Текст книги "Между двух огней (СИ)"
Автор книги: Татьяна Кошкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Доброе утро, Эмма. Извините за эту семейную сцену, вы не должны были её услышать.
– У вас есть лед или замороженные продукты? К лицу Марка нужно приложить холодное, – произнесла девушка, избегая смотреть в глаза отцу, который только что ударил своего сына. Да, Марк не был подарком, но бить. С одной стороны, она могла понять. С другой – была в шоке от срыва вечно спокойного и уравновешенного босса.
– Возьмите в морозилке все, что посчитаете нужным, – он затянулся и выпусти из легких облако дыма.
Девушка достала из морозилки пакет с замороженными овощами и кусок мяса. Идеальный вариант. На пороге кухни её остановил голос Даниила Сергеевича:
– Эмма, когда Марк придет в себя, уезжайте. По дороге обязательно покажите его врачу, у меня тяжелая рука.
Она невольно скользнула взглядом по его «тяжелой руке». Костяшки покраснели и, судя по тому, что сигарету он держал в левой руке, правая болела. Недолго думая, Эмма подошла к нему и положила на больную руку пакет с замороженными овощами.
– Я знаю, вам так же больно, как и ему, – произнесла она и вышла из кухни, оставив мужчину один на один с удивлением, сигаретным дымом и стремительно таящими овощами.
***
В такси садились молча. Даниил Сергеевич не вышел, чтобы их проводить, да Марк и не ждал. Он, кажется, вообще ничего уже не ждал. Эмме он едва сказал пару слов, пытаясь отказаться от визита ко врачу. Она настояла и парень не стал возражать, просто молча подчинился. Кажется, все еще был в прострации. Ехали вместе на заднем сидении и смотрели в разные стороны.
– Подожди минуту, – Марк очнулся, когда они выходили из больницы. Врач сказал, что все в порядке и скоро пройдет. Эмма вздохнула с облегчением. Из-за чего она так переживает? Из-за здоровья Марка или из-за мук совести, которые увидела несколько часов назад в глазах Даниила?
– Да? – девушка остановилась, так и не дойдя до такси.
– Надо поговорить, – он положил руку ей на плечо, слегка его сжав. – Отпусти такси.
***
Горячее полуденное солнце едва пробивалось сквозь плотную листву деревьев. В небольшом сквере при больнице было прохладно и совсем не чувствовался раскаленный городской воздух. В больнице начинался обед, поэтому прогуливающихся пациентов они не встретили, зато на лавочках сидело несколько компаний врачей. Они что-то громко обсуждали и не обращали никакого внимания на размеренно прогуливающуюся пару. Молчание все длилось и длилось. Разговор начали одновременно:
– Ты хотел…
– Я не хочу заканчивать игру, – выпалил Марк, не дав ей задать вопрос.
– Что? – мурашки и предчувствия, предчувствия и мурашки – отличная компания. Эмма остановилась и удивленно посмотрела на парня. – Почему?
– С тобой хорошо. Лучше, чем с остальными, – он выдохул и улыбнулся, поморщившись от боли в скуле, – Фух, сказал.
Девушка не знала, то ли быть польщенной столь высокой оценкой, то ли обидеться на то, что он предлагает играть дальше вместо серьезных отношений. Марк вцепился в неё взглядом, ожидая реакцию на свои слова.
– Со мной хорошо, поэтому ты предлагаешь мне продолжить игру, в которой я буду обманывать окружающих, смотреть, как ты развлекаешься с другими девушками, и прятать тебя от папочки? – сарказм был не свойственен Эмме, но откуда-то проявился.
– Нет же, – досада звучала в голосе Марка. Он пытался что-то объяснить и не знал как, – я не это хотел сказать. Когда вчера ты попросила прекратить и сказала, что тебе больно, у меня крыша поехала. И та неделя тишины, я скучал по тебе.
Эмма поняла, что он так сбивчиво пытался объяснить и…испугалась. В один момент все изменилось: то, что казалось невозможным, стало реальностью и спутало все карты. Что она должна сделать? Что сказать? Что сделала бы лирическая героиня на её месте? Кто её знает. Впервые в жизни она не могла оценить ситуацию глазами персонажа. Все, что Эмма сделает дальше, будет её решением и её ответственностью, к которой она не готова.
