Текст книги "Куклы для смерти (СИ)"

Автор книги: Татьяна Кабзистая

Соавторы: Елена Щербиновская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ
КОНЕЦ – ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО

В этот вечер начальник управления Протапов засиделся в кабинете допоздна – бился над отчетом для начальства. Начальство требовало выполнения плана по раскрываемости особо тяжких преступлений. Протапов снова и снова перелистывал документы, представленные сотрудниками, но, как ни крути, в реальности получалась нестыковка со спущенным сверху планом. Почти пятьдесят процентов дел оставались висяками.

Протапов матерился себе под нос в адрес начальства, которое интересует не факты, а цифры, а за этими цифрами – звездочки на погонах и прочие привилегии. Он прекрасно знал, как во многих отделениях приводят факты в соответствие с планом. Не могут поймать преступника, хватают на улице первого попавшегося, забирают в ментовку, и под пытками заставляют подписать признание в убийстве или грабеже, которое он не совершал. В отчете все выглядит гладко, сотрудники получают премии, а что парень остался калекой, и гниет в зоне – так это издержки профессии.

Еще на заре своей карьеры Протапов столкнулся воочию с подобным фактом – двое оперов в подвале избивали до полусмерти задержанного молодого мужчину, требуя признания в убийстве. Протапов, охваченный гневом, сам отметелил ретивых ментов, да так, что те и вякнуть не могли. А остыв, завел на них дело и отдал под суд. Молодого начальника отдела похвалили наверху за проявленную принципиальность, однако громкое скандальное дело постепенно замяли, и следующего повышения по службе Протапов ждал очень долго.

С тех пор Протапов, как и любой руководящий работник, научился идти на компромиссы, на многое закрывал глаза, но какие-то принципы для него остались незыблемыми. Он свято верил, что страж порядка и преступник – вещи несовместные. Что ж, придется завтра сказать сотрудникам, что премии не будет. А сотрудников своих он ценил, даже по-человечески любил. У него работали честные мужики, никогда не допускавшие ментовского беспредела, толковые бабы, четко выполняющие свои обязанности. Правда, за пять последних лет троих из его ребят не стало, двое ушли на инвалидность, а один три года назад чуть не спился. Протапов замер с зажатой ручкой в руке: как не спиться, когда любимая девушка гибнет на глазах…

– Ах, Денис, Денис…

На Протапова вдруг навалились воспоминания, он вздохнул, стал разминать в руке сигарету, хотя и бросил недавно курить.

* * *

Дежурный по управлению тем временем принимал срочные вызовы.

– Вызов принял оперативный дежурный Попов. До приезда опергруппы ничего в номерах не трогать, всем оставаться на местах. – Дежурный положил трубку и тут же снова раздался звонок.

Мимо прошла к выходу судмедэксперт Антонина, махнула рукой дежурному. Дежурный окликнул ее, не отрываясь от телефонной трубки.

– Тонь, задержись.

– Да я уже неделю ночью домой возвращаюсь! Петрович сегодня дежурит.

– Тонь, ну не может он разорваться.

– Ладно, – проворчала Антонина, развернулась и пошла обратно в отделение.

* * *

А Денис в это время разыгрывал с Тарасом шахматную партию. Сотрудники, дежурившие в эти сутки в управлении, окружили Дениса и Тараса, переживая за исход партии.

– Тарас, похоже, тебе кранты, – прокомментировал молодой опер Игорь Родченко.

– Не каркай, – огрызнулся Тарас.

– Шах, – сказал Денис, передвигая ферзя.

– Ладью выводи, – посоветовал Гоша.

– Не учи ученого, – Тарас почесал в затылке, и прикрылся ладьей.

Но тут неожиданно выпрыгнул сбоку черный конь Дениса.

– Мат, – сказал Денис.

– Не, погоди, Дэня, – расстроился Тарас. – У меня же есть еще ход.

– Мат, – повторил Денис.

– Сдавайся, Тарас, – усмехнулся Игорь Родченко. – Нет у тебя хода.

– Во, черт! Ну как же это… – сокрушался Тарас. – Третья партия. Давай последнюю, а, Денька?

В этот момент в комнату ворвался дежурный.

– Братва, быстро собирайтесь на выезд. Две группы.

