Текст книги "Графский венец (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Ты кормишь меня, милый, – когда поела вкусного, даже ещё тёплого недавно испечённого пирога, улыбнулась Мария. – Черничный... Как же вкусно!
Она снова подняла взгляд на окно и с вернувшейся тоской вопросила:
– Где же Виллиам?
– Рядом. Рядом. Рядом, – повторял ворон.
– Значит, живой! – обрадовалась Мария, прижав руки к груди. – Спасибо!
Просидев ещё вот так, в тишине, но с радостным ощущением, что хотя бы Виллиам жив и где-то рядом, Мария улыбалась. Она не ощущала себя теперь совсем одинокой: ворон сидел тут же, как верный друг. Его умение передать хоть немного нужной информации дарило веру в лучшее. Но чем дольше Мария вот так сидела, снова глядя то на закрытую дверь, то на решётчатое окно, тоска и страх возвращались.
Закрыть
Когда стало вновь темнеть, Мария вздрогнула оттого, что ворон стал вдруг кряхтеть. Он слабо что-то произнёс, но Мария встревожилась, вспомнив о его ране:
– Ты болен?
Только ворон расправил крылья и в один миг улетел через окно прочь. Сразу чувство одиночества накрыло Марию, хотя сдаваться совершенно не хотелось. Где-то внутри ещё теплилась надежда на спасение, но... снова наступила тишина. И она была недолгой.
Резкий грохот за дверью, будто что тяжёлое и деревянное упало на каменный пол, заставило прислушаться. Испугавшись, что кто-то сейчас откроет дверь и войдёт, Мария подвинулась ближе в угол и сильнее прижала к груди колени.
В этот момент в окно вернулся ворон. Он приземлился у ног Марии и тут же схватил за подол. Он стал тянуть, как тянул раньше, когда заставлял следовать за ним. Что-то важное вновь происходило, но как выбраться из камеры, когда заперта?! Мария послушно поднялась. Она смотрела на ворона, куда вёл, и понимала, что к выходу.
Коснувшись ручки двери, она не знала, как перестать удивляться всему происходящему. Дверь оказалась незапертой. В коридоре – никого. Вокруг абсолютная тишина. Только ветер слабо свистел, проникая через щели дверей таких же камер, расположенных в ряд напротив друг друга здесь, в коридоре.
Ворон же продолжал тянуть за подол, словно торопил идти быстрее. Мария ускорила шаг, послушно следуя туда, куда он таким образом звал, и скоро они вышли к одной из темниц, расположенной за углом. Та была последней в коридоре, и здесь сам коридор заканчивался... В темноте, в темнице, которая была закрыта на решётчатую дверь, Мария стала всматриваться, увидит ли кого.
Тишина стояла мёртвая, и Мария прошептала, обратившись к спокойно вставшему рядом ворону:
– Если я увижу мертвеца, я закричу. Мне страшно.
– Пока что не увидите мёртвым меня, – вдруг раздался усталый низкий мужской голос.
От испуга, что кто-то в темнице приближается к решётке, Мария отпрянула и вскрикнула. Только когда увидела лицо в свете от горевшего рядом на стене факела, узнала его и даже заметила лежащие на полу два яблока:
– Виллиам?
Измученный, растрёпанный, слабый... Он прикоснулся к прутьям двери и смотрел исподлобья с печалью:
– Зачем вы пришли? Уходите.
– Это вы, – с чувством радости и облегчения за его жизнь кинулась Мария к решётке.
Виллиам слабо, но нежно улыбнулся. Она прикоснулась к его волосам, стала гладить и убирать с лица прилипшие волосы:
Закрыть
– Я сделаю всё, чтобы вас спасти, – прошептала она и верила, что так и сделает.
– Как? – усмехнулся он с нескрываемой потерей веры.
– Они готовят какой-то ритуал, – шептала Мария. – Там странная девица, и ваш брат... Он слова при ней не говорит.
– Да, – кивнул Виллиам. – Знаю... Спешите теперь уйти, – прикоснулся он лбом к прутьям, и погладил её руку, которой она только что гладила его. – Теперь уходите назад. Сейчас вот-вот придут.
– Что? – смотрела с жалостью она. – Я не хочу.
