Текст книги "За что демону ангел, или работу не выбирают (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Утро, холодное, хоть и солнечное, она встретила в постели одна. В доме было тихо. Одевшись, она спустилась в гостиную, где застала ловчего и британского демона, хмурых и неразговорчивых. На журнальном столике лежал чёрный кружевной зонтик.
– Всем доброе утро! – несмотря на настроение окружающих, Вера радостно всех поприветствовала. – В этом доме кофе подают?
Дорнакс усмехнулся.
– Думаю, что этот вопрос теперь я должен задавать вам, госпожа Берестова.
Ловчий поднялся, притянул к себе Веру и поцеловав, сказал:
– Тебе, дорогая, сейчас можно только чай.
И посадив удивленную жену, пошёл ставить чайник. Вера машинально потянулась к зонтику и тут же получила по рукам тростью.
– Ай! За что?
– Не трогай чужое и незнакомое, – спокойно произнес Дорнакс. – Тебя мама не учила разве?
– Мне то как раз это знакомо, – потирая руку, проворчала Вера.
Ловчий поставил чашку с чаем, от которого поднимался аромат клубники и манго и повернулся к Дорнаксу.
– В следующий раз руки повыдёргиваю, понял?
– Понял, – улыбнувшись, поднял руки вверх англичанин.
Вера подняла взгляд на Дорнакса и без стеснения показала тому язык, после чего обратилась к мужу:
– Дим? Что здесь делает артефакт?
Берестов вытащил из-под зонтика сшитый документ и вручил Вере.
– При разборке развалин, когда-то бывших лабораториями Лашука, мы наткнулись на массу интересной информации. В частности, выяснили, что этот артефакт не был создан ведьмами, они его просто украли. Украли у Марка, да так искусно, что тот потерял след вещицы. В свою очередь Марк его тоже украл, откуда и у кого – неизвестно. Но не в этом суть. У артефакта есть несколько свойств.
– Я помню, он возвращает изначальное состояние.
– Да, он трансформирует энергию в начальную точку. Но у него есть ещё одна особенность.
Вера немного подалась вперёд.
– Помнишь слова ведьмы?
Вера наморщила лоб, дословно вспоминая то, что та сказала.
– «Нужны силы двоих. Двоих, несущих тьму и свет».
– Именно. Но ведьма была уверена, что в том, что для уничтожения этого артефакта нужно забрать жизни ангела и демона. К слову, в той ситуации я воспринял эту информацию как единственно верную. Но судя по этому документу, – он протянул ей раскрытый документ, – это неверно.
Вера взяла сшитые обычным степлером страницы и вчиталась в открытый ей текст.
«При воздействии на оба объекта одновременно происходит модификация исходных образцов с преобразованием типа излучения с преобладанием бета-тиринов. Исследование повторить в динамике».
– Ммм…, – промычала Вера. – Я как-то не сильна в физике.
– Проблема в том, что современная наука не оперирует понятием «бета-тирин», поэтому я тоже ни хрена не понял, – признался ловчий.
– А если спросить у Лашука? Или Марка?
– К сожалению, Лашук уже никогда не сможет ответить на вопросы, так как погиб в той бойне, а Марк погрузился в состояние анабиоза, из которого отдел обеспечения и медотдел вывести его почему-то не могут, – констатировал Дорнакс.
– Как жалко… – огорчённо протянула Вера.
– Кого? – удивлённо спросил англичанин.
– Лашука. Всё-таки гениальный учёный, просто попавший не в те руки.
Мужчины промолчали каждый о своём. Вера отпила глоток потрясающе вкусного чая и подхватила из вазочки на столике круглое печеньице.
– Ну кое-что таки понятно.
– Что? – Берестов подвинув вазочку к ней поближе.
– Одновременное воздействие на оба объекта, это раз. Силы двоих, то бишь, ангела и демона, это два. И про смерть ничего не сказано, это три. Что нам мешает прямо сейчас испытать изделие?
