Текст книги "Черная кошка в темной комнате (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 2

Прикалывает меня слово «бабка», когда его употребляют по отношению к моей ровеснице. Хотя, понятно, что «бабка», в данном случае, скорее статус, чем намек на возраст. Как «старица» в монашестве.

Потомственной сибирской «бабке» было лет тридцать – тридцать три и выглядела она так, что невольно вспоминался Некрасов: есть-таки женщины в русских селеньях! Толстая пшеничная коса до пояса (правда, заплетенная не слишком плотно), лучистые светло-серые глаза, благодаря хорошо подобранным теням отдающие в синеву, пухлые губы и шикарная грудь четвертого размера, обтянутая цветастой блузкой с пуговичками… Стилист колдуньи получил гонорар не зря.

Алена (так звали колдунью) приняла меня в офисе, ничуть, кстати, не напоминающем избу. Никаких тебе ковриков, веников и самоваров – и я зауважала ее команду еще сильнее. Все хорошо в меру, чашки с петухами и натуральный мед были вполне к месту, а вот горшочек с кашей был бы уже перебором.

– Помню этот вызов, – кивнула она, – хотя, если бы в картотеке не посмотрела, сто лет гадала бы, кто такая эта Лариса.

– У тебя что, таких много? – удивилась я. На «ты» мы перешли «с порога» и без всякой неловкости, хотя обычно мне такие вещи давались с трудом и после некоторого внутреннего насилия. Но с Аленой было удивительно легко.

– Каждый четвертый, – улыбнулась она, – как покупают машину «с пробегом», обязательно зовут проверить, нет ли на ней «крови».

– А ты можешь это определить?

– Там определять нечего, – просто, безо всякой рисовки пожала плечами Алена, – это просто видно. Я всегда удивляюсь, почему все остальные не видят.

– А как видно? Как пятна крови или…

– Тьфу на тебя, Полинка, триллеров всяких насмотришься, – рассмеялась она, – никаких пятен. Подходишь к машине и понимаешь – на ней кого-то сбили. Даже могу точно сказать: насмерть или нет. Человека или собаку – это очень четко. Смерть безгрешной твари как воронка – хватает и притягивает к конкретному месту. Человеческий след размыт. А собачий – словно горит…

– Жуть какая, – поежилась я, – и что, есть ритуалы очищения?

– Если человека сбили, даже насмерть – почищу, это не сложно и не дорого, – кивнула Алена, спокойно прихлебывая чай. Тема ее не напрягала, – а вот если пса, даже не возьмусь. Тут у меня только один совет: продавайте машину на запчасти. Если этого не сделать – обязательно кто-нибудь на ней в аварию влетит. Хоть через пять лет, хоть через пять рук машина прошла, влетит – и к бабке не ходи!

– А «Лексус»?

Алена поставила чашку и, сложив руки в замок, откинулась на диванчик.

– Крови на нем не было, – уверенно сказала она, – и никаких темных заклятий-проклятий-порчи и прочей ерунды тоже не было. Силой поклянусь, для меня это серьезно.

– Но что-то было? – догадалась я.

– Что-то, – кивнула Алена, – даже две штуки «чего-то». На счет одной я тебе точно скажу: плохой человек и ездил и водил. Темный человек. Завистливый. Из тех, кого лучше не просить за столом салатика положить – обязательно плюнет!

Мы, не сговариваясь, рассмеялись.

– А вторая?

– А вторая, – Алена задумчиво потеребила косу, – Есть на этой машине что-то странное. Не плохое, не темное, не злое. Просто странное. Как легкое эхо. Больше ничего не спрашивай – не отвечу, я с таким раньше не сталкивалась.

– Некорректный вопрос можно? – она кивнула, – А ты правда потомственная сибирская колдунья?

– Не сибирская, – усмехнулась Алена, – просто так клиенты лучше воспринимают. И не колдунья. А вот ведьма – да. И потомственная, все верно. В шестом колене, а может и дальше.

– А людей ты так же, как машины «видишь»?

– Что тебя интересует?

Я помолчала, пытаясь сформулировать. Про письма говорить не хотелось, все же это было слишком личным.

– Есть на мне что-то «темное»? Или рядом?

Алена окинула меня долгим, внимательным и неожиданно тяжелым взглядом. Я даже поежилась, показалось – рентгеном просветили.

