Текст книги "Магия напрокат и прочие гадости (СИ)"

Автор книги: Татьяна Бегоулова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Магия напрокат и прочие гадости

Глава 1.

В последний раз взглянув на фотографии своих любимых родителей и погладив рукой гранитную поверхность надгробной плиты, я торопливо зашагала прочь. Свернула на хорошо заметную тропинку, виляющую между деревянными крестами, и направилась к воротам, за которыми меня ожидала Иринка. Моя двоюродная сестра нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и отмахивалась от мошкары сорванной веткой ветлы. Весь её облик говорил о нетерпении и нежелании находиться здесь, возле сельского кладбища. В принципе, я и не просила её ждать. Несмотря на то, что до этого была здесь шесть лет назад, когда хоронили моих родителей, обратную дорогу я бы нашла без труда. За эти годы облик села ничуть не изменился, лишь кладбище разрослось. И рядом с могилами родителей появилась еще одна – бабушкина.

Мы с Иринкой молча шли мимо пейзажей, которые окружали меня в детстве. Каждый изгиб тропинки, по которой мы сейчас неторопливо брели, был знаком до мелочей. Сестра, помахивая веткой, словно бы невзначай поинтересовалась:

– Какие вообще планы? – но мне почудилась затаенная тревога в этом вопросе. Или это просто моя паранойя? Позволила себе ухмыльнуться:

– Да не переживай, свою часть наследства требовать не собираюсь. Пока не собираюсь. Если уж за эти годы не пропала, как-нибудь проживу без любимых родственников.

Иринка резко развернулась и с заметной злостью проговорила:

– Может уже хватит, Оль? А ты никогда не думала, как мы жили все это время? Мать одна нас двоих с братом тянула. Отец пьянствовал, бабка слегла после похорон. Вот на её мизерную пенсию и мамкину зарплату мы все и жили, потому что отец свою пропивал. Она же искренне считала, что тебе в детдоме лучше будет, хотя бы голодать не придётся!

Обида, которая много лет копилась, выплеснулась вместе со слезами:

– И за все шесть лет ни разу мне не написали, ни разу не пришли! Даже о бабушкиной смерти мне не сообщили! Я вот уверена, если бы вы с Мишкой оказались на моем месте, мои родители никогда бы вас в детдом не отдали!

Мы с Иринкой отвернулись друг от дружки, будто чужие. А ведь все детство вместе провели. Ссорились, мирились, считали себя чуть ли не родными сестрами. А теперь даже слова доброго не найдем друг для друга.

Сестра перестала обиженно молчать первой. Она всегда такой была – не могла долго обижаться и играть в молчанку.

– Ладно, Оль. Может мы и виноваты перед тобой. Но родителей эта трагедия тоже коснулась. Нам тоже тяжело было. Мать потому и не ездила к тебе, что стыдно было перед тобой.

Я кивнула. Мне и самой надоело носить в себе груз обиды. Наконец выплеснула, выговорила – сразу легче стало. Мы как раз дошли до развилки. Направо – село Малаховка, налево луг, а за ним река.

– Ирин, ты иди. Я немного тут посижу, остыну чуть-чуть.

Сестра пошла дальше, но через несколько шагов обернулась:

– Если что, автобус до города через два часа.

Она ушла, а я прошла от тропинки по высокой луговой траве, не забывая смотреть под ноги, насколько это было возможно. Я еще помнила про Никиткины ямки. Бабушка нам с Иринкой все уши про них прожужжала. Чтобы по лугу не бегали, а то попадем в Никиткину ямку, да ноги переломаем. Когда она сама была девчонкой, жил в селе дурачок Никитка. Он не всегда дурачком был, а вот как его сестра пропала, так умом и тронулся. Убеждал всех, что сестрицу его под землю утянуло. Ходил каждый день на луг да копал – искал ворота в подземелье, где сестра его томится. Сначала все над Никиткой посмеивались, а потом злиться начали. На лугу и козы и коровы пасутся, постоянно оступаются. А потом и самого Никитку мертвым на лугу нашли возле начатой ямки. И хоть лет немало прошло, и многие ямы осыпались да травой поросли, а ногой нет-нет, да и оступишься.

