Текст книги "Гильдия темных ткачей"

Автор книги: Татьяна Богатырева

Соавторы: Евгения Соловьева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– …эти трехголовые виверры никогда не выходят на поверхность, потому что не переносят солнечного света, – продолжал лекцию Берри, указывая на барельефы по сторонам от арки. – К сожалению, проверить руны и огнеметы в деле за десять веков не удалось ни разу…

Кей усмехнулся: в голосе Берри слышалось искреннее сожаление. Разумеется, если бы Ворота показали себя во всей смертоносной красе, гномы бы могли гордиться ими еще больше. А для ученых вроде самого Бродерика даже нашествие зургов – повод для очередных великих теорий и смелых экспериментов.

Уже за воротами, среди приветственных воплей толпы, осыпанный цветочными лепестками с ног до головы, Кей прервал гнома. Ученый наставник в третий, наверное, раз, объяснял, откуда в Суарде взялась традиция мостить площади цветной плиткой и украшать стены мозаиками, а крыши – шпилями.

– Берри, прошу прощения, но давай ты расскажешь о влиянии восточной архитектуры несколько позже. Право, сегодня не самый подходящий момент вспоминать разоренную Ирсиду и Ману Одноглазого.

Гном резко умолк и пожал плечами. Зак, ехавший по правую руку от Кея и Шу, пробормотал что-то насчет церемоний и вшивых зургов, к которым эти церемонии могут катиться. Сестра промолчала, только понимающе улыбнулась Берри.

Последние дни, после остановки у Свандеров, Кей не узнавал ее. Своевольная девчонка, вечно увлеченная то очередным магическим экспериментом, то шалостью, осталась где-то под Кардалоной. А вместо нее рядом оказалась серьезная до занудства, настороженная, ответственная девица с усталыми глазами старого солдата. Такой она не была, даже когда вернулась из Уджир-Клыз четыре года назад.

За размышлениями Кей не забывал улыбаться народу, кивать старшинам, благодарить бургомистра и говорить прочувствованные речи, выученные по дороге наизусть. Наконец последние обещания были розданы, последние марки брошены в толпу. Последние сажени до Дворцовой площади пройдены.

– Его Величество Мардук Третий, милостью Близнецов король Валанты! – под звуки труб возвестил герольд.

Высокие золоченые ворота отворились, и на окруженный гвардейцами участок выехал король со свитой.

«Отец?.. как он стар! – было первой мыслью Кея. – А Ристана даже не притворяется, что рада меня видеть. И маг. Шу была права, шер Бастерхази ведет себя так, словно он сам тут король. Шис. Если бы не отец, ноги бы моей не было в этом гадюшнике!»

Кей почтительно остановился и спешился, ожидая, пока спешится отец, а за ним свита. Краем глаза он поглядывал то на короля, то на Шу, то на Ристану, отмечая несомненное сходство дочерей с отцом.

«А я похож? Примет ли меня отец? А народ? – стучали в висках сомнения и страхи. – Смогу ли я стать таким же, как отец, настоящим королем? Не завизжат ли горгульи на крыше, объявляя меня самозванцем? – нарядные барельефы вдруг показались хищниками, готовыми разорвать его на части. – Светлая, помоги!»

По привычке он глянул на Шу, ища поддержки. Сестра ответила ободряющей улыбкой, но он видел – ей страшно не меньше. Можно было не гадать, что померещилось ей: вокруг придворного мага даже ему, обделенному богами условному шеру, виделись струи тьмы.

– …Его Величество! Слава королю! – крики горожан оглушали Кея.

Собрав волю в кулак, он отогнал страх и взглянул в глаза отцу. Ор толпы словно отдалился, страх потускнел и отступил.

Шаг, второй… он приближался к отцу, и с каждой саженью терялись в неважности годы сомнений. Отец ждал его, любил, протягивал руку…

Приветственные крики смолкли, когда Кей опустился перед отцом на колени и склонил голову. Стал слышен шелест листьев благоухающего у самых ворот каштана.

– Кейран, мальчик мой, наконец, – шепнул отец, поднял Кея с колен, обнял и развернул лицом к народу. – Приветствуйте Кейрана шера Суардиса, моего сына и вашего будущего короля!

