Текст книги "Куклы для смерти (СИ)"

Автор книги: Татьяна Кабзистая

Соавторы: Елена Щербиновская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Денис, оставшись с Марго наедине, вдруг почувствовал смущение, и снова поймал себя на мысли, что эта смешная, болтливая и очень красивая девушка явно ему не безразлична. Вот, даже Тарас что-то заметил, и быстренько свалил, злодей!

Стараясь выглядеть очень деловым, и, ни в коем случае не заинтересованным лично, Денис произнес сухо.

– Спасибо, Маргарита Юрьевна, что согласились помочь следствию.

Марго захлопала глазками.

– Да мне чего – самой интересно! Я ни в жисть-то таких делов не делала. Это вам – спасибки!

Денис не знал, что еще сказать. В кабинете повисла неловкая пауза. И первой ее прервала Марго.

– А может это, после работы, в кинишку сходим? Я афишу видела…

– Нет-нет, – торопливо возразил Денис. – дел очень много…

– Ну, тада чо – пойду, – разочарованно протянула Марго. – Сестренке привет от меня.

– Спасибо. Идемте. Я провожу вас.

Денис вышел вместе с Марго, довел ее до поста дежурного. Она скрылась за дверью. «Какой же я идиот, – подумал Денис, – что из себя корчу? Да что я, не мужик, в конце концов…».

* * *

– Ну, как? – весело спросил Тарас. – Пообщались?

– Да слава Богу – выпроводил.

– Ну и зря! Рабочий день кончается, мог бы девушку пригласить куда-нибудь.

– Вот еще не хватало, – огрызнулся Денис, – от нашей недели вторые сутки пошли! А мы – на том же месте!

– Ну, дело хозяйское. Но, по-моему, лучше бы тебе прогуляться, чем до ночи в кабинете торчать. Сегодня все равно ничего не словим. А завтра, глядишь, твоя блондинка на своем белом хвостике нам хороших новостей принесет.

– Да не моя она! Не моя! – заорал Денис.

– Дэнька! Друг мой дорогой! Успокойся! Не психуй! Ну, как мужик мужику говорю – не век же тебе быть монахом. Захочешь – и будет твоя.

Денис мрачно промолчал, потому что Тарас попал в самую точку.

– Слушай, ну не будь таким упертым, позвони ей, а? Она же еще далеко не уехала, – не выдержал Тарас мрачного вида друга.

Денис вскочил, забегал по кабинету.

– Ах ты, толстый черт! Змей искуситель! Сводник старый! Да ты… ты хуже этого Марата – мысли читаешь!

Тарас разразился хохотом, суя Денису в руки телефон.

– Звони, звони!

* * *

Билеты на вечерний сеанс оставались только на последний ряд. Марго не возражала – «оттудова» даже видно лучше. Смотрели дурацкую, тупую комедию, но Марго хохотала так, что ее чуть не вывели из зала. В какой-то момент Денис, почти не отдавая себе отчета, осторожно дотронулся до ее руки. Марго ответила жарким пожатием. К концу фильма Денис уже обнимал ее за плечи, вроде как по-дружески. А Марго продолжала безудержно хохотать, взахлеб комментируя своими косноязычными словечками действия актеров на экране.

После фильма заехали к Денису на чашку кофе, чем привели в восторг Лизу. Они с Марго встретились, как закадычные подружки. И Лизу почему-то ничуть не смущала ни провинциальная речь Марго, ни ее глуповатые ужимки. В общем, вечер прошел неожиданно весело, почти по-семейному. Марго и не собиралась уходить. Но вдруг ей позвонил Родион. Она сразу изменилась в лице, посерьезнела и заторопилась домой.

Денис расстроился, хотя и не подавал вида.

– Потерял меня мой папик, а сам-то сказал – на съемках до утра будет, встретимся на панихиде, – пробормотала Марго, натягивая свои сапоги на высоченных шпильках. – Черт, молнию заело!

Дениса вдруг что-то насторожило. И пока он помогал Марго застегнуть молнию, подумал, что она произнесла последнюю фразу вполне нормальным, человеческим языком, и даже без дурацкого провинциального акцента. Странно…

– Все в порядке, – Денис успешно справился с молнией.

