Текст книги "Мертвец в подарок (СИ)"
Автор книги: Татия Суботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Что скажешь на подобное? Визжать, протестовать, доказывать, откровенничать? Это станет лишь очередным подтверждением собственной ненормальности в глазах матери.
– Надо было отдать тебя на юрфак. Или хотя бы на экономический. И почему я пошла на поводу и позволила тебе учиться на филолога? Смотри, к чему это привело, Катерина: нищенская зарплата и книжные иллюзии, которые ты стала принимать за действительность. Вот даже слышишь непонятно что.
– Я спешу. Пока, – и завершила вызов.
Перезванивать мама не стала.
Она явно знает гораздо больше, чем говорит. Но добиться ответов от матери получилось бы так же легко, как признания от Зои Космодемьянской. Поэтому я даже пытаться не стала, а подхватив сумку, вышла в коридор. Сама со всем разберусь.
Незваного гостя искать не пришлось.
Егор стоял там, где я его и оставила. В коридоре. Сжатые в кулаки руки, губы, превратившиеся в одну тонкую линию, выдавали фальшь лениво-расслабленной позы, которой он меня встретил.
– Я сам понесу, – мужчина быстро приблизился.
Смысл сказанного я поняла лишь тогда, когда Егор нежно, но настойчиво разжал мои пальцы и забрал дорожную сумку.
Интересно, что именно из телефонного разговора он мог услышать? А самое главное, почему мысль о том, что Егор станет меня жалеть из-за пренебрежительного отношения матери, казалось столь катастрофичной?
Мужчина, пристроив сумку у ног, взял мое лицо ладонями.
– Прости меня.
По своей сути довольно простые два слова. Но подействовали так шокирующе, что весь воздух вышел из моих легких с тихим:
– За что?
– Я был слишком груб. Слишком настойчив, – продолжал он, трепетно, едва касавшись кончиками пальцев, оглаживая мое лицо и волосы. – Слишком эгоистичен.
Этот глубокий, насыщенный голос с хрипотцой действовал на меня гипнотизирующе.
– Принимал решения за тебя. Не был откровенным. Слишком давил.
– Слишком, – как эхо отозвалась я.
Егор говорил, а я, вопреки здравому смыслу, не слушала.
Целиком и полностью хватало всего лишь яркого, на грани боли, ощущения его близости. Время замерло, точно специально дарило нам минуты уединения. В голове крутилась единственная мысль, что губы Егора слишком близко и стоит мне привстать на носочки, смогу утолить любопытство, попробовав, какие они на вкус.
– Прости меня.
Растворяясь в этих нежных прикосновениях, я готова была простить ему любое прегрешение. Да что там! Согласиться на все, лишь бы растянуть столь тонкое удовольствие подольше!
– Только не плачь больше.
Меня словно обухом по голове огрели! Вся его нежность из-за… банальной жалости? Или просто непереносимости женских слез?
Я крепко зажмурилась.
Егор коснулся век, надбровных дуг, подушечкой большого пальца очертил линию губ.
Он дотрагивался так ласково и мягко, точно боялся, что я смогу рассыпаться под его ладонями, надави чуть-чуть сильнее. От этой чуткой неги слабость разливалась в ногах, а грудь наполнялась особенной щемящей тоской по чему-то несбыточному, что дышать становилось тяжело и больно. Его руки боготворили меня, взгляд опалял, но прозвучавшие слова больше не давали полностью сдаться в чувственный плен.
– Пожалуйста. Не плачь.
Жалость – последнее, что я хотела бы вызвать у мужчины, от которого у меня подкашивались ноги.
– Не буду, – глухо отозвалась, вывернувшись из его объятий.
Несколько долгих секунд Егор еще держал руки на весу, будто смаковал ощущения, что так неожиданно прекратились, потом с тихим вздохом опустил их.
Мне же без его тепла сразу стало морозно.
Хватит раскисать! Мечтательница!
