Текст книги "Родителей — в отставку?"

Автор книги: Татьяна Шишова

Соавторы: Ирина Медведева,Алла Добросоцких
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Итак, ребенка забрали. Что дальше? Как действует эта система во Франции?

Ребенок полгода отсиживает в приюте. Больше не положено. После этого его отдают в приемную семью. По-на– стоящему усыновить ребенка во Франции очень трудно, на это уходит семь-восемь лет. Зато взять его в приемную семью легко, а государство тебе еще будет деньги выплачивать. По закону приемная семья должна находиться как можно ближе к дому родителей, чтобы они могли чаще навещать своего ребенка. Однако и тут права родителей постоянно нарушаются. За девять лет, что Маша находилась в первой приемной семье, мне не удосужились сообщить, что это за люди, где они живут, в какой школе учится моя дочь. Наоборот, после ее помещения в приемную семью сотрудники социальных служб тут же попросили суд скрыть от меня все эти данные. Мне приходилось с трудом добывать хотя бы одно медицинское свидетельство за год, чтобы узнать, как себя чувствует моя дочь! А ведь Маша в приюте тяжело болела!

После того как Маша «отсидела» (по-другому я сказать не могу) девять лет в одной приемной семье (которая за счет надзора над Машей поправила свое материальное положение и смогла перебраться на юг), она была переведена во вторую приемную семью. И я точно так же узнала об этом только из судебного постановления. Никто не спросил моего согласия, не познакомил и с этой семьей. А вскоре судья Валентини посоветовала моему мужу подать заявление о лишении меня родительских прав.

РАЗНАРЯДКА НА ЛИШЕНИЕ РОДИТЕЛЬСКИХ ПРАВ

Каковы должны быть основания для лишения родительских прав?

Теоретически по французским законам родительских прав можно лишить только за какие-то тягчайшие преступления против своего ребенка. Но практически бывает и иначе. Мой бывший муж не торопился последовать совету судьи, потому что ему не хотелось заниматься Машей; все эти годы он только и добивался того, чтобы она находилась в приемной семье. Но он вынужден был потребовать лишить меня родительских прав, так как судья на него «давила». В конце концов он все-таки написал: «Прошу лишить родительских прав мою супругу, чтобы удовлетворить судью по делам несовершеннолетних». И по его заявлению апелляционный суд высшей инстанции лишил меня родительских прав, мотивируя свое решение все той же «удушающей, патологической любовью»! Хотя я с дочкой уже девять лет не жила вместе и встречалась с ней только в присутствии надсмотрщиц.

Но какой смысл устраивать такой театр абсурда? Почему не заниматься детьми из неблагополучных семей, вместо того чтобы калечить благополучные?

Смысл есть, и он весьма прост. Неблагополучными детьми надо серьезно заниматься. У них расстроена психика, трудный характер, различные заболевания. С ними нужно очень много возиться, чтобы привести их в норму. Детьми же из благополучных семей, во-первых, заниматься не нужно, а во-вторых, родители обязаны платить за их содержание в приемной семье.

Но вы же говорили, что деньги выделяет государство...

Оно выделяет часть денег. А другую часть платят родители. Отняв детей, родителей еще и обязывают платить за то, что их ребенок отобран и воспитывается чужими людьми. Поэтому чем родители богаче, тем выгоднее у них отбирать детей. Но, может быть, самый главный смысл во всей этой вакханалии идеологический. Когда я, в знак протеста против творящегося беззакония, голодала 18 дней и дважды была при смерти, российское посольство добилось встречи с Ивом Ботом, генеральным прокурором суда. И он мне сказал: «Мадам, вы не думайте, что мы отняли дочь только у вас. Мы и у французских родителей отбираем детей». Я спросила, зачем, и он ответил: «Нам сверху спускают распоряжение, мы обязаны его выполнять. Если завтра указания изменятся, мы не будем отнимать детей в таких количествах».

