Текст книги "Не ваше тело! (СИ)"
Автор книги: Татьяна Чащина-Анина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Не ваше тело!
Пролог
Миронов Мишка постарел, и Ярик его не узнавал. Сквозь пьяную пелену махал руками, ловил длинными сильными пальцами тощее лицо бывшего одноклассника. И смеялся от радости, которая наполнила его в этот момент.
Он действительно здесь, сейчас, с Михой! И он – Ярик, а не Ярослав Васильевич.
– И было их три брата, – заплетающимся языком говорил Мишка.
Миронов, в отличие от Ярослава, ещё не полностью седой, но высох жёстко, лицо в морщинах. Подливал самогон в гранёные стаканы из таинственной девятилитровой бутылки, упакованной в бархатный мешок Деда Мороза, сверху укрытой шапочкой с помпоном. Нельзя, в школе запрещено спиртное, а они уже так налакались, что не за столом сидели, а за стойкой между кассой и холодильником школьной столовой.
– Нельзя… нельзя с бутылкой в школу, – шептал Ярик, нюхая шикарнейшие солёные огурцы, которые не пробовал, казалось, целую вечность. А Мишка притащил ещё трёхлитровую банку на закуску, и этот чудеснейший самогон, кристальный, как слёзы счастья Ярослава Васильевича. Большой босс так скучал по малой родине в моменты отчаяния и одиночества. А ещё в период жизни, когда родился внук, а жены уже не было четыре года. Молодая любовница осточертела, и месяцы воздержания привели к какой-то плаксивости и желанию вернуться туда, откуда вышел Ярик из Ярика.
Ярославль, любимая школа. И на счастье нарвался на Мишку Миронова. Стоп. Искал, чтобы нажраться, но это неважно. Миха пригласил на вечер встречи выпускников.
Несмотря на серьёзное количество выпитого самогона, у Ярослава Васильевича язык не заплетался. Если б он не сидел у кассы школьной столовки, а стоял, то могло бы показаться, что какая-то проверка приехала. И вот этот солидный седовласый мужчина, с очень строгим ледяным взглядом голубых глаз, однозначно – либо прокурор, либо чиновник из налоговой.
Ярик прятался с Михой от помятых, почти пятидесятилетних старух, их одноклассниц. Вытянув ноги в дорогих брендовых ботинках, обнимая здоровую бутыль, замотанную в новогоднюю мишуру, банку огурцов, пьяного Миронова, закусил корнишон набок, как сигарету, ещё умудрялся держать стакан и чокаться.
– И было у вас три брата… – Мишка взял огурец и задумчиво посмотрел вперёд, где темнел вход на кухню. Опять потерял мысль. Ловил-ловил, получилось. – Старшего звали Гомер, и был он страшным бандитозом. Среднего звали Фёдор Васильевич… Ик! Ещё в школе звали Фёдор Васильевич, и был он врачом.
– Хирургом. Да, – подтвердил Ярослав.
– А третий был циркач.
– Точно, – вздохнул большой босс. – Я поступил в цирковое училище. Кстати, достаточно успешно проучился там три месяца.
– А что так мало проучился циркачом? – нахмурился Миронов.
– Ёб… Ну… Упал, когда красил купол церкви в Химках… Петра кажется, и Павла.
– Красил Петра и Павла?
– С них упал.
– И? – Мишка встревоженно, с искренней обеспокоенностью, смотрел на старого друга.
– С лесов строительных. И сломал ногу. Девочка молоденькая из прихожан скорую мне вызвала и навещала в больнице. Я её прямо там, в больнице всего лишил: чести и достоинства. Сама просила. Гомер злой, он же по понятиям и по церковным тоже. Так что, через девять месяцев у нас с девочкой родился сын Сашка.
– Ты – мужик, женился.
– И я жалею, – Ярослав плакал, продолжал чокаться с Мишкой, – я жалею, что у меня всего лишь один ребёнок, и моя девочка не дожила до пятидесяти.
– Не реви! Все мы там будем… хрен ли бояться.
– Без девочки, – рыдал Ярослав, – одинокий. Хоть и сын есть, внук родился, и деньги рекой… Там у меня другая жизнь, там я другой.
– О! У меня там сестра. Помнишь Светку?
