Текст книги "Забери моё сердце (СИ)"
Автор книги: Татьяна Минаева
Соавторы: Ольга Борискова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Сейчас будут готовы бургеры.
– Спасибо, – коротко бросил Серёга и с волчьим аппетитом принялся за еду.
Яся же только отпила немного кофе. Отступившая было ненадолго волна отчаянья, тревоги и паники накатила на неё с новой силой. Горло внезапно сжалось, к глазам подступили слёзы.
– Ешь, – бросил он и подтолкнул к ней тарелку с картофельными ломтиками, но она только мотнула головой и сжала ладошки в кулаки.
Сергей прищурился, а когда к столику их вернулась принёсшая бургеры официантка, попросил:
– Будьте добры ещё сто грамм хорошей водки.
– Минутку, – услужливо ответила она и, оставив тарелку с едой, поспешила выполнять заказ.
– Ты же ведёшь… – дрожащим голосом упрекнула Яся. – Дорога и так мокрая. Серёжа…
Он снова прищурился. Это она его ещё строить будет? Пигалица, которая в собственной жизни потерялась, словно в трёх берёзах? Уж он как-нибудь без её советов разберётся. Учить она его будет.
На стол перед ним опустился низкий стакан. Обычно в таких подавали виски, но Серёге никакого дела до эстетики сейчас не было. Яся смотрела на него с осуждением и при этом он понимал, что она едва сдерживает стоящие в глазах слёзы.
– Пей. – Сергей переставил стакан ближе к ней.
Яся мотнула головой.
– Не хочу.
– Я тоже много чего не хочу, – сказал он. – Мне в тебя насильно влить?
– Я не хочу, Серёжа, – повторила она, но слова её на него никак не подействовали.
Взяв стакан, Ярослава принюхалась и поморщилась. Она в жизни водку не пила, да и начинать не хотелось. Но сопротивляться сил у неё не было. Поднеся стакан к губам, она сделала маленький глоток и едва не закашлялась.
– Мерзость какая, – прошептала она.
– Залпом давай. – Серёга не сводил с неё взгляда. – Что, водку никогда не пила?!
– Не пила.
– А как же во дворе с друзьями? – краешек его губ дёрнулся.
Ярослава наградила его хмурым взглядом. Какая водка с друзьями, если её в школу личный водитель возил, а после она училась в закрытом учебном заведении для девочек, где по праздником был разве что пунш с капелькой рома? Потом институт… Но там ей точно не до гулянок было. Одна из лучших на курсе. Всё всегда вовремя, на отлично. И что из того, что некоторые преподаватели в открытую говорили ей, что актёрское мастерство – совсем не её? Она хотела быть лучшей и упорно работала, чтобы доказать каждому – она не бездарность.
Собравшись, Яся сделала быстрый глоток, а потом ещё несколько, пока не осушила стакан. Горло обожгло так, что дышать стало тяжело, и она открыла рот, пытаясь схватить глоток воздуха. Серёга протянул ей развёрнутый бургер.
– А теперь ешь.
Бургер был просто огромным – больше двух её сложенных вместе ладоней. С одного края меж булок торчала котлета, с другого – сыр и кусок помидора. Серёга, откусив от своего, запил кусок кофе, Яся же медлила. Это не еда, а нечто отвратительное. Разве она может…
– Ешь, – с нажимом повторил Сергей, когда она отложила бургер на тарелку. – Не съешь, хуже будет.
– Я не хочу! – упрямо заявила она. Потом, поджав губы, всё же сняла верхнюю булочку и поддела пальцами кусочек помидора.
– Ярослава, – на этот раз голос его прозвучал совсем тихо. – Не зли меня, ладно?
