Текст книги "Херсонес. Владимир. Русь. Единство"

Автор книги: Татьяна Копыленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Татьяна Копыленко
Херсонес. Владимир. Русь. Единство

Русская земля – тебе!

«…он вздумал… завоевать веру христианскую и принять ее святыню рукою победителя»

Н.М. Карамзин

 
«И на берег вышел, душой возрожден,
Владимир для новой державы,
И в Русь милосердия внес он закон —
Дела стародавних, далеких времен,
Преданья невянущей славы!..»
 

А.К. Толстой «Песня о походе Владимира на Корсунь»

«Ведь именно здесь, в Крыму, в древнем Херсонесе, или, как называли его русские летописцы, Корсуни, принял крещение князь Владимир, а затем и крестил всю Русь. И именно на этой духовной почве наши предки впервые и навсегда осознали себя единым народом. И это дает нам все основания сказать, что для России Крым, древняя Корсунь, Херсонес, Севастополь имеют огромное цивилизационное и сакральное значение».

В.В. Путин

Татьяна Копыленко

Татьяна Копыленко родилась в 1966 году в Севастополе, с 1986 года живет в Карелии.

С 1998 года пишет для региональной карельской прессы, изданий Москвы и Петербурга на темы экономики, культуры, образования, вступительные статьи к нотным сборникам.

Кандидат Интернационального Союза писателей (ИСП). Пишет прозу и стихи.

В 2010 году в Санкт-Петербурге был издан роман-сказка «Тайна Янтарной комнаты».

В 2015 году – в Год Литературы – в Москве в винтажной серии «Современники и Классики» вышла книга «Горячее солнце, холодный песок».

В 2015 году – в год 70-летия Великой Победы – в Москве в книжной серии «Библиотека журнала «Российский колокол» вышла книга «СЕВАСТОПОЛЬ. Женщины. Война. Любовь».

В 2015 году в сборнике «МТА-6» вышла повесть «Лемурийские Хроники. Звезда Времени».

Татьяна Копыленко публикуется в журнале и альманахе «Российский колокол» (Москва), а также в сборниках «Автограф» (Москва), международных сборниках билингва.

Литературные награды:

Диплом «За творческую индивидуальность» за подписью председателя ИСП Сергея Лукьяненко и председателя Правления ИСП Александра Гриценко.

Диплом и кубок победителя Первого альтернативного Международного конкурса «Новое имя в фантастике» в номинации «Надежда» за повесть «Лемурийские Хроники. Звезда Времени».

Роман-сказка «Тайна Янтарной комнаты» награжден дипломом Девятого Крымского фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг-2015» «За продвижение национальной идеи».

Книга «СЕВАСТОПОЛЬ. Женщины. Война. Любовь» награждена Кубком как лучшая книга в номинации «Большая проза» книжной серии «Библиотека журнала «Российский колокол».

О себе и своих героях Татьяна Копыленко говорит так:

«…Я родилась на солнечном берегу самого синего в мире Черного моря, выросла среди сказочной природы и древних легенд Крыма, под волшебные звуки Моцарта, Верди, Рахманинова…

И, несмотря на то> что судьба привела меня с теплого Юга на морозный Север, горячее южное солнце продолжает меня согревать, а плеск морских волн снится мне по ночам…

В людях больше всего ценю благородство> верность и способность любить…

Таковы и герои моих книг: любовь и самопожертвование – вот их жизненный выбор… такова судьба… таково счастье…».

От автора

Когда меня спрашивают, как я выбираю сюжеты для книг, я отвечаю всегда оно и то же: я не знаю.

Действительно – я их не придумываю, не выбираю. Это они выбирают меня. Прилетают из вышних высей, из дальних далей…

Так и с этой книгой.

Когда ко мне прилетело воспоминание из детства о стройных, мраморных колоннах Херсонеса, как-то сам сложился сюжет этой книги, ее тональность, образы, и стали проявляться интересные параллели, символичные совпадения.

Крещение великого князя русского Владимира в Херсонесе/Корсуни для меня – это факт. Факт, с которым согласны летописцы и историки разных времен – как светские, так и церковные. И я полностью им доверяю.

Что касается символов и параллелей, то…

Нет, не буду рассказывать…

Читайте.

