Текст книги "Зеркало мага (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бегоулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15
Ивона Майстора после плотного обеда уже подумывала – а не пойти ли ей прилечь, когда ее преданная служанка Кора прошипела на ухо, что старая Роза очень желает встретиться с госпожой и ждет у ограды замкового сада. Ивона была раздосадована – мало того, что поспать не удалось, так еще и эта старуха возомнила, что может назначать встречи самой Ивоне! Однако, ссориться со знахаркой не осмелилась и всячески показывая свое недовольство, отправилась в сад под предлогом прогулки.
Выйдя в сад, Ивона отправилась в дальний цветник, где у высокой кованой ограды, с той стороны, поджидала Роза. Заросли акации хорошо скрывали старуху от глаз прохожих, спешащих мимо сада по своим делам. Увидев госпожу Майстора, глаза Розы радостно засветились – видимо, она не была уверена, что госпожа придет.
Ивона, подойдя к ограде, торопливо бросила:
– Чего звала?
Роза, льстиво улыбнувшись, пропела:
– Госпожа, не сердись на меня! Очень уж надо было тебя повидать. Я слышала, праздник у вас скоро. Дочку замуж отдаешь?
– Она мне не дочь! – зло прошипела Ивона.
– Так вот у меня подарочек припасен, для будущего зятя! – и Роза противно захихикала.
– Какой подарочек? – госпожа Майстора настороженно посмотрела на старуху.
Роза вынула из узла, что держала в руке, маленький пузырек, в котором одиноко лежала горошина грязно-серого цвета.
– Да вот, маленький подарочек, но очень дорогой! Надо вот эту горошину бросить Димитру в кубок с вином и всё…
Ивона встретилась взглядом с Розой, и внутри все похолодело.
– Ты это чего удумала? Ты его отравить решила?
Лицо Розы в миг переменилось. Льстивая подобострастная улыбка исчезла, а в голосе вместо просительных ноток зазвучало высокомерие:
– Небось, когда ты ко мне прибегала, я тебя не спрашивала, госпожа, чего ты удумала! Не спрашивала, зачем ты решила падчерицу молодую да красивую превратить в жабу с бородавками!
Ивона испуганно огляделась:
– Ну, тише, тише! Раскричалась! Чем он тебе помешал-то?
– Помешал! Это из-за него у меня теперь совсем никто ничего не покупает! Даже мальчишки смеются мне в след! А раньше, все меня боялись! Ты эту горошину на помолвке-то и подкинь не заметно…
– Да как же это незаметно? Жених с невестой на пиру и незаметно….
– А ты извернись, извернись, милая…
Ивона задумалась. После того как по всем окрестным землям расползлись слухи, порочащие честь её падчерицы, выдать её замуж было просто необходимо. Да и жених не абы кто – правнук магистра магии. А с этими магами лучше не ссориться. Может, наоборот, если с магистром породниться – можно и выгоду для себя извлечь. Но богатое приданное, которое Грегори отдаст с дочерью, было жаль. Ой, как жаль…
– Да ты не бойся! Яд хитрый – не сразу он помрет. А когда почувствует неладное – поздно уже будет. И главное – нет противоядия от этой отравы! – и старуха мстительно улыбнулась.
Ивона нерешительно протянула руку к пузырьку. Роза отдала ей яд и предостерегла:
– Горошину руками не тронь! А то следом за Димитром отправишься. И пузырек в огонь брось. Поняла?
Ивона кивнула и, спрятав пузырек в рукава платья, молча ушла.
Весть о предстоящей помолвке Стефки Майстора и внука великого магистра быстро разнеслась по округе. Интерес подогревало и то обстоятельство, что никто не знал откуда взялся этот магистр и где пропадала Стефка все это время. Слухи один чуднее другого переходили из уст в уста, пополняясь новыми подробностями и обстоятельствами. Мало кто в рыжем внуке магистра узнавал бедного лекаря из Триолли. Обитатели замка Карловиц ощутили на себе, что значит находится в центре событий. Мало того, что хлопоты к предстоящей помолвке вносили суматоху в тихую размеренную жизнь к которой привыкли Стефан и Сурра, так еще и толпы визитеров осаждали замок магистра с целью завести приятельские отношения с магом. Каждый мало-мальски знатный владелец замка спешил завести знакомство, чтобы попасть на самое любопытное событие последнего года – свадьбу Стефки и правнука магистра магии.
