Текст книги "Тень ищет своё место (СИ)"

Автор книги: Татьяна Чоргорр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17

***

– …А дерзкий, но слабый Повелитель будет жевать ужас, пить ужас, дышать ужасом все недолгие дни жизни, пока Тени не пожрут его, – гремел голос мудрого Альдиры под сводом Залы Совета, щуровыми барабанами отдаваясь в ушах Скундары.

Ученик Тмисанары, Истребителя Теней, излагал собратьям по служению то, что перенял от учителя и долго хранил в тайне. В том числе, наставления ведьмы Нарханы всем, следующим по её пути. Не песни, не тонкости запретных обрядов – ограничения и предосторожности. Многих, очень многих из них Скундара прежде не слыхал, потому теперь потел, втягивал голову в плечи и сидел за спинами друзей, тише шныря под корзиной. Он допустил ошибки, множество ошибок! Возможно, сама попытка встать на путь Теней была его ужасной и непоправимой ошибкой! Но ему так нужна была сила для Великой песни! Он так боялся, что не сможет! Стурши подвернулся ему так вовремя! Приятель детства, злой шутник, беззаконник в бегах – заноза в пятке, от которой давным-давно следовало избавиться…

Конечно, ошибкой было трогать Альдиру даже в замыслах! Вон он, глыбища эдакая, снова пялится! И маленький серый – как его, Латира? – зыркает хитрым глазом. В эти мгновения Скундаре кажется: они всё-всё-всё про него понимают. Но почему же ничего не делают? У него нет сил терпеть, он умирает от страха быть разоблачённым и от ужаса, о котором вещает Альдира…

То есть, как – признаться?! Самому встать и рассказать, как резал Стурши на алтаре-камне? Может, и про древний улу им, тоже? Про зачарованную каморку со снадобьями, про древние песни, которые учил во сне? Рассказать – и всё отдать?! Не-е-е-ет!

От ужаса Скундара крепко зажмурил глаза, уткнулся лбом в тёплую спину Рийры: так отчаянно он желал поскорее скрыться от чужих пронзительных взглядов! И лучше бы сразу изгнать из дневного мира поганого беззаконника! В Дом Теней его, развоплотить и забыть! Пусть, это не так просто, как объяснял Скундаре его учитель, Наритьяра Старший, но возможно, возможно…

Скундара с такой силой пожелал исчезнуть из Залы Совета – нырнул на изнанку сна легко, как никогда. А после просто не нашёл в себе духу, чтобы вынырнуть в том же месте. Слишком боялся!

А в любимом тайном логове – тишина, темнота, и никого живого, даже одной-единственной воплощённой Тени… Куда подевался, погань? Не мог же преступить приказ, уйти наружу?! Или Скундара силой своего желания уже развоплотил поганца? Как было бы чудесно!

Но затеплив на пальце колдовской огонёк, Скундара обнаружил в логове разгром, будто здесь резвился выводок прошмыг, и приоткрытую дверь в дикую пещеру. Значит, неугомонная Тень шныряет где-то там. Во плоти, да ещё светильник с собой уволок. Ну, ужо тебе!

Скундара привстал на цыпочки, зашарил в стенной нише в поисках запасного светильника – какая-то труха, пылища посыпалась ему на голову. В носу нестерпимо засвербело, он потянул в себя воздух, чтобы чихнуть… Поплыло в глазах… Темнота.

***

Звук падающего тела – и облегчение! Повелитель Теней отчаянно желал избавиться от воплощённого Стурши, загнать его во мрак, к бестелесным и бессловесным, позабывшим дневной мир Теням. Повелитель не высказал своё желание прямо, тянул. Видать, собирался, для верности, отдать приказ лицом к лицу. Однако желание давило, душило Стурши… Отпустило!

Стурши вылез из засады и хорошенько пнул Скундару по почкам. Тело на полу даже не дёрнулось. Сонное зелье оказалось сильно, и надышался его Скундара предостаточно. Теперь можно делать с ним, что угодно. Всё-всё-всё! Отволочь вниз за ноги, стукая башкой обо все пещерные неровности. Скормить Теням бесчувственного…

Нет! Праздничный стол должен быть накрыт, как следует, и блюдо приготовлено правильно. Стурши облизнулся. Стурши взвалил на плечи тяжёлое вялое тело и отбыл в Дом Теней изнанкой сна.