Это, на мой взгляд, чисто троцкистская идеология уничтожения семьи. Родители должны пресмыкаться перед судьями, дрожать перед сотрудниками социальных служб и выполнять любое их указание. Тогда они будут считаться законопослушными гражданами, но детей у них все равно могут отнять. Фактически то же самое написано и в уже упоминавшемся докладе господ Навеса и Катала: родители чувствуют себя абсолютно беспомощными, униженными. Они не знают, куда им обратиться за защитой.

МАЛЫША ЗАБРАЛИ ПРЯМО С РОДИЛЬНОГО СТОЛА

В докладе господ Навеса и Катала приводились страшные цифры...

Да. В 2007 году было заявлено, что 50 % детей отнято противозаконно.

А сколько всего детей отнято?

Если судья Анн Валентини, по ее собственному признанию, отнимает девять детей из десяти, а у нее 200-300 дел, то можете представить, сколько детей по ее милости страдают в приютах и приемных семьях! А сколько таких судей во Франции?! Система трещит по швам, и власти должны это признать. Несколько месяцев назад судья по семейным делам отнял у матери ребенка, был с ней очень груб. Доведенная до отчаяния женщина набросилась на него с ножом и поранила. Министр юстиции тут же приняла решение выделить 20 млн евро для защиты судей по делам несовершеннолетних. Маме грозит, я думаю, лет десять тюрьмы, и своего ребенка она, конечно же, не увидит в ближайшие годы.

Не могли бы вы привести еще какие-нибудь примеры, когда у нормальных родителей отнимали детей?

Таких случаев масса. Приведу те, которые потрясли меня больше всего. У нас было большое совещание, на котором присутствовало 250 пострадавших семей из разных городов Франции. Рядом со мной сидела молодая беременная женщина. Она рассказала, что после развода с мужем сотрудники социальных служб написали на них донос, и их маленький ребенок был помещен в приют. Потом она встретила другого мужчину, вышла за него замуж. И когда родила от него ребенка, то малыша забрали прямо с родильного стола. Она даже не успела его рассмотреть!

Но на каких основаниях отняли младенца?

Заявили, что раз она была плохой матерью для первого ребенка, то, вероятно, будет плохой и для второго. Не могла же она так быстро «исправиться»! Поэтому жизнь новорожденного в опасности, его надо срочно изолировать от матери. Выслушав эту историю, я с ужасом спросила: «Л вы не боитесь, что у вас отнимут и ребенка, которого вы сейчас вынашиваете?» «Боимся, – ответили в один голос женщина и ее муж. – Но мы хотим иметь детей и решили пойти на риск». Эта история меня потрясла до глубины души.

И второй случай – с женщиной в инвалидной коляске. У нее отняли четверых детей. Отнятых детей поместили не в один, а в четыре различных приюта, и ей приходилось к ним ездить на поезде. Для нее это было сущим мучением, потому что каждый раз коляску нужно было затаскивать в поезд, потом вынимать, делать это было некому... Причем всех четырех приходилось иногда навещать в один день!

Как в один день?

А так! Сотрудники социальной службы назначают свидания, не согласовав с родителями ни дату, ни время. Они все определяют сами, а родители обязаны лишь подчиняться. И если женщина-инвалид не могла уложиться во времени – скажем, в тот день не было подходящего поезда или ей становилось физически плохо, – на нее составляли рапорт, что она отказывается приехать на свидание, поскольку не любит своих детей.

Когда родители пишут детям письма, посылают игрушки, добиваются встреч, то они «удушают детей любовью». А когда человек не может приехать по состоянию здоровья или потому, что не успевает, то его обвиняют в безразличии к своему ребенку.

Если в семье несколько детей, то отбирают всех сразу?

Многодетные семьи особенно уязвимы. Социальные службы заявляют, что родители якобы не в состоянии содержать своих детей, и легко их отбирают. И налицо парадокс. В современной Франции, как известно, большое количество многодетных выходцев из африканских и арабских стран. Многие из них живут на пособие. Государство предоставляет им квартиры, бесплатное медицинское обслуживание. Но их детей, как правило, не трогают.