– Маленькая, толстенькая, в белом фартуке?
Ярослав тихо посмеялся, хищным таким, пронзительным взглядом посмотрел наверх: никто к ним не заглядывал. Залпом осушил гранёный стакан, закусив вкусным огурцом.
– Вот она в Москве живёт.
– Как в Москве? С кем она живёт в Москве?
– Сейчас одна, – не понимал ничего Мишка, и закинул свой стакан в рот. Самогон будто тяжёлый, перевесил, и Миронов начал падать назад.
– А-а, – посмеялся Ярослав, усаживая друга обратно одной левой. – Взрослая должна быть. Пупсик в фартуке, никогда не забуду.
– Она тебя даже не вспомнит.
– Вспомнит! Такое не забывается! – возмутился Ярослав.
– Без работы сидит. Найди ей работу, Ярик!
Ярослав Васильевич пошарил во внутреннем кармане своего дорогого пиджака из костюма total black, известного кутюрье. И в этот момент был даже счастлив, что Мишка не в курсе, что за одежда на нём. Не хотел терять этот маленький уголок счастья, в который можно сбежать часов на шесть, нажраться вот так и вернуться к своей обычной жизни, в Москву.
– Пупсик в фартуке не должен оставаться без работы, – тихо прохрипел он, расстегнул карман на рубашке пьяного Михи и положил туда золотую визитную карточку. – Пусть пупсик позвонит мне. Я устрою её на любую в принципе работу.
Яр выписывал пальцами узоры в воздухе пытаясь попасть в экран своего Айфона.
– «Забирай» – написал он своему сыну.
Через семь часов трезвый, с иголочки, строгий, с невероятной выправкой, Ярослав Васильевич Белогривцев чеканным шагом шёл по коридору офиса Москва-сити, на собрание акционеров корпорации «ForGroup».
История зрелой любви двух состоявшихся одиноких людей. Чудеснейший расклад, горячие сцены и невероятно сладкая концовка романа. Не всё так просто, большой босс.
Дорогие читатели! Произведение можно читать отдельно.
Это история Ярослава Васильевича Белогривцева, папеньки Санька из романа: «Солнце море и Санёк»
Глава 1
Однажды Света, уже достигшая сорокалетнего возраста, решила сделать что-то особенное для себя. Она решила сходить в салон красоты и воспользоваться профессиональными услугами стилистов. На халяву.
Света – это я. Светлана Романовна Миронова. Фамилию девичью вернула. Молодость бы вернуть.
Бывала я и в лучших салонах красоты. По крайней мере, в приличных заведениях никогда не стоит такой базар-вокзал на весь рабочий зал. Нет, я не расстроилась, что здесь все говорят во время работы. Не только мастера, но и клиентки.
Было в этом что-то успокаивающее – в женских голосах, которые солидарны с тобой, к тому же салон принадлежал Иришке, моей подруге.
Слова не пророню, плохого не скажу, потому что это её детище, и красит она меня в огненной рыжий цвет совершенно бесплатно, и сочувствует от чистого сердца.
На самом деле у меня русые волосы, с рыжиной. Но после измены и развода… Как забыть? Это невозможно, это крутится в голове как заевшая пластинка. На висках появилась седина. Ира говорит, что это нормально, а мне кажется, я постарела очень резко.
– Ирина, дай совет, как поймать мужчину! – посмеялась молодая стилистка, с красивой модельной стрижкой, идеальным блондом без желтизны.
Может я ошиблась, и нужно было в блондинку перекраситься?
– Ой, я бы тоже послушала, как ловят, – посмеялась её клиентка, женщина за пятьдесят.
– А чего это ты, Кристина, вдруг о мужчинах? Как твоя личная жизнь? – спросила тучная Ира. Она брюнетка и тоже со стрижкой.
А у меня волосы почти по пояс… Может нужно остричь?
Хорошо, что в этом шоковом состоянии можно было Ире доверять. Это она предложила кудри мои не трогать, а волосы покрасить в рыжий.
– Ох, ты знаешь, моя жизнь в плане мужчин – постоянный карнавал, – посмеялась стилистка.
– Карнавал Бразильский, с обнажёнкой? – прилетело от маникюрши.