– Да здравствует Суардис! Да здравствует наследник Кейран! Да здравствует Его Величество Мардук! – площадь взорвалась радостными воплями.

Отец, держа Кея за руку, повел его сквозь расступившийся строй придворных к парадному крыльцу Риль Суардиса. От сладких цветочных ароматов у Кея кружилась голова… а может, голова кружилась от счастья: он вдруг вспомнил, как хорошо было когда-то дома. Когда отец брал его, малыша, на руки, когда мама рассказывала сказки.

Светлые резные колонны, цветные окна, круглая серебряная крыша со шпилем, высокие башни по концам крыльев, широкие ступени темно-синего мрамора – Риль Суардис словно всплывал из глубин памяти, только почему-то казался слишком маленьким.

«Глупый, ты же сам вырос, – посмеялся над собой Кей. – Дворец все тот же, это ты большой дурак».

Он снова глянул на отца. Показалось, на ресницах короля что-то блеснуло… Но нет, вряд ли – строгое, резкое лицо Мардука Суардиса не позволяло заподозрить его в слабости и слезах.

– Через два часа мы желаем видеть Ваши Высочества в Малом кабинете, – распорядился король, едва зайдя в залитый янтарным и карминным светом вестибюль.

– Как будет угодно Вашему Величеству, – поклонился в ответ Кей.

Официальный тон отца больше не страшил его: все равно в морщинках вокруг глаз, в улыбке отца он видел ту же любовь и радость, что и в самый первый миг, на площади. И за эту улыбку он готов был не только выжить и взойти на трон вопреки старшей сестре, кронпринцу Лерме, придворному магу и всем проклятыми богами претендентам на власть, но и сразиться с богом-демоном один на один. Лишь бы отец гордился им, лишь бы еще раз сказал: «мой мальчик».

– Извольте следовать за мной, Ваше Высочество, – слова щуплого, напыщенного и напомаженного по моде столетней давности старикашки, Распорядителя королевских покоев, чуть не пролетели мимо сознания Кея. – Светлые шеры, прошу вас, – добавил тот, обращаясь к Заку и Эрке.

Шуалейду старикашка проигнорировал. Кей привычно приготовился к скандалу: сестра не привыкла, чтобы её не замечали. Но через миг, обернувшись к Шу, нахмурился. Эта вот тихая мышь, не поднимающая глаз, не смеющая слова сказать – ужасная колдунья Шуалейда, победительница зургов и гроза всех окрестных браконьеров? Боги, нельзя же до такой степени бояться!

– Ваше Высочество, – видя замешательство Кея, напомнил о себе старикашка. – Прошу!

– А Её Высочество? – не двигаясь с места, спросил Кей.

– Её Высочеству подготовлены комнаты в другом крыле, – распорядитель как-то подозрительно дернул углом рта. – Если Ваше Высочество не возражает, мой помощник проводит Её Высочество…

– Иди, Кей, – одними губами шепнула Шу. – Потом разберемся.

Кей кивнул – спорить с сестрой не хотелось, к тому же он устал так, что готов был рухнуть прямо здесь, на инкрустированные яшмой и опалом полы.

Позволив Распорядителю проводить себя и показать, где что находится, Кей упал на кровать. Ни расшитые шелком покрывала, ни расписные потолки, ни высокие, от пола до потолка окна с выходом на балкон, ни стоящие на столике у окна немыслимо вкусно пахнущие блюда не интересовали его так, как возможность хоть на полчаса закрыть глаза. Но Зак не позволил уснуть.

– Давай-ка, Твое Высочество, не расслабляйся раньше времени. В ванную и обедать.

Друг помог Кею избавиться от пропыленных, потных одежд и затолкал в роскошный бассейн, заменяющий ванну.

– А, шис! – заорал Кей, когда Зак направил на него струю ледяной воды из душа. – Ты что?!

Успевший и сам раздеться Зак только пожал плечами и сделал невинные глаза: мол, прости, так вышло.

После обливания холодной водой запах жареной дичи буквально вытащил Кея из бассейна. Зак выпрыгнул впереди него и устремился к накрытому на одну персону столу. Отсутствие второго прибора ничуть его не смутило – он схватил с ближайшей тарелки что-то пышное, пахнущее мясом, и откусил.

