Текст книги "Зеркало мага (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бегоулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 10
Возле хижины их уже поджидали Димитр и магистр Стефан Карловиц. Оба мужчины выглядели чрезвычайно недовольными. Даже невозмутимый магистр хмурил брови и его сложенные на груди руки не предвещали ничего хорошего. Но Сурра просто подбежала к Стефану, обняла его и ласково воркуя увела в хижину. А вот Стефке предстоял менее приятный разговор с Димитром. Его поза была точной копией позы магистра – сложенные на груди руки, хмурый взгляд и недовольно сжатые губы. Стефка должна была признать, что они с Суррой слишком задержались – когда уходили было утро, а сейчас время уже к вечеру. Тут взгляд госпожицы скользнул по рыжей шевелюре лекаря и Стефка не сдержала улыбки: в этом мире все мужчины рыжие?
– Вам весело, госпожица Стефка? Наверное, это очень забавно заставлять людей волноваться и переживать за вас? – голос Димитра был нарочито спокойным. Улыбка госпожицы тут же погасла, на смену ей пришло чувство вины и немного раздражения.
– Мы немного увлеклись с Суррой, это правда. Но это не дает вам права, Димитр, разговаривать со мной подобным образом. Не забывайтесь.
– Я всего лишь напоминаю вам, госпожица, что раз уж я перенес вас сюда, то и ответственность лежит на мне. А вы легкомысленно исчезаете на весь день.
– Я была с Суррой.
– И что? Еще сегодня утром вы были не в лучшем состоянии из-за своего легкомыслия, и Сурра не уберегла вас.
Стефке надоел этот разговор, она слишком устала, и событий произошло так много…
– Димитр, я ценю вашу заботу, но вы не можете выговаривать мне, потому что вы мне не брат, не муж… Мы даже не родственники. И я очень устала.
С этими словами госпожица прошла мимо лекаря в свою комнату и Димитру лишь и оставалось, что скрипнуть зубами от злости. Они с магистром уже собирались идти разыскивать заблудших овечек, а они видите ли просто "увлеклись". И еще и выговаривать ей не смей, потому что он ей даже не муж! Димитр со злости пнул песок под ногами: она права, он ей даже не родственник и не имеет права читать нотации.
Стефка ворочалась на жестком тюфяке и недовольно вздыхала. Она так мечтала о том, чтобы сладко уснуть и отдохнуть от сегодняшних волнений, но как только улеглась, то сон словно рукой сняло. Госпожице все было не так – слишком жесткий и колючий тюфяк, слишком душно и влажно в хижине, да и сама Стефка после нескольких дней проведенных на солнце стала выглядеть как простолюдинка: загорелая, босая и простоволосая. Видел бы отец в кого она превратилась – ему бы дурно стало! Больше всего на свете Стефке хотелось назад, в свою башню. И чтобы Петра была рядом. Она всегда была на стороне госпожицы, во всем поддерживала, а здесь Димитр и магистр только и знают, что ворчать и выговаривать, будто она несмышленый ребенок.
Когда Сурра за ужином рассказала где они так долго пропадали, магистр был сильно рассержен. Он запретил и супруге и госпожице уходить далеко от хижины и тем более перебираться на тот берег реки. Как узнала Стефка от Сурры – их поход за паутиной, действительно, был полон опасностей. Во-первых, пауки. Нимфы их боятся потому что они очень больно кусаются. Чтобы вывести яд паука сестрам Сурры приходится долго сидеть в реке, но места укусов долго заживают и иногда остаются некрасивые отметины. А во-вторых, это земляные черви. Это именно червь гнался за нимфами, когда затряслась земля. Черви хоть и живут под землей, но обладают тонким слухом и поэтому на том берегу нужно вести себя тихо и даже не шептаться. А Стефка громко вскрикнула, когда споткнулась у выходы из пещеры. На вопрос Стефки что было бы, если бы их догнал червь, Сурра оскалилась и клацнула зубами. После этого все умиротворенное настроение исчезло без следа. Если бы госпожица знала об подстерегающих опасностях, она бы ни за что и никогда не попросила бы новое платье!