– Кажется, что все мужчины, с которыми я встречаюсь, одинаково юморные.
– Юмор в мужчинах – вещь редкая и ценная! – мудро заметила Ира.
Всё, я поняла! Это необычная атмосфера, почти домашняя. Поэтому маленький салончик Иры процветал, и всегда были клиентки. Похоже, они друг друга давно знали.
– Ну, недавно один парень пытался меня развеселить. Но его шутки были посредственными, и я не знала, когда смеяться, а когда плакать. Сказал, что не за едой к холодильнику ходит по ночам, а просто его туда тянет, потому что он магнитик проглотил.
Смех присутствующих женщин оказался заразительным.
– Делала вид, будто понимаю его, сама умирала от смеха над его неудачными попытками. Но в целом я сама виновата, просто на сайте знакомств у него в анкете было написано: унылое, тупое, мрачное, несуразное. Как на такого не взглянуть?
– Но это лучше, чем тот, с волшебной палочкой.
– С битой? Вообще-то я думала, он про другую палочку. Я тогда набегалась от полиции. Ещё в анкете было: в отличной спортивной форме, но при встрече оказалось, что она в стирке, и нас поймали. Ир, мне очень нужен нормальный.
– Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, – сказала клиентка.
– Это дорого, я знаю путь короче, – ответила маникюрша.
– Мужчину надо тянуть в дом, – посмеялась Ирина, поощряя такую рабочую атмосферу. – Чтобы поймать мужчину, нужно знать какой он. Представь, что тебе нужно. Пойди и купи тапки его размера и поставь у себя в прихожей.
Я не выдержала, засмеялась.
– Свет, я серьёзно! – Ира аккуратно смыла краску с моих волос. – Хорошо подобрали цвет, – сказала она, не обращая внимания на дебаты вокруг. – Тебе очень идёт. Похудела, Свет. Радуйся, глупая. Нет маленьких детей, нет жилищных проблем, на работу теперь ходить не надо. Посмотри на меня! С работы в садик, после садика уроки. А ты знаешь, что такое уроки? Ну, кто к сорока годам рожает? Рожать надо, как ты, в восемнадцать, чтобы в сорок быть свободной.
Она говорила смешно, растягивала слова, при этом очень поучительным тоном.
– Может мне ещё и замуж выйти? Тапки купить?
– Верный способ, поверь мне. Подготовиться к приёму: купить кружку и тарелку, тоже не помешает.
Самое интересное, что она и ближайшее окружение, верили в такие странные вещи.
Я расслабилась, откинулась на кресле и закрыла глаза от удовольствия. Мне нравилось, как Ира, делала мне массаж головы. Как аккуратно сушила и укладывала волосы, и я успокаивалась на какое-то время, забывая, о своём жалком положении обманутой женщины.
Хотя глазами Иры моё положение даже удачное. И в чём-то она права. Но это одиночество, оно противное, и мне казалось, что уже слишком поздно начинать новую жизнь, и поезд давно ушёл.
Иришка тщательно подобрала прическу, и я словно помолодела и на лицо стала свежей…
Неожиданно!
Я посмотрела на себя в зеркало и испытала невероятное ощущение удовлетворения. Внешность изменилась. Этот огонь в волосах будто отражал мою внутреннюю силу и энергию. Не подавленную, не сломленную! Я находилась на пути к новому этапу жизни, полному света, уверенности и возможностей.
Это ощущение накрыло!
Рыжий цвет не просто новый образ, а символ моего возрождения. Всё! Я – феникс, восставший из пепла и распустивший огненные крыла.
– В любом возрасте можно найти себя заново, преодолеть стереотипы и стать лучшей версией самой себя, – сказала Ира и сняла с меня парикмахерский пеньюар.
Я всё-таки заплатила, Ира грозила мне кулаком издалека, я усмехнулась, оставив наличные деньги администраторше.
Самочувствие клиентов – вот её фишка! И хотя не особо широкий спектр услуг предлагала Ира, на бело-бежевом диване у входа, с журналами в руках, сидела очередь из женщин.
Стильно, комфортно, индивидуальное внимание и качественное обслуживание.
Вот не зря Ира так нахваливала себя! Не зря я согласилась заглянуть к ней!