И резво подхватив одной рукой мужа, а второй зонтик, открыла его из зажмурилась. А открыв, не сразу поняла, что происходит. Вокруг них мягко разливалась энергия, заливая светом всё, и мебель, и Дорнакса, вскочившего и прикрывшего глаза рукой. Она перевела взгляд на Берестова и замерла. Тот крепко сжимал её руку и тяжело дышал, словно воздух стал сильно разреженным. Это удивило девушку, ведь ей было довольно комфортно. Она перевела взгляд на зонтик, но его не было. В ладошке лежал полупрозрачный кристалл, внутри которого бурлил дымок чёрного цвета. Послышался судорожный вздох, и Вера снова посмотрела на мужа. Его дыхание выровнялось и рука, сжимающая ладонь девушки немного ослабла.
– Дим?
Он открыл глаза.
– Ты в порядке?
– Да, – он улыбнулся. – Ты чувствуешь это?
– Чувствуешь что?
Вместо ответа ловчий распахнул свои крылья, и Вера ахнула. Белоснежные, как горный снег, искрящиеся как капли дождя при солнечном свете, такие же как у неё. Не говоря ни слова, Берестов прижал жену к себе и нежно поцеловал.
Их поцелуй прервало вежливое покашливание. Веру словно выдернули из чего-то волшебного и невероятного, так что даже отстранившись она по-прежнему с любовью смотрела на мужа, словно в нём заключается весь смысл её жизни.
– Кто-нибудь поведает, что было в вашем светящемся шаре? – спросил Дорнакс.
Вера, улыбаясь, отрицательно помотала головой. Молча соглашаясь с ней, Берестов провёл пальцем по её щеке и тоже улыбнулся.
Тринадцать лет спустя
Дорнакс припарковал свой серебристый ауди прямо напротив входа в университет. Выйдя из машины, он критически осмотрел кожаные туфли и брюки, идеально сидящие на нём. Поправил рубашку и прислонился к капоту сверкающего от чистоты автомобиля. Неизменный хвост на затылке и трость в руках. Несмотря на внешнюю невозмутимость и едва заметную ленцу в движениях, Алекс был напряжён как пружина, готовая сорваться в любую секунду. Его сердце опытного и взрослого мужчины, познавшего много женщин, сейчас билось как у взволнованного подростка. Причина аритмии вскоре должна была выйти из дверей главного корпуса и с каждой минутой пульс увеличивался на десять пунктов.
Двери распахнулись и из здания повалили счастливые студенты, отсидевшие ненавистные пары и вырвавшиеся из оков Гиппократа радостными колобками. Кто-то сразу покидал территорию университета, кто-то оставался покурить возле парадной лестницы, кто-то усаживался прямо на неё, чтобы поболтать и хорошо провести время в компании сокурсников.
Англичанин нервно отстукивал вальс по набалдашнику трости, вглядываясь в дверной проём, когда наконец показалась она. Высокая длинноногая блондинка с длинными очень густыми платиновыми волосами, спускающимися до бёдер и покачивающимися в такт неспешной ходьбе. Чёрные обтягивающие джинсы и простая хлопковая блузка нежно-голубого цвета в цвет глаз выгодно обрисовывали вполне сформировавшуюся фигуру и удивительно шли ей. С сумкой на плече и стопкой конспектов, которые прижимала к себе, она шла в компании с молодым человеком. Дорнакс напрягся, разглядывая её спутника. Джинсы, футболка потрёпанного вида, взъерошенные рыжие волосы и кроссовки, видавшие лучшие времена. В его руках была всего лишь одна тетрадь, которой он размахивал, очевидно рассказывая что-то эмоционально-наполненное. Лика улыбалась, слушая парня и периодически осматривалась. Отойдя от университета, они остановились всего в нескольких шагах от Дорнакса и тот молча ждал, пока сможет подойти к девушке.