Вот и сейчас я, ойкнув, провалилась по щиколотку. Уселась рядом, раздвинула траву, пытаясь рассмотреть, чего же там накопал Никитка. Обычная высохшая земля, потому что дождей уже две недели не было. И никак не зарастет эта ямка окончательно, только по краям полынь и вымахала.

Чтобы не привлекать внимание редких прохожих, легла животом прямо на траву – сарафан уже старый, не жалко. Левой рукой подперла подбородок, а правой перебирала сухую землю в Никиткиной ямке. Мысли невольно вернулись к непростой семейной ситуации. Сколько раз я придумывала обличительную речь для тетки. Представляла, как выскажу ей все. Напомню, как она клялась моей маме, что никогда не оставит меня. А сейчас все это казалось не нужным. Мои родственники не малые дети и отдавали себе отчет в том, что делают. Может и впрямь думали, что мне так будет лучше.

А я все эти годы в детдоме представляла в воображении свое будущее. У меня обязательно будет большая семья. Муж, дети и какая-нибудь старенькая тетушка мужа. Потому что в настоящей семье всегда есть бабушки или тетушки. Именно они придают дому особый уют. И все мы будем жить в большом двухэтажном доме. На открытой веранде летними вечерами будем пить чай и беседовать. А еще у нас обязательно будет жить большой рыжий кот по имени Васька.

Я невольно улыбнулась, вспомнив свои подростковые фантазии. Да, чтобы жить в большом двухэтажном доме, мне придется копить всю свою жизнь. Тут пальцы в земле нащупали что-то твердое и, подавшись вперед, я стала разгребать землю.

Это был всего лишь металлический плоский кругляш с причудливой гравировкой внутри. Я попыталась разобрать надпись это или рисунок, но не получилось. Потерла ладонью, чтобы очистить от земли находку, но ясности это не внесло. А вдруг это какая-нибудь древняя вещица и мне положено двадцать пять процентов за находку? Может, не зря я о двухэтажном доме мечтала?

Я уселась на попу и подняла пластину, чтобы разглядеть её под солнечным светом. И вдруг мне показалось, что солнечные лучи прошли сквозь металл и светят на меня. Но, опустив кругляш, поняла, что солнце тут не при чем. Свет исходил от самой находки, разрастался, окутывая меня желтым сиянием. И когда до меня, наконец, дошло, что эту железяку надо поскорее отбросить подальше, земля подо мной будто разверзлась, и я полетела вниз, окутанная сиянием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мой полёт был настолько непродолжительным, что я даже испугаться не успела. Приземлилась, как ни странно, на что-то мягкое. Пластина, которую я все еще держала в руках, продолжала светиться, что позволило осмотреться. По всему было похоже, что я попала в каменный колодец диаметром метра два. И к моему счастью колодец был без воды. Упала я на охапку сухой травы и какое-то тряпье. Вскочила на ноги и брезгливо оттолкнула ногой ветошь – вдруг там какие-нибудь блохи или клопы?

Посмотрела вверх, надеясь увидеть хотя бы кусочек неба, но напрасно. Кроме каменных стен не было видно ничего. А я как назло с собой даже телефон не взяла, вот как теперь позвать на помощь? Почувствовала как нарастает паника, внутри все мелко задрожало. И в этот момент каменная стена перед моим носом раздвинулась, словно дверь в кабине лифта.

Если честно, я вовсе не спешила выбраться из каменного мешка. Понятия не имею куда я попаду дальше. А вот если я останусь на месте, то возможно меня опять поднимет наверх. Я потопталась, ожидая, когда же «створки лифта» захлопнуться, но этого не произошло. Пластина в моих руках неожиданно погасла, а до моего слуха донеслись чьи-то торопливые шаги. Отлично, значит, здесь есть люди. Может, это какой-то секретный объект? Лишь бы не лаборатория по опытам над людьми, остальное мне без разницы. Я все-таки вышла из колодца и каменная стена тут же встала на место. Теперь этим путем я точно не вернусь.

Я попала в странное помещение, с низким потолком. Вытянула вверх руку, привстала на цыпочки и кончиками пальцев дотронулась до серого оштукатуренного потолка. А рост у меня не так чтобы высокий, всего-то метр семьдесят. Стены этого помещения были выложены крупными камнями округлой формы. Освещали это подземелье кристаллы, установленные в металлических подставках на стенах. Или может это светильники такие оригинальные?