Марго тут же глупо хихикнула, чмокнула на прощанье в щеку Лизу, махнула ручкой – до скоренького, и исчезла за дверью.

– Классная деваха, – прокомментировала Лиза, – не будь дураком, братец.

«Господи, и она – туда же!» – с ужасом подумал Денис, и рявкнул.

– Иди спать!

* * *

После отпевания в Храме Святой Богородицы, где крестили Боба, и где некогда крестился сам Андрей, Кате вдруг стало нехорошо. Павел подхватил ее, усадил на лавочку. У Алины тут же нашелся нашатырь и валидол. Катя быстро пришла в себя, от врача она отказалась, и захотела сразу поехать в Кострово, где заранее было решено устроить поминки. Пока разбирались, кто, с кем куда и когда поедет, Марго вызвалась отвезти Катю в Кострово.

По дороге Катя почти все время молчала, с трудом сдерживая слезы, то и дело подступавшие к глазам. Марго же, по своему обыкновению, тараторила без умолку, пытаясь отвлечь Катю от мрачных мыслей и хоть немного развеселить. И Катю, как ни странно, совсем не раздражала глупая болтовня Марго. Даже наоборот – с этой нелепой, и мало знакомой девицей Кате почему-то было легче. Ведь Марго не имела никакого отношения к сложным, перепутанным отношениям и тайнам их компании.

Приехав в Кострово, женщины убедились, что к поминкам все подготовлено. И Марго предложила Кате тихо помянуть Андрея, пока они тут одни. Она легко убедила Катю, что бокал вина пойдет ей на пользу – снимет стресс. Попросили официанта принести вино в номер, выпили вдвоем, не чокаясь. Катя немного отошла, даже повеселела. Марго налила ей еще, незаметно что-то подсыпав в бокал. И тут у Кати развязался язык. Марго поддержала Катю – ей просто необходимо выговориться.

– Считай – я твой случайный попутчик!

И Катя запричитала – она так любила Андрея! Не только, как друга… Как мужчину любила, всю жизнь любила.

Марго старалась Катю утешить.

– Жизнь продолжается. Вот ведь, у Боба с Нелей любовь, они поженятся, родят детишек – будет Кате утешение.

– Никогда не будет этого! Никогда! – закричала Катя в истерике.

– Да почему же? – наивно удивилась Марго. – Такая классная парочка!

Уже изрядно пьяная Катя призналась Марго, что Боб – совсем не Павла сын, а сын Андрея. И Неля с Бобом – брат с сестрой по отцу. А кому нужен инцест?

– Иди ты… – Марго нарочито удивленно захлопала ресницами, будто впервые слышала. – Как же это вышло-то?

– А те… щас… расскажу, – спотыкаясь на каждом слове проговорила Катя. – Из квартиры меня выперли… Стою значит на остановке… ночь… дождина льет…

После провала в институт, она решила не возвращаться в свой город, а перекантоваться на съемной квартире. Но деньги закончились, а мерзкая хозяйка выгнала за неуплату в ночь. Катя стояла на остановке и уже прикидывала, как лучше свести счеты с жизнью – пойти на Крымский мост и головой вниз или подняться на ближайшую многоэтажку. И в этот миг около нее остановилась машина. Водила настойчиво звал ее в машину, но Катя испугалась и помчалась от остановки. И тут же упала в лужу. Пришла в себя уже в салоне машины. Водилу звали Андреем. Он кинул на нее короткий взгляд и отвернулся. Катя его понимала – красавицей её никак назвать было нельзя: слишком широкие темные брови, слишком маленькие черные глаза, слишком большой, как у лягушки, рот с неожиданно слишком узкими губами. По отдельности все очень даже неплохо, но вместе создавало отталкивающее впечатление. Отсутствие косметики, некрасивые корявые зубы, пережженные волосы и бедненькая одежда – «фея», одним словом. Но вместе с тем вид этого воробушка вызывал какое-то щемящее чувство брошенности.

Андрей её пожалел. Иногда он играл в такой аттракцион невиданной щедрости по отношению к людям, которые ему не приносят никакой выгоды. Он привез её к себе, напоил чаем и три часа слушал ее жалобную, но такую банальную во все времена историю, умещавшуюся в три предложения: провинциальная Золушка приехала покорить столицу. Не покорила. Домой страшно и не на что. Умеет вкусно готовить и чисто убирать.