Лика в очередной раз отвлеклась от бурного рассказа, оглядевшись. Скользнула взглядом по Дорнаксу. Сердце демона замерло, а глаза жадно смотрели на столь вожделенный объект. Всё те же огромные голубые глаза, которые снились ему каждую ночь. И каждое утро он просыпался с болью, рождённой невозможностью быть рядом. Нет, он наблюдал как она растёт, видел на фотографиях как превращается в прекрасную, безумно красивую женщину. Им позволили увидеться лишь однажды. После всей этой ненормальной истории с Марком, когда всё закончилось, он пришёл в российский отдел всё ещё надеясь её забрать. Увы, законы жёсткие и поэтому всё работает много лет стабильно и непреклонно. Она тогда плакала, не понимая, почему она должна так долго ждать встречи с ним, а он умирал в душе, боясь, что с ней может что-то случиться, когда его не будет рядом. Но кто-то на небесах всё-таки справедлив и этот тюремный, в самом прямом для него смысле, наконец закончился. И он сможет забрать её с собой.
И сейчас он стоял перед ней и ждал её долгожданных объятий. Но взгляд девушки лишь на секунду остановился на фигуре мужчины, чтобы снова вернуться к веселящему её парню. Тот наклонился к ней и что-то прошептал на ухо. Лика смешно слегка вжала голову в плечи и тихо рассмеялась.
Раз, два, три. Что-то внутри Дорнакса шептало: «Алекс, дыши». Он не верил своим глазам. Она. Его. Не узнала. Такая ситуация даже не приходила ему в голову. Как она могла его не узнать?! Ведь даже ребёнком она чувствовала, что он её пара. Она рыдала, отдавая те крохотные дозы любви, что имела, всем окружающим, чтобы отпустили её к нему. У него рвалось сердце, когда развернувшись, он уходил, слыша детские всхлипывания. И сейчас она его не узнала. Более того, она была не одна. Понимание реальности многотонным грузом рухнуло на него, инстинктивно заставляя сжать трость с такой силой, что даже титановый набалдашник надсадно заскулил. С невидящим взглядом, Алекс сел в машину и, втопив педаль газа в пол, шумно отъехал от тротуара.
Лика, радостно жмурясь от яркого солнца вместе с друзьями вышла из университета. Бог ты мой, как прекрасен мир! Как прекрасен этот университет, куда она так старалась поступить, лишь бы вырваться из стен конторы, где она была вынуждена проводить большую часть своей жизни. Да, она понимала, что это было неизбежно и это нужно, для того, чтобы она могла полностью использовать те возможности, которые у неё есть. Но мир же намного больше, и кроме ангельской сущности, у неё имелась вполне человеческая, которая сейчас, в силу своего гормонального состояния, жаждала общения со сверстниками. Посоветовавшись с Верой, которая больше других понимала её, Лика выбрала медицинский университет, знаменитую сеченовку. Ведь помощь людям может быть разной, а она хотела помогать.
Экзамены она сдала великолепно и принята на лечебный факультет в числе сотен других таких же альтруистов. Она любила лекции и не понимала почему некоторые из студентов прогуливали. Зачем тогда вообще сюда было поступать, занимать место того, кто возможно вложил бы душу в своё дело. Почему-то очень спокойно она посещала морг, куда сгоняли первокурсников буквально сразу, таким образом видимо производя естественный отбор. Кто-то сваливался в обморок сразу, кто-то мужественно терпел пока вскрывают брюшную полость, а потом всё равно не выдерживал и спешно покидал помещение, а кто-то как она с интересом наблюдал вскрытие по Шору, задавая вопросы и с удовольствием принимал предложение рассмотреть какой-нибудь орган поближе, да ещё и своими руками. Преподаватели сразу отметили Лику Белову, как весьма прилежную и подающую надежды студентку.
