Текст книги "Три невесты Черного ворона (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Как ты думаешь, кто выбирал, где мы будем жить, занимался обстановкой? – спросила я.

– Не знаю, – пожала плечами Веда. – Наверно, Керт. Не Ворон же.

– Скажи, – я решила, что вполне могу ответить небольшой бестактностью на ее вопросы, – он тебе нравится? Керт? Или ты в саду сказала так, чтобы позлить Кьяру?

– Даже не знаю, – задумалась она. – Мы здесь всего второй день. Сначала он мне действительно понравился. Такой красавчик, такой обходительный. Но… в нем все немного слишком, Лил. Слишком красивый, слишком вежливый. Как будто в крем на пироге переложили сахара. Не удивлюсь, если Кьяра в него влюбится. А ты? Тебе он нравится? Или действительно приглянулся Ворон?

Чем ответила бы ей Лилла? Наверно, как обычно: ни да, ни нет, ни правду, ни ложь.

– Веда, что бы там ни говорили Кьяра и Ворон, мне очень тяжело из-за разлуки с женихом. Хотя я и стараюсь не показывать этого. Если уж не суждено стать женой Фелиса, этому чувству надо дать перегореть. И Керт, и Ворон – оба интересны, каждый по-своему. Но сейчас я не могу думать о другом мужчине.

– Пообедаешь со мной? – она ловко сменила тему.

– Так жарко, что вообще есть не хочется, – отказалась я. – Пойду прилягу. Наверно, гроза начнется еще до ужина.

А это значит, что Ворон в замок не вернется, промелькнула мысль, от которой я поспешила отмахнуться: не вернется – ну и ладно. Какое мне дело? Но легкий привкус сожаления остался.

Нетта все-таки уговорила меня съесть немного холодного супа, после чего я действительно легла и задремала. И проснулась от первых раскатов грома. В комнате потемнело, занавеску трепал набирающий силу ветер. Обрушился стеной ливень – и сразу стало легче дышать.

Гроза в горах – такого красочного зрелища мне еще не доводилось наблюдать. Лиловые тучи висели низко, задевая вершины, ветвистые молнии срывались с высоты в пропасть, гром множился гулким эхом. Наконец небесная битва закончилась, но обложной дождь продолжался.

На этот раз Нетта застегнула ситу так, что было хоть и тесно, но вполне терпимо. И до трапезной я добралась сама.

– Я слышала, что Ворон в замок не вернулся из-за дождя, – прошипела мне на ухо Кьяра, когда мы шли к столу. – Жаль, не могу поменяться с тобой местами.

– Не все ли равно? – не поняла я. – Ты ведь сидишь рядом с Кертом. И раз у тебя нет пары, он должен будет оказывать внимание нам обеим.

– Ты издеваешься, Лил? – возмущенная гримаса обнажила передние зубы, и она стала похожа на хищного зверя. – Раз Ворона нет, вы с Кертом будете танцевать гинеру первой парой. А я пойду среди последних. С кем-то, кому тоже не хватило пары за столом.

– Неужели это так важно? – вмешалась Веда. – У тебя самое почетное место, и ты будешь танцевать с Вороном первый танец каждый вечер. Это мы должны тебе завидовать.

За ужином Кьяра не позволила Керту сказать мне ни слова. Она без конца обращалась к нему, даже с набитым ртом, и ему приходилось отвечать. Лишь иногда он посматривал на меня так, словно просил прощения. Но я была только рада. Возможно, свою роль сыграли слова Веды о том, что Керт похож на слишком сладкий крем, но каждый раз, когда я встречалась с ним взглядом, появлялось ощущение, будто съела что-то приторное. Как тот засахаренный фрукт, который схватила не глядя с подноса в приемной Ворона.

Мне действительно пришлось танцевать с ним первый танец, да и потом он приглашал меня чаще других. А когда закончился последний, бесконечно длинная сфорта, во время которой партнеры довольно чувственно касаются друг друга, подал мне руку.

– Ах, да, вы же, наверно, не знаете, – рассмеялся Керт в ответ на мой недоумевающий взгляд. – Вчера вы ушли задолго до конца. После сфорты мужчина провожает свою пару, такой у нас здесь обычай.

