Текст книги "Продолжение бестселлера Маргарет Митчелл Унесённые ветром"
Автор книги: Татьяна Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
ГЛАВА 10
Ретт не уехал, удивив ее тем самым до крайности. Он пробыл в Атланте еще около месяца.
Отношения у них были вполне мирные. Иногда они вместе обедали или ужинали, и Ретт расспрашивал ее о ходе строительства, а она с удовольствием рассказывала ему о своих успехах. Он давал ей деловые советы, почти как тогда, еще до их свадьбы, когда она занималась своими лесопилками, но дальше этого дела не продвигались, и Скарлетт одна ежилась по ночам в своей одинокой постели.
Ретт почти каждый день ходил на кладбище. Он носил на могилу Бонни розы и любимые цветы девочки, – белые хризантемы. Когда-то она называла их мохнатыми шариками и очень забавно морщила носик от их резкого запаха.
Ретт уделял много времени Уэйду. Они играли в шахматы по вечерам и занимались спортом, а иногда выезжали в городской парк вместе с Эллой кормить уток.
Ретт почти не пил. От него попахивало спиртным лишь изредка по вечерам, когда он выпивал рюмку, другую бренди с кем-нибудь в гостинице или салуне. Словом, он вел непринужденно-размеренный образ жизни, был безынициативным и безразличным ко всему происходящему вокруг, и лишь слегка, как сторонний наблюдатель, вносил свои коррективы в жизнь Скарлетт.
Ей же ничего не оставалось, как воспринимать все так, как есть, ибо хоть как-то сдвинуть с места их личные отношения она не могла. Иногда, лежа ночью с открытыми глазами, она грустила по этому поводу и рисовала себе несбыточные картины их примирения, а потом вдруг незаметно для себя самой, начинала думать о своих многочисленных делах и с тем засыпала.
Как-то утром Скарлетт завтракала, было еще совсем рано, она собралась в строительную контору и спешила выехать пораньше. В это время на лестничной площадке показался Ретт. Он спустился, поздоровался с ней и пошел на веранду, а через пять минут за ним проследовал Уэйд.
– Это совсем никуда не годится! – подумала Скарлетт. – Уэйд ходит за ним по пятам и Ретту, наверное, это порядком надоело.
Она решила пойти на веранду и увести оттуда сына. Балконная дверь была открыта и Скарлетт, подойдя ближе, увидела, как Ретт машет руками, а Уэйд, стоя рядом, подражает ему. Оба они стояли к ней спиной и были так увлечены, что не заметили ее появления. Скарлетт остановилась и осторожно оперлась на дверной косяк.
Ретт командовал.
– Левой, правой, раз, два, три, четыре, а теперь обе вверх, вниз, наклон и поочередно руки за спину.
Скарлетт стояла и смотрела на обнаженный торс Ретта, слегка тронутый загаром, на его сильные руки и играющие спинные мускулы.
– А ведь он красиво сложен, – подумала она.
Его тело, такое большое и сильное, приковывало к себе взгляд и манило своей необузданной, грациозной силой. Раньше она никогда не обращала внимания на то, как красива и мужественна его фигура, да она вообще мало обращала внимания на его внешность, потому, что думала лишь об Эшли. И только однажды, той безумной ночью, она почувствовала всю мощь этого тела, безудержно отдавая себя в его власть.
Как только Скарлетт вспомнила об этом, ее горячая ирландская кровь стремительно побежала по жилам и застучала в висках, заставив сердце затрепетать. Желание испытанного удовольствия моментально вспыхнуло в ней и она взглянула на Ретта с такой страстью, на которую была способна вся ее неистовая, эмоциональная натура.
– Три, четыре, – скомандовал Ретт и, вдруг повернувшись, увидел Скарлетт, и перехватил ее взгляд.
– Уэйд! – тут же окликнула она сына, почувствовав, как краска приливает к лицу, ибо поняла, что была застигнута с поличным. – Зачем ты пришел сюда, не надо мешать дяде Ретту.
– Но он сам пригласил меня вчера и я вовсе не собирался мешать ему. Мы занимаемся потому, что у меня слабые мышцы. Дядя Ретт так говорит.