Лика смутно помнила своё детство. Какие-то воспоминания иногда приходили во сне, но туманные и еле различимые. Она не помнила родителей, но ей объяснили, что во младенчестве её оставили в детском доме, а в пятилетнем возрасте, когда произошла трансформация, забрали в контору. Опеку над ней оформила чета Берестовых, и всё, что она отчётливо помнила, было связано именно с ними. Большой дом в Подмосковье, старшая сестра, с которой они не очень ладили, маленький брат, которого она безумно любила как родного, Вера, заменившая ей мать и Дима, которого она всегда называла папой. Она могла назвать своё детство полностью счастливым, если бы не одно «но». Ночами ей снились кошмары, в которых она видела подземелья, страшных чудовищ и плачущих детей. Сны были неясными, расплывчатыми, но от этого не менее пугающими. Отец всегда пытался ей помочь, забирая боль, но каждую ночь всё повторялось. Однажды к ним в гости приехал папин начальник Сергей Иванович. Он усадил её на стул, что-то проговорил на незнакомом языке, а потом с силой надавил на виски, от чего она потеряла сознание. Лика очнулась лишь через пять минут, но кошмары её больше не беспокоили. До сегодняшней ночи. Она проснулась в поту и в полном ужасе, тяжело дыша. Она опять видела чудовищ, но что-то в этом сне было новым. Словно кто-то пробивался в этот хаос боли и пытался ей что-то сказать. Понять слова она не успела, потому как мозг быстро вывел её из состояния сна. Ладно, она разберется со всем, ведь теперь у неё есть доступ в одну из лучших медицинских библиотек, и кто знает, может в одной из книг будет сказано, как разобраться со своими сновидениями.
Солнце ласкало кожу, ветер мягко овевал разгорячённое после активных дискуссий на практическом занятии лицо, а Женька что-то трындел о новых знакомых девчонках с соседнего факультета. Она спустились по лестнице и немного прошли по асфальту по дороге.
– Лик, ну ты же понимаешь, что результативное общение с противоположным полом чрезвычайно важно для половозрелого самца, – вещал Женька, оправдывая своё отсутствие на лекции. – Вот встречу свою единственную, а ничего не умею. И как я её буду завоёвывать? Конспектами по истории становления лечебного дела в дореволюционной России?
– Евгений, ты ужасен в свой безответственности к родительским деньгам, – вздыхала улыбающаяся Лика, зная, что конечно даст лекции этому обаятельному бездельнику.
Девушка периодически оглядывалась по сторонам, ожидая троллейбус и провожала взглядом все движущиеся предметы.
– Анжелика, ваша добродетель не знает границ, и я верю в ваше милосердие, – с интонацией парировал Женька, ухмыляясь и наклоняясь к уху девушки. – Кстати, Анька таки согласилась пойти со мной на свидание, поэтому обязательно жду от тебе информации о её любимых цветах и всё такое. И её мыло, мыло пожалуйста!
Мужское дыхание, пусть и не специально, но опалило шею, отчего Лика инстинктивно вжала голову в плечи. И вдруг появилось какое-то странное ощущение, словно прикосновение, но она была уверена, что Женька руки не распускал. Он, при всем своём показушном донжуанстве, уже полгода страдал по её подруге и никак не мог найти к ней подход. Поэтому Евгений исключается. Но прикосновение, немного холодное и как будто тёмное, оно было, оно точно было.
– Подожди, – сказала она Женьке и полезла в сумку.
Вытащив очки, она водрузила их на нос и повторно огляделась, видя мир уже со всей чёткостью. Ехали машины, шли люди, всё как всегда. Она вытащила маленький блокнотик, черканула Женьке электронный адрес Аньки и отдала его довольному парнишке. Женька поблагодарил и радостно помчался в общагу, а она, машинально вытащив из запаха блузки небольшой серебряный крестик, прижала его к губам. К остановке подъехал троллейбус и она шагнула внутрь.
– Внимание студенты! Я прошу внимания! Хорьков, вон из анатомички! Будешь доедать свои пирожки в коридоре. А теперь все оставшиеся сморят на стол и молчат.
Преподаватель подошёл к уже вскрытому и препарированному телу пожилой женщины, жизнь которую явно не щадила и опустив в брюшную полость руку в перчатке, выудил оттуда печень, похожую на кусок пережаренного мяса. Раздалось дружное «буэээ» и преподаватель довольно усмехнулся.
– Да-да, господа-студенты, именно так будет выглядеть ваша печенка после регулярного общения с этиловым спиртом. Красота, правда? А главное, как аппетитно!
Кто-то из будущих докторов не выдержал и прижимая ладонь ко рту, покинул помещение. Остальные молча уставились на следующий орган, заботливо извлечённый из брюшной полости старушки.
– А это почечки нашей бабушки, посмотрите сколько на них милых пупырышек и уплотнений. Согласитесь, какой прекрасный экземпляр для демонстрации последствий употребления хмельных напитков! Какие краски, какая экспрессия!