– Уходите. Сюда часто возвращаются. Они хотят совершить какой-то ритуал и со мной, чтоб помучился и выпустил дух. А вам надо бежать отсюда как-то. Тяни, – приказал он ворону и отступил от двери.
Он уходил спиной обратно в темницу, исчезая в темноте, тоже не желая расставаться, но... отпуская... Ворон послушно потянул Марию за подол. Она не хотела уходить, но хотела послушаться. Почему-то теперь верила, что при случае сделает всё, согласится на всё, что требуется, лишь бы спасти Виллиама...
Глава 39 (ворон,... условие...)
Закрыть
«Я должна вернуться в темницу... Так, будто не уходила. Но как так оказалось, что дверь открыта?! Ворон не мог этого сделать», – размышляла Мария, пока шла обратно по коридору, в полутьме, среди горящих на стенах факелов.
Она знала, что скоро где-то будет её темница. Только там она должна быть, пока за нею не придут. Из-за того, что от неё ждут признания про найденные камни, долго сидеть одну не заставят, Мария была уверена.
Ворон сидел у неё всё это время то на плече, то на руках и как от верного друга, ощущалась его добрая аура и поддержка. Когда Мария приблизилась к своей темнице, ворон тут же слетел на пол и клювом указал на дверь.
– Здесь, – прошептала, понимая его намёк, Мария.
Страшно, холодно, но она снова скрылась в той камере и поспешила сесть в угол, где недавно сидела. Только теперь она не могла дождаться, когда за нею придут, чтобы выдать своё условие.
– Он должен жить, – вспоминала она Виллиама, а потом их поцелуй в пещере и... с печалью вздохнула.
Он вновь виделся слабым, потерявшим надежду выжить, а так хотелось его обнять... Она вспоминала, как прикасалась к нему через прутья решётки, как гладила, как он смотрел тем глубоким, но полным нежности взглядом:
– Он должен жить...
Оглянувшись вокруг, Мария нашла ворона прохаживающимся по камере и тут же обратилась к нему:
– Ты ему еды отнеси! Ты же его как-то нашёл?!... Да, там была решётка, тоже окно, – вспоминала она и радостно ахнула. – Яблоки! Ты носил ему яблоки! Ты не давал и ему погибнуть! Ты удивительный!
Ворон что-то проговорил тихо, будто смутился, и Мария с умилением ещё долго любовалась им, медленно прохаживающимся по камере, словно ждал чего-то, а время только и делало, что не спешило.
Когда же стало светать, дверь резко открылась. На пороге стояла старуха-ведьма с факелом в руках и грозно смотрела исподлобья:
– За мной! – приказала она, даже не заметив стоящего в стороне ворона.
Закрыть
Мария спокойно поднялась и приняла покорный вид. Она молча следовала за старухой, надеясь, что всё получится, а спасение заслужит и для себя, и для Виллиама, выдав местонахождение камней. Только забрать их будет трудно...
– Ты признаешься, где камни! – приказала любовница Бьорна вновь, когда Мария опять стояла в том же мрачном зале.
Она смотрела на странный знак, нарисованный посреди пола, на окруживших странных мужчин с горящими факелами в руках, в чёрных плащах с надвинутыми на лицо капюшонами. Дух перехватывало. Страх мешал мыслить...
Закрыть
– Камни нужны для короны, с которой ты обязана явиться к Астароту, отдать ему дар и себя! Он выбрал тебя стать своей невестой. Потому и камни попали к тебе, – воскликнула вновь любовница Бьорна, и тот встал перед Марией. – Примем это, как знак судьбы. Этот венец принесёт нам ещё больше богатства и власть! Значит, так должно было случиться. Не моей матери выпала честь отдать камни Астароту в своё время, а тебе!
Бьорн прикоснулся к подбородку Марии и заставил смотреть в глаза:
– Пойми,... это важное посвящение. Камни были украдены, но ведь мы нашли их.
– Корону?! Себя?! – в шоке молвила она.
– Где камни? – вопросил он спокойно.
Мария мотала головой, с ужасом понимая, что здесь некая секта и выбраться живой будет сложно. Страх накрывал всё сильнее в некий мрак, но она вспомнила всё, что хотела сказать...
Закрыть
– Ингрид
– Только я знаю, где камни. Мои близкие не знают, – мотала она головой с тревогой в глазах.
– Вот и скажи нам, мы заберём, – улыбнулся Бьорн.
