Текст книги "Три невесты Черного ворона (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Нас учила зола Меара, мать управляющего. Меня, Иду и Шену. Она сама из высшего сословия и все знает. Вы увидите ее за ужином. Там собираются все. Слуги, конечно, отдельно.

– Боюсь, я снова заблужусь. Зол Керт показывал мне трапезную, но у меня в голове все перепуталось. Я вообще плохо запоминаю дорогу. Сестра всегда смеялась надо мной.

– Придется проводить вас, вейра Лилла, – улыбнулась Нетта. – Я, конечно, не такой приятный спутник, как зол Меар, но дорогу знаю.

Я рассмеялась.

Ах ты, лисичка зубастая!

Хотя я только познакомилась с Неттой, она нравилась мне намного больше подруг по несчастью. Возможно, я ошибалась, однако Кьяра показалась пустой и развязной, а Веда хоть и умной, но слишком уж холодной. Их общество не особенно меня привлекало. Впрочем, вряд ли получилось бы встречаться с ними только за ужином.

– Он такой красавчик, – добавила она, – по нему многие девушки вздыхают. Но нам до него… как до неба.

– Неужели у него нет?.. – я запнулась, не зная, каким словом обозначить те вольные отношения, которые зачастую складывались между представителями высшего и низшего сословий. В законный брак они перейти не могли, но мужчина и женщина жили вместе, и у них даже появлялись дети.

– Возлюбленной? – подсказала Нетта. – Даже не знаю. Их часто видят с Андрой, девушкой из швейной мастерской. Но что между ними? Она не из тех, кто делится с другими.

Очень даже хорошо. Прекрасно! Кьяру и Веду это наверняка только подзадорит, но не меня. Что скрывать, сердце дрогнуло, когда я увидела его вчера. И все же позволить себе сейчас какие-то чувства казалось… непорядочным, что ли? Да, я стала невестой правителя против своей воли. И сам он сказал, что женится лишь на той, которая полюбит его. Возможно, это послужило бы оправданием, но снова влюбиться в мужчину, принадлежащего другой? Нет, спасибо.

Кстати, вот и ответ – почему он не собирается жениться в ближайшем будущем.

Нетта быстро и ловко причесала меня, подкрасила губы и ресницы. Это тоже стало новостью – я знала, многие женщины используют всякие средства, чтобы сделать лицо ярче или подчеркнуть в нем что-то, но у нас дома ничего такого не водилось. А когда сестра купила краску для губ, мама заставила ее выбросить.

У дверей трапезной Нетта поклонилась и исчезла. Я остановилась на пороге, не решаясь войти, но Керт заметил меня и подвел к Кьяре и Веде.

– Я уже беспокоился, что ваша подруга снова заблудилась, – сказал он им, глядя на меня так, словно у нас была какая-то общая тайна.

Девушки покосились ревниво, и я подумала, не делает ли Керт это специально, сталкивая нас между собой. Вот только зачем?

Огромная, пышно украшенная трапезная была разделена надвое узорчатой драпировкой, за которой виднелись накрытые к ужину столы. Ближняя к входу половина с мягкими скамьями и креслами вдоль стен, видимо, предназначалась для танцев: на небольшом балконе я заметила музыкантов.

К нам начали по очереди подходить собравшиеся в зале. Керт представлял их, но очень скоро мне стало ясно, что всех сразу запомнить не смогу. Как я поняла, с правителем ужинали лишь служащие высшего ранга и члены их семей, а сколько же вообще народу жило в замке? Наверно, как в целом городе.

– Зола Эльда Меара, моя мать.

Пожилая женщина улыбнулась мне как старой знакомой, и я с удивлением узнала в ней ту, что подсказала дорогу к моим комнатам. В вечернем лиловом платье и с высокой прической она выглядела совсем иначе.

В дверях появился герольд в таком же костюме, как и дворцовые, только темно-синем с золотом. Собравшиеся мгновенно стихли и расступились, образовав проход, а драпировка раздвинулась словно сама собой.

– Правитель Ликура и Тандора, именуемых также Полуночными землями! – торжественно объявил герольд и отступил в сторону.

В зал стремительно вошел – словно влетел – Ворон. Все как один замерли в поклоне. На мгновение остановившись рядом с нами, он едва заметно кивнул и проследовал к столам, где сел на свое место в центре. За ним потянулись и остальные, лишь мы втроем стояли растерянно, не зная, куда идти.