«МЫ ПРИУЧАЕМ ЕЕ ЖИТЬ БЕЗ МАТЕРИ...»

То есть, в основном, разлучение детей с родителями касается европейцев?

Ситуация на сегодняшний день такова, что на двадцать новорожденных детей только четверо – коренные французы, остальные – иммигранты. Поэтому зачем забивать ими еще и приюты? А сейчас, как мне кажется, в большой моде и русские дети. Во Франции развернута кампания по поводу усыновления детей из России. Супруга бывшего министра юстиции Франции получила от Министерства образования РФ для своей ассоциации официальное разрешение на усыновление наших детей во Францию. Если в России будет введена ювенальная юстиция, это существенно облегчит работу данной ассоциации.

Когда Маша болела, я со слезами умоляла судью Симонен разрешить мне поехать в приют, чтобы успокоить ребенка. Судья Симонен мне отвечала: «Да она не нуждается в вас! Кто вам сказал, что ей нужна ваша помощь? Возле нее профессионалы, ей с ними хорошо». А сотрудница социальной службы Кислик говорила предельно откровенно: «Мы работаем над Машей, чтобы она забыла ваш образ, выбросила его из головы и сердца. Мы приучаем ее жить без матери». Такова установка сотрудников социальных служб: разрушить семью и приучить ребенка жить без родителей.

Во Франции немало семей сексуальных меньшинств. Сеголен Руаяль, которая баллотировалась в президенты, обещала узаконить гомосексуальные «браки» и предоставить этим парам возможность усыновлять детей. Отнимать у нас и отдавать им!

Когда суд выносит решение отобрать ребенка, что может сделать родитель, не согласный с этим решением?

Он может подать апелляцию. Я, например, в течение девяти лет каждый раз подавала апелляцию, когда суд продлевал пребывание Маши в приемной семье еще на год. Но все попытки отстоять мои права были тщетны! Защищая честь мундира, апелляционный суд, как правило, поддерживает первоначальное решение суда. Дальше единственный путь – это кассационная жалоба, после которой больше ничего нельзя предпринять. Разве что обратиться в Европейский суд.

Но при кассационной жалобе дело рассматривается не по сути, а по форме: были ли нарушены статьи закона в принятом судебном решении? Я подала только однажды кассационную жалобу, так как это стоит около трех тысяч долларов. А потом, если дело принимается к рассмотрению, это обойдется еще дороже. Кроме того, тут таится опасность: если суд сочтет твою жалобу необоснованной, ты будешь приговорен к большому штрафу за то, что усомнился в правильности судебного решения. Получается замкнутый круг.

Как и где вы встречались с Машей?

В специализированном центре встреч, в присутствии двух надзирательниц. Одна для меня, другая – для Маши. Причем если я пыталась хоть как-то проявить к ней нежность, они чуть ли не набрасывались на меня, вопя о недопустимости захватнической, удушающей любви. Я была вынуждена сделать четыре жалобы в полицию на грубое поведение надсмотрщиц Асколи и Лефевр, которые намеренно провоцировали нас с Машей.

Зачем?

А чтобы потом психологам было над чем «работать». Ведь если у нас с Машей все хорошо, то они, выходит, не нужны. Нет, необходимо, чтобы у нас все было плохо! Тогда и судья сможет написать, как, например, написала судья Валентини 3 апреля 2006 года: «Сотрудники социальной службы настойчиво просят сохранить в тайне настоящее местонахождение Маши, принимая во внимание, что положение дел никак не изменилось с 1998 года и опасность для Маши все еще актуальна, а именно: патология матери и ее болезненное отношение к дочери. Только лишь нынешнее местонахождение ребенка в приемной семье, отдаляющее от нее мать, может гарантировать Маше защиту, здоровье и нормальное развитие. Воспитательные меры до сих пор актуальны, посещение Машей психотерапевтических сеансов должно быть обязательно возобновлено. Все визиты матери отменены. Маша сможет общаться с ней лишь посредством писем».