Шаги, которые я слышала, приблизились и из одного арочного проема в стене выскочили двое. Я даже попятилась от их странного облика. Темные балахоны, перехваченные поясом. Голова и почти все лицо закрыты черной тканью. Видны лишь глаза. Может, здесь какой-то фильм снимают? Что за маскарад?

Я уже собиралась обратиться к этим двум незнакомцам с вежливой просьбой помочь мне найти отсюда выход, но они бесцеремонно подхватили меня под руки и куда-то поволокли. Я терпеть не могу подобного отношения. Поэтому просто пихнула одного локтем в бок, другому поставила подножку. Но мои ухищрения не принесли желаемого эффекта. Тогда я стала просто вырываться из их цепких лап и попыталась одного укусить за плечо. Тут меня все-таки улыбнулась удача, и мои зубы вцепились в руку незнакомца справа. Тот недовольно вскрикнул и схватил меня за волосы, оттаскивая от себя. Второй тем временем воткнул мне в плечо что-то наподобие шприца с зеленоватой жидкостью.

Вот теперь я точно выскажу им всё, что думаю по поводу их затянувшегося маскарада! Вдохнула больше воздуха, чтобы закричать погромче, но моё сознание вдруг отключилось.

Очнулась я оттого, что кто-то довольно бесцеремонно хлопал меня по щекам. Я оттолкнула этого наглеца и открыла глаза. Первое, что я увидела – это зеркало во всю стену прямо передо мной. Я сидела в подобии кресла и смотрела в это зеркало. Отражение меня удивило. Это была без сомнения я, но вот мой облик… Я не любила ходить с распущенными волосами, всегда заплетала их в косу или собирала в шишку. А сейчас мои русые волосы были завиты в локоны и распущены по плечам и спине. Одежда, которая была на мне, тоже вызвала возмущение. Желто-оранжевый топ, который прикрывал грудь и длинная юбка того же цвета, норовящая соскользнуть с бедер. Я выглядела как уличная танцовщица! К тому же совершенно босая.

И вот что странно. Внутри меня росло возмущение, но наружу оно почему-то никак не могло выплеснуться. Это на меня точно не похоже. Я никогда не лезла за словом в карман, и если мне что-то не нравилось, тут же говорила об этом. Но сейчас меня сдерживало что-то. Хорошее дело…

Тут мой взгляд в отражении заметил еще одну фигуру в небольшой комнатке с зеркалом. Это была женщина лет тридцати, высокая и довольно крупная. Вполне обычной внешности, если бы не татуировка на лице. И эта татуировка в виде раскрытой пасти зверя похожего на кошку вообще не вязалась с её остальным обликом: стрижка каре, облегающее черное платье длиной до колена. Она с улыбкой смотрела на меня, будто говоря: ну здорово же?

Свою прежнюю одежду и обувь я увидела валяющимися на полу, что снова возмутило. И я даже поднялась из странного кресла, собираясь поднять босоножки, но тут в комнату вошла еще одна женщина. Она оглядела меня цепким взглядом и что-то коротко сказала, но я ни слова не поняла. Голос у этой дамы был резкий, неприятный. Незнакомка с татуировкой взяла меня под локоть и повела прочь из комнаты, а я послушно пошла за ней. Недоумевая и удивляясь самой себе, попыталась понять, что же такое происходит, но мысли текли вяло, лениво. Тут меня втолкнули в огромный прозрачный шар, то ли пластиковый, то ли стеклянный. Эти шары стояли вдоль стены в ряд, но все пустые, а я заняла крайний. Татуированная дама указала на блестящие, словно металлические, поручни и я схватилась за них скорее инстинктивно. И тут же шар позади меня захлопнулся и мне стало по-настоящему страшно. Это точно лаборатория, где проводят опыты над людьми!

Шар стал подниматься вверх, и я заметила, что он крепится к массивной цепи, которая и уносит его. Буквально через пару секунд под собой я увидела огромный зал, заполненный людьми. На какое-то мгновение мне подумалось, что я попала в театр на представление, настолько внутреннее убранство было схоже с театральным. Высокая сцена, зал полный людей, длинные балконы на которых тоже удобно устроились гости. Если бы не громкий свист и улюлюканье. А еще огромные экраны, на которых крупным планом мое лицо с испуганными глазами.