Как бы ни хотелось иначе, а мое слишком богатое воображение сыграло злую шутку! Я способна вызывать у мужчин либо отвращение, либо жалость. Пора с этим смириться и не подпитывать ложных иллюзий.
Егор неожиданно резко развернул меня к себе и припал к губам с поцелуем.
Его губы дразнили, наказывали, замирали в обещании чего-то большего и разжигали внутри меня пламя, которое грозилось беспощадно опалить дотла.
От такого напора я лишь сдавленно охнула. Мужчина тут же воспользовался предоставленной возможностью, дабы углубить поцелуй. Боясь, что еще чуть-чуть и ноги перестанут держать, я крепко ухватилась за его плечи и робко ответила на ласку.
На короткое мгновение мужчина замер, точно окаменел, а потом с тихим стоном вернул ласку. Наши дыхания переплелись, слившись воедино.
Миг, когда все прекратилось, сопровождался легким уколом сожаления.
– За это извиняться не буду, – тяжело дыша, сказал Егор. – Даже не проси.
– Не буду.
Прижавшись лбами, мы немного постояли в тишине. После недавно пережитого потрясения, что я уже вознесла в ранг наилучших моментов своей жизни, слова казались лишними.
Сейчас, стоя в объятьях Егора, впитывая его тепло, мне было так комфортно и хорошо, что сердце захлебывалось восторгом. Все происходящее казалось таким… естественным и правильным, точно случайно забытая аксиома, что вопреки обстоятельствам упрямо продолжала действовать.
– Спасибо, – первым нарушил приятное молчание он.
– За что?
– За то, что доверилась мне, осталась, за то что вообще появилась в моей жизни…
Мужчина осыпал легкими поцелуями мое лицо, точно не мог остановиться. Потом мимолетным движением заправив прядь волос мне за ухо. забрал из руки телефон и, наконец, отступил. Оказывается все это время, выйдя из спальни, я продолжала судорожно сжимать мобильный в кулаке.
– К-куда?
– Занесу свой номер в твою адресную книгу. Ты все необходимое забрала?
– Д-да.
Собраться с мыслями оказалось сложно.
Егор же наоборот вновь стал выглядеть невозмутимо и серьезно. Точно этот эмоциональный смерч, что чуть не снес нас обоих совсем недавно, был и вовсе не с нами.
Только вот лихорадочный блеск его глаз, да довольная, как у сытого кота, улыбка, говорили обратное: Егор не так собран и спокоен, каким хочет казаться.
– Тогда пошли.
Егор засунул мобильный телефон в боковой кармашек дорожной сумки, уверенно подхватил ее одной рукой, а другую протянул мне в немом приглашении. Стоило только вложить пальцы в его ладонь, как необъяснимое тепло наполнило сердце, а уверенность, казалось передавшаяся от Егора, придала сил.
На этот раз руководил он: и квартиру закрывал, и сумку нес, и из подъезда вел к машине. А я не протестовала, искренне наслаждаясь второстепенной ролью. Каждое его обыденное действие сейчас смотрелось, как нечто крайне важное. Словно некое утверждение прав, откровенная демонстрация мужской опеки.
Егор ни разу не прервал контакта наших рук. И в этом мне также чудился заветный смысл. А возможно, я настолько опьянела удовольствием, что искала сокровенное там, где его и вовсе не было.
Егор барабанил пальцами по рулю в такт веселенькой музыке, что звучала из приемника. Глупая улыбка никак не хотела исчезать, как ни старалась я настроиться на серьезный лад. Царящая в машине светлая атмосфера была не в пример той, что висела напряжением во время поездки ко мне на квартиру.
Казалось бы, один поцелуй! Мимолетное прикосновение губ. Ну что здесь такого? Пф!
А ведь возымел волшебное воздействие на нас обоих. И как успокоительное, и как антидепрессивное, и бодрящее средство в одном флаконе!
Вывод?
Надо чаще целоваться!