Кажется, она действительно достала его… Он с таким аппетитом ел свой огромный фастфудный бутерброд, что она и сама почувствовала острый и внезапный приступ голода. Взяла с тарелки ломтик картошки и положила в рот. Прожевала. Картошка была горячая, хорошо пропечённая и на удивление вкусная. От нервов и выпитого её слегка развезло, руки согрелись. Господи, неужели ему снова удалось напоить её?! Отложив в сторону верхнюю булку от бургера, Ярослава осмотрела стол в поисках ножа. Но ножа не было. Словно прочитав её мысли, Серёга насмешливо сказал:
– Руками ешь. Расслабься наконец. Ты не на приёме у Королевы, а в забегаловке для дальнобойщиков. Тут до твоих манер дела никому нет.
Забегаловка для дальнобойщиков… Могла ли она когда-нибудь подумать, что ей придётся побывать в таком месте? Что она будет сидеть уставшая и растерянная в богом забытой дыре рядом с мужчиной, от взгляда на которого у неё сносит крышу, и есть вот это… Вот это огромное и разваливающееся, что и в рот то с трудом помещается?
Кое-как откусив кусок, Ярослава поймала пальцами вывалившийся солёный огурец и быстро сунула его в рот. И как это можно есть?! Для кого такое вообще готовят?! Но, что и говорить, котлета была вкусной, а хлеб именно таким, какой она всегда любила – душистым, в меру мягким. Прожевав, Яся откусила ещё раз.
Неожиданно Сергей протянул через стол руку и коснулся уголка её рта.
– Ты испачкалась в соусе, – вкрадчиво, бархатно проговорил он и, убрав пальцы, поднёс их к своим губам. Облизнул и, как ни в чём не бывало, вновь принялся за еду.
У Ярославы кусок в горле так и застрял. И что все эти жесты значат?! Да у неё только от одного его голоса, от этих его касаний на грани всё дрожит. И в бёдрах так… ноет. И в низу живота. А ему вроде и нипочём – сидит и уминает за обе щёки. Только что не мурлычит от удовольствия.
Она даже не заметила, как доела свой бургер. То и дело ловила на себе тяжёлый, пробирающий до дрожи взгляд Сергея и с трудом сдерживала желание спрятаться. Потому что всякий раз по телу её пробегали мурашки, а кусок так и застревал в горле. Под конец она даже подавиться умудрилась и, закашлявшись, схватилась за чашку с кофе.
– Я вернусь сейчас, – сказала она, кое-как вытерев в конец перепачканные соусом руки и, найдя взглядом официантку, встала из-за стола, намереваясь спросить, где тут уборная.
– Ты куда? – тут же поинтересовался Серёга.
Ярослава замялась, но ответила:
– Мне нужно в уборную. Не знаю, как это можно есть… – В руках она так и сжимала салфетку.
– По-моему, ты справилась прекрасно, – с ехидцей ответил он. – Мне понравилось.
Яся мигом вспыхнула. В душе её по обыкновению вскипело негодование, но до неё вдруг дошло, что Сергей этого и добивался. Фыркнув, она поджала губы и молча пошла к убирающей один из столиков женщине. Та указала на неприметную дверь в противоположном конце зала. Ярослава мысленно застонала. Она так и чувствовала на себе взгляд Сергея, а теперь ей нужно было вновь пройти мимо него. Конечно! Разве могло с ней случиться иначе? Ещё и водка эта… В голове было как-то мутно, да и вообще… Правда слёз больше не было – лишь горькое послевкусие и слабая пульсация в висках. В общем-то, водка оказалась не худшим средством от истерики, но чувствовала она себя теперь пьяной, хотя мысли оставались здравыми, да и походка, вроде бы, была твёрдой. По крайней мере, она на это очень надеялась.