– Не волнуйтесь, у нас все в порядке, – успокоил ее Ретт.
Скарлетт ничего на это не сказала и быстро ушла.
Она съездила в строительную контору, а потом, не заезжая домой, отправилась на стройку. Ей не хотелось сегодня встречаться с Реттом, она стеснялась своего страстного порыва, который он наверняка разгадал. Ретт всегда читал по ее лицу, как по раскрытой книге и не случайно так быстро отвел свой взгляд в тот момент.
На следующий день Скарлетт спустилась к завтраку только в половине десятого. Она собиралась съездить в магазин после обеда, чтобы разобраться с новым товаром, который привез Джон, и потому никуда не спешила. В гостиной ее поджидал Ретт. Она застала его за чтением газеты.
– Доброе утро, миссис Батлер, – сказал он, откладывая газету в сторону. – Что-то долго Вы сегодня спали. Я уж не надеялся, что увижу Вас и думал, что мне придется уехать не попрощавшись.
Скарлетт постаралась принять безразличный вид.
– Вы уже уезжаете? И куда же на этот раз?
– Боюсь, что мое путешествие не ограничится каким-то одним местом, но из первого же пункта пребывания я напишу, чтобы удовлетворить Ваше любопытство.
– Как Вам будет угодно. И когда же Вы уезжаете?
– В полдень. Может я побываю в Европе и чтобы доставить Вам приятное, прикуплю там несколько современных каталогов об устройстве самых новейших магазинов, а в следующий раз привезу их в подарок. Надеюсь, от этого Вы не откажетесь?
– Я буду Вам очень признательна, это как раз то, чего мне не хватает, – сказала она с издевкой. – Но если Вы будете долго отсутствовать и на этот раз, боюсь, что необходимость в них отпадет.
– О, не волнуйтесь, если я задержусь, то вышлю Вам их по почте. А сейчас я покидаю Вас, до свидания, мне нужно еще успеть заехать в банк. Он встал, взял чемодан и вышел из гостиной.
Через два дня после того как Ретт уехал, Скарлетт получила письмо от Розмари. Она сообщала, что выходит замуж за Джона Саймера и свадьба состоится двадцать восьмого октября.
Розмари просила Ретта со Скарлетт приехать пораньше. Она писала, что ей хотелось бы о многом поговорить с ними до свадьбы и посоветоваться какое купить платье, а без Ретта она просто задыхается от многочисленных хлопот и будет очень признательна, если он вскоре окажется рядом.
– Господи! Что же делать? – воскликнула Скарлетт, прочитав письмо, – ну почему оно не пришло два дня назад? Розмари приглашала их на свадьбу! Двоих! Боже мой, какой случай мог бы представиться ей всего лишь два дня назад! Побывать вместе с Реттом на свадьбе! Ведь ни Розмари, ни миссис Элеонора не знали каковы их отношения, и Ретт возможно взял бы ее с собой, чтобы не вызвать ненужных вопросов со стороны своих родных в такой торжественный день. Хотя, как знать, ведь он мог….а впрочем, какой прок теперь гадать взял бы он ее с собой или нет, если надо подумать о том, что делать ей? Ехать на свадьбу или нет? Если не ехать, какую причину найти, чтобы объяснить свое отсутствие миссис Элеоноре и Розмари?
Ведь письмо-то получила она и теперь ответственность за это полностью лежит на ней.
А Ретт? Вдруг ему будет неприятно, что она игнорировала приглашение Розмари?
А если поехать, то как объяснить отсутствие Ретта второй раз подряд? Его родные, конечно же, заподозрят неладное, и как огорчатся они когда узнают, что его не будет на свадьбе!
Сегодня двадцать первое октября, до свадьбы осталось еще восемь дней и конечно, знай она, где сейчас Ретт, то успела бы вызвать его телеграммой. А Розмари спросит, где Ретт и почему она ничего ему не сообщила, и тогда снова придется что-то выдумывать, а это ей, ох как надоело!
После долгих колебаний Скарлетт все же решила поехать, взвесив все за и против. Она пришла к выводу, что всем будет лучше, если она окажется на свадьбе.
Розмари сбросит часть груза на ее плечи, а Ретт, узнав об этом, будет благодарен ей за участие, да и сама она не станет чувствовать угрызений совести, а как там все сложится, будет видно на месте.