В тон мыслям я сдавленно хихикнула, чем заработала еще один хитрый прищур, которыми с изрядной периодичностью одаривал меня Егор.
И хоть в машине властвовало молчание, несмотря на легкую музыку фоном, эти переглядывания настраивали на игривый лад. Точно теперь нас с Егором связывала общая тайна, о которой мы могли перешептываться взглядами, как два заговорщика.
Единственное, что омрачало радужное настроение – смутная тревога о будущем. До ноября осталось меньше трех месяцев. Если хорошенько подумать, то не такой уж и большой срок.
Не до конца осознанным жестом принялась поглаживать подвеску сквозь ткань платья. Что если рассказать все без утайки? И про поминки, подарочек от тетушки, прыжок во времени и «зловещий» ноябрь.
Перед глазами, как вживую, проигралась сцена альтернативного будущего.
Я решительно набираю побольше воздуха в грудь, чтобы выпалить все на одном дыхании. Вот, комкая кромку платья, заливаюсь краской стыда и бормочу под нос безумные откровения.
Егор же вначале серьезный и внимательный, как всегда, мгновенно видоизменяется, превращаясь из мужчины моей мечты в беспощадного насмешника.
– Я говорил, что с тобой никогда не соскучишься? – презрительно кривит губы он. – Забудь. Это уже не смешно, а просто ни в какие ворота!
Он резко дает по тормозам. Меня кидает вперед на приборную панель, удар болью отзывается в груди.
– Выходи, – глухо приказывает.
И столько затаенной ярости в его тоне, что не смею ослушаться.
– Чт-то т-ты…
– Разве я могу допустить безумную гувернантку к воспитанию моей сестры? – бьет жестокими словами. – Прощай, Катя. Надеюсь, больше не увидимся. Мой тебе совет: сходи к врачу, вдруг, это прогрессирует?
Его глумливый взгляд еще долго ощущается морозом на коже. Я даже летом вдруг дико мерзну и еще долго всматриваюсь туда, где давно скрылась машина Егора.
Я возвращаюсь в квартиру и даю себе зарок бороться. А дальше… Дальше не опускаю руки, пытаюсь вновь и вновь связаться с мужчиной, предупредить об опасности. Но он меня попросту избегает.
В итоге, меньше чем через три месяца опять прихожу на его похороны.
Поежившись, невидяще утыкаюсь в окно. Фантазии получились такими реальными, что самой стало жутко.
Нет. Говорить правду совершенно не вариант.
Егор свернул на проселочную дорогу и вдоль обочины стали мелькать поля, а после непроглядный лес.
– Разве мы не возвращаемся в особняк?
– Не так сразу.
– И куда же мы направляемся?
– Это сюрприз.
Да мне в жизни никто сюрпризов не делал! И почему-то я заранее от такого заявления лишь боязливо поморщилась.
– А подробнее можно?
Егор улыбнулся:
– Хочу показать тебе одно особенное для меня местечко.
Более детальных объяснений от Егора я не дождалась, а это туманное заявление вместо спокойствия принесло непонятную нервозность. В итоге пока машина сбавила ход и стала притормаживать, я вся извелась, будто битый час просидела на иголках!
Остановились мы в тупичке. Заасфальтированное шоссе давно проехали, а проселочная дорога заросла высокой травой и утыкалась в опушку леса. Сразу было заметно, что таким путем довольно редко кто пользуется.
Егор заглушил мотор, тихая музыка из радиоприемника автоматически смолкла, выбрался из машины и сладко потянулся, запрокидывая руки.
Вечерний ветер с нотками прохлады принес удовольствие после жары.
– Придется немного пройти пешком, – с улыбкой заявил Егор. – Не хмурься. Иначе из Мавки ты становишься похожа на мрачную Бабку-Ежку. Тебе идет улыбка. Давай же. Улыбнись для меня.
Тяжело вздохнув, поняла, что он не отступится, и пошла на поводу у этой прихоти. Растянула губы в улыбке.