Сергей проводил покачивающую бёдрами Ярославу взглядом и стиснул зубы, заметив, что сделал это не он один. И мужик в перевёрнутой козырьком назад кепке, и ещё двое сидящих за столиком у стены тоже не отводили от неё глаз в то время, как она дефилировала по обшарпанному полу до двери туалета. Он и прежде-то замечал, что походка у неё – та ещё, а уж сейчас… И что с ним происходит?! Её губы, лицо, глаза… Черт подери! Выпирающий на джинсах бугор красноречивее чего-либо говорил о том, чего в данный момент ему хочется больше всего. И Серёга понимал, что сдерживаться он не в состоянии. Да у него яйца треснут, если сейчас они сядут на байк, и она снова сунет руки ему под куртку. И к спине его прижмётся. И…
Порывисто поднявшись с места, он стремительно зашагал к двери, за которой пару минут назад скрылась Яся. До убогого сортира в закусочной у обочины он не опускался ещё ни разу в жизни, но какая нахрен разница?! И плевать на то, что подумают все эти недоумки, оставшиеся в зале. Уж что-что, а это его точно не заботило.
С Ярославой он столкнулся как раз в тот момент, когда она отперла дверь и сделала было шаг обратно в зал. Втолкнул назад и задёрнул хлипкий шпингалет.
– Ты чего? – с недоумением спросила она, но, увидев его глаза, умолкла и судорожно вздохнула.
Яся попятилась, а уже в следующее мгновение он, не говоря ни слова, обхватил её голову и впечатал свой рот в её. Почувствовал во рту привкус крови – своей или её – чёрт знает, услышал то ли слабый протест, то ли приглушённый стон. Думать он не мог. Кажется, с ней он напрочь лишался умения думать. Всё, что он хотел – трогать её, чувствовать её. Все рамки ломались, едва он прикасался к ней, а кровь так и кипела, стучала. Вроде бы, обычная баба, такая же, как и все – не лучше, не хуже, но…
Тяжело дыша, Серёга развернул Ясю к себе спиной и подтолкнул к раковине. «Тюльпан» чуть дрогнул, а в забрызганном зеркале отразились их силуэты. Куртка её осталась в зале, а тонкий свитер не скрывал изгибов красивого тела. Кончики волос касались влажного дна раковины, пальцы впивались в край. Наощупь Серёга расстегнул её джинсы и потянул их вниз вместе с трусиками, а после принялся за свои.
Ярослава ничего не говорила, лишь шумно, сбивчиво дышала, но слов ему и не хотелось. Потому что как он мог ответить на её вопросы о том, что он делает, какого лешего вообще происходит, если и сам охреневал от творившегося?! Спустив трусы, он хлопнул её ладонью между ног, провёл пальцами. Она была готова, и от понимания этого он едва не кончил в то же мгновение. Рыкнув, Серёга заставил Ярославу нагнуться ниже и резко вошёл. От пронзившего тело и голову, словно выстрел, удовольствия, глухо застонал и, удерживая её за бёдра, стал быстро и ритмично двигаться. Она тоже застонала. Вначале тихо, а потом несдержанно. Так, как ему хотелось, чтобы стонала под ним женщина. Отражение их в зеркале приближалось и удалялось, приближалось и удалялось, а раковина жалобно поскрипывала в такт движениям. И весь привычный мир словно бы приближался и удалялся, приближался и удалялся, скрипя и норовя обрушиться прямо ему на голову. Но ему было плевать. Потому что никогда он ещё так сильно и так остро не хотел ни одну женщину на свете.
Глава 11. Семья
Московская область
Когда Сергей остановил мотоцикл возле забора, за которым скрывался добротный двухэтажный загородный дом, была уже глубокая ночь. Сняв шлем, он мотнул головой и только после этого ловко спрыгнул с сиденья. Вокруг было темно, и Яся прищурилась. Дом освещала лишь висящая над входной дверью лампа, да струящийся из окон первого этажа свет, но она всё же смогла разглядеть кирпичную стену и две колонны, поддерживающие летнюю веранду второго этажа. Кое-как она тоже слезла на землю и подошла к набирающему код на замке гаража Сергею.
– Чей это дом? – спросила она.