От этого осознания захотелось сбежать. Она сделала несколько шагов назад и, не удержав равновесие, села прямо в высокую клумбу с цветами.
– Черт! – выругалась она, пытаясь выбраться из внезапно раскинувшегося по сторонам, озера бархоток.
Марк, смеясь, протянул ей руку и помог вылезти из клумбы, но не выпустил на свободу, резким движением дернув на себя. Слишком близко. Эмма поняла, что это больше не игры. Он смотрел на неё не так, как обычно. Обнимал не так, как делал это раньше, заигрывая. Даже его дыхание изменилось, стало более глубоким, словно воздуха не хватало. Эмма поймала себя на мысли, что дышит так же. Её тело реагировало на него: отзывалось на прикосновение рук, на запах и этот взгляд. Но сердце, девушка с ужасом осознала, что оно молчит. Внутри не становится теплее, внутри собирается желание и концентрируется там, где ему физиологически положено.
– Кажется, я заигрался. Мне хочется получить ответ на поцелуй от тебя. Ты никогда не отвечала, просто молча терпела. Я хочу знать, как это, целовать тебя по-настоящему. Каково это, когда твои губы реагируют на прикосновение, а не терпеливо ждут, когда все закончится, – он шептал, почти касаясь её губ своими.
Воздух между ними точно наэлектризовался. Наверное, если присмотреться, можно было разглядеть маленькие молнии или это фантазия Эммы снова разыгралась ни на шутку? Подумать об этом девушка не успела, окончательно попав в плен рук и губ. Она поддалась и разгоревшемуся в ней желанию, и его просьбе об ответе. В этот момент пришло осознание – все рискует перейти в те самые ненавистные Эмме отношения, которые случались в её жизни ни раз. Вспыхнувшее желание, пустота в душе и невозможность довериться человеку. Именно о доверии и желании открыться кому-то, без страха быть обманутой, она мечтала. Возможно, наивно. Возможно, стараясь быть честной. Возможно, начитавшись возвышенных романов своих «коллег по цеху».
***
Вошла домой Эмма с одной мыслью: «Время звонить Ларе». С кем еще поговорить о самом сокровенном, как не с лучшей подругой? Она сама не знала, что готова ей рассказать, а что закопать в самые глубины души и никогда не доставать наружу. Слава богу, родители лишь похихикали над её ночными гулянками и отпустили наверх принимать душ и «отсыпаться» с миром. После появления в доме заветного колечка, ей ночные прогулки благополучно сходили с рук. Наконец-то, дочь оправдывает ожидания: работает, ищет мужа.
«Лара, ты мне срочно нужна. Проблемы на личном фронте»
Эмма написала сообщение и отправилась в душ, как оказалось, зря. Лара была свободна и очень заинтригована, судя по десяти пропущенным вызовам и пяти смс-кам за пятнадцать минут.
«У тебя? На личном? Уже выезжаю. У тебя встречаемся?»
«Так что, к тебе еду?»
«Эмма, ты жива? Скажи, куда ехать»
«Пофиг, еду к тебе»
«Выезжаю. Готовься к допросу. И не дай бог, тебя нет дома!!!!»
Эмма переоделась в более подходящий погоде летний сарафан и принялась просматривать литературный портал. Последние дни она так уставала, что почти не обновляла свой роман и не участвовала в обсуждениях чужих. Интересно, кто-нибудь её потерял? Хотелось верить, что да. Увы. Всего два немых лайка к книге и мертвая тишина в комментах. Ничего, сейчас она устроит немногочисленным читателям переворот сознания. Она открыла ноутбук и принялась быстро набирать текст образца 18+. У неё было примерно полчаса до приезда Лары. Воспаленный горячими поцелуями Марка мозг выдавал такое, что читатели точно должны были оценить.
Ураган с адски поэтичным именем «Лариса» ворвался в комнату Эммы ровно через двадцать минут и, сбив с тумбочки пару книг и забытую чашку с присохшими листиками заварки, завалился на кровать.