– Зла нет, – вынесла вердикт потомственная ведьма, – не в самой тебе, не рядом. Испытания – есть, несколько. Одно ты уже благополучно выдержала, остальные – предстоят. Одно – скоро. Но такие вещи у всех есть. Не переживай – справишься.

Однако взгляда не отвела. И взгляд этот был ну очень пристальный.

– Что-то еще? – догадалась я.

Алена улыбнулась.

– Любят тебя, вот что. Сильно любят. И давно. А ты и не знала? – я ошалело помотала головой, – И даже догадок нет – кто? Да-а! Что это он такой стеснительный?

День был не по-зимнему теплый. Я ослабила толстый, вязанный шарф и побрела сквозь дворы к трамвайной остановке.

К священнику идти смысла не было. Про серый «Лексус» батюшка скажет то же, что и Алена, если он вообще его вспомнит. Обычный вызов. Помахал кадилом: «Освящается колесница сия…», принял деньги и забыл. В полиции пошлют подальше, даже не утруждая себя объяснениями. Дело прекращено за отсутствием состава преступления – и все. У них просто: нет тела – нет дела.

Отчет детективов я читала, Лариса скинула мне полную версию.

Восемь случайностей.

…Первый раз стекло разбила сама хозяйка. Случайно выдавила, когда мыла. Прочитав об этом, я недоверчиво хмыкнула – это как же надо жать?

Был в моей жизни один неприятный случай. После него я больше не садилась за руль, хотя права имела…

Я возвращалась от мамы. На пустой сельской дороге перед колесами неожиданно выскочил заяц. Я нажала на тормоз и рванула руль влево. Машину на льду закрутило, и я навернулась в придорожный кювет. Ремень спас от травмы, но двери заклинило. Чтобы выбраться из машины, пришлось выбивать стекло. Так я двумя ногами еле справилась, несколько раз била!

Просто протирая лобовое стекло, разбить его невозможно. Если только оно не было присобачено «на соплях». Но «Тойота» и сопли? Стоп… А почему я, вообще, решила, что… Почему мы с Ларисой обе решили, что странности начались с нее? Я торопливо вытащила мобильник.

Она ответила только после седьмого гудка, когда я уже собралась сбросить вызов.

– Что-то случилось, Полина? – голос акулы обдал меня арктическим холодом, – у меня много работы.

– Полминуты найдется?

– Спрашивайте, – разрешила она, – только коротко.

– Вы машину с рук купили? – версия не укладывалась в голове, такие дамы тачки «с пробегом» не покупают, но надо было проверить и с чистой совестью…

– Предложили за очень хорошую цену, – пояснила клиентка, – практически, за половину стоимости. А машина почти новая, этого года.

Упс…

– Вам прежний хозяин как-то объяснил, почему продает?

– Деньги срочно понадобились. Кризис, – я почти видела, как Лариса пожимает плечами в очередном дорогом жакете. Для нее здесь загадки не было.

– Лариса Вадимовна, – осторожно сказала я, – А вы уверены, что светлая идея продать проблему пришла в голову нам первым?

Двухсекундная пауза. И…

– Мать твою за ногу! – выразилась интеллигентная дама, – Полина, я его убью.

– Не прямо сейчас, хорошо, – торопливо попросила я, – иначе мы так ничего и не узнаем. Сначала дайте мне его контакты, у вас ведь они наверняка сохранились. Телефон, адрес, скайп, Viber – все равно что. Хорошо? А потом убивайте, никаких возражений. Я вам даже пальто подержу.

– Через минуту вам их сбросят на телефон, – пообещала Лариса и отключилась.

– «Король Жермон поехал на войну» – тихонько пропела я.

Телефон гукнул приятным басом. Пришла SMS-ка. Игорь Босый, телефон, адрес. Соседний городок, километрах в двадцати отсюда.

Я не успела убрать телефон, он зазвонил снова.

– Полина, погодите, одна к нему не суйтесь, – непререкаемым голосом объявила клиентка, – Этот Игорь, он скользкий тип, (мгновенно вспомнилось Аленино: «Плохой человек и ездил, и водил»). Я с вами Рафаила отправлю.

– А машина?