Шар пронесся над залом и опустился на сцену. Тут же подскочил мужчина, одетый в кислотно-зеленый костюм. Он каким-то образом заставил шар раскрыться и, взяв меня за руку, вывел на середину сцены. И я даже не воспротивилась. Да откуда во мне эта странная покорность?!

Мужчина что-то громко говорил и его голос раздавался на весь этот огромный зал. Он крутил меня вокруг оси, касался волос и что-то говорил и говорил. Я попыталась понять хотя бы слово, но тщетно. Это совершенно незнакомый мне язык.

И тут я вспомнила один фильм, в котором девушка попадает в лапы преступной группировки, которая поставляет живой товар для гаремов богатых шейхов. Меня как током ударило и я все-таки рванула ладонь из рук мужчины. Тот удивленно воскликнул и зал разразился громким смехом и даже аплодисментами. Но ко мне уже приблизилась дама с татуировкой и мне снова в плечо вкололи непонятную жидкость. С экранов пропало мое лицо, вместо него появился, как мне показалось, список имен и напротив каждого имени незнакомые мне обозначения. Из всего списка одно имя замерцало синим цветом, снова раздались аплодисменты и я поняла: аукцион. Я попала на подпольный аукцион и меня только что продали.

Глава 2.

Дама с татуировкой на лице вела меня по узкому коридору, крепко держа за руку. Хотя я не проявляла никаких признаков несогласия. Та гадость, которую мне вкололи, оказала на меня сильное действие: в голове ни одной мысли. Я даже не удивлялась: куда меня ведут, кто тот неведомый покупатель, зачем я ему?

А узкий коридор вывел нас к массивной двери, за которой я, наконец, смогла немного прийти в себя и глотнуть свежего воздуха. Окружающая меня действительность была странно незнакомой. И уж точно то, что сейчас явилось моему взору, не могло находиться в моем родном городе. Да что в городе! До ближайшего моря два дня пути на поезде. А тут в нескольких метрах, буквально прямо перед носом плескалось море! Или океан?

Но как я могла оказаться так далеко от дома и совершенно не помнить дороги? Но способность удивляться так же была приглушена действием препарата и я просто вдыхала холодный и чуть соленый воздух. Море шумело как-то не так. В детстве я с родителями дважды была на курортах черноморского побережья. И прекрасно помнила волнующий шепот волн. А это море словно шуршало скомканной бумагой. А может это у меня в ушах так противно шуршит? И цвет волн грязно-зеленый. Какое неприятное море. Я перевела взгляд на небо. Вместо голубого поднебесья, я увидела нечто светло-сиреневое с какими-то серыми лоскутами вместо облаков. Нет, это все-таки действие препарата. У меня определенно галлюцинации.

Я обернулась, чтобы рассмотреть здание, из которого меня вывели. Куполообразная махина стального цвета, подобрать более конкретное определение я точно не в состоянии. И тут появилось еще одно действующее лицо. К нам быстрым шагом приближался мужчина с довольной улыбкой на лице. Как только он приблизился, первым делом накинул мне на плечи теплый балахон, в который я поспешила закутаться. Правда босые ноги тоже мерзли, но я была рада и этому странному одеянию шоколадного цвета. Незнакомец перебросился с дамой парой фраз и та, отвесив поясной поклон, удалилась. А мы с мужчиной стояли и смотрели друг на друга.

Возможно, в молодости он был очень красив. Наверняка, многие женщины пытались завоевать его сердце. Высокий, выше меня на голову. Загорелый. Хотя я не поклонница фанатиков загара. Уверена, что он обладал немалой силой, судя по ширине плеч и крупным ладоням. Но все это было в молодости. Черные волосы длиной до плеч на висках уже тронула седина. Она не бросалась в глаза, но внимательный взгляд её увидит. Вокруг глаз сетка морщин. Погрузневшая фигура. М-да… Эдакий растолстевший и постаревший мистер Рочестер.

Но в целом его облик был нейтрален. Этот незнакомец не пугал, он не вызывал отвращения. А вот я была для него некой диковинкой, судя по удивлению в его карих глазах. Он внимательно осматривал меня с макушки до пяток. И вот когда его взгляд опустился до моих ступней, он с виноватым вздохом подхватил меня на руки и понес в сторону неприятно шуршащего моря.