– Я скажу где они, – задышала Мария более взволнованно. – Только выпустите Виллиама.
– Виллиама?! – поразилась любовница Бьорна и всплеснула руками.
– Да, – сглотнула Мария, а Бьорн кивнул и расслабленно вздохнул:
– Он будет отпущен. Что я могу с ним сделать? Ему просто запрещу являться сюда, и всё.
– Я не знала, что вы так жестоки к родному брату, – невольно прослезилась Мария.
– Это кто к кому жесток, – усмехнулся Бьорн. – Ты его не знаешь.
– Думаю, что узнала достаточно, – зажмурилась на мгновение она, опасаясь, что эта вырвавшаяся смелость причинит лишь вред.
– Не дерзи, – оттолкнув в сторону Бьорна, встала к ней близко его любовница.
– Ингрид, спокойно. Всё получится, – улыбался тот. – Выпустим мы его. Он нам не помеха.
– Где камни? – прорычала Ингрид в глаза уставившейся со страхом в ответ Марии.
– Они не в замке, – мотала головой Мария, но сразу испугалась, не желая, чтобы к родным пришла беда...
Глава 40 (Виллиам,... просьба...)
Закрыть
– У твоих родителей? – предположила Ингрид. – Ну?
– Да, – сглотнула Мария.
Выхода она больше не видела никакого, как говорить правду. Может, ещё есть шанс на спасение, и родных не коснётся никакая беда из-за неё...
– Хорошо, – кратко засмеялась Ингрид. – Я пойду с тобой, как близкая подруга, которая спасла из беды и вернула домой.
Мария смотрела с ужасом, но изменить ничего не могла. Отказываться боялась. Оставалось следовать только что рождённому плану этой женщины, и та добавила:
– И ты вернёшься с камнями сюда вместе со мной.
– Меня не пустят назад, – сомневалась Мария.
– Пустят, увидишь, – смеялась уверенная Ингрид и повернулась к своим таинственным стражникам в плащах. – Готовьте экипаж в дорогу в нашем месте!
– Разрешите увидеть Виллиама, – тихо сказала Мария.
Ингрид тут же оглянулась, обменялась удивлёнными взглядами с Бьорном, но пожала плечами:
– А что? Иди. Посиди с ним в камере. Согрей бедняжку.
– Согреть?! – усмехнулся Бьорн, но тут же согласился. – А хотя, почему и нет? Ему можно перед тем, как... отпустим и больше не увидим никогда. Уведите её!
Один из стражников тут же указал Марии горящим факелом на дверь за собой. Скорее поспешив за ним, Мария наполнилась верой, что всё же получится задумка, и Виллиама отпустят. Пусть, может, она его никогда не увидит. Пусть с ней что-то случится и не судьба наслаждаться жизнью вдоволь и долго. Она спасёт хотя бы его...
Дверь темницы, где был Виллиам, скоро закрыли за Марией на весомый замок, и воцарилась вновь тишина. Стражник ушёл. Лишь свет от одиночного факела на стене в коридоре струился через прутья двери и слегка освещали сидевшего на полу у стены Виллиама.
Он молча смотрел на стоящую перед ним Марию, а она растерянно глядела вокруг, прижав руки к груди, словно молила кого спасти от ужаса, который приходится переживать.
– Вам не удалось бежать?
– Я не собиралась, – сглотнула Мария и сделала шаг к нему. – Но у меня есть для вас вести. Они добрые.
– Добрые? От моего брата и этой девки?! – усмехнулся с неверием Виллиам.
Закрыть
Он кивнул на место рядом с собой и вздохнул:
– Садитесь... Вы выглядите уставшей...
Мария скорее села рядом, даже может очень близко, что заставило обоих от прикоснувшихся друг к другу плеч обменяться взволнованными взглядами и помолчать... Это было тепло... Это дарило наслаждение и покой душе. Почему всё так, почему вместе было хорошо несмотря на дурные события? Они не знали... Только прерывать эту негу приносило боль и печаль. Хотелось вновь того поцелуя, какой случился тогда в пещере. Оба вспомнили о нём, но... Виллиам резко отвёл взгляд в сторону.
– Им нужны мои камни, – прошептала Мария.
– Знаю, – кивнул он и взглянул в ответ. – Да, я знаю всё... Я же говорил, что следил за вами. Хотел предупредить, но не успел.