Вышла на улицу, испытывая чувство радости и предвкушения чего-то нового, удивительного. Праздник, а ведь празднования Нового года уже прошли, я проспала, выпив снотворное.
Начинаю жизнь заново! С полной отдачей, принимая все изменения и возможности, которые ждут впереди.
Я отправилась в новую главу своей жизни. Накинула на шикарную причёску капюшон.
– «Ириш, спасибо большое! Ты лучшая!» – отправила подруге сообщение.
Ясный зимний день неожиданно напоминал весну, я пошагала спокойно в магазин, где купила мужские тапки сорок шестого размера, на всякий случай, вдруг они маломерят. Мужчины у меня уже не было два года, и вот уже четыре месяца, как я полностью свободная женщина в разводе. Действительно, без жилищных проблем. Все мои проблемы в моей голове.
Ещё купила пачку молока и одноразовой посуды, чтобы покормить бездомных кошек.
Неожиданно раздался звонок телефона. Если честно, то мне даже и позвонить особенно никто не мог. Если только сын. Вряд ли.
И каково было моё удивление, когда я обнаружила, что звонил мне мой единокровный брат Мишка Миронов.
* * *
– Ты бы хоть Лену пожалел. Ей-то каково жить с алкоголиком? – строго шептала я, отошла в сторону, потому что в холле больницы не протолкнуться.
– Да я завязал, – трясся долговязый сморщенный мужичок.
Это мой единокровный брат, он действительно завязал, по крайней мере, так сказал. Михаил Миронов на десять лет меня старше, женат, двое детей. Я совсем-то разгон не стала ему устраивать, потому что нашла его не в наркологическом диспансере, а в хирургии городской больницы.
На дневной Ласточке приехала, больно жалобно ныл в трубку. Чем ещё заниматься, когда у тебя ни работы, ни семьи, ни нормальных знакомых, только вот Иришка – хорошая, приличная женщина.
Успела под самый конец приёмных часов. Миша ужасно, конечно, выглядел: голова перевязана, нога в гипсе. Под машину пьяный попал.
– Ты бы хоть переписал квартиру на детей, – посоветовала я. – Если с тобой что случится, родственники налетят. Поверь, чуть не попала в такую ситуацию. Я, конечно, не буду претендовать, но за племянников обидно, если жилплощадь нашего пыпы не получат.
Он стоял совсем виноватый, понурый, побитый, и жалкий. Я поправила его спортивную куртку.
– Миш, ну как так-то? Давай выбираться.
– Да, я уже почти выбрался, друг приехал, соблазнил… Вот, – он вздохнул, пошарил в кармане и подал мне ключи от своей квартиры и визитную карточку. – Друг в Москве сказал, что работу тебе подыщет. Любую, фирма крупная, видимо, там много вакансий.
– Я не ищу работу, – усмехнулась, разглядывая невероятно дорогую во всех отношениях визитную карточку. Она такая тяжёленькая, что казалось, сделана из настоящего золота. Внизу перфорация – изображён город. Орнаменты и номер телефона без каких-либо названий, имён и фамилий. Загадочно.
Я двенадцать лет работала в достаточно крупной фирме, я прекрасно знала, что это – показатель.
– Откуда у тебя такие знакомства?
– Да со школы ещё, – вздохнул Мишка, еле стоял на своих костылях. Нужно было отпустить его. – А насчёт квартиры ты права, на Егорку и Лизоньку перепишу.
– Это правильное решение, Миша. И после этого с Леной отношения наладятся.
Не особо близкие люди, но я обняла его, поддержала, потому что более доброго человека ещё поискать. Может поэтому Лена время от времени возвращалась к нему. Вообще сложно судить о чужих отношениях.
– Ты позвони по номеру обязательно, – кричал он мне вслед.
– Хорошо, позвоню. Выздоравливай, Миш!
– Спасибо за гостинцы, сестрёнка!
Махнула ему рукой, и улыбка не сходила с лица.
Я вышла на улицу и пешком отправилась до нашего дома.
Как к сорока годам остаться совершенно одинокой? Очень легко и просто – надо уйти в работу с головой, а потом, когда уволиться со скандалом, оглянуться по сторонам и понять, что кроме Иришки за всю жизнь не накопила приличных знакомств, что из родственников у меня Миша Миронов, алкоголик из Ярославля.