Он нес меня словно пушинку, хотя я никогда не отличалась излишней худобой. Прямо со мной на руках он прошел на палубу судна, команда которого, казалось, только и ожидала его появления. Я не сильна в классификации судов, но на ум почему-то пришло сравнение с ладьей, только без паруса и без гребцов. Тут мужчина поставил меня на ноги и провёл на нос ладьи, хотя я не горела желанием любоваться этим неприятным морем. Но слова с трудом подбирались, и я смогла из себя выдавить только хриплое:

– Где я?

Тут незнакомец снова виновато вздохнул и торопливо надел мне на руку браслет из разноцветных пластин. Он, бормоча себе под нос, повернул некоторые пластины и только потом удовлетворенно улыбнулся. И сказал мне что-то на незнакомом языке, тщательно выговаривая слова.

– Меня зовут Тирайо, – услышала я механический голос, исходивший от браслета. Дёрнулась от неожиданности и хотела стянуть с себя это пугающее украшение, но незнакомец удержал мои руки.

– Этот браслет поможет тебе понимать меня. Потерпи немного. Потом в нем не будет необходимости. А сейчас послушай меня внимательно, потому что я тебя все равно понять не смогу. У меня нет второго браслета.

Я кивнула. Ну, наконец-то, мне объяснят, где я и что им от меня надо.

– Меня зовут Тирайо Сандини. Я купил тебя на аукционе и теперь являюсь твоим хозяином. Не пугайся. Это звучит страшно и неприятно, но на самом деле тебе повезло. Многие из той публики, что являются завсегдатаями подобных аукционов, покупают себе забаву от скуки или пополняют наложницами свой гарем. Но тебя избежала эта ужасная участь. Тебе у меня понравится. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Ты очень красивая, я не смог оторвать взгляд, как только увидел тебя.

Всё это безжизненным механическим голосом мне вещал браслет. Голос Тирайо был приятным, но то, что он говорил, было ужасно. Наверное, только действие препарата удерживало меня от попытки объяснить этому человеку, как он неправ.

Тирайо вдруг прижал меня спиной к своей груди, заставляя смотреть на горизонт.

– Видишь арку, которая вспыхивает разноцветными всполохами? Мы направляемся к ней. Эта арка – портал в мой мир. Сейчас мы находимся в Междумирье. Скверное место, я тебе скажу. А вот Касанар, куда мы направляемся, это лучший мир из всех существующих. Ты сама в этом убедишься. Но переход для тебя станет серьезным испытанием. Ты иномирянка, да еще из не магического мира. Магическая адаптация, которой ты подвергнешься при переходе через портал, тяжело переносится. Но это необходимо. Ты станешь понимать нашу речь, сама заговоришь на языке моего мира. Просто потерпи.

С каждым его словом во мне будто пыталась проснуться паника. Но она слишком слабо трепыхалась и внешне вообще никак не проявлялась. Я смотрела на приближающуюся арку с внутренним содроганием. И когда нос судна коснулся исходившего от портала свечения, Тирайо еще крепче прижал меня к своей груди.

Первым ощущением было, будто мою кожу опалило жарким дыханием пустыни. Я закрыла глаза и почувствовала нарастающий шум в ушах. Через мгновение головная боль заставила меня скривиться и застонать. И тут же словно чья-то огромная рука сдавила мне горло, так что я едва могла дышать. А дышать приходилось раскаленным воздухом. Я закашлялась и захлебнулась горячим ветром. Тошнота и сильная слабость накатили одновременно. Больше всего мне сейчас хотелось лечь на палубу и сжаться в комок, но руки Тирайо продолжали меня удерживать. Так физически плохо мне не было ни разу за мою восемнадцатилетнюю жизнь. И сознание, видимо, сжалилось. Потому что с очередным приступом головной боли я выпала из реальности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Очнулась я в незнакомой комнате. Хотя, учитывая события последних часов, ничего удивительного. Во всем теле чувствовалась слабость, и я не меняя положения, огляделась, насколько это было возможным.

Я лежала на широкой кровати. На ней без труда разместилась бы еще пара человек. Слева от меня располагалось окно. Сейчас оно было наполовину закрыто гардиной приятного светло-зеленого цвета. Помимо кровати, которая занимала чуть ли не половину пространства, в комнате находился комод, туалетный столик и пара пуфиков. Вся обстановка была выдержана в светлых тонах, преимущественно зеленого и желтого цвета.

