Текст книги "Беспокойное путешествие"

Автор книги: Татьяна Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Под мусором оказалась большая дыра, прикрытая досками. Мы спрыгнули туда и очутились в подземном ходе. Наверное, его вырыли крысы или мыши так подумалось мне в тот момент, ибо ход был столь узок и низок, что нам пришлось не идти, а ползти по нему, в грязи и какой-то дряни, которая постоянно прилипала к ладоням и ужасно воняла.

Бедный Гуччо! Вот в таких ситуациях понимаешь, как плохо быть круглым и упитанным... Он мужественно протискивался все дальше, все глубже, лишь изредка позволяя себе выругаться сквозь зубы и проклясть повара месьоров Бадов – величайшего искусника в кулинарии.

Не знаю, как долго мы ползли, но все когда-нибудь кончается. Кончился и этот крысиный коридор. Вдалеке блеснул свет, мы с Гуччо прибавили ходу, и скоро уже выбирались на воздух, грязные словно свиньи после купания в луже. Я огляделся. Передо мной был сад, за мной – стена, а слева большой дом. Гуччо, не тратя времени на отдых и чистку одежды, увлек меня за собою, к заднему крыльцу. Мы вошли в маленькую темную комнату, а из неё сразу спустились в подвал. Вот тут-то наконец мы смогли сесть и отдышаться.

"Ну же, дорогой друг, – сказал я, – поведай мне скорее, что так угнетает и тревожит тебя? Все ли в порядке с юным Тротби?" Он кивнул. "Да, с месьором наследником все в порядке. Но завтра – завтра мы все погибнем, поэтому, господин Одинокий Путник, тебе лучше уйти из этого дома и забыть о нас." – "Так это и есть дом Бадов?" – удивился я.

Гуччо только вздохнул. "А почему вы все должны погибнуть? Неужели вы так расстроены беспочвенными обвинениями градоправителя, что хотите свести счеты с жизнью?" – спросил я.

Ты понимаешь, конечно, Энна, – я лукавил. Я отлично понимал, что ни Тротби, ни Лансере, ни сам Гуччо не станут вонзать кинжалы в свои сердца только из-за того, что дураку Хайме в союзе с визирем и командором Лоблом приспичило обвинить Лансере в убийстве наместника. Но мне хотелось вытянуть из маленького рыцаря правду, и я надеялся, что, услыхав мое нелепое предположение, он тотчас начнет переубеждать меня, и в конце концов выложит всё как есть. Так и получилось. Фыркнув, он помотал головой и сказал: "Вот уж нет. Скорее этот мир перевернется, чем я и мои господа добровольно простимся с жизнью. Но мы, хосийцы, никогда не отступали перед опасностью; сейчас же опасность слишком велика, чтобы надеяться на благополучный исход дела. Посему я и говорю тебе, господин мой: беги отсюда, скройся у друзей и постарайся как можно скорее покинуть Нилам. Если тебя видели со мной значит, теперь и над тобою злая судьба занесла свой меч..."

Он помолчал немного – я не торопил его, понимая, что ему нужно собраться с мыслями. Я видел: он доверял мне полностью, и был благодарен ему за это.

За крошечным подвальным оконцем начали сгущаться сумерки... Кстати, Энна, где ты была в это время? Я думал о тебе.

– В трактире Иеремии.

– И тебя никто не преследовал?

– Никто.

– Хорошо, что ты догадалась надеть женское платье – иначе тебя и близко не подпустили бы к дому. Здесь полно хаков и переодетых стражников. Они бродят повсюду и выдают себя за слуг – хотел бы я посмотреть на того, кто им верит!

– Днем я уже приходила на улицу Розовых Фонарей – хаки видели меня и могли узнать, поэтому я и решила сменить одежду. Но не отвлекайся, Одинокий Путник. Расскажи, что же поведал тебе Гуччо?