Ладно, хорошо – только один маленький «спойлер».

Есть версия, что на месте современного Коктебеля в Крыму святой Георгий Победоносец сразил Змея, олицетворявшего Зло. Вы скажете, что это не так и что святой Георгий сразил Змея (Дракона) совсем в другом месте и в другое время?

Я же вполне допускаю, что таких мест могло быть не одно – Зло многолико, а пути Господни и воля Его неисповедимы.

Остальные параллели и символы легко читаются в книге.

Ой, чуть не забыла сказать: вы согласитесь или не согласитесь с тем, что здесь написано, вам понравится эта история или нет…

Я высказала свое мнение.

С уважением, автор

Византия, недалеко от Херсонеса, 65 год по РХ

Синее-синее, невероятное, бескрайнее море мерно накатывало на берег, ласково омывая его белопенными волнами.

Какая красота…

Господи! Ка-ка-я кра-со-та-а-а-а!..

Ширь…

Простор…

Сердце радуется…

Андрей стоял на большом, прогретом южным солнцем камне, лежащем на берегу, его босым ступням было приятно это тепло. Он медленно, с наслаждением, полной грудью вдохнул свежий морской воздух, причмокнул, словно пробуя на язык его солоноватый вкус.

Выйти бы сейчас в море под парусом, забросить сеть, лениво покачаться на волнах… Но – не до того ему теперь. Может, позже, потом, когда-нибудь…

Когда?

Так ли это важно?..

Андрей светло улыбнулся, как улыбался всегда, когда вспоминал…

…северный берег Генисаретского озера, город Вифсаид, он и его брат Симон ловят рыбу…

– Эй, Андре-е-е-е-е-е-й! – позвали его с берега.

– Слы-ы-ы-ы-шу-у-у-у-у! – отозвался он с лодки.

– Иоанн Креститель проповедует о приходе Мессии-и-и-и-и!

– Где-е-е-е?

– На реке Иорда-а-а-а-а-н! – принес ответ ветер.

Андрей повернул к берегу, причалил, оставил всё и отправился к Иоанну. Он с бесконечным вниманием, всем сердцем и душой впитывал учение и вскоре стал ближайшим учеником Крестителя.

Солнечным днем, ставшим особенным в жизни Андрея, он увидел Иисуса Христа – Креститель указал ему на идущего мимо молодого мужчину, с кроткими, мудрыми не по возрасту глазами.

«Вот Агнец Божий», – сказал ученику Иоанн, и Андрей пошел вслед за Христом, он стал его первым учеником, поэтому люди стали называть его – Первозванный.

До последнего дня земного пути Спасителя шел за ним его Первозванный апостол. Был он со всеми учениками Христовыми, и когда перед распятием Господь Иисус Христос в свою прощальную беседу поведал апостолам о предстоящем сошествии Святого Духа. Тогда Спаситель объяснил ученикам, что Утешитель – Дух Святой – должен вскоре прийти к ним, чтобы завершить дело спасения людей.

«Я умолю Отца, и Он даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовеки, – Духа Истины… Он научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам… Он – Дух Истины… Дух Истины, который от Отца исходит, будет свидетельствовать о Мне», – эти слова Спасителя потрясли Андрея, исполнили надежды, но горя его смягчить не смогли.

Андрей увидел страдания и смерть на кресте Иисуса Христа, всей душой и сердцем горевал он по Спасителю, и тогда первые седые пряди появились в его волосах.

Когда Первозванный стал свидетелем Воскресения и Вознесения Господня, то словно воскрес к жизни вместе с Учителем, но седина так и осталась в его волосах как напоминание о пережитом горе.

Прошло всего пятьдесят дней после Воскресения Иисуса – и произошли чудеса, о которых предупреждал своих учеников Христос.

После вознесения Иисуса на Небо, ученики Его готовились к принятию Святого Духа. Вместе с Богоматерью, с женами-мироносицами и другими верующими, находились они в Иерусалиме в Сионской горнице, там, где незадолго до Своих страданий Господь совершил Тайную вечерю.

Никто не знал, как именно состоится пришествие Духа Утешителя, но все с трепетом его ожидали.

Андрей помнил, как одним утром, неожиданно, словно гром среди ясного неба, над Сионской горницей послышался шум, как будто в небесах бушевал сильный ветер. Шум этот наполнил горницу, а над головами изумленных апостолов появились огненные языки.