Алтарь-камень ждал, ремни в проушинах извивались, тянулись навстречу. Стурши поспешно вытряхнул свою добычу из одежды, уложил на Камень, привязал… Замер над алтарём, вспомнив всё, что Скундара велел ему забыть! Как сам лежал тут: голый, растянутый за руки, за ноги, и что было потом… Нет уж, «доброго зелья» Скундара от него не дождётся!

Пульсирующий алый свет уже сочился сквозь кожу жертвы, и Тени начали сгущаться под потолком. Они признавали Стурши за своего, потому не прятались, не прикидывались пятнами копоти.

Почти готово! Беззаконник ухмыльнулся и сделал то, за что дружок в сознании крепко его колотил: поцеловал Скундару в губы. Под зельем глухого сна Скундаре стало всё равно. Но и целовать его без отклика – никакой радости. Будто дохлого! Хотя дохлый тут, на самом деле, выходит, Стурши? Но он же не ощущает себя мертвяком? Не ощущает, правда?

Стурши брезгливо отёр рот, уселся рядом с алтарём и запел Скундаре песенку пробуждения, время от времени пощипывая жертву за чувствительные места. Сильная жертва, упитанная, вкусная! Тени, предвкушая, клубились вокруг, время текло. Наконец, на очередной щипок Скундара дёрнулся, замычал невнятно, протестующе…

Старый улу – уже в руке Стурши! Старый улу жжёт пальцы: «Пора!». Беззаконник заносит жертвенный нож над телом того, с кем вместе играл, слушал сказки, учился колдовать… Скундару прошлое не остановило – не остановит и…

Ох, кажется, Стурши уже не сможет остановиться! Нож властно тянет руку за собой, обманчиво тупое лезвие проваливается в тело жертвы, даже грудная кость ему – не преграда. В единый миг Скундара вспорот от паха до горла. Края разреза расходятся – жертва открывает глаза: спросонок ещё мутные, уже дурные от боли и ужаса. Жертва разевает рот…

«Ну, Повелитель, чего теперь прикажешь? Или ты утратил власть, угодив на алтарь?» Стурши мог бы спросить напоследок, да не стал. И дальше смотреть не стал. И пить живой, тёплый свет… Превозмог отчаянную жажду, нюхнул сонного порошка из склянки, зажатой во второй руке, осел на пол. Возможно, он перестраховался, но старые Тени лучше справятся без него. В этот раз – без него.

Глава 18

***

Хранитель знаний Нельмара и временный ученик его Наритьяра Младший совершали обход Зачарованных Камней. Начали они с круга на Ярмарочной горе и далее следовали, как заведено. По три круга на каждую из семи великих голкья, по одному на каждую из двадцати девяти средних. Мудрые скоро выяснили, в какой части обитаемого мира некто накормил Теней. Без сомнения, это произошло на Арха Голкья.

Там же, на пятом по счёту переходе, мудрым не повезло влететь в осквернённый круг. Нельмара сразу почуял неладное, но не испугался: в его долгой жизни – не впервой. А Наритьяра побледнел, закусил губу. Тревожно озираясь, спросил.

– Учитель, я не пойму, что с кругом?

– Снаружи у Камня пролилась кровь. Или её намеренно пролили. Альдира предупредил меня о двух осквернённых кругах, но мы не на Рыбьей горе и не на Зелёных холмах. Значит, уже третий в угодьях Альди… Погоди, я сейчас…

Нельмара послал зов Альдире, но тот не откликнулся. Ни он, никто другой, кого хранитель знаний попытался позвать. Даже Наритьяра, стоя плечом к плечу, не слышал безмолвную речь учителя. Так бывает: мудрые обсудили это вслух, через слово поминая щуров. Но всё же Нельмара ещё не слишком забеспокоился. Достаточно спеть песнь перехода и сменить осквернённый круг на любой из тех, что они собрались посетить.

Следующий круг тоже был осквернён, и хуже того: целились-то они совсем в другой. Значит, их повело. А раз так – петь дальше опасно, нужно скорее бежать наружу.