– Я дура... Я поверила в его чувства, в сказку, о которой мечтала, – прослезилась от отчаяния Мария. – Простите меня. Но я искуплю вину. Я спасу вас. Я уже спасла, – кивала она, уверенная в том.
– Моя жизнь не стоит того, – нежно улыбнулся Виллиам.
– Я сказала, что отдам камни, если выпустят вас, – сообщила Мария, а слёзы текли по щекам. – Я только прошу простите меня, что была дурой, что верила ему. Я поеду домой с этой женщиной, отдам ей камни.
– Нет, не соглашайтесь ни на что, скрывайте своё решение, а дома сразу просите у отца защиты. Её схватят, и вас спасут, – стал бережным касанием пальцев сушить он её слёзы.
– Спасут, – плакала упрямо она. – Но не вас... Я боюсь.
Закрыть
– Оставьте меня и забудьте. Нет вам счастья от Врангелей, – вздохнул Виллиам и отвёл взгляд. – Когда за вами придут, а они придут скоро, сделайте так, как прошу. Вас наверняка поведут подземным ходом. Да, – кивал он, видя удивление. – Здесь он тоже имеется. Замки в своё время хорошо строили, как оборону от врагов. Вокруг замка, скорее всего, ищущие вас люди. Там постоянно огни и кто-то. А потому, чувствуйте себя спокойнее. Сделайте так, как прошу.
– Неужели?... Вы думаете, меня ищут? Я видела те огни, но... не подумала... Да, я постараюсь, правда, – кивала вдохновлённая Мария, сама смахнув новые слёзы.
Воцарилось молчание. Виллиам больше не смотрел в ответ, не говорил ничего. Он облокотился руками на свои приподнятые колени и уткнулся в них лицом. Будто уснул... Не шевелился... Мария с тревогой наблюдала за ним и боялась подумать, что он не верит в своё спасение.
– И я вернусь сюда, – тихо сказала после долгого молчания она. – Я должна буду убедиться, что вы спасены.
Но Виллиам не шевелился. Он не отвечал. Так одиноко и страшно Мария себя ещё не ощущала. Она жаждала встряхнуть его, чтобы снова смотрел, чтобы услышать его голос,... прикоснулся... Больше всего она хотела, чтобы он вышел из этого замка живым, и в глазах было счастье, а не та глубокая печаль, от которой нет спасения, которая вросла в него глубокими корнями и не вырвать...
Вырвать её уже вряд ли будет возможно. Будто той силы уже нет... Задумавшись, Мария смотрела на Виллиама, а рука потянулась к его волосам. Она стала гладить его по голове, спускаясь к плечам. С замиранием Мария всё больше и больше ощущала тоску по нему и прошептала:
– Любимый...
Осторожно убрав руку, чтобы не разбудить Виллиама, Мария закрыла рот руками и тихо плакала...
Глава 41 (в путь,... странный постоялый двор...)
Закрыть
Когда за Марией пришли в темницу к Виллиаму, тот сразу проснулся. Но он не поднялся. Только смотрел ей, уходящей к стражнику на выход, вслед. Мария оглянулась на прощание, на миг остановилась, снова сдержанно заплакав, а Виллиам в поддержку кратко кивнул. Одно его нежное выражение глаз внесло в её сердце некую силу.
Закрыть
Стражник толкнул идти дальше, скорее запер темницу, но вера во спасение для Виллиама ожила в Марии больше чем прежде. Его, чувствовала, не уничтожат, пока она не вернётся с камнями сюда, в замок. А значит, он будет сидеть в темнице до тех пор. Значит, будет жить и ждать.
Как Виллиам и предупреждал, Марию и Ингрид провожали люди в мантиях через подземелье замка. Путь был долгим, душным, но когда вышли наружу, стояла глубокая ночь. Мария видела немного. Её скорее толкнули в стоящую здесь, у леса, карету, запряжённую четвёркой лошадей, Ингрид села с нею рядом, гордо смотрела и снимала перчатки, которыми стукнула по открытому окну:
– Поехали!
Карета немедленно тронулась с места. Лошади набирали скорость, и замок становился всё дальше. Мария смотрела на него, украшенного редкими огнями фонарей, находившегося за обрывом, в окно, пока он совсем не растворился во тьме. Только мысли о Виллиаме не покидали. Всю дорогу Мария ощущала за него страх и тягу скорее вернуться.