Стефка несколько отвлеклась от грустных мыслей за бесконечными примерками нарядов. Её отец, хоть и был рассержен на дочь, но все-таки прислал в замок Карловиц лучших портних, чтобы на помолвке, а потом на свадьбе его Стефка поразила всех не только своей красотой, но и богатым нарядом. Сурра постоянно крутилась рядом, наблюдая за действиями швей. Беззаботная болтовня нимфы, присутствие верной Петры и предпраздничная атмосфера сделали свое дело. Госпожица все меньше думала об инциденте с княжичем, о путешествиии в Долину Озер и все больше задумывалась о будущем замужестве. Встреч с Димитром она избегала, потому что в его присутствии госпожицу охватывало странное волнение, смятение и неловкость. Но, находясь в одном замке, невозможно было не встречаться хоть изредка. Стоило только Стефке остаться одной, когда Петра убегала по делам, а нимфа вдруг решала срочно повидаться с мужем, как тут же появлялся Димитр. Вот и в этот раз, оставшись одна на открытой террасе поджидать Сурру, которая плескалась в озере, Стефка тут же спиной почувствовала появление внука магистра. Госпожица, подобрав юбки, уже хотела спуститься к беседке, как её остановил голос Димитра:
– Госпожица Стефка, почему вы всегда убегаете, стоит мне появиться? Вы боитесь меня? – в голосе лекаря Стефке почудилась насмешка и она вспыхнула. Бросив через плечо недовольный взгляд, госпожица ответила:
– Не боюсь, но опасаюсь. Вдруг у вас вошло в привычку бросаться на девушек и рвать им платья.
Димитр подошел поближе и заложив руки за спину, склонил голову, будто признавая вину:
– Я был неправ, признаю. Но я надеялся, что искупил свою вину, когда отбил вас у помешанных нимф гуа-гуа.
Стефка смутилась – она так и не поблагодарила Димитра за то, что спас ей жизнь. Но вместо слов благодарности с языка вдруг сорвалось совсем другое:
– Но вам не привыкать драться с женщинами, не так ли?
Димитр даже не моргнул:
– Ну почему же. С хорошо воспитаными госпожицами я не дерусь. А вот если девица проявляет дурные манеры, то приходится.
Намек был слишком прозрачным и Стефка разозлилась:
– Можно подумать, что я по собственной воле очутилась в Долине Озер.
Димитр сложив руки на груди и, облокотившись на перила террасы, задумчиво ответил:
– А вы знаете, госпожица Стефка, мне кажется, что Долина Озер тут совершенно не при чем. Вы и до этого успели подраться с княжичем, так что всему виной именно дурные манеры.
Это было уже слишком. Стефка замахнулась, чтобы влепить Димитру пощечину, но лекарь легко перехватил её руку за запястье:
– Что и требовалось доказать.
– Да как вы смеете? Сначала говорите мне гадости, выводите меня из себя, а потом еще и упрекаете? Отпустите меня!
– Отпущу, но сначала вы выслушаете меня, госпожица Стефка.
Димитр притянул к себе госпожицу и вздохнул:
– Почему мы всегда ругаемся? Скоро наша свадьба, а мы даже двух минут не можем вместе побыть без ссор.
– Вы сами виноваты. Набрасываетесь с упреками, говорите гадости. Это очень странно, учитывая, что в вашем письме были совсем другие слова и признания.
– Стефка, давай попробуем все начать сначала. Теперь я не нищий лекарь, и к тому же скоро наша помолвка. Может не будем вспоминать то недоразумение, что произошло в Долине Озер?
Стефка недоверчиво посмотрела на лекаря: сейчас он был именно тем Димитром, который запал ей в сердце, когда пришел ей на помощь и исцелил от заразы. Он ободряюще улыбнулся и госпожица не могла не ответить улыбкой.