– Я покажу ваши места, – пришел на помощь Керт.

На дворцовых балах подавали только закуски и напитки, но я знала: короткий стол является главным, а из длинных самый почетный тот, который по центру. Для чуть менее важных особ – правый, для остальных – левый.

– Ваши места за столом правителя, – пояснил Керт. – Но пока вы невесты, сидеть будете согласно положению.

Почетное место справа от Ворона, разумеется, досталось Кьяре: тандорцы считались выше ликурцев. С другой стороны от нее оказался Керт – моя пара за столом. Веда сидела слева от Ворона, ее парой стал главный распорядитель, имя которого я не запомнила. Хоть мне и не доводилось бывать на подобных собраниях, правила поведения я знала из книг. Следуя им, беседовать за столом полагалось только со своей парой – соседом слева, и это меня не слишком обрадовало. Впрочем, похожий на плешивую крысу сосед справа привлекал еще меньше.

Ворон пожелал собравшимся приятной трапезы, заиграла музыка, все принялись за еду. И только мне кусок не лез в горло.

16

Как я вчера целый день, с утра до ночи, провела в этих ужасных тисках?

Сита давила на ребра и живот так, что темнело в глазах. Какое там есть, я вдохнуть толком не могла. А ведь на балах в ней танцевала. Конечно, можно было предположить, что поправилась за последний месяц, если б только вчера не чувствовала себя в ней вполне сносно. Не слишком удобно, конечно, но терпимо.

Чтобы не привлекать внимания и не вызывать пересуды, я все-таки положила на тарелку немного жареного мяса с овощами и время от времени делала вид, что отправляю кусочек в рот. Даже от одного вкуса начинало мутить. Очень хотелось пить, но я понимала, что и глотка воды не смогу сделать – запросится обратно.

А ведь надо было еще мило улыбаться и поддерживать беседу с Кертом. Он трещал, как радужная птица, и мне захотелось воткнуть вилку ему… в руку, что ли. Чтобы замолчал. Но это ладно, впереди были танцы! Сказать, что мне нехорошо, и уйти? Не хватало только так опозориться в первый же вечер!

К концу ужина я задумалась о том, как бы выйти якобы по естественной надобности и снять эту проклятую ситу. Но чтобы добраться до крючков, надо было расстегнуть платье на спине, а потом, что еще хуже, застегнуть. Сама это сделать я вряд ли смогла бы. Попросить Кьяру или Веду помочь?

Пока я размышляла, момент был упущен. Музыка заиграла громче, и Ворон поднялся, подав руку Кьяре. По правилам, первую гинеру каждый танцевал со своей парой, соблюдая порядок, в котором сидели за столом. А поскольку Керт по положению был выше распорядителя, мы с ним оказались вторыми. Танцевал он действительно прекрасно, но оценить этого я не смогла. И единственное, о чем мечтала, – как бы не упасть в обморок.

В середине танца круги смещались, и соседние пары менялись партнерами. Я оказалась в паре с Вороном. Глаза в прорезях маски блеснули, когда он приблизился ко мне и взял за руку.

– Вейра Лилла, вы такая бледная. Вам дурно?

– Все в порядке, правитель, не беспокойтесь, – с трудом пробормотала я.

– Вы весь вечер ничего не ели.

Он сидел через два человека от меня, но обратил внимание. А Керт, который был рядом, не заметил!

– Я обычно не ем вечером, чтобы лучше спать. У нас дома всегда подавали очень легкий ужин.

Каждое слово давалось мне с трудом. После резкого поворота в глазах снова потемнело, на лбу выступил ледяной пот. Невольно я сильнее стиснула правую руку Ворона. Он коротко взглянул на меня, остановился и поднял левую. Музыка тотчас стихла.

– Вейра Лилла нездорова, – сказал он во всеуслышание. – Я отведу ее в комнату и вернусь. Продолжайте.

Зал удивленно загудел, все уставились на нас, но Ворон не стал ждать и потащил меня к выходу. Снова заиграла музыка, танец продолжился.

До коридора я еще кое-как добрела, а там чуть не упала. Ворон поддержал меня, его рука коснулась моей спины.