Когда же наконец-то приехали на постоялый двор, чтобы поесть и отдохнуть, Мария ненадолго задержалась у экипажа. Она впервые видела такой неухоженный, старый двор и невзрачный дом, в некоторых местах прогнивший. Казалось, здесь и не живут вовсе, пока к ним из хлева рядом не вышел старик.
– Идём, что встала? – приказала ей Ингрид и гордо зашагала в дом.
Мария следовала за нею и скоро понимала: здесь нет других гостей. Этот двор особенный и давно знаком Ингрид, как и подозрительный старик, который улыбнулся, приглашая рукой идти в дом, и смотрел, словно участвовал в каком сговоре.
Всё здесь казалось странным, а взметнувшая вдруг из-за дома стая воронья заставила Марию вздрогнуть. Она смотрела им вслед и тут же с надеждой прошептала:
Закрыть
– Ворон, где ты?
– Ты идёшь? – строго воскликнула вышедшая вновь Ингрид. – Долго что-то!
– Да, – кивнула Мария.
Она поспешила пройти в дом. На удивление здесь пахло свежевыпеченным хлебом. Среди влажности и старой обстановки в небольшой кухне перед печью стоял длинный дубовый стол. Из-за него тут же поднялась что-то подшивающая старушка. Она немедленно поставила на стол глиняную чистую посуду, а из печи стала выкладывать на деревянную доску небольшие булочки.
– Садитесь, садитесь, поешьте. Комната есть для вас, – говорил старик, хитро улыбаясь Марии.
Она села за стол, где Ингрид уже гордо напротив неё сидела, словно была у себя дома или самой королевой, которая снизошла до низкого слоя общества и одарила честью находиться здесь. Старушка поставила между мисок и кружек доску с булочками, масло на тарелке и кувшин с молоком.
– Сейчас будет каша, – тихо сказала она и ушла обратно к печи.
Мария с удивлением наблюдала, как старушка надела толстые, старые, но ещё защищающие от ожогов рукавицы и поставила чугунку подальше от печи на скамью. Чугунка была полна наваристой каши... Как только старушка сняла с этой посудины полотенце, сладкий аромат разнёсся вокруг, заставляя аппетит просыпаться.
Скоро Мария с наслаждением ела кашу, запивая тёплым молоком. Взяв и свежевыпеченную булочку, которая слегка остыла, она закрыла на миг от восторга вкуса глаза... Хрустящая корочка, мягкая и тающая во рту мякоть...
Закрыть
– Она будет спать на полу у кровати! – резко сообщила Ингрид, и Мария застыла.
В считаные минуты её позвали подниматься и идти в соседнюю комнату: небольшая спальня с дубовой постелью, на которой лежало несколько перин, высокие и на вид мягкие подушки. Ингрид вошла следом и махнула старушке, которая их сюда привела, уходить.
– Всё, – с недовольным выдохом Ингрид прошла к тумбочке у кровати и достала оттуда верёвку.
– Садись сюда! – приказным тоном указала Ингрид на пол у кровати.
Мария догадывалась по тому, как она накручивала на руку верёвку, что сейчас привяжет к кровати. Возмущение смешивалось со страхом. Высказать ничего нельзя было. Взгляд Ингрид угрожал... Мария понимала: лучше быть покорной. Там где-то от её поведения зависит Виллиам. Даже спокойствие в родном доме.
Сейчас Мария осознала, насколько может быть напуганной. Никогда не думала, что кто-то сможет вот так взять над нею власть. Такую власть, от которой, как казалось, избавиться будет невозможно...
Глава 42 (полёт,... любовь...)
Закрыть
Порывистый ветер... Совсем как тот, который чувствовала Мария, стоя в замке у окна. Только теперь она была где-то в поле. Молодая ночь... Ещё не совсем темно, но круглолицая луна и блестящие жемчугом звёзды уже украшали небосвод, а там ни облака...
– Эй ты! – окликнули где-то далеко позади грозные мужские и женские голоса.
Мария наполнилась страхом быть схваченной. Предчувствие вечного плена и мук... Она оглянулась и убедилась в догадках: толпа людей бежала к ней через поле, а среди них видно было грозно кричащих ей Бьорна, Ингрид, старуху-ведьму и Иду. Ида была среди них! Она так же кричала, но вдруг будто оступилась и упала. Она просто исчезла из вида: больше не поднялась.