– Я не стану утомлять тебя подробным пересказом его повествования часть ты уже слышала от Тротби, и могу тебя заверить, что мальчик не солгал нам ни в едином слове. Однако кое о чем он предпочел умолчать. К примеру, о том, что род Бадов отмечен удивительным даром богов – способностью видеть прошлое и будущее. Это вовсе не значит, что сам Тротби умеет заглянуть в истоки чужих тайн и тайники души. Без сомнения, он наделен необычайной чувствительностью, и все же истинным мастерством не владеет – просто потому, что не научен. Из ныне живущих месьоров Бадов только один человек получил все необходимые знания, а именно – Лансере...

– Почему? – удивилась девушка.

– Потому что право наследования знаний совершенно такое, как и имущественное: они передаются наследнику только по достижении им двадцати трех лет, а Тротби, как ты знаешь, пока двадцать два. Через год Лансере посвятит его в искусство прорицания и назовет его Леминно Де... Вернее, должен бы это сделать...

– Кто может ему помешать?

– Визирь и сын его Аххаб, а также злокозненные приятели Тротби "благородный" Сим и баронет Ааза Шаб-Бин.

Глава 10

– Вот что я расскажу тебе, Энна, в дополнение к истории Тротби. Его благословенные родители вовсе не умерли, как мы с тобой полагали, а были убиты. Причем настоящая причина этого преступления заключается как раз в обладании ЗНАНИЕМ. Отец Тротби – Анжелиас Тит Бад – им, естественно, обладал. Десять лет назад, благодаря своей премудрости, он узнал о неком страшном человеке, посланнике демонов. Могущество его было велико и могло в скором времени стать ещё больше. Анжелиас принял решение помешать злу вторгнуться в мир и укорениться в нем навеки... Опасная затея! И все же он начал её осуществлять.

Не прошло и двух лун, как он и его супруга покинули бренную землю, дабы поселиться на небесах. Искренно надеюсь, что им там хорошо... Одинокий Путник опустил ресницы и помолчал с пару мгновений. Из этого маленького представления Энна заключила, что её друг был гораздо более набожен, чем хотел казаться.

– Итак, Тротби вместе с Гуччо отправился в Нилам, к дяде Лансере, продолжал Шон, выдержав необходимую паузу. – Бедный ребенок... Он и подумать не мог, что его дорогие родители стали жертвами этого чудовища... Но – о чудовище я расскажу тебе несколько позже. Сейчас же послушай ту часть истории, о какой умолчал Тротби – по неведению, конечно, а не по умыслу.

Как ты понимаешь, Лансере к тому времени был уже не мальчик, и тоже владел ЗНАНИЕМ. Он понимал, что случилось с его старшим братом, и полностью разделял его стремление уничтожить негодяя, однако не желал торопиться. Он надеялся сначала подготовиться к борьбе, а потом уже начинать её. Разумное решение, не правда ли?

Свой план Лансере раскрыл двум друзьям, в коих был совершенно уверен: наместнику и Гуччо. Оба поддержали его и обещали помочь. Постепенно им становились известны члены тайного сообщества, организованного чудовищем (к общему удивлению, им был визирь Нилама – редкая гадина) и даже последовательность тех преступлений, которые они намеревались совершить... Между прочим, могущество этих людей и в самом деле становилось просто невероятным.

– Колдовство? – расширив глаза, спросила Энна.

– О, нет. Никакого колдовства тут нет и в помине. Есть лишь расчет и уверенность в безнаказанности. А суть их главной цели заключается в банальном присвоении чужого богатства и захвате власти. Так, они убили хосийского короля, который правил в небольшой части Хоса, а именно – на территории от северных гор до Артонаса, и поставили на его место своего человека...

Шон помолчал, глядя на девушку с необъяснимой грустью.

– Думаю, ты уже поняла, как звали убиенного короля...

– Невероятно!

– Увы... Анжелиас Тит Бад, отец нашего милого Тротби...

– Так значит, Тротби – принц?

– Нет, он не принц, а король. Он – сын старшего брата, поэтому не Лансере достался титул, а ему. Собственно говоря, я догадался о высоком происхождении Тротби в день нашей встречи с ним и его другом. Гуччо был не особенно осторожен в словах...

– Да, я помню – он называл его "месьором наследником".

– А ещё он именовал себя вассалом. Кому же может быть вассалом самый настоящий рыцарь? Только королю! Так что теперь ты понимаешь, почему вокруг Тротби всегда крутились какие-то подозрительные личности. Он ведь был не только наследником знаний, но и наследником престола!

