не получится без плаща – надо же как-то распоротые швы скрывать.
– Кстати, вам не помешает надеть под блио шоссы и сюрко, сэр, – заметил Уилл. – Не вечно же вы будете женщиной. А как забираться… Задерите блио, примотайте его плащом к груди. Рукава завяжите потуже. Все, конечно, будет измятое и перепачканное, но… И вы не подумали еще об одной вещи.
– О какой? – тяжело вздохнул Анри.
– Допустим, вас не поймают, вы сможете поговорить с герцогиней, и она возьмет вас под свою защиту. И что вы собираетесь делать дальше? У вас не будет ни денег, ни самого необходимого.
Не говоря ни слова, Анри завязал в узел на рукаве несколько монет. Чтобы натянуть платье на сюрко, пришлось еще больше надрезать швы и распустить шнуровку по бокам. Дама из него получилась не слишком стройная, да и грудь из пуха то и дело норовила куда-то сползти.
Как бы не потерять ее, пока буду забираться по цепи, подумал Анри.
Судя по высоте месяца, было уже глубоко за полночь, когда их лодка, отчалив от берега, направилась к кораблю герцогини.
– Как ты только видишь в такой темноте? – удивился Анри, глядя, как уверенно Уилл держит курс.
– Матушка рассказывала, что, когда она была мною в тягости, ей на живот легла кошка. Тише, сэр. На воде слышно дальше, чем на земле.
Наконец впереди выросла черная громада корабля. Уилл старался грести как можно тише, чтобы ни единый всплеск не мог привлечь внимание караульных. Впрочем, его опасения оказались излишними: шторм утих, но волнение все еще было достаточно сильным. Мягко коснувшись борта, лодка остановилась там, где толстая ржавая цепь уходила в воду.
– Ну, да поможет вам бог, сэр!
Добравшись до клюза – отверстия, через которое вытравливают якорную цепь, Анри встал на него, чтобы отдышаться и прислушаться. На корабле было тихо. Караульные либо спали, либо находились где-то с другой стороны. Протиснуться сквозь клюз точно не получилось бы – он был слишком узким. С лодки все выглядело так, что от него до края борта совсем близко, но это впечатление оказалось обманчивым.
Вытянув руки как только мог, Анри все же достал до края и уцепился за него. Он подтянулся, извиваясь по-змеиному, уперся ногами в борт и перевалился на палубу. И тут же услышал шаги. Крепко выругавшись про себя, ползком пробрался за свернутую бухту каната и притаился там.
Кто-то прошел буквально в двух шагах от него, так близко, что можно было дотронуться рукой. В отличие от Уилла, Анри в темноте видел плохо – наверно, живот леди Сибил кошка своим посещением не почтила. Поэтому он счел разумным остаться в своем убежище, пока не начнет светать, а потом поискать другое, понадежнее. Где можно было дождаться, когда дамы герцогини окажутся на борту.
И вот тут-то глаза предательски начали слипаться. Как ни боролся Анри со сном, тот все-таки одолел.
Только на одну минутку прикрою, подумал он. А когда открыл, было уже почти совсем светло. Откуда-то доносились голоса. Высунув голову из-за каната, Анри убедился, что рядом никого нет, и нырнул по узкой лестнице в трюм, где спрятался за наваленными горой мешками.
Прошла, наверно, целая вечность. Корабль ожил, наполнился звуками: шум, крики, топот, лязг металла. Анри не столько услышал, сколько почувствовал, как подняли якорь. Корабль дрогнул и устремился навстречу волнам, ловя в паруса попутный ветер.
Выждав еще немного, Анри выбрался из-за мешков. Сквозь щели пробивались тонкие, как нити, лучи света, и он попытался хоть как-то осмотреть себя и привести в порядок. Блио и плащ были измяты и испачканы, покрывало сползло и едва держалось. Грудь скомкалась и сбилась под мышки. Несмотря на все старания, вид у Анри был жалкий. Намочив руки в натекшей через щель лужице, он смог хотя бы немного отчистить и расправить плащ. Теперь надо было выбраться на палубу так, чтобы его не заметили.
Осторожно нащупывая ногами скрипучие ступени, готовый юркнуть обратно при малейшем подозрительном шуме, Анри поднялся до самого верха и приоткрыл крышку. Выглянул в щель и убедился, что рядом никого нет. Выскочил, как лисица из норы, и бросился к борту – сделать вид, что стоит там уже давно.
За спиной раздались женские голоса. Чуть повернувшись, Анри разглядел герцогиню, которая прогуливалась по палубе в сопровождении десятка дам. Среди них была и Мэрион – он даже не увидел, а почувствовал ее присутствие. Попятившись, Анри смешался с дамами, постаравшись оказаться за их спинами. Не хватало только, чтобы герцогиня обратилась к нему зачем-нибудь.