Пока мы шли людными коридорами, он молчал, но как только спустились на второй этаж и остались одни, повернулся ко мне:

– Прошу прощения, вейра Лилла, что так мало уделял вам внимания за ужином. Я хотел бы разговаривать с вами, но было бы неучтиво оборвать золу Кьяру.

– Ничего страшного, – ответила я равнодушно, желая только одного: поскорее оказаться в своей спальне. В обществе Нетты. Раздеться, принять ванну и лечь спать.

– Я чувствую себя неловко.

– Не стоит.

Наконец мы подошли к моей двери.

– Спокойной ночи, вейра Лилла…

В его словах прозвучало что-то похожее на вопрос, а на лице, когда я быстро ответила тем же и вошла в комнату, промелькнуло разочарование.

Интересно, на что он рассчитывал? Что я приглашу его к себе?!

21

В спальне было душно, Нетта открыла окно. Пока она готовила ванну, я стояла и смотрела на горы.

Дождь прекратился, ветер разогнал тучи, и над вершинами поднялась огромная луна, едва пошедшая на убыль. Мокрые скалы сияли в ее призрачном свете золотом и серебром. Веда была права, это оказалось воистину волшебным зрелищем. Но оно навеяло на меня странную тоску и… жажду любви. Вовсе не той, что я испытывала к Фелису – да и вряд ли это можно было назвать любовью. До слез, до боли захотелось не только любить самой, но и быть любимой. По-настоящему.

– Вейра Лилла, ванна готова, – позвала меня Нетта.

Я вошла в туалетную, сняла накидку и посмотрела на свое отражение в зеркале. И, наверно, впервые попыталась увидеть себя… глазами мужчины. Мои мысли о Фелисе никогда не заходили так далеко, а рассказы сестры заставляли краснеть, всеми силами отгоняя нескромные картины. Но сейчас я позволила себе это. Вот только чьи глаза жадно смотрели на мое обнаженное тело? Уж точно не Фелиса и не Керта.

Ворона?..

Не первый раз сегодня я думала о нем, но стоило всего на мгновение представить, что он здесь, рядом, как меня залило горячей волной и сердце сорвалось в галоп.

– Что с вами? – забеспокоилась Нетта.

– Никак не могу отдышаться после ситы, – через силу улыбнулась я, торопясь забраться в воду. Как будто прячась от воображаемого взгляда.

– Я опять затянула слишком сильно?

– Нет. Не слишком, в самый раз. Но в ней всегда трудно дышать. Она же должна стягивать и скрывать все лишнее.

– У вас нет ничего лишнего, вейра Лилла, – запротестовала Нетта.

– Даже если и так, я не могу не надеть ситу под вечернее платье. Это будет заметно. Ты же не хочешь, чтобы все обсуждали: если на ней нет ситы, может, и нижнего белья тоже нет?

Нетта засмеялась, прикрыв рот ладонью, а за ней и я. Наваждение прошло – но надолго ли?

Ночью мне было не уснуть. Может, потому, что выспалась днем, а может, мешало то, что в книгах называли смятением чувств. Не какие-то определенные мысли – но смутная тревога, беспокойство, волнение. Никак было не устроиться удобно, одеяло давило, подушка казалась горячей и жесткой, простыня липла к ногам.

Я встала и снова подошла к окну. Ночная прохлада остудила лишь пылающее лицо, не более того.

Вдруг мне показалось, что по желтому диску луны промелькнула черная тень. Неужели Ворон? Да нет, наверно, ветер пронес заблудившийся обрывок тучи. Зачем Ворону возвращаться ночью в замок, если утром опять лететь в город?

У окна я стояла, пока не замерзла. Легла и все-таки уснула. В этом сне я снова была девочкой и сидела в саду под кустом цветущей эрты. Такой легкий, светлый, беззаботный сон – если бы только запах не заставлял волноваться, совсем не по-детски, ожидая чего-то незнакомого, пугающего и манящего.

Когда я проснулась, солнце еще не выбралось из-за гор. Казалось, воздух мягко переливается радужными красками, как изнанка речной раковины. Запах из сна не исчез, наоборот, стал сильнее. На подоконнике лежала чуть привядшая кисть. Я взяла ее, поднесла к лицу, пряча в ней улыбку. Умирая, эрта всегда пахла так, словно собирала последние силы.