Итак, визирю, который своими собственными глазами наблюдал, как возрастает сила дяди и племянника, предстояло решить одну скверную задачку: каким образом избавиться от них? Конечно, он предпочел бы убить их сразу, но сие никак не получалось. Ни благородный Сим, ни баронет Ааза Шаб-Бин не сумели втихую отравить Тротби, ибо рядом с ним всегда находился верный Гуччо. По той же причине злодеям не удалось заколоть юного короля в толпе. Бдительный рыцарь не спускал с него глаз, тем более, что давно знал о покушениях на него и истинном лице визиря. Ну, а самое главное то, что в Ниламе семья Бадов давно известна и уважаема – невозможно прикончить их из прихоти и остаться безнаказанным.

Но вот визирю предоставился замечательный случай расправиться со всеми неугодными за раз. Градоправитель Хайме, утомленный после очередного припадка, не смог пойти к наместнику в назначенное тем время и послал вместо себя визиря. Никто, кроме двоих последних, не ведает, что же произошло на самом деле. Ясно только, что потом визирь удалился, чем-то весьма довольный, а к вечеру слуги нашли наместника мертвым. Бедняга лежал меж креслом и столом, весь синий, с застывшей пеной на губах и с выпученными глазами.

Гуччо думает, что кто-то подкупил слуг, потому что все они в один голос твердили, будто бы нынче в дом заходил только месьор Лансере, старинный друг наместника, и никто больше. Единственный же честный слуга был найден на следующее утро в овраге – ему перерезали горло, так что при всем желании он уже не смог бы ничего рассказать.

Далее происходили события, о которых мы с тобой узнали от Тротби. Визирь с чистой совестью засадил Лансере в темницу и начал изводить мальчика. К счастью, здесь вмешался купец Аххаб. Обладая столь же мерзким нравом, как и его родитель, Аххаб потребовал возвращения своей бывшей пленницы Соломии. Визирю ничего не оставалось делать, как подчиниться требованиям сына.

– Все это я знаю, – нетерпеливо махнула рукой Энна. – Они решили действовать иначе: освободили Лансере, но окружили его дом хаками и стражниками. Затем науськали Лобла на Тротби...

– Верно. Разделив дядю и племянника, они могли вздохнуть спокойно ЗНАНИЯ останутся лишь у Лансере; Лобл по дороге убьет Тротби; воины Лобла проникнут в дом и прикончат Лансере, Гуччо и слуг. После этого можно будет делить власть, не опасаясь препятствий...

Маленький рыцарь сказал мне, что визирь вызвал из Багеса своего брата, дабы тот помог ему в его великих свершениях. Нынче брат прибыл, однако и Тротби вернулся в Нилам, поэтому злодеи отбросили всякие правила приличия и вознамерились по-простому напасть на дом Бадов и всех тут уничтожить.

– Теперь я понимаю, почему Гуччо и Тротби были так холодны с нами... Они не хотели впутывать нас в свои несчастья... Так, Одинокий Путник?

– Точно так. Они с утра договорились о том, что надо постараться обидеть нас – иначе мы, как люди благородные, не бросили бы их в беде и погибли с ними вместе...

– Ничего не вышло из этой затеи, – фыркнула Энна. – Не знаю, каковы твои намерения, Одинокий Путник, но я собираюсь остаться здесь и сразиться с железными воинами ещё раз. Вот только погибать я совсем не собираюсь, даже в компании с тобой, Тротби и Гуччо. Кстати, как ты оказался в комнате Лансере? И где он сам?

– Появится в полночь. Маленький рыцарь, завершив грустное свое повествование, провел меня к нему по внутреннему тайному ходу. Ты же понимаешь, Энна, что я тоже не стремлюсь сбежать отсюда потому лишь, что проклятый визирь (как его здесь все называют) решил перебить всех моих новых друзей. Нынешней ночью в этом доме произойдет жаркая битва – я хочу в ней поучаствовать.

– Я тоже, – кивнула Энна. – А Лансере, конечно, зарылся в книги и там ищет истины?