Закончив с трупом умершей от алкоголизма женщины, преподаватель заказал ещё одно тело, которое довольно быстро выловили из формалинового бассейна и предоставили студентам для изучения. Труп был свежим, хотя формалин любой труп «освежает», но этот красивый молодой человек, судя по документам, умер всего пару дней назад. Что примечательно, он не был бомжом или неопознанным мертвецом, он просто завещал своё тело институту в случае своей смерти.
Девушки первыми подошли к столу. Кто с брезгливостью, кто с жалостью, но все с интересом. Лика не была исключением. Всё дело было в теле, мускулистом и поджаром. Несмотря на синеву, был виден загар, полученный явно на берегу моря, а не в солярии. Стрижка, ровно подстриженные ногти на руках и ногах свидетельствовали о том, что владелец заботился о себе. Не сговариваясь, девочки аккуратно направили взгляды в сторону мужских бёдер и тихо, но дружно простонали. Мужчина явно пользовался популярностью у противоположного пола.
– Итак, все налюбовались? Не стесняйтесь, я понимаю, учёба занимает тааак много вашего времени, что его практически не остаётся на изучение живых объектов.
Парни заржали, девочки гневно зыркнули на них и наконец установилась тишина.
– Возраст 26 лет, пол мужской, фенотип европейский, гетеросексуал.
– А откуда вы знаете? – не удержалась одна из девушек и тут же стеснённо спряталась за конспектом.
– Спросил, – ответил невозмутимый преподаватель.
– Как?! – та же студентка.
– Этот человек закончил данный университет с красным дипломом, который писал у меня.
И всё это было сказано таким убийственно спокойным тоном, что все в недоумении уставились на преподавателя.
– Вся его студенческая жизнь прошла у меня на глазах. Девочки, девочки, девочки, исключительно девочки. Смотреть на меня как на дьявола во плоти не надо. Хороший врач должен прежде всего рассматривать пациента как мясо, быть хладнокровным и уверенным в своих решениях, а уже потом страдать человечностью. Вы думаете, почему врачи никогда не делают операции своим родным и близким? Вероятность ошибки сильно повышается, ибо в таком случае появляется неуверенность «а всё ли я делаю правильно?». Понятно?
Студенты быстро закивали, видимо боясь предстать перед преподавателем куском мяса.
– Для информации: осмотр анального отверстия как правило даёт исчерпывающую информацию по этому вопросу, – не спеша добавил учитель.
– А какова причина смерти? – вопрос из зала.
– Кровоизлияние в мозг вследствие чрезмерной физической нагрузки.
– Штангу перетягал? – поинтересовался один из парней.
– Об этом история умалчивает. Собственно, здесь нам интересно сердце этого молодого человека, сильное здоровое сердце, которое могло ещё биться и биться…
Лика осторожно подошла в голове молодого человека и убедившись, что все остальные заняты изучением сердечной мышцы, положила большие пальцы на закрытые глаза мертвеца. Обучение в конторе предполагало подобные контакты ещё в детстве и Лика навострилась считывать последние воспоминания быстро и почти незаметно для окружающих. И даже без последствий в виде покидающего желудок завтрака или обеда.
Секунда и она устремилась в чужое сознание, точнее того, что от него осталось в виде нескольких остаточных электросигналов. А спустя половину минуты, отвалившись от тела – это была энергоёмная процедура – негромко, но чётко произнесла:
– Мальчик всё-таки был.
Преподаватель обернулся, прищурился.
– Белова! Опять вы со своими экстрасенсорными способностями. Я много раз вам говорил, что не верю во всю эту чушь.
– Игорь Иванович, а биохимию крови делали?
– Что-то наверняка делали. Можешь что-то посоветовать? – уже заинтересовано смотрел на неё преподаватель.
– Афродизиаки, я не знаю какие, но много, очень много. А потом многочасовой доминирующий половой контакт с мужчиной и смерть, как вы верно и сказали, от кровоизлияния в мозг.