Нужно! Да только Камни их не выпустили! Мудрые шли из круга – попадали обратно в его середину. Три раза подряд. Сдались. Спели переход, целясь на Ярмарочную гору: подальше от всей затенённой Арха Голкья, прямиком к месту Совета…

И, вместо Ярмарочной, здравствуйте, Зелёные холмы! Наритьяра пошатнулся, цепляясь за учителя, в лице – ни кровинки. Нельмара сам боролся с дурнотой. Дневной, весенний круг, хорошо знакомый мудрому, зримо и ощутимо темнел. Хранитель знаний, к стыду своему, даже не слыхал, что такое бывает. Только чуял, что оставаться в меняющемся круге – смертельно. Особенно, для меченного солнцем Наритьяры!

Они спели ещё раз, но лишь для того, чтобы увязнуть ещё глубже… Рыбья гора! Наритьяра молча закатил глаза и сполз под ноги Нельмаре. Нельмара пока держался, но дикая, поганая сила переполняла мудрого, мутила его разум. Не диво: здесь только что родилась Тень! Альдира советовал обходить Камень на Рыбьей за двадцать перестрелов, а они – внутри круга.

Нельмара подхватил и прижал к груди бесчувственного ученика. Совсем мало в этот раз он пробыл учителем, но отступаться от своего долга не намерен. «Учитель бережёт ученика, встаёт между ним и стихией». Да будет так!

Трудно петь переход-развилку, когда тот, с кем надо отправиться в разные места, не помогает тебе. Но умелый колдун справится! Нельмара желает поскорее попасть туда, куда загоняют их обезумевшие круги. А обморочного Наритьяру слепая воля к жизни, свойственная всему живому, устремит в какое-нибудь безопасное место. Этого довольно!

Нельмара пел, как в последний раз. Мудрый не знал, куда затягивает его воронка, охватившая сразу несколько кругов. Бедствие – почти невозможное, но об этом он поразмыслит после, когда выберется…

Пещера. Видимо, тот самый, искомый Дом Теней. На алтаре-камне исходит последним светом жертва, однако никто над нею не поёт. Тени вершат свою жуткую трапезу в полном безмолвии. Тмисанара рассказывал, так бывает, когда Тени восстают на своего Повелителя…

Жертва… Жертву Нельмара узнал в лицо, хотя и с трудом. Молодой Скундара. Мудрый на алтаре… И слишком далеко зашёл обряд, чтобы спасать его! Тени, вспугнутые вторжением Нельмары, поспешили укрыться в теле жертвы: чёрным туманом втянулись в разверстую рану, в ноздри и уши, в перекошенный рот. Скундара задёргался, вздувая мышцы жгутами, запрокидывая голову, захрипел и забулькал, глаза полезли из орбит… Судороги ещё корёжили тело жертвы, а Камень-алтарь уже погружался в твердь Голкья, прочь от взгляда случайного свидетеля. Миг, и в пещере темно.

Нельмара не стал ждать, пока Тени, хранящие Дом, нападут на незваного гостя. Зажёг на ладонях свет: такой, что сам едва не ослеп от сияния. Проморгался, пригляделся. Пещера пуста, лишь на полу кто-то спит-похрапывает. Ничего не видит, не слышит, да и не мудрено: из-под руки откатилась скляница, на ярлыке её – знак глухого сна.

Нельмара заглянул в лицо соне. Кто-о-о? Стурши?! Мудрый помнил, как неуловимый беззаконник заманил в ловушку Латиру с Нимрином, потому сильно осторожничал теперь со своей находкой. Однако, Стурши в самом деле спал: глухо, беспробудно, надышавшись зелья, которое сделало его равно беззащитным и в дневном мире, и на изнанке сна. А ещё у Нельмары окончательно пропали сомнения, что перед ним – Тень. Эта Тень уложила на алтарь Скундару (больше некому!), но отказалась от участия в общей трапезе. Таким вот мудрёным способом Стурши отказался: нюхнул порошка, прилёг поспать…

А ещё любопытно, чем же он так до невозможности чисто и ровно взрезал жертву? Нельмара с большой опаской разглядывал ножик улу, выпавший из руки Стурши. Грубая поделка из чёрного сланца выглядела безнадёжно тупой, не способной нанести малейшую рану. Но при том аура у ножа – сродни Теням, и плотнее, чем у спящего беззаконника. Улу притягивал к себе взгляд, безмолвно звал: «Возьми! Возьми меня скорее!» До зуда в пальцах!