– Ну, переживет денек. На край, вставлю еще одно стекло. Я уже почти привыкла, – неуклюже пошутила она.

– Не-е, Лариса Вадимовна. Не прокатит, – я хихикнула, – теперь ваша «Мышка» под моей защитой до окончания контракта. Так что пусть Рафаил ее охраняет как смерть кощееву!

– Тьфу, Полина, шутки у вас! – хихикнула и Лариса, – хорошо, уговорили. Я с вами мужа пошлю. Он как раз тут болтается, делает вид, что что-то делает. Пускай пользу приносит.

(Тоже мне, кот Матроскин, хмыкнула я)

– Только она не «Мышь», – произнесла вдруг Лариса каким-то несвойственным ей, почти человеческим голосом.

– Что? – переспросила я.

– Не «Мышь». Она Сан Шируба. По-японски «Серебряная Госпожа».

– Так зовут вашу машину? – сообразила я.

– Ну да… Вот такая я странная. Даю машинам имена. Вы сейчас где, Полина?

– В Брагино, остановка трамвая у церкви.

– Ждите. Через пятнадцать минут за вами подъедут, – и Лариса отключилась, быстро, словно стесняясь того, что на мгновение выглянуло из-под маски акулы.

Значит вот так. Серебряная Госпожа. Между прочим, на языке какой-то малой азиатской народности это одно из семи имен смерти. Даже интересно, Лариса сама бедную машинку так крестила, или кто присоветовал? И знал ли он, что творит, или оно само?

Добраться до трамвайной остановки я не успела. На переходе через пути меня притормозил звуковой сигнал. Я обернулась.

Сзади нависла темно-серая, матовая BMW X4, с широченными дисками, низкопрофильной резиной и карбоновым спойлером. Чтобы окончательно заверить меня, что я не ошиблась, «бэха» мигнула фарами. Я сделала два шага навстречу. Дверца распахнулась.

– Полина Аркадьевна?

– Я за нее, – плоско и неумно сострила в ответ, буквально, приклеиваясь глазами к мужчине, который сидел за рулем.

Я никогда не относила себя к идиоткам, способным стечь по стенке из-за легкой небритости и мощного плечевого пояса. Но когда все это подается в комплекте с блестящими цыганистыми вихрами, ярко-зелеными, кошачьими глазами и широченной, открытой улыбкой… Ну и ведро, конечно, сыграло свою роль. Обои – они тоже продают.

– Лариса описала вас довольно точно, – сказало чудное виденье… или как это в мужском роде? – Запрыгивайте!

Представляю, как могла меня описать Лариса: тощая очкастая моль в китайских шмотках!

– А вы?..

– Я Никита, партнер по бизнесу и супруг Ларисы Вадимовны.

«Принц-консорт», – перевела я для себя и слегка взгрустнула. Ему лет тридцать, не больше. Ларисе – пятьдесят. Неужели красивым мужикам сейчас только одна дорога – в альфонсы? Простите, в консорты.

Никита, похоже, не заметил ни моего обалдения, ни моей грусти. Он аккуратно разворачивал машину в узком переулке.

– Лариса сказала, вас нужно подбросить до того хмыря, у которого мы «Лексус» покупали, и проследить, чтобы он был вежливым.

Я покрутила головой, ища какую-нибудь «группу поддержки». Никита все понял совершенно правильно.

– Меня одного вполне хватит. Игорь Босый – не Риддик. Вы пристегнулись?

– Да, – кивнула я, – не беспокойтесь. Я об этом никогда не забываю.

– После аварии? – понимающе уточнил он.

– Простите? – неприятно удивилась я.

– Да запросто, сколько угодно… Полина Аркадьевна, неужели вы думаете, что человек уровня Ларисы обратился бы к наемному специалисту, не «просветив» его со всех сторон. А вдруг шантаж? Или связь с конкурентами?

– Я удивлена, что об этом известно вам.

– Вообще-то я глава службы безопасности «Актион-Трейд», – на этот раз улыбка вышла холодной, – кому и знать, как не мне.

– Понятно? – мысленно я сама себе показала язык, – оказывается, он крутой. А ты кретинка. Целую историю на пустом месте нарисовала. А вдруг это любовь?

…А вдруг поросята летают?