– Он пробует выманить из дома визиря, его сына и брата, – ответил Шон. – Ибо если мы все здесь погибнем, эта троица уж точно останется невредима.

– Отлично. Но что же делать нам?

– Нам Лансере велел ждать его здесь и до того времени не вступать в бой.

– А если на нас нападут прежде?

– Что-нибудь придумаем.

– Где Тротби и Гуччо?

– Женщина! – с досадой воскликнул Шон, на миг забыв о том, что их могут подслушивать. – Какое неистребимое любопытство! Жди нужного момента тогда увидишь всех.

Энна хмыкнула, но вступать в спор с Одиноким Путником не стала. Она, кажется, научилась пропускать мимо ушей его высказывания – другого она, пожалуй, убила бы и за половину этих слов.

– Ты не хотела бы снова переодеться? – между тем поинтересовался Шон. – Женское платье не годится для боя.

– Где ж я возьму мужское? – удивилась девушка.

– Да здесь! У Лансере гардероб ничуть не хуже, чем у нашего друга Иеремии. Открой дверцу и выбери все, что хочешь.

Как бы Энна ни стремилась выглядеть независимой и равнодушной к нарядам, однако тут она не могла удержаться от удовольствия вволю порыться в тряпках хозяина. С горящими глазами она перебирала штаны и рубахи, тонкие сорочки и куртки всевозможных фасонов – как видно, Лансере знал толк в одежде, а его слуга умел содержать её в чистоте и порядке.

Придирчиво рассмотрев несколько шелковых рубашек, Энна в конце концов выбрала самую простую, белую, с кружевным воротником – почти такую, какая была на ней в день их знакомства. В её рукав отлично помещался кинжал.

А перед грудой штанов девушка стояла долго, мучимая колебаниями и сомнениями – взять фиолетовые бархатные, расшитые золотыми и серебряными звездами, или обычные, густо черного цвета, с разрезом и медными пуговицами у лодыжек. О, эти вторые тоже были прекрасны! Ласково погладив их ладонью, Энна душераздирающе вздохнула и взглядом испросила совета у Шона. Шону больше понравились черные с пуговицами.

Если бы Энна могла, она надела бы и черные с пуговицами и фиолетовые со звездами, однако природа наделила её только двумя ногами, поэтому от фиолетовых пришлось отказаться.

Свалив на руки другу все невостребованные ею тряпки, Энна быстро выпуталась из своего прелестного платья, небрежно бросила его на пол, так что кружевной край его накрыл грязный сапог Одинокого Путника, потом скинула башмаки, содрала чулки (само собой, порвав их при этом), и облачилась в новые рубашку и штаны. Вот теперь она снова чувствовала себя свободно. Она могла махать руками, валяться на полу, прыгать, вертеться, дергать ногами – словом, делать все то, что не полагается воспитанной девице в нормальном платье. И хотя ей вовсе не хотелось махать руками, валяться на полу, прыгать и вертеться – сознание такой свободы оказалось очень приятно. К тому же, мужскую одежду вполне можно было залить кровью по мнению Энны, этикет допускал сие без ограничений. На женской же одежде кровь, будь она хоть трижды кровью врага, выглядит несколько странно, если не сказать больше. Короче говоря, Энна была удовлетворена. Она взяла со столика бутыль и залихватски ополовинила её.

– Демоница, – проворчал Шон. – Вон, гляди, загадила новую рубашку. На воротнике алое пятно, и на рукаве тоже.

– Ладно, Одинокий Путник, – беспечно отмахнулась Энна. – Все равно этой ночью какой-нибудь ублюдок случайно обольет меня кровью. Мне не привыкать.

Блик свечи сверкнул на её густых темно-красных ресницах и пропал в серой глубине меж ними – словно в бездне потерявшийся луч солнца. Усмешка сбежала с губ Шона. Сейчас яснее прежнего он видел, как красива эта юная воительница, и яснее прежнего сознавал, что боги наделили её особыми качествами, за которые впоследствии ей придется платить. Впрочем, он не сомневался в её силе духа; он знал – Энна заплатит создателям своим, но ровно столько, сколько нужно, ни больше и не меньше.