Ювенальная система, как метастазы, расползлась по «организму» французского правосудия, так что даже Николя Саркози на посту министра внутренних дел не смог помочь мне вернуть ребенка.

МОРАЛЬНЫЙ ТЕРРОР

Получается, что это такая ювенальная диктатура?

Мое мнение, что это самый настоящий психологический и моральный террор. Ребенок, проводящий столько времени в насильственной разлуке с родителями, теряет свою личность. Он не понимает, кто он. А система этого и добивается, потому что тогда такими детьми легко управлять и делать из них зомби.

В 2006 году министр по делам семьи пытался провести закон, который бы позволил сотрудникам социальных служб навещать недостаточно обеспеченные семьи, ждущие ребенка, и давать свое заключение: есть ли условия для воспитания будущего ребенка, какова моральная характеристика будущих родителей. Причем наведываться нужно было несколько раз за время беременности, «отслеживая ситуацию». И если бы было сочтено, что семья «неблагополучная», младенец отнимался бы сразу после рождения. К счастью, этот законопроект не прошел. Однако само его появление говорит о многом. Это тоталитаризм безо всяких кавычек, без малейшего преувеличения!

Еще пример. Находясь на посту министра по делам семьи, мадам Руаяль издала указ. Смысл его в том, что, если какой-нибудь педагог или сотрудник социальной службы заподозрит плохое обращение с детьми, он должен донести в соответствующие органы, даже если у него нет никаких доказательств. А если он не проявит бдительности, к нему будут применены санкции.

У меня к вам еще вопрос по поводу подростковой преступности. Сторонники ювенальной юстиции убеждают общество и власти, что необходимо закрыть колонии, отказаться от репрессивного подхода и заниматься «реабилитацией». Якобы это поможет снизить преступность среди несовершеннолетних. Насколько эти подходы доказали свою эффективность по Франции?

Мы видели эту систему в действии, когда французские подростки жгли школы, больницы и даже полицейские участки. В результате их вызвали в Елисейский дворец, и господин Ширак заботливо выяснял у разбушевавшихся подростков, чего им не хватает для полного счастья. Все преступники, которые были пойманы на месте поджогов, были на следующий день отпущены.

Какова сейчас ситуация с Машей?

25 июня 2007 года суд принял решение отдать Машу моему бывшему мужу, а через месяц мой бывший муж признался мне, что манипулировал судьями и лжесвидетельствовал против меня в суде.

Мы очень надеемся, что эта страшная история будет все же иметь счастливый конец. От всей души желаем, чтобы Маша наконец-то вернулась к вам. И хотелось бы услышать ваши пожелания нашим родителям и чиновникам, которые, слава Богу, еще не приняли окончательного решения ввести в России ювенальную юстицию.

В России мать и отец еще очень много значат. Поэтому, на мой взгляд, люди, продвигающие ювенальную юстицию в России, должны ясно сказать, что именно они хотят узаконить. Не рассуждать о размыто понимаемых интересах ребенка, которые можно будет потом трактовать, как кому в голову взбредет, а конкретно, по пунктам объяснить, что означают интересы ребенка в современном обществе, какие тут опасности, чем наша ювенальная юстиция будет отличаться от западной. А потом надо вынести этот вопрос на всенародное обсуждение, провести референдум. Пусть каждый родитель выскажется по этому вопросу!

Беседовала Татьяна Шишова

Анна ЖУРАВЛЕВА
Шведы: очередной поход в Россию

Как воспитывать детей? На протяжении многих веков человечество самым серьезным образом подходило к этому вопросу. В разных уголках земного шара, у разных народов воспитание строилось с учетом национальных особенностей, мировоззрения, уклада жизни. Но во главу угла всегда и везде ставились непреходящие человеческие ценности, неписаные законы нравственного состояния человека. «Не убей», «не укради», «не завидуй», «не прелюбодействуй», «чти отца и мать» и т. д.