– Вот оно что! – сердито усмехнулся он. – Служанка слишком туго затянула вам ситу. Повернитесь и стойте спокойно.

Расстегнув крючки платья сзади, Ворон приказал:

– Выдохните как можно сильнее.

Я постаралась выжать из себя воздух без остатка, и он, на мгновение стянув ситу еще туже – перед глазами заплясали огненные круги, – быстро освободил меня от нее. Потом застегнул платье и свернул ленту.

– Постойте немного, отдышитесь. Я провожу вас. Прошу прощения, вейра Лилла, это моя ошибка. Я надеялся, зола Меара научит девушек всему, что должна знать личная служанка. Хотя стоило поискать в городе опытную прислугу. Завтра же этим займутся, а пока не найдут, отдам вам ее собственную служанку. Потерпит.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась я. – Мне очень нравится Нетта. Она всему научится, я уверена. К тому же другая девушка – для нее тоже все здесь будет новым. А мне нужно, чтобы кто-то помог все узнать и запомнить.

– Ну что ж… – подумав, кивнул Ворон. – Пусть будет по-вашему.

Из-за угла показался юноша в голубой одежде слуги и подошел к нам, повинуясь властному жесту.

– Немедленно найди Нетту, служанку вейры Лиллы. Пусть идет в ее комнаты.

Как только парень скрылся, Ворон подал мне руку, за которую я с готовностью уцепилась. Страх исчез – словно по волшебству. Неловкость, смущение – да, но точно не страх. Мы медленно пошли по коридорам, и я уже узнавала что-то знакомое: здесь статуя, там большая синяя ваза из полированного камня, а сейчас будет лестница. А когда очутились в Белом коридоре, я уже чувствовала себя намного лучше и даже осмелела настолько, что решилась задать вопрос.

– Могу я спросить, правитель? Как мы можем к вам обращаться?

– Все так и зовут меня – правитель, – он пожал плечами.

– Но мы же ваши невесты. Может, позволите нам узнать ваше имя?

– У меня нет имени, – после долгого молчания ответил Ворон. – То, которое дали при рождении, я давно забыл.

– Этого не может быть! – не поверила я.

– Я постарался забыть его. Того человека уже нет. Я – ворон. И если вас… Лилла, – он подчеркнуто опустил сословное именование, – не устраивает обращение «правитель», можете звать меня Вороном. Когда мы одни, разумеется. К тому же так зовут меня все… за глаза.

– Но кто вы? Человек, который может становиться вороном? Или ворон, который может становиться человеком?

– Об этом мы поговорим позднее, если позволите, – он открыл передо мной дверь комнаты.

Нетта, сидящая на стуле в гостиной, испуганно вскочила, увидев его, и замерла в низком поклоне.

– Благодари свою госпожу, – Ворон бросил ей свернутую ситу. – Она за тебя заступилась. Я собирался отправить тебя обратно к тряпкам и щеткам. Спокойной ночи… вейра Лилла.

– Спокойной ночи… правитель, – пробормотала я, когда дверь за ним уже закрылась.

17

– Вейра Лилла, чем я провинилась? – по щекам Нетты покатились слезы.

– Успокойся, – я подошла и погладила ее по волосам. – Это не твоя вина. Ты затянула мне ситу так сильно, что я чуть не потеряла сознание во время ужина. Но я же не предупредила тебя, на какой ряд крючков застегивать.

– Да, я подумала, надо на крайний. Если б вы сказали, что туго…

– Нетта, я сама понятия не имела, на какой ряд ее застегивали раньше. А туго всегда. Сначала кажется, что вообще не вдохнуть, потом становится легче. А поскольку надевать эту гадость придется каждый вечер, мы с тобой попробуем другие ряды, выберем такой, чтобы и подтягивало, и можно было дышать и есть. Но только завтра. А пока вот что… Ванну я сейчас принимать не буду. Помоги мне раздеться и лечь. А сама раздобудь какой-нибудь еды. Я и за обедом толком не ела, а за ужином вообще ни крошки. Просто умираю от голода.

Всхлипнув запоздало еще пару раз, Нетта быстро избавила меня от одежды. Под грудью и чуть ниже талии тело опоясывали два багровых рубца, оставленные жесткими краями ситы. Посмотрев на них, Нетта снова всхлипнула.