У нас с Мишей общий папа. Папа развёлся с первой женой и женился на моей маме. Но развёлся как-то очень хорошо, возможно потому, что они были педагогами из интеллигентных семей. Он– учитель физкультуры, а его первая жена – учитель музыки. Мишу часто забирал к нам, и я помню брата с детства, он нянчился со мной, гулял со мной, в школу за ручку повёл. Я первоклашка, а у него был одиннадцатый класс. Жалко не брат нёс меня на руках с колокольчиком на линейке. Миша бы точно меня не уронил, как его придурошный одноклассник. Как его там звали, этого больного придурка, циркача, даже не вспомню!
Первая жена папы устроила свою личную жизнь и забрала Мишу к себе, квартиру папа оставил Мише в наследство, пообещав моей маме, что у меня всё будет. И увёз нас в Люберцы, его друг-спортсмен пригласил, там работа была.
Девяностые годы…
Папу застрелили, когда мне было тринадцать лет. Мама впала в глубокую депрессию, плохо себя вела, и я чаще всего проводила вечера с подростками у нашего подъезда. Неудивительно, что в семнадцать лет я забеременела. Но парень Андрей, который влюбился в меня, был старше и с жилищными проблемами. Так что вскоре мы расписались, после рождения Димы, и мой муж переехал к нам в квартиру жить.
Вот уж я глотнула баталий, между матерью и мужем.
Скандалы были регулярными, но так как мама помогала мне с маленьким Димочкой, я смогла даже получить высшее образование. Всё-таки мама была роднее, и мы с мужем на какое-то время расстались. А потом мама умерла, и жизнь заиграла другими красками. Муж ко мне вернулся, я нашла прекрасную работу, которой отдала двенадцать лет своей жизни. Семья восстановилась, Дима рос счастливым мальчиком.
Где сбой программы?
Где потеряно счастье⁈
Каждый год отдыхали на море, ни в чём собственно себе не отказывали. Идеальный ремонт, две машины, полная занятость.
Я думала родить второго ребёнка. Но всё откладывала. Ира родила, и я очень много времени проводила с её детьми.
С бухты-барахты, как чертовка из табакерки, любовница мужа.
Измена, развод со скандалом, потому что мои мужчины всё ждали, когда моя бабушка умрёт и оставит наследство – в центре Москвы трёхкомнатную квартиру. Муж и сын были пойманы за разговором об этом. Им нельзя было портить отношения со мной, пока бабка жива. А потом отсудить у меня недвижимость.
А мне уже сорок лет, и я ничего из себя не представляю. Я ничего хорошего не сделала, и никому не нужна. Если только моя квартира в центре Москвы…
Мише немножко нужна.
Я начала задыхаться, вспоминая это.
Ну, уж ладно, хрен с мужем, но сын!
Ледяной воздух сковывал лёгкие. И я медленно успокаивалась. На улицах своего детства, я воспринимала происходящее немного легче. Мне даже в голову пришла мысль: продать квартиру в Выхино-Жулебино и купить здесь.
Улицы Ярославля зимой превращались в уютный мирок. Веяло древностью, потому что исторический центр. Особая атмосфера, где теплый свет фонарей, сочетался с белоснежными сугробами, отражающими разноцветные лампочки гирлянд. И люди такие простые, близкие и добрые… Или так казалось. Приветливые, открытые лица, удивительно красивые. И двор тихий с высокими деревьями медленно усыпал снег.
Набрала код и вошла в подъезд. Высокий третий этаж, потолки почти четыре метра. Миша даже дверь не заменил за столько лет. В прихожей давней квартиры расслабилась окончательно и рассмеялась от счастья. Здесь я бегала девочкой, играла со старшим братом в мяч, здесь моя мама была ангелом во плоти, и папочка никогда с ней не ссорился.
Наверное, действительно надо переехать ближе к брату. Чтобы поддерживать и следить.
До полуночи я мыла, убирала, натирала. Умудрилась привести в порядок всю квартиру.
Сменила постельное бельё и легла в детской спать. Сон никак не шёл. Но квартира хорошая, имела приятную, мягкую энергетику, как добрые сердца моих мамы и папы. И хотя мама изменилась после смерти отца, судите её не стоило, для женщин взрослого возраста в те времена мало что предлагали из медикаментов.
