Текст книги "Куклы для смерти (СИ)"

Автор книги: Татьяна Кабзистая

Соавторы: Елена Щербиновская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ
ПРИЧИНА И СЛЕДСТВИЕ

Шел третий час пополудни, но посетитель, которого ждал Денис, еще не появился.

Денис закончил исписывать большой лист бумаги, бросил ручку и откинулся на спинку стула. Разговор, как и посетитель, предстоял непростой. Алина Глазунова, дочь Марата, вдова убитого Глазунова, наследница состояния мужа, и возможный заказчик убийства. И всё это – сногсшибательная дамочка сорока лет.

Денис поднял лист бумаги на уровне глаз.

На листе чернели имена:

«Алина»

«Родион»

«Екатерина»

«Павел»

«Борис»

«Неля»

Денис взял ручку и вписал еще одно имя.

Теперь список пополнился размашистым:

«Марго».

– С ума сошел? – голос Тараса заставил Дениса вздрогнуть от неожиданности. Тарас стоял за спиной Дениса – и как он смог так неслышно подкрасться?

– Охренел, Тараска? Так ведь можно к праотцам отправится.

– Какой ты однако, нервенный стал. Пейте витамины, юноша. – усмехнулся Тарас. – А девку эту даже не думай вызывать. Она ж тут всем печень выест и мозг вынесет.

– Это не аргумент.

– Нет, День, ты в реалиях предполагаешь, что эта пустышка способна нанять Шитова, чтобы он Глазунова замочил? А мотив?

Осторожный стук в дверь не позволил Тарасу дальше развить свою мысль. На пороге стояла Алина.

Денис, в который раз подумал, до чего же удивительна была эта женщина. Смешение разных кровей дало поразительный результат. Что-то было в этой даме притягательное, магнитирующее. А этот глубокий взгляд зеленых глаз. Как омут – засасывает и засасывает, и нет конца и края…

– Вы меня слышите, господин Лавров?

Денис от неожиданности сморгнул. Алина изогнула в удивлении идеальную бровь. Тарас уставился на друга.

– Простите, Алина Маратовна. Присаживайтесь. – Денис указал на стул.

Алина села, грациозно перекинула ногу на ногу. Она прямо смотрела в глаза Денису и ни один мускул холеного лица не дрожал. Она не покачивала ногой, не кусала губы. Тонкие пальцы мирно лежали на коленях.

«Мда… – пронеслось у Дениса в голове. – либо она нечеловечески выдержана либо никакого отношения к убийству не имеет».

– Господин Лавров, давайте я облегчу вашу задачу. – Алина не сводила взгляда с его лица.

Тарас крякнул за спиной у Дениса. Хотя сложно было бы представить, что Алина сейчас начнет каяться в заказе своего мужа.

– Отец рассказал мне о вашем визите, – спокойно начала она. – Если вас интересует Шитов, то я подтверждаю – я взяла парня на работу.

– А ваш муж об этом знал? Сотрудники пансионата сообщили, что Глазунов очень тщательно подбирал своих сотрудников…

– Это так. Но я не каждый день просила мужа об одолжении. – Алина привычным движением поправила прическу. – Мальчику нужно было переключиться. Травма детства, потеря матери. Он работал в каком-то магазине, толпы народа, шум. Это действовало на его психику. Ему необходима была резкая смена деятельности. Всё это я объяснила Андрею – он меня понял.

– Ясно.

– Я могу задать вопрос? Это касается тела… – она на секунду прикрыла глаза. – … тела Андрея. Мы уже занимаемся похоронами и…

– Да-да. Я уже дал распоряжение. Мы можем продолжить?

– Конечно, только, простите, я не понимаю, о чем мы можем продолжать беседу. Убийца мертв, мотив на лицо… Так у вас, кажется, говорят…

Алина раскрыла сумку и вынула пачку дорогих сигарет. Денис внутренне улыбнулся. Мда… Все-таки не такие мы и железные…

– Дело в том, что открылись некоторые факты, которые надо проверить. Скажите, Алина Маратовна. Со смертью вашего супруга кто наследует его состояние?