– Все, хватит! – прикрикнула я слегка. – Это не шрамы, пройдет. Давай рубашку. И бегом на кухню!

Нетта выскочила за дверь, а я блаженно вытянулась на постели.

Первый день в замке подошел к концу. И он оказался не менее странным, чем предыдущий. Полный тайн, загадок, размышлений и предположений. Новых знакомств и новых впечатлений. Моя жизнь, определенно, изменилась в тот момент, когда я предложила заменить на отборе сестру – надеясь, что мое предложение не примут.

То, что произошло за ужином… Керт, в которого утром я почти готова была влюбиться, упал в моих глазах. Вовсе не потому, что сделал что-то не так. Нет, потому, что не сделал.

Но Ворон… Произошедшее словно мановением крыла стерло страх и неприязнь к тому, кто насильно вырвал меня из привычной жизни. Что осталось? Любопытство. Смущение. И… волнение. Необычное, незнакомое. Его глаза, то голубые, то темно-синие, смотрели испытующе. Как сказала Веда, насквозь. Но это не было неприятно. Напротив.

Однако это волнение сильно отличалось от того, что я испытывала, встречая Фелиса. И та невольная дрожь, которую вызвала улыбка Керта – все это напоминало рябь на воде от налетевшего ветра. Сейчас… Как будто в темной глубине проплыло что-то огромное, неведомое и магически притягательное…

Наконец Нетта вернулась с подносом всякой снеди, накрытой салфеткой. Как ни хотелось проглотить все, я ограничилась сквашенными сливками с лесными ягодами. А с последними ложками навалилась дремота. Едва хватило сил прополоскать рот. Нетта еще гасила светильники, а я уже погружалась в сон, похожий на мягкую пуховую перину.

Он словно стал продолжением моих мыслей – такой же загадочный и волнующий. Но что это было? Во всяком случае, проснулась я с отчаянно бьющимся сердцем и улыбкой на губах. Солнце заливало спальню: я даже не услышала, как Нетта раздвинула шторы. В туалетной шумела вода, текущая из крана в ванну. Я нашарила на полу мягкие туфли и пошла туда, зевая во весь рот.

После ванны Нетта принесла мне в гостиную завтрак. Я сидела за столом непричесанная, в накидке на голое тело, поджав под себя ноги. И тут в дверь настойчиво постучали.

– Посмотри, кто там, – попросила я Нетту, едва не поперхнувшись.

Отодвинув ее, в комнату вошли Кьяра и Веда. Не спросив разрешения, уселись напротив меня и уставились так, словно я задолжала им денег.

– Ну? Рассказывай, Лил, что это было? Вчера? – приподняв брови, потребовала Веда.

Кьяра бесцеремонно отломила кусок булочки и обмакнула в варенье. И заявила с брезгливой гримасой, попробовав:

– Кислятина! А ну-ка выйди! – приказала она Нетте.

Та повернулась ко мне с молчаливым вопросом, и я кивнула. Поклонившись, Нетта исчезла за дверью.

– Вы же слышали, – меньше всего мне хотелось обсуждать вчерашнее происшествие с ними. – В трапезной было слишком душно, мне стало нехорошо. Во… правитель довел меня до комнаты. Только и всего.

– Ах, правитель довел меня до комнаты, – передразнила Кьяра. – Как трогательно. Знаешь, Лил, я тебя просто не узнаю. Ты на себя не похожа. Чтобы тебе когда-нибудь было дурно?

– Отстань от меня, Кьяра! – отрезала я, а внутри все похолодело. – Ты сама говорила, будто я не слишком переживаю из-за разлуки с женихом. А теперь удивляешься, что я не смеюсь и не прыгаю, как коза? Да и вообще. Тебе здесь очень весело? Не ты ли позавчера вечером рыдала, прощаясь с отцом?

Румянец мгновенно сбежал с ее щек. Веда покачала головой и успокаивающе дотронулась до моей руки.

– И правда, оставь ее в покое, Кьяра. Нам всем сейчас нелегко, не хватает только бросаться друг на друга. Лилла, мы хотели поиграть в саду в мяч. Пойдешь с нами?

– Мне надо одеться.

По правде, идти с ними не было никакого желания, но я решила, что лучше все же сделать над собой усилие.