– Ну все, не отыграться тебе сегодня, – Гоша сочувственно стукнул Тараса по плечу.

– Ниче, еще возьму реванш. Так куда едем? – обратился он к дежурному.

– Ты с Денисом – в пансионат Кострово, с Петровичем. Там убийство. А Родченко с группой – на взрыв в торговый центр.

Денис напрягся.

– Олег, давай наоборот. Игорь – ты не против?

– Да нет, мне без разницы.

– Не обсуждается, – строго произнес дежурный. – Собирайте группы. Машины готовы.

И вышел.

* * *

Руководитель центра психологической помощи «Здоровая душа» Марат Артурович Харитов тоже работал до позднего вечера. Сегодня у него был особый приемный день бесплатных консультаций для всех, нуждающихся в помощи. С каждым из посетителей он беседовал лично, и, в зависимости от вынесенного вердикта, назначал дальнейший курс лечения, который проводил сам, или же – направлял пациента к кому-то из своих сотрудников.

В свои шестьдесят Марат выглядел намного моложе своих лет. Жгучий брюнет с красивой проседью, проницательным взглядом черных глаз на чуть скуластом смуглом лице. Сын обрусевшего грека и крымской татарки, Марат унаследовал от родителей могучий темперамент, невероятную интуицию, красивую осанку и недюжинную физическую силу.

Юность Марата прошла в Крыму. Марат шел по жизни весело и почти бездумно. Все у него получалось, давалось легко – прыжки с высокой скалы в море, учеба в школе, дружба, любовь.

Будучи натурой страстной, увлекающейся, он пускался в буйные загулы с друзьями, пробовал курить гашиш, заводил бесчисленные романы с красивыми женщинами разных возрастов, занимался восточными единоборствами. И часто ввязывался в драки, в которых всегда одерживал победу. Он был уверен, что восстанавливает справедливость, доказывая кулаками свою правоту. Прирожденный лидер, непререкаемый авторитет среди окружающих.

Но однажды, когда восемнадцатилетний Марат гулял в ресторане с подругой, к ним подвалил какой-то подвыпивший мужик, обозвал подругу шлюхой. Марат в бешенстве бросился на обидчика. На Марата кинулись трое дружков мужика, но, не привыкший сдаваться, Марат раскидал парней. И в этот момент обидчик подруги выхватил нож. Дальше все произошло стремительно. Марат успел перехватить нож, и нанес обидчику удар, оказавшийся для того смертельным.

Подруга Марата склонилась над умирающим и прошептала.

– Это мой муж…

Марат был глубоко потрясен. Он впервые оказался перед лицом смерти, да еще произошедшей по его вине. С тех пор он не выносил вид крови, это стало его единственной слабостью.

На суде он держался достойно, а в тюрьме задумался о смысле жизни. Вскоре адвокат добился пересмотра дела. Марата освободили досрочно.

После тюрьмы Марат изменился, из гуляки, прожигателя жизни и искателя приключений он превратился в замкнутого, мрачного волка-одиночку, отбившегося от своей стаи, где был вожаком. Он стал сторониться женщин, порвал все дружеские связи. Но этот волк не был хищником, он затаился, и дал себе клятву, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не пойдет на убийство, и не допустит, чтобы убивали другие.

Марат начал путешествовать, он в одиночку забирался в подземные катакомбы, на неприступные горы, посещал службу в мечетях и христианских храмах. А однажды побывал у знаменитых Афонских старцев. И с этого момента в жизни Марата произошел новый крутой поворот. Он стал много читать, интересоваться медициной, изучать философию, историю религий. И уехал в Москву, где поступил в медицинский институт, и экстерном прошел курс психиатрии.

Вскоре Марат создал свой центр психологический помощи. К тому моменту он превратился в сдержанного мудреца, строго контролирующего свои инстинкты силой воли, люди потянулись к нему за советами и помощью. И неожиданно пришла любовь. К Марату обратилась за советом статная красавица Евдокия Смолянская. Увидев ее, Марат понял сразу, что это – его женщина, его космическая пара. Будучи человеком решительным, Марат вскоре сделал предложение и женился. Они с Евдокией зажили – душа в душу, так бы и жили, если бы ни пришла беда…

Марат вытащился из нагрудного кармана фотографию жены, которую всегда носил с собой, посмотрел на молодое, красивое, и такое любимое лицо.