От разглядывания мебели меня отвлекло громкое урчание моего живота. Ну еще бы. Если мне не изменяет память, последний раз я завтракала у тетки в Малаховке. А потом мы с сестрой пошли на кладбище, затем я провалилась в Никиткину ямку, и все закончилось аукционом. Как-то не до еды было. Если я сейчас же что-то не съем, это будет просто катастрофой.

Я выбралась из-под одеяла и обнаружила, что до сих пор нахожусь в этом странном одеянии уличной танцовщицы. Хорошо, что не голышом.

Стараясь производить как можно меньше шума, я на цыпочках подкралась к двери. Приоткрыла её и осторожно выглянула. Длинный коридор по обе стороны. Выскользнула из комнаты и прислушалась. Откуда-то доносились мужские голоса. Прислушавшись, я направилась в противоположную сторону коридора, радуясь, что мои шаги приглушает дорожка на полу.

Коридор вывел меня к широкой лестнице, которая вела вниз в просторный холл. Свесившись через перила, я разглядывала убранство и чувствовала, что паника проснулась вместе с чувством голода.

Кем бы не был хозяин этого дома, он явно не бедствует. Красивая и богатая мебель, миниатюрный фонтан посреди холла и невероятная, просто стерильная чистота! Это сколько же прислуги нужно иметь, чтобы намывать все это до блеска!

Но снова заурчавший живот напомнил о цели моей вылазки. Я медленно спускалась по лестнице недоумевая, а где же вся эта прислуга? В холле я увидела сразу несколько дверей, осталось догадаться только, которая из них ведет на кухню. И тут мое одиночество, наконец-то, было нарушено. В холл вошла строгого вида женщина лет сорока. Весь её облик напомнил мне мою первую учительницу. Она вот точно так же поджимала тонкие губы и смотрела на меня сверху вниз пронзительным взглядом. Платье длиной до колен темно-синего цвета и волосы, гладко зачесанные назад и собранные в пучок, только усилили это впечатление. Она смерила мое одеяние уличной танцовщицы многозначительным взглядом и чуть покачала головой.

– Как я вижу, наша гостья пришла в себя, – её голос тоже оказался копией голоса учительницы. И в нем откровенно чувствовалось презрение. Но я так обрадовалась человеку, с которым смогу поговорить, что не стала обращать на все это внимания.

– Вы говорите на русском? Какая удача! Скажите же мне, где я нахожусь и как мне вернуться домой?

Незнакомка закатила глаза и прижала тонкие пальцы к вискам. Выражение её лица было красноречивее слов. Она или сочла меня сумасшедшей или ситуация была настолько абсурдной, что подобрать к ней слова было достаточно трудно.

– Меня зовут ма Элевенира. Так и обращайся ко мне. Сейчас я провожу тебя обратно в комнату, и ты приведешь себя в надлежащий вид.

Я уже открыла рот, чтобы напомнить ей, что она не ответила ни на один мой вопрос. Но Элевенира даже не дала мне и слова сказать:

– А потом к тебе зайдет господин Сандини и всё тебе объяснит.

Но я решила все же проявить настойчивость хотя бы относительно моего питания:

– Вообще-то, ма Элевенира, я искала кухню. Я ужасно хочу есть.

– Я распоряжусь. Тебе все принесут в комнату.

И женщина указала рукой на лестницу. Пришлось повиноваться.

И уже через пять минут в комнату вошла служанка с подносом. Пока я утоляла голод пышными булочками и напитком, который я бы назвала цветочным чаем, служанка принесла стопку полотенец, белье и какое-то платье, которое я решила разглядеть чуть позже. Сначала нужно подкрепиться как следует, ведь неизвестно когда в следующий раз удастся поесть.

Когда я сыто отодвинула от себя пустой поднос, служанка приоткрыла дверь, словно ожидала за ней, когда я поем:

– Вам следует пройти в купальню.

Я подхватила полотенца и одежду и послушно направилась за служанкой. Ну правильно, порядок действий нужно соблюдать. Как там в сказке: сначала накорми – напои, потом в баньке попарь, а уж потом разговоры разговаривай.