– Надевай что-нибудь легкое, – посоветовала Кьяра уже не таким задиристым тоном. – Там очень жарко. Наверно, будет гроза.

Через полчаса я вышла в сад в платье сестры из бледно-зеленого тонкого полотна. Духота давила, цветы пахли одуряюще, и все казалось поникшим, словно вылинявшим. Девушки лениво перебрасывали кожаный мяч через плетеную сетку. Я встала на сторону Веды, но Кьяра возмутилась:

– Так нечестно, вас двое, а я одна.

– Позвольте уравновесить силы?

Веда и Кьяра расцвели улыбками, а я, отвернувшись, поморщилась.

Только тебя тут и не хватало, Керт! Откуда ты только взялся? Или Ворон приставил тебя наблюдать за нами?

Он снял ирм и бросил его траву. Глубокий разрез на рубашке распахнулся, слегка обнажив поросшую золотистыми волосами грудь. Я заметила, как жадно рассматривает его Кьяра, как испарина выступила на лбу Веды.

– Хотела бы я знать, где же наш драгоценный жених? – с ядовитой усмешкой поинтересовалась Кьяра, отбив очередной мяч: играла она лучше всех, несмотря на то, что широкие юбки мешали нам двигаться достаточно быстро.

– Во дворце, занят государственными делами, – спокойно ответил Керт.

– Неужели он правда думает, что кто-то из нас сможет полюбить его, если мы будем видеться только за ужином?

Глаза Веды расширились, рот испуганно приоткрылся. Я проследила ее взгляд и увидела Ворона, сидящего на ветке дерева за спиной Кьяры.

18

Интересно, промелькнула глупая мысль, а если бы кто-то из нас случайно попал в него мячом? Он достаточно тяжелый, чтобы убить птицу. Можно вообще убить бессмертного Ворона? А если да, то что ждет за такое… неумышленное убийство правителя? Смертная казнь?

Дурочка, о чем ты думаешь? В этом нет ничего смешного, перестань!

Я прикрыла рот рукой, чтобы спрятать улыбку. Но тут же прибежала другая мысль, еще глупее.

А если Ворон вдруг превратится в человека, прямо сидя на этой ветке? Она довольно тонкая, даже сейчас под ним прогибается. Сломается – и…

Проклятье, Лилла, прекрати немедленно!

Я уткнулась в плечо Веды и расхохоталась. Та отстранилась, посмотрев с недоумением. Все остальные тоже.

Кьяра и Керт обернулись. Кьяра побагровела и одарила меня таким взглядом…

Еще бы, ведь получилось, что я смеялась над ней. Над тем, что она непочтительно отозвалась о Вороне, в то время как он находился у нее за спиной.

Наверно, мы стали одного цвета. Все вышло настолько некрасиво, и я не знала, как объяснить, что не имела в виду ничего подобного. Любые слова прозвучали бы сейчас нелепо.

Я положила мяч на траву и пошла прочь, чувствуя взгляды, которые, казалось, прожигали кожу под платьем. Ноги сами привели меня в уголок с эртой и фонтаном. Опустившись на скамейку, я закрыла руками пылающее лицо.

Сколько прошло времени? Мелкий гравий, которым была посыпана дорожка, шорохом отозвался на мужские шаги – они приближались. Кто-то коснулся моего плеча.

Почему-то я подумала, что Керт пришел утешать меня, и с досадой поморщилась под ладонями.

– Лилла!

Вздрогнув, я убрала руки от лица. Передо мной стоял Ворон.

Слегка нажав на плечо, он не позволил мне вскочить и сел рядом.

– Я… смеялась не над Кьярой, – оправдание прозвучало жалко. Да ведь он его и не требовал.

– Знаю, – на губах Ворона не было улыбки, она пряталась в глазах. – Мне открыты чувства людей. Но не мысли. Могу я узнать, что тебя так развеселило?

– Вдруг представила, что… вы превратились в человека, прямо сидя на ветке, – глядя себе под ноги, призналась я. Хотя о мяче не сказала бы, наверно, даже под страхом смерти.

– Не удержался и полетел вниз. У вас на глазах. Так?

– Не знаю, что на меня нашло. В этом не было ничего смешного. И теперь все думают, что…

– Я – не думаю, – оборвал меня Ворон. – Не переживай.