Что же происходит с воспитанием детей сейчас? В то самое злополучное время, когда «наконец-то» были открыты границы и пал железный занавес, а братские республики СССР стали независимыми друг от друга, хлынули в Россию вместе с «ножками Буша», потоками жвачки и кока-колы всевозможные новые теории, методики и взгляды на воспитание. Полки книжных магазинов завалены многочисленными трудами известных и не очень авторов, главная мысль которых с небольшими различиями сводится к одному: ребенку нужна свобода. А в обществе вдруг все как-то резко встало с ног на голову.

«Это он так самовыражается!» – виновато улыбаясь, говорит мама о своем пятилетнем, матерящемся на нее, ребенке.

Пацан лет трех-четырех в приступе недовольства выбрасывает игрушки к ногам матери. Та, на последних сроках беременности, с трудом молча нагибается за игрушками. Отец, не выдержав, пытается дать реплику, заранее обреченную на провал: «Сейчас получишь!» «Сам получишь! Ты не смеешь меня бить!» – отвечает отпрыск и спокойно отправляется играть. Папа индифферентно молчит. Потом добавляет: «Уходи, с тобой тут никто не разговаривает!» Ребенок не реагирует, чихать ему, разговаривают с ним или нет: он свое дело сделал – самовыразился. А вы только что ознакомились с последствиями свободного воспитания.

Расскажите несколько таких ситуаций своим бабушкам и спросите, допустимо ли было такое поведение детей во время их детства, и внимательно послушайте ответ. Возможно, они скажут, что мир сошел с ума и у нас раньше ТАК никогда не было. Да мы и сами это видим, не так ли?

Но тогда почему и откуда взгляды на свободное воспитание проникают в Россию?

Попробуем разобраться.

«Век ребенка»

Книга знаменитой шведской публицистки левого толка, писательницы и педагога Эллен Кей «Век ребенка», вышедшая в 1900 году, заложила систематические основы новой педагогики («школы будущего»). Кей категорически отвергает современную ей школьную систему. Она впервые осознанно ставит личность ребенка в центр педагогического процесса. Ссылаясь на афоризм Гете «Счастье – в развитии наших способностей», Кей требует предоставления детям права на самодеятельность и свободный выбор темы занятий. Роль учителя в | ее системе сводится к наблюдению за поведением ребенка и подаче в нужные моменты уместных советов. В детях поощряется вдумчивое «самонаблюдение», всякое принуждение полностью исключено. Объем материала, обязательного для усвоения, доведен до минимума. Школа, по мысли автора, должна лишь предлагать, но ни в коем случае не навязывать себя в качестве воспитателя. Особое значение Кей придавала домашнему, материнскому воспитанию, поэтому детские сады и вообще любые дошкольные детские учреждения она мечтала упразднить. Эллен Кей принадлежит знаменитая формула, ставшая девизом ее многочисленных последователей: воспитание в наступающем веке должно строиться «исходя из ребенка».

Романтические фантазии Кей о переустройстве мира составляют наиболее сомнительную и даже опасную часть ее наследия. Характерно, что во второй главе своего труда («О праве детей выбирать родителей») либеральный педагог Кей ссылается на практику тоталитарной Спарты и теорию социал-дарвинизма, когда, в целях «формирования нового и высшею человеческого рода», предлагает подбирать здоровые супружеские пары и тем самым формулирует принципы евгеники. В такой постановке вопроса заложена наивная и ничем не обоснованная вера в то, что замыслы природы открыты сознанию педагога и что они клонятся к достижению некой конечной цели – «высшего» порядка социального и личностного бытия. Христианское милосердие к слабым и больным детям Кей трактует как жестокость, обрекающую их на нескончаемые страдания в жизни. Гуманнее по отношению к таким детям и полезнее для общества, считает она, было бы безболезненно умерщвлять их под контролем врача. Рецепция этих идей в нацистской Германии 1930-1940-х годов могла бы составить тему отдельного исследования.