На выезде из города мы влипли в пробку. Встали плотно, можно бутерброды разворачивать. Откуда она тут взялась днем?

– Наверное, на подъеме кто-то застрял, – предположил Никита, бросив короткий взгляд на экран навигатора, – погода-дрянь, а там узко, только одна полоса работает, вторую почистить не успели.

– Вы торопитесь? – сухо спросила я.

– Уже нет, – в ответ на мой вопросительный взгляд Никита пояснил, – я хотел быстро сгонять до Босого и назад, а потом… были планы. Но уже понятно, что быстро не получится, так что торопиться смысла нет. Ничего. Работа не девушка, она дождется.

Внезапно мягкую тишину салона разрушил звук: глухой, негромкий и неровный. Я даже не сразу поняла, что происходит, пока Никита не приспустил стекло. Оказалось, пока мы стояли, к машине подскочил какой-то мужик в сдвинутой на затылок шапке и забарабанил в окно.

– Эй, командир, ты в Данилов? Подвези, а!

– Пассажиров не беру, – бросил тот и отвернулся.

– Слушай, очень надо. Жена рожает! Я заплачу, ты не думай…

– Вызови такси.

Стекло поползло вверх. Мужчина разразился матерной тирадой, смысл которой сводился к тому, что: «возят всяких шлюх для бандитов…»

Все остальное произошло мгновенно. Мое сознание успело зафиксировать лишь отельные фрагменты. Куда делась дверца, как Никита успел ее открыть, и откуда взялась лохматая голова мужика, втянутая в салон.

– Так, где там, говоришь, твоя вдова рожает? – с ленивым спокойствием переспросил Никита. И как-то так переспросил, что даже у меня мороз вдоль позвоночника прогулялся.

– Какая вдова? Жена!

– Это ненадолго, – с той же ленцой пообещал Никита, и я заметила, что здоровенного мужика он, почти не напрягаясь, держит одной рукой за шкирку, как нашкодившего кота. Ворот куртехи был хитро вывернут и, кажется, слегка придушил жертву обстоятельств.

– Ты чего, командир?

– Повторяй за мной: Уважаемая дама, простите меня, мудака…

– Простите, девушка, – что-то сообразив, прохрипел мужик, – перенервничал. Жена рожает!

– Простите меня… – Никита выжидающе смолк и чуть довернул кисть.

– Да мудака, мудака, – захрипел он, – Отпусти, задавишь!

– Больше такого не повториться.

– Больше никогда! – заверил мужик и мгновенно исчез, едва хватка на его воротнике ослабла.

Никита брезгливо, двумя пальцами, подцепил свалившуюся шапку и, выкинув наружу, плотно закрыл дверцу. И стекло поднял.

Впереди что-то произошло и длинная, почти в километр, очередь из машин слегка подвинулась. Потом еще раз. А потом пробка потихоньку начала рассасываться.

Никита молча вел машину, никак не комментируя происшествие. Но и не улыбался больше. Даже холодной улыбкой.

– Может, стоило его взять, – тихо спросила я, – нам же все равно по пути.

– Полина Аркадьевна, я еду не сам по себе, а везу пассажира. А значит, отвечаю за вашу безопасность. Вы можете ручаться, что у этого придурка действительно жена рожает? А если он из банды угонщиков и у него с собой маска и ампула с усыпляющим газом?

– Поняла, – кивнула я, – Извините, не подумала.

– Все нормально. Просчитывать такие ситуации не ваша профессия, а моя. Кто на что учился.

– Вы с Ларисой Вадимовной так же познакомились? – не удержалась я, – в смысле, экстремальная ситуация…

– Дама в беде, благородный герой-спаситель, вспыхнувшая страсть, – продолжил ассоциативный ряд Никита и рассмеялся, – нет, все проще. Она взяла меня на работу. А почему вас это интересует?

– Как психолога, – пояснила я, – профессиональный интерес.

– Интересуетесь, не ваш ли я клиент? Пока нет, хвала Создателю. Но если что, приглашение помню, зайду… – Он вел, не отрывая взгляда от дороги, на меня не смотрел, и выражения его лица я не видела. Но голос был ровным, – У нас с Ларисой все сложно. Но сложно – это не всегда плохо. Иногда сложно – означает интересно, нет?

Я кивнула, признавая его правоту.