– Но Кьяра…

– Лилла, признайся, так ли уж важно, что подумает Кьяра? Или Веда? Или Керт?

– Не знаю. Наверно… нет.

– Вот и прекрасно. Иди к ним. Иначе получится еще хуже. Ничего не объясняй, не оправдывайся. Ты не обязана этого делать.

Он хотел встать, но тут я осмелилась задать вопрос, который не давал мне покоя со вчерашнего вечера. Один из множества вопросов.

– Скажите, пра… Ворон. Вчера утром вы обращались к нам по имени и на ты, а ко мне потом – на вы и «вейра Лилла». И сейчас – снова на ты. Мне показалось это странным.

– Обычно я обращаюсь к невестам по имени, когда рядом больше никого нет. Во время танца вокруг были люди. Только и всего. Мне пора, Лилла. Если будет гроза или сильный дождь, вряд я ли смогу вернуться в замок. Придется вам ужинать без меня.

Блеснуло синевой черное оперение – и я осталась одна. Эрта пахла так сильно, что закружилась голова. Совсем как вчера вечером.

«Только и всего»? Когда он расстегнул мне платье, чтобы снять ситу, мы были одни. И потом, когда шли к моим комнатам. Но он все равно обращался ко мне на вы. Вряд ли это имело какое-то значение. Скорее всего, просто продолжил так, как говорил при всех. Еще не привык… то есть отвык. Неужели я подумала, что он как-то этим выделил меня из нас троих?

Да что со мной сегодня такое? Так влияет приближение грозы?

Я встала и пошла обратно на лужайку, где мы играли в мяч. Керта там уже не было, а Кьяра и Веда устроились прямо на траве в тени дерева – того самого, на ветке которого прежде сидел Ворон.

Почувствовав, как губы снова пытаются расползтись в улыбке, я больно ущипнула себя за руку чуть выше локтя. И попросила Кьяру, сев рядом с ней:

– Извини. Я не над тобой смеялась.

– Как будто в первый раз, – дернула плечом та и пояснила Веде: – С ней это и раньше бывало. Начнет хохотать над чем-то, как дурочка, и остановиться не может.

Да, с Лиллой такое и правда случалось, а вот со мной – впервые. Но, возможно, вышло и неплохо. Кьяра ведь уже сказала, что я не похожа на себя – на настоящую Лиллу. Конечно, вряд ли это прозвучала всерьез, но раз, другой, третий – и уже есть о чем задуматься. И ей самой, и Ворону – если это долетит до него.

– Что он сказал? – спросила я, прислонившись к стволу и закрыв глаза. – Ворон?

– Ничего, – вместо Кьяры ответила Веда. – Посидел и улетел. А Керт сказал, что его ждут дела, и тоже ушел. Я же говорила, надо следить за языком.

– Ничего не будет, не переживайте.

– Почему ты так уверена? – фыркнула Кьяра.

На этот вопрос я ответить не могла. Уверенность возникла ниоткуда: ничего плохого с нами здесь не произойдет.

– А что может быть? Он посадит тебя в темный чулан с пауками? Или оставит без сладкого? Но Веда права, не стоит так болтать. Не потому, что за это накажут, а…

– Лил, а ты случайно в него уже не влюбилась? В Ворона? Ну а что? У тебя ведь это быстро. Встретила Фелиса – влюбилась. А раньше? Мирта рассказывала, как ты бегала на свидания к лесничему. Тоже все быстро получилось?

Вот так… чего только не узнаешь от посторонних о собственной сестре-близнеце. За которую себя выдаешь. Лесничий? Серьезно? И, кстати, с чего я вообще взяла, что они с Кьярой были подругами? Разве не бывает такого, когда девушки при встречах улыбаются, целуются-обнимаются, а сами готовы друг другу глаза выцарапать?

– Кьяра, оставь уже Лил в покое, – снова вступилась за меня Веда. – Даже если и так, тебе-то что? Нам же лучше. Пусть забирает его себе.

– А ты, дорогая, на Керта нацелилась? – голос Кьяры взвился в небо. – Зря. Мне служанка сказала, у него есть подружка.

– Да. На которой он не может жениться, – Веда была невозмутима.

– Но и у тебя тоже ничего не выйдет. Неужели ты думаешь, Ворон позволит своей невесте, пусть ненужной, выйти замуж за кого-то другого? Нет, мы останемся здесь – старыми девами. Без надежды даже на тайную любовь какого-нибудь привратника.