– Алина. Прошу вас, называйте меня Алиной – я так привыкла. – Алина щелкнула золотой зажигалкой. – А с какой стати вас интересует этот вопрос? Знаю-знаю. – заторопилась она. – Вопросы тут задаете вы, но я не понимаю…

– Есть предположение, что ограбление было лишь маскировкой для убийства. Для заказного убийства, Алина. – Денис вцепился в нее глазами.

Алина глубоко затянулась и… улыбнулась уголком рта.

Денис удивился. Он ожидал чего угодно, только не улыбки.

– Для такого предположения нужны веские основания. Еще раз повторяю – я знаю, что я не вправе задавать вопросы. Но ради дальнейшей беседы я все-таки хотела бы знать причину данной версии. Извините, господин Лавров, но я привыкла понимать объем вопроса. Работать вслепую – не мой метод. Я деловой человек. Итак?

Конечно, Денис мог ничего не объяснять, а просто напомнить зарвавшейся дамочке, что он не обязан ей выкладывать ход следствия, но почему-то он был уверен – не удовлетвори он ее просьбу, она встанет и молча положит на стол визитку своего адвоката. Такие люди, как Алина Глазунова знала свои права. А адвокаты – это время. А вот времени у Дениса мало. Протаповская отпущенная неделя с неимоверной скоростью отсчитывала минуты и часы.

Денис кратко изложил теорию злополучного звонка на сотовый телефон Глазунова.

Алина молчала несколько минут. Докурила сигарету. Крававо-красный от помады кончик скуренного фильтра заалел на дне стеклянной пепельницы.

– Ну что ж. – наконец сказала Алина. – Андрей был небедный человек. Вполне возможно кому-то мешал, хотя мне трудно в это поверить. Но если допустить… И вы конечно решили, что первому кому он портил жизнь, была я? Логично. Вполне логично. Что ж, задавайте свои вопросы.

Через пятнадцать минут Денис мог её уже отпустить. Потому что эта удивительная женщина в три приема доказала, что убивать мужа ей не было никакого резона.

Да, она наследовала состояние мужа, но убивать ради двух дорогих машин и половины квартиры в центре Москвы – смешно.

– Постойте. – не выдержал Тарас. – А сеть зубных клиник? Пансионат?

– А это и так принадлежит мне. Вы разве не пробили эту информацию по… где вы там получаете свою информацию? – чуть раздраженно помахала она пальцами, блестя кольцами.

Оказалось, Глазунов был не так прост. Как любой расчетливый бизнесмен, он бегал от налогов и заблаговременно перевел свое движимое и недвижимое имущество на жену.

– Вы можете это проверить. – холодно закончила Алина.

На вопрос о возможной мести партнеров Алина четко объяснила – Андрей не терпел тандемов и работал только на себя. Никаких партнеров. Никаких замов. Весь бизнес принадлежал только ему. Был застрахован на все случаи жизни. Не жадничал с поставщиками медоборудования и материалов для работы. Цены на услуги устанавливал божеские. Сотрудники души не чаяли в Хозяине, смертельных случаев в креслах у его врачей не было за все пятнадцать лет.

– Андрей был плохим стоматологом, но великолепным организатором. – подытожила Алина. – Это вы тоже можете проверить.

– А-а-а… – Денис подбирал слова. – Простите за некую неделикатность, но были ли у вашего мужа…

– Любовницы? – уголки губ Алины вновь чуть приподнялись. – Были, конечно. А как же. Он же деловой человек, надо было поддерживать статус. Без любовницы в мире бизнеса, как без «Бентли» и «Роллекса» – никак нельзя. Но поверьте – эти милые девочки мне были не конкурентки. Так что личного мотива у меня, увы, нет.

И она так посмотрела на Дениса, что он безоговорочно признал – она права.

* * *

Конечно, он проверил всю информацию – и девочек, и кому принадлежало имущество и возможное наличие обиженных пациентов. Но Алина не слукавила, ни в одном слове. После тщательного сбора информации выходило, что Глазунов был, чуть ли не святой (за исключением двухлетнего адюльтера с директором одного из филиалов его «зубодробилки»). Все его боготворили и рыдали о безвременной кончине.

– Просто отец родной, мать твою, – процедил Тарас сквозь зубы, разламывая хребет очередной вобле. Они сидели с Денисом в пивном кабачке уже второй час.

Денис вынул из кармана свой сложенный список и жирно зачеркнул запись «Алина».