Я крутила в руках визитную карточку. В темноте орнаменты и номер телефона светились.
Обалдеть!
Чем же занимался владелец такой хитрой побрякушки?
И я в этой квартире, в руках с этим чудесным предметом чувствовала себя невероятно.
Только номер. Почему? Потому что эта карточка кому попало не могла достаться. То есть тот, кто обладает ею, должен знать, кому будет звонить и куда. А я не знала. И у Мишки не буду спрашивать. Не удивлюсь, если он её нашёл. Ну, не могло быть у него таких знакомств! Тогда это проведение и невероятная случайность.
Я, похоже, заскучала, раз чётко решила позвонить, потому что такие карточки на дороге не валяются.
Глава 2
Я, зажимая телефон плечом, разговаривала с Ирой, у зеркала на шкафу-купе прикладывала к себе красивые брючные костюмы. Их всего три брендовых. Не зимний вариант, но под пальто пойдёт.
– Поздно уснула, рано проснулась, домой захотела очень сильно! А в этой квартире всего два месяца.
– Так это твоё добро, привыкнуть успела, – ответила Ира.
– Возможно, я быстро адаптируюсь.
– А племянники? – интересовалась подруга.
У неё выходной до обеда. Бывает такое, когда женщина считает шесть часов свободного времени выходным. Муж детей повёл в садик и в школу, она балдела, и меня отвлекала.
Хотя с кем ещё поделиться радостью!
За окном темно, снег опять пошёл, а у меня в десять утра собеседование. Да где! На Тверской!
– Дети Мишки ходят в школу. Я решила к ним с утра пораньше зайти. В круглосуточном магазине купила два пакета подарков, в основном вкусненькое, и доехала на такси до спального района на другом берегу Волги.
– Я представляю, какая там красота! – жевала Иришка.
– Не то слово, Ярославль прекрасен!
– Как вообще Лена, невестка твоя?
– Лена открыла, ещё толком не проснувшись, щурилась на меня, куталась в халат. Я ж, грешным делом, опасалась, что увижу какого-нибудь мужчину, но нет, Лена у нас благоверная.
– От алкоголика ушла, но не к другому алкоголику? А сама по себе осталась? Светка, смотри и учись: сама хоть не загреми от одного кобеля к другому. Выглядишь потрясающе сейчас!
– Да, куда мне? – рассмеялась я и, откинув бежевый костюм, посмотрела на себя в зеркало.
Фигура отличная! Для сорока даже слишком хороша. И зелёное бельё к огненно-рыжим волосам отлично подходило. Загляделась, возгордилась.
– Егора, Лизу обняла, подарки вручила, Лене ключи от квартиры. Обрадовала, что Мишка согласен недвижимость на детей переписать.
– Лишь бы он правильно понял, и себя не лишил квартиры.
– Ой, блин, – расстроилась я.
– Ну, да.
– Я напишу ему. Но думаю, Лена справится в целом.
– Эх, Свет, знаешь: одним бабам дано воспитывать мужиков, а другим только молиться, чтобы нормальный попался.
Я ничего не ответила. Меня это в первую очередь касалось.
Отошла к окнам единственной комнаты. Не заправленный диван, телевизор показывал новости без звука.
Однокомнатная квартира-студия на десятом этаже, вторичный рынок. Это всё, что я могла себе позволить. Не самый худший вариант, но зато я без машины и с долгами. При этом могла не работать. Бабушка ведь умерла, но правда я уже развелась на тот момент, и меня не успели развести… Родные, близкие люди! Теперь трёхкомнатную квартиру в центре Москвы я сдавала и достаточно выгодно, что ипотека меня не особо напрягала.
– Зачем мне работа? – задумчиво прошептала я.
– Чтобы не заплесневеть в однушке. Деньги лишними не будут. И ты уже обещала, – ответила Света. – Надо сходить, посмотреть, что они могут предложить. Может это врата в новую жизнь. Блесни! Сказала бы вчера, я б тебе причёску уже сделала.
– Я сумела повторить твой шедевр, красиво получилось. У меня шикарный брендовый костюм к глазам подходит, серо-голубой такой, прямо дымка. Но неудачно теперь висит на мне, потому что я похудела на нервной почве.