Утром после ставшего традицией купания в озере и расчесывания друг другу локонов Сурра и Стефка вместе отправились за рыбой. Обе помнили строгий наказ магистра: только за рыбой и назад. Никаких посиделок и долгих разговоров с другими нимфами!
Но, оказавшись на берегу реки, Сурра, хитро прищурившись, обратилась к Стефке:
– Мы должны узнать у сестер, хватит ли материи тебе на платье.
И госпожица согласно кивнув, отправилась за Суррой в селение нимф. Стефка уже привыкла к шумному многоголосью нимф и ей даже доставляло удовольствие наблюдать за сестрами Сурры. А в этот раз после обмена свистами и переливами, нимфы окружили госпожицу для "снятия мерок", как поняла Стефка из пояснений Сурры. Её вертели и крутили, обхватывали пальцами талию и после громких пересудов решили, что материи хватит и что платье будет готово вечером.
Но зато после госпожица и нимфа строго выполнили наказ магистра: Сурра наловила рыбы и Стефка помогла ей нести корзину. Остаток дня до самого вечера прошел скучно и уныло, как показалось Стефке. Димитр и Стефан снова занялись своей магией, нимфа просто грелась на солнышке и плескалась в озере. Стефка же изнывала от скуки. Купаться ей не хотелось, солнце уже надоело. Но госпожица ждала вечер – когда можно будет сбегать к нимфам и получить обещанное платье.
Отпроситься у магистра не составило труда – Сурра промурлыкала ему что-то на ухо, а Стефка пообещала быть благоразумной и что они только возьмут платье и сразу же назад.
Но небольшое разочарование все-таки постигло девушку, когда она увидела готовое платье. Оно было точной копией её первого, да и наряды нимф выглядели точно так же. Но чтобы не портить ни себе ни сестрам Сурры настроение, она примерила обновку и через Сурру поблагодарила нимф.
Когда пришло время возвращаться к хижине со стороны реки вдруг раздался громкий свист. Обернувшись, Стефка увидела Аррена. Мужчина стоял по колено в воде и не выходил на берег. Нимфы перебросились с ним веселым чириканьем и Сурра перевела Стефке:
– Он хочет поговорить с тобой.
При этом взгляд Аррена был красноречивее слов. Стефка растерялась: о чем им разговаривать? И не будет ли это слишком легкомысленным поступком? Госпожица недоуменно посмотрела на Сурру, а нимфа махнула рукой:
– Поговори, а то ведь не отстанет.
Стефка спустилась к реке и подошла к Аррену, при этом её лицо заливал румянец смущения. Мужчина улыбался и жестом предложил зайти в воду поглубже и тут же, не дожидаясь согласия, взял Стефку за ладонь.
"Я пришел к тебе", – и пронзительный взгляд.
" Зачем?".
"Принес подарок для тебя", – Аррен раскрыл вторую ладонь и Стефка увидела нитку речного жемчуга. Она вопросительно посмотрела на мужчину не решаясь принять подарок.
"Тебе не нравится?" – взгляд Аррена стал обиженно-недовольным.
"Нравится, но если я приму подарок, то что это будет означать?" – Стефка настороженно покосилась в сторону нимф, которые с интересом наблюдали за их беззвучной беседой.
Аррен широко улыбнулся: "Это будет означать, что тебе понравился мой подарок".
"И все?"
Аррен кивнул и Стефка взяла с его широкой ладони жемчуг. Мужчина показал на шею госпожицы и она послушно примерила украшение. Жемчужины были неправильной округлой формы, молочного цвета, нанизанные на крепкую тонкую нить.
"Спасибо. Они очень красивые".
Аррен пронзительно свистнул и нырнул в воду, обдав Стефку водопадом брызг.
К ужину Стефка решила выйти принарядившись. И пусть в этом мире её гардероб состоял всего из двух платьев, но госпожице хотелось хоть чуточку создать себе праздничное настроение. Волосы она с помощью Сурры заплела, красиво перевив уложенные наверх косы ниткой речного жемчуга. Нимфа оглядев Стефку, довольно прищелкнула языком:
– Красивая!