– Что-то не похожа эта мадама на убитую горем вдову, – заметил Тарас.

– Согласен. Баба с железными яйцами. Но мотива у нее нет. Знакомство с убийцей – не работает. А отсутствие истерики и потока слез – не улика. Мало ли… Может она в принципе плакать не умеет. Я бы в это поверил, кстати.

– Ладно, отработано и сдано в архив. – Тарас чокнулся с Денисом бокалами и отпил добрую половину. – Кто там у тебя следующим по списку?

– Без разницы, кто. У меня мотивов нет. Ни одного из них я не могу даже подозревать.

– А то, что они все завязаны на этот Центр? – вспомнил Тарас.

– Ну и что? Они все – «большая дружная семья». – Передразнил Денис. – Вот по цепочке все боком там и оказались. Мотивы, Тарас. Надо рыть мотивы.

– Так. Надо заказать еще пива. И покумекаем.

Тарас решительно поднял руку и к ним тут же подскочил официант.

Когда литровые кружки опустели и официант сменил пару полных пепельниц, Денис изрек.

– Мне надо разыскать блондинку. У нее телефон константно отключен.

– Опять двадцать пять. Да на кой она тебе?

Денису нужна была Марго. Именно потому, что она абсолютная, стопроцентная блондинка. Денис знал, что такие провинциальные барышни способны слышать там, где не надо, и видеть то, что не замечают даже самые наблюдательные.

– Так какие проблемы? Звякни Родиону и испроси, где… Слушай! – хлопнул он себя по лбу. – Так она ж с ним живет!

– А то я не знаю. – Денис закинул в рот гость орешков. – Но Родиона пока трогать повременим. А что, друг мой Тарас. Давно ли ты не приобщался к прекрасному?

– Чего-о-о? – не понял Тарас. – Ты мне предлагаешь по бабам пробежаться? Я человек женатый.

– Дурак. Я тебе предлагаю завтра поехать на студию. И узнать волшебный мир кино изнутри.

– Зачем?

– А затем, мой уже порядком пьяный друг, что Маргарита Дробязко – актриса. А где у нас актрисы стены подпирают?

– Где?

– На кастингах.

Тарас икнул и, собрав разъезжающиеся глаза в кучу, попросил.

– Переведи.

* * *

Денис щурил глаза от яркого света софитов и поражался, как актеры могут часами париться в гриме под палящими лучами.

Он выбрался из павильона в узкий коридор и боком пошел на выход мимо высоких и низких, тонких и толстых, красивых и не очень, брюнеток и блондинок, женщин, девушек и даже девочек, которые стояли вдоль стенки, дожидаясь своей очереди.

Кастинг. Странное не русское слово, омытое слезами горя и радости. Кому-то из этих барышень сегодняшний день принесет радость работы и финансовый приток, кому-то – очередное разочарование, гнев и провал.

Денис, казалось, не смотрел на них. Но краем глаза фиксировал светлые волосы и вскидывал глаза. Увы, Марго среди них не оказалось. А ведь у него была точная информация от консьержки дома Родиона, что «эта блондинистая курва» будет сегодня на студии «Киномос» проходить кастинг. Черт. Все-таки придется звонить Родиону и просить прислать девицу к ним на беседу.

Но Денису категорически не хотелось этого делать. Надо разыскать блондинку самому. На худой конец посидеть пару вечеров у подъезда – ну не сутками же она рядом с Родионом.

Денис, наконец, добрался до выхода и вышел на лестничный пролет.

– Слышь, мужик, подсоби, а? – раздался хриплый голос откуда-то сверху.

Денис поднял голову и увидел худющего мужика, который тащил что-то большое и ужасно тяжелое, судя по согнутым коленям и натянутым венам на руках.

Денис перехватил железяку.

– Вот уроды. Тратят на свое кино миллионы, а нанять грузчиков жаба душит. – хрипел мужик аж до первого этажа.

Опустив ношу на пол, мужик оттер лоб.

– Вот спасибо тебе, паря. А то я уж думал, пупок надорву. Меня Коляном кличут. Осветителем я тут.

– Денис, – он пожал мозолистую лапу мужика.