Почему именно Эллен Кей привела я в качестве примера «свободной педагогики»? Отнюдь не случайно. Дело в том, что именно ее труды и теории взяты за основу воспитания в прогрессивной сегодняшней Швеции.

«Но при чем здесь Швеция? Пусть как хотят, так и воспитывают. Как это связано с Россией?» – спросит читатель. И будет совершенно прав. «В чужой монастырь со своим уставом не ходят», – говорили на Руси. Но попробуй объясни это шведам! Есть у нас в стране отдельные приверженцы и последователи современной шведской модели воспитания, и шведы счастливы предложить нам свой товар. И не только предложить, но еще и заплатить за него, лишь бы русские взяли! Возникает следующий закономерный вопрос: а для чего им это надо? А вот ответ на него требует уже пристального разбирательства. Что и попробую сделать.

Общество, дружественное детям

Передо мной красочная, на дорогой бумаге, довольно увесистая брошюра «ДЕТИ – ПРЕЖДЕ ВСЕГО. Если ты растешь в Швеции» (Тиина Мэри, Мария Седерберг). Получить эту брошюру можно, заказав ее у издателя – Шведского Института информации, который занимается распространением информации о Швеции за рубежом и издает материалы большим тиражом.

На первых страницах сразу же предупреждается: «Интересам детей должно уделяться первостепенное внимание». А чтобы понять, что есть интересы ребенка, нужно рассматривать вещи и явления с точки зрения... самих детей, при этом «используя их (детей) опыт и знания». Как же это происходит в Швеции на практике?

Сара Лестандер, 11 лет. Чаще всего жизнь Сары совсем не скучная. Наоборот, у нее находится время для приключений и игр. Домашние задания бывают у нее, наверное, только раз в неделю. Уроки надо делать в школе. А дома должно быть интересно и весело, – заявляет Сара с непоколебимой решимостью. В основном Сара проводит время на рыбалке, катается на скутере, стреляет из лука и смотрит телевизор. Сара считает, что многое она может решать сама и в школе и дома: в большинстве случаев мне позволяют делать, как я хочу, – говорит она.

Фелип Рамирез Геглионе, 10 лет. Самое любимое увлечение – футбол. Это занимает почти все его свободное время. А еще для него очень важно носить одежду определенной марки, да не просто какой-нибудь, а спортивной. Фелип воспитан в уважении к другим людям. Мама Фелипа на пенсии по состоянию здоровья – она страдает мышечным заболеванием и часто мучается от болей во всем теле. Для Фелипа же это означает, что его мама находится дома больше, чем многие другие шведские мамы, которые работают (!).

Ода Лилл, 14 лет. Она мечтает стать фотографом либо кинорежиссером. Любит играть на гитаре, общаться с друзьями по электронной почте и сидеть в чате. А вообще друзья, братья и музыка – самое важное в жизни Оды. С родителями Ода почти не ссорится, хотя иногда и покрикивает на них. Если Ода идет на дискотеку или концерт, то она должна вернуться не позже половины первого ночи – так ей разрешают родители. А еще родители позволяют ей самой решать многие вопросы. И даже могут заплатить деньги за вещь, которая им совсем не нравится или выглядит даже неряшливо.

Заметьте, ни в одной истории не сказано, какие взаимоотношения между старшими и младшими, как ребенок участвует в жизни семьи, помогает ли он своим родителям, какие, кроме прав, у него существуют обязанности, в конце концов. Для русской семьи всегда были характерны такие качества детей, как любовь и внимание к людям, уважение к старшим, послушание, помощь, трудолюбие. Существовало даже такое выражение: «Покоить родительскую старость». В шведской семье кроме развлечений и школы – ничего подобного вы не найдете. Родители словно не существуют в жизни детей, а если и наблюдаются, то не иначе как средство для достижения каких-либо целей. В крайнем случае, родители «не мешают» жить своим отпрыскам.