Пир в честь помолвки состоялся в замке Карловиц. Разноцветная пестрая толпа гостей, среди которых не было ни одной мантии магистра, с интересом и восторгом рассматривала пышное убранство зала. Особый интерес гостей вызвала настенная мозаика, изображающая причудливые цветущие растения. Те же, кто ожидал изучить генеалогическое древо магистра, обычно вышитое на гобеленах и украшающие стены в других замках, были разочарованы. Ничего подобного в замке магистра не имелось. И было не ясно – то ли Стефан Карловиц не предусмотрел такой интерес к своей родословной, то ли среди его предков не было ни одной родовитой фамилии. Так или иначе, но личность магистра вызывала не меньший интерес, чем жених и невеста.
Стефка была как никогда прекрасна. Розовое платье – наряд невесты – необычайно шло ей. Волосы, уложенные в высокую прическу, открывали лебединую шею. Ослепительная улыбка и сияющие глаза сверкали ярче бриллиантов на ее груди. Димитр же был явно смущен непривычно большим вниманием к своей персоне. Прежде незнакомые ему разномастные владельцы замков, были сейчас с ним приветливы и доброжелательны. «Не встреть я своего прадеда, вряд ли вы все с таким рвением добивались приглашения на мою свадьбу».
Единственной, кто не разделял всеобщей радости и веселья, была Ивона. Она бы и рада была отведать изысканные кушанья, которые источали умопомрачительный аромат, но от волнения не могла проглотить и кусочка. Склянка с горошиной, упрятанная в декольте, то обжигала, то заставляла Ивону покрыться мурашками как от холода. И лишь одна мысль крутилась у нее в голове: «как незаметно подсунуть эту горошину Димитру?». Это казалось попросту невозможным. Справа от Димитра сидела Стефка, слева Георги. Уж они-то точно и близко не подпустят Ивону к кубку Димитра.
Если бы виновники торжества были не так поглощены своим волнением, они возможно бы и заметили, что мачеха Стефки очень уж нервничает. Да и магистру не помешало бы быть настороже. Но никто не предполагал, что в такой счастливый день Димитру грозит смертельная опасность.
Время шло, пир продолжался, а горошина так и оставалась в склянке. Ивона уже хотела плюнуть на эту затею и послать Розу с ее ядом куда подальше, но тут кто-то из гостей вспомнил один из обычаев. По обычаю, родители будущих молодоженов, показывая расположение к зятю и невестке, подносили им кубок с вином. Родители невесты – жениху, а родители жениха – невесте. Ивона поняла – если не сейчас, то никогда. Грегори Майстора с улыбкой налил в кубок Димитра вино и, взяв поднос, повернулся к супруге. Ивона к этому времени уже успела незаметно достать склянку и открыть ее. Спрятав склянку в рукаве, она наклонилась к мужу, закрывая от посторонних глаз кубок.
– Иди один, я волнуюсь, боюсь, вино разолью, – прошептала Ивона, опрокидывая склянку в кубок.
Грегори Майстора пожал плечами и направился к жениху с веселой улыбкой. В это же время Стефан и Сурра подавали Стефке кубок с вином. Жених и невеста, взяв из рук родителей кубки с вином, переглянулись и поднесли вино к губам. Пока Димитр пил вино, Ивона ничего не слышала кроме стука своего сердца. Ей казалось, что вот сейчас магистр укажет на нее пальцем и испепелит волшебным огнем. Но этого так и не произошло. Молодые, выпив вино, перевернули кубки, показывая, что вино выпито до дна. Димитр весело улыбался.
Праздник в честь помолвки подошел к концу. Жених и невеста, прощались с гостями и получали от них поздравления. Последними, как и принято, уходили родители невесты. Ивона бросила взгляд на Димитра. Ничего не говорило о том, что парень выпил яд. Он улыбался и шутил. «Наверное, Розу обманули. Да и откуда у нее деньги на яд, против которого нет противоядия?».
Но как только дверь за гостями закрылась, улыбка сползла с лица Димитра.
– Что-то душно… – парень подошел к витражному окну и облокотился спиной на карниз. Стефка посмотрела на побледневшего жениха:
– Ты просто устал.
Сурра тоже выглядела неважно – еще бы, за весь день ей не удалось даже окунуться в озеро. А это для нимфы непростительное упущение. Стефан решил сопровождать нимфу к озеру, да и не хотелось ему смущать теперь уже жениха и невесту.