Будить служанку слишком рано не хотелось, я прилегла и неожиданно для себя заснула снова. Пока она не пришла в обычное время.

– Как пахнет эртой, – заметила Нетта, раздергивая шторы.

– Принесла вчера из сада, – глупо соврала я. – И положила под подушку.

– Странно. Я разбирала постель и не заметила.

Почему-то было неловко сказать, что эрта – подарок Ворона. И потом… разве я знала наверняка? Но не из сна же она появилась. И принести никто не мог. На ночь дверь запиралась на ключ. Один был у меня, второй у Нетты. Не говоря уже о том, что по стене к окну не вскарабкалась бы даже кошка.

Но… еще один ключ мог быть у Керта. Он же управляющий. И мы с ним говорили об эрте в саду, о том уголке. Он еще сказал, что часто сидел там, когда был подростком. И его вчерашняя… любезность…

Но зачем ему это надо? Неужели он настолько безрассуден, чтобы ухаживать за невестой правителя? Или… это проверка? По поручению Ворона?

Настроение – такое солнечное, сияющее – сразу же потускнело, радость сжалась и спряталась, как улитка в домик.

После завтрака я взяла книгу и пошла в сад, хотя и сомневалась, что смогу прочитать даже строчку. После грозы и дождя все вокруг сверкало и благоухало, но меня ничего не радовало. Я брела по дорожкам, глядя под ноги, пока не вышла к беседке, оплетенной мелкой вьющейся магной. И прежде чем увидела тех, кто сидел внутри, узнала голоса.

Ворон и Веда.

Они общипывали большую гроздь винных ягод, разговаривали и смеялись.

Надо же, мне и в голову не приходило, что у нее такой противный смех!

Я хотела повернуться и тихо уйти, но меня заметили.

– Доброе утро, Лилла! – Ворон отдал гроздь Веде и встал.

– Доброе утро… правитель, – пробормотала я, поклонившись.

– Посидишь с нами?

– Нет, спасибо… Не хочу мешать.

Я быстро обогнула беседку и пошла по саду куда глаза глядят. И очутилась… у своего уголка. Как будто все дорожки вели к нему. Села на скамейку, положила книгу рядом.

В конце концов, Лилла, с чего ты взяла, что он должен уделять внимание только тебе? Вы все его невесты. А женой станет одна. Он сказал, что это будет та, которая его полюбит. Ну а вдруг мы все полюбим его? Тогда выбирать будет он. И что делать остальным?

Глаза защипало от подступивших слез. От запаха эрты – любимого, обожаемого! – разболелась голова. Я встала и пошла к калитке в стене.

Вившаяся по скальному уступу тропинка была довольно широкой, по ней легко проехала бы повозка. И все же я старалась идти подальше от края, чтобы не смотреть в пропасть. Издали казалось, что роща совсем рядом, но, как я слышала, глаза в горах часто обманывают. И правда, путь оказался неблизким.

Это было почти ровное плато, густо поросшее хвойником и лиственными деревьями вперемешку. Наверно, осенью роща выглядела очень красиво – багряно-золотое на темно-зеленом фоне. Судя по кострищам на полянах, она служила обитателям замка излюбленным местом прогулок. Я прошла ее насквозь, до самого обрыва. Дальше идти было некуда, только возвращаться.

До скальной тропинки оставалось совсем немного, когда я заметила впереди целующуюся пару.

Да что ж мне сегодня так не везет? Почему я всем только мешаю?

Стараясь ступать как можно тише, я обошла их, но все же обернулась, не в силах сдержать любопытство. И узнала по одежде и фигуре Керта. Девушку он заслонял собой, единственное, что я смогла разглядеть – ее длинные светлые волосы.

22

Хоть я и не видела ее лица, почему-то подумала, что это Кьяра. И поспешила уйти, потому что начал разбирать горький смех.

Дурочка ты, Лилла. Да нет, не дурочка, а самая настоящая дура!

С чего ты вообще взяла, что кому-то интересна – Ворону, Керту?