Для Алиеноры на возвышении под балдахином было установлено кресло, остальные дамы расселись вокруг на ковре. От воды тянуло сыростью, и все они кутались в плащи, что очень даже устраивало Анри, который ничем среди них не выделялся. Однако вопрос оставался открытым: как ему поговорить с Алиенорой наедине.
Мэрион сначала покраснела, потом побледнела, что не укрылось от взгляда герцогини.
– Леди Мэрион, что с вами? – спросила она. – Вас уже укачало?
– Да, ваша милость, – пробормотала Мэрион и поспешила к борту.
Уцепившись за край, она наклонилась, посмотрела на волны и прошептала:
– Как вы здесь оказались?
– Мне надо поговорить с герцогиней. Самому, – так же тихо ответил Анри, не глядя на нее.
– Я постараюсь что-нибудь сделать. Главное – не попадайтесь ей на глаза сейчас. Лучше вообще уйдите отсюда.
Медленно, шаг за шагом, Анри отошел вдоль борта так, чтобы оказаться за спиной герцогини. Теперь она не могла его видеть и загораживала собою остальным дамам. Сам он тоже не мог разглядеть, что происходит, однако заметил, как Мэрион решительно отошла от борта и направилась к Алиеноре.
– Мне надо прилечь, – услышал Анри спустя какое-то время. – Леди Мэрион, проводите меня вниз. А вы все оставайтесь здесь.
– Идемте, герцогиня ждет вас, – сказала она, дождавшись, пока Анри, обойдя несколько матросов и дам, спустится в трюм, туда, где находились два помещения – одно для Алиеноры, другое для придворных.
– Что она сказала?
– Что совсем не удивлена.
– Вы рассказали ей об отце? И о?..
– Обо всем, что произошло, – со вздохом кивнула Мэрион. – Кроме того, что, возможно, он донес на вашу мать, Анри. Об этом расскажите ей сами.
Она открыла дверь и пропустила его в просторную каюту. Герцогиня сидела на узкой кровати, застеленной зеленым, как трава, покрывалом.
– Оставьте нас, Мэрион, – приказала Алиенора и махнула рукой в сторону скамьи у противоположной стены. – Присаживайтесь, Анри де Дюньер. Должна сказать, что вы отвратительно выглядите. Совсем не похожи на моих придворных дам. Но вы смельчак. Убежать из замка по веревочной лестнице, а потом пробраться на корабль! Как знать, возможно, вы и вправду внук великолепной Мод.
– Вам и это известно, ваша милость? – смутился Анри.
– Поэтому я и вернулся, ваша милость, – вздохнул он. – Но если бы остался, мне не удалось бы оправдаться. Ведь я на самом деле был на стене замка. Значит, ни один человек не подтвердил бы мою непричастность.
Герцогиня вздохнула тяжело, и стало видно, что, хоть никто и не посмел бы назвать ее старухой, она все-таки очень пожилая женщина. А ведь когда-то ее красоту воспевали в стихах трубадуры.
– Послушайте, Анри… Хотя я на вашей стороне, сейчас мне трудно представить, что можно сделать. Беннет остался в Англии, но и в Нормандии вам не следует показываться на глаза тем, кто знает о произошедшем. Из Барфлёра я отправлюсь со своими дамами в аббатство Фонтевро. Вы можете присоединиться к нам.
– Вашей дамой? – горько усмехнулся Анри.
– На некоторое время, – кивнула Алиенора.
– Тогда какая разница – прятаться в Англии или в Анжу? Я вернулся с дороги в надежде на вашу помощь, ваша милость.
– Но ведь я не всесильна, Анри. Я не могу взять под защиту того, кого считают преступником. И не могу обвинить Беннета, не имея никаких доказательств. Самое лучшее, что вы можете сделать, это выждать. Возможно, обстоятельства переменятся и удача снова повернется к вам лицом. Что касается доноса на вашу мать… – герцогиня задумалась. – Пожалуй, я отправлю своего верного слугу в Уинчестер. Если хоть какие-то следы можно обнаружить, он их обнаружит. Но это знание ничем не поможет вам. И только осложнит вашу жизнь. Вашу – и Мэрион.
– Я понимаю, ваша милость, – Анри опустил голову. – Но я должен знать. Иначе это всегда будет стоять между нами.
– Когда-то, более двадцати лет назад, в Пуатье мне нередко доводилось разбирать любовные ссоры между моими молодыми придворными, – герцогиня задумалась, погрузившись в воспоминания. – Все это вылилось в Суды любви, о которых до сих пор рассказывают всевозможные небылицы. О чем мы только не говорили и не спорили тогда! И все это выглядело как настоящие судебные заседания, на которых принимали важные решения. Например, возможна ли любовь в браке.