Она пришла к нему в постель сама. Наверно из чувства благодарности – Катя никогда не анализировала это. Случилось и случилось. А утром Андрей нашел вылизанную до блеска кухню, блины под полотенцем, записку с единственным словом «Спасибо» и свой пустой кошелек. Вечером в нем было двести рублей. По меркам девяностого года это были приличные деньги.

В следующий раз Катя появилась на пороге дома Андрея ровно через два месяца, когда московские асфальты уже покрылись первым ноябрьским снежком. Она мало чем изменилась – разве что одежка поновей, волосы покороче да улыбка поуверенней. В ладошке она зажимала двести рублей.

– Я пришла вернуть долг. И… поговорить.

Говорить было некогда – Андрея ждали Родька с Пашкой и еще гостей двадцать – праздновали какую-то очередную премию фильма с участием Родиона. Андрей посадил Катю в машину и решил подбросить её к метро.

– Ну, в машине я призналась, что на втором месяце беременности. – Катя сделала большой глоток вина. – Он знал, что это его ребенок.

– Ты «целкой» что ли была? – Марго выкатила глаза.

– Что? А… Ну да… Аборт нельзя – проблемы у меня с нижним этажом с детства. Но я ж Андрею не пара. И он предложил сделку. Сказал – жениха найду, заботиться буду всегда. Ну а я что? Я согласилась. Вот он и решил меня Пашке подложить.

Катя посмотрела сквозь хрусталь бокала и неожиданно трезво взглянула на Марго.

– Но об этом никто не должен знать! Ни – кто!

– Да чтоб мне сдохнуть ваще! – поклялась Марго. – Ну, надо же! Прям как в кино!

– Смотри у меня…

Катя пригрозила Марго пальцем, вдруг рассмеялась:

– Боречка на свет появился… Ну вылитый Андрюшка. А Пашке наврали, что недоношенный родился! Потому что нельзя же было сказать, что я его девять месяцев носила! И с Пашкой первый раз трахнулась уже беременная! А Пашка так запал на меня, что всему верил… Ему и в голову не пришло, как мы с Андрюшкой его… – Тут Катя просто закатилась от смеха.

Марго осторожно спросила.

– А ты это, прям в роддоме поняла? Ну – что он так на Андрея похож?

– А то!

– А роддом-то какой был? Хороший?

Катя, с трудом разлепляя сонные веки, назвала номер роддома, куда ее устроили по блату. И почти сразу отключилась. Марго уложила ее на кровать, накрыла одеялом и бросилась звонить Денису.

– Я была права! Только тут тако-о-о-е, мексиканцы отдыхают! Слушайте меня внимательно – зашептала Марго в трубку.

Денису оставалось только молча слушать её отчет, и внутренне поражаться человеческой изобретательности в стремлении скрыть грехи юности. И такое бывает….

* * *

Денис после звонка Марго тут же выписал постановление на доступ к архивам родильного дома, созвонился с заведующей, уговорил ее не покидать вверенное ей учреждение до его приезда, и сорвался в этот роддом.

Заведующая оказалась грубоватой, деловитой дамой лет пятидесяти пяти, бывшей акушеркой. Тщательно изучив постановление, в котором было указано, что полицейское управление затребовало все медицинские документы Бориса Фомичева, 1982 года рождения, а также его родителей, по уголовному делу за номером таким-то, она, с трудом скрыв потрясение, сухо сообщила, что завтра утром копии всех документов по запросу полиции будут представлены. В памяти заведующей стремительно пронеслась история давно минувших лет. Она, тогда еще не заведующая роддомом, а главная акушерка, сама, лично принимала роды у Кати. Потом также, собственной рукой, подкорректировала в обменной в медкарте и выписке сроки беременности и предполагаемых родов… Чего ни сделаешь за хорошие деньги? Да, щедрый был этот Глазунов, жаль, такая безвременная кончина… Но об этом заведующая, конечно же, промолчала, а на просьбу Дениса выдать документы сейчас ответила жестким отказом – архив уже закрыт, ничем помочь не могу.