– Я с тобой. А ты не оставляй меня, никогда… Мне так нужна твоя поддержка…

Воспоминания Марата прервал телефонный звонок Алины. Она произнесла коротко и сдержанно: «Андрея убили». И зашлась в рыданиях.

– Помощь нужна? – спросил Марат.

Алина взяла себя в руки, ответила – нет, полицию уже вызвали.

– Я еще на работе, скоро закончу, – Марат нервно постучал пальцами по столу. – Будем на связи.

В этот момент в кабинет заглянула секретарша и сообщила, что Марата дожидается молодая девушка, очень просит принять.

– Пусть заходит, – сказал Марат, спрятал в карман фотографию жены, плотно задернул шторы, отрегулировал свет в кабинет в кабинете, сделав его рассеянным, не режущим глаза, включил тихую, приятную музыку.

* * *

Дежурный вбежал в кабинет Протапова.

– Товарищ полковник, разрешите доложить. Срочные вызовы.

Протапов оторвался от бумаг.

– Докладывай.

– Труп в пансионате Кострово. Убит владелец пансионата Глазунов. И – взрыв в торговом центре, есть пострадавшие.

Протапов побагровел, стукнул кулаком по столу и разразился «пятистопным ямбом» отборного русского мата. И резко спросил, – группы направил?

– Так точно. Лаврова – в пансионат, Родченко – на взрыв.

– Правильно. Не хрена Денису там делать…

* * *

В это время Марат уже выслушивал сбивчивую исповедь девушки Лизы, в модных дырявых джинсах, с ярко-красной косой и пирсингом на губе. В полной тишине – музыку Марат незаметно выключил – Лиза жаловалась на старшего брата, который не дает ей встречаться с парнем. Марат слушал внимательно и спокойно. А Лиза заводилась все больше.

– Уперся брательник рогом – еще раз увижу тебя с ним – кости переломаю. А мне чо делать? Не, я уже до края дошла! Вот, в интернете про ваш центр нарыла, ну, что вы во всяких таких проблемах помогаете. Пришла на удачу. Если мне парень нравится, почему нам нельзя встречаться?

– Правильно сделали, что пришли. Конечно, мы найдем решение вашей проблемы. Расслабьтесь, моя дорогая, вы слишком напряжены.

– Я? Не… – нервно ответила Лиза.

– А чем занимается ваш молодой человек? – спросил Марат.

Лиза удивленно пожала плечами, и вдруг хмыкнула.

– Ну, подрабатывает… Травку курит.

– А вы?

– Ну, пробовала эту дурь – чо-то не понравилось, – Лиза откинулась в кресле, почувствовав, как легкий холодок скользит по ее телу, постепенно переходя в приятное тепло.

– А где ваши родители? – спокойно и ласково продолжал выяснять Марат.

– Отца ваще не было, а вот мама… она… – Лиза споткнулась на слове и подняла свои большие глаза, которые мгновенно покрылись влагой.

– Не волнуйся, девочка. Я понял. Тебе удобно?

Лиза кивнула, все больше проваливаясь в приятную и теплую воздушную ванну, которая неожиданно образовалась вокруг нее.

– Вы живете вдвоем с братом. Брат чувствует за вас ответственность, поэтому бывает строг. У вас это вызывает сопротивление, что вполне естественно. Но если немного изменить установку, если не реагировать с такой агрессией на опеку брата, то вполне можно найти выход из ситуации.

– А как… это сделать? – пробормотала Лиза, погружаясь в гипнотический сон.

– Я научу вас. Но для этого вам надо измениться самой… Вы должны развивать свой дух, а не плоть… Вы должны научиться управлять своими страстями, и не причинять боль другим. Это произойдет не сразу, но у вас еще будет время. Я научу вас. И мы вместе, рука об руку, пойдем к вершинам человеческого духа…

Голос Марата звучал, как заклинание, но Лиза его уже не слышала, она парила над землей, над белыми перистыми облаками, напоминающими своим обликом таинственных и призрачных белых зверей…

Марат замолчал, снова включил тихую музыку, и стал мысленно считывать информацию с подсознания Лизы.