– М… вкусно, – промычал он, закатывая глаза.

Кей последовал его примеру. Нечто пышное оказалось и впрямь вкусным: кусочки кролика, запеченные в тесте. Сжевав четыре таких кусочка, Кей наконец обратил внимание на прочие изыски повара.

Зак, как всегда, оказался прав. После воды и еды усталость отступила. К отцовскому кабинету Кей подошел снова готовым к подвигам и приключениям – и ни секунды не сомневаясь в том, что и того, и другого в ближайшее время будет в избытке, даже если со стороны жизнь наследника престола кажется сплошным медом.

Глава 10
Дом, милый дом

…исключением являются урожденные сумрачные шеры. Изначально принадлежащие и Свету и Тьме, но не обретшие Равновесия, сумрачные либо склоняются к одной из сторон самое раннее к двенадцати годам, либо сходят с ума, ибо противоположные устремления не могут ужиться в незрелом рассудке. К сумрачным Равновесным шерам, познавшим суть Двуединства, урожденные сумрачные не имеют никакого отношения. К счастью, шеры рождаются сумрачными достаточно редко, чтобы данная проблема представляла скорее академический интерес.

«Введение в систематизацию стихий», лекция для первого курса Магадемии, с.ш. Парьен

Шуалейда шера Суардис

435 год, 26 день Холодных Вод. Канун праздника Цветущего Каштана. Суард.

Родной дом встретил Шу косыми взглядами и шепотками за спиной. Расфуфыренные дамы пренебрежительно рассматривали «безвкусное, старомодное, просто ужасное» платье. Сиятельные шеры изучали ее на предмет печати Тьмы и клейма порока. Лакеи перешептывались по углам, поминая отказ имперского кронпринца от брака, и сомневаясь, стоило ли Его Величеству привозить в столицу «позор семьи» и «божеское проклятие». Она шла по галереям, опустив глаза, улыбаясь и делая вид, что не догадывается об их гадких мыслишках.

– …не отвечаю за канализацию, Ваше Высочество! – бубнил лакей. – Прискорбная случайность, Ваше Высочество! Но Вашему Высочеству будет удобно в Незабудковых апартаментах…

Лишь разобрав слово «канализация», она внимательно глянула на прислужника.

– Мне велено вас проводить, а всем заведует шер Вондюмень! – засуетился он еще сильнее. – Извольте сюда, Ваше Высочество!

Распахнув двери, слуга опустил глаза и сжался. Неопределенно кивнув, Шу переступила порог. Хватило одного взгляда на тусклые голубые обои, отстающую от потолка штукатурку и рассохшийся паркет, чтобы подтвердить худшие опасения. Парчовые покрывала, зеркало в золоченой раме и тонконогий столик с инкрустацией лишь подчеркивали затхлость и темноту комнаты, а приторный аромат лилий – клоповую вонь, исходящую от кровати.

Пакость от Ристаны оказалась последней каплей: выпестованное еще четыре года назад, при встрече с Бастерхази, намерение изображать из себя тихую мышку лопнуло.

– Значит, внезапно испортилась канализация, – обернувшись к лакею, пропела Шу. – Понимаю, это проблема. И ершиков для чистки труб во дворце нет.

– Но это не так страшно, – подхватила Балуста, показывая в улыбке небольшие, но острые клыки. – Из вас получится чудный ершик.

Помощник распорядителя вздрогнул, тяжело сглотнул и отступил на полшага.

– Помилуйте, Ваше Высочество! Я не могу… сишер Вондюмень…

– Как-как? Сишер Вонючка? – переспросила Шу. – Прекрасная фамилия для ершика! Часа ему хватит, чтобы написать завещание.

– Получаса, – отрезала Баль. – Так и передайте: через полчаса он отправится самолично чистить канализацию.

Белый, под цвет жабо и манжет, слуга поклонился. От него запахло потом и страхом: мыслеобраз застрявшего в трубе человека в ливрее, с ершиком вместо головы, рос и ширился – слуга не мог уже думать ни о чем другом.

Шу не выдержала и рассмеялась. Но вместо того, чтобы улыбнуться, слуга вздрогнул и кинул затравленный взгляд на дверь.

– Так я пойду, Ваше Высочество? Искать сишера Вондюменя?.. – пробормотал он, еле разлепляя дрожащие губы.