Когда Сурра с госпожицей вошли в небольшую комнату, которая служила им всем столовой, взгляд Димитра наполнился восхищением и Стефка довольно улыбнулась. Разговор за ужином повелся о скором возвращении в родной мир, но сначала нужно было отыскать Георги. Стефан, памятуя о том, что рассказал ему правнук о бедственном положении семьи, все раздумывал о том, как же лучше поступить: сначала обустроить семью на новом месте и потом заняться поисками незадачливого Георги, или же сначала отыскать парня, а Стефку с Суррой пока оставить здесь. Димитру ни тот ни другой вариант не нравился. Ведь неизвестно что случилось с Георги и каждый день может стать для него последним. Но и оставлять здесь без присмотра Стефку лекарь не соглашался. Он не мог открыто сказать, что на Сурру нельзя совсем положиться, что нимфа легкомысленная и слишком беззаботная. Но магистр, кажется, склонялся именно ко второму варианту и собирался оставить госпожицу Стефку под присмотром Сурры. Стефка же переживала совсем о другом:
– Интересно, успокоился уже княжич за эти несколько дней?
Магистр непонимающе переспросил:
– Несколько дней? Димитр, ты что, не сказал?
Правнук магистра покачал головой, избегая взгляда госпожицы:
– Я не хотел говорить раньше времени…
Стефан нахмурился и заметив обеспокоенный взгляд Стефки объяснил:
– Видите ли, госпожица, несмотря на то, что вы в этом мире находитесь всего несколько дней, в нашем мире прошло уже несколько месяцев. Время в этих двух мирах течет по-разному. По моим подсчетам день в этом мире примерно равен месяцу в нашем.
Обескураженный взгляд девушки остановился на магистре:
– Но…как это возможно?
Стефан развел руками. Губы Стефки задрожали и она глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя:
– Получается, я пропала из замка и меня разыскивают по всем окрестностям. А возможно, сочли мертвой и оплакивают? Думаю, мачеха уверяет отца именно в моей безвременной кончине…
Димитр попытался найти хоть что-то хорошее в данном факте:
– Может это и к лучшему? Если вас сочтут мертвой, то княжичу точно некому будет предъявить претензии. А когда откроется, что вы живы и здоровы, то все будут так радоваться, что Захари не осмелиться омрачить своими притязаниями ваше чудесное появление…
Стефка словно и не слышала его:
– А моя репутация… Отец не переживет позора… Мне нужно побыть одной…
Госпожица вышла из хижины и уселась на берегу озера, глядя на его темную гладь. Даже представить страшно, что пережил её отец, когда обнаружил что её нигде нет! Вот уже несколько месяцев! Когда она сбегала из замка она совсем не думала как это переживет отец. Она думала, что это всего лишь на несколько дней и она найдет способ подать отцу весточку. А Петра? Что с её верной служанкой?
Госпожица уткнулась лицом в ладони, сложенные на коленях.
– Стефка…
Димитр присел рядом и с грустью посмотрел на госпожицу:
– Я не хотел тебе говорить, думал, так будет лучше… Не хотел чтобы ты переживала, все равно ведь исправить ничего нельзя.
– Я не должна была соглашаться на ваше предложение, Димитр. Отправится неведомо куда…
По лицу лекаря было заметно, что эти слова пришлись ему не по нраву:
– Было бы неразумным оставаться в замке, вас же искали люди княжича. Даже ваш отец не смог бы вас защитить от прихотей Захари.
Чтобы отвлечь госпожицу от горьких раздумий, лекарь сменил тему:
– У вас украшение из речного жемчуга? Наверняка, весь песок в селении нимф усеян драгоценными камнями, а вы выбрали жемчуг?
Стефка рассеяно провела рукой по волосам:
– Это подарок…
Димитр улыбнулся:
– Вы нравитесь нимфам, они очень щедры: платье, жемчуг.
– Да, сестры Сурры довольно милые и доброжелательные. Но жемчуг подарили не они. Это подарок Аррена.
Брови Димитра взлетели вверх, а улыбка пропала, словно и не было:
– Аррена? Кто это?
– Это мужчина из селения, которое находится выше по течению. Забавно, здесь мужчины и женщины живут отдельно.
Но лекаря не интересовали подробности жизни местного населения:
– И вы приняли подарок? – голос Димитра был полон укора.
Стефка удивленно посмотрела на заметно раздраженного лекаря:
– Вы же сами говорили, что в этом мире можно отступить от условностей. Мне понравился подарок, почему я не могу его принять? Тем более, что это ни к чему не обязывает.