* * *

Денис, раскрасневшийся, возбужденный, ворвался в кабинет Протапова, прокричал.

– Я поеду в торговый центр!

– Отставить базар, – прервал его Протапов. – Ты с Тарасом и опергруппой отправляешься в пансионат. – Вольный, Радченко – срочно ко мне! – прогремел голос Протапова по селекторной связи.

– Да поймите, Василий Матвеич, – Денис бил себя рукой в грудь, – у меня к этим проклятым террористам – свои счеты!

– Знаю. Ты не можешь быть объективным. Поэтому и отправляю тебя в пансионат, – урезонивал Протапов, пытаясь сдерживаться.

Тарас и Игорь Родченко уже стояли перед Протаповым.

– В торговый центр, – упрямо повторил Денис.

– На труп, твою мать! – заорал Протапов. – Это приказ, Лавров! Родченко с опергруппой – в торговый центр!

Родченко козырнул и стремительно вышел из кабинета.

Тарас тронул Дениса за плечо.

– Поехали, Дэнь, теряем время.

Денис стоял мрачный, не двигался с места.

– Да пойми ты, в торговом уже наверняка фэ-эсбешники. Все равно они дело заберут, – бубнил в ухо Денису Тарас.

У Протапова зазвонил телефон, он поднял трубку, коротко переговорил с кем-то. Посмотрел на ребят, сказал устало.

– Они уже там. Но мы все равно должны отреагировать на вызов. Все. Быстро разъехались. Утром жду доклад.

* * *

За окнами пансионата заметно стемнело. В номере Алины, в отличие от номера Андрея, не было все переворочено вверх дном. Алина сидела на диване и курила одну сигарету за другой. Она казалось спокойной, смотрела перед собой холодным, застывшим взглядом, и только слегка дрожащая рука с сигаретой выдавала ее волнение. Родион сидел рядом, обнимал ее и уговаривал ласково, как ребенка.

– Аленький, ну, не надо так… Не держи в себе, лучше поплачь. Легче станет.

– Легче не станет, – обреченно произнесла Алина и схватила очередную сигарету. – Скорей бы все закончилось. Как долго они не едут, черт подери!

– Всего полчаса прошло. Сейчас приедут. Потерпи, я с тобой.

– Как же все нелепо, – Алина затянулась сигаретой, выпустила тонкую струйку дыма. – Мы вчера поругались, а помириться уже не сможем.

– Что-то не заметил, что вы были в ссоре, – Родион взял руку Алины, поднес к губам, – ты была такая красивая, Андрюшка – такой веселый, – на лице Родиона невольно появилась горькая гримаса.

– Пир во время чумы… У него были какие-то проблемы, он скрывал, нервничал. Я чувствовала, но только злилась. И ничего для него не сделала.

– Алинушка, родная. Не говори так. Ты подарила ему столько счастья…

– Ладно, хватит меня утешать. Я сильная, выдержу.

– Уж в этом я не сомневаюсь. Но даже такой сильной, как ты, бывает надо прислониться к другому сильному плечу, – Родион обнял Алину. Она на мгновение замерла в его объятиях, но быстро и резко отстранилась.

– Посмотри, как там Нелька. Наверняка рыдает белугой.

– С ней Боб. Думаю – справится.

– Подружку свою поищи, а то еще приревнует. А я побуду одна.

– Да ну ее к черту. Она здесь – чужая. Нет, я тебя не оставлю…

Алина, смирившись, замолчала, откинулась на спинку дивана, прислонившись плечом к мощной груди Родиона, прошептала.

– Родька-Родька, с тобой, правда, легче.

– Вот так-то, – Родион положил руку на плечо Алине, осторожно прижал к себе. – Знаешь, я всегда думал – если кто из нас выживет, не смотря ни на что, будет жить вечно – это Андрюшка… Жутко будет его не хватать…

* * *

Неля и не думала биться в истерике. Она целовалась взасос с Бобом в своем номере и тянула его в постель. Дверь они предусмотрительно заперли.

– Нелька, ты сумасшедшая, – пытался сопротивляться Боб. – Не время сейчас.

Неля нервно рассмеялась.

– Как раз самое время! Папаши нет! Никто нам не помешает, не станет читать мораль…

– Менты сейчас приедут, пойми. А мы тут… И вообще нехорошо это. Он там лежит на полу….