У мальчика больна тяжелой болезнью мать, она мучается от болей. А для сына это обстоятельство означает не то, что нужно больше заботиться о маме, помогать ей, меньше капризничать и требовать чего-то, но лишь то, что мама больше других находится дома. Правда, мама Фелипа свято верит: «Я хочу, чтобы они получали много любви и столько же могли бы отдать. Чувства – самое главное в жизни!» Кто бы спорил! Но только у всех этих детишек пока что получается в основном брать – слишком уж много у них всевозможных прав. Когда же я зачитала о мальчике Фелипе и его больной маме своему шестилетнему сыну, он, широко раскрыв глаза, сказал: «Мама, но он же равнодушный» Устами младенца, как известно, глаголет истина...

Какие задачи поставило шведское общество перед собой, дабы добиться названия «дружественное к детям»?

В 1979 году в Швеции впервые в мире было запрещено всякое телесное наказание ребенка. Считается непозволительным бить детей ни при каких обстоятельствах (за шлепок по попе в момент отвратительной истерики или хамства на улице родитель реально может схлопотать срок либо лишиться родительских прав). Дети, совершившие преступление, до 15 лет не привлекаются к уголовной ответственности. Лица, достигшие 15 лет, могут предстать перед судом. Обычно приговор суда ограничивается денежным штрафом и передачей подростка для реабилитации в социальную службу.

Отношения между учителями и учениками в Швеции демократичные или равноправные. Считается, что учитель не обладает автоматически неким непререкаемым авторитетом, он должен его завоевать. Самостоятельность, а не послушание детей в учебном процессе признается ценным качеством.

В школах Швеции введены омбудсмены – уполномоченные общественности по защите прав детей. Основная Функция омбудсмена – защищать права и интересы детей и подростков, опираясь на Конвенцию ООН о правах ребенка, т. е. надзор за соблюдением этой Конвенции в обществе. Омбудсмен регулярно общается с детьми и подростками для того, чтобы быть в курсе их взглядов и Мнений. Это общение происходит путем посещения школ и различных обществ, по телефону, через интернет-страницу ведомства. Несколько раз в год проводится анкетирование контактных классов. При ведомстве также действуют советы детей и подростков.

В Швеции принято, что дети имеют деньги на карманные расходы, а также довольно рано становятся собственниками. Большинство детей в возрасте 10-18 лет являются владельцами дорогих вещей, например, более половины имеют в своем распоряжении телевизор. Очевидно, что шведские родители прилагают немало усилий, чтобы их дети не чувствовали себя обделенными по сравнению со своими друзьями.

Таким образом, из «беззащитного ребенка, имеющего определенные потребности», ребенок в Швеции превратился в «компетентного ребенка с собственными правами».

Да, небольшая деталь: обязательное сексуальное просвещение детей, с которым в России связано столько скандалов из-за негативного отношения большей части общества, в Швеции введено с 1955 года. Введено повсеместно во всех школах. Трудится на этой ниве Шведская ассоциация сексуального образования и подобные ей организации. Кстати, право ребенка на секспросвет, как на любой другой школьный предмет, предусмотрено Конвенцией как право на образование, ущемление в котором неизбежно наказуемо...

Дети, поговорим о порнографии...

«Сотрудники роно, школ и молодежных консультации Московского района, прибывшие в Стокгольм, сами превратились в учеников. Шведские коллеги рассказывали о собственном опыте работы. Поездка была посвящена репродуктивному здоровью подростков. Дело в том, что в Стокгольме действует региональный губернский совет по профилактике ВИЧ/СПИДа (LAFA).

Программа, по которой работает LAFA, предполагает участие Петербурга. Проект называется "Подросток – наше будущее"». (См.: аналитический еженедельник «Петербургский час пик».)