Дверь гаража открылась. Из нутра его донёсся едва заметный запах машинного масла, бархатная темнота казалась пугающей и немного таинственной. Серёга потянулся, размял затёкшие мышцы и лишь после взглянул на Ясю. Глаза его хищно блеснули в темноте.
– Это твой дом? – спросила она уже с осторожностью.
В голове вновь мелькнула мысль об опасности. А что если он привёз её сюда по указке Вадима. Место было ей незнакомо, но разве она знает что-то о своём муже? Когда-то ей казалось, что знает… А на деле?
– Это дом моей сестры, – ответил Сергей, заводя мотоцикл в гараж. Он, казалось, ориентировался с лёгкостью, тогда как сама Яся не видела ничего дальше собственной вытянутой руки. Внезапно в гараже стало светлее. Сергей стоял возле стены и ждал, когда она зайдёт внутрь. Ярослава помедлила секунду, а после молча перешагнула порог. Осмотрелась. В гараже стоял небольшой внедорожник – не новый, но дорогой, у противоположной стены находился шкаф для инструментов, в углу – какие-то ящики. Сергей закрыл дверь гаража, а после повернулся к ней. Он стоял очень близко, возвышаясь над ней, словно викинг-завоеватель. Почему-то именно это сравнение пришло в голову Ярославе – завоеватель. В глазах его горел странный живой огонь. Тот самый, что она видела каждый раз, когда… Она тяжело сглотнула.
– Серёжа… – прошептала она едва слышно.
Уголок его рта дёрнулся, а огонь в глазах заполыхал ещё яростнее. Сняв кожаную перчатку, он коснулся её лица. Провёл большим пальцем по скуле, потом по нижней губе. Всё это время Ярослава, словно завороженная, неотрывно смотрела на него. Он тоже не сводил с неё взгляда – пристального, внимательного. Убрав руку от её лица, он запустил пальцы в волосы, стиснул их в кулаке и, наклонившись, прижался к губам. Яся судорожно выдохнула. Её дыхание теплом опалило его губы, его подбородок, и он, не сдержавшись, жадно прихватил её нижнюю губу. Прикусил и проник в рот языком. Его выдержки едва хватило на остаток пути. Быстрого, странного, почти животного секса в обшарпанном туалете захудалой забегаловки будто бы и не было… Она снова прижималась к нему своей великолепной мягкой грудью, снова касалась пальцами его живота, и он чувствовал, что с каждой секундой кровь его становится всё горячее. Её присутствие сбивало его с толку, рушило все преграды… Ненормально это – так хотеть бабу! Но что толку, что он это мозгом понимает?! Полумрак гаража, свежесть осенней ночи. И она… Глаза…
Окинув гараж взглядом, Сергей подтолкнул Ясю к стоящему у стены мотоциклу. Она попятилась. У пёрлась рукой в край кожаного сиденья. И снова взгляд к взгляду, глаза в глаза. В её – недоумение, неуверенность, вопрос, в его – чёрное пламя и бескомпромиссная решимость. Пальцы на замке её куртки, молния вниз…
Ярослава шумно выдохнула, ухватила его за руку, сжала. Хотела ли она остановить его? Да она и сама не знала… Но всё происходило так стремительно, что это пугало её. И взгляд его пугал, и неизвестность, и прошлое, и будущее, и даже настоящее. Серёга перехватил её пальцы и сжал в ответ. Убрал прядь волос с её лица, опустил взгляд на губы. Яся тяжело выдохнула. Во рту у неё пересохло, ноги ослабли. Она опёрлась о стоящий позади мотоцикл и, сама не понимая, что делает, сплела свои пальцы с его. Он прижался к ней бёдрами. Сильный, большой, близкий. Он хотел её, и она чувствовала это. По телу её пробежала дрожь. Огонь его взгляда отразился в её глазах. В следующий миг ладони Серёги уже были под её свитером. Тонкий кашемир вверх, до груди. Живота коснулся прохладный воздух, кожа покрылась мурашками. Яся прикрыла глаза и, отпустив мысли, подалась к нему. Обвила руками шею, поднялась на носочки и, потянув его на себя, сама прильнула к губам. Он коснулся её спины, остановился где-то между лопаток. Ладони у него после улицы были прохладными, но в месте соприкосновения с её телом разливался жар. Она отстранилась, снова посмотрела в глаза и потянулась к ремню на его джинсах. Неужели это она? Неужели она действительно хочет этого? В мрачном гараже, пропахнувшем бензином и машинным маслом? Хочет… Внутри у неё тянуло, между ног ныло, но ей хотелось ещё. Его, с ним.