– Ну, рассказывай! В коем-то веке на личном фронте наметилась перестрелка? Заодно про работу расскажи, совсем потерялась!
– Я секретарь в компании «Contents K», собственно, моя проблема с работой и связана, – начала Эмма, но Лара её прервала.
– Contents K? Уж не связана ли твоя проблема личного характера с Марком Громовым? – выражение лица подруги изменилось мгновенно со счастливого на напряженное.
– Да, именно с ним, – подтвердила девушка, заподозрив неладное, – я секретарь его отца.
Если бы Эмма писала свой роман, то непременно сказала бы, что у «Лары челюсть упала в район пола». Увы, в реальности рот только приоткрылся от удивления.
– Только не говори мне, подруга, что ты вчера была на Дне рождении Даниила Громова? И ничего не сказала? – девушка даже подпрыгнула на кровати от негодования.
– Я его организовывала, поэтому и тебе не звонила. Приползала домой еле-еле и сразу спать. А что? – настороженно поинтересовалась Эмма.
– Да туда мечтает попасть каждый бизнесмен в этом городе. Это, как бы тебе объяснить, супертуса, где все друг друга знают и, если ты оказываешься там, то построить бизнес-отношения с любым из гостей тебе ничего не стоит. Это как элитный клуб. Туда допускаются только самые проверенные партнеры, даже со всем влиянием моего отца, он не может достать на нее приглашение уже какой год. Да и мужчины там шикарные, можно было классного жениха себе найти. Но ты, похоже, вляпалась в Громова? Так?
Эмма согласно кивнула, раздумывая над тем, в какого из Громовых она там «вляпалась». Такое чувство, что не в того, о ком сейчас думает Лара.
– Слушай, подруга, если ты собралась встречаться с Марком, забудь об этом. Он бабник вселенского масштаба. Заваливает в койку все, что движется и имеет красивые ноги.
– Я в курсе, – выдохнула Эмма, решив, что про Даниила рассказывать не стоит. Раз подруга так возбудилась от одного упоминания о вечеринке, рассказывать про пасту среди ночи, белое вино, Шекспира и ляпнутого в запале эпитета про ослика не стоит. Вдруг инфаркт хватит, а подруга единственная из адекватных – беречь надо. – Он сегодня обещал отказаться от других навсегда, но я не могу понять, можно ли ему доверять.
– Исключено. Врет. Ты и глазом не моргнешь, как окажешься в его спальне.
– Лар, маленькая проблема. В его спальне я уже была.
Пришлось рассказывать подруге краткое содержание предыдущих глав её скомканного бульварного романа с Марком Громовым. Вопреки всему, своего мнения Лариса не изменила и, тряхнув кудряшками, подвела итог – никакого доверия этому кобелю. Внутри Эммы поселилось сомнение, что подруга чего-то не договаривает.
***
Светлая моя, Марк снова запрещает писать. Порвал мою предыдущую тетрадь. Ты удивишься и будешь на меня злиться, сегодня впервые в жизни я ударил нашего сына. Ты не терпела насилия и отказывалась его оправдывать, я помню. Но сегодня, когда я попытался научить его заботиться об Эмме, он взбесился. Сказал, что мне нужно забыть тебя и отпустить. Ты умерла. Как будто об этом можно забыть, как будто это можно простить.
Наверное, тебе интересно с чего все началось? Наш сын решил обвести меня вокруг пальца. Сделал вид, что строит с Эммой серьезные отношения. Сказать честно, я на несколько дней поверил. Но подозрения не оставляли меня ни на секунду, и я попросил охрану присмотреть за ним. Вчера ночью Михаил принес отчеты. Он такого не ожидал и допустил ошибку. Марк пришел на вечеринку вместе с Эммой, но это не помешало ему развлекаться в кладовке с другой. Да, это не честно. Но честно ли обманывать такую наивную девочку, как Эмма? Я разозлился. Самое странное и страшное – Эмма его защищала. Тот танец, она затеяла его, чтобы я не вошел внутрь и не увидел их. Я боюсь предположить, что испытала в тот вечер бедная девушка. Как можно было так обидеть её? Сейчас во мне клокочет гнев, какого я давно не испытывал.