– Но зато не стыдно людям показаться, в отличие от меня. А первое впечатление очень важно.
– Пожелай мне ни пуха, ни пера.
– К Чёрту! – рассмеялась Ира. – Давай, напиши потом, как прошло. Или завтра позвони. Я опять себе выходной часиков до двенадцати сделаю. Уставать начала, надо бы вес скинуть.
– Только не по моему примеру. Пусть бы у тебя время было и абонемент в фитнес-клуб.
– Хорошая мысль!
На такой позитивной ноте с подругой я распрощалась. Надела серо-голубой костюм, взяла с собой документы: трудовую, дипломы, сертификаты всех мастей и решила шикануть – поехать на такси. Просто сейчас я в метро так провоняюсь…
А если опоздаю⁈
Нельзя на такси, сейчас пробки в центре, а ехала я…
Сама не верила. Хотя бы съездить, посмотреть, как люди живут.
Поджилки тряслись. И радостно и страшно. Духи взяла, потом оставила. Вернулась и взяла. Оставила, вышла. Вспомнила, что возвращаться – плохая примета, вернулась и посмотрела на себя ещё раз в зеркало, улыбнулась.
Не выдержала и достала телефон, сделала фото. Настолько красивой я себе казалась в этот момент. Фото поставила на свою страницу. В статус написала: «Огненный феникс».
Духи оставила. Хватит того, что есть на мне. Если начну злоупотреблять, особенно после метро, то всё испорчу. Лучше прогуляться. А придётся, там ещё поискать с какой стороны заходить.
Я улыбалась, притягивая взгляды. И со мной знакомились мужчины! А я не хотела, но было очень приятно.
Расцвела, предчувствуя нечто невероятное.
Кто ж знал, что через сутки моя жизнь изменится до неузнаваемости.
* * *
Три кордона охраны – это вам не шуточки! Я даже часть самообладания растеряла после такого. Ещё и провожать один вызвался, после моего обыска.
Но стоило съездить посмотреть. Если честно, не была в таких ультрасовременных офисах. Приходилось ездить в командировки, посещать разные выставки и театры в конце концов. О театре я вспомнила, когда попала в приёмную начальника.
Ну а так: прозрачный лифт, с выходом во внутренний двор здания, передовые технологии со сканированием сетчатки глаза, инновационные решения дизайна, интеллектуальное освещение. Глянцевая плитка, космическая подсветка и тут же неожиданно тяжёлый классицизм с деревом, угрюмыми цветами и мягкой мебелью – приёмная.
Только здесь меня покинул конвой.
Приёмная большая, с панорамными окнами на соседнее здание, но с улицы стёкла зеркальные, и у соседей тоже, так что безопасно. Напротив окон диваны, между ними столик. Сидели и тихо беседовали мужчины. Здесь строжайший дресс-код, не было ни одного сотрудника без пиджака. Молоденькая секретарша в короткой юбке, тоже в пиджачке, личико идеальной красоты, бегала с кофе туда-сюда. Её стол маленький недалеко от диванов.
А вот у дверей в кабинет начальства восседал настоящий секретарь – мужчина. Его стол брутальный, похожий на стойку регистрации в средневековом европейском замке, переделанным в отель. Потемневший, покрытый красным лаком: мощный и фундаментальный. Мужичка в очках почти не видно. Думаю, ненамного меня младше.
– Миронова, – сказала ему.
Секретарь поднял на меня взгляд, внимательных карих глаз.
– Проходите, вас ждут, – безэмоционально, на фоновом шуме офиса, ответил он.
Я замешкалась на секунду, и секретарь указал на дверь, расцветкой под его стол, такая же глобальная и средневековая, похожая на ворота в замок.
Мой офис – моя крепость.
Я постучала для приличия, вошла. Но оказалось, что дверь была только первая, пришлось постучать во вторую. Не услышала, что мне ответили, поэтому смело вступила на территорию босса.
Отпад! Театр отдыхает, потому что это частная собственность, и кто-то подбирал с большой тщательностью мебель и предметы.
Симметрия и гармония. Серые стены, коричневая мебель.