Для Ворона ты всего лишь одна из трех невест. Не обязательно самая привлекательная. Может, даже самая непривлекательная. А Керт… он просто твоя пара за столом. Танцевал с тобой часто? Но на ужине было не так уж много женщин, тем более молодых. Кроме вас троих, все пожилые или замужем. Проводил, потому что так принято. И все ты придумала, что он хотел зайти к тебе. Захотел – зашел бы. Или хотя бы спросил разрешения. Но зачем ему ты, если есть Кьяра, с которой можно целоваться. А может, и не только. И она еще говорила, что у тебя все быстро?

Эрта? Да какая разница, кто ее принес и положил на подоконник, если это все равно ничего не значит.

Тропа упиралась в ограду. Дальше идти было некуда, только возвращаться в сад. Или в замок. Может, пойти порисовать? Но я так ничего и не заказала для рисования. Видеться сейчас с Кертом совершенно не хотелось. К тому же он все равно… занят.

Я решила пойти в библиотеку и поискать что-нибудь для чтения. Дорогу, конечно, не помнила, но кто-то проводил бы или хотя бы подсказал, куда идти. Однако планам этим помешал Март, которого я встретила на лестнице.

– Хорошо, что вы мне попались, моя дорогая, – обрадовался он. – Как раз хотел послать кого-нибудь за вами. Сегодня утром привезли ткани и отделку, и я уже раскроил одно платье. Вечернее. Но под него нужна особая сита, не с крючками, а со шнуровкой.

– Я слышала о таких, но никогда не видела. А разве ее не видно под платьем – шнуровку?

– Нет, она скрытая. Пойдемте, там ждет девушка из бельевой, наметает все прямо на вас. Не волнуйтесь, примерите поверх рубашки.

Мы поднялись в его мастерскую, но там никого не было.

– Вот негодница! – проворчал Март. – Или ей не передали, что я ее звал? Подождем немного, если вы не торопитесь. Вот посмотрите, – он указал на раскроенные детали платья. – Сейчас все это, конечно, выглядит не слишком красиво, но через несколько дней вы отправитесь на ужин в наряде, который не постыдилась бы надеть самая знатная женщина Полуночных земель. Да вы ведь и есть самая знатная – невеста правителя.

– Невеста – это не жена, – вздохнула я.

– Открою вам тайну, детка, – лукаво усмехнулся портной. – Только не проговоритесь, хорошо? Слуги заключают пари, кто из вас троих станет супругой правителя.

– Уже сейчас? – не поверила я.

– Да. Сейчас ставки самые дорогие. Чем дальше, тем сильнее они будут дешеветь. Больше всего выигрыша на каждый поставленный дис получит тот, кто сделал ставку еще позавчера. Так вот, вейра Лилла, больше всего ставят на вас. А меньше всего – на золу Кьяру.

– Даже не знаю, приятно мне это или нет. Март, я хотела сходить в библиотеку. Может, мне лучше вернуться позже, когда девушка придет?

Не успела я договорить, как дверь открылась.

– Сколько можно тебя ждать, Андра?

– Простите, Март, я не знала, что вы ждете. Мне только сейчас передали. Я… выходила ненадолго.

Андра? А не она ли подруга Керта?

Я посмотрела на нее внимательнее. Высокая, тоненькая, в узком платье из серого полотна. Длинные белокурые волосы, слегка вьющиеся – как у Кьяры. Так, может, это ее я видела сейчас с Кертом в роще?

У нее было необычное, запоминающееся лицо. Губы такого рисунка, будто постоянно улыбаются, хотя серые глаза, слегка вытянутые к вискам, оставались печальными.

– Ты все взяла для ситы? Будешь делать для вейры Лиллы со шнуровкой. Я вас пока оставлю, чтобы не мешать.

Андра кивнула и достала из черной полотняной сумки сверток стеганой ленты и моток тесьмы. Расстегнув мне на спине платье, она помогла спустить его до бедер и принялась за дело. Ножницы и булавки так и мелькали в ее пальцах.

– Ну вот, – сказала она, закончив. – Сошью и принесу. Надо будет еще раз примерить – вдруг придется что-то подправить.

– Проводи меня до библиотеки, – попросила я, когда Андра привела мое платье в порядок.