Я встала, отряхнула платье.

– Простите, девочки, я пойду к себе. Голова разболелась. Наверно, из-за грозы. Уже тучи собираются.

В спину ударило ядовитое:

– А ты не беременна, Лил? Вчера тебе было дурно, сегодня голова болит. Вот ведь будет смешно!

19

Спасибо, сестричка! Где бы ты ни была, что бы ни делала. Надеюсь, уши у тебя красные, как солнце на закате. Потому что думаю я о тебе не самые приятные вещи.

Только сейчас до меня дошло, почему она делилась со мной своими секретами так избирательно. Лесничий? О нем я не слышала ни слова. Хотя прошлым летом сестра действительно частенько убегала из дома без меня. Говорила, что идет к подругам, которых я не знаю, мне будет с ними неинтересно. А вот о Фелисе рассказывала, но такое, от чего меня бросало в жар. И хотелось ее убить, когда представляла это. Зачем?

Да именно поэтому. Я никогда не говорила, что он мне нравится, но наверняка Лилла поняла это. Сразу поняла. И старалась сделать мне больно.

Но за что? Чем я перед ней провинилась? Может, тем, что слишком похожа на нее? То же лицо, та же фигура. Она не была единственной, неповторимой – и поэтому всеми силами старалась превратить меня в свою бледную тень. И ей это удалось… почти удалось.

Окно спальни было открыто, но ни малейшее дуновение ветерка не касалось тонкой белой занавески. Духота давила, заставляя хватать воздух приоткрытым ртом – как полуживая рыба на прилавке торговца. Я легла на кровать и взяла с ночного столика книгу стихов, которая раскрылась там, где была заложена.

Заложена черным пером, пролежавшим в ней десять лет. Как некий тайный знак судьбы.

Я вовсе не собиралась его хранить. Не задумываясь, зачем это делаю, подобрала, сунула в карман и забыла о нем. И вспомнила, когда Даммара собирала нашу одежду в стирку. Достала и быстро спрятала в книгу, лежавшую рядом. Не хотела, чтобы увидела сестра и начала надо мной смеяться. А потом… рука не поднялась выбросить. Так перо и осталось в книге в качестве закладки.

Был ли это действительно Ворон? Или все-таки самая обычная птица? А что, если спросить его?

Я начала дремать, и тут в дверь постучали.

Кто теперь? Нетта стучала робко, Керт уверенно, Кьяра – бесцеремонно. Этот стук был мне еще незнаком.

– Войдите! – крикнула я и с трудом приподнялась: так не хотелось вставать, жара лишала сил.

Через гостиную в спальню проскользнула Веда. Огляделась, присела в кресло.

– Не разбудила? Решила заглянуть, посмотреть, как тут у тебя. Очень мило.

– А у тебя?

– У меня тоже хорошо. Заходи – увидишь, – предложила она.

– Я бы с удовольствием, но боюсь, что не найду дорогу, – призналась я. – Я здесь как в заколдованном лесу. Выхожу из комнаты и не знаю, как вернуться. Сейчас вот какой-то слуга проводил.

– Ничего, пойдем вместе. А потом доведу тебя обратно. Я как раз хорошо дорогу запоминаю. И здесь уже не боюсь заблудиться. Скажи, Лил…

Веда запнулась, и мне показалось, что сейчас она спросит что-то такое, о чем не говорят с малознакомыми людьми. Например, занималась ли я любовью со своим женихом. Этот вопрос вполне вытекал из последнего предположения Кьяры. Но услышала совсем другое:

– Скажи, как вы вообще дружили с Кьярой? У меня такое чувство, что она тебя ненавидит.

– Мы не дружили, Веда. Были знакомы, иногда где-то встречались, разговаривали.

– Она не слишком хорошо о тебе отзывалось. И меня это удивило. Почему-то сначала я подумала, что вы действительно подруги. Когда ты ушла, она говорила так, словно ты у нее что-то украла.

– Понимаешь… я всегда пользовалась успехом. На меня обращали внимание мужчины, девушки хотели со мной дружить. Самая простая зависть и ревность.

Конечно, я не знала наверняка, но подозрение такое у меня возникло, еще когда мы ждали, чем закончится отбор. А сейчас оно только укрепилось.