Как только за Денисом закрылась дверь, заведующая бросилась к телефону. Но Денис этого уже не видел…

* * *

На следующее утро Денис, позвонив в роддом, выяснил, что копии запрашиваемых документов уже готовы, и отправил Гошу за ними. Вскоре у Дениса на руках оказались медицинские справки, из которых следовало, что Боб никак не может быть сыном Павла. Это подтвердила Антонина, изучив несовместимость групп крови Павла и Боба.

– Ну, и что теперь с этим делать? – с сомнением спросил Тарас. – Эти справки доказывают измену Кати Павлу, но как теперь вычислить заказчика?

– Вызывать на допрос, всех по очереди, – упрямо твердил Денис.

– Ага, – Тарас усмехнулся, – как в старом анекдоте. Чтобы поймать в пустыне льва, надо отловить зайца, и пытать до тех пор, пока он не признается – я – лев!

Денис тоже рассмеялся, потянулся к телефону. Но вызвать они никого не успели, потому что дежурный ввел в кабинет Катю. Выглядела она, прямо скажем, не лучшим образом – бледное, осунувшееся лицо, опухшие от слез и излишнего алкоголя глаза. Без всяких предисловий Катя начала истерично кричать на Дениса.

– Как вы смеете вмешиваться в мою личную жизнь! Кто вам дал право? Я что – преступница?

Дальше последовал поток всевозможных оскорблений в адрес не только Дениса и Тараса, но и полиции в целом, которая неизвестно чем занимается, вместо расследования преступлений копается в чужой частной жизни.

Денис с трудом прервал этот бурных поток Катиных излияний.

– А что вы, собственно, имеете в виду, госпожа Фомичева? Скажите конкретно.

Катя замолчала по полуслове, и только тут до нее дошло, что своими обвинениями она выдала себя с головой. Но она не растерялась, а тут же от агрессии перешла к слезам. Истерика длилась несколько минут. Тарас подал Кате стакан воды, Катя с трудом ее выпила, выразительно стуча зубами о край стакана.

– Конкретно? Мне позвонили из роддома, – выдавила из себя Катя. – Как вы думаете – меня могло не шокировать, что полиция сделала такой запрос?

– Это было необходимо, в интересах следствия, – спокойно ответил Денис.

Катя тяжело вздохнула, посетовала, что Денис и Тарас показались ей приличными людьми. Могли спросить у нее самой, а не шпионить за спиной.

– Слишком щекотливый вопрос, – вставил Тарас. – Мы-то как раз хотели пощадить ваши чувства. Но уж коли вы в курсе дела, то расскажите, пожалуйста…

– Что рассказать?! – резко перебила его Катя. – Как я заказала Андрея этому ублюдку, как его там… Шитову? Вы это хотите услышать?

– А вы это сделали? – с искренним удивлением спросил Тарас.

– Да вы с ума сошли! – взвилась Катя. – Самого близкого друга? Да я этого человека… любила, и никогда бы, никогда… – она снова всхлипнула. – Но чувства для вас, видимо, не аргумент. Тогда подумайте сами – какой мне резон? У меня, у нашей семьи, было все. Мы мечтали отправить Борю учиться заграницу. Так для всех стало бы спокойнее. И от Нельки, потаскушки – подальше!

– А Неля и Борис знали, что они – сводные брат и сестра? – осторожно спросил Денис.

– Да упаси Бог! – в сердцах выкрикнула Катя. – Конечно, когда Андрей их вместе увидел, чуть ли там… Ну, он им мозги прочистил. Они и разбежались. А потом Борьке, уже наедине, сказал, что, мол, Нелю тронешь – сядешь за изнасилование! Она несовершеннолетняя! Боб ему обещал, что до восемнадцати Нелькиных ничего у них не будет. На том и помирились. Мне Боб сам потом все рассказал. И на Андрея он даже был не в обиде – за дочку родную вступился. Но они ничего не знают! И вас я заклинаю – никакого даже намека! А то сама на вас в суд подам!

– Успокойтесь пожалуйста, Екатерина Алексеевна, – мягко сказал Денис. – Все, о чем мы сейчас говорили, останется строго между нами. Слово офицера.

Катя недоверчиво поглядела на него, но немного успокоилась, вздохнула.

– Андрюша для нас денег не жалел. Можете проверить счета.

– Непременно проверим, – кивнул Денис.