У озера было довольно прохладно даже не смотря на магическую завесу. Стефан поставил фонарь на перила беседки и помог Сурре раздеться до нижней сорочки. В такое время можно было не бояться посторонних глаз. Сурра с привычной легкостью прыгнула в воду. Чем дольше она плавала, тем веселее становилась. Каждый раз, когда она пересекала лунную дорожку, ее волосы красиво переливались, и Стефан любовался своей любимой. Наконец, Сурра вылезла из воды, и Стефан заботливо укутал ее теплым плащом, предусмотрительно захваченным из замка. Нимфа прильнула к супругу. Магистру не хотелось никуда уходить и разрушать эту идиллию. Он ласково гладил супругу по волосам, накручивал на палец ее густые локоны.
– Стефан, а ты заметил, что мои волосы все меньше и меньше роняют самоцветы? – вдруг с грустью спросила Сурра.
– Заметил. Но это, наверное, из-за воды, она не такая как в твоем мире. Или же тебе здесь не нравится?
– Мне хорошо там, где ты. А как же самоцветы? Настанет время, когда мои волосы перестанут совсем ронять их…
– Зачем мне самоцветы, когда у меня есть ты? Ты – самое главное мое сокровище!
Стефан и Сурра поднимались по лестнице в замок, когда раздался душераздирающий крик Стефки. Магистр кинулся на крик. Открыв дверь, Стефан застыл на пороге. Стефка склонилась над лежащим на полу Димитром. Ее платье и его белоснежная рубаха были залиты кровью. Димитр был мертв.
Глава 16
Стефан Карловиц поднялся на второй этаж магистрата и прошел в комнату рукоположения. Его шаги гулко раздавались по всему этажу, но в замке этой ночью было пусто. Лишь сонный смотритель удивленно встретил магистра, но видя, что «господин магистр» не желает объяснять свое появление поздней ночью в магистрате, удалился.
Стефан подошел к хрустальному шару. Сняв с груди орден, он вложил его в одно из отверстий в серебряной подставке и стал ждать.
Когда в комнате рукоположений стали один за другим появляться магистры, лица их красноречиво говорили все, что они думают о том, кто решил поздней ночью собрать Совет Магистров. Когда же вновь прибывшие узнавали, что виновник ночной суматохи Стефан Карловиц, их раздражение достигло предела.
– Что он о себе возомнил, выскочка! – возмущался магистр Зураш.
– Неужели нельзя было подождать утра? – продирая сонные глаза, ворчал магистр Велизар.
Последним прибыл старейший магистр Борислав Тордыш. Он тоже в немом удивлении смотрел на Стефана.
Виновник ночного переполоха стоял посредине комнаты, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Словно собирался дать отпор неведомому противнику.
– Господа магистры! Прошу вас простить мне дерзость прервать ваш сон. И если бы не чрезвычайные обстоятельства… Сегодня был отравлен мой правнук и единственный наследник Димитр Карловиц. Именно по этой причине я здесь. Я прошу о разрешении на использование живой воды. Как вы знаете в подобной ситуации каждая минута дорога…
Реакция на слова магистра была самой разной. Кто-то сочувственно качал головой, кто-то равнодушно пожимал плечами. Борислав Тордыш отозвался первым:
– Что же, думаю, эта причина является уважительной для срочного созыва Совета Магистров. Магистры, прошу вас, не будем медлить! Кто за то чтобы разрешить магистру Стефану Карловиц использовать живую воду поднимите руки! – и как бы подавая пример, первым поднял руку. За ним еще четыре магистра отдали свои голоса.
– Кто против? – и пять магистров, опустив глаза, подняли руки. Одним из первых, проголосовавших «против» был Руфин Стогнаш.
Борислав смущенно повернулся к Стефану:
– Магистр, вы понимаете, что при таком раскладе сил я не могу дать вам живую воду. Ваш голос в этой ситуации не имеет значения… Мне очень жаль, магистр…
Стефан побледнел. Такого удара он не ожидал. Старейший магистр Борислав Тордыш неожиданно повернулся к Стефану.