Перехватив руки, он взялся за её джинсы. Расстегнул и дёрнул вниз. Подхватил Ясю под бёдрами и усадил на мотоцикл, а после и вовсе стянул с неё штаны. Разведя её ноги в стороны, закончил со своим ремнём, расстегнул ширинку. Язычок Ярославы прошёлся по губам, из груди вырвался тихий выдох. На нём по-прежнему была кожаная куртка, спущенные джинсы болтались на бёдрах. Она почувствовала его меж своих раздвинутых ног, вцепилась в мощные плечи. Движение навстречу и судорожный всхлип. Поддавшись желанию, Ярослава закрыла глаза. Запустила пальцы в волосы Сергея и позволила ему вторгнуться в рот языком. Без сопротивления, лишённая обороны, лишённая какой-либо возможности защищаться. Белый флаг, полная капитуляция. И только его сильные ритмичные толчки в неё, только его ладони на её бёдрах, только его глухие, полные удовольствия стоны, только её собственный шёпот:
– Серёжа…
Гараж примыкал к дому, поэтому выходить на улицу не пришлось. Попав в просторную светлую кухню, Яся прищурилась. Она ещё не до конца отошла от случившегося буквально двумя минутами ранее, и чувствовала себя так… Так, словно двумя минутами ранее занималась развратным сексом с красивым, уверенным в себе, наглым мужчиной. Мужчиной, к которому она испытывает отнюдь не простую симпатию. И даже не чувство благодарности, а…
– А я уж думаю, где вы потерялись, – услышала Ярослава мелодичный женский голос, и обернулась.
Через кухню к ним шла красивая, довольно молодая женщина – та самая, что она видела на снимках в фотоальбоме, найденном в ящике тумбочки. Так значит, всё-таки сестра…
– Добрый вечер, – поздоровалась она, улыбнувшись Ясе.
Ярослава стушевалась и ответила лишь сдержанным кивком. Как-то не готова она была к встрече с роднёй Сергея, тем более после того, что они только что творили в гараже. В гараже, тесно примыкающем к кухне… Стоило подумать об этом, лицо её вспыхнуло. Казалось, краска заливает даже кончики ушей. Но женщина будто бы и не обратила на это внимания.
– Меня зовут Аня, – представилась она.
– Ярослава, – откликнулась Яся, и Аня продолжила:
– Я сестра Серёжи. Надеюсь, он тебе сказал? – Она перевела взгляд с Яси на брата и осведомилась уже у него: – Или нет?
– Ты прекрасно справилась со всем сама, сестричка, – усмехнулся он и сгрёб Аню в объятья. – Привет. Хорошо выглядишь.
– Спасибо, – улыбнулась она, отстранившись. Пригладила его волосы, осмотрела с головы до ног. – Опять на своём чудовище? – с упрёком сказала Аня. – Я же просила… Дороги скользкие, а ты к тому же не один… Серёж, ну когда ты будешь головой думать, а?
– Знаешь, – он снова усмехнулся, – порой у меня возникает чувство, что у тебя на меня какой-то нездоровый рефлекс. Уж не знаю, условный или безусловный…
– Это не у меня рефлекс, а у тебя…
– Да-да, – оборвал он её и, сняв куртку, бросил на стул. – Я тебя понял. Давай-ка чаю нам организуй.