И еще, сегодня я проштрафился. Опять начал курить, спешу напомнить, что продержался два года. Но сегодня – это был слишком большой шок. Я многое хочу написать тебе, дорогая, но не могу собраться с силами. Снова эта боль, даже этот дневник не помогает унять её. Вино и Шекспир сделали жизнь чуть легче, но Эмма быстро уснула.
Я не чувствую в себе сил. Совсем. Кажется, мне нужно опять съездить к доктору. Третий визит за две недели. Что-то пошатнуло моё так тщательно выстроенное равновесие, но как понять, что именно?
***
Эмма не послушала Лару, которая требовала срочно бросить Марка и поберечь нервы. Девушке казалось, что подруга стала жертвой слухов и стереотипов, ведь она совсем не знала Громова-младшего. «А знаю ли я этого парня?» – думала Эмма, садясь в понедельник утром в его машину. Чужими духами в ней больше не пахло.
***
Понедельник. Вторник. Среда. Три дня девушка боролась с бешеным потоком звонков. Все хотели видеть Даниила Громова, он же не появлялся на работе и даже не звонил. Раньше, когда босс уезжал, то всегда предупреждал заранее и просил быть на связи, чтобы в любое время получить документы из офиса. Сейчас же он просто исчез: не оставил никакого письма, ни даже записки, на входящие звонки и электронные письма не отвечал.
Марк выглядел совершенно спокойным. Несколько раз Эмма заводила разговор о его отце, но неизменно получала ответ: «Все в порядке. Он просил переводить все звонки на меня. Ситуация под контролем». Да какое ей дело до ситуации в компании? Какое это имеет значение, когда вздрагиваешь от каждого телефонного звонка и с надеждой смотришь на дверь приемной по сотне раз в день?
Четверг. Пятница. Марк организовал для неё прекрасное свидание на крыше одного жутко дорогого ресторана. Ночь, свежий ветерок, играющий с волосами, горячие поцелуи и вкусный ужин. Какое это имеет значение, когда не можешь пить кофе? Какое это имеет значение, когда неосознанно заказываешь официанту пасту с морепродуктами? Какое это имеет значение, когда понимаешь, что скучаешь?
Суббота. Воскресенье. За все выходные Эмма не написала ни строчки, просто смотрела на монитор и прокручивала колесиком мыши ранее написанное. Её не вдохновило даже то, что количество просмотров прибавилось и появились новые положительные комментарии под её романом. Читатели отмечали интригующий сюжет и хорошее описание чувств. Кто-то даже отлайкал все её романы.
Но какое это имеет значение, когда в воскресенье стоишь перед домом босса, держишь в руках сырный пирог и понимаешь, что всего шаг отделяет тебя от увольнения?
Глава 17. Литературная беседка
Дрожащими пальцами Эмма нажала на прохладную кнопку звонка. Тихий жужжащий звук привлек внимание, заставил поднять голову вверх и взглянуть испуганным взглядом в камеру наблюдения. Что-то пискнуло и ворота открылись.
– Здравствуйте. Рад видеть вас снова, – из небольшого строения рядом с воротами вышел её старый короткостриженный знакомый.
– Добрый день, могу я увидеть Даниила Сергеевича? – спросила Эмма, предугадывая отрицательный ответ.
– Он запретил принимать посетителей и отвлекать его, – мужчина подмигнул, – но я ему позвонил. Вы можете войти. Поднимитесь на третий этаж.
Её пустили. Эмма старалась унять безумное сердцебиение, пока шла по уже знакомой гостиной, бледнела и краснела, пока поднималась по знакомой лестнице и окончательно испугалась, когда оказалась на третьем этаже. Здесь она еще не была. Витая лестница привела её в небольшую прихожую. Ручка двери была прохладной, но её ладони оказались еще холоднее. Собрав в кулак всю смелость, девушка вошла внутрь и замерла на пороге.
Даниил сидел за…гончарным кругом. Ногой нажимал на педаль, придавая скорости, длинными пальцами медленно формировал податливую глину. Несколько секунд она, как зачарованная, смотрела на мужчину. Волосы забраны назад, плотная тканевая повязка мешает выстриженной челке попасть в глаза. Руки. Они мягко прикасаются к глине, точно там, где нужно, чтобы мягкий материал принимал форму изогнутого графина.
– Здравствуйте, Эмма. Что-то случилось? – он спросил, не отвлекаясь от наблюдения за серой мягкой глиной.
Девушка стояла на месте и удивленно вглядывалась в мужчину, не в состоянии сказать ни слова. Опять, все вышло точно, как с тем танцем.
– Я не знаю, – ответ теперь был точно невпопад. Сначала сделала – потом начала разбираться. Это было необычно и ужасно пугало. Она держала в руках пирог, смотрела на Даниила Сергеевича и боролась с желанием его обнять. Радость заполняла всё вокруг. Это конец.
Круг остановился. Серая глина замерла, оставшись лишь тенью неслучившейся красоты. Эмма стояла в дверях и боялась пошевелиться. Она дождалась, пока мужчина дойдет до умывальника, смоет с рук глину и, небрежным жестом освободив волосы от повязки, подойдет к ней.
– Эмма, что вы здесь делаете?
– Я не знаю, – продолжала повторять она. Он несколько секунд рассматривал напуганную девушку, судорожно прижимающую к себе помятый пакет. Эмма понимала, что это всё. Сейчас сердце окончательно вырвется из груди, пирог превратится в лепешку, а Даниил отравит её писать заявление об уходе.
– Вы это мне принесли? – мужчина протянул руку и Эмма, как зачарованная, передала ему пакет.
– Да. Вас очень долго не было, я думала, что с вами что-то случилось. Марк мне ничего не говорил. Решила проверить, все ли с вами в порядке, – девушка больше не смотрела на него, пристально изучая пол.
– Я взял отпуск. Извините, что не предупредил. Думал, Марк расскажет.
– Он не говорил, – Эмма постаралась скрыть удивление. Но как можно было что-то скрыть, когда на тебя смотрят эти глаза, прожигая насквозь?
– Давайте поговорим в библиотеке, – мужчина открыл перед ней дверь.
***
Короткая дорога от мастерской до библиотеки подарила Эмме те бесценные секунды, которые порой требуются, чтобы привести в порядок мысли. Она все придумала. Идеальный план.
– Извините, что отвлекла вас в отпуске, – произнесла Эмма, отпустившись в глубокое кресло. Почти, как на работе, их разделяет стол. – Вам принесли пирог, и я не знала, что с ним делать. Решила отнести вам. Он может испортиться, – она аккуратно опустила на стол сверток.
– Спасибо, обязательно попробую. От кого подарок? – шеф говорил, а Эмма чувствовала. Да, что бы она ни ответила сейчас, он уже знает, кто приготовил этот пирог. Ответ в загадке с самого начала не имеет никакого значения. Важен процесс.
– Не знаю, записки не было, – продолжала свою заведомо неудачную игру девушка.
– Что ж, выясним. Мне чаще дарят дорогой коньяк, Эмма, чем пироги, даже если они невероятно пахнут сыром, – он заглянул в пакет, вдохнул исходящий из него запах и слегка улыбнулся. Внутри стало тепло-тепло, как будто Эмма прижимала сейчас к груди этот самый пирог. – Как продвигается ваша книга?
Вопрос застал девушку врасплох. Как объяснить, что последнюю неделю никак не продвигается, потому что автор сходит с ума? Ну и при этом, конечно, не потерять работу.
– У меня творческий кризис, – щеки вспыхнули против воли, идеальная отмазка превратилась в ничто.
– Печально, мне даже стало интересно, чем кончится эта история.
Эмма, уже несколько минут упорно изучавшая столешницу, вздрогнула и удивленно посмотрела на босса. Он что, читает её книги? Серьезно читает? О нет. Краска мгновенно схлынула с её лица. Романтика, восемнадцать плюс, образ босса она тоже использовала в книге. Нет, не делала его прототипом, просто взяла какие-то детали, например, её главный герой тоже сварил кофе своей подчиненной. Хотя всем остальным он был больше похож на Марка, чем на Даниила.
– Вы…вы читаете?
– Эмма, успокойтесь. Ничего ужасного вы не написали, – он задумался и посмотрел куда-то в бок, – ладно. Я хотел сделать это иначе, но раз обстоятельства сложились, – мужчина что-то взял в ящике стола и положил перед девушкой толстую красную папку. – Это вам.
– Что это? – она смотрела на неё, как на бомбу замедленного действия. Хотя, что страшного может быть в простой папке? Наверное, ничего. Разумеется, если это не… – Мой роман!
Эмма открыла папку и увидела знакомые страницы той самой книги, которую так и не приняло ни одной издательство. Пометки на полях, комментарии мелким почерком. Все было исписано. Шеф вероломно снял ксерокопию с книги, прежде чем вернуть её хозяйке.
– Вы же сказали, что не читали! – возмутилась обману Эмма. Вот уже не думала она, что Даниил Сергеевич может ей соврать.
– На тот момент, действительно, не читал, только снял копию, – мужчина пожал плечами и улыбнулся, хитро прищурившись. Снова напоминал Марка. – Я показал его знакомому издателю.
Эмма изо всех сил сжала руками подлокотники, напряглась каждой клеточкой своего тела. Сейчас он скажет, что её напечатают? Так ведь положено в романах. Такой должна быть счастливая история про Золушку, даже если в сердце не принц, а король.
– Он не опубликует его, Эмма.
Призрачные надежды развеялись в один миг, оставив лишь холод и подступившие к глазам слезы. Если уж Даниил Громов со своими связями не смог, то роман действительно отвратительный.
– Вы слишком легко сдаетесь, Эмма. Как же вы исполните мечту, если чуть что начинаете плакать? – шеф продолжал улыбаться, и девушка не понимала почему. – Он сказал, что не напечатает его, но потенциал у вас есть. На последней странице вы найдете его номер телефона и рекомендации по изменению романа. Позвоните ему и начните работу. Я позволил себе тоже оставить на полях несколько комментариев.
– А вы пишете? – неожиданно для самой себя спросила Эмма. Это стало почему-то так очевидно, что даже смешно.
– Если говорить о романах и повестях, то нет. Если о книгах, то да, – мужчина подошел к шкафу, взял несколько книг и положил перед Эммой. – В каком-то смысле, я ваш коллега.
– «Вино и люди»*, «В поисках красоты России»*, «Кофе и мир», – девушка прочитала названия вслух.
– Это просто хобби. Я собираю интересные истории, путешествую, делаю фотоснимки. «Вино и люди», к примеру, это рассказы известных сомелье и публичных людей, которые считают вино своей страстью.
– Вы в их числе? – она как раз открыла книгу на той странице, где был изображен Даниил Сергеевич. Фото сделано в полутемном винном погребе. Бокал с вином едва прикасался к губам мужчины, словно он вот-вот собирается сделать глоток. Фотограф тонко подхватил момент.
– Я одержим многими страстями, Эмма, – как несколько простых слов могут заставить дыхание сбиться? Легко, если их произносит Даниил Громов. – И да, вино – одна из них.
Она едва сдержалась, чтобы не спросить про остальные. Её спас от опрометчивого вопроса телефонный звонок. Радовалась она недолго, это был Марк. Несколько секунд девушка смотрела на экран с его фотоснимком, раздумывая, брать трубку или нет. Он точно спросит, где она. «Что ответить? Сижу в кабинете твоего отца и обсуждаю литературу, потому что не могла больше его не видеть? Пришла к своему боссу с пирогом…» – судорожно соображала Эмма, ясно понимая идиотизм ситуации.
Глава 18. Ушки на макушке
– Эмма, ответьте уже на звонок и приходите на кухню. Устроим дегустацию пирога. Раз вы его принесли, то заслужили кусочек, – произнес мужчина и вышел из библиотеки со свертком в руках. Принять вызов от Марка стало намного проще.
– Привет! Где ты? Я мечтал посмотреть с тобой кино сегодня вечером.
– Я у подруги, – ляпнула Эмма первое, что пришло в голову. Вот не умела она врать, не умела и не любила.
– Скинь мне адрес, я заеду к отцу, а потом заберу тебя.
Сердце рухнуло в пятки. Марк едет сюда.
– Хорошо, – пискнула Эмма, благословив всех возможных святых и не святых за то, что Лара живет поблизости. Только бы она оказалась дома. Через секунду девушка, комкая пальцами край титульного листа, набирала номер подруги. Та откликнулась почти сразу.
– Солнечная у аппарата! – звонкий голос Лары едва не оглушил.
– Привет, ты дома? Я рядом, мне срочно нужно к тебе. Потом все объясню, – выпалила девушка. – Я наплела Марку, что у тебя.
– Жду через пять минут, – хихикнула подруга, – учти, так просто я тебя не отпущу. Готовься к допросу!
– Клянусь говорить правду и только правду, будь дома! – Эмма бросила трубку и скинула адрес Марку. Ещё нужно было все объяснить Даниилу, а это будет значительно сложнее.
***
Пока она плела свои неумелые интриги, на кухне остывал заботливо подогретый в микроволновке пирог. Запах был потрясающий. Хвалить себя Эмма считала недостойным делом, но что она действительно умела, так это печь пироги. Сегодня старалась особенно усердно. Начать с того, что пирога было четыре: первый примялся, второй подгорел снизу, третий «вскрылся» и сыр вытек наружу. Четвертый должен быть идеален.
Даниила Сергеевича на кухне не было. «Куда же он запропастился?» – Эмма металась по кухне, выискивая в адресной книжке телефона номер шефа.
– Что-то случилось? – отряхивая пыль с футболки, мужчина вышел из двери, за которой, по предположениям Эммы, находился винный погреб. В руках он держал пыльную, причудливо изогнутую бутылку из темного стекла.
– Нет, все хорошо. Я не смогу попробовать пирог, мне пора идти, – заспешила девушка, – извините за вторжение. И спасибо за помощь, – она выпалила все сразу, крепко прижимая к груди папку. Быстрым шагом Эмма направилась к двери, но замерла на месте, когда раздался громкий звонок телефона. Давно забытый звук. Сейчас единицы пользуются стационарными телефонами, у всех остальных они просто пылятся на полке.
– Минутку, Эмма. Кто-то пришел, – мужчина взял трубку и несколько секунд молчал, – хорошо, пусть заходит. Марк приехал.
Девушка побледнела и метнулась сначала к двери – передумала, потом к окну – закрыто. Сердце бешено било тревогу. Сейчас её раскроют. Как оправдаться?
– Что происходит? – её мягко, но крепко схватили за плечо. – Успокойтесь, Эмма.
– Спрячьте меня. Я сказала Марку, что у подруги. Будет неправильно, если он увидит меня здесь, – обреченно прошептала девушка, сгорая от стыда. Делать нечего, пришлось признаваться.
– Эмма, вам говорили, что вы ненормальная? – рассмеялся Даниил и кивнул в сторону двери в погреб. – Переживаете, как будто вас муж с любовником застал.
Девушка метнулась к двери, как люди на Титанике должно быть бросались к спасательным шлюпкам. Не раздумывая, она нырнула в темноту и захлопнула дверь. Как раз вовремя, судя по звуку открывающейся двери, Марк вошел на кухню. Она могла отчетливо слышать их разговор. Подслушивать точно вошло в привычку. Синдром секретарши? Шпионить за боссом и притягиваться к нему магнитом.
– Привет! Тебе лучше? Посмотришь вот эту папку? Тут материалы по поглощению, на последнем совещании Страхов вел себя, как полный придурок, но я с ним в этом посоревновался. Утвердили наши условия полностью, – нырнул с места в карьер Марк. Он явно гордился собой, и Эмма тут же представила самовлюбленную ухмылку на его лице. Невольно тоже улыбнулась.
– В понедельник вернусь к работе. Давай поговорим в библиотеке, нечего документам делать на кухне.
– Стоп! – кажется, Марк заметил пирог, вино и бокалы на столе. Эмма подавила в себе желание приоткрыть дверь и посмотреть на его реакцию, а была она, кажется, впечатляющей. – Ты опять? – рыкнул парень, – кто на этот раз проходит проверку пирогом?