– Это вам Сурра сказала? И вы поверили?
– Мне это сказал Аррен, – госпожица заметила, что и её накрывает волна раздражения. Что за упреки?
Димитр придвинулся так близко, что Стефка почувствовала его дыхание:
– И как же вы с ним вели беседу, с этим дикарем? На каком языке?
Стефка осторожно отодвинулась: и чего он так злится?
– Я разговаривала с ним при помощи местной магии. Спросите у магистра, он вам объяснит. Они с Суррой тоже так сначала разговаривали. Нужно зайти в воду…
– В воду?! Вы зашли в воду с этим дикарем?! Чтобы он утопил вас?
Стефка вспыхнула: это было уже слишком:
– Этот дикарь, как вы выразились, Димитр, не сделал мне ничего плохого. Он может и не обучен манерам и действительно диковат, но я уверена, что он добрый и ничего дурного в его мыслях нет.
– Откуда вы знаете, что у него в мыслях? Может, здесь принято с понравившейся девушкой делать все, что захочется. Тогда ваша репутация, действительно, будет загублена, – не без ехидства ответил лекарь.
В ответ на свое ехидство он получил звонкую пощечину. Вскочившую с места Стефку Димитр повалил на песок, охватив руками её колени. Но тут же скривился от удара пяткой в живот и разжал руки. Но госпожица не успела в полной мере воспользоваться свободой и руки Димитра схватили её за подол платья, послышался треск разрываемой ткани. Этого госпожица не снесла: с кулаками набросилась на рыжего лекаря, колотила по плечам, груди.
Легко перехватив руки госпожицы, он прижал её к себе. Этот поцелуй отличался от предыдущего: в нем не было ни трепетности, ни нежности. Димитр целовал жадно, настойчиво, будто имел на это полное право.
Чтобы высвободиться из крепких рук Стефка укусила Димитра и тот, вскрикнув, отстранился:
– Госпожица Стефка, вы набрались дурных манер у этого дикаря?
За что получил вторую пощечину. Отряхнувшись от песка, Стефка рассматривала прореху на подоле платья. Будь здесь привычные ей нитки и иголка, возможно она бы и смогла зашить платье так, что не было бы заметно. Без помощи нимф здесь не обойтись. Может Сурра знает как помочь. Но, глянув на темные окна хижины госпожица вздохнула: придется отложить этот вопрос до утра.
– Димитр, вы даже не представляете, как вы разочаровали меня! – голос Стефки дрожал от плохо скрываемой злости. Испортил новое платье!
– Сожалею, что испортил вам настроение, госпожица. Но раньше вы были более благоразумны. Общение с дикарем плохо сказывается на ваших манерах, – хоть лекарь и говорил серьезно, но в его глазах плясали смешинки, что только подогрело злость девушки. Она, вскинув голову, неприязненно посмотрела прямо в глаза Димитра:
– Помните письмо, которое вы мне прислали? Так вот, сейчас я готова дать вам ответ. Нет, нет и еще раз нет!
Когда госпожица скрылась в хижине Димитр ухмыльнулся: он и не ждал другого ответа. Однако очень скоро то, что именовалось совестью, заскребло внутри. Да он сам себя повел как последний дикарь: наорал, набросился, порвал платье. Нет, местный климат явно плохо влияет на всех: расслабляет и толкает на безрассудные поступки. Он ведь хотел сблизиться со Стефкой, а получилось наоборот: обидел и разозлил. Интересно, будь здесь Георги, что бы посоветовал ему друг? Как загладить свою ошибку и дать понять Стефке, что он ничем не хуже этого дикаря?
Глава 11
Когда утром Стефка проснулась, то увидела возле изголовья букет луговых цветов. Их аромат и разбудил госпожицу. Удивленно повертев букет в руках и понюхав она пришла к выводу, что это Сурра. Кому еще придет в голову блажь с утра пораньше собирать цветы?
Но нимфа, которую Стефка нашла как обычно возле озера, покачала головой:
– Думаю, это Димитр. Я видела его на лугу, когда шла купаться.