– Господи! – Неля вдруг оттолкнула Боба, шарахнулась в сторону. – Какая же я дура! Несу какую-то хрень.

– Не ругай себя, это у тебя нервное.

– Прости, Боб. Знаешь, до меня еще не дошло, что отца… – Неля вдруг зашмыгала носом и залилась слезами.

Боб ласково обнял Нелю. Она уткнулась головой ему в плечо.

В коридоре послышались шаги и голоса подъехавшей опергруппы и персонала. Администратор Сергей объяснял и показывал, в каком номере произошло убийство.

* * *

– Ну вот, приехали, – Боб взял Нелю за плечи, развернул к себе ее мокрое личико, посмотрел в глаза, – старайся держать себя в руках, не говори ничего лишнего, только отвечай на вопросы.

Неля мотнула головой.

– Угу…

* * *

– Наконец-то, – вздохнула Алина, тоже услышав шум в коридоре.

– Пойдем? – Родион подал Алине руку.

– Здесь посижу. Сами позовут, – жестко ответила она.

И тут же раздался стук в дверь.

– Открыто, – крикнул Родион.

На пороге появился оперативник Гоша.

– Прошу всех пройти в холл, там с вами будет следователь беседовать.

* * *

Денис, Тарас, эксперт-криминалист Петрович и еще двое оперативников – Вадим и Гоша, вошли в номер Глазунова.

– Мда, – крякнул Тарас, оглядывая раскиданные в беспорядке вещи. – Как Мамай прошел.

– Ничего не трогали? – строго спросил Денис администратора.

– Нет, нас предупредили.

Денис скользнул взглядом по раскрытому окну.

– Похоже, убийца вошел оттуда, – отметил Тарас.

– Или ушел.

Оперативники принялись осматривать помещение в поисках вещдоков. И тут же обнаружили сотовый телефон.

Денис подошел к трупу Глазунова, над которым уже склонился дотошный эксперт-криминалист.

– Ну, что у тебя, Петрович?

– Ножевое, проникающее. Рана вертикальная, продольная. Края гладкие.

– Орудие убийства?

– Имеется. Нож.

– Отпечатки есть?

– Да что он, дурак – автограф оставлять, – усмехнулся Тарас.

– Не все убийцы – Сократы. И спешил он.

– А вот представьте – наш как раз не из Сократов, есть пальчики, – Петрович подмигнул Денису.

– Уже легче. Время смерти?

– Ориентировочно – двадцать один – двадцать один тридцать, Дэня. Точнее скажу после экспертизы.

Петрович ловко, профессиональным движением извлек нож из раны.

– Ни хрена себе – ножичек! – ахнул Тарас.

– Да, ножик специфический, похож на средневековый кинжал, – со знанием дела предположил Петрович. – Мне такие не попадались, – Петрович аккуратно упаковал орудие убийства в специальный пакет, – не простой, видно, убийца.

– Кинжал – антиквариат, или подделка? Что скажешь, Петрович? – с интересом спросил Денис.

– Ну, конечно, новодел, Дэня. Настоящий антиквариат бешеных денег стоит. Но работа неплохая.

– Узнать бы, где такие штуки делают.

– Экспертизу сделаем, состав металла выясним, я в своих талмудах покопаюсь, может, какую-то зацепку получим.

– Спасибо, Петрович.

Петрович продолжал обследовать труп. Извлек из кармана пиджака сотовый телефон. Проверил входящие и исходящие вызовы.

– А убиенный любил поговорить, – констатировал Петрович.

– Когда говорил последний раз?

– В 19.45.

– То есть, часа за полтора до убийства.

– Выходит, так.

– Приобщай к вещдокам, – Денис обратился к оперативникам, – работайте, а я пойду с народом беседовать, – и направился к выходу,

* * *

Гоша уже собрал и рассадил в холле участников происшествия.

Алина, Родион и Неля с Бобом сидели на диване, на небольшом расстоянии друг от друга, молчали.