– А с гибелью Андрюши мы стали нищими! – запричитала Катя. – Эта сука Алина копейки нам теперь не даст! Так что, судите сами – нужна мне была смерть Андрея Глазунова?

Денис переглянулся с Тарасом.

– Похоже, что нет.

– Конечно, у вас свои интересы, но я тоже даю вам слово – слово женщины! Никому из нашего круга не нужна была его смерть! Зря вы это копаете! – выпалила Катя и поднялась.

Проводив Катю, Денис и Тарас вынуждены были признать факт, что еще одна кандидатура возможного заказчика убийства отпала. Оставались Неля и Павел. Нелю друзья отмели сразу, как несостоятельную и слишком неправдоподобную. Вряд ли шестнадцатилетняя девица пошла бы на убийство отца только из-за того, что он запретил ей заниматься сексом с Бобом. Хотя, конечно, всякое бывает в этом мире под солнцем…

– Скорее всего, ребята просто затихарились, и трахаются себе в свое удовольствие, – усмехнулся Тарас.

– Ну да, и никого в известность не ставят, – согласился Денис. – тем более, Глазунова нет – опасаться нечего.

Круг подозреваемых сузился до одного Павла Фомичева. И, не смотря на заявление Кати, что копать здесь нечего, Денис позвонил ему.

* * *

Павел явился в тот же день. Держался он на удивление спокойно. Выяснилось, что Павел давно знал о происхождении Боба. Так уж получилось – Катя была в отъезде. Борька с мальчишками полез на какую-то стройку, напоролся ногой на арматуру. Пока его дотащили – кровищи вылилось море. Павел отвез его в больницу, Кате сообщать не стал – не хотел ее пугать. В больнице потребовалось переливание крови. Павел предложил свою. Ну, и врачи ее забраковали – группа не подходит. Попросили привезти мать. Но Павел знал её группу крови (сам видел печать в паспорте), однако и она не подходила. Павел возмутился – как же так? Врачи ничего объяснять не стали, заказали донорскую кровь. Борька быстро оклемался. Ну, а Павел заинтересовался, почему это кровь обоих родителей не подходит сыну? Пошарил в библиотеке в медицинских книгах, и все понял… Но когда Катя вернулась с курорта, он ей ничего не сказал, потому что любил ее всегда. И Борьку любить меньше не стал. В конце концов, отец тот, кто парня вырастил. Такая вот история.

– Убивать Андрюху, старого друга, за то, что Катька от него родила? Я бы это десять лет назад мог сделать, – усмехнулся Павел. – Но тогда не стал. А уж теперь-то? Смешно. Да и не выгодно – он нашу семью столько лет содержал. Я сам его благами пользовался, – заключил свое признание Павел.

* * *

Итак, к вечеру третьего дня, отпущенного Протаповым, подозреваемых в заказе убийства фактически не осталось. Правда, надо было проверить расходники счетов в банке, для подтверждения слов Кати и Павла, но это – уже формальность. В общем, надо было все начинать с нуля.

– Родион! – неожиданно вскричал Денис.

– Друже… ты это… не перенапрягся от трудов великих? – Тарас для верности приложил руку ко лбу Дениса. – Мы же уже закрыли версию Родион».

– Есть инфа, что Родион и Алина…

– Та-а-ак… Блондинка? – Тарас скептически хмыкнул. – И? Напела, что Родион от соперника избавился?

– Я буду проверять любую, даже самую идиотскую версию. – твердо проговорил Денис. – Буду копаться в говне этой вшивой семейки по горло, но я должен отработать…

– Да понял-понял. Хорошо. Кого вызывать будем? Давай Родиона – чо-то мне неохота в очередной раз эту надменную дамочку видеть.

– Хорошо. Звони Родиону.

– Обязательно. Но только завтра. – Тарас захлопнул папку дела.

– Почему?

– Потому что рабочий день час, как уже закончился. Имей сострадание, друг мой.

Денис глянул на настенные часы и махнул рукой. Домой…

* * *

Вечером Денис был в доме один, Лиза сообщила по телефону, что сегодня ночевать не придет – останется у подружки.

– Я даже знаю, как зовут твою подружку, – мрачно сообщил Денис. – Подружку зовут Вася.

Лиза хихикнула в трубку, потом сказала, что если Денис ей не верит – может приехать и проверить.

– Адрес тебе сказать?

– Диктуй, – потребовал Денис.

Лиза спокойно продиктовала адрес.

– Будет скучно – приезжай. У нас тут веселая туса.

В трубке, действительно, сквозь бодрую музыку прорывались голоса, женские и мужские.

– Ладно, туситесь, только институт не проспи, – миролюбиво сказал Денис.

– О» кей, а за Васю – спасибо.

В трубке – отбой. Денис не сомневался, что Вася там, с Лизой, в этой ее компании. Ну и что, собственно? Он же снял свой строгий запрет с их встреч. А может быть, у них и правда любовь? От этой мысли Денису вдруг стало грустно. Нет, Вася – просто увлечение, это временно, – стал убеждать себя Денис. Но двадцать лет девчонке. Появится кто-то другой, пройдет какое-то время, и свалит Лизка из дома… А он будет один тупо коротать вечера… Денис тут же сам себя одернул – что за дурацкие мысли? Конечно, он к Лизке очень привязан, но держать же ее всю жизнь при себе? Эгоизм это, капитан Лавров!

Звонок в дверь разорвал тишину. Кто бы это мог быть? Наверное, соседка – попросит сейчас гвоздь вбить, или кран починить… Денис без всякого энтузиазма пошел открывать, распахнул дверь. Перед ним стояла Марго. А рядом с Марго – большой чемодан на колесиках. Денис оторопел.

– Марго? Вы – ко мне? Или к Лизе?

– А мне, это – ну, войти-то можно? – Марго тут же осеклась, – но ежели чего – я уйду. Вы, ну, вы уж извините, припозднилась я…

– Да нет, что вы, совсем не поздно, – Денис вдруг почувствовал, что даже рад ее неожиданному визиту, – конечно, входите.

Марго вкатила в квартиру чемодан.

– Вы уезжаете? – спросил Денис.

– Ну, вообще-то, вроде того, – Марго замялась, и вдруг брякнула. – А можно, я сегодня у вас переночую?

Денис растерялся, разволновался.

– Ну да, конечно… Лиза у подруги, сегодня не приедет. Ее комната свободна… Денис занес чемодан в комнату Лизы, – У вас что-то случилось?

– А то! – Марго захлопала глазками и затараторила по своему обычаю. Из ее сбивчивого объяснения нарисовалось, что она вдребезги рассорилась с Родионом, зла на него, обижена – вот и ушла. Навсегда.

– Не, ну ты прикинь! Вот козел! – возмущалась Марго, как-то незаметно перейдя на «ты», – Разорался на меня, назвал дешевкой и совершенно не собирался меня снимать в кино. Прикинь?

– Аа-а-а… С чего разорался-то? – по опыту жизни с сестрой Денис знал – просто так мужики на своих женщин орать не будут.

– Ну это… я к нему в стол залезла и нашла дневник. Нам же надо было узнать, есть у него шуры-муры с этой Алиной, или нет.

– Что?!

– Ну а чего? Я помочь хотела, ну и это… интересно же!

– Марго… ну ты… ты просто дура, прости Господи.

И тут же пожалел о своих словах. Потому что огромные голубые глаза Марго вмиг наполнились слезами.

Ох, вот этого, как все нормальные мужики, Денис не терпел. Женские слезы – просто бич какой-то. Он терялся, нервничал и готов был угли из костра руками дергать, лишь бы эта отрава его души прекратилась.

– Прости. Ну прости, Марго. С языка сорвалось. – причитал он, кружа вокруг Марго, которая уселась на свой чемодан и тихо плакала, как ребенок, зажав лицо в ладошках.

– Я не дура! Не дура. Все меня так обзывают. И он, и ты… А я не дура-а-а!

– Конечно не дура. Умница, красавица. Успокойся.

Тщетно. Надо было что-то срочно придумать. И он нашел единственный правильный выход в создавшейся ситуации.

– Маргарита! – заорал он. – Что ты узнала?! Это крайне важно! Архи важно, потому что я завтра собирался Родиона сажать за решетку! И твоя информация – основополагающий фактор ареста.

Марго замерла. То ли сухие протокольные слова, то ли его жесткий голос так на нее подействовали, что она встала с чемодана, потянулась к сумке и выдернула сложенный листок.