– Дай закурить, Дениска. Ну что? – Колян вытянул из пачки три сигареты. Одну вставил в рот, две привычным жестом заложил за ухо. – Не проканал ты для нашего Гаевского?

– То есть? – не понял Денис.

– Так ты не на кастинг пришел? Звиняй, больно морда у тебя… того… фактурная… Достал этот гений уже, – сплюнул Колян под ноги. – Снимать надо, а он все героя ищет. Хотя чего ему теперь торопиться? Дружочку на том свете миллионы не понадобятся. Сиди, твори на здоровье. Ладно, спасибо тебе, человече… Пойду теперь за колонками.

– Да не за что.

Денис пошел к лестнице, и уже спустился на пару ступенек, но неожиданно замер. Что-то в словах мужика зацепило Дениса.

Денис прокрутил в голове обрывки фраз. И…

Денис резко развернулся и побежал обратно. Но Коляна нигде не было. Нырнув в первый проход, Денис тут же попал в лабиринт, откуда, казалось бы, нет выхода.

– Эй! Люди!

Денис заметался по проходам, дергая каждую дверь. Но, только пара мелких крыс пробежали по краю коридора и шмыгнули куда-то подпол.

– Ты чего орешь? – прохрипел Колян над ухом.

– Фу-ты господи. У вас тут просто Форт Нок-с какой-то. Пожрать бы где. Тут у вас буфета нет?

– Да есть одна забегаловка. Только ты сам не найдешь.

– Слушай, Колян. Проводи. Пообедаем. Угощаю.

– Да не вопрос.

* * *

Денис не торопясь курил, посматривая, как Колян резво наворачивает гречку с подливкой.

– И чего сейчас снимает Гаевский? – издалека начал Денис.

– Да хрень какую-то сериальную. Подписался на хороший гонорар полгода назад. Теперь уж надобность в деньгах отпала, да куда ж от договора деться.

– Не знал, что он художественно кино снимает. Я только его фильм про медицинский центр видел. А он вроде документальный.

– Так Родька только художественное и снимает. Большое кино, серьезное. – Колян сыто развалился на стуле. – Только на хорошее кино хорошие бабки нужны. Он же эту документалку сделал, чтобы дружок денег в долг дал. Тут знаешь дружба дружбой, а денюжки врозь. Вот у меня случай такой был…

Денис терпеливо выслушал три истории из бурной жизни осветителя Коляна, после чего вернулся к интересующей его теме. И через еще одну порцию гречки с подливкой и пары ватрушек с кофе Денис узнал интересные вещи.

Родин Гаевский горел мечтой снять «Идиота». Но денег найти не мог – тема хоть и вечная, но историческое кино дорого – одни костюмы, кареты и интерьеры чего стоят. Побившись о банки и инвесторов какое-то время, Родион обратился к Глазунову. Но Андрей с годами охладел к кино (дело не прибыльное, а тщеславием Глазунов не страдал) и денег на фильм давать категорически отказался. Тогда Родион попросил в долг. Гаевский режиссер модный, поэтому без работы не сидел. И его мастерство оплачивалось более чем хорошо. За пару хороших проектов обещал отдать. Глазунов еще потребовал снять рекламный фильм о центре тестя. На таких условиях друзья ударили по рукам. Гаевский сделал документалку, снял своего «Идиота», фильм провалился, а долг остался. Вот и брался за все, что предлагали.

– И много должен? – закинул удочку Денис.

– Ну для кого-то миллион – мелочь, а для кого-то сто рублей – сокровище. – хохотнул Колян. – Поговаривают, на поллимона баксов должок тянул. Так что безвременный уход дружочка ой как, кстати, ему пришелся.

– Однако крутая у вас тут информированность.

– Кино, что ж ты хочешь-то. – усмехнулся Колян. – Хотя, может, и брешут всё – не знаю. Тут в костюмерной чихнут, а на площадке уже прививки делают от гриппа. Так что так это или по-другому – не знаю.

* * *

Денис терпеливо ждал, когда Тарас, наконец, напьется. Полчаса назад друг еле вполз в кабинет и вместо приветствия Денис милосердно протянул ему минералку.

– Долг в пятьсот тысяч долларов – это славный мотив. Ну ты везучий черт. – выдохнул Тарас, оторвавшись от бутылки. – И блондинка не понадобилась. И что, этот Колян даже не спросил, кто ты такой?