Зимняя дорога была почти пуста. Утром, после ночного снегопада, по ней успели прогнать грейдер и сейчас по обочинам высились грязные сугробы. Скорости в этом чуде техники, практически, не чувствовалось, но, скосив глаза на спидометр, я заметила, что стрелка болтается в районе разрешенных 90 километров. Неуверенный водитель? Вряд ли, его мастерство я уже успела оценить по тому, как Никита разворачивал большую дорогую машину в тупичке, размером с коробку из под обуви – быстро, четко и очень аккуратно. Не любит скорость? Скорее всего, просто подчиняется внутреннему регламенту. Везет пассажира, значит никаких левых «подсадок», никаких нарушений ПДД.

– Никита, а вы раньше инкассатором не работали? – спросила я, повинуясь течению своих мыслей.

– Хм… Просто догадка?

– Просто догадка, – заверила я, – неужели попала?

– В яблочко.

Небольшой двухэтажный городок встретил нас тишиной, заметенными снегом развалинами какого-то здания из красного кирпича на въезде, приткнутыми к обочине «семерками» и «десятками» и расчищенным, чисто выметенным крыльцом магазинчика: «Продукты. Вино».

Никита ориентировался здесь довольно уверенно. Мы немного проехали по центральной улице, затем свернули в переулок, застроенный домами барачного типа, покрутились, едва не придавив рыжую дворнягу: пес выскочил из-под крыльца и попытался молча укусить «BMW» за переднее колесо, и лишь когда это не удалось, залился визгливым лаем, которого мы, по счастью, почти не слышали.

Внезапно бараки кончились и начались коттеджи. На один из них – приятный домик теплого коричневого цвета с пологой крышей и большой застекленной верандой, я даже засмотрелась. В плане – вот когда-нибудь разбогатею, и построю себе такой же. Как приятно будет выходить по утрам на веранду босиком, и наблюдать сквозь огромное окно, как встает над городком малиновое солнце…

Хорошее настроение вдребезги разбил гроб. Обычный красный гроб с блестящими латунными ручками, стоявший на трех табуретках у входа в один из коттеджей. Вокруг кучковались скорбящие, темнел рясой священник и терпеливо дожидались своей очереди катафалк и небольшой микроавтобус.

– Что такое «не везет» и как с ним бороться, – пробормотал Никита, заглушив двигатель.

– Это его дом? – сообразила я, – кажется, мы не вовремя. Надо было все-таки сначала позвонить.

– Боюсь, мы вообще не вовремя, – отозвался Никита, – Босый жил один. У него никого не было.

– Вы хотите сказать – это он? Там, в гробу? – опешила я.

– Ну… точно с такого расстояния не скажешь. Пойдем поближе, посмотрим. В конце концов, мы у него машину брали, так что, можно сказать – родственники.

Дверца открывалась прямо в неутоптанный сугроб. Я хотела прыгнуть вниз и выбираться на дорогу, но Никита распорядился:

– Сидите!

Обойдя машину вокруг и притоптав снег, он протянул мне руки и, потянув на себя, поймал в охапку.

– Между прочим, я 62 килограмма вешу, – выпалила я, скорее от неожиданности.

– Серьезно? А я думал всего двадцать? – зеленые глаза щурились совсем близко, провоцирующая улыбка тронула жесткие губы, а руки на одно мгновение прижали меня к себе, и я ощутила под тонкой курткой литые мускулы. Мама!..

Никита вынес меня на дорогу и аккуратно поставил на расчищенный участок. На нас глазели. Похоже, эта жанровая сценка показалась скорбящим интереснее, чем тело в гробу.

– Это что сейчас было? – хрипло спросила я. Лицо мужчины было совсем близко. Если бы дело было в дамском романе, я бы обязательно ощутила запах дорогого парфюма и потеряла голову. Но Никита пах только кофе, так что у крыши были хорошие шансы не съехать… Черт, похоже, она ими не воспользовалась. Что не сделал запах, довершил тихий, интригующий шепот почти в самое ухо и теплое дыхание:

– Это называется галантность. Всего лишь старомодная галантность, Полина Аркадьевна. Пойдемте, представимся и узнаем, что произошло. И с кем, – Никита как-то мгновенно отстранился, взял меня под руку и повел к похоронному кортежу.