К действиям Марию побудил крик пролетевшего над головой воронья. Сорвавшись с места, Мария бросилась убегать прочь в надежде, что не нагонят, но толпа преследователей была всё ближе,... ближе,... ближе... Ноги не слушаются, Мария пытается убежать, но нет, она теряет чувствительность в ногах. Они почти волочатся, и... нет под ногами земли. Нет!
Закрыть
В воздух! В небо! Какая сила заставила устремиться вверх?! Откуда взялись эти крылья?! Мария смотрела по сторонам, на себя, и еле удерживалась в воздухе, улетая куда-то высоко. Она не видела больше мчавшихся за нею. Ничего вокруг не было видно, кроме звёзд, луны и чёрных, светящихся, как смоль, крыльев. Они были очень похожи на крылья того ворона, с кем в последнее время общается и кого невольно ищет и сейчас, находясь в небе птицей.
Да! Она стала птицей – понимала Мария, но восторг снова смешался со страхом. Хотелось видеть Виллиама, но где он?! Она очень хотела быть с ним рядом, как ворон. Быть ему дорогой, нужной, помогать ему и всё делать так, чтобы его глаза больше не были полны никакой печали! Большего-то и не просит!
– Люблю... Люблю... Вот она, любовь, какая... Как я могла ошибиться?! Вот она! Она такая! – всё громче и громче повторяла Мария.
Душа будто возвышалась. Дышать стало легче...
Ночь. Нет сна. Дождь на душе.
Ты не снишься больше мне.
Страшно. Холод. Одинока.
Душит воздух. Жизнь жестока.
Поняла, кого искала.
Поняла, что потеряла.
Но силы есть тебя спасти.
Пусть без меня... Только живи.
Вороном лечу к тебе я
Словно жизни галатея,
Чтоб дарить тебе добро,
Чтоб в глазах было светло.
Ворон – птица непростая,
Силой, верой обладая,
Она как верный друг всегда
Врагов укажет и где друзья.
Пусть прежней мне не стать, увы,
И от судьбы сей не уйти.
Я вороном к тебе лечу.
Ты будешь жить! Тебя спасу!
Вороном обратившись, не понимая, как такое возможно, Мария искала в этой ночи, где же тот замок, где ждёт её возвращения Виллиам. Только раздавшийся выстрел прекратил полёт... Она не чувствовала больше тела. Крылья не слушались, а под ногами ещё не было земли, но всё отчётливее вновь слышались крики злых людей.
Посмотрев вниз, Мария ужасалась, как она медленно теряет высоту, а с крыла, капля за каплей, стекает кровь... Вдруг всё закружилось с невыносимой силой. Мария не понимала какое-то время, что происходит. Только когда уже лежала на земле в высокой траве луга, увидела солнце, что только выглянуло из-за горизонта и стало нежно согревать утренними лучами.
– Где я?... Виллиам?...
– Виллиам ждёт, тебя ждёт, ждёт, дождётся, – перечислял скорее сидевший рядом ворон.
Мария узнала его и, ещё не повернув в его сторону голову, расплылась в улыбке. Увидев ворона, верно сидевшего рядом и своим крылом прикрывающего рану её крыла, Мария ласково произнесла:
– Я узнала любовь... Это он...
– Любовь, любовь, – кивал ворон. – Виллиам любит тебя.
– Ты стал лучше говорить, – радостно заметила Мария.
Закрыть
Душа пела и от слов ворона, которым верила, и от того, что боли совсем не чувствовала. Наоборот: было много сил и хотелось вспорхнуть вновь в небо, а там – улететь к милому Виллиаму и уже не расставаться. Может быть, и он обернётся вороном... Или он и есть ворон?!...
Мария смотрела мечтательно на птицу, а всё вокруг покрывалось блестящим свечением, туманной дымкой и скрывалось. Наступившая вдруг темнота так же быстро растворилась, а с нею тело стало ощущать боль... Боль затёкших рук, привязанных кровати...
Это было первым, что чувствовала просыпающаяся Мария...
Глава 43 (ворон напал,... где камни...)