– Знаешь, я сам об этом вспомнил только в машине. – усмехнулся Денис – Но, как говориться – волшебный мир кино. Слушай, ну давай я за анальгином сбегаю. На тебя ж больно смотреть. Не дай Бог Протапов сунется.

Вид Тараса был плачевный: оттекшее лицо, взлохмаченные волосы.

– А по какому поводу мы вчера нажрались-то? – с тоской спросил Тарас.

– Чой-то ты себя во множественном числе называешь?

– Не юродствуй, охальник. Меня Зинка дальше порога не пустила.

– Это видно. Может пивка?

– Нее-е-е-е, ты что! – испугался Тарас. – Зинка учует – ваще в дом не пустит. Мне вечером надо на праздник «Веселый хоровод» к дочке в сад идти. Так что – никакого алкоголя, хоть и очень хочется. Ты Родиона уже вызвал?

– Вызвал. «Оне» обещались быть после работы.

– С блондинкой?

Денис шутливо перекрестился. Родион по телефону сообщил, что его «куколка» не вещь и абсолютно свободна в своих передвижениях. Но обещал сделать всё, что в его силах, чтобы передать приглашение Дениса на беседу.

Ближе к обеду огромный и шумный Родион Гаевский почтил своим присутствием серенький кабинет следователя. Выдался свободный час и Родион поспешил прибыть «пред очи» Дениса. Так и проорал, появившись на пороге кабинета.

Денис скривился. Ох, и не любил он творческий народ. Всегда витиевато говорят, всегда запутываются в своих же собственных мыслях. Может Денису не везло, но все киношники и театралы, с которыми он сталкивался по службе, были как на подбор. Никакой четкости в показаниях, одно сплошное закатывание глаз и заламывание холеных рук. И много-много слов не по делу.

Гаевский не стал исключением. Хотя, в первые минуты, Денис, было, обрадовался.

Родион вошел, плотно уселся на стул, отчего тот возмущенно скрипнул. Сто пятьдесят килограмм чистого веса для старенького стула было слишком.

– Ответственно заявляю, господин следователь, что никаких личных мотивов для убийства своего единственного друга я не имел. – изрек Родион. – Нас связывали тридцать лет безупречной дружбы.

Другого Денис после беседы с Алиной Глазуновой и не ожидал. Смешно было бы предполагать, что она умолчит о версии заказного убийства при общении с друзьями.

– Отлично. – согласился Денис. – Тогда вы мне ответите на один вопрос и можете возвращаться к работе.

– Я весь во внимании.

– Почему вы взялись за телесериал? По нашим сведениям, в последние десять лет вы снимаете только большое кино.

– Как почему? – выразительно выкатил глаза Родион. – Из-за денег конечно. Вы знаете, что такое сейчас снимать полный метр? Да ладно бы снимать. Снять можно, а вот донести до зрителя – невозможно. Наш, с позволения сказать, отечественный прокат совершенно не заинтересован в фильмах. Им всякую американскую шелупонь третьего разряда подавай. Прокатчики – акулы. Вот представьте…

Дениса хватило на три минуты лекбеза о происках прокатчиков и превратностях отечественного кинематографа.

– Так. Ясно. – прервал Денис поток красноречия Родиона. – Вопрос перефразируем. Кто финансировал ваш фильм «Идиот»?

Родион замер. Да, выдержкой Алины Глазуновой режиссер явно не обладал. Его маленькие глазки заметались над пухлыми щечками, а крупные руки схватили лежавшую на столе ручку.

– «Идиот»? Так это был государственный заказ, они и оплачивали.

– Полноте, Родион Сергеевич.

Денис красноречиво улыбался и в упор смотрел на Родиона.

Тот попыхтел, покраснел. Побледнел и… расхохотался.

– Мда… Все-таки хорошо работает наша доблестная полиция. Мне в голову не пришло, что история двухлетней давности всплывет. Скажите честно – вы были на студии?

– Отвечайте на вопрос.

И Родион ответил. Конечно, для красоты повествования посетовал на студийцев, у которых вода не держится в одном месте, поразглагольствовал, что кинолюдишкам верить на слово нельзя, потому как они чуют только дым, а до огня им дела нет.

Денису надоел этот длинный заход в историю, и он жестко потребовал ответа. Иначе картина для Родиона складывалась не совсем славная.

Однако Родион от долга открестился. Снимая свой фильм, Родион не рассчитал сметы и вышел за рамки предоставленных средств государством. Надо было заканчивать картину и срочно искать бабки. Он взял у Андрея деньги на фильм, рассчитывая отдать в течении двух лет. В срок не успевал, но вывернулся и расплатился с другом. Полгода назад.

Родион отметил, что Глазунов был достаточно щепетильным в финансовых вопросах. Да и деньги между друзьями – очень плохая затея. Поэтому Гаевский принял помощь из других рук.

– Из каких? – тут же среагировал Денис, хотя вопрос уже не имел значения. Но Денис уже «работал», раскручивая допрос по классической схеме. Жать-жать клиента до дна, чтобы тот сбился и выдал что-то совершенно неожиданное.

– А вот этого я сказать не могу. Какая разница? Я расплатился с Андреем, а уж как дальше решил проблему это не важно.

– В деле об убийстве важно всё. Так кто помог?

Родион замялся, будто взвешивая говорить или нет:

– Тут замешана дама, и я как истинный джентльмен…

– Вы как истинный джентльмен рискуете остаться под подозрением в организации убийства своего друга. – повысил голос Денис. – Вы мне можете сто раз сказать, что отдали деньги. Но где подтверждение этого факта? Может вы мне наврали? – нажимал Денис. – Полмиллиона долларов – железный мотив.

– Поллимона баксов?!! – взвился Родион. – Да они с ума сошли! Я взял у Андрюхи сто пятьдесят тысяч. Нет, ну до чего ж у нас талантливый народ, а? Сказочники, мать их!

– Кто дал вам денег, Родион Сергеевич? – припечатал Денис.

Родион подпрыгнул и выпалил:

– Алина! Мне помогла Алина. Теперь я должен ей, а она в отличии от Андрюхи, не растеряла любви к искусству.

«О-па. Интересный поворотец. – мелькнуло в голове у Дениса. Но что это мне дает? Да ничего. Хотя может только пока».

А Родиона уже несло. Работы подходящей тогда никто ему не предлагал, и он уже был готов пойти к Андрею с повинной, рискуя испортить многолетние отношения, но тут Алина предложила помощь.

– Как вы можете доказать, что вы отдали Глазунову деньги? – вклинился Тарас. – У вас есть расписка?

– Помилуйте, какие расписки между друзьями. Хотя знаете что?! Я же перевел деньги на счет Андрея! Вы можете проверить.

Родион говорил правду. Выписка банковского счета Гаевского за март месяц гласила, что банк перевел сто пятьдесят тысяч долларов на счет Глазунова. Номер счета мужа любезно назвала Алина по первому же требованию. Она же подтвердила факт «взаимопомощи» другу.

Версия «Родион» умерла, едва родившись.

* * *

Денис сидел за кухонным столом и бесцельно рисовал цветочки на полях списка. Была у него такая дурацкая привычка еще со времен школы. Кому-то для того, чтобы сосредоточиться, необходима сигарета, кто-то вертит в руках первый попавшийся предмет, кто-то тупо смотрит в окно. А Денис Лавров хватает ручку и рисует цветочки. Ни квадратики, ни большие заглавные буквы, а цветочки. Наверно, психологи и могли объяснить, почему у бравого, порой жесткого следователя Лаврова была такая романтическая привязка к сосредоточению, но Денис никогда не анализировал свою привычку. Рисовал и все. И в момент прорисовки каждого лепестка укладывал по порядку мысли в голове.

Лиза спала за стенкой, разговаривая во сне. А Денис все возвращался и возвращался к событиям сегодняшнего дня.

Он посмотрел на список и зачеркнул «Родион».

На сегодняшний день было отработано двое фигурантов. Алина и Родион отпадали. Наследство мужа Алину не интересовало, Родион перед другом был чист. Но Алина оплатила долг Родиона. Почему? Да какая разница – оплатила и всё. Зная педантичность мужа в вопросах денег, может, таким образом, сохраняла дружеские отношения в компании. Логично? Вполне.

Остались супруги Фомичевы, детишки и… Марго.

Марго… Денис вспомнил огромные голубые глаза и платиновые волосы. Красивая девочка, если бы в глазах наличествовал хоть намек на интеллект. Хотя чтобы заарканить богатого и успешного режиссера тоже надо обладать некоей сноровкой.

Ладно, по делу. Марго. Провинциальная Золушка, прикатившая искать свое место под столичным солнцем. Желательно не только в постели у богатого человека, но и в фокусе «волшебного фонаря». Нашла богатея, стала вертеться на студии, где он снимает. Узнала о долге, и…

Стоп. Денис замер, не дорисовав сороковую ромашку. Долг. Долг Родиона. А если Марго знала о долге Родиона, но не знала, что Родион расплатился? Ну, если оттолкнуться от такой фантастичной версии, что тогда? Могла она заказать Шитову Глазунова, чтобы избавить «папика» от долга?

Нет, бред. Денис заштриховал ни в чем не повинную ромашку. Мозгов бы у Марго не хватило, Тарас прав.

Денис перевернул лист и размашисто написал «Фомичевы».

Что им известно про эту семейку? Почти ничего. Она – домохозяйка. Он – учитель физкультуры в частном колледже. Живут в трехкомнатной квартире, сын Борис учится в институте на платном факультете. Имеют три машины на семью. А кстати, сколько зарабатывает физрук даже в частном колледже? Ну, сто тысяч предположим, и то, наверное, многовато. Откуда тогда у Екатерины драгоценностей на тучу тысяч и возможность покупать босоножки на сумму в месячный оклад того же мужа? И как все это, черт побери, связано с Глазуновым?

Вопросы, вопросы… Это хорошо, потому что именно в вопросах скрываются возможные мотивы. А они нужны. Нужны, как воздух.

Поехали дальше. Борис Фомичев. Красавец парень, надежда родителей, любимец крестного папаши. О! Глазунов очень любил крестника. Судя по опросу всех фигурантов – парень тоже души не чаял в Глазунове. Праздник на каждый день рождения, подарки, денег явно подкидывал. Кстати, надо узнать, не он ли оплачивал институт.

Оставим. Неля. Единокровная дочь. Шестнадцать лет. Ну, это вообще самая фантастичная версия. Хотя именно из самых фантастичных предположений иногда складываются самые, что ни на есть, реальные мотивы для убийства.

Денис бросил ручку, встал и подошел к окну. За стеклом уже светлело небо, где-то вдали тренькал первый трамвай, а шуршание метлы об асфальт сигналило, что дворник уже вышел на работу.

Нет информации. Хреново. Без информации можно только строить предположения. Занятие конечно забавное, но бесперспективное.

С чего же начать? Нужны свидетели, приближенные к этим людям. Товарищи по институту, по частной школе, мастера в парикмахерских салонах, подруги, друзья, любовники, сотрудники. Туча народу, которого надо опросить, объехать. Вызнавать отношения внутри семьи, копаться в грязном белье.

Денис вздохнул. Он любил свою профессию. Любил сидеть в засадах, любил вести допросы, даже бесчисленная писанина не раздражала его. Но собирать информацию было для него пыткой. Нужно порой окунуться с головой в дерьмо человеческих отношений, чтобы в этой клоаке нащупать ту самую призрачную ниточку, которая приведет к нужной информации. Хотя иногда, крайне редко, нитка лежит на самой верхушке этой зловонной кучи и надо просто протянуть руку.

И в данном деле, кажется, такая ниточка есть.

Денис улыбнулся своим мыслям. «Мда, Лавров. Потянуло тебя на философию. Стареешь, что ли?». Он тряхнул головой и решительно вышел из кухни.

Заглянул в комнату сестры. Лиза перевернулась во сне, и одеяло свалилось на пол. Полуголое девичье тело забелело в предрассветном полумраке. Денис прикрыл дверь. Выросла сестренка.

Денис залез в свою берлогу и накрылся с головой пледом.

«Надо завтра же разыскать Марго» – подумал Денис и отключился.

* * *

Огромный торговый центр бурлил, смеялся и покрикивал многоголосьем покупателей, сотрудников и продавцов.

Лиза стояла напротив стеклянной витрины и заворожено разглядывала колье. Украшение переливалось всеми цветами радуги под умело направленным светом маленьких лампочек.