– Успокойся, ты не так понял. Никакой проверки нет. Пирог оказался здесь случайно, – Даниил говорил с ним ровно, успокаивая, но парень уже разбушевался. Да, определенно, Марк был импульсивной стихией, если уж его захватывало чувство, то целиком. Будь то злость или любовь. Именно это привлекало в нем Эмму, и в тоже время пугало.
– Издеваешься? Твой любимый пирог, два бокала и вино. Случайно? Кто она? Где она? Прячется? Мы знакомы? – судя по звуку шагов, он метался по комнате, расстреливая отца вопросами. – Отпусти её, пока не поздно. Не мучай ни себя, ни эту женщину. Она никогда не сможет соответствовать твоему стандарту. Слышите, девушка? Вы никогда не сможете удовлетворить этого человека полностью. Перестаньте стараться, только зря потратите время. Просто спите с ним и не думайте о большем, – Марк говорил нарочито громко, чтобы слышно было на весь дом, – знаете, сколько таких было до вас? Все не справились! После такого фиаско вы даже в постель к нему не вернетесь! За вашей спиной просто захлопнут дверь!
– Закончил истерику? А теперь на выход.
Прошло несколько минут, прежде чем Эмма позволила себе выглянуть на кухню. Там, конечно, никого уже не было, просто нужно было привести в порядок растрепавшиеся мысли. Что за проверка? И, ужас, какой болью резануло упоминание других женщин. Разумом она понимала, что такой мужчина не мог быть все время один, даже тоскуя по жене. Двадцать лет воздержания – шутите? Но это «знаете, сколько их было до вас» кольнуло слишком глубоко и слишком больно.
«Извините за сцену. Я задержу Марка, бегите к подруге» – пришло сообщение от босса.
***
– Выкладывай! – Лара открыла после первого же звонка, как будто все это время дежурила под дверью.
– Может, хоть в дом пустишь? – взмолилась Эмма, тяжело дыша после быстрого бега. Километровый кросс никогда не был её сильной стороной, но на какой-то неведомой тяге она пробежала его с рекордным результатом.
– Да, и дуй сразу в душ. Приедет твой благоверный, а ты, как из спортзала сбежала.
Эмма готова была расцеловать подругу, которая имела уникальное свойство продумывать за неё полезные мелочи. Например, душ. Сейчас встревоженная девушка не сообразила бы даже разуться, а тут ей сразу выдали четкие инструкции и все по делу.
«Я добралась, спасибо» – короткая смс шефу.
***
После душа её ждал горячий чай и допрос с пристрастием.
– Теперь не отвертишься, – плотоядно свернула глазами Лара, – где была?
Тут Эмма впала в подобие ступора. Да, на нервах она пообещала рассказать правду, но какой была эта самая правда? Что её привело в воскресенье в этот дом? Почему так тяжело было не видеть шефа неделю? Какие чувства привели её? Эмма не могла объяснить себе это притяжение. Рядом с ним было правильно. Под его взглядом она чувствовала себя чем-то большим, чем просто автор-неудачник, и даже позволяла себе мечтать. Он просто её слышал, наверное, единственный на этой планете. Понимал, даже тогда, когда она сама себя не понимала: когда плакала в кабинете, когда растерялась на празднике, когда вошла в мастерскую. Иногда Эмма ловила себя на мысли, что с ним лучше, чем дома. Он не стремился навязать свои желания. Скорее наоборот, поддерживал её. Этого не делал даже Марк. Парень диктовал свои желания, практически ни в чем не оставляя выбора. Целовал, когда хотел. Вел, куда хотел. Марку, как и всем до него, просто не хотелось сопротивляться. С ним можно было поддаться эмоциям и желаниям тела. Здесь же, в этом доме было что-то другое, важное и необходимое.
– Лара, у меня проблема, – выдохнула девушка, – кажется, я влюбилась. Пытаюсь подобрать другое описание своим чувствам, но ничего не приходит в голову. Я начинаю сходить с ума. Даже писать не могу! А ты помнишь, что я пишу всегда? Даже когда любимая бабушка умерла, я писала, как чокнутая. Ты еще назвала это «лить слезы на бумагу». Сейчас я даже этого не могу.