– Идите, – резко оборвав смех, ответила Шу.

Лакей снова вздрогнул, отворил дверь спиной и вывалился в коридор.

От вида комнаты, в которую поселили их с Балустой, Шу хотелось плеваться. А лучше – найти Гильдию Ткачей и ответить сестре любезностью на любезность. А от мысли о том, что ждет за дверью гардеробной, становилось вовсе погано.

– Баль?

– Пошли, проверим, – хмуро согласилась подруга.

Через несколько минут посреди гардеробной валялась куча платьев – красивых, дорогих платьев. Роскошных и изысканных платьев. Коротких, узких, совершенно негодных платьев! Единственное подходящее по размеру висело отдельно, у зеркала. Но ни мерить его, ни даже смотреть в его сторону Шу не хотела.

Пока Баль перебирала и проверяла распакованные служанками наряды – если можно так назвать привезенные из Сойки скудные одежки – к Шу пожаловала сестра.

– Ах, дорогая! Куда вас поселили! Ах, этот Вондюмень! – запричитала она. – Как он посмел?!

Посмел? Сам? Шу еле сдержалась, чтобы не рассмеяться ей в лицо.

– Ах, какая неприятность, – пробормотала она.

– …никуда не годится! – продолжала Ристана. – Вы не можете опозорить королевскую фамилию таким видом!

Шу опустила голову, пряча глаза: жаль, ненависть сестры не доказательство! Зато вполне съедобна, несмотря на слизкий и горький вкус.

– …от вас, дорогая, сплошное разорение и никакой пользы. Вы представляете, сколько стоил ваш гардероб? Его Величество будет огорчен. – Ристана махнула рукой в сторону сброшенных на пол платьев. – Постарайтесь хоть завтра не опозориться…

Оделив безответную Шу еще дюжиной нравоучений и упреков, Ристана ушла. Но, только Баль успела устроиться в единственном приличном кресле у окна, а сама Шу – на кровати, явился распорядитель королевских покоев.

– Ах, Ваше Высочество!.. – Он расстроено всплескивал руками. – Конечно, мы найдем Вашему Высочеству подобающие покои, не извольте сомневаться…

Мысли его мешались со словами в сумасшедшую болтушку, от которой Шу хотелось не то смеяться, не то плакать.

«…тоща, угловата, бледна и невыразительна… убожество!»

– Любой придворный будет счастлив уступить вам апартаменты…

«…особенно придворный маг – подвал Восточной башни. Или монастырь: наверняка сразу после консилиума туда вас Его Величество и отправит».

– …Башня Заката свободна, но закрыта уже двенадцать лет. Не желаете ли осмотреть флигель?..

«Башня – самое место для вас. Привидения, крысы и пыль. Авось сгинете, как тот дурень садовник в позапрошлом году…»

– Закатная башня мне подойдет, – прервала его Шу.

Сишер Вондюмень подавился неоконченной тирадой и замер, не разогнувшись из очередного поклона. Баль в уголочке еле подавила хихиканье: её веселье щекотало и грело Шу, как пушистый цыпленок.

– Как мило вы придумали, – прощебетала Шу.

«Что, Его Величество шкуру спустит, когда узнает, что кто-то посмел при мне заикнуться о Закатной Башне? А за язык никто не тянул».

– Но, Ваше Высочество!

– Желаю жить в Закатной Башне! Непременно! Вы поняли, сишер Воню… как вас там? Завтра же подготовьте мне покои.

– Но, Ваше Высочество!..

– Нет, не хочу окнами в сад, – поймав образ, не дала ему договорить Шу. – И нет, не буду жить рядом с библиотекой.

Распорядитель бледнел и краснел: Её Высочество Ристана не говорила, что вторая принцесса умеет читать мысли! Её Высочество обещала…

– Но в Закатную башню никто не может войти! – В отчаянии он даже забыл назвать её Высочеством.

Шу улыбнулась ему, как улыбалась болотному гулю, задравшему крестьянского ребенка.

– Сможете, сишер, сможете. Или вам недостаточно моей просьбы?