– Ты невыносим, – заметила Аня, но беззлобно, как-то по-сестрински, и открыла один из шкафчиков. – Покажи Ярославе, где ванная. – Она вновь улыбнулась Ясе: – Чувствуй себя, как дома. И не обращай на нас внимания. Младший брат…
За чаем они просидели недолго. Привыкшая ложиться рано, Аня зевала, прикрывая рот ладонью и, в конце концов извинившись, отправилась спать. Ярославу тоже клонило в сон. День оказался слишком изматывающем, к тому же, ей страшно хотелось в душ.
Спальня на втором этаже встретила их тишиной. Включив свет, Сергей пропустил Ясю в комнату, а после закрыл дверь.
– Располагайся, – бросил он и, стянув через голову свитер, откинул на кресло. Ярослава уставилась на его крепкую спину, на мощные плечи с перекатывающимися под кожей мышцами. Ладони у неё стали горячими, захотелось коснуться его, провести вверх-вниз, прижаться… Господи! От собственных мыслей ей стало нехорошо. Это начинало напоминать какое-то помешательство.
– Я в душ, – нерешительно сказала она, отыскав взглядом открытую дверь ванной, и направилась к ней.
– Потереть тебе спинку? – с ехидцей спросил Серёга.
Яся резко остановилась. Посмотрела на него, поджала губы. Всё ему лишь бы посмеяться. Впрочем, вид его выражал полную готовность перевести предложение из шутливого в самое что ни на есть серьёзное. Её тряхнуло. Нет! Нет, нет и нет! Хватит! Уж на сегодня точно хватит! Опасаясь того, что если задержится чуть дольше, все её «нет» будут сметены, как нечто невесомое и незначимое, Яся поспешно скрылась за дверью ванной. Выдохнула. На двери висел большой банный халат, на полке – мужской одеколон, крем после бритья и зубная щётка в стаканчике. Открыв шкафчик под раковиной, она нашла ещё одну – новую, и не испытывая никаких угрызений совести, открыла её. Мочалка нашлась в том же шкафчике, гель для душа был только мужской, но она посчитала, что так даже лучше. Комната Серёжи? Судя по всему, в этом доме он бывает часто…
Когда Серёга, приняв душ, вышел из ванной, Ярослава лежала в постели чуть ли ни по уши укутанная в одеяло. Встав у изножья, он посмотрел на неё серьёзно, затем обошёл постель и улёгся рядом. Отобрал у неё одеяло и, ухватив её за руку, заставил придвинуться ближе. Постель была холодная, неуютная, от Яси же веяло теплом.
– Расслабься. – Он обнял её за плечи.
На ней была его старая мягкая футболка, бёдра же оставались голыми. Не удержавшись, он провёл ладонью по её бедру, потом выше под край футболки и удивлённо посмотрел сквозь полумрак спальни ей в глаза. Яся снова смутилась.
– Мне пришлось постирать… – Она попробовала отстраниться от него, но он не дал. Усмехнулся ей в губы, чуть ощутимо поцеловал.
– Мне нравится.
– Перестань, – шепнула она и накрыла его ладонь своей. – Я больше не могу. У меня уже всё болит.
Он нехотя убрал руку, хотя соблазн был велик. Откинулся на подушку, по-прежнему удерживая её возле себя. Точно какое-то сумасшествие… Сколько раз у них было за этот день? А стоило почувствовать её рядом – тёплую, пахнущую его гелем, почти голую, и всё, готов, как озабоченный подросток.
Ярослава положила руку ему на живот и мягко погладила. Серёга тут же напрягся. Натянулось всё – буквально каждый нерв, каждая мышца. Неужели она не понимает, что творит?!
Он резко накрыл её ладонь и сжал пальцы.