Легкие приглушенные шаги, доносящиеся будто издалека, заставили его прервать размышления и настороженно поглядеть на Энну. Она показала рукой на нишу, скрытую бархатным пологом – шаги слышались оттуда. Шон улыбнулся и облегченно вздохнул.

– Ты вернулся раньше полуночи, Лансере, – сказал он.

Полог отодвинулся...

* * *

Энна оцепенела.

В комнату ступил высокий стройный человек с короткими светлыми волосами, болезненно бледным лицом и большими, чуть навыкате, глазами. Цвет его глаз в здешнем полумраке невозможно было рассмотреть – Энна видела ясно лишь то, что они не черные и не карие. Таким образом немедленно разрушились её представления о колдунах, магах и всякого рода провидцах: она всегда считала, что у них темные волосы и черные глаза.

И все же не цвет глаз так поразил девушку, что она застыла подобно истукану в своем кресле и не мигая смотрела на вошедшего. Самое ужасное заключалось в том, что Лансере был примерно одних лет с Одиноким Путником, из чего следовало, что некоторое время назад Энна совершила страшную ошибку, обозвав его "злым стариком", и только потерявший бдительность усатый хак мог поверить ей и пустить в дом. Задним числом переживая оплошность, Энна вздрогнула, ударила себя кулаком по колену и сквозь зубы произнесла бранное слово в свой адрес. Похоже, и благородный хозяин дома, и Одинокий Путник впервые слышали это слово, так как удивленно подняли брови и вопросительно уставились на Энну.

– Это я не вам, – мрачно успокоила она мужчин, вновь забирая со стола бутыль. – Просто я не ожидала, что Лансере ещё молодой.

– Я должен быть старым? – голос у хозяина оказался мягким, низким и очень приятным. Будь на месте Энны любая другая девица, она влюбилась бы в Лансере только за его голос.

– Должен, – отрезала юная воительница. – Поскольку ты – дядя Тротби.

– Но я младше его отца на десять лет, – сказал Лансере в свое оправдание. – Впрочем, если тебе угодно, я могу прицепить накладную седую бороду. Кажется, Гуччо говорил, что у него есть одна на всякий случай...

– Не надо, – великодушно отказалась Энна. – Ты имеешь счастливую возможность угодить мне и без бороды.

– Как?

– Найди моего брата.

– С удовольствием помогу тебе, красавица. Только не теперь – утром.

– Не говори со мной как с ребенком, Лансере, – строго заметила ему Энна. – Я и сама знаю, что сейчас нам надо готовиться к бою.

– Нам? – Лансере сразу посуровел и обратился к Одинокому Путнику. Неужели это прелестное создание будет сражаться вместе с нами?

– Это прелестное создание стоит десятка воинов, – криво ухмыльнулся Шон. – Ты бы видел её в деле... Клянусь всеми богами, она не только умеет шипеть, кусаться и царапаться, как другие женщины, – в ней есть настоящая сила, свойственная лишь самым отважным, самым честным мужам... Пройдет время, и я буду гордиться тем, что некогда вошел в Нилам с Энной!

Слушая сии лестные для неё слова друга, Энна разомлела, заулыбалась и даже покраснела от удовольствия.

– Это она прикончила командора Лобла, – продолжал свой дифирамб Шон. – А потом с маху убила одного из железных воинов.

– С первого удара голову снесла, – вставила Энна, искоса поглядывая на восхищенного Лансере.

– У неё даже хватило ума переодеться в женское платье, чтобы пробраться в дом, – закончил Шон весьма сомнительным комплиментом. – И хватило чутья идти именно сюда, а не болтаться по всему городу без толку.

– Ты ещё расскажи ему, как я умею пить вино и ругаться, – шепотом подучила его Энна.

– Нет, это не надо, – тоже шепотом ответил ей Шон.

Лансере, который, вероятно, уже успел проникнуться уважением к Энне, протянул ей руку и улыбнулся.

– Итак, ты остаешься с нами, красавица?

– Остаюсь, – решительно сказала девушка.