– Я возьму на себя смелость… Хотя это и не в правилах магистрата… Предлагаю вам, магистр, некоторого рода сделку. Думаю, господа магистры согласятся отдать свои голоса в вашу пользу, если вы добровольно откажетесь от звания магистра магии…
В повисшей тишине особо громко прозвучал уверенный голос Стефана:
– Я согласен!
Присутствующие маги изумленно переглядывались. Борис Тордыш снова взял слово:
– Итак, господа магистры! Кто за то, чтобы дать Стефану Карловиц живую воду взамен его добровольного отказа от звания магистра магии? – все десять магов подняли руки.
Стефан сняв орден отдал его в руки Бориславу. Старейший магистр подойдя к хрустальному шару, коснулся его слегка рукой и шар, словно бутон цветка, раскрылся. В центре хрустального шара лежал серебряный ключ. Взяв ключ, Борислав подошел к одной из настенной портьере и слегка отодвинул её, открывая взору присутствующих дверь овальной формы.
– Прошу вас, маг Стефан Карловиц, следуйте за мной, – и Борислав первым шагнул на узкую крутую лестницу, которая начиналась сразу за дверью. Лестница круто уходила глубоко вниз. Она была словно вырублена в огромной скале, ибо стены этого коридора были из неотделанной горной породы. Чем дальше спускались маги, тем холоднее становилось. Можно было уже заметить дыхание, когда, наконец, путь преградила еще одна дверь, окованная железом. Ключ идеально подошел к замку и дверь со скрипом отворилась. В лицо пахнуло холодом и сыростью. В подземелье было темно, но стоило лишь сделать первый шаг и тотчас загорелись факелы, установленные по периметру подземелья.
Стефану никогда раньше не приходилось бывать здесь. Он огляделся. Стены подземелья сочились влагой. И эта влага по капле стекала в небольшую лужу в центре подземелья. Лужа отсвечивала каким-то зеленым цветом, и было трудно поверить, что это и есть живая вода. Небольшая тропинка, выложенная булыжниками, вела к одной из стен, где была вырублена ниша, в которой стояли пузырьки с живительной влагой. Видимо, какие-то неведомые работники наливали из лужи воду в разнокалиберные пузырьки.
Борислав подошел к нише и, осмотрев ряд пузырьков, спросил:
– Стефан, вы знаете, каким ядом был отравлен ваш правнук?
– Предполагаю, что это была слюна сушрута.
– В таком случае, думаю, трех капель будет достаточно, – Борислав взял один из маленьких пузырьков и отдал Стефану.
– Маг Стефан, вы должны понять меня. Другой возможности получить живую воду у вас не было. Магистры недовольны вашим внезапным появлением, и не горят желанием состязаться с вами в магии. И голосование слишком ярко это показало. Думаю, вы сделали правильный выбор.
– Магистр Борислав, я благодарен вам. Но время слишком быстро утекает, и я вынужден откланяться.
В замке Карловицы было тихо, не считая женских всхлипываний и стенаний. Первой, кого встретил Стефан, была служанка. Они несла чистые полотенца в комнату Стефки. Ее глаза были красными от слез.
– Как госпожица Стефка? – спросил Стефан.
Служанка всхлипнув, выдавили из себя:
– Госпожица Стефка в глубоком обмороке. Госпожа Сурра и госпожа Марфа заботятся о ней.
Стефан кивнул и пошел в комнату Димитра, куда он распорядился перед своим исчезновением, перенести тело правнука. В комнате был полумрак. Лишь одинокая свеча стояла у изголовья постели. На полу, обхватив голову руками сидел Георги. Он до сих пор не мог поверить, что его верный друг мертв. Еще сегодня они шутили и смеялись… а ведь Георги собирался завтра сказать Димитру, что они с Марфушей ждут своего первенца.
Стефан тронул Георги за плечо:
– Георги, помоги мне. Открой рот Димитру и держи, чтоб не закрылся, – Георги беспрекословно выполнил требуемое, не понимая, чего придумал Стефан.
Стефан склонился над телом Димитра. Осторожно, как величайшую драгоценность он вылил содержимое пузырька в рот правнуку.
– Теперь можешь закрыть.
Георги машинально закрыл рот Димитру и снова уселся на пол. Стефан же сел на постель, не отрывая взгляда от правнука.