Подарок она тоже решила не покупать. Сестре Ретта, при его-то деньгах, нельзя будет подарить на свадьбу что-то дешевое, а дорогую вещь при нынешних своих расходах, она купить не могла. Теперь почти все ее деньги уходили на строительство.
– Скажу Розмари, что подарок мы потом выберем вместе с Реттом, – решила она.
Через три дня Скарлетт прибыла в Чарльстон. Было девять часов утра, когда она вышла из поезда. Погода оказалась прохладной, и она попросила Ренду достать из чемодана теплую накидку. На перроне толпился народ, встречающий пассажиров с поезда и носильщики шныряли вдоль платформы со своими тележками.
Надо бы нанять носильщика, – подумала Скарлетт. Ренда очень устанет, пока донесет до места ее чемодан и большую дорожную сумку.
– Эй, носильщик, – крикнула она вдогонку здоровенному детине в железнодорожной форме и черных сапогах.
– Не стоит нанимать носильщика, миссис Батлер, на площади Вас ожидает экипаж, – услышала она в этот момент голос Ретта за своей спиной.
Открыв рот от удивления, Скарлетт обернулась. Перед ней действительно стоял Ретт. На нем был легкий кремовый плащ и черная фетровая шляпа, которых она раньше никогда не видела, оттого, возможно, и не заметила его среди встречающих.
– Ретт, как, Вы здесь?
– Да, я здесь и уже со вчерашнего вечера пытаюсь встретить Вас.
– Встретить меня? Но откуда Вы узнали, что я приеду?
– Не трудно было догадаться, что получив письмо от Розмари Вы сочтете своим долгом приехать на свадьбу, ведь Вы же были уверены, что меня здесь нет?
– Да, я думала, что Вы уже где-то в Европе и действительно долго раздумывала, ехать ли мне на свадьбу одной.
– Ну что ж, я хочу выразить Вам свою благодарность за принятое решение, ведь меня действительно могло не быть в Чарльстоне и Ваше присутствие здесь было бы очень кстати. Я собирался ехать в Европу, но в самый последний момент передумал и решил сначала все-таки проведать маму.
– А теперь, значит, когда Вы здесь, мое присутствие совсем некстати и Вы очевидно встречаете меня, чтобы сообщить об этом?
Ретт засмеялся.
– Старо, моя дорогая, цепляться к словам. Не стоит так возмущаться. Вы как всегда поспешно горячитесь, давая волю своим эмоциям, хоть я и не давал Вам для этого никакого повода! А встречаю я Вас потому, что хочу попросить оказать мне услугу.
Дело в том, что моя мама серьезно больна. Приступы мучают ее все чаще и чаще, иногда это случается по два раза в день. Доктора не в силах ей помочь, я консультировался вчера с одним из них и он сказал, что с такими симптомами жить ей осталось совсем недолго.
Мой высокопарный папенька все же успел подорвать ее здоровье.
И вот теперь, когда мама в таком состоянии, мне хочется, чтобы остатки своих дней она провела в покое и уверенности, что покидает этот Мир, будучи убежденной в счастье своих драгоценных чад.
Другими словами, я считаю, что она должна видеть и Розмари и меня и Генри счастливыми, и это будет служить ей утешением.
А Вы, моя драгоценная супруга, в прошлый раз сумели произвести на нее благоприятнейшее впечатление и она считает, что я именно с такой как Вы должен быть счастлив.
Эти слова привели Скарлетт в восторг.
– Господи, какое счастье, что миссис Элеонора о ней такого мнения! Ведь теперь, по крайней мере, Ретт не сможет ее окончательно бросить пока его мама жива!
– Мама не должна ничего знать о наших с Вами отношениях, – продолжал Ретт.
– Обещайте, что не станете даже намекать ей об этом, и тем паче, искать в ее лице союзника против меня, если Вам взбредет в голову добиваться чего-то таким способом.
У Скарлетт поднялась грудь от готового, было, вырваться наружу возмущения.
– Не стоит возмущаться и строить из себя полнейшую невинность, я вполне допускаю, что в Вашу прелестную головку могут придти мысли и похуже! – опередил ее Ретт.