– Я уверен, что возможна.
– А вот многие считали иначе. Любовь свободна, а брак зачастую заключается из соображений выгоды или необходимости.
– Но если в брак вступают люди, которые любят друг друга? – горячо запротестовал Анри. – Неужели любовь исчезает только потому, что она освящена церковью?
– Она не исчезает, но со временем становится другой. Не такой пылкой, не такой страстной. Для кого-то это и означает, что любовь в браке умирает.
Герцогиня печально покачала головой.
– Вы еще так молоды, Анри. Но мы говорим сейчас совсем не о том, о чем следует. К вечеру мы прибудем в Нормандию. Я думаю, лучше пока выдать вас за служанку Мэрион. Если, конечно, это не будет слишком большим ударом по вашей гордости.
– Ни в коем случае, ваша милость, – воскликнул Анри. – Я с радостью буду служить ей.
– Все знают, что в Портсмуте к Мэрион определили прислугу из замка, поскольку у нее не было своей служанки. Никто не смотрит на лица прислуги. Поэтому вы будете ею – служанкой из Портчестера. Немой служанкой. Потому что говорить женским голосом у вас все равно не получится. По счастью, у вас светлые волосы, поэтому щетина на лице не так заметна. Вот только платье… Ничего, пока вы побудете здесь, чтобы не возбуждать лишних подозрений. А в Барфлёре мы что-нибудь придумаем. Ну а когда прибудем в Фонтевро, вы сможете незаметно исчезнуть и найти временный приют в мужской обители. До тех пор, пока что-нибудь не прояснится.
– Не знаю, как и благодарить вас, ваша милость, – Анри опустился на колени и поцеловал руку герцогини.
– Не благодарите, Анри, – усмехнулась Алиенора. – Возможно, быть служанкой леди Мэрион окажется намного сложнее, чем вы думаете. Я поднимусь наверх, а потом пришлю ее к вам сюда.
Открыв дверь каюты, герцогиня чуть не сбила с ног Мэрион. Покраснев, та отскочила, но Алиенора взяла ее за руку.
– Сразу видно, что вы не жили при дворе, моя дорогая. Не умеете подслушивать и подглядывать. Ничего, научитесь.
– Простите, ваша милость, – смущенно пробормотала Мэрион.
– По крайней мере, де Дюньеру не придется объяснять вам, почему он теперь ваша служанка. Проводите меня на палубу.
Когда их шаги стихли, Анри снова сел на скамью, пытаясь прийти в себя. С одной стороны, герцогиня поверила ему и захотела помочь. Но с другой, это не было победой. Он по-прежнему оставался беглым преступником. Подозреваемым в убийстве шерифа Готерта. Анри не представлял, что делать дальше. Неужели скрываться всю жизнь, утратив свое доброе имя?
Да, он будет рядом с Мэрион. Но в качестве кого? Немой служанки? Нет, герцогиня сказала, что он сможет найти приют в аббатстве. Никому не известный работник – разве о такой жизни он мечтал? А еще она сказала, что постарается выяснить о доносе. Они говорили об этом с Мэрион на галерее замка, перед тем как ее отец столкнул шерифа вниз. О том, что им лучше забыть друг друга, если все это правда. Теперь он вовсе не был уверен, что так будет лучше. Но как знать, не изменится ли что-либо, если станет известно наверняка: виновник смерти леди Сибил – Чарльз Беннет.
– Значит, вы моя служанка? – прошептала она. – Анриетта…
– Как вам угодно, – Анри снова потянулся к ее губам, но она отстранилась.
– Если кто-то нас застанет, представляете, что будет? Герцогиня сказала дамам, что мне дурно. И что она разрешила мне побыть в ее каюте. Одна из дам предложила посидеть со мной, но я сказала, что мне поможет служанка. Из Портчестера. Кажется, никто не удивился.
– Теперь главное не забыть, что я немая служанка.
– Да, поэтому тише, – Мэрион прижала палец к его губам.
День тянулся медленно. Начал накрапывать дождь, и герцогиня вернулась в каюту.
– Вы побудьте со мной, Мэрион, – приказала она. – А вы, Анри, отправляйтесь в помещение для прислуги. И простите, что приходится подвергать вас таким тяжким испытаниям.
В довольно большой общей каюте сидели на узких скамьях десятка два служанок. Изнывая от скуки, они болтали – в основном перемывали кости своим хозяйкам. Время от времени появлялся матрос и выкрикивал имя той или иной госпожи. И тогда служанка, подобрав подол, бежала в другую большую каюту, где коротали время в таких же сплетнях придворные дамы.