Эти чудесные огненные языки ярко светили, но не обжигали. Каждый, на кого спускался огненный язык, чувствовал чистую радость и воодушевление, умиротворение и горячую любовь к Господу.

И тогда же по наитию Духа Святого совершилось еще одно чудо: вышел к людям с проповедью апостол Петр, и те, выслушав его, были настолько впечатлены его словами, что еще до захода солнца приняли крещение. Три тысячи человек крестились тогда, и стали они первой христианской общиной, сплотившейся вокруг учеников Христовых.

Огненными сотворил Дух Святой сердца и умы апостолов, освятил и просветил их, напомнил им все, что они раньше слышали от Спасителя, и дал им силы, чтобы весь мир привести ко Христу, проповедовать Евангелие по всей земле.

И разделили апостолы между собой страны, и понесли евангельскую проповедь по всему миру…

С тех пор Первозванный нес народам Любовь, Мир, Божье слово и Свет. Да, именно так – Свет.

Андрей уже давно был в странствии – обходил иверов, сарматов, тавров, скифов, страны и народы, которые лежали к северу от Эвксинского Понта. Ему нравилось странствовать, он всей душой стремился выполнить возложенную на него миссию. Такую же, какую несли его братья-апостолы…

Дорога его была трудна, почти везде власти встречали ученика Христова жестокими гонениями, но апостол с кротостью и смирением, подкрепляемый силой своей веры, терпел скорби и страдания, переносил бедствия во имя Спасителя. И шел, шел, шел, опираясь на яблоневый посох, все дальше…

Когда он покидал очередной город, селение или семью, он видел, что лица, глаза, души людей начинали светиться изнутри – они светились Любовью.

Андрей помнил свет, который всегда окружал Спасителя. Ему казалось, что этот чудесный свет сияет в его сердце с тех пор, когда он услышал голос Господа, проникавший в его душу, в самое сердце. Этот свет он нес по миру…

Из Боспора Андрей прибыл в Феодосию, затем отправился в Херсонес. И вот уже он вскоре войдет в этот красивый город.

Еще немного постоял апостол на теплом камне, затем сошел с него, не заметив, что на шершавой поверхности остался отпечаток его босой ноги. На несколько мгновений Андрей остановился у самой кромки моря, посмотрел из-под ладони на залитое солнечным светом небо и ровным шагом привыкшего к дорогам путника, легко опираясь на яблоневый посох, двинулся по берегу вдоль моря и вскоре вошел в Херсонес.

Город встретил его обычной суетой. Апостол обошел его, наслаждаясь красотой стройных белых колонн, изысканными орнаментами, запахом моря, фруктов, трав. Он постоял на причале, наблюдая, как легкие суда выходят в море на лов рыбы, как прибывают суда побольше, привозя в город товары из далеких стран, побывал в торговых рядах, присмотрелся к тому, как идет торговля, послушал, о чем говорят люди.

Андрей делал это не из праздного любопытства – так он проникался духом этого места, настроением его жителей. Так ему было легче понять людей, почувствовать их беды, узнать надежды. Чтобы достучаться до людских сердец, их нужно понимать.

К концу дня, когда красный диск солнца коснулся потемневшего, далекого края моря, Андрей постучал в дверь небольшого, скромного дома, рядом с которым росли два стройных кипариса. Ему открыла молодая миловидная женщина, державшая на руках младенца, а рядом с ней, цепко держась за ее простое платье, стоял серьезный черноглазый мальчуган лет трех-четырех.

– Мир этому дому, – мягко произнес Андрей.

– И тебе мир, – отозвалась женщина. Ее голос был спокойным и немного уставшим.

– Не найдется ли немного места для меня в твоем благословенном доме? Я иду издалека и хотел бы отдохнуть в кругу приятных людей.

Женщина смотрела на путника. Перед ней, в дорожной, запыленной одежде, опираясь на яблоневый посох, стоял красивый, высокий, широкоплечий мужчина, с вьющимися темными волосами, в которых кое-где мелькала седина, с ясными, мудрыми глазами, над головой которого, как ей показалось в густых вечерних сумерках, мерцал свет – будто последний луч уходящего солнца ласково задержался на его макушке. От этого человека веяло миром и покоем.