Через минуту в комнате раздался громкий чих. Георги удивленно поднял глаза. Переведя взгляд со Стефана на Димитра, он замер. Димитр громко вздохнул и открыл глаза. С минуту он с интересом рассматривал лицо Стефана, а потом спросил:
– Вы кто?
Как оказалось, из памяти Димитра полностью стерлись события, которые последовали за его возвращением из школы магии в Триолли. Если лекарь еще смутно припоминал, как поселившись в лачуге своего отца, решил стать лекарем и как встретился с другом детства Георги, то о своем знакомстве с госпожицей Стефкой и путешествии в Долину Озер начисто забыл. Будто и не с ним все это случилось.
А когда в комнату ворвалась Стефка и усевшись на край кровати, на которой отдыхал Димитр, взяла его за руки, лекарь удивленно посмотрел на Стефана Карловиц.
– Это твоя невеста, Димитр. Стефка Майстора. Накануне вы были помолвлены.
Димитр нахмурился и придирчиво посмотрел на госпожицу, а та под его неприветливым взглядом сразу сникла и смешалась.
– Терпение, госпожица Стефка. Димитр еще не совсем пришел в себя. Возможно, память постепенно вернется.
О сам Стефан горел желанием разобраться во всем произошедшем. Он не собирался оставлять безнаказанным преступление против его семьи. От Димитра сейчас не было толку и Стефан собрал в своем кабинете всех домочадцев: Сурру, Георги с Марфушей и даже госпожицу Стефку. Георги недоуменно пожимал плечами:
– Я даже не представляю, как это возможно было сделать. Вино пили все, а отравился только Димитр. А кубок его я лично наполнял.
Тут Сурра, разглядывая витражное окно в кабинете, промурлыкала:
– Не всегда, Георги. Один раз Димитр принял кубок из рук Грегори Майстора.
Стефка возмутилась:
– Мой отец никогда бы не пошел на преступление и такую подлость! Если из присутствующих кто и был способен на такое, то только моя мачеха. Но зачем ей это?
Стефан Карловиц задумался. Димитр в свое время рассказал ему о кознях Ивоны Майстора и может, есть смысл поговорить с ней?
Тут снова раздался легкомысленный щебет Сурры:
– У твоей мачехи ужасный вкус, Стефка. Зачем ей такие широкие рукава, которые во время пира только мешали ей. Она что, прячет от всех свои руки?
Стефан обратимлся к госпожицы:
– Я думаю, сейчас самое время вам, госпожица Стефка, вернуться в замок отца. Я отвезу вас, а заодно и поговорю с вашей мачехой. Это может быть интересный разговор.
– А как же Димитр? Если он так и не вспомнит меня?
– Я думаю, если он даже и не вспомнит, то вряд ли сможет остаться равнодушным к вашей красоте, госпожица. Он влюбится в вас повторно, я уверен в этом.
И хоть маг улыбался, в глазах его Стефка не увидела уверенности в том, о чем он говорит.
Грегори с радушием встретил дочь. Теперь, когда она помолвлена с Димитром грязные сплетни утихнут сами собой. Но до него дошли какие-то слухи о несчастье, случившемся в замке Карловиц. Но они были такими противоречивыми, что он уже и не знал, чему верить. Ивона тоже вышла к гостям. Она была чересчур мила и любезна. Однако, от взора Стефана не укрылось, что она сильно нервничает.
– Так что там у вас стряслось? – Грегори обратился к Стефану.
– Произошло принеприятнейшее событие. Кто-то пытался отравить Димитра, и если бы я не был магистром магии, боюсь, могло случиться непоправимое.
Грегори Майстора искренне удивился:
– Как отравить? Кому в голову пришла эта коварная мысль?
– А вот это мы и хотели узнать у госпожи Майстора, – Стефан пристально посмотрел на Ивону.
– Ивона? Ты что-то знаешь? – Грегори удивился еще больше.
Ивона побледнела и попятилась:
– Нет, нет… откуда я могу….
Грегори в изумлении уставился на супругу: всегда уверенная в себе и своих словах, сейчас Ивона была похожа на испуганную овечку. Стефан же продолжал настаивать:
– И все же, госпожа Ивона, я уверен в обратном. Вы прекрасно знаете, кто хотел отравить Димитра!