Димитр? Вот уж чего не ожидала Стефка. Неужели таким образом он решил принести извинения? И тут же госпожица вспомнила о порванном платье. Обратившись к Сурре с вопросом нет ли у той иглы и ниток, Стефка наткнулась на непонимающий взгляд нимфы:
– О чем ты, Стефка?
– Ну а как же ты и твои сестры чините платья, если они порвались?
– Ты об этом? Пойдем со мной, и я тебе все покажу. И захвати из хижины корзину – заодно рыбу наловим.
По дороге к реке нимфа внимательно приглядывалась к цветам и, наконец, сорвала один. Разломив мясистый стебель она, усадив Стефку на траву, прикоснулась к рванным краям прорехи кончиком стебля. Стефка увидела, что оттуда течет белое молочко. Оно растекалось по краям прорехи и склеивало разорванную материю. Через несколько минут платье было как новое.
– Только пока не мочи. Пусть высохнет на солнце.
Когда они вышли к реке, то заметили плескавшегося в воде Аррена. Почему-то ни Сурра ни Стефка этому не удивились. Госпожица даже расплылась в улыбке, когда Аррен засвистел и помахал ей рукой. В воду она не могла войти – платье еще не высохло, а потому просто сидела на берегу и наблюдала за Суррой и Арреном, которые устроили рыбную ловлю.
С того места где сидела Стефка открывался чудесный вид на реку ниже по течению. Девушке вдруг пришла в голову мысль: а куда течет эта река? Но сколько ни вглядывалась вдаль госпожица, ничего кроме изогнутой ленты реки и песчаного берега не увидела. Однако очень скоро ее внимание привлекло какое-то движение против течения. Ей показалось, что по реке плывет многочисленная группа людей, или точнее нимф. Окликнув Сурру, она показала ей на реку:
– Сюда кто-то плывет.
Нимфа присмотрелась и вдруг с досадой что-то прочирикала на своем языке. Аррен вылез из воды и подошел к Сурре. Пересвистываясь и чирикая они что-то обсуждали и явно были не рады тем, кто очень быстро плыл против течения. А Стефка приглядываясь к пловцам, поражалась как быстро приближаются эти нимфы. Их можно было уже пересчитать по головам и госпожица насчитала двадцать девушек.
– Сурра, это не твои сестры?
Сурра обернулась к Стефке и госпожица заметила, что нимфа обиженно фыркнула:
– Это не мои сестры! Это нимфы из племени Гуа-гуа. Они знают, что здесь им не рады, но все равно плывут!
– А почему им здесь не рады?
– Они утопили алтарь Великой Гуррей в крови своих сестер. Приносили в жертву нимф, чтобы Великая Гуррей была к ним благосклонна. Но Гуррей отвернулась от них и наказала. Их мужчины бесплодны и сестрам племени гуа-гуа приходится плавать к мужчинам других племен, чтобы их народ не исчез. Долго их здесь не было. Но они обещали, что больше не будут приносить жертву Великой Гуррей кровью нимф. Но раз плывут к нам, значит Великая Гуррей не простила их.
Нимфы племени гуа-гуа заметно отличались от Сурры и её сестер. Выше на целую голову, шире в плечах и бедрах. Их одежда состояла из пары лоскутов, прикрывающих грудь и бедра. На обнаженных животах, спине и руках многих нимф были татуировки в виде невиданных птиц и зверей. Но имелось и сходство – загорелая кожа и черные густые волосы. Не доплывая совсем немного до того места где стояли Сурра, Стефка и Аррен прибывшие гостьи выбрались на берег. Казалось, что нимфы ничуть не устали, проделав долгий и непростой путь против быстрого течения реки. Они подставляли свои тела горячим лучам солнца и не обращали внимания на стоящих чуть поодаль местных обитателей. Лишь одна нимфа гуа-гуа не спеша направилась в сторону Сурры. И хоть она и улыбалась, но никого эта улыбка не ввела в заблуждение. Глаза нимфы оставались холодными. Стефке стало страшно от присутствия этой гостьи. Было в её движениях что-то отталкивающее, настораживающее, что инстинктивно почувствовала госпожица. А вот Сурра, видимо знала в чем причина, и загородила собой Стефку от заинтересованного взгляда гуа-гуа.