«Светлая, только бы она не пожаловалась Его Величеству! Только бы Его Величество не послушал её… только бы…»

– Клянусь Сестрой, башня не впускает никого, даже шера Бастерхази! – распорядитель осекся, сообразив, что сболтнул лишнего.

– Так… – протянула Шу, пытаясь разобраться, почему сочетание Закатной башни и шера Бастерхази вызвало в распорядителе такую панику. Что-то связанное со смертью королевы, отъездом детей в Сойку… – А теперь, дорогой сишер, поподробнее. Что забыл темный шер в башне?

– Не знаю, Ваше Высочество! – отнекивался распорядитель. – Помилуйте, мы люди маленькие! Прикажите, сейчас же провожу вас в гостевые покои, где обычно останавливается Его Светлость Дукрист – самые лучшие покои! А к завтрашнему утру приведем в должный вид ваши комнаты рядом с Его Высочеством…

На миг Шу пожалела испуганного Вонючку. Покои рядом с братом. Разве не этого она хотела? Но то ли упрямство, то ли любопытство гнало вперед: получить Закатную башню во что бы то ни стало.

– Хватит, – отрезала она. – Завтра с утра извольте явиться к Закатной башне. Я сама посмотрю.

– Как прикажете, Ваше Высочество, – поклонился распорядитель. – Не желаете?..

– Нет, – отрезала Шу. – Посмеете хоть слово сказать Её Высочеству или придворному магу, сами станете привидением.

Сишер Вонючка только вздрогнул и поклонился еще ниже.

«Темная, помилуй Сестра! Истинно темная…» – готовая сплетня уже рвалась на волю.

Выпроводив сишера прочь, Шу скривилась: надоел.

Но что теперь делать с башней? Ширхаб дернул. Но интересно же, чего Вонючка боится! И что там забыл Бастерхази. И… нет, разведка – завтра. Завтра… бал. Бал, провались он в Ургаш! Зачем? Пусть бы сначала консилиум. Объявят темной и успокоятся. В жены принцам темная не годится, никто из шеров такую красу неописуемую замуж не возьмет.

Шу подошла к мутноватому стеклу и с отвращением взглянула на отражение.

Принцесса, хиссова кровь! Наденьте на кикимору бальное платье, заставьте танцевать… Ширхаб!

Состроив отражению рожицу, Шу отвернулась к окну. Там, над Суардом, сияло солнце. Словно в насмешку – чтобы она лучше видела, на что похожа.

«Не будем о грустном, – подумала она солнцу. – Я останусь с братом. С чего вдруг глупые мечты о прекрасном принце? Самый лучший принц – Кей. И пусть только кто-то попробует его тронуть!»

– На войне как на войне, – пропела она.

Балуста оторвалась от книги и вопросительно взглянула на нее.

– Как думаешь, Баль, если я надену это изумительное платье, кто-нибудь из гостей останется в живых? Или все лопнут со смеху? – Шу еще раз окинула ненавидящим взглядом нежно-розовую кисею в рюшах.

– Пусть только попробуют! – сверкнув глазами, ответила эльфийка. – Убью.

– Нет! Хоть потоп, хоть пожар – но не этот позор.

– Пожар… – мурлыкнула Баль. – Это идея. Пожар в покоях Её Высочества Ристаны.

– Пожар нам не поможет. Все равно придется идти на бал. Багдыр!

– Придется, – кивнула подруга.

Шу сжала губы и выдвинула подбородок.

«Какого ширхаба я должна унижаться? Подумаешь, не умею танцевать. Научусь! Это не сложнее, чем три тысячи цуаньских завитушек. Еще не хватало страдать в угоду сестричке. Плевать, в каком гробу она меня видала».

– Я иду на этот ширхабов бал! – Шу топнула. – Мне нужно платье, и у меня будет платье.

Шу замерла, вылетела из тела, потянулась – искать! Не платье, а кто это платье сделает…

Крохотный огонек засиял в восточном крыле, у лестницы.

– Балуста! – позвала Шу. – Беги скорее! Тащи её сюда!

Эльфийка кивнула и вылетела за дверь.

* * *

Послав верную подругу на охоту, Шу принялась в нетерпении мерить опочивальню шагами, заглянула ещё раз в убожество, выдающее себя за ванную комнату – умывальная раковина из керамики, одинокий холодный кран и большая дубовая кадка с остывающей водой. Дикарство какое-то! В прошлый визит в столицу до такой гадости Её Великолепие не додумалась. А может, времени не хватило канализацию испортить.