Мудрый оценил вкрадчивую силу зова. Тряхнул головой, спел пару песен для усмирения слишком живых вещей и перестал слышать щуров ножик, однако не обольстился итогом своих усилий. Не тронул улу даже мыском сапога: пусть лежит, где упал.

А вот Стурши незачем дрыхнуть тут без присмотра. Нельмара, покряхтывая, опустился на пол рядом с неподвижным телом, обхватил его руками и утащил на изнанку сна: просто, как неодушевлённый предмет. Дом Теней их, по счастью, отпустил, а целью мудрого была Пещера Совета.

В дальней кладовке, куда Нельмара вышел сам и вынес свою ношу, пусто, тихо и темно. Нельмара утратил счёт времени, даже приблизительно не предполагал, сколько они с Наритьярой плутали по кругам? Выбрался ли ученик? Нельмара, как учитель, сделал для него всё, что мог, дальше – Наритьярина удача… На безмолвную речь Наритьяра пока не отозвался, а вот Альдира – да! Альдира, наконец, услышал Нельмару и очень обрадовался его возвращению, о чём тут же сообщил. Сказал, пропали они на сутки, в Совете – грызня, потому временный глава Совета окажет много чести, если соизволит, наконец, явиться в Залу…

«Альдира, погоди! Послушай! Я побывал в Доме Теней. Я видел, как умер на алтаре-камне Скундара. Я приволок оттуда Стурши. Беззаконник – Тень, но, похоже, очень своевольная. Я хочу показать тебе его прежде, чем он очнётся, и мы снова его упустим…»

Нельмара не договорил – Альдира уже возник рядом. Мельком заглянул в глаза – Нельмару аж передёрнуло. А ученик Тмисанары мгновенно сцапал Стурши за обе руки и запел над ним жутковато звучащую, незнакомую Нельмаре песнь. Беззаконник продолжал спать, как ни в чём ни бывало, только аура его блекла, бледнела и вот уже почти оторвалась от теневого корня.

– Рассказывай! – уставился Альдира на хранителя знаний, вцепившись теперь в его запястья, диковато поблескивая зрачками. – Быстро! У нас мало времени! Голкира погиб, ты пропал, мы с Латирой встали во главе, но не все с этим согласны.

Опешив от напора, Нельмара быстро и чётко расписал их с Наритьярой похождения. Ничего не утаил, хотя говорить Альдире про оставленный в Доме Теней нож ужасно не хотелось… Стихия велела помалкивать, но опытный колдун умел отделять подобные веления от собственных желаний. Об этом он тоже сообщил Альдире. Тот, наконец, разжал стальную хватку, расслабил плечи, пригасил огонь глаз. Тяжело вздохнул:

– Мудрый Нельмара, я очень рад, что ты – не Тень. Я справился бы с тобой, но было б жаль! Надеюсь, ты не мыслишь стать Повелителем Теней. Ты молодец, что не тронул жертвенный улу Нарханы! Очень скверно, что ты на него смотрел и знаешь, где он лежит. Если не желаешь разделить участь Скундары – поскорее забудь. Я не шучу! Песнь забвения спой, лишним не будет!

– Я сказал тебе правду, Альдира. Всю правду. Ты должен видеть это, ты способен это видеть, – склонил голову хранитель знаний. – Ты сейчас сильнее меня, твоё могущество растёт, а моё истощается. Я вижу ясно, что ты достоин стать новым Голкирой. У тебя достаточно дара, воли и мудрости. А я устал, я не стану претендовать на главенство и откажусь, если предложат. Другу твоему Латире я это уже говорил, и тебе повторяю. Об одном прошу: не тронь ученика моего, Наритьяру Младшего.

– Я услышал тебя, о мудрый Нельмара, – холодно улыбнулся Альдира. – Младшего я не трону, если он не сотворит новых беззаконий. К сожалению, он не один такой… Вставай, о хранитель знаний! Пойдём скорее! Пока именно ты у нас – временный глава Совета. Раз уж ты позволил Наритьяре Старшему напосвящать стаю недомудрых, а Среднему – творить с ними солнечные обряды, то и укрощать их правильнее всего от твоего имени. Мы с Латирой, так и быть, постоим за твоими плечами.