Женщина немного отступила назад и шире открыла дверь.

– Проходи, путник, в моем доме тебе рады. Правда, у нас не так много места, да и ужин я смогу предложить только скромный. Но отдохнуть ты сможешь в безопасности.

– Благодарю тебя, мне больше ничего и не нужно. Меня зовут Андрей, – Первозванный улыбнулся, перешагнул порог и закрыл за собой дверь.

Русская земля, Киев, 986 год по РХ

Великий князь русский Владимир Красное Солнышко, прислонившись плечом к резному наличнику, стоял у окна и смотрел на город. Не княжеское дело? Ну и ладно… Его не беспокоило, что кто-то из бояр, или воевод застанет его за этим занятием, более подходящим красным девицам. Ага, еще прялку здесь поставить… Князь представил себе эту картину и невесело усмехнулся своим мыслям…

В последнее время Владимир чувствовал необъяснимую, смутную тоску и не понимал, что с ним происходит. Казалось бы, что может тревожить мужчину в расцвете лет, обладавшего на Руси неограниченной властью, имевшего верных друзей, могучую дружину, красавиц жен, детей, богатства?

Много сил, времени и крови он положил на то, чтобы Русь укрепилась, сплотилась и защитила свои границы. Он делал это так же, как его отец, как дед…

Уже позади были успешные походы на вятичей, радимичей, уже отвоевал Владимир у поляков Червенские города, уже русские войска ходили на Литву, хорватов и ятвягов.

Как защита от печенегов в степи, строились укрепления, был заложен Белгород, укрепился Переяславль. Русские богатырские заставы уходили на юг все дальше, высматривая степняков.

По приказу Владимира возводились надежные оборонительные рубежи с крепостями, валами и сигнальными вышками: печенеги уже не могли неожиданно нарушить границ Руси – жители русских городов и сел смогли вздохнуть спокойно.

Владимир смотрел на Киев – и этот русский город, как вся Русская земля, укреплялся, разрастался, становился краше, многолюднее. Все хорошо… Ведь хорошо?

Нет, не все… Города растут, укрепляются, богатеют – хорошо. Города становятся государствами внутри государства, думая только о своих собственных выгодах, не думая об общем благе, нарушая единство Руси… Не хорошо…

И ему приходилось вновь собирать Русскую землю воедино. Иногда на это уходили годы…

Но только ли в этом была причина его тоски?

Владимир, пытаясь понять, что его тревожит, вспоминал прошедшие годы…

Кровопролитные схватки, смерть братьев, бегство с родной земли в чужие пределы ради спасения, возвращение на родину, снова битвы, Полоцк, еще смерти, Киев, еще битвы, еще смерти…

Князь нахмурился: его жизненный путь мало чем отличался от жизни любого князя, правителя. Нужно было силой доказывать свое право, иначе, его бы доказал кто-то другой. Хоть бы его сватовство к Рогнеде…

Его нрав всегда был горячим, а то, что Рогнеда оскорбила его отказом, когда он к ней сватался, и оскорбила смертельно – вызвало волну яростного гнева.

Князь нахмурился сильнее: как она тогда сказала? «Не хочу разуть сына рабыни…». Владимир заскрипел зубами от этого воспоминания – столько времени прошло, а боль осталась.

Высокородная Рогнеда попрекнула его, прямо указав на его происхождение – сына наложницы, унизив его мать Малушу, его дядю Добрыню и его самого. Сам Владимир для нее не имел значения. Главное – род. Вот и поплатилась Рогнеда за высокомерие, и поплатилась вся ее семья. Спасло ли их высокородное происхождение? Нет. А он – сын князя и наложницы – стал великим князем Руси. И Рогнеда родила ему сыновей…

Владимир вздохнул и снова засмотрелся в окно. Люди снуют туда-сюда, каждый занят своим делом… Что им до неясной тоски великого князя… Расскажи кому – так ведь не поймут.

Что сделать? Как развеяться?

Пир созвать? Сколько их уже было! Князь любил широко – с боярами, дружиной, с народом праздновать победы над печенегами. Сейчас было мирно. Хотя… не только ведь победы воинские праздновать можно: вот князь Руслан давно уже ответа ждет – сватался к Людмиле, дочери младшей.