Ивона вдруг затряслась и рухнула на колени:
– Это не я! Это все Роза! Я не хотела! Она, она заставила меня!
Тут Стефка не сдержалась:
– Заставила? Может она пригрозила рассказать, что благодаря вам я ходила с этими ужасными бородавками?
Из груди Ивоны вырвался крик ужаса. Она повернулась к Грегори:
– Нет, нет! Грегори, я все объясню! Это все Роза придумала! Я хотела просто подшутить над Стефкой, я вовсе не хотела…
Но Грегори отшатнулся:
– Как ты могла?! Я верил тебе!
Ивона закрыла лицо руками и горько заплакала.
Стефан обратился к Грегори:
– Могу ли я просить вас об одолжении? Пошлите своих людей за Розой, пусть приведут ее сюда. Вы же, госпожа Майстора, возьмите себя в руки. Сумели напакостить, так имейте смелость ответить за содеянное!
Роза, в отличие от Ивоны, не была напугана. Напротив, увидев Стефана и Стефку, она гаденько ухмыльнулась. Она тоже слышала о переполохе в замке Карловиц и праздновала победу. От нее за версту несло бормотухой. Грегори Майстора обратился к старухе:
– Это действительно вы подговорили госпожу Майстора подсыпать отраву Димитру?
Роза презрительно хмыкнула:
– Проговорилась! Да, я! Поделом этому молокососу! Пускай теперь на том свете правду свою рассказывает!
Стефан, сдвинув брови, ответил старухе:
– Вы просчитались! Димитр жив и прекрасно себя чувствует.
Роза недоверчиво посмотрела на мага, потом на Ивону, а затем зло плюнула.
– Надеюсь, вы понимаете, что я не оставлю безнаказанными все ваши подлые проделки? – спросил у старухи Стефан. Роза не успела ничего ответить. Да и остальные присутствующие и глазом не успели моргнуть, как старуха превратилась в бородавчатую жабу. Стефка скривилась от отвращения, а Ивона лишилась чувств. Стефан невозмутимо взял жабу в руки и, повернув перстень, куда-то исчез. Однако вернулся он довольно-таки быстро.
– Куда вы ее отнесли? – заплетающимся от волнения языком спросил Грегори.
– Тут недалеко от вашего замка есть небольшое болото. Туда каждый день прилетают цапли, полакомиться местными лягушками. Надеюсь, Роза придется им по вкусу, – невозмутимо ответил маг.
Над Ивоной захлопотали горничные, пытаясь привести госпожу в чувства, а Грегори отвел Стефана в сторону и быстро заговорил:
– Я понимаю, господин Карловиц, что вина моей супруги очевидна. Но я просил бы вас о снисхождении. Ивона носит под сердцем нашего ребенка и он может пострадать.
Маг посмотрел на Ивону, которая только пришла в себя, и нехотя кивнул:
– Ребенок не виноват.
А потом обратился к Ивоне:
– Госпожа Майстора, я оставлю вам жизнь, и даже не буду вас ни в кого превращать. Хотя, на мой взгляд, вы заслужили суровое наказание. Но… Завтра утром вы покроетесь ужасными бородавками, которыми в свое время заразили Стефку. И проходите с ними столько же, сколько ходила госпожица Стефка. Надеюсь, Грегори, вы поймете меня. Зло должно быть наказано!
На следующее утро, в предрассветный час, тишину еще спящего замка Майстора огласил крик Ивоны – она увидела свое отражение в зеркале.
Стефан Карловиц даже не представлял, что живая вода может оказать такое побочное действие, как потеря памяти. Но еще большей неожиданностью для него стал категорический отказ Димитра от предстоящей женитьбы на Стефке Майстора. Его правнук, в который раз твердил одно и то же:
– Да, госпожица Стефка прекрасна и очаровательна. И судя по твоим рассказам, у неё вполне покладистый характер. Но я не люблю её! И считаю, что это нечестно по отношению к нам обоим – устраивать в подобном случае свадьбу. А вдруг я никогда так и не вспомню и не полюблю её? И вообще, я всегда мечтал об одном – это учеба в Академии Магии. И оставшиеся дни до начала приемных экзаменов я хотел бы посвятить именно подготовке к ним.