В стороне на стульях уселись администратор Сергей, метрдотель, повар, трое официантов, горничная, и носатый подсобник Шитов, который, как выяснилось, занимался фейерверком на празднике. У колонны навытяжку стоял охранник. Все они были мрачными и тоже молчали. Четверо музыкантов и пятеро цыган расположились на ковре, прямо на полу, отнюдь не выглядели подавленными, и оживленно переговаривались между собой.

– Прошу соблюдать тишину, и оставаться на местах, – строго произнес Гоша.

Подошел Денис.

– Все здесь?

– Родители сейчас придут, – произнес Боб. – Мать приводит отца в порядок, то есть – в чувства, ему нехорошо.

– Нужен врач? – спросил Денис.

– Да нет, сами справятся…

– Хорошо, тогда начнем пожалуй… с вас – Денис уперся взглядом в Родиона, и не дождавшись его согласия, пошел в дальний угол ресторана.

Усевшись за стол, он достал бланк протокола, положил на журнальный стол перед собой, включил диктофон. Родион уселся напротив, и положил на стол свои большие руки.

– Прежде всего, Родион Михайлович, я хотел бы знать – кем каждый из вас приходится убитому? И по какому поводу вы тут собрались?

– Это долгая история. – после секундной заминки произнес Родион.

– А я никуда не тороплюсь. – пожал плечами Денис. – Но если расскажете вкратце – буду благодарен.

– Ммм… Я могу рассчитывать на вашу деликатность и тактичность?

– Не интригуйте, Родион. – Денис на секунду перестал заполнять «шапку» протокола опроса. – В интересах следствия я прям-таки обязан хранить молчание.

– Ничего такого сильно тайного вы и не услышите. – вздохнул Родион. – Ну что ж… Мы познакомились, так сказать… когда деревья были еще большими…

* * *

… Семья Глазуновых переезжала в новую квартиру. Маленький Андрюшка помогал родителям таскать большие тюки. Что и приметили толстый Родя и тщедушный прыщавый Пашка. Они как раз собирались погонять мяч во дворе, а тут такое событие – новые соседи заезжали в их дом. Слово за слово – познакомились с Андрюшкой. И с тех пор не расставались – всегда втроем. Втроем грызли гранит науки в ближайшей школе. Втроем ходили на футбольные матчи, гуляли, веселились. Росли… Даже в ментовку подростками попали вместе, за распитие пива в парке. Причем Пашка не пил – он же спортсмен, но бросить друзей не по-товарищески. Они были такие разные: нервный, взрывной мечтатель Родион, шустрый исполнительный добряк Пашка и Андрюха – хитрый, умный, изобретательный организатор. Они все делали вместе. И в футбол играли, и кино снимали на старенькую видеокамеру.

К десятому классу у них была уже целая фильмотека из короткометражек. Когда Пашку заметили тренеры одного московского футбольного клуба, он рыдал. Не столько от радости, что спортивная карьера обрисовывается в нечто очень осязаемое и прекрасное, а от того, что теперь у него совсем не будет времени участвовать в волшебном деле создания настоящего кино.

После школы Родька, прихватив их фильмотеку, рванул в Институт кинематографии, учиться на режиссера. Пашку за выдающиеся заслуги в футболе «поступили» в Институт Физкультуры, а Андрей… оказался в медицинском, на стоматологическом факультете, справедливо рассудив, что миром правит «злато». А кто у нас одни из самых обеспеченных людей? Правильно – зубники. Никакие катаклизмы в государстве, никакие мировые кризисы не отражаются на дантистах – они всегда более чем сыты, одеты и при деньгах.

Кстати сказать, Андрей не отличался большими знаниями в тонком деле врачевания, но зато умел отлично организовывать талантливых людей. Поэтому с кровью вырвав диплом из профессоров стоматинститута, быстренько пристроил трех краснодипломников в хорошие поликлиники и поставлял им богатых клиентов. За солидный процент, естественно.

К двадцати четырем годам друзья были «в полном шоколаде»: на Андрея работали уже шесть блестящих дантистов, Родион успешно снимался в кино (с режиссурой не сложилось) и его узнавали на улицах, а Пашка заслужил звание лучшего форварда сборной страны и в своих кругах был знаменитостью.

К тому же он решил жениться… И невесту ему нашел Андрей. Просто привез знакомую девицу на вечеринку. Пашка отчего-то в тот вечер сильно напился, и Андрей попросил Катю довезти его до дома на такси.