Когда гостья приблизилась и заговорила Стефка невольно заслушалась. Голос нимфы гуа-гуа был томный и певучий. Она не чирикала и не свистела, скорее мяукала, но Сурра прекрасно поняла речь гуа-гуа. О чем они говорила для госпожицы осталось загадкой, но в тот момент, когда нимфа гуа-гуа указала рукой на Стефку, вмешался Аррен. Он вдруг зарычал и встал на пути гостьи, которая хотела подойти поближе к светловолосой госпожице. Он что-то угрожающе зашипел– засвистел и гуа-гуа, примирительно выставив руки, отступила назад.
Сурра повернувшись к Стефке, бросила ей:
– Хватай корзину, мы уходим.
– Что случилось? Что она хотела?
Сурра не ответила, только вздохнула:
– Нехорошо, что она увидела тебя. Нехорошо.
За завтраком магистр сообщил, что сегодня ночью они с Димитром отправятся на поиски Георги. А Стефка и Сурра будут ждать их здесь.
– Сурра, и вы, госпожица Стефка, пока нас не будет не уходите без необходимости от хижины. Сегодня мы с Димитром пополним запас провизии, чтобы вам завтра не нужно было куда-то идти. Если все пройдет благополучно, а я уверен в этом, то думаю, что к завтраку мы уже вернемся за вами.
Стефку невольно охватило волнение. А что, если вдруг что-то случится не так как считает магистр? Она здесь останется на всю жизнь? Димитр, будто почувствовав переживания госпожицы, подошел к ней:
– Не стоит так переживать, госпожица Стефка. Нас не будет всего лишь одну ночь. Не забывайте о разнице во времени. Очень скоро мы все вернемся в наш родной мир.
Весь день прошел в суматохе. Магистр с Димитром проверяли все ли в порядке перед их отбытием. Сурра отлучилась к реке, чтобы узнать что там делают гостьи гуа-гуа и заодно предупредить сестер, чтобы они ничего не рассказывали о Стефке. Что-то беспокоило Сурру, но она оставила свои сомнения при себе и ни с кем не поделилась ими.
Когда нимфа вернулась Стефка подсела к ней с расспросами, что там делают нимфы племени гуа-гуа.
– Я как чувствовала, что они не только из-за мужчин приплыли. Скоро праздник в честь Великой Гуррей и они хотят принести ей свои мольбы о милости. Свой алтарь, что хранится в их племени, они осквернили и Великая Гуррей не слышит их. Вот они и приплыли к нам. Аррен с другими мужчинами следят за алтарем – они не позволят гуа-гуа провести там жертвоприношение, если те вдруг решатся на обман.
– А почему ты хотела предупредить сестер, чтобы они не говорили обо мне?
Сурра нахмурилась и вздохнула:
– Гуа-гуа слишком заинтересовались тобой. Твои волосы другого цвета и ты не как мы, они могли почувствовать это. Они могут быть опасны для тебя. Они злые и кровожадные.
Стефка недоверчиво округлила глаза:
– Мне так не показалось.
– Когда они поклоняются Гуррей, то пьют дурманящее зелье.
– Сладкую воду?
– Нет! Сладкая вода приносит радость, легкость и веселье. А то, что пьют они делает их злыми, они приносят в жертву своих сестер, их глаза становятся пустыми. Это очень страшно. Я видела однажды, когда мы с сестрами были у них.
– А где они живут?
– Там, где начинается большая вода. Это далеко отсюда.
Когда на Долину Озер опустилась темнота, магистр и Димитр были уже готовы. За плечами у каждого был небольшой мешок с вещами, которые могут понадобиться. А Стефан захватил и один ларец, полный самоцветными камнями. На руке магистра мерцал перстень.
– Димитр, сейчас мы возьмемся за руки и ты представишь то место, где живет девушка, которую твой друг увидел в зеркале. Будем надеяться, что он все еще там.
Стефка и Сурра скрылись в хижине, чтобы портал по случайности не затянул и одну из них. А магистр и Димитр, взявшись за руки, исчезли в окутавшем их мерцающем тумане. Они не увидели как в сгустившейся темноте к хижине бесшумно крались нимфы гуа-гуа.