– Тогда поведаю вам, что мне удалось сделать. – Он энергично прошел в дальний угол комнаты, выволок из-за шкафа низкий табурет на кривых ножках, поставил его перед Энной и Одиноким Путником и сел. – Днем, когда меня мучила головная боль, я вдруг понял, что необходимо как-то вызвать сюда визиря, а также его милейших родственников. Если мне суждено погибнуть сегодня, я хотел бы увести с собой кого-нибудь из них – лучше, конечно, самого визиря, так как он опаснее остальных. Эта мысль не давала мне покоя, вот я и решился привлечь чуждую мне магию. Признаюсь вам: я вовсе не склонен колдовать, да и не тому учился в жизни. Однако есть у меня одна древняя книга, которую незадолго до смерти отдал мне брат. Прежде я не обращался к ней – она написана на мертвом языке; разобрать его трудно, к тому же многие страницы от времени истлели и потускнели... Не сразу нашел я то, что мне было нужно, а когда все же нашел...

Тут Лансере вдруг разволновался. Алые пятна выступили на его бледных щеках, а глаза вспыхнули и лихорадочно заблестели. В этот момент Энна сумела разглядеть цвет его глаз: голубой с сиреневым оттенком.

– Они придут сюда все! – воскликнул Лансере и тут же закрыл себе рот ладонью – за дверью их могли подслушивать. – Все! – шепотом продолжил он. И визирь, и сын его Аххаб, и брат, прибывший из Багеса – отвратительное существо, судя по всему. Место Лобла, как говорил мне Гуччо, занял баронет Ааза Шаб-Бин. Значит, он явится тоже...

– Ты не узнал, когда именно они нападут на нас? – спросил Шон.

– В течение ночи... – он замолчал, настороженно вслушиваясь в наступившую тишину. – Тротби идет.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросила Энна.

– Чувствую... – тихо ответил Лансере. – Я всегда его чувствую.

И точно. Спустя несколько мгновений в коридоре раздался негромкий, но довольно раздраженный голос Тротби, видимо, изгонявший настырного хака: "Прочь, мерзавец!" Затем дверь дрогнула под крепким кулаком наследника.

– Войди, мой мальчик! – отозвался Лансере.

Тротби вошел.

Глава 11

При виде Энны Тротби так ласково улыбнулся, что пара веснушек на её изящном носике незамедлительно заполыхала.

– Я пришла без приглашения, – сказала девушка, первый раз за последние дни воспользовавшись правилами этикета. – Надеюсь, ты не возражаешь против моего присутствия?

Собственно говоря, ей было наплевать, даже если б Тротби возражал, но все-таки следовало учесть её пребывание в доме особ королевских кровей.

– Значит, нам было суждено встретиться ещё раз, – философски заметил наследник. – Что ж, я рад. Только... Этой ночью здесь не будет бала или карнавала...

– Не выношу балы и карнавалы, – презрительно ответила Энна. Достаточно того, что здесь будет бой. Ты не смог бы придумать для меня лучшего развлечения.

Мужчины улыбнулись.

Тротби прошел к нише, откинул бархатный полог и присел на край огромной кровати с горой подушек у изголовья.

– Похоже, скоро начнется, – сообщил он друзьям. – Гуччо сказал, что к дому подъехала карета – окна занавешены, кучер сидит на месте как привязанный... Хаки сразу разбежались, зато отряд железных воинов подошел со стороны улицы Виноделов.

– Я слышал их, – спокойно кивнул Лансере. – Они громыхают на весь Нилам.

– А в карете, наверное, визирь, – предположил Одинокий Путник.

– С братом и сыном, – добавил Тротби. – Ты ведь сделал это, дядя?

– Конечно, мой мальчик.

– Гуччо уверяет, что из пятидесяти слуг на нашей стороне семнадцать; из них одна женщина и два старика. Считаем без них – четырнадцать. Совсем неплохо, особенно если учесть, что и остальные не против нас – они просто не желают участвовать в драке.

– А сколько железных воинов? – спросил Лансере.

– Двадцать уже в саду, и ещё пятнадцать приближается к дому.

Тут бестактная Энна чуть было не огорошила присутствующих заявлением, что она и в одиночку легко одолеет это дерьмо, но Шон вовремя заметил её самодовольный вид и быстро сказал:

– Как станем действовать? Попробуем не пустить их в дом или наоборот – закроем двери и перебьем их тут?