Альдира легко встал и подал руку Нельмаре, помогая тому подняться с пола. Жест почтения старейшему и в то же время – признание некой его немощи, предложение покровительства. Нельмара принял руку, но опёрся едва-едва, обозначая, что ослаб лишь относительно. Ерунда, что тянет навалиться на опору всем весом или не вставать вовсе. Телесная слабость, как и зов стихий, не властна над мудрым!

– Стурши мы оставим здесь? – уточнил Нельмара.

– Да, Тень пока оставим. Прибережём.

– А он от нас не сбежит?

– Нет.

Мудрые вышли в длинный, прямой, как стрела, коридор, давным-давно выстроенный чужаками Иули на чужой, но прочный и красивый лад. Альдира тщательно зачаровал не по-охотничьи устроенную дверь и всю кладовку. Нельмара так же старательно слушал и запоминал незнакомые песни. Всё-таки Тмисанара со своими охотничьими тайнами – щуров сын! А ученик его Альдира? Сейчас поглядим, чего он стоит. Не как колдун: в этом он безупречен, а как возможный будущий вожак.

Глава 19

***

С рассвета до позднего утра Ромига терпеливо стерёг Вильярин сон. Ему было, чем занять разум, а тело нуждалось в покое, в отдыхе. Вроде, он был осторожен, а всё-таки перенапрягся. Не привык быть слабым, не привык долго болеть и медленно восстанавливаться. То ли обсидиан на Голкья особо зловредный, то ли нав в чужом мире уязвимее, чем в родном… Думать об этом неприятно, а главное, бесполезно!

Полезнее разузнать обстановку и подготовиться к неожиданностям. Ромига тихо коснулся разума спящей рядом колдуньи. Арканом, опробованным на Митае, потянул из Вильяры воспоминания за прошедшие сутки. Мудрая безоглядно доверяла своему Нимрину, или сказалась их странная связь: сопротивления он почти не встретил. Однако новые знания не принесли радости – лишь понимание, почему Вильяра пришла такой разбитой, и опасения за собственную судьбу. Явки на Совет он не избежит, но хорошо бы подгадать правильное время…

Послал зов Латире – тот велел лечить рану и не высовываться.

За стенами иглу толком так и не рассвело, шуршала снегом по снегу начинающаяся пурга. Ромига помнил прошлые, и ему не улыбалось коротать ненастье на голой вершине холма. Даже под защитой чар! Конечно, он ещё долго будет нуждаться в подпитке магической энергией. Но и еда необходима, запасы иссякают, а в непогоду вряд ли кто-то подвезёт сюда новые. Хорошо бы укрыться в чьём-нибудь доме! К кузнецу Лембе Ромига в состоянии построить портал сам, не полагаясь на мудрых. А если будет аккуратно тратить энергию, её хватит и на обратный портал, к проверенному Источнику. На крайний случай, Ромига ещё раз попытает удачи с Зачарованным Камнем у дома кузнеца. Камень поморочил тогда их с Вильярой, однако вреда не причинил…

Выплеск силы прервал ленивый ход Ромигиных мыслей. Что-то новенькое! Прошлые два раза были куда слабее и мягче. А ныне Тьма не просто насытилась – возликовала!

Вильяра тоже почуяла. Подскочила, будто не спала: хмурая, но бодрая, отдых пошёл ей впрок. Встретились взглядами.

– Нимрин, мне это не нравится!

– Мне тоже.

Самому трудно поверить, что сказал, да искренне. Однако нав достаточно проникся местными реалиями, чтобы считать благом – равновесие стихий. Даже удовольствие от мощной и «правильной» энергетической подпитки не перебивало дурных предчувствий.

Взгляд Вильяры стал отсутствующим, видимо, она вела с кем-то безмолвный диалог. Фыркнула.

– Старый сказал, чтобы мы с тобой пока не совались в Совет. Давай сюда твою спину, потом приготовлю нам поесть.

Ромига молча расстегнул комбинезон и улёгся лицом вниз. Ладони Вильяры сегодня почти обжигали, и жар шёл не по коже – вглубь. Колдунья пела, потом заставила его перевернуться на спину и долго выслушивала сердце, прижав ухо к груди, щекоча густой гривой. Ромига запустил в эту гриву пальцы, но Вильяра перехватила его руки и отвела от себя.