Владимир отошел от окна и хлопнул в ладоши. Через мгновение в зал вошел слуга, поклонился князю и замер, ожидая приказаний.

– Позови ко мне дочь мою, княжну Людмилу, – распорядился князь.

Слуга еще раз поклонился и вышел, спеша выполнить его приказание.

Вскоре в коридоре послышался смех и шаги, дверь отворилась и в зал легкой походкой вошла Людмила. Княжна подошла к отцу, обняла его одной рукой – другой она прижимала к себе маленького пушистого котенка, который все пытался зацепить лапкой ее бусы – и звонко чмокнула князя в щеку.

– Здравствуй, батюшка, – Людмила радостно смотрела отцу в глаза. – Вот, посмотри, кого мне князь Руслан прислал. – И княжна сунула в руки великому князю русскому Владимиру Красное Солнышко притихшего котенка.

Владимир улыбнулся дочери. Из всех его детей только у младшей Людмилы остались привычки детства – она всегда ласкалась к отцу, рассказывала ему о своей детской, а потом и взрослой жизни, любила с ним посидеть в редкие минуты тишины, поговорить – и когда была маленькой девочкой, и когда стала взрослой.

Сейчас великий князь стоял посреди просторного зала, стены которого были украшены оружием, в котором проводились советы и принимались решения о военных походах, велись переговоры с иноземными послами, держа в руках пушистого котенка, который постепенно освоился и пытался зубишками оторвать с княжеского кафтана приглянувшийся рубин… и радовался тому, что его дочь была такой, какая она есть.

Из маленькой смешливой девочки Людмила превратилась в девушку среднего роста, тоненькую, легкую, словно перышко, с русой косой до пояса и васильковыми, всегда улыбающимися глазами. Князь любил ее смех, звенящий, словно серебряный колокольчик, легкую походку и ласковое сердце. И не он один.

Людмилу любили все: родные, подруги, слуги, народ. И она отвечала им всем любовью. В трудные дни, если в городе где-то случалось несчастье, Людмила помогала страдальцам: больным, погорельца, сиротам, семьям, оставшимся без кормильцев.

Владимир смотрел на нее сейчас иначе: он думал о том, как быстро идет время – вот его маленькая дочка выросла, и скоро уйдет в другой дом. Если захочет. Неволить, выдавать замуж за нелюбимого из-за выгоды или интересов государственных – он не станет.

Котенок не смог оторвать так завлекательно блестевший на солнце драгоценный камень, и с досады укусил князя за палец. Владимир очнулся от своих мыслей, посмотрел нахальному пушку в невинные зеленые глаза, укоризненно покачал головой: мол, «не успел в дом попасть, а уже шкодить начинаешь – нехорошо» и с улыбкой вернул котенка дочери.

– Посиди со мной, Людмилушка, – князь усадил дочь на резную скамью и сам присел рядом. – Поговорить с тобой хочу. – Князь сделал «значительную» паузу. – Серьезно.

– Да? О чем? – Людмила приготовилась внимательно слушать отца, уложила котенка на колени и стала почесывать его за ухом, через несколько мгновений он спокойно заснул на ее расшитом лазоревыми цветами сарафане.

– Значит, князь Руслан тебе подарки шлет? – Князь проговорил эти слова нарочито серьезным тоном.

– Шлет, батюшка, шлет, – тихонько прыснула от смеха Людмила. – Вот сам видел – знатный подарок, – она показала глазами на котенка. – Как он тебя зубищами своими громадными кусанул – подрастет, будет страшным сторожевым котищем! – И она снова тихонько захихикала.

Владимир и сам негромко рассмеялся – вот выросла, невестой стала, а все радуется, как дитя, любому пустяку. Ей этот маленький, теплый несмышленыш, дороже камней самоцветных. Может – это и правильно? Что эти каменья? Если нет тепла…

– О чем поговорить ты хотел со мной, батюшка? – Людмила видела, что отец задумался о чем-то серьезном и сама начала волноваться.

– О князе Руслане, – вынырнул из мыслей князь. – Люб он тебе? Знаешь ведь, сватов присылал. – Владимир заглянул в лицо дочери, в мгновение зардевшейся и потупившей взор. – Так что, пойдешь за него? Или… нет? – спросил он с тайной надеждой.

– Пойду… – Тихо ответила Людмила.

Зыбкая надежда князя улетела вместе с дуновением летнего ветерка. Вот его Людмилушка и уходит от него. Кто же будет с ним беседы вести, в щеку целовать, сторожевых котят приносить…

– Люб тебе Руслан? – наклонившись к дочери, переспросил он.

– Люб… – Людмила ответила еще тише и зарделась еще сильнее.

– Ну, тогда будем свадьбу играть, пир созывать? – еще ближе к дочке наклонился князь.

– Будем… – только по движению девичьих губ и понял князь.

– Ну, что ж… Так и решим. – Князь обнял дочку за плечи, прижался щекой к ее макушке и закрыл глаза. – Так и решим. Только спешить не будем.

– И прикажи для свадебного пира лебедей не готовить. Не хочу я их смерти: только одну пару лебедь себе на всю жизнь выбирает, только одну лебедицу и любит…

– Прикажу. И еще я Руслану прикажу, чтобы ты была одна у него жена…

– А я, батюшка, и так буду у него одна, – уверенно сказала Людмила, подхватила котенка и вышла из покоев. – Любимая, единственная.

Когда Людмила ушла, тоска снова навалилась на князя.

Ему необходимо с кем-то посоветоваться…

С кем?

Кому он может доверить свои мысли сокровенные?

Братьям-богатырям! Троице богатырской!

Им он расскажет о своей тоске – может, вместе смогут они понять, что происходит с ним в последнее время. Богатыри сейчас на разных границах Русской земли, охраняют от врагов ее покой. Да ведь им тоже роздых нужен, немедленно их в Киев нужно позвать.

Что еще?..

Нужно к капищу Богов сходить, попросить помощи.

Снова Владимир вернулся мыслями в прошлое. Когда стал он великим князем русским, то воздвиг в Киеве капище с деревянными идолами шести главных богов – Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла и Мокоши.

Ему казалось, что за свое возвышение и победы он должен выказать им уважение и благодарность. Главным Владимир считал Перуна – бога, метавшего молнии, покровителя дружины, помощника в военных делах. Многим русичам, особенно воинам, нравился этот бог. Владимир понимал это – ведь много времени он и его дружина проводили в битвах.

Вот только одно тяготило его душу – много крови было пролито в битвах, много жизней загублено, высокая это плата за победы…

Да и жрецы, и бояре слишком усердствовали, желая задобрить богов. Несколько лет назад, когда была одержана победа над ятвя-гами, решили старцы и бояре бросить жребий и принести Перуну кровавую жертву. И пал тот жребий на Иоанна, сына варяга Феодора, христианина, выходца из земли греческой. Когда же пришли к нему за сыном, сказал Феодор: «Не боги это, а дерево: нынче есть, а завтра сгниет; не едят они, не пьют, не говорят, но сделаны руками из дерева. Бог же один, Ему служат греки и поклоняются; сотворил Он небо, и землю, и звезды, и луну, и солнце, и человека и предназначил его жить на земле. А эти боги что сделали? Сами они сделаны. Не дам сына своего бесам». Ушли посланцы, рассказали об этом людям, и пришла ко двору варяга толпа, и разгромила его. Варяг же стоял на сенях с сыном своим. Сказали ему: «Дай сына своего, да принесём его богам». Он же ответил: «Если боги они, то пусть пошлют одного из богов и возьмут моего сына. А вы-то зачем совершаете им требы?». И кликнули пришедшие помощь, и подсекли под ними сени, и так их убили.

Тогда рассказ об этом потряс Владимира: мужество, с которым варяг Феодор и его сын Иоанн противостояли разъяренной толпе, могло быть явлено только, если они защищали правое дело.

Неужели богам нужна человеческая кровь? Зачем? Неужели за свою помощь Перуну так необходимы человеческие жертвы, приносимые на капище? Сколько погибших в войнах междоусобных, в битвах с печенегами, с врагами Русской земли! И всех их можно считать жертвами кровавыми…

Владимир тогда впервые задумался об этом. Но долго размышлять ему в то время было некогда: много забот у великого князя – нужно было подумать об укреплении границ Русской земли, о защите от врагов, о развитии торговли и процветании, о…

Много, очень много забот…