Первое, что почувствовал Димитр – сильный холод. Он открыл глаза – вокруг все было белым-бело. Проморгавшись и привыкнув к ослепительной белизне, лекарь увидел крышу дома на которой словно пуховая перина лежал толстый слой снега. С крыльца свисал ряд сосулек, а босые ноги обжигало холодом.
Магистр недовольно озирался по сторонам. Какой-то двор за дощатым забором, деревянный дом с резными ставнями. Вдруг раздался пронзительный женский визг. Повернувшись, они увидели молодую женщину, закутанную в овчинную душегрейку. На голове ее красовался яркий цветастый платок, а на ногах были черные валенки.
– Это что за чудо такое? – прыснул великий магистр. Но Димитр узнал незнакомку из зеркала, на которую любовался Георги. Она, видимо, вышла во двор за дровами, поленница которых лежала возле дома. От испуга она выронила поленья из рук, и они с грохотом посыпались наземь.
На крик послышались торопливые шаги, дверь избы распахнулась, и на крыльцо выскочил, будто ошпаренный, Георги. Он тут же увидел нежданных гостей.
– Димитр!
– Георги!
Друзья подскочили друг к другу, с хохотом обнялись, и, не слушая, наперебой заговорили:
– Я уж не чаял тебя увидеть…
– Куда же ты пропал?
– Надо же – жив, здоров!
Незнакомка с удивлением смотрела на эту сцену, боясь пошевелиться.
Тут раздалось вежливое покашливание:
– Я очень рад, что вы нашли друг друга. Но может, все же войдем в дом? А то как-то холодно…
Георги тут же спохватился:
– Да, да, заходите! Что же это я… Студено нынче.
Димитр с удивлением разглядывал обстановку в избе, домашнюю утварь. Не то чтобы он не видел всего этого у себя в краю, но не вязался у него образ Георги со всем этим. Хотя, нужно признать, Георги сильно изменился. Его болезненная худоба и бледность пропали без следа. Теперь он был не худым, а жилистым. Меньше всего теперь он походил на изнеженного юношу. В его взгляде появилась серьезность, и даже какая-то суровость. Мозолистые руки, обветренное лицо. Но при всем при этом было видно, что Георги счастлив.
– Марфуша, накрывай на стол! Встречай дорогих гостей!
Марфуша, так звали незнакомку из зеркала, заулыбалась, засуетилась.
– Георги, это мой прадед, Стефан Карловиц. Великий магистр. Он действительно оказался жив!
Георги с большим удивлением слушал рассказ друга о невероятных событиях, произошедших с Димитром и его прадедом.
– Теперь ты понимаешь, почему я так долго не объявлялся? В том мире прошло всего-то несколько дней, а тут уже… А сколько, кстати, времени прошло, как мы потерялись?
Георги почесал затылок:
– Ну, попал я сюда летом, а сейчас уж зимы середина… Вот и считай.
– Вот то-то и оно! Ну, а ты как тут? Сладилось у вас с Марфушей?
Георги заулыбался:
– Сладилось. Нас уже и поженить успели. Сначала, конечно, туго пришлось. Народ тут балакает не по-нашему. Но ничего, сейчас уже понимаем друг друга.
С первого взгляда было видно, что Георги и впрямь любит свою Марфушу. В его взгляде, обращенном на жену, было столько любви и нежности, что Марфуша смущенно улыбалась.
Разомлев от горячих щей и наливки, Димитр разболтался:
– Георги, как же она тебя полюбила, такого балабола?
– А вот может за это и полюбила! У них ведь здесь мужики как: коли понравилась девка – ущипнут за зад. Ну, а если шлепнули по заду – значит любовь до гроба! Не привыкли они к другому обращению. А тут я появился – ручку поцелую, серенаду спою, стихи прочитаю. Тут кто хочешь с ума сойдет.
– Ну, а какой ей от тебя прок? Ты же сам говорил, что никакому ремеслу не обучен? Как же ты живешь-то? Деревенская жизнь не сахар.
– Так, я ради Марфуши всему научился. Я теперь и дрова рубить могу, и траву косить, и даже корову доить! Живем не богато, но и не бедствуем. Я теперь в хозяйстве-то разбираюсь. Вон избу подлатал. Не бедствуем.
– А что, хозяйство-то большое?