– Вот. Пока он орал и бегал по квартире, я эти листки вырвала.

Денис медлил…. Ох и хреново же. Это прям вишенка на торте «грязного белья» подозреваемого – читать его дневник, его сокровенные мысли, переживания. Жуть. Но делать было нечего. Он взял листы и пробежался по строчкам.

Что ж… Родиона можно со спокойной совестью вычеркивать из списка подозреваемых раз и навсегда. Он искренне любил друга, так же искренне скорбел по его утрате. Конечно, не прочь был бы соединиться с Алиной, но, увы, она ему отказала и «в этот раз». Видимо предложение поступали не однажды за всю их долгую дружбу.

Пока он читал, он даже не сразу услышал, что Марго уже не плачет, а стоит перед зеркалом, расчесывает свои волосы и щебечет о своем.

– … наврал с три сосны – и в кино сниматься будешь, и заграницу повезу. А сам меня кинул, как лохушку последнюю. Даже в паршивом сериале этот, ну как его – эпизод не дал. А я чо – не подхожу, да? Ну, скажи, Денис? Чо я, уродина какая?

И она развернулась к Денису. Тот сложил листы и кинул на подзеркальник.

– Ты очень красивая девушка, – с чувством произнес Денис.

– Ой, ну, спасибки тебе!

Марго засмеялась и вдруг чмокнула Дениса в щеку, чем окончательно его смутила.

Потом они сидели на кухне, пили чай, Марго по-хозяйски обследовала холодильник, из остатков сыра, колбасы и подсохшего хлеба соорудила замечательные гренки. В общем, ужин получился на славу.

Марго поинтересовалась расследованием Дениса. Денис сказал обтекаемо, – не хотелось признавать поражение. И спросил.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Ну мне, где-то перекантоваться надо, пока комнату найду. Тут, это, говорят, в Москве можно снять по дешевке – в общаге какой-нибудь. Завтра пораньше пойду искать.

И тут Денис с удивлением услышал собственный голос, который как бы сам, помимо его воли, радушно предложил.

– Слушай, зачем искать комнату? Поживи у нас. Да и Лизка только рада будет, вы же с ней вроде подружились…

– А с тобой? – вдруг спросила Марго.

Денис посмотрел на нее, и утонул в бездонной голубизне ее глаз. Руки его невольно потянулись к ней, Денис уткнулся лицом в мягкую платину волос, потом его губы коснулись гладкой, нежной щеки… О, Господи! Помоги! Что же я делаю? – пронеслось в голове Дениса, и растаяло в ночном полумраке. Их губы встретились и жадно слились в долгом поцелуе. Потом Денис, с трудом оторвавшись от Марго, смущенно пробормотал.

– Прости, я…

– Вот и подружились, – прошептала Марго, и засмеялась.

Конечно, Денис по-честному хотел постелить Марго в комнате Лизы, но случилось так, что они оказались вместе в постели Дениса – как-то само собой это произошло. Они целовались, занимались любовью, Денис чувствовал себя диким зверем, истосковавшимся без тепла и женской ласки, и выбравшимся, наконец, из своего одинокого логова…

* * *

На следующий день Денис проверил в банке переводы со счетов Глазунова – на счет Кати. Туда, по масштабам следователя уголовного розыска с мизерной зарплатой, ежемесячно поступали просто фантастические суммы. На такие деньги можно было купить не только босоножки на две штуки евро, но и домик в коттеджном поселке, и многое, многое другое. Да, щедрым был Андрей Глазунов по отношению к тем, кого любил, или же – считал себя перед ними в неоплатном долгу.

Поездка в пансионат и повторный опрос персонала ничего нового не дали – никто из сотрудников с Шитовым тесно не контактировал. По новой опросили всех от посудомойки до регистратора в салоне красоты насчет тайной страсти хозяина. Конечно, сама потенциальная любовница могла и не признаться, но другие – они бы точно что-то знали, и заложи ли бы свою более удачливую соперницу. Нет, все глухо, как в танке. Единственное, что удалось узнать от одного из охранников, который был на момент трагедии в отпуске – что Шитов ходил на курсы экстремального вождения. Он сам как-то этим похвастался. Что ж, значит, и тут не было никакой тайны. Ну, а кинжал… Видно, не простой был парень этот Шитов, странные хобби имел. Но даже такие его странные увлечения – еще не доказательство заказного убийства.