И, тем не менее, я чувствовала, что та овечья покорность и покладистость покинула мое сознание. Я внимательно смотрела вокруг, запоминала расположение комнат, чтобы в случае опасности не плутать.

Купальня располагалась через три комнаты от моей. Довольно просторное помещение, не сравнить с ванной комнатой в типовой многоэтажке. По каменным ступенькам я поднялась к глубокой и просторной чаше, которая была наполнена водой. Коснулась пальцами водной поверхности – не кипяток ли. И только потом осторожно забралась внутрь, заранее избавившись от одежды. Служанка хоть и старалась держаться невозмутимо и отстраненно, но все же я заметила её любопытные взгляды в мою сторону. Возраста мы были примерно одинакового, и я решила разговорить её. А то от заносчивой Элевениры толку мало.

– Как тебя зовут? – я даже улыбку нацепила, хотя оттого, что со мной происходило, улыбаться совсем не хотелось. Служанка застыла в растерянности, потом опасливо покосилась на закрытую дверь купальни и еле слышно прошептала:

– Уфина.

– Красивое имя. А меня зовут Ольга, – я была само дружелюбие. Уфина потупила глаза, никак не отреагировав. Но я решила не отступать.

– Уфина, помоги мне разобраться, что здесь к чему? – я жестом указала на полочку, на которой лежали, как я понимала, всякие мыльные принадлежности. Служанка поднялась на несколько ступеней и нерешительно поинтересовалась:

– А вы, действительно, иномирянка?

Что?! И тут я окончательно вспомнила все, что со мной произошло после аукциона. И слова Тирайо о том, что я попала в другой мир, тоже вспомнила. Он что, все это серьезно говорил? Но это же…невозможно?

Наверное, моё лицо отразило разнообразную гамму эмоций, потому что Уфина как-то стушевалась и снова опасливо покосилась на дверь купальни. И кажется не зря. Тот час дверь открылась и на пороге купальни возникла Элевенира.

– Уфина, чего вы тут копаетесь? Господин Сандини ждать не любит!

Служанка тут же схватила с полочки пузырек с бесцветной жидкостью и, капнув на кусок материи, потянулась ко мне. Но я отпрянула и с настороженностью спросила:

– Что это?

– Мыло.

– Я сама.

Элевенира смерила меня пренебрежительным взглядом и покинула купальню, а Уфина уже протягивала мне другой флакончик:

– Это мыло для волос. А это масло, его наносят после купания, чтобы от кожи приятно пахло. Господину нравится сильный аромат, – тут девушка густо покраснела. А я чуть не хлебнула раскрытым ртом воды. Надо же, какие познания у служанки о предпочтениях господина. Её руку с протянутым флакончиком я оттолкнула:

– Мне это точно не пригодится.

С помощью Уфины я разобралась в местных средствах гигиены и потом облачилась в приготовленную одежду. На этот раз платье мне понравилось. Светлое, бежевое в цветочек, длиною до колен, довольно просторное, но по размеру. И даже, кажется, совершенно новое.

Волосы сушить уже было некогда, Уфина и так постоянно косилась на дверь. Поэтому я просто заплела их в косу.

В моей комнате на одном из пуфиков сидел Тирайо. Как только я переступила порог комнаты, он развел руки в стороны и чуть ли не пропел:

– Как же ты прекрасна. Сама Светлокрылая Амали привела меня к тебе!

Я с настороженностью посмотрела на мужчину. Во-первых, его манера общения была страной. Во-вторых, одет он был слишком уж по-свойски. На мой взгляд, перед едва знакомыми людьми не стоит появляться в одеянии, больше напоминающем домашний халат. Я остановилась у самой двери и не торопилась приближаться. Тирайо тут же отреагировал на мой настороженный вид.

– Ну что ты испугалась? Я же пришёл, чтобы внести ясность и объяснить все тебе. А для начала давай познакомимся. Ну не стой возле дверей, как прислуга. Садись.

Его широкая ладонь опустилась на пуфик стоящий рядом. Я подошла и ногой отодвинула пуфик подальше:

– Так нам будет удобнее разговаривать.

Уселась напротив мужчины и выдохнула.

– Мое имя Ольга Рождественская. Мне восемнадцать лет. И я была бы вам очень признательна, если бы вы объяснили, куда я попала, и что все это значит.