– Нет, – прицыкнул языком Егор. – Не верю. Попробуй еще раз.
Легко говорить! Посмотрела бы я на этого «Станиславского», когда попытается мгновенно расслабиться в непривычной для него ситуации! Ишь как! Верю, не верю!
От натуги у меня даже щеки свело. Улыбка должна была получиться фирменно широкой и радушной. По крайней мере, именно так я ее и задумывала.
Егор вздрогнул:
– Теперь такое ощущение, что у тебя зубы ломит.
Он еще и издеваться удумал?!
– Не улыбайся, – сгримасничал мужчина. – Это ужасно.
Наглец!
Не сдержав праведного гнева, я стукнула этого насмешника в плечо. Мужчина издал вопль и сделал вид, что ему нанесена чуть ли не смертельная рана. Наблюдая за его кривляньями и стонами, я неожиданно громко расхохоталась.
Егор сразу же приободрился.
– Вот она, – расплылся в ответной улыбке он.
– Кто?
– Улыбка, которую я люблю. А пыталась обмануть, что разучилась это делать.
– Я не…
– Тс-ш-ш, – перебил, притягивая меня в крепкое кольцо своих объятий. – Не принимаю никаких возражений.
Егор наклонился, сокращая мизерное расстояние между нами. В нос ударил уже знакомый древесный аромат его парфюма. Мысли тут же пустились в хаотический пляс, а сердце решило станцевать ламбаду, пытаясь выпрыгнуть из груди.
Наше сближение, что набрало обороты после поцелуя в квартире, происходило так стремительно, что я до сих пор не могла свыкнуться с такой реакцией собственного тела на действия Егора.
– Пусть появляется почаще, – мужчина поочередно поцеловал уголки моих губ. – Мне нравится наблюдать, как она сияет.
Сказать на такое было нечего.
Да и Егор не требовал никакого ответа. Лишь чмокнул в макушку, приобнял и жестом показал в какую сторону нам надо выдвигаться.
От тупичка мужчина свернул к высокой ели, за которой притаилась узенькая тропка, что змеилась вглубь леса. Этот Сусанин шел первым, заботливо придерживая одной рукой ветки, чтобы я могла свободно пройти. Второй же он постоянно сжимал мою ладонь, отчего чувство защищенности и спокойствия не исчезало и на миг.
Природа полнилась звуками.
То ветер взъерошивал кроны деревьев, шелестя листьями, то птицы разливались разноголосьем. Повсюду чувствовалась жизнь. И в махровом покрывале зелени, и в багровых солнечных лучах, что едва пробивались сквозь густоту крон, и в свежем, пьянящем воздухе. Чудилось, застынь на секунду, прикрой глаза и лес станет скрипеть стволами, разминая затекшие ветки, приветствовать гостей дивными байками и потчевать сладкими ягодами.
По моим подсчетам шли мы уже минут десять, а ход так и не сбавили, да и лес становился только непрогляднее, гуще. Если бы не забота Егора, то не сомневаюсь, что пробираясь, я исцарапала бы колючими ветками все лицо.
– Еще чуть-чуть осталось, – сказал мужчина, словно прочитав мои мысли. – Потерпи. Скоро отдохнем.
Через несколько минут, сойдя с тропинки и завернув за высокий дуб, мы оказались на крохотной полянке, что заканчивалась крутым отвесным берегом.
К моему изумлению, Егор смело направился к кромке обрыва, утягивая меня за собой. Я даже воспротивиться толком не успела, ошарашенная происходящим.
Стать вторым Икаром совершенно не хотелось. У самого края я успела упереться пятками и откинуться назад, надеясь, что подобные действия помогут мне оттянуть неизбежное. Куда там!
Егор даже и не заметил моих отчаянных манипуляций, лишь заявил через плечо:
– Не бойся.