– Да пустяки! Куры, корова да лошадка. Я по весне поросей решил завести. Буду потом сало коптить! Да жеребчика надо молодого прикупить. Лошадка уже старенькая, недолго протянет.
Димитр с удивлением слушал рассуждения друга. Вот уж он не ожидал, что Георги так быстро освоится и станет рачительным хозяином. Ему однозначно путешествие пошло на пользу.
Магистр все это время сидел молча. То ли думал о чем-то своем, то ли дремал. Потом, словно очнувшись, спросил:
– Скажите-ка мне ребятушки, что вы дальше делать будете? Как судьбу свою устраивать?
Георги удивился:
– А чего ее устраивать? У меня все по полочкам разложено. Хозяйство пусть небольшое, но есть. Изба пусть и не новая, но от холода и от дождя укрывает. Жена красавица, а там, глядишь, и детки пойдут! Чего еще надо?
– Ну, а ты, Димитр?
– Да я теперь и не знаю. Сначала я думал здесь поселиться, рядом с Георги. Я же думал, что ты здесь по соседству живешь.
Стефан окинул друзей хитрым взглядом:
– А не хотите ли вы, ребятки, домой вернуться? В родные края?
Георги вздохнул:
– Оно, конечно, хорошо бы. Но тут я хозяин, а там? Жить нахлебником у брата? Да он, узнав, что я женился без его ведома на простой деревенской девушке, и знать меня не захочет.
Димитр вторил ему:
– Я бы и рад вернуться, но куда? В жалкую лачугу, которая мне досталась от отца? – Димитр развел руками.
– Ну, вообще-то, я хотел вернуть назад свой замок.
– Дед, это пустая затея! Твой сын продал его, и теперь там другой хозяин.
– Ну, это мы еще посмотрим! А сейчас, Димитр, нам нужно принять надлежащий вид.
И действительно, одеты они были не по сезону. В тонких рубашках и штанах, да к тому же и босяком. Магистр что-то пробормотал под нос, махнул рукой и Димитр увидел, что одежда на нем переменилась. Кожаные сапоги на меху, суконные штаны, а поверх рубахи жилет.
– Ну, а остальное, тебе Георги одолжит. А то, ты слишком выделяться будешь.
Сам же Стефан облачился в черный камзол, такого же цвета штаны и широкий плащ. На груди сиял орден магистра.
– Я отлучусь ненадолго. А вы пока отдыхайте, – с этими словами, магистр повернул перстень и исчез.
Стефан Карловиц стоял на вершине холма и с волнением смотрел на большой замок, расположившийся у подножия. В его памяти место, которое он считал домом всегда было наполнено разнообразными звуками: людской гомон, скрип колес повозок, песни цыганского табора, частенько останавливающегося подле замка Карловиц. На просторной базарной площади к мешанине звуков добавлялся птичий гвалт, визжание свиней и мычание коров. А если свернуть с улочек замка и пройти под самые его своды, свернув вовремя в боковую арку, то с открытой террасы можно услышать плеск воды о весла лодочника, который за медяки катает влюбленные парочки в своей старой лодке по озеру.
А сейчас здесь царила тишина, которую нарушало только завывание ветра. Превозмогая порывы холодного ветра Стефан спустился с вершины, все сильнее кутаясь в теплый плащ. Там, где раньше пролегала хорошо заметная дорога из ближайшего селения к воротам замка теперь не было на неё и намека. Да и сами окрестности заметно изменились. На лугу, который часто становился пристанищем цыган, теперь разрослись поросли кустарника и бурьяна. При вспоминании о цыганах в груди магистра болезненно скребнуло, но он отогнал это чувство – сейчас есть дела поважнее, чем проснувшаяся совесть.
Ворота замка были закрыты, что было удивительно – среди бела-то дня. Места здесь всегда были спокойные, от кого же заперлись обитатели замка? Да и есть ли они – уж слишком безлюдно. Погромыхав кулаком о ворота и не дождавшись ответа, Стефан прошел вдоль высоких стен, местами поросших мхом. Если пройти вдоль стен вправо от главных ворот, то через несколько метров наткнешься на еще один вход, которым пользовалась господская прислуга. Без надежды на успех магистр стукнул кулаком и громко крикнул:
