Текст книги "Петербургский дракон"

Автор книги: Татьяна Кручина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 8. Шарады убитого дракона

Рано утром в парадную дома на Таврической, откуда неделю назад выехала дребезжащая каталка с обезглавленным телом казначея Арона Флоринса, вошли пятеро мужчин. Из-за стола неуверенно поднялась пожилая консьержка тетя Катя.

– Вы к кому? – испугано спросила она.

– Вы меня не узнали? Я родственник погибшего из квартиры номер двенадцать, – спокойно ответил советник Амадиус Арумс.

– Господи. Это с отрезанной головой, – слабым голосом проговорила женщина и плюхнулась на стул. – Туда нельзя. Там опечатано.

Стражник Булат Арабей окинул тетю Катю коротким пристальным взглядом, та притихла и заснула. Пожилой женщине хватило пяти секунд, чтобы поддаться гипнозу. Пятеро драконов энергично и стройно, не отставая друг от друга, поднялись на последний этаж и вошли в квартиру Арона.

В прихожей они разделись и остались в одинаковых темных свитерах с высоким горлом. У каждого из них поверх одежды висела красивая цепь из червонного золота с желтым лучистым камнем на груди.

Этот священный амулет дракон получал из рук главного советника Скрытого Трехгорья в день своего первого полета. Цепи и орнамент вокруг треугольных камней ковались из старинных золотых монет, взятых из семейного гнезда дракона, и отличались особым для каждого рода плетением и узором. Подвеской служил магический камень зурмалин, созданный великим волшебником Зорком, по его собственным словам, из крови драконов и слез людей. Этот камень оберегал здоровье драконов, когда те пребывали в человеческом обличье, и позволял проводить магические ритуалы.

Мужчины прошли в кабинет Арона. Это была большая, просторная комната. Существенную часть ее занимал массивный письменный стол из мореного дуба. К нему было придвинуто вращающееся кожаное кресло, отделанное под старину. Вдоль стен стояли высокие, до потолка, застекленные книжные шкафы. На стене висела коллекция барометров и морских компасов.

Тут же стоял большой глобус с выпуклыми, покрытыми снегом вершинами гор и синими блюдцами морей. Поверхность его была испещрена пометками, сделанными цветными маркерами. Арон часто путешествовал, отмечая, в каких уголках земли побывал.

Слева у окна находилось странное для кабинета финансиста сооружение – длинный узкий стол с домашним деревообрабатывающим станком, весь заваленный ножами, стамесками, кисточками, баночками с клеем и лаком. Тут же стояла невысокая стеклянная витрина с плодами столь неожиданного труда – грубовато сделанными деревянными фигурками животных, людей и, конечно, драконов.

К столу было придвинуто точно такое же дорогое кожаное кресло, как и у письменного стола, только с порезами от неудачных движений стамеской и следами лака и морилки.

Арон просыпался очень рано и в утренние часы любил поработать с деревом. Это его успокаивало, настраивало на рабочий лад. Особое удовольствие ему приносил запах свежей древесной стружки. Часто бывало, что Арон отлучался от своего стола ремесленника и подходил к письменному, чтобы набросать в блокнот удачные мысли или просмотреть бумаги, а затем возвращался обратно. Мастеря поделки из дерева, он невольно находил решения сложных вопросов.

Казначей говорил: «Все свои лучшие финансовые операции я выпилил из дерева, особенно большие дивиденды получаются из можжевельника». На конечный результат своего труда он смотрел с юмором, но фигурки не выбрасывал, а самые удачные ставил в шкафчик.

В то трагическое утро он стоял за своим станком лицом к окну и вытачивал заготовки для новых поделок. Из-за шума инструмента и обычных своих раздумий он не услышал шагов и не увидел убийцу.

Булат нагнулся и одним резким движением сдернул с пола покрывало, обнажив большое бурое пятно на месте гибели дракона. В центр его хранитель Левон Гавран положил кулон Арона, цепь которого покрывала засохшая кровь. Камень был тщательно протерт, но не излучал лучистого света. Лишь в его центре тускло мерцала желтая точка.

Драконы встали широким кругом вокруг кровавого пятна. Все происходило без единого слова. Каждый знал и понимал, что должен делать. Они замерли, не шевелясь, надежно и прочно, как мраморные изваяния, подняв головы вверх и слегка откинув плечи назад, с невидящими глазами, смотрящими внутрь себя. Их камни разгорались все ярче и ярче, испуская широкие пучки золотистых лучей.

Кулон Арона отделился от пола и медленно поплыл вверх. Когда все камни встретились в одной плоскости, они вспыхнули ослепительным светом, а внутри круга образовался большой искрящийся шар. Драконы полыхнули на него перекрестившимися языками пламени, и он приобрел вид жидкой, колеблющейся лавы. Шар переливался огненными цветами, меняя очертания, а через несколько минут потух и осыпался черной золой.

В центре круга над кучкой пепла парил Арон – серо-голубой, полупрозрачный, одетый в длинную рубаху, с неподвижным лицом, впавшими закрытыми глазами, заостренным носом и узкой щелью рта. Его руки с высушенными костлявыми пальцами и отросшими ногтями были сложены на груди, где висел кулон, такой же мертвый, как его хозяин, без единой искорки света.

Арон обернулся несколько раз вокруг своей оси, как бы показывая себя и приветствуя драконов. Потом остановился напротив Амадиуса и разомкнул руки. В них появилась большая толстая книга в черном кожаном переплете с металлическими защелками над обветшалыми краями страниц. Арон раскрыл ее. На титульном листе огненной росписью загорелась цифра 9. Арон стал медленно поворачиваться по часовой стрелке, показывая старинный фолиант каждому дракону. Закончив двигаться, он выпустил книгу из рук. Та вспыхнула и пополнила кучку пепла на полу.

Второй вещью, которую Арон показал драконам, была небольшая резная шкатулка. После кругового движения она тоже превратилась в пепел.

Затем в его руках появился портрет сурового господина с рыжей бородой и усами, в железных доспехах и золотой короне. С ним произошла та же история.

Арон, без какого-либо выражения на лице, еще некоторое время крутился перед драконами и, наконец, завис напротив Феникса. Мертвый дракон вытянул вперед полупрозрачную руку и почти дотянулся костлявыми пальцами с длиннющими ногтями до груди юноши. Повисев так пару минут, он убрал ладонь и осыпался мелкой пылью.

На полу образовался конусообразный пепельный холмик, на вершине которого лежал потухший кулон Арона. Левон поднял камень. Драконы быстро оделись и вышли из квартиры.

На лестнице им никто не встретился. Булат нарочно сильно хлопнул входной дверью. От резкого звука консьержка тетя Катя пришла в себя и с недовольным видом посмотрела на дверь, где висело объявление «Не хлопать», а потом с ужасом поняла, что не видела, кто вышел из дома. Она достала из сумочки валидол и подумала: «Хватит. Сегодня отдежурю и уволюсь». Нервы у пожилой женщины сильно сдали после убийства жильца из двенадцатой квартиры.

Феникс машинально шел за драконами, стараясь не отставать. Голова его плохо соображала, в груди давило, воздуха не хватало. Он никогда не ощущал себя таким слабым. Но молодой дракон впервые участвовал в старинном магическом ритуале. Поэтому решил, что так и должно быть. Однако остальные драконы бодро шагали впереди и о чем-то тихо переговаривались. Булат обернулся и окинул Феникса колючим взглядом.

Глава 9. Дыхательная гимнастика

Древних обрядов, в которых отражалась история и традиции драконьего рода, сохранилось немало, но в современном мире к ним прибегали все реже. Проведенный ритуал назывался «Шарады убитого дракона».

– Арон будет играть в шарады? – удивился Феникс, когда узнал о предстоящем мероприятии. – Это как-то странно.

Название ритуала показалось ему циничным по отношению к погибшему дракону.

– В этом ничего неуважительного для Арона нет. Драконы всегда любили замысловатые загадки, головоломки и секреты, – объяснил хранитель Левон Гавран. – Тебе в Скрытом Трехгорье рассказывали о древних драконах-знатоках, которые специально отлавливали людей для забавы? – спросил он.

– Да. Они предлагали им загадки… – попытался вспомнить Феникс.

– Или заставляли самих пленников задавать каверзные вопросы, – помог ему хранитель. – Пока драконам было интересно, они людей не убивали. Иногда даже отпускали, причем со щедрой наградой. В ритуале «Шарады убитого дракона» мы вызовем дух Арона, который в виде мудреных заданий сообщит нам о тайне своей гибели. Как он это сделает – уже его выбор.

– А если мы не сможем решить эти загадки? – спросил Феникс.

– Всякое может быть. Дух вправе отказаться от общения или ввести в заблуждение. Древние ритуалы не очень надежное средство, – пояснил Левон.

Арон выбрал язык символов: убитому дракону по правилам ритуала разрешалось показать пять различных предметов, проливающих свет на тайну убийства. Он продемонстрировал только три. Возможно, решил, что этого достаточно, а может быть, не очень хотел общаться.

После «Шарад убитого дракона» стражник Булат приказал Фениксу отправляться в квартиру на Фонтанке. Остальные участники магического обряда сели в машину и уехали.

Феникс медленно шел через Таврический сад, шлепая по лужам, заваленным опавшими листьями. Он присел на мокрую скамейку. Голова его постепенно прояснялась, силы возвращались. Было свежо, пахло вянущей листвой и мокрой землей. Мимо проскакала стайка бодрых старушек с палками для скандинавской ходьбы. По дорожкам степенно прохаживались мамаши с колясками, накрытыми полиэтиленовыми дождевиками.

«Как страшен мертвый Арон, – думал Феникс. – Совсем не похож на живого. Когтищи отрастил. Глаза даже не открыл. Что он нам показал? Книгу какую-то. Старинную, с замками. Мог бы название написать или автора. Цифра девять – и все. Потом шкатулка была. На вид обычная. Может, что-то внутри имеет значение? Но он же ее не открывал. А этот рыжий на портрете… Точно не Прыгун. Где-то я его видел. То ли царь, то ли полководец. В учебнике истории…»

Феникс снова и снова мысленно перебирал образы, показанные Ароном, пытаясь соединить их в единое целое или хотя бы понять смысл каждого из них. Ничего не получалось. Он с обидой подумал об остальных драконах. Они отправили его домой, как маленького, ничего не объяснив. Понятно, что взяли с собой только из-за того, что в ритуале должны участвовать пятеро. Ведь для появления мертвого дракона необходимо шесть камней: пять живых и один потухший.

Юноша сидел в парке с понурым видом. Его раздражала собственная беспомощность. Он вспомнил, как Шуруп с круглыми от ужаса глазами рассказывал о говорящей отрубленной голове.  Домовой уверял, что та прошептала имя молодого дракона. Сегодня Арон тоже махнул рукой в его сторону. «Они меня в чем-то подозревают», – обреченно решил Феникс.

Все эти размышления окончательно испортили ему настроение и нагнали тревогу. Феникс вздохнул. Похоже, ему не избавиться от этого клейма. Так можно стать изгоем. А он-то надеялся, что в Петербурге все будет по-другому.

Главный советник Скрытого Трехгорья всегда смотрел на него не так, как на других молодых драконов, с каким-то недоверием. Как будто ожидал, что он сделает что-то преступное. Феникс связывал такое отношение со своим отцом Андрианом, который много лет назад тайно покинул Скрытое Трехгорье и пропал. Фениксу хотелось, чтобы тот появился, поддержал его, объяснил свой поступок, защитил от всех этих несправедливостей и косых взглядов.

Печальный взгляд юноши блуждал по парку. Через дорожку на пригорке возле белоснежного памятника стоял клен, покрытый яркой красно-желтой листвой, отличающей это дерево от всех прочих, уже голых. «Одинокий, но красивый», – подумал Феникс.

Он нехотя поднялся и побрел по грунтовой дорожке к выходу из Таврического сада. Подошел к памятнику, как оказалось, Сергею Есенину. Нарядный молодой поэт в сюртуке и бабочке с кленовым листом в руке свободно расположился на прямоугольном возвышении, словно присел отдохнуть на скамейку в саду. Феникс безошибочно определил, что памятник высечен из белого карельского мрамора и стоит на постаменте из серого гранита. В этом он разбирался очень хорошо.

В стихах Феникс понимал значительно меньше, но ему пришли на ум есенинские строчки из школьной программы: «Брожу по улицам и лужам, осенний день пуглив и дик…» и еще «Стою один среди равнины голой, а журавлей относит ветер в даль…»

Сразу же вспомнилась школа в северном поселке и учительница по русскому языку и литературе – странная и восторженная Кира Олеговна Мусина. Она любила Есенина, называла его гениальным хулиганом и с ужасом рассказывала о гибели поэта, повесившегося в ленинградской гостинице «Англетер».

Из-за того, что в школе не хватало учителей, Кира Олеговна преподавала еще и биологию. В ее классе над доской висели портреты русских поэтов и писателей, а сбоку плакаты с изображениями скелета и внутренностей лягушки, рыбы и коровы. Окуню школьные хулиганы пририсовали усы и цилиндр.

В тех местах, где Феникс провел детство, окуней не ловили даже для кошек. В Онеге было полно хорошей рыбы. Перед мысленным взором молодого дракона возник одинокий дом на берегу реки, старенькая лодка и небольшой катерок. Феникс любил рыбачить с отцом, не с Андрианом, а с тем, которого считал родным до своего шестнадцатилетия. Как он там? Нет, нет. Нужно гнать все эти воспоминания. Он стал совсем другим. В его человеческой оболочке скрывается огнедышащий зверь. Все, что было четыре года назад, навсегда осталось в прошлом, которое не стоит ворошить, но сердце защемило.

Феникс отошел от памятника и огляделся. Было безлюдно. Он сделал четыре коротких вдоха и очень длинный выдох с искорками огня, которые тут же потухли под каплями дождя. И так повторил два раза. Этот прием молодым драконам показал главный лекарь Скрытого Трехгорья Вагус Морган.

– Чтобы угадывать будущее людей, проникать в их сознание, вы должны научиться управлять своим, – поучал он их. – Вот, например, навязчивые мысли. Крайне коварный и вредный паразит. Гоните их сразу. Они хуже репейника, подобны злобным сплетникам. Цепляются друг за друга, провоцируют всякую дурь. Всегда приводят к ложным выводам. Пресекайте их самым решительным образом. Иначе разрушите свое сознание. Размышления дракона должны быть краткими, четкими и по делу. Нам не свойственна паника и депрессия. Но бывают перипетии судьбы. Есть несколько способов для быстрого приведения разума в порядок. Наиболее эффективна методика «ментального торможения». Уясните прием хорошенько…

Феникс методику запомнил и применил правильно. После дыхательной гимнастики разум молодого дракона прояснился. Мысли о родном доме, школе и отце развеялись. Но не прошло и нескольких минут, как в воображении появился крутящийся Арон, протягивающий костлявую руку с загнутыми когтями. Феникс тряхнул головой и скривился. Управлять собственным сознанием у него сегодня не получалось. Да и как остановить ментальный марафон, если даже обезглавленный дракон играет в шарады. Если даже мертвый дракон продолжает соображать и прикидывать, что показать, а что утаить?

Юноша вышел из Таврического сада с еще более понурым видом. Сейчас он считал себя самым глупым и неправильным драконом на свете. Наконец ему пришла спасительная мысль: «Почему я так переживаю? Я ни в чем не виноват!» Феникс обрадовался такому простому решению, по-мальчишески широко улыбнулся и бодро зашагал по Фурштатской улице.

Ее он увидел издалека.

Глава 10. Незнакомка у Михайловского замка

Она шла по Пантелеймоновскому мосту в сторону Летнего сада. Стройная, с длинными светлыми волосами, одетая в голубое пальто.

«Это она, – молнией пронеслось у него в сознании. – Та самая». Он понял это настолько неожиданно и так отчетливо, что сам в изумлении остановился, провожая ее взглядом. Он представления не имел, что все окажется так просто. Вот она, идет впереди, правильная девушка для дракона. Нужно убедиться только в одном.

Феникс на мигающий желтый перебежал набережную Фонтанки и большими, прыгающими шагами догнал незнакомку. Проходя мимо, с любопытством оглядел. «Красивая», – с волнительной радостью подумал он. Затем в каком-то необычном, ликующем возбуждении быстро дошел, почти добежал до следующего моста и оглянулся.

Девушка стояла на набережной Мойки, рядом с уличным художником. Сутулый мужчина с клочковатой бородой торопливо писал акварелью промокший Летний сад. Он с тревогой посматривал на серо-лиловые тучи, надеясь закончить эскиз до того, как хлынет дождь. Она держалась за перила чугунной ограды и задумчиво смотрела в другую сторону – на темную воду Мойки и на Михайловский замок, возвышающийся за ней.

В этот момент низкое осеннее солнце наконец вырвалось на свободу, брызнув во все стороны яркими ломанными лучами. Теплый свет окатил мокрые крыши и фасады домов, гранитные набережные, решетки оград, водную гладь, мосты, дороги, машины, людей. Все вокруг моментально изменилось, заблестело, заискрилось. Феникс увидел совсем другой город, прекрасный сам по себе и волшебный в своем превращении. Поменялся цвет домов и опавших листьев. Иными стали лица людей.

Феникс пошел обратно, широко улыбаясь городу, солнцу, своему радостному настроению. Он приблизился к девушке и негромко сказал:

– Я в Петербурге уже неделю и в первый раз увидел солнце.

Она рассеянно посмотрела на молодого человека, но ничего не ответила. «Какие странные глаза, цвета мутной воды, – подумал Феникс. – И почему она такая грустная, когда так хорошо вокруг?» Он тоже принялся рассматривать Михайловский замок.

– Здесь кто-то умер? – вдруг спросила она.

– Не знаю, – удивился вопросу Феникс.

– Здесь убили императора Павла I. Избили и задушили прямо в его опочивальне, – подсказал художник, не отрываясь от своей работы.

– Задушили? Вот отчего… Теперь понятно, – чуть слышно прошептала она.

Рядом остановилась небольшая группа туристов. Средних лет женщина с высветленными волосами, забранными в хвост, одетая в черное полупальто и брюки, показывала в сторону Михайловского замка зонтом-тростью и рассказывала:

– Это одно из самых мистических мест Санкт-Петербурга. Император Павел I сам делал эскизы будущего замка. Строился дворец в авральном режиме. Первый камень заложили 9 марта 1797 года. А в готовое здание император перебрался уже в начале 1801 года. Правда, жизнь его там была недолгой. Через сорок дней заговорщики убили Павла. Он получил удар золотой табакеркой в висок и был задушен шарфом. По трагическому стечению обстоятельств смерть Павла настигла в месте его рождения. Здесь раньше стоял деревянный Летний дворец императрицы Елизаветы Петровны, где великая княгиня Екатерина Алексеевна и родила великого князя Павла Петровича. Говорят, что дух императора до сих пор бродит по залам дворца и его темную тень со свечой в руках можно увидеть в окнах.

– Смотрите, смотрите, вон там, тень со свечой! – крикнул широкоплечий парень.

Он одной рукой обнимал миниатюрную черноволосую девушку, достающую ему лишь до груди, а второй указывал на дворец.

– Где, где? – стали хором спрашивать туристы.

Парень расхохотался, а девушка ткнула его кулаком в бок.

– Дурак, – сказала она.

– Призрак императора появляется в полночь, – невозмутимо заметила экскурсовод. – Не каждую ночь. Но в день своей гибели он подходит к окну спальни и смотрит на улицу. Говорят, что он считает прохожих и забирает каждую сорок восьмую душу. Еще в замке есть портрет Павла I, который любит подмигивать туристам, особенно тем, кто не верит в призраков. Мы его с вами увидим, – сказала она и отметила выразительным взглядом плечистого парня.

Тот хмыкнул и ехидно спросил:

– Он только до сорока восьми считать умел?

Маленькая девушка шлепнула его ладонью по животу.

– Павел I получил блестящее образование, в том числе математическое, – невозмутимо ответила экскурсовод. – Есть легенда, что блаженная Ксения Петербургская предсказала Павлу скорую смерть. Она сказала, что жить ему столько лет, сколько букв в надписи над Воскресенскими воротами, где сорок семь символов. Так и получилось. Мы с вами увидим и прочитаем эту надпись с другой стороны замка.

– Почему дворец называют замком? – поинтересовалась бодрая пожилая женщина с маленьким розовым рюкзачком за плечами.

– Павел I был великим магистром Мальтийского ордена и все дворцы называл «замками». А свое название дворец получил в честь Архангела Михаила, покровителя дома Романовых. Вон там, справа, – махнула она зонтом, – под шпилем замка в выступе со стороны Садовой улицы расположена церковь Архангела Михаила. Но на потолке церкви находятся не портреты святых, а всевидящее око – известный масонский символ. Есть легенда, что в подвалах Михайловского замка зарыт сундук мальтийских рыцарей и у того, кто его найдет, появится дар прорицания. Пойдемте. Мы сейчас обойдем здание, и вы увидите, что это действительно замок, окруженный водой.

Группа туристов удалилась, а незнакомка и Феникс остались стоять у чугунной ограды. Солнце скрылось. С запада наползали черные тучи. Внизу колыхались темные воды Мойки. В этом месте речка вытекала из Фонтанки под прямым углом и дальше петляла по городу.

– В Петербурге очень много воды. Это хорошо, – сказала девушка.

Незнакомка посмотрела на Феникса уже совсем другими, ясными голубыми глазами и улыбнулась. «Да, это, несомненно, она, я в этом совершенно уверен», – с удовольствием заключил молодой дракон.

– Ерунда это все, – вдруг сердито сказал художник.

Девушка вздрогнула и испуганно попятилась от него. Феникс, наоборот, шагнул вперед. Он был готов защищать свою добычу. Художник взглянул на них и скривился.

– Я в Михайловском замке бывал много раз. Когда учился, да и сейчас частенько захожу. Знакомые у меня там работают. Никто привидений не видел. Знающие люди считают, что все эти байки придумали кадеты, чтобы младших пугать. Там ведь потом Николаевское инженерное училище размещалось. И про Ксению Петербургскую неправда. До смерти императора об этом никто не говорил, ни о каком пророчестве. И умер он не в сорок семь, а в сорок шесть лет. Все эти легенды про сакральные цифры – замануха для туристов.

– Нужно было строить замок в другом месте. Это неподходящее, – сказала девушка.

– Почему это? – удивился художник. – Место для замка отличное.

– Умер там, где родился. Поэтому и бродит по замку, – сказала девушка.

– Что в этом такого-то? Мой дед тоже умер в квартире, где родился. Правда, родился в большой барской, да и весь дом семье принадлежал, а умер в коммуналке. Всего одну комнату ему оставили. Народ наш с места не сдвинешь. Не хотят, да и денег нет. Где родился, там и помирай. Хотя молодежь теперь другая, – сказал художник и с упреком посмотрел на девушку с драконом.

– Правильно уходить и умирать в другом месте, – настаивала девушка.

Художник фыркнул и махнул рукой:

– Да ну вас. Много вы в смерти понимаете.

Феникс на это усмехнулся и с еще большим интересом взглянул на девушку.

– Не хотите посмотреть замок с другой стороны? –  спросил он у нее.

– Хочу, – просто ответила она и пошла вдоль набережной.

Феникс с решительным видом двинулся за ней. Такую удачу упускать было нельзя.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Лиля.

Он подождал, пока она поинтересуется его именем, но та молчала.

– Меня Феникс, – представился он сам.

Девушка кивнула, нисколько не удивившись редкому имени.

– Вы живете в Петербурге? – спросил он.

Лиля отрицательно мотнула головой. У Феникса замерло сердце. Неужели она приехала на несколько дней посмотреть город и скоро уедет? А вдруг сегодня? Что же делать? Феникс в замешательстве остановился. Лиля, не обращая на него внимания, шла вперед. Он догнал ее и с тревогой спросил:

– Откуда вы?

Они уже перешли 2-ой Инженерный мост и находились на Садовой улице, как раз возле церкви Архангела Михаила. Напротив, за высокой чугунной оградой, раскинулся Михайловский сад. Чуткий нос дракона уловил запах жареного миндаля. Его в бумажных кулечках продавали у входа в парк.

– Из Карелии, – ответила девушка.

Феникс отвернулся и с облегчением выдохнул горячий воздух. От волнения внутри стал накапливаться жар. Карелия находилась рядом. Туда можно легко и быстро добраться. Это не Камчатка и не Владивосток. А потом он Лилю сюда перевезет.

Когда они дошли до Воскресенских ворот, пошел дождь. Ни у девушки, ни у дракона зонта не было. Туристическая группа во главе со знакомым экскурсоводом постояла на Трехчастном мосту и скрылась в проходе, ведущем во внутренний октогональный двор замка.

– Давайте зайдем внутрь. Посмотрим на подмигивающий портрет, – предложил Феникс.

– Нет, туда я не пойду, – поежившись, ответила Лиля.

Дракон понял, что сморозил глупость. Ведь все девушки боятся призраков. Нужно быть осторожным, а еще внимательным и заботливым. Это девушки любят.

– Вы промокнете, – сказал он.

– Я не боюсь дождя.

– Мне кажется, что сейчас пойдет не дождь, а снег, – сказал Феникс и показал на приближающуюся иссиня-черную низкую тучу.

– Снег не пойдет, – ответила Лиля серьезно.

– Все равно предлагаю переждать непогоду в кафе. Здесь есть неподалеку, на Караванной.

– Хорошо, – вновь легко согласилась девушка.

Но что-то было не так. Лиля смотрела на него равнодушно, не проявляя никакого интереса. У него, правда, не было большого опыта общения с девушками, а последние четыре года он жил вдали от людей. Но девчонкам в школе всегда нравился. Да и здесь, в Петербурге, уже не раз встречал заинтересованные взгляды молоденьких женщин. Ничего, главное, что он ее встретил. Хоть в чем-то ему повезло.

Дождь усиливался. Феникс снял с себя куртку и растянул над головой Лили. Она не возражала. Они вместе побежали в сторону Невского проспекта.