– Конечно с моей стороны непорядочно обращаться к Вам с такой просьбой, прямо скажем не по – джентльменски, – Ретт ухмыльнулся, – но в данной ситуации я не могу поступить иначе и мне наплевать, как я буду выглядеть после этого в Ваших глазах.
– Я сделаю все, как Вы хотите, – ответила Скарлетт.
– В свое время, когда я потеряла маму, то готова была отдать душу дьяволу, только бы вернуть ее. Я прекрасно понимаю, каково Вам сейчас и потом, мне тоже очень жаль миссис Элеонору. Она в прошлый раз относилась ко мне с такой теплотой, которую я давно не чувствовала и даже иногда напоминала мне мою маму, как же после этого можно причинять ей беспокойство. Я и на свадьбу-то приехала, бросив стройку, только из-за того, чтобы не обидеть ее и Розмари.
Ретт посмотрел на нее очень проницательно и взгляд его наполнился благодарностью. Скарлетт же, ничего не сказав, просто улыбнулась ему в ответ. А он взял ее озябшую руку и, сказав 'спасибо', прикоснулся к ней губами.
– О, какой прекрасный экипаж! – воскликнула Скарлетт, увидев сделанную по последней моде карету Ретта.
– Я купил ее Розмари в приданное.
– Ах, Ретт, а подарок к свадьбе, Вы уже купили его?
– Пока нет, но присматриваю и думаю, что Вы мне в этом поможете.
Скарлетт ликовала всю дорогу. Какая удача получить возможность относиться к Ретту как к любимому и любящему супругу. Конечно же, он прав, ведь в Южной Каролине запрещены разводы и миссис Элеонора примет близко к сердцу их ненормальные отношения, которые в конечном итоге могут привести только к разводу. Господи, да она будет такой любящей, такой нежной, такой предупредительной по отношению к нему! Ах, как это здорово! Ведь она и в самом деле хочет быть такой и ей вовсе не надо притворяться. На этот раз ее желание полностью совпадает с вынужденным планом Ретта.
– Только не надо переигрывать, это тоже бросается в глаза, – сказал Ретт, – глядя на ее счастливое лицо и угадывая в нем далеко идущие планы на свой счет.
– Все должно быть естественно и непринужденно, а Вы, я вижу, готовы вылить полный ушат своих бурных чувств на мою бедную голову.
– Черт бы побрал этого Ретта! Ну почему он вечно читает ее мысли!
– А Вы как всегда, очень самоуверенны и слишком льстите себе! – сказала она, но настроение ее при этом не испортилось.
Розмари была счастлива сверх всякой меры и потому выплескивала избытки этого счастья на окружающих. В доме у всех, глядя на нее, было приподнятое настроение. Слуги широко улыбались и мурлыкали что-то веселое себе под нос, а миссис Элеонора, несмотря на плохое самочувствие, все порывалась пуститься в предсвадебные хлопоты.
Увидев входящую Скарлетт, Розмари чуть не задушила ее в объятиях, словно та была самой лучшей ее подругой.
– Скарлетт, как хорошо, что ты приехала, мы с Джоном именно сегодня собрались отправиться на поиски платья, а мне так хотелось выбрать его с кем-то из близких.
– Розмари, выпусти, наконец, Скарлетт из объятий, – сказала миссис Элеонора, подходя к молодым дамам – ты задушишь ее.
Здравствуй, дорогая, как ты доехала? – обратилась она к снохе и подставила ей щеку для поцелуя. – Наверное очень устала, эти поезда так утомляют.
– Что Вы, миссис Элеонора, я почти всю дорогу проспала и чувствую себя великолепно. – Призналась Скарлетт.
– Вот и прекрасно! Розмари, распорядись насчет завтрака, пусть поставят еще один прибор для Скарлетт.
– Ретт, твое предчувствие оправдалось – сказала Розмари.
– Мы, Скарлетт, поспорили с ним вчера, утром ты приедешь или вечером. И Ретт выиграл.
– Ничего удивительного, Ретт чувствует меня даже на расстоянии, – сказала Скарлетт и они с Розмари рассмеялись.