Закрыть
Потирая руки в местах, где всю ночь сжимала верёвка, Мария шла следом за Ингрид, покидая этот ужасный дом и двор, чтобы вновь продолжить путь. Раны на руках... Кожа стёрта до крови...
«Как во сне... подбиты крылья... Но нет ни капли надежды на спасение для меня. Хотя бы Виллиаму», – размышления Марии пришлось прервать. Вылетевшее из леса рядом вороньё закричало, заставив вздрогнуть и застыть на месте.
И Мария, и Ингрид уставились на птиц. В тот момент прилетевший с другой стороны ворон, тот самый ворон Виллиама, вцепился острыми когтями своих лап в волосы Ингрид. Это произошло настолько стремительно, что Мария застыла в шоке, уставившись на то, как кричащая в панике Ингрид пытается отбиться от птицы: ворон щиплет её клювом, словно за что наказывает; а выбежавшие на двор старик со старухой в ужасе орут...
– Нет, – прошептала Мария, возвращаясь в реальность.
Она медленно стала приближаться к Ингрид, к ворону. Она протянула руки и стала громче говорить, всё больше умоляя:
– Нет, остановись,... прошу,... остановись! Нельзя! – воскликнула она в тревоге громче и стала махать руками на ворона.
Закрыть
Тот сразу отлетел в сторону и сел на землю, недовольно встряхиваясь.
– А ты молодец, – усмехнулась Ингрид.
Она стала поправлять волосы, одежду, тяжело дыша и удаляясь скорее в карету:
– Уезжаем!
Мария поспешила за нею следом, чтобы не спровоцировать ничего, и оглянулась ещё несколько раз на оставшегося позади ворона. Только он встряхнулся и немедленно улетел в сторону леса. Сразу печаль вернулась в душу Марии.
Как только сели в карету, Ингрид, севшая напротив, взглянула свысока и усмехнулась:
– С птицами умеешь управляться... Может, ты ещё чем владеешь? Или ведьма, а дурнушкой притворяешься?! – она засмеялась и крикнула в окно в сторону кучера. – Поехали!
Что ответить – Мария растерялась. Пока была погружена в свои чувства, тоску и растерянность, уже было и поздно что говорить. Решив просто молчать, она тихо сидела и смотрела за окно.
Карета мчалась быстро. Пейзажи сменялись один за другим. Места виделись знакомые... Здесь, по этим дорогам, Мария проезжала не раз, когда посещала замок бабушки и дедушки. Теперь, впервые в жизни, она едет в чужой карете, с чужой женщиной, которая являлась врагом и ничего хорошего не могла дать.
Страх предстать перед родными сейчас переполнял и душил Марию: «Видит бог, я не пойму, за что мне это?... Я всегда жалею себя», – усмехнулась она над собой. – «Лгу себе? Нет... Устала ошибаться? Да... Ошиблась, не узнала любви. Не знала, ведь, какая она. Да разве это грех? И теперь полюбила и узнала настоящую любовь. Моя помощь ему нужна. От меня зависит его жизнь. Я ему помогу. Я предстану перед родными. Будет стыдно и страшно, но изменить уже ничего нельзя... А кто она, эта Ингрид?... Боюсь, мой отец всё увидит сразу по её глазам. Ведь видно же по лицу, что не подруга она мне. Как бы скрыть, что я пленница? Ведь не отпустят меня с нею никуда... Или она ещё не показала своего актёрского мастерства?»
Мария украдкой подняла на Ингрид взгляд. Сразу пробежал холод по телу... От её гордого вида страшно. Она властная и самоуверенная. В её руках некая невидимая сила, которой умеет управлять, которой удерживает всех подле себя,... на коленях... И вряд ли позволит подняться выше...
Опустив снова взгляд, чтобы Ингрид не заметила, Мария пыталась не двигаться. Лучше молчать, даже осторожно дышать. Как знать, что вызовет у неё гнев и может навредить всему делу. Иногда лучше стать тише мыши... Может, тогда судьба сжалится и беда пройдёт мимо. Так же лучше и не сказать ещё слов, чтобы не вызвать нежеланных реакций. Так рассуждала Мария и не говорила ничего до самого приезда в Стокгольм.
До дома, за столицей, оставалось не так далеко. Вечер спускался, спускалось к горизонту и солнце. Как по зову мрачной души стали появляться в небе и серые облака, которые тоже спускались, становясь темнее... Скоро они покрыли всё вокруг во тьму, а мелкий дождь принялся капля за каплей превращаться в ливень...