– Чем бы ни закончился бой, жители нашего славного города ничего не должны знать, – ответил Лансере. – Поэтому все произойдет в доме. Думаю, нам следует спуститься вниз и приготовиться.

– Отличная мысль, дядя, – Тротби встал. – Гуччо как раз уже там.

– Гуччо как раз уже здесь, – ворчливо сказал колобок, вкатываясь в комнату через дверь потайного хода. – Как здоровье дорогого месьора? первым делом озабоченно вопросил он Лансере.

– Все хорошо, Гуччо.

– Тогда, господин, тебя не испугает известие о том, что второй отряд железных воинов уже в саду?

– Не испугает.

Лансере отвечал задумчиво, как будто некая важная мысль вдруг пришла ему в голову и сейчас он не мог решить: оставить её на потом или же додумать немедленно.

– Пора идти, – Тротби направился к потайному ходу.

– Иди, мой мальчик. Идите, друзья. Я спущусь немного позже...

Наследник посмотрел на дядю удивленно, но смолчал. Так же молча он открыл дверцу и исчез в затхлой темноте коридора. За ним последовал верный Гуччо, Энна и Шон.

– Одинокий Путник! – окликнул Шона Лансере.

– Да, – обернулся тот.

– Задержись ненадолго...

* * *

– О, госпожа Энна, – умильно улыбнулся Гуччо, только сейчас заметив юную воительницу. – Неужели и ты встанешь в наши ряды?

– Встану, – сумрачно ответила Энна, которой надоело уже заверять мужчин в своей решимости.

– Я поражен, – счел своим долгом восхититься колобок. – Я просто поражен.

– Тихо, – сказал Тротби. – Этот коридор проходит вдоль комнат прислуги, а там сейчас могут быть хаки, так что помолчи хоть немного, Гуччо.

– Хорошо, месьор, – оскорбился маленький рыцарь. – Я помолчу. Только пусть некоторые благородные господа...

Он не успел закончить тираду, посвященную некоторым благородным господам – издалека донесся шум, природа коего для всех троих была очевидна: железные воины уже входили в дом. Скрежет, грохот, звон их оружия и доспехов разносился повсюду. Энна не сомневалась в том, что и Лансере, и оставшийся с ним Одинокий Путник так же хорошо слышат эти звуки.

– Скорей! – бросил Тротби, переходя на бег. На ходу он доставал из ножен свой великолепный меч, при виде которого Энна почувствовала явственный укол зависти.

По ступенькам они сбежали вниз. Здесь коридор был совсем коротким не более пятнадцати шагов. Сквозь щели скрытой двери пробивался свет из зала.

– Визирь, – возбужденно прошептал Гуччо, присевший у самой широкой щели внизу.

– Где? – спросила Энна, плечом отодвигая его и тоже приникая к этой щели. Но кроме спин железных воинов она ничего не увидела.

– Закрывают двери... – бормотал Тротби. – Прогоняют наверх старого Алоиза... Ах, негодяи...

Вдруг голос его прервался. Энна удивленно посмотрела на него, потом снова прильнула к своему наблюдательному пункту, надеясь тоже узреть то, что так поразило Тротби и... Едва удержалась от возгласа крайнего изумления: на верху лестницы стоял Лансере.

Он сложил руки на груди и с улыбкою взирал на злодеев, кои словно мелкие гнусные собачонки лаяли и рычали на него, только не решались приблизиться. Видно, они хорошо знали, кто такой Лансере Бад.

– Он хочет разделить их и часть заманить наверх, – тихо сказал Тротби. – Но мы так не договаривались...

Злобно визжал какой-то жирный господин в шлеме на крохотной головке, толкая своих солдат вперед и приказывая им убить Лансере, но пока ни один из них не двинулся с места.

– Ааза, собака... – Тротби стиснул зубы и покачал головой.

– Твой приятель? – поинтересовалась Энна.

– Не думал, что он способен на такое... Мясистая тварь...