«Интересно, какие приятные сюрпризы ожидают меня завтра? А Кея? Боги, только бы Ристана с Бастерхази не решились добраться до него сегодня!»

Страх за брата требовал куда-то бежать и что-то делать. Шу снова потянулась вниманием к Кею, нащупала рядом с ним Зака, чуть поодаль – Эрке и дюжину бертрановых гвардейцев, обвешанных магической защитой с ног до головы.

– Ваше Высочество! – голос Баль выдернул ее из транса. – К вам мастерица!

Шу открыла глаза: с порога на неё в ужасе смотрела щуплая, остроносая женщина лет тридцати в простом, но изящном платье и с корзинкой в руках. За её спиной дрожала, вытаращив глаза, девушка, чем-то похожая на мастерицу. Из рук её сползали на пол отрезы шелка, парчи и кружева.

«Ширхаб! И портних перепугала!»

– Доброго дня, почтенные, – улыбнулась Шу, поглощая страх мастериц и успокаивая их легким магическим касанием.

– Здравствуйте, Ваше Высочество, – первой отмерла и присела в реверансе старшая. – Простите…

Портниха покраснела пятнами, осознав, что только что непочтительно пялилась на принцессу. Вторая тоже присела, не смея поднять глаз.

– Они обещают сделать платье до завтра. Два платья, – уточнила Балуста, пряча за пояс мужских штанов охотничий нож.

– Баль, погоди. – Шу махнула рукой на Балусту. – Меня зовут Шуалейдой. А вас?

– Клайле, Ваше Высочество, а помощницу – Рут.

– Очень приятно, Клайле, Рут, – снова улыбнулась Шу. – Извините Балусту, она не хотела вас пугать. Вы поможете мне?

Разум портнихи всколыхнулся изумлением: за все шесть лет, что она шила для Ристаны, та ни разу не поинтересовалась её именем, и уж точно Великолепной бы в голову не пришло извиняться.

– Разумеется, все, что будет угодно Вашему Высочеству.

– Видишь ли, Клайле, мне завтра надо обязательно быть на балу. Но платья нет.

Симпатия, удивление, желание угодить очаровательной, несмотря на странную внешность, принцессе плеснуло на Шу прохладными розовыми волнами.

– Но как же? Ведь для Вас шила платье сама Иффа!

– Боюсь, Иффа шила не для меня, – Шу кивнула на платье.

На лице портнихи отразилось все, что она подумала: если и можно сделать бледное, резкое лицо еще бледнее и резче, угловатую фигуру еще более неуклюжей, а невнятно серые глаза еще невнятней, то лишь одев принцессу в розовое, с облегающим лифом и открытыми руками платье. Она жестом велела помощнице сложить ткани на кресло и принялась перебирать разноцветную груду. Достала переливающийся отрез бирюзового шелка и кусок серо-сизого кружева с серебряной нитью.

– Давайте попробуем, Ваше Высочество. – Клайле улыбнулась. – Извольте к зеркалу.

Плечи Шу окутал нежный шелк.

– Немного драпировок, здесь вытачки, добавить объём, здесь вставить кружево, ещё кружево на рукава, – шептала сама себе портниха. – И тут на юбке подобрать…

Шу взглянула в зеркало. Худая, но вполне милая девушка. Не первая красавица Империи, но по сравнению с тем, что было – чудо как хороша.

– У меня будет платье! Клайле, у меня никогда не было ничего подобного, – Шу чуть не плакала. – Ты ведь сделаешь к завтрашнему вечеру, правда?

– Сделаю. Сюда бы ещё сапфиры и белое золото, или серебро, и серебряную сеточку на волосы.

– Я достану. У отца хранятся мамины сапфиры.

– И прическу. Рут делает замечательные прически! И Ваше Высочество позволит Рут сбегать в мастерскую? У меня с собой нет нужной тесьмы.

Рут убежала, оставив на кресле ворох тканей, а Клайле взялась за обмеры. Едва она закончила с Шу и взялась за Балусту, в дверь постучал Эрке:

– Его Величество ждет!