Выбрать платье для Розмари оказалось делом нелегким. Оно должно было быть умеренным по цене, нарядным, элегантным и не очень броским, как у молоденьких невест.
Ретт, Скарлетт и Розмари с Джоном Саймером, обошли уже почти все магазины на Кинг-Стрит, но ничего подходящего так и не подобрали. В салоне парижской моды они могли бы что-то купить наверняка, но цены были не по карману жениху Розмари и они обошли его стороной. Конечно же, Ретт мог купить для сестры платье за любую цену, но сделать это было нельзя, чтобы не обидеть беднягу Саймера, который непременно решил сам купить платье своей невесте.
У Скарлетт уже рябило в глазах от ярких оттенков всевозможных нарядов, которые им пришлось пересмотреть и она порядком проголодалась, ведь время давно перешагнуло за обеденное. Сама же Розмари не отчаивалась и ее неиссякаемой энергии, казалось, хватит еще на десяток магазинов.
Мужчинам эти поиски тоже порядком надоели, но они не показывали вида и держались молодцами, обсуждая очередное приглянувшееся Розмари платье.
И почему Розмари не пришло в голову сшить себе платье на заказ заранее? – думала Скарлетт, начиная нервничать. – А ведь еще надо будет подобрать драгоценности! Господи, как хорошо, что Ретт успел приобрести экипаж и им не пришлось мерить всю Кинг-Стрит ногами.
Но вот, наконец, их поиски увенчались успехом. В магазине модной одежды братьев Смит, Розмари, наконец, выбрала то, что ей показалось подходящим. Хотя, по мнению Скарлетт, для такого случая, это платье было слишком скромным.
Фасон его был действительно модным и против этого Скарлетт ничего не имела, но отделка смотрелась довольно дешево. Ретт же одобрил выбор сестры и отправил ее в примерочную.
Когда Розмари надела платье, Скарлетт, облегченно вздохнув про себя, поблагодарила Ретта. Ее золовка выглядела великолепно. Платье сидело на ней безукоризненно. Его стальной цвет с голубым отливом был в тон глазам Розмари, а неброские голубые кружева, облегающие фигуру вдоль левого плеча и ниже, плавно переходили на противоположную сторону и спускались до самого низа.
Что-то необычное было в такой отделке, совершенно новое, не избитое и очень удачное, потому, что приковывало к себе взгляд, не лишая его удовольствия. Саймеру платье тоже понравилось, он поспешил одобрить выбор Розмари и оплатил покупку. Потом в тон платью они подобрали шляпку в том же магазине, а вот в поисках драгоценностей им пришлось обойти еще два магазина, пока у Ретта, наконец, не лопнуло терпение.
– Все! – сказал он, – на сегодня достаточно. Всю ответственность за драгоценности я беру на себя. Надеюсь, что мистер Саймер предоставит мне право купить их для сестры в качестве приданного, и я думаю, что это будет справедливо. Ведь все наши фамильные драгоценности унесла война и у Розмари ничего не осталось. Платье я видел и думаю, что смогу подобрать к нему и колье и серьги. Дорогая, ты ведь доверяешь моему вкусу?
– Ах, Ретт! – воскликнула Розмари, – ты так добр ко мне!
Смущенный Джон Саймер попытался, было, что-то возразить, но Ретт сумел плавно прервать его, все больше убеждая в своем решении.
– Нет, нет, Джонни, и не возражайте! Сам удивляюсь, как мне раньше не пришло это в голову, ведь у Розмари совершенно нет приданного и я, как старший брат, должен возместить эту потерю. Итак, решено! А сейчас мы поедем домой, не знаю как Вы, а я чертовски проголодался.
После ужина мужчины принялись за покер, а женщины пошли в комнату Розмари, где она вновь примеряла свое платье, только теперь уже с элегантной шляпкой, отделанной голубыми лентами, красуясь перед зеркалом, миссис Элеонорой и Скарлетт.
– Мы украсим ее голубым шлейфом и живыми цветами, – сказала она.
– Скарлетт, как ты думаешь, пойдут мои фиолетовые гортензии?
– А может лучше орхидеи, темно-голубые, что растут на маленькой клумбе за беседкой? Они такие нежные и твоя отделка на платье почти одного с ними цвета.