И я пошла. Молча. А что оставалось делать?

Глава 3

Перед нами расступились, открывая проход к гробу. Я шла следом за Никитой, физически чувствуя на себе взгляды местных жителей.

Покойный оказался молодым мужчиной, худощавым, с острыми, сильно выступающими скулами.

– Как же это ты, друг? – пробормотал Никита, словно про себя.

Полный рыжебородый «батюшка» смотрел на нас с профессиональным сочувствием.

– Подожди меня, – велел мой спутник.

Со священником они разговаривали недолго. Мелькнула крупная купюра «на храм», привычно взлетела рука в благословляющем жесте.

– Ну? – нетерпеливо спросила я, когда мы отошли от небольшой толпы на достаточное расстояние.

– Покойник – Босый, собственной персоной. Отец Василий не слишком доволен, сказал – смерть нехорошая. Вроде бы несчастный случай, и участковый подтвердил, но больно на самоубийство смахивает, а таких отпевать бы и нельзя.

– Понятное дело, – согласилась я, – самоубийство – грех. Раньше их вообще за оградой кладбища хоронили. А как он сподобился? И почему батюшка заподозрил?

– Потому что друг принял лекарство и запил водкой.

– Ну, это нормально. Может, отец Василий и зря беспокоится. И не такие номера откалывают. Моя мама все время теофедрин кофе запивает, как ни ругаюсь. Говорит, ей от этого легче становится.

– Нам тут еще что-нибудь нужно? Или поедем?

– Хорошо бы выцепить друга или подругу покойного. На худой конец сойдет тетка, которая у него полы мыла – не сам же он этим занимался. Взять телефончик…

– Понял, – кивнул Никита, – жди, – и пошел назад.

Я накинула на голову шарф и спрятала руки в карманы. Или здесь реально было холоднее, чем в городе, или после теплого салона так казалось, но я почувствовала, что мерзну.

Или ощущение холода возникло от пристального взгляда немолодой тетки в светло-рыжем, заношенном пуховике и белой вязаной кепке с козырьком. Она стояла чуть поодаль и, не стесняясь, рассматривала и машину, и меня. Я сдала тетке той же монетой, но она не смутилась и взгляда не отвела, напротив, слегка кивнула. Приглашение?

– Раиса, – представилась аборигенка, – а вы Игорьку кем будете? Раньше я вас тут не видела.

– Партнеры по бизнесу, – обтекаемо ответила я.

– Понятно. А я думала – чего этот цыган зеленоглазый сегодня с одной, завтра с другой, послезавтра с третьей. А тут, оказывается бизнес… Совсем я, старая, от жизни отстала.

Подтекстом тут явственно читалось то же самое, что я сегодня уже слышала; «Шлюх к бандитом возит».

Я представила себе 50-летнюю Ларису, привезенную к бандюганам «в сауну», и развеселилась. Пять минут недоумения, а потом они бы ей за пивом бегали по очереди, и за очередь бы дрались, определенно.

– Если вы так наблюдательны, – сказала я, все еще улыбаясь, – может быть, вспомните: чуть больше полугода назад Игорь машину продал. Серый «Лексус».

– С уголком? – сощурилась баба.

– С уголком, – кивнула я.

– Помню, как же. А что, машина угнанная, да?

– Это мы и пытаемся выяснить, – многозначительно произнесла я, вынула из кармана пуховика визитницу (в первом кармашке была моя визитка) и на полсекунды сунула тетке под нос. А потом так же быстро убрала. Вряд ли она успела что-то заметить, кроме фотографии, – частное детективное агентство «Мегре».

Тетка мгновенно сделала стойку, как гончая. Взгляд обежал меня, видимо, пытаясь сообразить, где я прячу пистолет, и как, в случае перестрелки, буду выхватывать. Не знаю, к какому выводу она пришла, но, видимо, решила, что пистолет достаточно близко. Потому что глубоко вздохнула, и…

– То, что сосед-то был бандит, понятно и коню. В школе учился на одни двойки, а потом отцов дом снес и эту «виллу» построил. Не работал нигде ни дня, только иногда уезжал на машине…

– Много «сведений» собрала? – сощурился Никита, когда мы уже выруливали на трассу.

– Вагон и маленькая тележка.

– И сколько там правды? Ноль целых хрен десятых?