Над пропастью, соединяя два берега, пролегло толстое бревно. Именно к нему и продолжал так настойчиво тянуть меня мужчина.
– Нам надо перейти на другую сторону, – запоздало предупредил он, наконец, останавливаясь и оборачиваясь ко мне. – Это станет проблемой? Ты боишься высоты?
Стоило только мимолетно взглянуть на темноту, что виднелась совсем рядом с нашими ногами, как перехватывало дыхание.
– Если ты боишься, то повернем обратно. Не пойдем. Я не собираюсь тебя принуждать, – не дождался ответа он.
Тяжело сглотнув, я заставила себя оторваться от разглядывания гипнотизирующей ямы и посмотреть Егору в глаза. Он готов был все отменить только из-за моего очередного детского страха.
– Все нормально, – дрожащим голосом дала ответ. – Я сделаю это.
– Ты уверена? Не стоит геройствовать, Катя. Мы можем поменять планы, если тебе не нравится моя идея.
Глядя на упрямо выпяченный подбородок и решительность, что горела в его глазах, не осталось и крошки сомнений, что Егор именно так и сделает. Отменит все свои планы, даже не поморщившись, если только я скажу.
– Я в порядке. Пойдем.
Мужчина продолжал хмуриться. Егор мне не верил и, по-видимому, уже начал сомневаться в удачности собственной затеи.
– Ты же хотел мне что-то показать?
Он слабо кивнул.
– Что-то особенное для тебя?
Вновь вместо слов лишь кивок.
– Тогда покажи мне это. Я хочу увидеть.
– Катя, ты…
– Да, я уверена. Покажи мне.
Мужчина еще несколько секунд сомневался, не отвечая и внимательно разглядывая меня, точно ждал, что я возьму слова обратно и откажусь. А потом наградил светлой улыбкой.
– Хорошо.
Он подошел ближе к краю, в яму посыпались мелкие камешки. К горлу от страха подступила тошнота, я сильнее сжала мужскую ладонь.
– Я могу тебя понести. Закрой глаза.
Невыносимо заманчиво. Но где-то в глубине души, если попытаться заглушить противный голосок страха, интуиция подсказывала: предложение Егора не то, что мне на самом деле нужно.
– Нет. Я хочу это сделать сама, – сказала и даже сама удивилась, насколько искренне прозвучало. – Я должна это сделать.
В глазах Егора вспыхнуло одобрение.
– Хорошо. Я буду крепко держать тебя за руку и не отпущу. В любой момент, если тебе станет страшно, только скажи и мы остановимся, чтобы взять паузу.
На этот раз пришел мой черед просто кивать.
Егор продолжил путь. Шел он медленно и аккуратно. А еще то и дело останавливался, стоило мне лишний раз испугано выдохнуть.
Честно говоря, испугаться было чего. Я не сомневалась, что если останусь жива, то буду заикаться.
Признаваться, что боюсь высоты, поздновато уже, да?
Сосредоточив внимание на Егоре, понимала, что не могу спасовать. Впервые в жизни мне захотелось одержать победу в борьбе с собственными страхами. Поэтому жаловаться и визжать от копившегося внутри ужаса, я не стала. Лишь крепче стиснула зубы, да вцепилась в руку мужчины так, что побелели костяшки.
– Не смотри вниз, – предупредил он меня.
Хоть бревно оказалось довольно широким, покрытым пушистым мхом, а все равно чувство безопасности не вызывало. О том, что с детства я не отличалась ловкостью, старалась вообще не думать.
А вот у Егора, наоборот, было потрясающее чувство равновесия, которому обзавидовался бы любой цирковой трюкач. Я так точно немного завидовала и одновременно ужасно радовалась, что такой мужчина рядом.
Сглупила, ослушалась Егора и посмотрела вниз я лишь единожды. Когда мы не прошли и трети положенного расстояния. Темнота была такой беспроглядной, что точно не получилось бы сказать, где она заканчивалась. Снизу поднимался полупрозрачный туман. Покачиваясь вокруг бревна, он создавал иллюзию пушистых облаков. Холодный воздух пробирался по ногам под платье и конкурировал с теплыми потоками, что подталкивали в затылок.