– Димитр, никто не отговаривает тебя от учебы в Академии. Но до экзаменов мы вполне успели бы сыграть свадьбу. Подумай о репутации госпожицы Стефки. Она и так сильно пострадала, и ты тоже приложил к этому руку.
Но Димитр упрямо нахмурился:
– Дед, я уверен, что красота госпожицы Стефки не оставит её без поклонников. Вот увидишь, очень скоро она уже и думать обо мне забудет.
Стефан тяжело вздохнул: и когда его правнук успел стать таким непробиваемым эгоистом?
– Ну тогда имей смелость и лично поговори с госпожицей о том, что ты решил разорвать помолвку.
И тут Димитр не согласился:
– Зачем? Чтобы выслушать упреки и обвинения? Да и она, конечно же, лить слезы начнет. Это зрелище не для меня. Обойдусь письмом.
Стефан прибег к последнему аргументу:
– Но память может вернуться в любой момент. И чувства тоже. Но будет поздно, если госпожица выйдет замуж за другого.
Димитр задумался лишь на мгновение:
– Вот когда память вернется, тогда и буду решать что делать. А сейчас я хочу все свое время посвятить учебе в Академии, достичь тех же высот что и ты, дед. И никто и ничто не должно мне мешать.
– Дело твое, Димитр. Ты уже взрослый парень и сам принимаешь решения. Но и ответственность за них с этого момента ты несешь сам.
Когда Стефка получила письмо от Димитра она несколько раз его перечитала, но до неё не сразу дошел смысл сухих и холодно-вежливых слов. Она даже решила сначала, что это просто чья-то злая шутка, но письмо принес Георги Триолли, а почерк тот же, что и в первом письме Димитра. Но как же различались эти письма по смыслу! Первое – трогательное, трепетное, дышащее любовью. Второе – сдержанное, отстраненное, просто отписка.
Стефка чувствовала, что в душе появилось странное чувство. Будто она потеряла что-то, что могло стать для неё очень важным, дорогим и близким. Потеряла, так и не обретя. И было и больно и обидно, что теперь уже не сбудется, не случится, не сложится.
Только Стефка осознала случившееся, как в её башню ворвался разъяренный отец, которому тоже принесли письмо из замка Карловиц. Грегори тяжело дышал, его лицо было малинового цвета, а в руке он сжимал письмо, которым Майстора тряс в припадке ярости.
– Что это значит?! – выдавил из себя Грегори.
Стефка подошла к отцу и забрала у него письмо, пододвигая кресло.
– Это значит, что Димитр решил разорвать помолвку, – как можно спокойней произнесла Стефка, хотя на самом деле ей хотелось закричать: "Да откуда мне знать!". Грегори упал в кресло и простонал:
– Почему?! Что случилось?!
Стефка, подавая ему бокал воды, напомнила:
– Ты не забыл, что его вообще-то отравила твоя супруга. И только чудом он выжил.
Грегори подавленно замолчал. Последние дни его жизнь превратилась в кошмар. Ивона из красивой и обворожительной женщины превратилась в дурнопахнущую и вечно недовольную всем мегеру. Горничные разбегались от одного звука её голоса. А эти бородавки, которые усыпали все тело супруги, источали такое зловоние, что Грегори спал теперь в другой комнате, чем еще больше злил Ивону. И так еще несколько месяцев! А письмо от жениха Стефки стало последней каплей. Жизнь рушилась. Опять позор, домыслы и слухи!
Немного успокоившись, Грегори Майстора вдруг посмотрел на эту ситуацию глазами дочери. Бедная его девочка, за что ей это? Нет, он так просто не сдастся.
– Вот что, Стефка. Может оно и к лучшему. Никогда не доверял я этим магам, и не стоит с ними связываться. Не переживай. Пока о том, что ваша помолвка с Димитром разорвана никому кроме нас неизвестно. А в столице, думаю, вообще никто не знает о сплетнях, которые ходят в округе. Вот в столицу я тебя и отправлю! Там живет моя кузина Леяна Розовски. Нанесем ей визит вежливости, так сказать.