– Белова, вы опасная женщина, – ехидно проговорил преподаватель, отдавая приказ лаборантам провести соответствующие исследования. – Что ещё можете сказать по данному вопросу?
– Его заставили, – девушка нежно провела руками по волосам когда-то красивого мужчины. – И вы знаете этого человека. Он любит одевать красные носки.
Все студенты моментально перевели взгляд на преподавателя, а тот сначала побледнел, потом сжал в гневе кулаки и сказал:
– Занятие окончено, все могут быть свободны. Белова останьтесь.
Когда группа покинула анатомичку, преподаватель тяжело сел на стул и на его лице проступила скорбь, которую он так тщательно скрывал от окружающих.
– Он был мне как сын, – тихо сказал он. – Его отец погиб в боевых действиях, а меня просил присмотреть за семьёй, если его не станет. У меня детей своих нет, бог не дал. А тут Валька… Умный был, одарённый, везде успевал, и по бабам, и по учёбе. И диплом красный заслуженно получил. Работать устроился в частную клинику. Но в последнее время всё мрачный ходил. Я спрашивал, что да как, а он отмалчивался. Я не лез, мало ли, он мужик, должен свои проблемы сам решать. Не уберег.
По лицу мужчины скатилась одинокая слеза, которую он тут же вытер рукавом. Лика осторожно подошла поближе и положила руку на плечо преподавателя, посылая крохотные потоки любви.
– Это сын хозяина клиники. Его красные носки уже стали притчей во языцех. О боже, если бы я только знал!
Ангельская энергия делала своё дело, и мужчина начал плакать, отпуская боль, что скопилась за эти пару дней. Почувствовав, что преподавателю легче, Лика присела на корточки перед ним.
– Я думаю, нужно сообщить полиции о случившемся. Это не должно сойти ему с рук.
Оставив мужчину в анатомичке со своими мыслями, Лика вышла в коридор и прислонилась к стене, устало прикрыв глаза. Надо срочно поесть, иначе она сама скоро станет трупом, и даже труповозка не понадобится, ибо бассейн с формалином находился этажом ниже. Схватив конспекты, она устремилась к выходу.
– Boss? Can I help you? (Босс? Чем я могу помочь?)
Низкий хрипящий с элементами карканья голос совсем не вязался с образом роковой брюнетки в шикарном вечернем платье, которое выбрала горгулья Марго в поход за древними драгоценностями семьи Мейсер, утонувшими полвека назад в лесном болоте и фонящими магией на два километра вокруг. Личная помощница имела странный вкус, но готова была пойти за шефом и в огонь, и в воду, и в болото, но тот уверил, что вполне справится один. Да и вряд ли была бы польза от бездыханного тела минуты через две, что было бы неизбежно, так как горгулья не имела соответствующих навыков.
– Boss! Are you all right?! (Босс! Вы в порядке?!)
– Margo, don't shout. You scared the Grindylows* away. (Марго, не ори. Ты распугала Гриндилоу)
Из толщи болота медленно поднималась фигура, держащая в одной руке залепленный грязью небольшой, но явно тяжёлый сундук, а во второй длинную трость.
Стоявшая рядом Марго легко подхватила огромное ведро воды и обрушила её водопадом на мужчину, смывая останки неудачливых зверей и людей, полуразложившиеся листья и прочие дурнопахнущие составляющие британских болот.
– Сouldn't you be a little warmer? (Нельзя было чуть теплее?) – отряхиваясь, поинтересовался Алекс Дорнакс.
– Sorry, boss, you were away for two hours, (Простите, босс, но вас не было два часа) – не чувствуя себя виноватой, невозмутимо ответила горгулья, подавая демону белоснежное полотенце и открывая сундук.
На дне блестели несколько массивных золотых браслетов, богато украшенных рубинами. Горгулья деловито покопалась в небольшой кучке драгоценностей и выудила неприметный перстень с чёрным камнем.
– Is it? (Это оно?)