– А ведь действительно! Скарлетт, какая ты молодец, что вспомнила про них! – восторженно воскликнула Розмари и чмокнула Скарлетт в щеку.
Скарлетт разместилась в удобном кресле-качалке и с удовольствием вытянула ноги. Только теперь она поняла, как устала за весь этот суматошный день. Сейчас ей захотелось поскорее принять ванную и лечь в постель. Интересно, а где ее разместят?
После завтрака они сразу уехали в город и Скарлетт даже не знала, в какую комнату слуги унесли ее багаж. Вообще-то у всех нормальных супругов южного общества было принято размещаться в одной спальне, да и здесь широкая двуспальная кровать Ретта указывала именно на это. Но он наверняка сказал Розмари, чтоб ее, Скарлетт, разместили в другой комнате, не станет же он делить с ней одну спальню.
А что если станет, чтобы не вызывать подозрений? Как он объяснит Розмари или своей маме, что его жене или ему самому нужна отдельная спальня, раз задумал вести игру в примерных супругов?
Эта тема стала для нее вдруг такой занятной, что она больше не могла думать ни о чем другом и с нетерпением ждать приближения ночи, хоть и знала наперед, что даже если Ретту и придется войти с ней в одну спальню, это вовсе не означает, что они лягут в одну постель.
Но как бы там ни было, все равно это ее волновало.
Но вот, наконец, миссис Элеонора сказала, что очень устала и ей пора бы подняться в свою комнату. Скарлетт в этот момент прикрыла рот ладонью, показывая старой леди, что не может сдержать зевоты и попала в точку.
– Скарлетт, дорогая, да ты совсем утомилась – воскликнула миссис Элеонора.
– У тебя совершенно сонные глаза, может тебе тоже пора отдохнуть?
– Да, я только теперь поняла, как устала и совсем не прочь поскорее лечь в постель. – Ответила Скарлетт.
– Розмари, ты не против, если я покину тебя? – извинилась она перед золовкой, энергия которой ничуть не иссякла за последние часы.
– Ну что ты, дорогая, я сама давно бы могла об этом догадаться. Мало того, что ты столько времени провела в поездах, так я тебя еще весь день таскала по городу.
– А где мои вещи, Розмари?
– В вашей спальне. Я распорядилась, чтобы их сразу туда отнесли.
У Скарлетт заколотилось сердце. Так значит Ретт ничего не сказал сестре, и она, как хозяйка дома, поступила на свое усмотрение. Господи, неужели…?
……Скарлетт терзали сомнения, словно стаи назойливых мух.
Да нет, Ретт может пойти спать в какую-нибудь другую комнату, думала она.
В доме было еще три гостевые комнаты. Правда, Розмари сегодня говорила о двух старых кузинах миссис Элеоноры из Саванны, которые со дня на день должны были приехать со своим семейством на свадьбу. И комнаты эти, по всей видимости, предназначались для них. Нет, Ретт не станет самовольно занимать ни одну из этих комнат, ведь он тоже знает о приезде теток и догадывается, что эти комнаты Розмари приготовила для них.
Итак, Скарлетт была почти уверена, что Ретту придется поделить с ней спальню, но каким образом он станет это делать, оставалось только ждать!
Пожелав всем спокойной ночи, она с полчаса понежилась под теплым душем и отправилась в спальню. Высушив волосы и слегка подушив их, она улеглась в постель.
Единственным местом в спальне, кроме кровати, куда бы Ретт мог преклонить голову, была кушетка для раздевания с двумя массивными валиками по краям. Но она была настолько мала, что если б Ретт и задумал прилечь на нее, то разместить ему пришлось бы только туловище, а ноги оставить на полу. Придвинуть же кресло, чтобы продлить такое ложе, было невозможно из-за массивного валика, да и узковата была эта кушетка для широкой спины Ретта.
Скарлетт пребывала в каком-то взбудораженном, возбужденном состоянии и с нетерпением ожидала, когда, наконец, Ретт с Джоном закончат играть в карты и разойдутся.