– Думаю, еще меньше, – проговорила я, задумчиво глядя, как снежная лента дороги ложиться под колеса автомобиля, – более-менее уверенно в «дано» можно записать только слова: меня зовут Раиса.

– Я бы и за это не поручился.

Гроб с покойником выбил меня из колеи. Одно дело безобидные, в общем, странности с выбитым стеклом… Другое дело – самый что ни на есть настоящий труп. Связана смерть Босого с «Делом о Серебряной Госпоже», или просто совпадение? Логика голосовала за случайность, а интуиция просто вопила о том, что «это жу-жу-жу неспроста».

Уважая царящий в моей душе раздрай, Никита с разговорами не лез, молча вел машину, придерживаясь «регламента», и за это я была ему благодарна.

На подъезде к городу он внезапно затормозил и притер «бэху» к обочине.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Пойдем-ка, пройдемся, – распорядился он.

– Куда? – насторожилась я.

– В темный лес, конечно, под густую елку. Тоже мне, Красная Шапочка. Пойдем, коньяком тебя угощу.

– Я не собираюсь пить днем.

– А никто и не предлагает, – пожал плечами Никита, – «пить» начинают граммов с двухсот пятидесяти, а «соточка» – это просто лекарство от стресса. Что-то вроде «Новопассита», только побочных эффектов нет.

Это была самая обычная придорожная кафешка для дальнобойщиков – наследница тех времен, когда такие же заведения располагались вдоль торговых трактов, именовались трактирами, кормили всех проезжающих, в основном купцов и гонцов и исправно снабжали информацией разбойников. Сейчас, в принципе, ничего не изменилось. Вместо купцов – водители фур, вместо гонцов – ДПС-ники, вместо разбойников – бандиты. Слова разные, смысл тот же.

В маленьком зале на шесть столиков скучала молодая девушка в фирменном халатике, да у стены сосредоточенно наворачивал солянку хмурый парень в сером, грубой вязки, свитере и широких джинсах.

Увидев Никиту девушка мгновенно подобралась, подкрутила «кокетливо спадающую», на самом деле уныло висящую сосулей прядь крашеных волос, и завлекающее улыбнулась.

– Вы что-то хотели?

– Хороший коньяк есть? Я имею в виду хороший, а не по 800 рублей за батл.

Я сняла пуховик и подошла ближе.

– «Наполеонов» не держим, – враз поскучнела девушка.

– «Бехеровка» лимонная есть? – дождался кивка и продолжил, – апельсин порежьте дольками. И два кофе.

– Я люблю черный, без сахара.

– А мне по плебейски, с сахаром и сливками, – распорядился Никита.

Вопреки моим опасениям, обслужили нас быстро.

Никита скрутил пробку бутылочке с прославленным чешским ликером, плеснул в рюмку «на два пальца», с ножа посыпал ломтик апельсина корицей и скомандовал:

– Глотай сразу. А потом апельсином.

– Вкусно, – оценила я, – никогда так не пробовала.

– «Бехеровку» пьют только так, – наставительно сказал Никита, – если лимонная или классическая. «Черную» запивают светлым пивом. Только это нужно делать вечером, дома и в выходной. Упьешься с космической скоростью.

– Конечно, – кивнула я, – чешский «ершик» на 38 оборотов. Между прочим, тут написано, что она лечебная…

– Ну, так я же говорил – не пьем, а только лечимся.

– А ты мне уже и диагноз поставил? – сощурилась я. Ликер на голодный желудок, хоть и без пива, ударил в голову, и я почувствовала, что гайка пошла по резьбе…

– Тоже мне, задача, – фыркнул он.

– И как? Жить буду?

– Да. Но плохо и недолго.

– О как! И что же со мной, доктор?

– Амбиции заели, – с плеча резанул правду-матку Никита, – молодая, красивая, успешная. Все тебе по плечу. Нет ничего невозможного…

– А разве оно есть? – искренне удивилась я. Никита аж поперхнулся кофе и уставился на меня, как на двухголового жирафа.

– Это ты сейчас пошутила?

– Не знаю, – я пожала плечами, сама плеснула себе вторую порцию «бехеровки», посыпала лимон корицей. Это и вправду оказалось вкусно, – мне неразрешимые задачи пока не попадались.