Мы шли по коридорам, и я снова разглядывала ее исподтишка. Почему-то она вызывала во мне симпатию и сочувствие. Или даже жалость?

Любит ли она Керта? Наверно. А он ее? Как бы там ни было, они все равно не могут быть вместе. Нет, могут, конечно, но на эту связь всегда будут смотреть косо. Единственный путь для такой пары к законному браку – если женщина выйдет замуж за смертельно больного мужчину из среднего сословия. А потом станет вдовой, и тогда – по разрешению правителя! – ее избранник из высшего сословия сможет на ней жениться. Но если регистрационная палата докажет, что первый брак не был настоящим, его признают недействительным, и за это могут серьезно наказать.

– Скажи, Андра, – спросила я, – ты давно в замке?

– Родилась здесь.

– А в городе не была?

– Была, – кивнула она. – Один раз. Но не понравилось. Слишком шумно, много людей. Здесь лучше.

– Значит, ты знаешь зола Меара с детства? Ведь он тоже родился в замке?

Андра вздрогнула, коротко посмотрела на меня и так же коротко ответила:

– Да.

Высшие силы! Да ведь она боится, что Керт, возможно, женится на одной из нас! Может быть, кто-то из слуг уже рассказал ей, что он моя постоянная пара за столом. И что вчера часто танцевал со мной и даже провожал до дверей комнаты. Как бы дать ей понять, что уж я-то ей точно не соперница?

Точно? Точно не соперница, Лилла? А если женой Ворона станет Веда? Или Кьяра? Мало ли что там думают на этот счет слуги, делая ставки! Что, если Ворон не позволит двум другим покинуть замок, но разрешит выйти замуж за кого-нибудь еще? Главный распорядитель – вдовец, ему за сорок. Мой сосед по столу справа моложе и не женат, зато похож на унылую крысу. В том-то и дело, что мужчины в замке или старые, или страшные, или женатые. Все, кроме Керта. Хотя мне-то как раз можно выйти замуж за кого-нибудь из прислуги. Моего мужа в среднее сословие это не поднимет – опустит меня. Быть невестой правителя – и стать женой… конюха или истопника. Лучше уж тогда остаться одной.

Или… женой Керта?

23

Ну нет, это уж слишком. И истопник, и Керт. Да и вообще – что же меня занесло в такие глубины уныния? Мы здесь всего третий день. Выбрал себе Ворон жену давным-давно или только еще будет выбирать, все равно впереди целый год. И если я буду так переживать из-за каждой мелочи, уже через месяц сойду с ума. А может, и раньше.

Перейди с галопа на шаг, Лилла. Такими глупыми выходками, как сегодня в саду, ты вряд ли добьешься чего-нибудь хорошего.

Андра довела меня до библиотеки, я поблагодарила ее, и она, потупившись, сказала:

– Вейра Лилла, я… желаю вам удачи.

Резко развернувшись, Андра пошла по коридору, а я стояла и с недоумением смотрела ей вслед.

Что это было? Она тоже участвует в этих пари и поставила на меня? Или надеется, что я, став женой Ворона, уже не буду претендовать на Керта?

А может… все проще? Может, она и в самом деле желает мне удачи? Независимо от того, как я это понимаю: выйти замуж за правителя или наоборот – не выйти?

Я привыкла всегда быть в тени сестры и с трудом верила, что могу вызывать у людей интерес и симпатии сама по себе. Потому что нравлюсь им. Так почему бы не попробовать – поверить?

Вдруг захотелось сделать что-то смешное и глупое. Свистнуть в два пальца, как мальчишка-бродяжка. Или, приподняв подол, проскакать по коридору на одной ноге. Улыбаясь во весь рот, я вошла в библиотеку. Лицо сидящего за маленьким столиком библиотекаря вейра Гауна засияло в ответ, словно только меня он и ждал.

– Приветствую вас, вейра Лилла, – проворно вскочив, он низко поклонился. – Чем могу служить?

Я обратила на него внимание в трапезной. Вчера он показался таким серьезным и важным, что стало заранее неловко: ведь я собиралась попросить для чтения вовсе не научный трактат или исторические хроники. Хотелось чего-то легкого, чтобы приятно провести время, не скатываясь в мрачные мысли. Но сейчас библиотекарь выглядел совсем иначе, и я перестала смущаться.