* * *

К приходу Шуалейды и Ахшеддина в кабинете короля уже расселись по креслам: сам король; наследник Кейран; наставник королевских детей Бродерик; генерал лейб-гвардии Фрай шер Флом; полковник лейб-гвардии Бертран шер Флом; оруженосец наследника Закерим шер Флом; начальник Тихой Гвардии, тайный советник…

– …герцог Урман шер Дарниш, – отец представил единственного из присутствующих, кого Шу до сих пор не знала лично.

«Вода. Глубокая, обманчиво спокойная. Сила полноводной реки и шторма, – рассматривая окруженного легким синим маревом полноватого, с текучей мимикой и плавными движениями шера, думала Шу. – Жаль, лишь условная категория».

– Счастлив познакомиться с Вашими Высочествами. – Герцог искренне улыбнулся.

Шу улыбнулась в ответ.

«Верный, непоседливый, любит короля больше, чем Родину, никогда не забывает о своих интересах, но считает благополучие страны важнее личного благосостояния. Отец умеет выбирать друзей».

Покончив с краткими приветствиями, король потребовал у Бертрана отчета о путешествии. Пальцы Шу тут же замерзли, захотелось сделать что-то такое, что бы отвлекло отца, или Бертрана, или всех сразу, но она сжала зубы и заставила себя спокойно улыбаться, пока полковник докладывал.

– …без особых происшествий, за исключением странного поведения Свандеров. – Бертран на миг запнулся и повернулся к Дарнишу. – Я считаю, за ними следует присмотреть Тихой гвардии.

Герцог кивнул в ответ.

Шу подавила облегченный вздох. Слава Светлой, Бертран посчитал нецелесообразным тревожить короля подозрениями. Он наверняка расскажет, если уже не рассказал, Дарнишу и Фраю, но те вряд ли станут что-то говорить королю, пока нет веских доказательств. А доказательств нет: исчезновение Руки Бога – лишь совпадение.

– Спасибо, Бертран. С тобой я могу быть спокоен за детей. – Отец тепло взглянул на полковника Флома.

– Благодарю, Ваше Величество! – опустил глаза Бертран.

Аура полковника бурлила сомнениями и виной: ему и так было непросто промолчать, но получить благодарность за ложь?! Нет! Надо немедленно рассказать о своем провале – он не имеет права обманывать сюзерена! Бертран поднял на короля решительный взгляд, открыл рот…

– Ваше Величество, – опередил его Фрай. – Мы счастливы служить Валанте!

– Да, Фрай, я помню, – усмехнулся король. – Наш Главнокомандующий счастлив служить, но лучше бы подальше от дворца.

Генерал согласно склонил голову, пряча в усах усмешку.

– Полковник Флом, принимайте командование королевской лейб-гвардией, – торжественным тоном распорядился Мардук. – Генералу Флому пора сосредоточиться на чем-то одном. Пусть это будет командование Южной армией Империи. А вам, полковник, мы вручаем нашу безопасность.

Бертран вздрогнул, покраснел: брат не предупреждал его о намерении оставить лейб-гвардию ему.

– Благодарю за честь, Ваше Величество! – в один голос ответили братья. Один довольно, второй – на грани отчаяния.

Шу стало жаль Бертрана. Вина за недосмотр выросла до размеров измены короне – никто, кроме самого Бертрана, не осудил бы его столь строго. Его терзания пока замечали лишь Шу и Эрке: полковник слишком хорошо умел скрывать чувства. Но еще немного, и он подаст рапорт о собственной измене и потребует себя судить.

– Ваше Величество не разочаруется в выборе, – уловив состояние Бертрана, помешал ему натворить глупостей Дарниш. – Уверен, мы прекрасно сработаемся.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся король и тут же посерьезнел. – Кейран, сын мой. У меня есть для тебя прекрасная новость.

– Слушаю, Ваше Величество, – склонил голову удивленный и испуганный Кей: хороших новостей он сегодня не ждал.

– Мы нашли тебе невесту. То есть, мы уже давно нашли тебе невесту, – король покосился на непроницаемого Дарниша. – Ты увидишь дочь Урмана через три недели, на балу в честь шестнадцатилетия Шуалейды. Таис шера Дарниш еще слишком юна, чтобы торопиться с официальной помолвкой. К тому же вам следует познакомиться поближе, прежде чем принимать окончательное решение.