Если бы сердце не замирало от ужаса, я даже могла бы восхититься величием природы. Но единственное, о чем мечтала – поскорее ступить на твердую почву. Головокружение нарастало, поэтому смотреть вниз я больше не рисковала.
Когда мы дошли до середины бревна, ноги уже всерьез дрожали от напряжения и, казалось, что еще немного, и предадут, подкосятся.
– Еще чуть-чуть, – обнадежил меня Егор. – Ты молодец.
Остаток пути запомнился расплывчато. Каждая клеточка тела была настолько неестественно напружинена и собрана для мгновенной реакции при необходимости, что это причиняло боль. Ожидая опасность с секунды на секунду, я пропустила момент, когда Егор спрыгнул с бревна и помог мне спуститься.
– Ты сделала это.
И только после его слов, казалось, я вновь стала нормально дышать.
– Мы сделали это, – поправила, утыкаясь носом в его грудь.
Никогда не думала, что свобода настолько упоительное чувство! Крышесносное просто!
Егор рассмеялся.
– Она всегда такая. Ты привыкнешь.
Опять сказала вслух?!
– Спасибо, что помог почувствовать ее, – клюнула поцелуем Егора в ключицу.
– Не за что, моя смелая девочка.
От таких слов внутри груди, будто бы вырос огненный шар, который согревал душу, проникая даже в самые заледеневшие ее уголки. Туда, куда никто и никогда ранее не стремился.
– Ты помог мне побороть страх.
Возможно, он и не планировал ничего подобного специально, но оказался единственным, кто не махнул рукой на случившуюся истерику, а прислушался и позволил мне совершить самостоятельный выбор.
Мужчина покачал головой:
– Ты все сделала самостоятельно. Я лишь был рядом.
– Да, – согласилась. – Ты был рядом, когда я наиболее в этом нуждалась.
– Я буду рядом и впредь, – горячо прошептал он, вновь погладив меня по щеке, словно вкладывал в этот простой жест больше, чем это бесхитростное обещание. – Тебе стоит только сказать…
Несказанное повисло в воздухе, словно сгусток энергии. Мы оба знали, о чем идет речь, но оба не стали произносить этого вслух.
Слишком рано для любых признаний.
Вглядываясь в эти необыкновенно синие глаза мужчины, которому слишком быстро удалось пробраться мне под кожу, я боялась лишь одного. Дождаться того, когда для всяких признаний станет слишком поздно…
ГЛАВА 9
Еще мгновение и с языка сорвалось бы роковое: «Ты умрешь в ноябре!». Или: «Я была на твоих похоронах!». Или совсем безумное: «Я вернулась во времени после твоих поминок, чтобы стать пятном на лобовом стекле твоей машины! Кстати, наверняка, заяц тоже замешан в этом заговоре».
И почему, как я ни стараюсь выкинуть все из головы и наслаждаться настоящим, а мысли постоянно клинит на одном и том же?!
– Готова продолжить путь? – через некоторое время молчаливых объятий спросил он.
– А разве этот экстрим-экскурс над пропастью не был твоим запланированным сюрпризом?
Мужчина передернул плечами:
– Нет. Сюрприз впереди.
– Даже боюсь представить, что это.
– Бревно над пропастью забрало у меня все шансы поразить девушку? – хитро прищурился он.
– Абсолютно все шансы.
Мне хотелось его поддразнить, и Егор легко поддержал это начинание. Он горестно вздохнул, ссутулился, словно заранее переживал будущее поражение, а потом мгновенно изменился, хитро прищурившись.
– Я все же попробую, – Егор погладил меня по спине, продолжая улыбаться. Я уже привыкла заворожено любоваться его улыбкой. – Пойдем. Уже совсем рядом.