– И ты всерьез считаешь, что разрулишь эту идиотскую ситуацию так, что Лариса останется тобой довольна, да еще и заплатит?

– А иначе я бы за нее не взялась. – Зеленые глаза смотрели на меня с плохо скрытым недоверием, и я решила немного прояснить ситуацию, – понимаешь, Никита, есть больше чем один способ остричь кошку. Можно провести расследование и узнать, что происходит со стеклом. Можно сделать диагностику, и выяснить, почему это так задевает мою клиентку. Можно предложить ей такой вариант выхода из проблемы, который ее устроит, не решая самой проблемы. Многое можно. Мне надо понять, чего хочет моя клиентка – и дать ей именно это. Тогда она даст мне то, что хочу я, то есть деньги. Все просто. Где, конкретно, здесь невозможное, ткните носом?

– Полина, Полина, – протянул Никита низким голосом, словно смакуя мое имя. Сердце слабо дернулось, но я цыкнула на него, было не место и не время, – я живу с этой женщиной уже больше года. И до сих пор понятия не имею, чего она хочет. А ты надеешься разобраться за десять дней?

– Это моя профессия, – пожала плечами я и мстительно добавила, – Кто на что учился.

Супруг бизнес-леди помрачнел, отхлебнул остывшего и уже невкусного кофе, поморщился. Поставил чашку и тихо попросил, – если действительно разберешься… может быть поделишься со мной?

– Во-первых, не «если», а «когда», – сказала я, – А во-вторых – НИ ЗА ЧТО! Профессиональная этика, Никита. Конфиденциальность – наше все. Так что придется тебе решать этот ребус самому.

– Иногда мне кажется, что он не имеет решения, – сказал Никита, глядя куда-то мимо меня, – как задача трех тел. Слишком сложно.

– Так может быть, имеет смысл поискать женщину попроще?

– Как вон та? – скривился Никита и мотнул цыганским вихром в сторону девчонки в форме заведения.

– Чем она плоха?

– Тем, что она не Лариса.

– О-о! – протянула я, – дорогой мой, ты уж разберись, что хочешь: любить королеву, или самому чувствовать себя королем.

– А если хочется и того и другого? – озадачился Никита, – это как – слишком много? И что тогда делать?

– Работать над собой, – удивилась я очевидности решения, – что тут еще можно сделать.

– Ага… обливаться холодной водой и мыть уши до пояса.

– Никита, – я твердо посмотрела ему в глаза, – вот ты – безопасник. Я – психолог. Знаешь, чем отличается безопасник от психолога? Тем, что к безопаснику люди идут, когда хотят разобраться с проблемой, которую им создали другие люди. А к психологу люди приходят, когда хотят и готовы решать проблемы, которые они создают себе сами. Вся психология, в двух словах – это просто перепрошивка мозга. Берется неправильный, сбоящий, разрушительный сценарий. И заменяется другим. Правильным.

– Так просто?

– Так сложно, – серьезно сказала я, – но я справлюсь. Не волнуйся за жену. Мои руки вполне надежны.

По моей просьбе Никита высадил меня не у самого офиса, а примерно за квартал от него. Хотелось пройтись и кое-что осмыслить.

То, что у моей клиентки проблемы в семье, не добавляло оптимизма. Хотя… какая тут, к черту, семья. С консортами, равно как и с фаворитами, семьи не создают. Их «заводят» как породистых левреток. Понятно, что избалованному женским вниманием мужику это как кость в горле, но он ведь знал, на что шел. Голова-то на плечах есть. Хотя… человек, весь, с его невероятной сложности мозгом, душой, чувствами, богатым внутренним миром и прочим – не более, чем надстройка над половой системой. Неприятная правда, но от этого она не исчезнет. Можно морщиться, можно не принимать, можно бороться и что-то себе доказывать – но необходимо эту неприятную правду учитывать. Если мужчине встречается женщина, которую он хочет – тут хоть пляши, хоть стреляйся, а он будет добиваться своего. За ночь с Клеопатрой умирали. Совершенно, между прочим, добровольно.

За такими невеселыми мыслями я не заметила, как миновала почти весь квартал и вышла на перекресток. Слева шумел проспект, справа сверкал витриной магазин женской одежды Киры Пластининой.