Кей переводил растерянный взгляд с отца на герцога. Шу чувствовала его метания как свои собственные: принятие долга принца и обязанности жениться не по любви, а ради политики, детская обида на тот же долг, изумление словам отца о возможности выбора для него и для будущей невесты…

– Таис всего тринадцать, Ваше Высочество, – с молчаливого одобрения короля обратился к Кею будущий тесть. – Разумеется, она мечтает стать принцессой, и, разумеется, она будет Вашему Высочеству верной супругой и надежной помощницей: моя дочь получила образование, достойное королевы. Но я, как и Его Величество, убежден в том, что брак следует заключать только по любви. Даже королевский брак. И если Ваше Высочество примет решение не вступать в брак с шерой Таис, со стороны шерре Дарниш не будет никаких претензий и обид. Также, если шера Таис не пожелает вступать в брак с Вашим Высочеством, ради блага королевской семьи и Валанты помолвки не будет.

В кабинете повисла тишина. Кей присматривался к советнику Дарнишу, оценивая резоны отца. Шу занималась тем же.

«Интересно, есть ли у Таис дар?» – этот вопрос интересовал Шу больше всех остальных. Все прочее – влияние Дарнишей, их состояние, не уступающее королевскому, традиционную верность короне, удачливость в делах, характер самого герцога и предположительно то воспитание, что он дал дочери – она оценила и признала достойными, едва отец заговорил о невесте для Кея. Но вот дар… об этом не было сказано ни слова. А если дара нет? Если и у детей Кея не будет дара? Значит, снова на трон Валанты найдется десяток желающих, уверенных в том, что король без дара не достоин быть королем.

– Благодарю Ваше Величество, – через пару мгновений отмер Кей. – Уверен, шера Дарниш будет для меня самой лучшей супругой.

– Не торопись, мой мальчик. И… – король ласково улыбнулся детям, – называйте меня просто отцом. Здесь нет чужих.

От этих слов, от отцовской улыбки в горле Шу образовался комок. Она тяжело сглотнула и склонила голову в знак благодарности.

– Лейтенант Ахшеддин. – Голос отца вызвал волну холодных мурашек: вот и подошли к самому неприятному. – Что вы скажете о развитии дара Её Высочества?

Эрке вскочил, но Мардук нахмурился и жестом велел ему садиться обратно.

– По моим наблюдениям дар Её Высочества Шуалейды по-прежнему остается сумрачным. Её Высочество по большей части пользуется светлой стороной, но при необходимости и темной. На данный момент дар находится в динамическом равновесии, что не позволяет дать уверенного прогноза. За здравость же рассудка Её Высочества могу поручиться. Даже в ущелье Уджир-Клыз Её Высочество выказала редкостное здравомыслие и устойчивость к искушениям Тьмы.

Шу отлично видела: таким положением дел довольны все, хоть и стараются не показать этого. Конечно, неприлично радоваться тому, что в королевской семье завелась урожденная сумрачная, предположительно – опасная сумасшедшая или же темная. Двойные стандарты Конвента дают о себе знать. На словах полное равноправие между светлыми и темными, на деле закрепленное законом преимущество светлых. И кроме закона, сто и одна негласная традиция. Принято ходить в Алью Райна и отдавать детей в школы при храме Светлой, а на прихожан храма Хисса смотрят косо, припоминая им Одноглазого Ману. В армии темным не получить звания выше лейтенанта – не по закону, а по традиции. Должностей при дворе или в магистрате темным не дают по той же традиции. Редчайшее исключение – придворный маг Валанты, и то, только потому, что магистра Тхемши поддержал из своих шкурных соображений Лерма шер Кристис.

При мысли о несостоявшемся женихе Шу передернулась. Если четыре года назад она питала иллюзии насчет возможности семейного счастья, то после того, как узнала некоторые подробности кончины второй жены принца, готова была устроить хоть ураган, хоть потоп в императорском дворце, лишь бы не выходить за него замуж.

– …поручил маркизу Дукристу. – Слова отца вернули Шу из страхов в реальность. – Его Светлость в настоящее время находится по делам Канцелярии в Валанте, а завтра будет присутствовать на балу.