– Отпадное, правда? И не скажешь, что бижутерия. – раздалось над ухом.

Лиза развернулась и уперлась взглядом в чью-то высокую грудь.

Чтобы взглянуть обладательнице столь шикарного бюста в лицо, Лизе не только пришлось закинуть голову, но и отступить на шаг назад.

Высоченная блондинка качалась перед ней на пятнадцатисантиметровых каблуках и широко улыбалась пухлым ртом. В огромных голубых глазах отражались все лампочки витрины.

– Не, ну прикольно да? – восторгалась блондинка. – Хотя в Париже тоже самое стоит в три раза дешевле. Накручивают наши себе маржу, кошмарики. Пойду, примерю что ли.

Блондинка прошествовала мимо Лизы в магазинчик и уже через минуту Лиза наблюдала, как она застегивала колье на точеной шее.

Лиза вздохнула. Ни такого бюста, ни таких шмоток, которые были на блондинке, ни такого украшения ей не видать как собственных ушей. Но ведь примерить несколько безделушек ей никто не может запретить? И Лиза решительно вошла в магазинчик.

Лиза перемерила наверно штук сорок браслетов и столько же подвесок. На нее хмуро поглядывала продавщица, стоящая в углу магазина за кассовым аппаратом. Две девушки консультантки были заняты покупателями, которые в этот час уже набились в магазинчик под завязку.

Лиза глянула на часы и заторопилась домой. Денис наверно уже дома, а она ничего не купила поесть. Опять ссориться с братом не хотелось. Как велел ей милый дядька психотерапевт – надо обходить острые углы и стараться как можно реже вступать в конфликт. Черт, а ведь она хотела сегодня сделать для Дениски его любимые голубцы. Так, как учила её когда-то мама.

Мама… Какое забытое слово. Она была такой доброй, теплой… Хоть Лизке и было четыре года, когда мамы не стало, но она помнила её запах, помнила, как мама…

Лиза тряхнула головой. Стоп. Нельзя. А то опять затянет где-то под сердцем, и не выдохнешь.

Лиза решительно повесила браслет на крючок, и, повернувшись, нос к носу столкнулась с толстой теткой.

– Простите. – тихо извинилась Лиза.

– Смотри, куда прешь!

Последовала краткая, но бурная перепалка, в процессе которой ни Лиза, ни кто либо другой не заметил, как чья-то узкая рука с длиннющими розовыми ногтями ловко закинула в сумку Лизы браслет.

– … да сама пошла. Корова! – закончила возмущаться Лиза, и с трудом обойдя тетку, рванула на выход.

Но когда Лиза проходила магнитную рамку контроля, на весь магазинчик зазвенела сирена.

Хоп… и железная рука Охранника цапнула Лизу за руку. Откуда он только взялся.

– Сумочку откройте, девушка.

– Я ничего не брала.

– Верю. Сумку открой.

Лиза распахнула сумку и демонстративно вытряхнула ее содержимое прямо на пол. Но каков же был ужас девушки, когда среди косметики, бесчисленного числа бумажек, записной книжки, расчески и милых безделушек ярким синим пятном горел пластиковый браслет.

– А это чье? – Охранник довольно ухмылялся, словно обнаружил пропавшие камни царской семьи.

– Это не мое, честное слово.

– Разберемся. Соберите свои вещи, гражданочка.

Слезы закипели на глазах Лизы. Что теперь будет? Придется звонить Денису. Вот тебе и без конфликтов. Лиза покидала в сумку вещи и выпрямилась.

– Ну я же говорила. – торжествовала толстая тетка, наблюдая как Охранник вновь вцепился в руку Лизы. – Мало того, что хамка, еще и воровка.

– Закрой пасть, тетя. – неожиданно Лиза увидела ту самую блондинку, которая час назад стояла с ней около витрины. Блондинка нависла над теткой всем своим двухметровым ростом. – Куда ты лезешь? А ну отпустил девочку! – гаркнула она Охраннику. – У вас тута это барахло пачками без крепежей висит. Цепанулось за сумку, да соскользнуло.

– Ничего подобного, – встряла в разборку продавщица от кассового аппарата. – Она целый час его примеривала. Я видела.

– А чо ты оттудова видишь-то? – заорала блондинка.