– Девушкам вашего возраста нравится читать о героях, приключениях. О любви, – он подвел меня к большому шкафу. – Я угадал?

Кивнув, я начала доставать книги с полок и жадно откладывать на подоконник одну за другой. Как ребенок в игрушечной лавке, когда ему предлагают выбрать все, что пожелает.

– Вы можете читать здесь, – вейр Гаун показал на мягкий диванчик. – Или взять с собой. Но вы все это не унесете. Сейчас я позову кого-нибудь на помощь.

Он вышел и вскоре вернулся со слугой, которой понес стопку книг в мои комнаты. Я шла за ним и размышляла, с какой начать, когда кто-то вдруг показался из-за угла.

– Не знал, что вы так любите читать, вейра Лилла, – Ворон подошел ближе и обратился к слуге: – Иди, неси книги в комнаты.

Когда-то мы с сестрой поймали в саду маленькую птичку. Я держала ее в ладонях и чувствовала, как она дрожит. А потом отпустила. И сердце мое сейчас было как та птичка.

– Почему ты не осталась с нами утром? – спросил Ворон, когда слуга скрылся из вида.

– Правда не хотела мешать.

– Ты бы не помешала.

В коридоре царил полумрак, но мы стояли рядом со светильником, и я видела, как его губы подрагивают, словно он сдерживает улыбку. Они притягивали взгляд – и губы, и глаза, сейчас совсем темные, синие.

– Возможно, Веда так не подумала бы.

– Разве не важнее, что подумал я? Послушай, Лилла, ты же умная девочка и должна понимать, что я не могу оказывать явное предпочтение ни одной из вас. Вы и так будете ссориться, и мне не следует это усугублять.

– Я понимаю…

Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, и все внутри у меня дрожало. Но его слова были как укол тонкой, острой иглой.

Девочка…

Ворон видел нас насквозь не потому… не только потому, что был магом. Он так долго жил на свете. Больше тысячи лет. И будет жить, когда никого из нас не останется в живых. Кто бы из нас ни стал его женой, по любви или нет, но для него она будет всего лишь одной из многих. Не первая – и не последняя.

Я встряхнула головой, пытаясь отогнать эту мысль. Выбившаяся из прически прядь волос упала на лицо, и Ворон отвел ее, на мгновение задержав пальцы на моей щеке.

– Почему вы… не во дворце? – я чувствовала себя совершенно беспомощной.

– Сегодня там обойдутся без меня. Ты еще не поднималась на башню? Не хочешь посмотреть на горы? В ясную погоду можно увидеть даже Фианту.

– Жаль, что я не могу летать, как вы. Не надо было бы подниматься по лестнице.

Это была шутка, но Ворону, похоже, она пришлась не по вкусу: тень улыбки исчезла, губы стали жесткими, взгляд холодным.

– Я многое бы отдал, Лилла, чтобы не уметь летать. Не превращаться в ворона. Не быть бессмертным. Но… не стоит об этом. Пойдем.

Он шел впереди, не оборачиваясь, я за ним. Один коридор, второй, потом мы поднялись на галерею, и Ворон открыл узкую кованую дверь, за которой оказалась винтовая лестница.

– Иди первой. Если вдруг споткнешься, я тебя поймаю. Только подол придерживай.

Лестница была крутой и темной, лишь немного света проникало сквозь крохотные окошки. Сначала я считала обороты, но скоро сбилась. Снизу башня не казалась очень уж высокой, но, видимо, я ошиблась. Ноги уже налились каменной тяжестью, когда наконец мы вышли на площадку, которая опоясывала башню кольцом.

– Какая красота, – восхищенно выдохнула я, держась за перила ограждения.

Да, из моих окон на втором этаже вид на горы был чарующим, но здесь… От великолепия и величия этой картины захватывало дух. Играя на снежных шапках самых высоких вершин, солнце слепило глаза, и я прикрыла их ладонью, вглядываясь вдаль. Мы медленно обошли площадку по кругу.