В кабинете высокие потолки с лепниной, переходящей в капители колонн, располагающихся по периметру. Золотые пилястры придавали помещению монументальный вид. Мебель с прямыми и четкими линиями, украшена резьбой и шлифованной отделкой. От люстры, свисающей с потолка, блики плясали на полированных створках шкафов. Над его креслом висела картина, с изображением моря и, похоже, белых домов Греции. И как декоративный элемент, у шкафа стояла деревянная лестница, чтобы забираться повыше. Вряд ли босс это делал, а вот девушка в короткой юбке запросто.
Высокие окна с тяжёлыми шторами из дорогих тканей, тоже оттенков серого. Стоял приятный запах кофе и летали тонкие нотки миндаля.
Очень сложно не обалдеть от роскоши и как-то сдержать эмоции.
А я тут: Выхино-Жулебино, висящей немного костюм, из коллекции пятилетней давности.
Постояла у входа, с трудом выровняла дыхание. Осталось только уставиться в наборный паркет.
– Миронова, – я всё же это произнесла и решила рассмотреть босса.
Хозяин кабинета такой же возвышенный, важный, не лишённый изящества, потому что высокий и стройный. Именно так нам представляют больших боссов мужские журналы. Но я такого впервые встречала. Обычно богатые мужчины не привлекательны, не имеют таких фигур и таких классических черт лица.
А он классический, как весь его кабинет. С аристократичным римским профилем и приятными губами в серебристой бородке. Волосы светло-русые, почти полностью поглотила седина, но как-то так гармонично, что эстетика общего вида ни в коем случае не нарушена. Белоснежная рубашка, чёрно-серый костюм, серый галстук в еле заметную полоску.
Его стол усыпан документами, он время от времени смотрел в монитор своего компьютера. А я ждала, наслаждаясь всей этой картиной, которая предстала передо мной. Захотелось достать телефон и сфотографировать.
Вот это мужчина!
Такие, видимо, только в офисах на Тверской водятся, ну уж точно не там, где живу я или мой брат Мишка.
– Присаживайтесь.
Это с ним я разговаривала по телефону. Его голос бархатистый с хрипотцой.
Я видела богатых, интересных мужчин. Но таких импозантных никогда в жизни. Возможно, девушка сидит в приёмной для отвода глаз.
От этой мысли я даже разочаровалась, моё самообладание вернулось. И я спокойно прошла к кожаному креслу, села напротив стола босса, выпрямив спину. Посмотрела на мужчину, каких-то потаённых девичьих мечт. Ну, и женских. Я выросла, а вот о таком мечтать не переставала. Жалко, если не традиционный. Такие обычно женаты, а этот без кольца.
Откуда у Мишки такие знакомства?
Мужчина представляться не собирался.
Поднял взгляд, и у меня сердце перестало стучаться – он показался мне знакомым, но вспомнить я его не смогла. Глаза голубые, прямо нереальные, как небо на картине за его спиной.
И сколько же ему лет?
Либо шестьдесят, и он очень тщательно за собой ухаживал. Либо пятьдесят, и он ни в чём себе не отказывал, в выпивке особенно.
Мог он бухать с Мишкой?
Что-то напечатал очень быстро длинными пальцами и выдал мне:
– Миронова Светлана Романовна, в одном месте проработала двенадцать лет. Но на разных должностях. Завхоз… Очень впечатляет.
Сколько холода в голосе, льда во взгляде и мрамора белого в строгом лице!
То есть вытащил обо мне какую-то информацию. А я тут дурочка со своей трудовой книжкой.
Это очень давнее знакомство моего брата, о котором я точно не вспомню, и вспоминать не стоило. Я не ко двору пришлась сразу.
* * *
Они бухали вместе. И этот мужчина, в неадекватном состоянии, дал свою визитную карточку своему собутыльнику Мишке Миронову. Никто не любит бедных родственников или знакомых, которые пытаются на халяву пролезть в сливки общества. Поэтому меня сейчас унизят, вытрут об меня ноги и выкинут на улицу. Большой босс – мужчина конкретный, это сразу бросается в глаза, он не будет говорить, что не знает Мишу Миронова, он за свои поступки будет отвечать, но сделает сейчас всё, чтобы я сама ушла, либо условия работы будут невыносимыми.