– Ещё одно движение, и я за себя не ручаюсь, – выдавил он с лёгкой хрипотцой.
– Прости, – тут же ответила Яся.
Он разжал руку, и она сразу же убрала свою. Чуть пошевелилась, устраиваясь удобнее, вздохнула.
– Расскажи мне что-нибудь о себе, – тихо попросила она спустя несколько прошедших в молчании минут. – Я ведь о тебе совсем ничего не знаю…
– Что тебе рассказать? – тут же откликнулся он. Мягко погладил её по плечу. – Спрашивай…
Она задумалась. Зачем ей это? Наверное, просто хотела знать хоть что-то… Потому что при первом же удобном случае ей и самой придётся рассказать. Многое рассказать. А так… Изменит ли что-нибудь этот день, этот разговор, эта ночь? Вряд ли… Но всё же.
– О родителях, о себе… Ты часто бываешь в этом доме?
– Когда как. – Он снова погладил её. – Но, как видишь, своя комната у меня тут есть… От Аньки попробуй отвяжись. Она ко всему основательно подходит.
– У тебя хорошая сестра, – заметила Яся. – Она тебя любит.
– Я знаю. – Серёга усмехнулся в темноту. – Я тоже её люблю. Хотя порой она бывает невыносима. Как присядет на своего занудного конька – хрен снимешь.
Он сказал это так забавно, что Ярослава, не сдержавшись, потихоньку засмеялась. От Серёжи исходило тепло, уверенность, и она укуталась в этот кокон, словно в мягкое, бархатное одеяло. Спокойно. Хотя бы этой ночью ей спокойно. Хотелось уткнуться в него и провалиться в сон – такой, чтобы без шиповника, без впивающихся в тело колючек, без сырой земли под ногами и без тяжёлого дыхания за спиной. Такой, чтобы знать – он защитит, сбережёт. Яся вздохнула, потёрлась носом о плечо Сергея.
– А родители? Они далеко живут?
– В Москве, – ответил он коротко, но потом всё же добавил: – Батька у меня серьёзный. А мама… – Он сильнее обнял её. – Всю жизнь с ним. За ним… Мне кажется, таких женщин, как она, больше не существует.
– Почему? – искренне удивилась Яся.
– Потому…
Она ждала объяснений, но их не последовало. Серёга замолчал. Как ей объяснить? Сколько он помнил, мама всегда была для его отца тылом. Женщина, которой его отец доверял, как самому себе, на которую мог положиться в каждой мелочи, которой мог поведать любой секрет. Родители ссорились и мирились, но одно между ними оставалось нерушимым – бескрайнее, непоколебимое доверие. Отношения, нетронутые предательством. Она никогда не стремилась быть кем-то большим, чем просто женщина – жена, мать. Но именно это отец и ценил в ней – женщина, прошедшая с ним через всю жизнь. Женщина, мотавшаяся с ним по гарнизонам, вырастившая двоих детей. Женщина, делившая с ним нищету и богатство, поражения и подъёмы. И при этом всегда остающаяся женщиной, матерью, женой.
Ярослава тоже молчала. А что она могла сказать? Рассказать ему о собственной семье? О дяде, выдавшем её замуж за человека, которому от неё нужно было только её наследство? Об их с Вадимом хитроумном плане? Об отце, оставившим её один на один с огромными деньгами и непониманием того, что с этими деньгами делать? О матери, покончившей с собой почти сразу же после смерти Стаса и Димы? О матери, в последние несколько лет своей жизни вдыхающей кокаиновую дорожку за чашечкой утреннего кофе? Она расскажет. Обязательно расскажет, но только не этой ночью. Потому что эта ночь… Она чудесная. Потому что этой ночью она лежит рядом с ним – с мужчиной, стремительно и незаметно завладевшим её разумом, телом, сердцем, и хочет только его тепла. Его тепла, его близости и его размеренного спокойного дыхания рядом.