– Вон там Фианта, – Ворон показал на юг, туда, где едва виднелась скрытая белесой дымкой долина. – Еще южнее Илара, за ней Скарпис, а дальше – Полуденные земли. Ты была где-нибудь, кроме Тандора?

– Только в Ликуре один раз. Моя мать оттуда родом. Мы ездили на похороны бабушки. А в какой стороне ваша родина?

Он долго молчал, и взгляд его словно был направлен внутрь себя. Потом усмехнулся горько и развернул меня к востоку.

– Видишь вон там далеко гору с плоской вершиной? За ней долина, где я родился. Очень, очень давно…

24

Прошел месяц.

Осень в Тандоре, как обычно, наступила быстро. Солнце еще поднималось высоко, и в полуденные часы было жарко, но стоило налететь северному ветру с дождем, и летние платья, пересыпанные сухими лепестками цветов, отправились в сундуки. Всего несколько холодных дней – и на деревьях уже не осталось ни одного зеленого листочка, только хвойники темнели по склонам и в роще, ставшей сказочно красивой.

Мне нравилось гулять там одной, но часто я встречала влюбленные пары, в основном слуг. И каждый раз становилось не по себе. Потому что я мешала им. А еще потому, что была одна.

Когда я поняла, что влюблена в Ворона? Вряд ли мне удалось бы ответить точно. Но то волнение, которое я впервые почувствовала еще во время отбора, встретившись с ним глазами, – оно было как семена, наконец давшие всходы. Я думала о нем все чаще и чаще, каждый день ждала его возвращения из города, а если вдруг он оставался во дворце, вечер казался безнадежно испорченным – пустым и тоскливым. И тогда танцы, разговоры, навязчивое внимание Керта за столом только раздражали. Хотелось поскорее вернуться в свою спальню, остаться одной и смотреть на горы, втайне надеясь, что увижу в темном небе черный силуэт. Хотелось вспоминать его слова, взгляды. Мечтать о нем…

Да, страх ушел сразу, как только я его увидела. Ну… или почти сразу. Следом – гнев за то, что он насильно вырвал из родного дома, разлучил с родными. Пожалуй, в первый же вечер, когда он увел меня из трапезной. Потом был разговор в саду, гроза. Кисть эрты на подоконнике – я так и не узнала, кто оставил ее там. Ворон? Или пробравшийся тайком в комнату Керт? Моя внезапная вспышка ревности, когда я увидела Ворона вдвоем с Ведой… И все же поворотным моментом стали его слова: «Я многое бы отдал, Лилла, чтобы не уметь летать. Не превращаться в ворона. Не быть бессмертным». И тот обращенный в себя взгляд, когда я спросила, где его родные края.

Почему-то раньше мне не приходило в голову, что не по своей воле он стал таким, какой есть. Возможно, это было заклятье, колдовство. Настолько сильное, что он – маг! – не мог его преодолеть. Мне хотелось узнать о нем больше. О том, что с ним произошло. Конечно, я ничем не могла помочь, но, может, хотя бы немного разделить его беду?

Увы, за эти недели мне не представилось возможности поговорить с ним, о чем-то спросить. Мы ни разу больше не оставались наедине – с тех пор как смотрели с башни на горы. Даже когда в конце вечера он приглашал меня танцевать сфорту и потом провожал до комнат, кто-то – как назло! – оказывался рядом. Втроем или вчетвером с другими девушками мы оказывались часто – в саду или где-то в замке. И тогда Ворон действительно не выделял никого из нас. Проводил ли он время вдвоем с Ведой или Кьярой, я не знала. Они не говорили, а я не спрашивала.

То, что дружбы у нас не выйдет, стало ясно в первые же дни. Правда, с Ведой мы сделали еще несколько попыток сблизиться, но ничего не получилось. Не было между нами того взаимного расположения или притяжения, без которых невозможно стать друзьями. Что послужило тому причиной – ее сдержанность, закрытость, холодность? Или, может быть… ревность?

Мне пришлось признать, что утро, когда я увидела их с Вороном вдвоем в беседке, разорвало тоненькую ниточку, которая только-только начала завязываться между мной и Ведой. Да, наверно, это было глупо. Ведь он не принадлежал мне, и у меня не было никаких оснований думать, что Веда интересна ему больше. Но я ничего не могла с собой поделать. Кьяра не казалась мне опасной соперницей. Трудно было поверить, что Ворон – с его-то проницательностью и мудростью прожитых лет! – заинтересуется такой пустой и вздорной девушкой. Хотя… может, я недооценивала ее?