Денис все это поведал Тарасу, и почувствовал, что друг все более скептически относится к его версии заказа. Что ж, его тоже можно понять – устал, надоело копаться в чужом грязном белье и в сомнительных мотивах. Денис же ни за что не хотел сдаваться, мучительно искал, за что еще можно зацепиться, и бесконечно мысленно ходил по одному и тому же кругу.

Единственной отдушиной и утешением для Дениса стала Марго – такая неожиданно нежная, чувственная, заботливая, хозяйственная. Возвращаясь домой после очередного облома с версией заказа, Денис слышал ее звонкий смех, веселую болтовню с Лизой, и это отогревало сердце. Ему нравилось, что девчонки подружились и не бились за место в его сердце. Иногда даже дружили «против него». О чем гордо на днях сообщили, де, собираются вытащить «домоседа капитана» на фестиваль.

– Что за фестиваль? – приуныл Денис. С некоторых пор он ненавидел мероприятия, связанные со скоплением людей.

– Ну, ты дремучий, братец! – закатила глаза Лиза. – В последнюю субботу лета будет проходить «Фестиваль песни». Весь город рекламой увешан.

Денис решительно отказывался, тогда девчонки навалились на него обе и сбили с ног и под «пытками» выдрали обещание пойти на праздник.

Да, надо признаться, эта блондинка почти перевернула его жизнь. Внесла какую-то невероятную гармонию и спокойствие.

Но однажды Денис случайно услышал, как Марго говорила с кем-то по телефону, и ему показалось – с Родионом. Денис поймал себя на том, что невольно ревнует Марго к Родиону – а вдруг она к нему вернется? Конечно, он не строил никаких серьезных планов в отношении Марго, но потерять ее ему ой как не хотелось. Марго заметила Дениса, и тут же свернула разговор.

– Тебе звонил Родион? – не удержавшись, спросил Денис.

Марго в ответ рассмеялась. Нет, с Родионом все кончено, она же сказала. Даже машину ему вернула – приходится ездить на метро. Если бы ни это – она вообще бы о нем забыла. Потому что никогда не любила Родиона – он ей был нужен только для карьеры. Ну, не сложилось – и ладно. Зато встретила Дениса…

Ночью, прижимаясь к нему в постели, Марго бормотала, что всегда мечтала встретить такого парня, как Денис – сильного, смелого, умного. И ей так не хочется с ним расставаться… Дениса вдруг забеспокоила эта фраза – зачем им вообще-то расставаться? Разве им плохо вместе?

– Ну, прости, просто я это – глупость брякнула, – стала оправдываться Марго, покрывая поцелуями лицо Дениса.

И, согретый нежностью ее прикосновений, Денис о своем беспокойстве тут же забыл…

* * *

До окончания проработки версии заказа оставался последний день. Тарас тактично не напоминал об этом Денису. А Денис лихорадочно прокручивал в голове все те же версии, искал в них какие-то упущенные, незамеченные детали. И все же решил, цепляясь за последнюю надежду, поговорить с Бобом. Может парень что знает, или заметил что-то, о чем не сказал никто другой?

Они встретились в кафе, без свидетелей. Денис заказал пиво – вдруг оно поможет развязать парню язык? Но ничего нового Боб Денису не сообщил. Он свято верил, что Глазунова, действительно, убил грабитель, чтобы поживиться. И очень сожалел, что убийца погиб и не понесет заслуженное наказание. Слегка захмелев, Боб сам заговорил о Неле. Он ругал себя, что чуть не поддался искушению. Девчонка, конечно, хороша, но с ней нельзя просто так… на такой, действительно, надо жениться. А жениться Бобу и погрязать в семейных хлопотах пока не хотелось – рановато вроде. В общем, и тут все сходилось с тем, что говорила Катя.

Денис вернулся домой мрачный – оставалась последняя ночь отпущенного на раскрутку версии времени. Последняя ночь, а он – на нуле. И Марго с Лизой, как назло, не было дома – убежали по ночным магазинам что-то покупать Лизке. Денис глотнул еще пива из холодильника и завалился в постель. Когда Марго с Лизой вернулись, он уже засыпал.