– Угу. Совсем рядом было полчаса назад.
– Теперь точно рядом, – хмыкнул мужчина, не оборачиваясь. – Я надеюсь, тебе понравится.
Прозвучало так искренне, что улыбка еще несколько долгих минут не сходила с моего лица. Но отвечать я не стала. Просто потому что, казалось, ответ и так ясен, как день.
Мне понравится.
Ведь все, чем стал удивлять Егор после моего неудачного звонка маме, попадало точно в цель – крепко укоренялось в сердце, делая его податливым для любого рода просьб и предложений.
Ну, может, не совсем для любого рода…
Но однозначно я готова хотя бы рассмотреть их, прежде чем отказывать. Оглядываясь на себя прежнюю, любимым словом которой было веское «нет», теперешнее состояние свободы считалось откровенным прогрессом.
И благодарить стоило только Егора.
Эта пропасть, через которую пришлось пройти, стала для меня символической. Поверив почти незнакомцу, таким образом, я поверила в себя. Сделала то, что никогда ранее даже не пробовала. Хоть на миг, перед тем, как окончательно испугаться и струсить, но поверила. И эта вера показала мне, насколько ослепительно яркой может быть жизнь. Теперь я знала, что могу получить в итоге, если преодолею все свои комплексы и личины «неполноценности».
Если на той стороне лес был густой и непроглядный, то здесь мы быстро преодолели довольно редкий подлесок и вышли на зеленую поляну, что совсем скоро сменилась каменистой местностью. Кое-где, во впадинках и трещинах скальной породы рос мох. Темно-зеленый и пушистый, он напоминал приятный плюш, из которого делали детские мягкие игрушки. То и дело меня одолевало жгучее желание вцепиться в зеленую махру и пропустить ее сквозь пальцы.
Подобное желание не осталось незамеченным.
– Не советовал бы, если не хочешь за несколько минут покрыться красными пятнами, – бросил строгое предупреждение Егор. – Эта штуковина ядовита.
Таким образом, я вновь убедилась в правдивости всем известной истины, что первое впечатление обманчиво. Ведь выглядел мох безобидно, если не сказать больше… даже привлекательно.
– Однажды я сам попался на уловку этой штуковины и устроился на отдых прямо посреди поляны, где он рос, – покачал головой мужчина, усмехаясь. – В итоге домашние еще долго подшучивали над моим видом. Пятна не сходили три недели. А еще жутко чесались. После таких мучений я этот мох ни с чем не перепутаю.
Желание потрогать ядовитую красивость испарилось.
Я уже и перестала удивляться внимательности Егора ко всем моим реакциям. Очевидно и даже обидно, что мужчина мог читать меня, как открытую книгу. Мне же, наоборот, для любой, пусть маленькой, разгадки требовалось прикладывать максимум усилий по подбору необходимого ключа или пароля.
И где справедливость?!
Идти было совсем не тяжело, хотя некая скованность в ногах уже заявляла о себе. Хоть Егор не переставал чуть ли не через каждый десяток шагов интересоваться моим самочувствием, а в усталости я ему не призналась.
Даже без слов от мужчины чувствовалось мощное радостное предвкушение. Я правильно сделала, что ступила на то бревно, доверившись. Хоть Егор и не сознавался в открытую, но догадалась – место, куда он меня вел, действительно имеет для него большое значение.
Обычно день после кровотечений я неизменно проводила в постели, отлеживаясь и страдая от повальной слабости во всем теле. Сегодня же ничего из привычных симптомов недомогания не беспокоило. То ли Егор оказывал такое чудотворное действие, то ли лекарство, что вколол накануне Илларион. В чем бы ни крылась причина хорошего самочувствия, но я была благодарна за возможность ощутить себя полностью нормальным, здоровым человеком. Такая привычная для других «обычность» – дорогой подарок для меня.