– Yes. (Да)
Дорнакс принял из рук помощницы кольцо, внимательно осмотрел его, нашёл на внутренней стороне гравировку. К изначальным вензелям семьи Мейсер был прибавлен небольшой рисунок, который раньше не встречался Дорнаксу ни в одной из книг архива. Но именно эти завитушки послужили причиной резкой активизации внутренней энергии родовых побрякушек. Первое что нужно было сделать, разделить кольцо и остальные вещи. Сундук с браслетами взяла Марго и развернувшись, превратилась в крылатое уродливое существо. Несколько секунд Дорнакс провожал её полёт глазами, после чего прошептал несколько слов. Тёплый, невесть откуда взявшийся ветер, просушил одежду и длинные волосы мужчины. Сформировав вокруг себя защитный энергетический купол, Дорнакс одел перстень на указательный палец левой руки. Купол заискрился, блокируя выброшенную из украшения энергию, а зрителям, если бы они были, предстал бы демон во всей своей красе. Огромные чёрные, местами кожистые, крылья, раздавшаяся в плечах фигура с кожей тёмно-оливкового цвета, длинный шипастый хвост, синие с переливом волосы, резко обозначенные скулы, длинный орлиный нос и чёрные, как сама ночь, глаза. Считывая заложенную в перстень программу, он поглощал вырывавшуюся энергию, способную разнести половину Лондона и аккумулировал её, дабы вернуть создателю. Прошептав несколько слов, он сформировал светящийся шар и выбросил за пределы купола. Сияющая сфера, недолго думая, улетела на север.
Через полчаса из леса к дороге неспешно вышел элегантно одетый аристократ. Возле ярко-красного кабриолета его ожидала рыжая девушка, так же ка и Марго, одетая в вечернее, в цвет машины, платье.
– Latest news, sir: Lord William Sherdon burned down in his own office, (Последние новости, сэр: лорд Уильям Шердом сгорел в своём собственном офисе) – радостный голос этой красавицы был таким же каркающим и сиплым, что и у брюнетки.
– What an unpleasant surprise… Any news from Russia? (Какой неприятный сюрприз… Есть новости из России?)
– No, sir. (Нет, сэр)
Дорнакс кивнул, открыл пассажирскую дверь, усадил даму, после чего сел за руль кабриолета и нажал на газ.
* Grindylow – рогатое и бледно-зелёное существо, которое обитает в озёрах и болотах по всей Британии и Ирландии. Очень агрессивен по отношению к людям. Он пытается, обхватив своими длинными пальцами человека, утащить его в глубины озера и утопить. Но, хоть и хватка у него мощная, пальцы очень хрупкие и их легко сломать.
– Аааааааааа! Круто! Целый бал!!
– Ну не бал, а так, небольшое торжество.
– Как же не бал, когда маски? Как же не бал, когда такое платье?!
Лика носилась по комнате, спешно вытаскивая из шкафов всё, что может подойти к умопомрачительному вечернему платью с открытыми плечами, с корсетом, нижними юбками и серебристой маске с тонкими разрезами для глаз. Маска была богато украшена переливающимися под искусственным светом стразами и крепилась с двух сторон к причёске, так что её не надо было держать на палочке.
Вера с удовольствием наблюдала подобное поведение во второй раз. Впервые эта идея пришла ей в голову незадолго до совершеннолетия Маши. Дочь очень любила сказочные истории, и идею с небольшим карнавалом приняла с восторгом. Сняли ресторан, позвали друзей, с оптимизмом принявших предложение. К слову, на том балу Мария встретила своего принца, да так влюбилась, что сбегать, теряя туфельку не стала, а вышла замуж уже в следующем месяце. Принцем оказался бизнесмен из Сочи, и теперь Маша живёт на берегу моря и заканчивает университет по специальности туризма и сервиса. Не то, что хотела бы для неё Вера, но выбор дочь сделала, и судя по всему, ещё ни разу не пожалела. Помня то счастье в глазах Маши, которое подарил ей бал в её честь, она решила провернуть тот же фокус с Ликой. И не прогадала, выбрав платье заранее. Любимый цвет Лики – синий.
– Мам, а я могу пригласить друзей из универа? – вдруг остановилась Лика.
– Думаю, да, – ответила Вера, – Надо лишь предупредить наших, кто будет.
– Мам, ты ангел! – Лика чмокнула Веру в щёчку. – Всё, я побежала, а то опоздаю. Пока!