Это не первая ласточка. В Петербурге на протяжении нескольких лет действовал совместный российско-шведский проект «Тринадцать», а позже – «Тринадцать плюс». Если кто-то думает, что все эти проекты созданы с целью искренней помощи подросткам, то очень заблуждается. Помогают они нашим детям лишь в одном: поскорее стать потребителями контрацептивов и партнерами по свободному, «безопасному» сексу. Вот только несколько примеров, которые шведы из губернского совета LAFA используют в работе с детьми от 13 лет.

Примеры разделов тематической недели для учеников 9-х классов (пример работы в школе Альбю, Швеция):

– показ фильма о противозачаточных средствах, о сексуальности;

– дискуссия о порнографических журналах;

– посещение школы членами организации людей би– и гомосексуальной ориентации, общее выступление в актовом зале;

– информация и дискуссия о проституции.

Улле Валлер – просветитель LAFA: «Я считаю, с юношами необходимо поговорить о порнографии... Как представлена мужская и женская сексуальность в той порнографической продукции, с которой юношам приходилось иметь дело? В чем разница между фильмом, произведенным порноиндустрией, и любительской записью, сделанной в спальне?»

Чель Риндер, учитель: «Вполне достаточно упомянуть о гомосексуальности и показать свое отношение к этому как к нормальному явлению».

Пособие «Красная нить» разработано LAFA, издается Шведским агентством по сотрудничеству в области развития. Доселе оно существовало на английском языке, теперь же выпущено на русском. Сами разработчики не скрывают своей радости: теперь «Красная нить» существует и на русском...

Осчастливили! Остается только ждать появления этого пособия в школах и молодежных центрах Санкт-Петербурга.

Конечно, в России есть отдельно взятые родители, которые горячо приветствуют дискуссии о порнографии на школьных уроках, но это уже, как говорится, «их проблемы». Большинство же трезво оценивают ситуацию и прекрасно понимают, к чему приведет обучение всем этим мерзостям их детей. Массовая открытая борьба екатеринбургских родителей в 2006 году против центра растления «Холис», протесты и открытые обращения к властям родителей Санкт-Петербурга, сопротивление родительской общественности сексуальному просвещению в Калининграде (кстати, с участием тех же шведов), возмущения в Карелии – все это говорит о том, что «пациент (читай – родитель) – скорее жив, чем мертв».

Права детей + секспросвет = ювенальная юстиция

Опыт-руководство по воспитанию из шведской брошюры, описанный мною, есть не что иное, как шведская модель ювенальной юстиции. Той самой ювенальной юстиции, о которой в последнее время так много говорят правозащитники и которую им так не терпится поскорее закрепить в России.

У нас многое уже есть: есть в отдельно взятых регионах пилотные проекты по созданию ювенальных судов для несовершеннолетних, есть омбудсмены, в т. ч. и в Москве, дети усердно натаскиваются в школах по Конвенции о правах ребенка. Нет только одного – четкой, слаженной, полицейской (если хотите) системы, которая на государственном законодательном уровне обязала бы родителей выполнять все, что считают нужным делать власти в отношении их ребенка. Пока еще по действующему законодательству приоритетное право на воспитание принадлежит родителям, пока еще слушаются в судах дела о растлении подростков и детей, пока еще можно приструнить просветителей-извращенцев и секс-идеологов. Пока. В Швеции уже нельзя. Ведь право детей на образование и получение информации прописано в Конвенции о правах ребенка, а сексуальное просвещение детей, как вы уже поняли, в этой стране является ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ. А ювенальная юстиция строжайшим образом следит за неукоснительным соблюдением родителями всех прав ребенка. Потому как если что, то ребеночек пожалуется куда следует. Родителей лишат прав на чадо, а его самого передадут на воспитание более благонадежным членам общества, которые не будут препятствовать проведению государственной политики в воспитании...