– Хочешь сказать, тебе не приятно? – с лёгкой обидой спросил нав.

– Приятно, но не вовремя. Выздоровеешь, тогда поваляешь меня по шкурам, и по снегу в круге, и где захочешь. А пока я буду лечить тебя и откармливать. А то кости шкуру протирают, того гляди, прорвут насквозь.

– Не прорвут!

Колдунья скупо, сдержано улыбнулась и попросту усыпила его: сопротивляться Ромига не стал. Разбудила, чтобы накормить горячей похлёбкой. Готовила Вильяра похуже Латиры, но тоже вкусно, и главное, сытно. А когда котелок показал дно, огорошила новостью:

– Мудрый Нельмара поймал Стурши и приволок его в Пещеру Совета. Стурши – Тень, его изгонят. Но прежде беззаконник испросил встречи с тобой, Иули Нимрином.

– Любопытно! А если я не захочу видеть эту погань?

– Мудрый Латира говорит, лучше бы вам встретиться. Я думаю, старый знает больше, чем сказал мне.

«Мудрый Латира, ты, правда, советуешь мне поговорить со Стурши?» – переспросил Ромига напрямую, радуясь, что освоил мысленную речь.

«Да, Иули. И обязательно спой над ним песнь познания, как ты собирался. Попроси Вильяру провести тебя напрямую туда, где я сейчас. Не откладывайте. Жду вас.»

Дурное предчувствие вернулось и усилилось, но, увы, не стало отчётливее.

– Мудрая Вильяра, ты можешь перенести меня туда, где сейчас Латира?

– Да, идём.

Одна из малых кладовых бывшего навского форпоста на Голкья, ныне – Пещеры Совета. Пол, стены, свод из чёрного базальта. Никаких излишеств, вроде шкур или подушек. Двое охотников сидят на пятках друг против друга: один помельче, другой покрупнее, оба – редкой в этих краях серой масти. Аура крупного, как у Митаи: искажённая и тёмная.

Ромига приветствовал мудрого Латиру, подошёл ближе. Заглянул, наконец-то, в лицо тому, кого пытался и не смог поймать, от чьей руки едва не погиб сам. Беззаконник Стурши вскинул голову, сверкнул пронзительно-синими глазами, хищно скривил тонкие губы – но за привычными жестами сильного, дерзкого существа не ощущалось внутреннего огня, вообще никаких эмоций, будто голем отрабатывал программу.

– Здравствуй, Стурши, – сказал Ромига. – Мне передали, ты хочешь мне что-то сказать?

– Наедине, – хрипло буркнул беззаконник. – Я скажу тебе наедине.

Латира отрицательно качнул головой. Ромига ответил вслух:

– Нет, – и церемонно обратился к мудрому, – О Латира, ты позволишь мне немного поворожить над твоею добычей?

– Позволю, о Нимрин из Иули. Присаживайся, ворожи.

Мудрый подвинулся в сторону, освобождая Ромиге место напротив Стурши.

Нав размял пальцы, готовясь творить сложный аркан. Поёрзал на жёстком, холодном полу в тщетной попытке умоститься поудобнее… До тоски не хотелось начинать то, что он намеревался сделать. И вроде, без причин: сканировал Митаю, сканировал Вильяру… Или предчувствие предупреждает об опасности знаний, которые он сейчас обретёт?

Стурши молча наблюдал за Ромигными приготовлениями. Глаза – яркие, как стеклянные пуговицы, и такие же пустые. Нав протянул руки к его вискам – охотник подался навстречу. Всё-таки эмоции в нём были, но задавлены почти намертво, и не поймёшь, что доносится из-под спуда: то ли яростный рык, то ли вопль о помощи.

«Иглу Инквизитора» Ромига строить не стал, даже не уточнил у Латиры, можно ли портить его добычу? Зачем, когда аркан мягкого сканирования, испытанный на двух охотницах, прекрасно сработал и в этот раз.

А предчувствие… Эсть'ейпнхар, оно всё-таки не обмануло!