Спустя пару часов и несколько впустую потраченных килограммов муки в попытке сваять чересчур замудрёный английский кекс, Вера выкинула все ингредиенты в мусорное ведро и заказала пиццу по телефону. Нет, всё-таки готовка не относится к её талантам, да и хрен бы с ней. Хотелось мужа порадовать, но видимо не судьба.
Послышался звонок домофона. Вера включила видеоэкран и от удивления не придумала ничего спросить, кроме как:
– А чё так официально? Или сэры зазнались?
– Как он тебя терпит? – картинно вздохнул Дорнакс.
Вера нажала кнопку открытия калитки и распахнула дверь дома, благо было ещё не слишком холодно. Отправила мужу смс с новостью о прибытии Алекса и включила кофеварку. Хоть здесь не опозорится.
Дорнакс зашёл в дом, закрыл глаза, просканировал комнаты и, казалось, с облегчением выдохнул.
– У нас дома нечисть твоя любимая не живёт, можешь не вынюхивать.
– У вас дома даже хранители не живут, не то что нечисть.
– А на кой они нам нужны? Вещи потерянные искать? Так они сами их и прячут, а потом воспитательными мерами прикидываются. К тому же их кормить нужно, а это не про меня.
– Хранитель нужен для защиты от тёмной энергии.
– От тебя что-ли? – Вера рассмеялась. – Не, ну правда, с такой концентрацией ангелов на квадратный километр, в этот дом вряд ли кто-нибудь сунется.
– Ну я же здесь, – Дорнакс растянул улыбку.
Вера как-то хитро улыбнулась и стала медленно поднимать правую руку. Дорнакс ощутил отрыв от поверхности дивана и медленно поплыл в воздухе в направлении выхода.
– Как-то не очень гостеприимно с вашей стороны, – сказал Дорнакс и чуть более громким голосом продолжил. – Правда, Димитрий?
– В этом доме я хранитель, – ответил входящий Берестов.
Щёлкнул пальцами и Дорнакс снова ощутил тяготение земли, благо успел ноги выпрямить и не упасть на пол. Ловчий подошёл к жене, по-собственнически притянул к себе и поинтересовался:
– Что тебя привело сюда?
– Соскучился, – лениво протянул Алекс и решив не тянуть кота за хвост, признался. – Я приехал за ней.
– Решил спросить разрешения? – поднял бровь Берестов.
– Срок вышел. По российским законам через два дня она не должна будет просить вашего разрешения о переезде. Поэтому нет, спрашивать не собирался.
– А у неё? – вставила своё слово Вера.
– Я уверен, что проблем не возникнет, – ответил Дорнакс, вспоминая, что Лика его не узнала, но решил не ставить Берестовых об этом в известность.
– Алекс, послушай, – Вера постаралась говорить мягче. – Ребёнком она не могла спать, кричала по ночам. Сергей Иванович заблокировал любые воспоминания и привязанности до момента появления её в нашем доме. Она ничего не помнит. Ни тех ужасов, ни тебя, ни вашей образовавшейся связи. Понимаешь? Ты не можешь просто так прийти и забрать её. Она мне конечно всё рассказывает, но вполне могла найти себе ровесника в университете. Кстати, сколько тебе лет? Не слишком ли ты староват для неё?
– Пятьдесят четыре.
– Оу, – Вера критически осмотрела Дорнакса. – А на вид больше тридцати и не дашь.
Она перевела взгляд на ухмыляющегося мужа, который тоже выглядел немногим старше тридцати, но был старше Алекса. Ни слова больше никому не говоря, она подошла к зеркалу. На неё смотрела молодая женщина тридцати лет, хотя ей уже было сорок семь. А она наивная думала, что у неё генетика хорошая. Только что выявленные статистические данные говорили о ещё одном параметре её молодости – второй сути. «Хорошо хоть не на семнадцать», подумала Вера, понимая, что это бы приносило определенные проблемы в общении с родственниками. Надо срочно придумать версию о чудодейственном омолаживающем креме, чтобы никто ничего не заподозрил. Версия о генах тоже хороша.