В комнате царил полумрак и только косые лунные лучи, проникая сквозь тюль, бросали свои тусклые отблески на полированную мебель. Скарлетт молча лежала, свернувшись калачиком в этом спокойном полумраке, и вдруг ей показалось что-то знакомое в этой комнате, то, что она уже видела, и причем не один раз. Ну конечно, это было в Таре, почти всегда, когда светила яркая луна. Ее тусклый свет точно также проникал сквозь тюль и отражался на полированной поверхности низкого старинного трюмо, которое стояло у нее в спальне.
Это воспоминание потянуло за собой ряд других, таких далеких и милых ее сердцу. Прежде всего, вспомнилась мама, – вечный источник ее защиты, надежности и покоя. Сколько раз приходила мама к ней в спальню, когда Скарлетт что-то тревожило и она долго не могла уснуть.
Она вспомнила как однажды, когда ей было лет десять, а Керрин около восьми, они по секрету от ябеды Съюлин, решили забраться на большущий вяз, который рос как раз под окном их спальни и перелезь через него внутрь комнаты. Но затея эта лопнула как мыльный пузырь. Керрин с помощью старшей сестры смогла только влезть на дерево, но потом побоялась даже шелохнуться. Скарлетт умоляла ее перелезть через окно в комнату или хотя бы спуститься с дерева обратно вниз, но сестренка была так напугана, что, казалось, навеки приросла к огромной ветке вяза и Скарлетт, в конце концов, пришлось идти с повинной к отцу.
Керрин всегда была доброй и покладистой девочкой, правда немного трусливой, как тогда казалось Скарлетт, ведь сама она, не в пример сестренке, была сущим сорванцом.
Как сейчас поживает Керрин в своем монастыре? В прошлый раз, когда Скарлетт приезжала на похороны, ей не удалось навестить сестру, а в этот раз нужно будет непременно это сделать, решила она. – Я увижусь с ней после свадьбы, задержусь еще на денек и увижусь.
Скарлетт вздрогнула, услышав шаги на лестнице, однако они были слишком легкими, чтобы принадлежать Ретту. Это была Розмари. Она тихо прошла мимо их спальни в свою и Скарлетт вновь оказалась наедине с тишиной. Если Розмари ушла к себе, значит она уже проводила Джона и Ретт теперь остался один. – Вертелось у нее в голове. – Но почему же он не идет?! Господи! А вдруг он ляжет спать в гостиной? – со страхом подумала она. – Там стоит большой диван, ох, и как ей это не пришло в голову раньше!
А миссис Элеонора, а Розмари? Даже если они сами не застанут Ретта утром в гостиной, слуги непременно доложат, где он провел ночь, и это покажется им очень странным. Конечно, Ретт может сказать, что прилег почитать книгу и уснул, но не станет же он проделывать такие номера все то время, пока она будет в Чарльстоне, рано или поздно ему придется оказаться с ней в одной спальне!
Прошло еще минут десять и долгожданные шаги на лестнице раздались. Скарлетт вновь заволновалась, сомнений быть не могло, к спальне приближался Ретт. Он осторожно приоткрыл дверь, впуская в сумрачную комнату полоску света, и не закрыв ее за собой, бесшумно подошел к бельевому шкафу.
Скарлетт наблюдала, как он аккуратно разулся, надел ночные туфли, снял жилетку и рубашку, взял большое махровое полотенце и повернулся, чтобы вновь выйти, по всей видимости, в душ, но в этот момент встретился с ней взглядом.
– Надеюсь я не разбудил Вас? – спросил он.
– Нет. – Тихо произнесла Скарлетт. – Я пока не заснула.
Ретт усмехнулся так, словно хотел сказать ей – еще бы! Но вместо этого поубавил голос до шепота и произнес.
– Как Вы уже поняли, нам придется спать вместе в этой комнате. Дом постепенно будет заполняться гостями, скоро в нем не останется ни одной свободной комнаты и я не вижу никакого смысла ночевать сегодня где-то, если завтра мне все равно придется оказаться здесь.
Скарлетт ликовала! Конечно, она именно так и подумала, а как же иначе?! – Ты, мой дорогой, попал в свою собственную ловушку. Твоя игра так закрутила тебя в роль примерного супруга, что ты теперь вряд ли отвертишься от этой двуспальной кровати!