***

Вильяра провела Нимрина в Пещеру Совета, к Латире и Стурши, и осталась сидеть в уголке, наблюдая за ними со стороны. Ей было тревожно, или это Нимрин тревожился, а она – разделяла его беспокойство? Латира клялся ей, что Стурши сейчас безопасен. Да и не Стурши это уже! Не вполне Стурши! Колдунья всеми обострёнными чувствами изучала вторую Тень и сравнивала с первой. Девочка-травница явно была слабее, но и выхолостили её не так сурово. Стурши укатали почти до развоплощения.

Нимрин колдовал теперь над ним по-своему: не пел, лишь губами шевелил да перебирал пальцами густую серую гриву. Со стороны похоже на ласку, до которой сама Вильяра лакома, аж укололо ревностью… Зря: с таким выражением не ласкают – лечат или губят. А ещё маленькие круглые уши чужака от чего-то стали острыми…

Закончена ворожба! Нимрин опустил руки, но остался сидеть неподвижно: с закрытыми глазами и совершенно ледяным лицом. Долго сидел – потом резко развернулся к Латире.

– Мудрый, ты знаешь, зачем он меня позвал?

Угрюмый Латира согласно склонил голову, а через пару вздохов пояснил:

– Забота мудрых – Тени, Дома Теней, и бродячие алтари. Всё это наша забота. Но судьбу Иули на алтаре-камне никто не должен решать, кроме тебя, Нимрин. Ты – по праву сородича.

Нимрин зло прищурился и спросил:

– Латира, скажи, там лежит твой знакомый Иули?

– Нет, другой. Мой пришёл на Голкья через много зим после смерти Нарханы, первой Повелительницы Теней. Нимрин, тебе следует знать, что чужака, мужа Нарханы, у нас поминают не по доброму. Сказывают, именно он научил проклятую ведьму многим премудростям. А ещё говорят, ни один охотник не смел приблизиться к жилищу ведьмы и колдуна ближе, чем на день пути, а кто посмел – не вернулись назад. Лишь после расправы над мужем Нархана начала брать учеников… Это всё было очень давно. Сказки – посвист ветра в сухой траве. С Иули Онги за прошлое никто уже не спросит. Не осталось живых, кто мог бы свидетельствовать против него. Но если ты примешь мой совет, Нимрин, будь осторожен с ним.

– Латира, а с чего ты решил, что я вообще туда пойду? – в чёрных глазах Нимрина сверкнули жёлтые искры.

– Но ты же пойдёшь.

Нимрин зарычал.

– Сейчас или потом, – мягко улыбнулся Латира, – Обязательно пойдёшь. Или однажды просто отправишься в круг за силой, а тебя вдруг затянет в Дом Теней. Лучше иди сам, сегодня! Тень проводит тебя к твоему сородичу и не причинит вреда.

– Мудрый Латира, ты, правда, в этом так уверен?

Может, старый и был уверен, а Вильяра опасалась Стурши даже в пришибленном виде. Но пока она не встревала в разговор, слушала. Слишком много непонятного! Что за Иули Онга? Откуда вдруг свалился? В угодьях Вилья про ведьму Нархану почти не сказывали, и учитель о ней едва обмолвился.

– Без приказа Онги – Стурши вреда не причинит, – спокойно, веско ответил Латира. – Мы с Альдирой очень крепко зачаровали эту Тень.

– Мудрый Латира, скажи, у тебя-то что за выгода в этом деле? – переспросил Нимрин.

– Никто не должен пребывать в бесконечном мучении, между жизнью и смертью. Это – беззаконие, его нужно пресечь. Но если уж говорить о выгоде… Чужак на алтаре-камне – ядовитая заноза в теле Голкья. Думается мне, с неудачного жертвоприношения Нарханы берут начало многие наши беды. И поэтому тоже Онге не место на алтаре.

– Тебе так думается, Латира? А другим мудрым?

Нимрин беспокоился и злился всё сильнее, он даже не пробовал это скрыть. Старый был мрачен, но хранил неколебимый покой.

Сказал:

– Все, кто знают, согласны со мной в главном: занозу надо вынуть. А как именно, у нас возникли разногласия. Я уверен, что никто, кроме другого Иули, не проникнет в Дом Теней к этому Онге. Но даже если я ошибаюсь, вряд ли ты, Нимрин, захочешь чтобы твоего сородича добил кто-то из нас.