– О, месьор, – Гуччо с укоризной посмотрел на наследника и даже погрозил ему толстеньким пальчиком. – Баронет, конечно, тварь (без сомнения, весьма мясистая), но ты не можешь произносить вслух такие ужасные слова.

– Оставь, Гуччо, – поморщился Тротби, отходя от щели и садясь на пол спиной к стене.

Колобок засопел, завозился в своем углу, устраиваясь поудобнее. На хозяина он старался не смотреть, ухитрившись обидеться на него даже в такой момент.

... Железные воины переглядывались, угрожающе помахивали мечами, и все же отважились подойти лишь к подножию лестницы, на которой стоял хозяин дома.

А он разговаривал с ними, мило улыбаясь, и, кажется, вовсе не обращал внимания на их яростные выкрики и психоз жирного баронета.

– Дядя... – простонал Тротби. – Да что ж это такое...

Энне стало жарко. Она вопросительно посмотрела на месьора наследника, ибо его здесь почитала за военачальника. Он молчал. В тесном коридоре все трое едва дышали; по вискам Гуччо струился пот, а бледное лицо Тротби порозовело – Энна взглянула на обоих друзей с жалостью, поскольку сама была привычна к разным передрягам и могла просидеть в такой дыре хоть целую ночь, если нужно. Но её беспокоило другое: она совершенно запуталась в происходящем и теперь не могла понять, что же делать ей. Куда опять подевался Одинокий Путник? Что задумал Лансере? Почему бы им с Тротби и Гуччо не выскочить в зал и не обрушиться на железных воинов со всей той злостью, что накопилась в них всех за последнее время? Они же... Будто три таракана забились в щели... Нет, в планах Энны никогда не было ничего подобного...

– Что за странная игра, – шепотом возмутился наследник. – Дядя, уходи оттуда!

Словно услышав просьбу племянника, Лансере повернулся и пошел... Его спина, видимо, действовала на железных воинов не столь удручающе – они зарычали и побежали за ним, грохоча и звеня.

– Давай нападем на них сейчас же, – предложила Энна.

Военачальник Тротби неожиданно легко согласился.

Но только они приготовились распахнуть дверцу и выскочить в зал, как внезапный грохот заставил их замереть и снова прильнуть к щелям.

Сначала Энна подумала, что это упал один из железных воинов, но то, что она увидела в следующее мгновение, заставило её каменное сердце дрогнуть и свалиться к пяткам: разбив своим телом стекло входных дверей, в дом подобно урагану ворвался окровавленный, всклокоченный, с кривым агранским мечом наперевес Иеремия.

Он озирался словно буйнопомешанный, дико вращал глазами и негромко порыкивал. Никак не ожидала Энна увидать его здесь и в таком больном состоянии, а увидав, не выдержала, взревела, плечом выбила легкую дверцу и вылетела в зал, по дороге свалив парочку неповоротливых железных воинов.

И здесь её глазам предстало ещё более невероятное зрелище, чем разъяренный Иеремия. В полукруге стражников стоял... градоправитель Малена Шлом, некогда чуть было не отправивший её на тот свет!

Хищная радость вспыхнула в прекрасных Энниных глазах. Она врезала ногой в лицо одному железному воину, и, пока он падал, отняла у него меч. Не заметив, что за её спиной уже началась драка – Тротби и Гуччо выбежали следом за ней и тут же сцепились с врагами, а Иеремия уже успел зарубить самого баронета Аазу Шаб-Бина, неосмотрительно подошедшего к нему со своими претензиями слишком близко, – юная воительница бросилась прямо к Шлому, надеясь по-быстрому перерезать ему глотку, а уж потом заняться остальными.

Узнав в рыжеволосой демонице свою судьбу, Шлом окаменел. Она была всего в пяти шагах от него, когда он очнулся, завизжал и пинками вытолкал перед собою железных воинов.

Сейчас Энне пришлось туго. В отличие от тех солдат, которых они с Одиноким Путником встретили в лесу, эти не обольщались прелестной девичьей внешностью, а сразу начали драться всерьез. Их огромные тяжелые мечи пока только чудом не задевали её. Девушка билась молча, яростно, уже не вспоминая про Шлома, а желая только не пасть в самом начале боя, не успев убить хотя бы одного противника.