Я все время задавала себе вопрос: выбрал ли Ворон кого-то из нас заранее или выбирает только сейчас? Эта неопределенность давила и выматывала. Будь я равнодушна к нему, она не мучила бы так сильно. Ведь он сам сказал: женится на той, которая полюбит его. На самом деле это означало обратное: его женой не станет та, которая не полюбит.

Но вот я влюблена в него и, вероятно, готова полюбить по-настоящему. И какое это имеет значение, если окажется, что ему нужна другая? И что та, другая, тоже любит его?

Второй день бушевала буря. Ветер выл в ущельях, как стаи голодных волков, лил дождь, за окном уже с самого утра было так темно, как будто сразу наступил вечер. Ворон не вернулся из города вчера, и сегодня его тоже никто не ждал. Трудно сказать, кого из нас троих это огорчало сильнее. А Кьяру еще и злило.

Разумеется, до нее доходили слухи, что в глазах обитателей замка она меньше всех подходит правителю в качестве жены. Но хотя бы за столом по вечерам Кьяра могла чувствовать себя самой важной особой. Однако в отсутствие Ворона она оставалась без пары и начинала вешаться на Керта, что наверняка не прибавляло ей симпатий окружающих.

Пока собравшиеся в трапезной ожидали приглашения к столу, я подошла к окну. Ветер почти стих, дождь едва моросил, но я понимала, что Ворон все равно не вернется. А ведь осень еще только начиналась, и впереди были долгие недели ненастья, когда дождь мог лить по несколько дней подряд. От этой мысли стало совсем тоскливо.

Однако стоило нам сесть за стол, слугам – начать разносить блюда с кушаньями, а Кьяре – заговорить с Кертом, как вошедший внезапно герольд объявил о появлении правителя. Удивленный гул пронесся по залу, все поднялись со своих мест.

– Приятной трапезы! – пожелал Ворон, садясь между Кьярой и Ведой, и в этот момент я поймала его взгляд. Похожий на точку в конце фразы…

25

Почему я так подумала? Наверно, потому, что в глубине души весь месяц сидел страх: кто-то узнает или догадается, что я не Лилла, а Илана. А этот его взгляд – он был таким коротким, холодным, ничего не выражающим. Действительно похожим на точку – на конец всему. Конец надеждам… Но если раньше я боялась за себя, за сестру и родителей, то теперь вперед вышло другое.

Да, за такой обман, скорее всего, мы все попадем в тюрьму. Но даже это не так страшно, как то, что я больше никогда не увижу Ворона. Хотя… наверно, это лучше, чем остаться в замке и видеть его мужем Веды. Или Кьяры.

И снова, как в первый вечер, кусок не лез мне в рот. Но я делала вид, будто ем, старательно улыбалась, отвечала Керту, который интересовался, что я рисую и что читаю. И косилась влево, пытаясь делать это незаметно. Но Керт и Кьяра заслоняли от меня Ворона. К тому моменту, когда начались танцы, я извелась сильнее, чем за эти два дня.

Надо сказать, что ежедневные продолжения ужинов вовсе не напоминали балы. Длились танцы не слишком долго и большим разнообразием не отличались. Гинера, сфорта и еще несколько, придуманных задолго до моего рождения. Иногда вместо танцев устраивали что-то другое. Например, разыгрывали сцены, в которых мог принять участие любой желающий. Или слушали музыку и пение. Однажды Веда пела под игру Кьяры на шестиструнной керали. И тут мне оставалось только пожалеть, что не умею ни того, ни другого.

Первую гинеру мы танцевали, как всегда, с Кертом, второй парой. Установленный порядок соблюдался незыблемо. Кьяра, шедшая впереди, сияла, а вот лицо Ворона выглядело довольно мрачным – насколько, конечно, об этом позволяла судить маска. Но, во всяком случае, губы его были плотно сжаты, в глазах – ни тени улыбки. И мне, как никогда сильно, захотелось наконец увидеть его без маски.