Казалось, ещё чуточку, и Нимрин начнёт метать из глаз молнии:

– Вильяра, а ты? Сидишь тут – язык проглотила! Что скажешь вот об этом, целительница?

Нимрин широким жестом соткал видение, удивительно чёткое и подробное. Извлёк из памяти Стурши? Ловко! По сути же… Вильяру передёрнуло. Она помедлила, подбирая слова…

– Ну? – грубо поторопил её Нимрин.

– Похоже, твоего сородича ранили «слезами голкья», и осколки остались в ранах, – тихо сказала мудрая. – Давно, очень давно. Как целительница, я не знаю, какой силой он до сих пор жив.

– Силой Камня и заботой Теней, – также негромко подсказал Латира.

Внезапно встрял Стурши, который весь разговор просидел, как замороженный:

– Чужак Онга жаждет смерти. Он просил меня помочь, но у меня не вышло. Он просил привести живого. Иули Нимрин, ты пойдёшь со мной? Пойдём, пока от меня хоть что-то осталось. Я прошу у тебя прощения за нож в спину. Я тогда был другим, и по-другому – прав. Но теперь мне жаль. Пойдём?

– Сейчас, – Нимрин взял беззаконника за плечи, заглянул ему в глаза, едва заметно поёжился. – Мудрый Латира, ты желаешь, чтобы Стурши вернулся в Пещеру Совета, когда мы закончим с Онгой?

– Тень – твой проводник по изнанке сна. Сам решай, куда вы пойдёте. Если ты не вернёшься до заката и не будешь отвечать на безмолвную речь, мы призовём Тень сами и сделаем, что должно.

– Мудрая Вильяра, ты сможешь найти меня, если я позову? – обратился Нимрин уже к ней.

– Я попытаюсь. Если услышу тебя.

Колдунье было жутко и муторно. Мало она намаялась вчера с ледяной ловушкой и мёртвецами?! Теперь ещё и Дом Теней, искалеченный чужак на алтаре, Стурши – проводник, надёжней некуда!

– Мудрая Вильяра, я постараюсь справиться сам. Но ты же целительница. Если Онге ещё можно помочь…

– То я приду и помогу! Готов идти – иди. И возвращайся скорее. Удачи тебе, Нимрин!

– Спасибо, пригодится.

А потом она отвернулась, чтобы не видеть, как Стурши обнимает её любезного чужака, и как они исчезают вдвоём. Смотреть – на удивление погано, хотя прежде мудрая не ведала ревности. Как ни мил ей Лемба, а она спокойно делила его с двумя жёнами…

Рука Латиры на плече, участливый взгляд и голос:

– Малая, ты же понимаешь, что связь с Нимрином тебе придётся разорвать? Сросшиеся близнецы долго не живут! Если не слишком затянешь, вы и после разделения останетесь друг другу радостью и опорой. Иначе, может выйти, как у Нарханы с Онгой…

– Старый, я назвала тебя учителем не для того, чтобы ты лез не в своё дело, да ещё предрекал всякую погань! – огрызнулась Вильяра.

– Дело станет не моим, когда между вами не останется ворожбы. А пока, уж прости, по праву учителя…

– Тогда помоги мне найти его врага и вернуть похищенное! Я обещала! Но я погано ищу следы по ту сторону звёзд. Я не справлюсь с матёрым душекрадом – а другой не взял бы нашего Нимрина…

Вильяра всхлипнула. Слёзы стояли близко-близко: чуть тронь, и хлынут, не остановишь. Латира ласково прижал её голову к своей груди, погладил, приминая мех шершавой ладонью. Потом легонько дёрнул за кончик уха, за серёжку мудрой.

– Я помогу вам обоим, чем смогу. Обязательно помогу. Побудь здесь, малая, постереги пути сна, по которым ушли эти двое. А я – в Залу. Альдира зовёт меня.

– Щуровы пляски продолжаются?

– Ага. Радуйся, что про вас с Нимрином под шумок забыли. Чем позднее про него вспомнят, тем лучше для всех. Удачи тебе!

– Спасибо, пригодится! – эхом повторила мудрая слова своего воина и подмигнула нахмурившемуся Латире. – Тебе, старый, тоже удачи! Чтоб не избрали Голкирой. А то кто станет наводить порядок у нас на ярмарке?

Латира погрозил ей и ушёл.