Уже через две недели хмурый Пашка собрал друзей в ресторане и огорошил новостью – Катя беременна. От него. Аборт невозможен – у нее резус-фактор, к тому же не москвичка. Андрей включил всю мощь своего убедительного дара и уговорил-таки Пашку окольцеваться: девица страшна, как атомная война, поэтому будет сидеть дома при ребенке, давая Пашке полную свободу. А «экстерьер» – дело поправимое. Пластическая хирургия не стоит на месте, и Андрей в этом деле поможет.

И обещание сдержал. Правда, через десять лет, но сдержал.

А уже в середине лета 1991 года под сводами храма Святой Богородицы Андрей держал на руках месячного Борьку и улыбался тихим шуточкам Пашки и Родьки. Окрестить настояла Катя – слишком слабенький был Борька. Роды были внезапные, тяжелые, Катя еле доносила до семи месяцев. Борька плохо ел, и постоянно спал. Андрей сам вызвался быть крестным. Пашка не возражал.

Жизнь была прекрасна и полна чудесных событий впереди.

Но не знали друзья, что в августе именно этого года могучий сибиряк со своей командой круто изменит не только их судьбу, но и судьбу России.

В мгновения ока в стране стало нечего жрать, никто не лечил зубы за деньги и не снимал кино. Полная разруха и разорение.

И именно в этот год друзья поссорились впервые за пятнадцать лет дружбы. Поссорились круто и надолго.

После развала Союза, Андрей недолго грустил над крахом своего маленького, но доходного дельца. Какая ерунда! Любая революция – это возможность сделать свои деньги. Глазунов спинным мозгом, восьмым чувством даже в плохих переменах видел выгоду. Чего нельзя было сказать о Родьке и Пашке. Они размазались, раскисли, и роняли слезы над обломками своих надежд. И никакие силы, никакие уговоры и здравая логика Андрея не смогли сдвинуть их с места. Как они не понимают? Деньги лежат под ногами! Можно организовать видео бар, можно кататься в Турцию и перепродавать шмотки, можно открыть казино, можно придумать черт знает что – ведь в стране абсолютное беззаконие – лови момент и ты в дамках. Но, увы, друзья не слышали его.

Андрей сдался и ушел творить свое будущее в одиночку.

Родион быстро женился на дочке видного режиссера и стал влачить незавидную жизнь нахлебника при гении.

А Пашка тривиально запил. И на одной из тренировок сломал ногу. Да так, что его тут же вышвырнули из спорта. Денег нет, работы нет. Откуда Катя доставала средства на жизнь семьи, он предпочитал не знать. Скорее всего помогали родители.

Но время неумолимо бежало. Страна поднималась из руин, как впрочем всегда выздоравливает наша родина.

Родион попал в струю и с середины девяностых снимался в сериалах (помогли связи бывшего тестя), а потом сам сел в кресло режиссера, раза три женился и разводился. А Пашка… Пашка работал тренером в спортивной школе. Катя пристроила «через знакомых».

Андрей крутился ужом, сколачивая себе капитал для крупного бизнеса. И когда уже почти был готов открыть небольшой пивной заводик, попал в крутую переделку. Потерял все, да еще остался должен людям страшным и опасным. Необходимо было выкручиваться. И Андрей нашел выход. Правда, за это нужно было пожертвовать свободой, но сделка стоила того. Андрей женился.

Но он скучал по своим друзьям. По странному стечению обстоятельств, этот жесткий расчетливый мужчина почему-то питал нежность к друзьям детства.

Он появился неожиданно, шумно и весело, как может появиться только Андрей. Борьке тогда исполнилось четыре года. Паша с Катей и Родионом готовились к застолью, как тут раздался дверной звонок. Распахнув дверь, Родион был снесен толпой цыган с гитарами вперемешку с клоунами. Последним зашел Андрей с темноволосой девушкой Алиной – его женой. И начался праздник.

С тех пор день рождения Борьки – красный день календаря. Что бы ни случилось, какие бы планы не были у друзей – Андрей неизменно организовывал праздник.

Так было всегда…

Так было и сегодня…

* * *

… – Сегодня Бобу 21 год. Вот Андрей нас и собрал, как всегда, на праздник. – глухо закончил Родион. – Вроде бы и всё.