Закрыть
– Как на руку, – усмехнулась ставшая довольной Ингрид. – Даже бог за меня, видишь? Будем выглядеть жалкими.
Мария несмело взглянула в ответ. Карета остановилась недалеко от её родной усадьбы, но в голове появился новый вопрос:
– Откуда вы знаете, где я живу?
– Заранее уж узнали, совсем дура?! Нам камни твои нужны, – строго выдала Ингрид. – Разумеется, мы знали, где ты обитаешь. Готовься, дождь нам на руку. Сделай вид, что тебя похитили, а я спасла. Больше молчи. Я всё сделаю. Где камни? Ну? – не имела она терпения, заставляя напором слов и повышенного голоса быстрее отвечать. – Где камни?
– У меня в комнате, – опустила Мария взгляд и сглотнула, вновь собирая в себе все силы и подавляя страх, чтобы предстать перед родными так, как требуется...
Глава 44 (Лидия,... Павел,... дома...)
Закрыть
Карета ещё не остановилась у входа особняка, как из дома выбежала, накидывая на ходу плащ, Лидия. Мария сразу узнала жену брата, которая любила её, как сестру. С ней всегда было тепло и интересно. У неё в своё время Мария училась фехтованию, как и у бабушки. Как раз у той пещеры водопада Теннфорсен.
Быстро промелькнули все приятные моменты прошлого. Снова тоска разрывала душу, что всё прошло и испорчено, что не вернуть былой радости...
– Мари! – будто сердцем чувствовала, что приехала именно она, выкрикнула бегущая Лидия.
Она скоро увидела промелькнувшее в окне кареты лицо Марии. Их взгляды на миг встретились, но виноватая Мария скрылась обратно в экипаже за шторкой и вышла следом за Ингрид.
– Скорее уже, – прошептала та. – Если я ещё и заболею из-за тебя под дождём, хуже будет.
– Господи, девочка наша! – через хлынувшие от радости встречи и прожитых за неё переживаний слёзы выдохнула Лидия.
Она подбежала, сняла свой плащ и, укрывая им плечи Марии, скорее уводила её в дом. Показавшийся на пороге более спокойный и на вид строгий Павел пропустил всех войти в дом. Ливень будто мешал сказать какие слова прежде. Конюх быстро помогал кучеру уводить лошадей и экипаж в каретный дом...
Сначала пригласив всех греться в гостиной у согревающего камина, Павел и Лидия распорядились, чтобы слуги скорее подали горячего чаю, а там и ужин для всех прибывших.
– Машенька, – немного успокоившись, ласково улыбалась Лидия, но Мария несмело то поднимала взгляд, то опускала. – Мы так искали тебя.
– Мы не знали, куда ж ты убежала вдруг. Испарилась от меня. В замок Врангеля наведывался не раз, там никого, говорят. Но слежку приставил к ним. Всю округу осматривают, ждут, когда может кто появится. Искали тебя! – строго высказал Павел.
Закрыть
Он был сдержан, но обида в голосе слышалась. Ему явно хотелось знать больше и был намерен показать всю строгость Марии, но позже. Всё это она считала в его взгляде и вновь чувствовала себя виноватой, но молчала.
Она боялась говорить из-за присутствия Ингрид. Она сидела скованно. Такой Мария была редко. Лидия замечала это, мельком поглядывая на мужа, но он сидел гордо, попивая чая, и будто не замечал ничего особенного. Лишь чувства переполняли...
– Позвольте, – приняв смущённый вид, Ингрид удачно притворялась, будто ей неудобно и является добрым человеком. – Позвольте рассказать, что произошло.
Лидия и Павел одновременно кивнули, внимательно глядя в ответ, и Ингрид с милой улыбкой вздохнула.
Закрыть
– Расскажите. Вот-вот прибудут из путешествия и наши родители. Вызвать пришлось. Им тоже будет интересно узнать, где пропадала их дочь, – с намёком сказал Павел, но Ингрид тепло улыбалась в ответ, с умилением поглядывая на молчавшую рядом Марию.
– Я вернула её вам. Мари похитили. Потому она не могла и сообщить вам, где она.
– Похитили?! – поразилась Лидия. – Кто?! Почему?!