– Ясно, – кивнула Веда. – А можно я еще спрошу? Когда вы прощались во дворце с отцами… Извини, я, наверно, о больном. Но тебе не показалось, что бурное горе Кьяры и ее отца было каким-то?..

– Показным? – подсказала я.

– Да, что-то вроде того. Твой отец был очень сдержан, но его горе… вот оно было настоящим.

– Может быть, – я пожала плечами. – Мой отец всегда был сдержанным и скупым на чувства. Если б не отбор, я, наверно, никогда бы не узнала, что он меня любит. Но… некоторые вещи узнаешь слишком поздно. А Кьяра… Я же сказала, мы не были подругами. О ее жизни мне известно очень мало. И отца ее я увидела впервые.

– А еще мне кажется, что на самом деле ты совсем другая, Лилла. Не такая, какой хочешь казаться, – Веда посмотрела на меня внимательно, и по спине побежали мурашки. Как в тот момент, когда Кьяра сказала, что я не похожа на себя. – Я так поняла, у тебя есть сестра?

– Да, Илана. Мы близнецы, – было так странно говорить о себе как о другом человеке, но зато я видела все совсем в ином свете. – Она родилась спустя полчаса после наступления нового года, поэтому не попала на отбор.

– Ей повезло, – усмехнулась Веда.

– Да. Она совсем не такая, как я. Тихая, скромная, робкая. Очень замкнутая, у нее почти нет подруг. Сколько себя помню, мне всегда хотелось отличаться от нее. Но лицом и телом мы похожи, как две капли воды. Значит, надо было стать иной в чем-то другом. И я всегда очень старалась. Иногда мне кажется, что в любом из нас живут несколько разных людей.

– Скорее, каждый из нас носит маску. Как Ворон, – Веда встала и подошла к окну. – У тебя вид на горы. В лунную ночь это должно быть волшебно.

– А у тебя?

– На сад. Сегодня утром я проснулась от пения птиц.

Улыбка пробежала по ее хмурому лицу, и я поняла, что она очень красива. Хотя красота эта необычная. Может, она и проигрывала яркой привлекательности Кьяры, но было в ней что-то завораживающее.

Не хотела бы я, чтобы Веда стала моей соперницей в любви.

В любви? Но о ком я? Не о Керте же! Неужели о Вороне?

Еще вчера утром это казалось мне невозможным. Но после того, что произошло вечером, и недавнего разговора в саду я уже не была так категорична.

Могла бы я полюбить его?

Кто знает…

Взгляд Веды упал на раскрытую книгу, лежащую на ночном столике. Ее темные тонкие брови взлетели, как две черные птицы.

– Перо Ворона? Неужели?

20

Я уже открыла рот, чтобы пробормотать какие-то жалкие объяснения: перо подобрала еще десять лет назад, так и лежит в книге. Но тут словно толкнуло что-то. Разве Лилла – настоящая Лилла! – стала бы оправдываться? Да и Ворон сказал, что я вовсе не обязана это делать. Значит, не буду.

– Вóрона, – улыбнулась я.

А ты, Веда, теперь думай, какого именно – правителя или обычной птицы. Если тебе больше заняться нечем.

Она посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом, но ничего не сказала. И уже позже, когда мы шли к ее комнатам, я подумала, что именно с ней – лучше дружить, а не воевать.

Кьяра – это была открытая вражда. Возможно, раньше они с сестрой прикрывали ее флером благовоспитанности или условностей, но сейчас все это было отброшено. Однако от явного врага примерно знаешь, чего ждать. А вот Веда с ее наблюдательностью и проницательностью… Она, как и я, привыкла скрывать свои чувства – не зря мне сразу показалось, что мы чем-то похожи. И в этом была опасность. Да, она не знала настоящую Лиллу, как Кьяра, но выводы все равно могла сделать, и не самые приятные.

Веда привела меня в свои комнаты на первом этаже – тоже очень красивые, но совсем другие. Удивительно, в своих я сразу же почувствовала себя как дома. Да нет, даже лучше, чем дома. Из них не хотелось уходить, туда было приятно возвращаться. А комнаты Веды подходили как раз ей. Они казались ее продолжением. И я не сомневалась, что у Кьяры тоже самое.