Денис дописал предложение, и откинулся на стуле.

– Где вы были с девяти до десяти часов?

– Здесь. Не отлучался ни на секунду, – четко ответил Родион. – Плясал с цыганами, потом трижды пел «Очи черные», затем цыганка в красной юбке гадала мне по руке. А потом вбежал администратор и проорал, что Андрея убили.

– Похвальная детализация. – усмехнулся Денис.

– Я режиссер. В моей фильмографии два сериала о буднях ваших коллег. Поэтому… сами понимаете…

Денис кивнул и отпустил Родиона, попросив позвать Алину. Родион заволновался, попросил слишком не мучить Алину – ей и так тяжело. Денис никак не отреагировал на его реплику.

Алина подошла, села и тут же закурила. Внешне была абсолютно спокойна. Только мертвенно бледные губы и дрожь тонкой сигареты в пальцах выдавали крайнюю степень напряжения.

– Вы обнаружили тело мужа? – спросил Денис.

– Да, я обнаружила мужа, то есть – его тело… – И Алина принялась рассказывать, как это произошло.

Денис слушал внимательно, делал записи в протоколе, задавал вопросы, уточнял время, когда Глазунов покинул ресторан.

Дениса отвлек шум. Он повернулся к выходу. Тарас вел под руку Павла, за ними семенила Катя.

Тарас усадил Павла на стул. Прошел к Денису, наклонился над ухом.

– Еле приволок, – шепнул Денису Тарас. – Этот Фомичев, похоже, еще не протрезвел.

– Родька! – проорал Павел. – А где твоя бля… Ой, сорри… Блон-дин-ка?!

– А действительно? – вскинула бровь Алина. – Родион, где Марго?

– Кто такая Марго? – тут же «принял стойку» Денис.

– Это я, – раздался голос позади Дениса.

И в проеме боковой двери показалась Марго. Денис повернулся, взглянул на неё и… умер.

Вернее, ему так показалось. Потому что взгляд этих огромных голубых глаз пробил насквозь и засел где-то под грудиной. «Отставить! – приказал себе Денис. – Что за фигня?»

И уже через секунду Денис с радостью выдохнул: наваждение длилось ровно секунду, потому что эта Марго открыла рот и трещала без умолку минут десять, делясь с обществом своей реакцией на «этот кошмар-кошмар» и подробно объясняя «что после этого ужаса надо было принять ванну и по новой красить морду лица»

– … И вообще, это какой-то полный бардак. Лежу я в ванной, а за окном машины ездиют и ездиют, ездиют и ездиют…

– Марго, заткнись ради Бога – проорал Родион.

– Да что ж такое, – возмутилась Марго, – слова уже сказать нельзя! Товарищ полицейский, это просто дис… дис… дискредитация какая-то, вот!

– Вы, видимо, имели в виду – дискриминация, – раздраженно поправил Денис – прошу вас, не мешайте работать.

– Ну и пожалуйста. – Марго надула губы и села рядом с Родионом, при этом эффектно сложив длиннющие ноги и стрельнув глазами в Дениса.

«Блондинка – это диагноз. Банально, но факт» – Денис отчаянно вздохнул.

Тем временем цыгане и музыканты начали ворчать – мол, такими темпами до нас только к утру доберутся. Придется всю ночь здесь торчать! Их снова призвали соблюдать тишину.

Денис и Тарас разделились. Пока Денис допрашивал Павла и Катю, Тарас беседовал с Нелей. Неля совсем раскисла, то и дело всхлипывала, принималась реветь, Тарас терпеливо ждал, пока она вытрет очередную порцию слез, продолжал задавать вопросы. Неля отвечала односложно, больше кивала, и вскоре Тарас отпустил ее и принялся за Боба.

* * *

Денис аккуратно попросил Павла говорить по существу, попросил рассказать о вечеринке – произошло ли на ней что-то, на что Павел обратил внимание. И тут Павел вспомнил одну существенную деталь. Андрей покинул ресторан после того, как получил сообщение на автоответчике своего мобильника о каком-то важном звонке. Но кто звонил, Павлу было неизвестно – Андрей ничего не сказал, просто удалился со своим телефоном, и больше Павел его не видел.