– Но Вы можете сильно не расстраиваться, моя дорогая, неприкосновенная супруга, – продолжал Ретт и в голосе его уже звучала ирония, – я не стану беспокоить Вас и размещусь вот на этой кушетке. Будьте так любезны, одолжите мне одну из Ваших подушек, но только не ту, которая пахнет духами, а то я еще, чего доброго, нанюхавшись столь приятного аромата, не устою перед Вашими чарами.
Он засмеялся, накинул на плечо полотенце и вышел за дверь.
Скарлетт почувствовала, как краска прилила к ее щекам. – Черт дернул ее полить духами эту злосчастную подушку. Конечно, же, Ретт все понял и в очередной раз просто посмеялся над ней, сказав об этом с издевкой, в своей обычной манере, даже не дав ей повода что-то придумать в свое оправдание.
Она встала, зажгла лампу и подошла к бельевому шкафу. В нем оказалось много полотенец и только одна простыня. Скарлетт постелила ее на кушетку, бросила туда подушку и, немного подумав, сняла с постели свою простыню, положив ее вместо одеяла, а себе на перину постелила большое махровое полотенце.
Дверь открылась и вошел Ретт, застав ее за этим занятием. Он так тихо поднялся по лестнице в ночных туфлях, что она не услышала ни единого шага. Увидев свою импровизированную постель, Ретт воскликнул.
– Благодарю Вас, мэм, Вы оказали мне по истине супружескую заботу, я буду спать даже под одеялом!
– Я, честно говоря, не представляю, как можно проспать хотя бы час на таком ложе, – сказала Скарлетт, укладываясь в постель – и думаю, что если Вам и удастся уснуть, то при первом же движении Вы свалитесь на пол.
Она представила, как будет выглядеть Ретт, если действительно свалится на пол. И все напряжение последних часов вдруг вылилось в безудержный смех. Ее буквально трясло от хохота, совсем как в детстве, и она даже уткнулась в одеяло, чтобы приглушить звук. Ретт сначала посмотрел на нее удивленно, но когда увидел выступившие от смеха слезы на ее глазах, то невольно, представив себе картину собственного падения, тоже засмеялся.
– Ах, Вы, мелкодушная, безжалостная плутовка – сказал он сквозь смех.
– Посмотрю как Вы станете заливаться смехом, если я после этого падения разозлюсь и положу Вас на свое место.
Но Скарлетт ничего не могла вымолвить в ответ. Его смех и хорошее настроение подогревали ее еще больше, и она, уже изнемогая, била себя кулаками по коленям.
Вдоволь насмеявшись, они, наконец, улеглись спать, и немного поворочавшись с боку на бок, Скарлетт уснула. Однако сон ее оказался некрепким и где-то в середине ночи она проснулась, почувствовав дым сигары. Накинув халат на плечи, Ретт стоял у окна в потоке лунного света и курил перед открытой форточкой.
Он, бедный, наверное измучился на этой дурацкой кушетке, какой прок от такого сна, – подумала она. Ведь ему необходим нормальный сон, иначе он будет совершенно измученным на свадьбе. Может ему лучше разместиться на полу, рядом с кушеткой? И тут ее взгляд упал на узкую скамеечку, которая стояла на полу у края кушетки. Такие скамеечки обычно служили дамам подставкой для ног, в основном, когда они занимались вышиванием и пяльцы приходилось держать на коленях. И она тут же, со свойственной ей стремительностью, приняла решение.
– Ретт!
Он вздрогнул от неожиданности.
– Что случилось? Я разбудил Вас? Прошу прощения. Я, к сожалению, теперь часто курю по ночам, и Вам придется немного потерпеть.
– Я не об этом. Хватит валять дурака. Ведь совершенно очевидно, что Вы не сможете спать на этой кушетке. За все то время, пока я буду находиться здесь, Вы превратитесь в ходячего лунатика после таких ночей.
– А вот здесь я с Вами не соглашусь. В армии мне приходилось спать и не в таких условиях, поэтому Ваши опасения совершенно напрасны.
– А Вы часто подходили к зеркалу после таких ночей в своей армии? Интересно как Вы тогда выглядели? Я не хочу, чтобы миссис Элеонора, глядя на Ваше утомленное лицо, думала обо мне плохо.