Завернув за валун, что с первого взгляда не отличался примечательностью, мы оказались на каменистой площадке, заросшей густой травой. По шуму ветра, что встретил резким гулом, можно было догадаться: мы вновь приближались к очередному обрыву. Или же тому самому?
Появление гусиной кожи на предплечьях служило первым признаком возрастающего страха. Только на этот раз он не был столь паническим, как менее получаса назад.
– Мы почти на месте, – сказал Егор. – Смотри под ноги, чтобы не поскользнуться.
Он замедлил шаг, крепко держа меня за руку, аккуратно продвигался к узкой тропке, что притаилась у края утеса.
Глубоко вдохнув свежий воздух, я усмирила поднявшуюся волну страха, и посмотрела вдаль. К небу тянулись верхушки вечнозеленых сосен. Их шершавые стволы даже на приличном расстоянии казались столь толстыми, что вряд ли получилось бы сомкнуть руки, попытайся кто заключить их в объятья. Где-то внизу слышался шум воды.
Первая половинка тропинки была настолько узкой, что вдвоем с Егором мы не уместились. Шли гуськом. Осторожно и медленно. Только мужская рука, что мертвой хваткой сжимала мою ладонь, не дала усомниться в реальности происходящего и вновь поддаться ужасу.
А вот дальше тропка расширились, позволив нам идти вровень друг с другом. Егор оттеснил меня к скале. Таким образом, одним плечом я постоянно касалась холодного камня, а другим ощущала тепло от мужского тела. Чувство безопасности возросло и страх уступил, почти полностью исчезнув.
Дорожка у обрыва огибала скалу и заканчивалась у огромной темной расщелины.
– Нам сюда, – предупредил Егор прежде, чем ступить под каменный полог. – Надеюсь, темноты ты боишься меньше, чем высоты.
Ответить я не успела.
Честно говоря, и не знала, какой страх оказался бы в приоритете. До недавнего времени я в ровной степени боялась почти всего. Высоты, темноты, болезни, насмешек… И еще целой уймы иных вещей.
Мужчина быстро скрылся в расщелине, потянув меня за собой. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, я поняла, что мы оказались в пещере. Вопреки ожиданиям, воздух оставался свежим и прохладным, а не затхлым, каким должен быть, мне казалось, в каменной утробе.
С каждым шагом шум воды становился все отчетливее. Тьма превратилась в сумерки, а вскоре и вовсе рассеялась, когда мы вышли к округлой пещерке. Она заканчивалась глухой каменной стеной, по которой ручейками стекала вода, попадая в маленькое озерцо. Сверху из небольшого, размером с капот иномарки, отверстия в пещеру проникал свет.
– Это мое любимое место, – признался Егор.
Прежняя уверенность, что любая затея мужчины априори мне понравится, пошатнулась. Не желая признаваться даже самой себе, на самом деле я испытала разочарование.
Мы так долго тащились, рисковали жизнями только из-за того, чтобы полюбоваться обычной пещерой?
– Вижу, ты не особо впечатлена, – хмыкнул мужчина, а мне тут же стало стыдно за такое явное недовольство.
– Я…
– Пока здесь действительно нечего смотреть, – с улыбкой отмахнулся он, когда я уже готова была пуститься в оправдания. – Давай, устроимся поудобнее и немного подождем. Все самое интересное только впереди.
Егор направился поближе к озеру, а мне не осталось ничего иного, как плестись следом.
Скинув джинсовую куртку, он расстелил ее на одном из широких плоских камней и жестом пригласил меня присесть. Как только я устроилась, поджав ноги под себя, Егор сел рядом, не потрудившись оставить между нами даже мнимого расстояния. Бедром я чувствовала тепло от его тела, спина же застыла в напряженности от сдерживаемого желания прильнуть к мужчине, вновь ощутить крепость его объятий. Чувство опасности схлынуло, эйфория от пережитого тоже, поэтому заморочки по поводу допустимой близости, хоть и невинной, вернулись. Сейчас я не решалась сделать первый шаг, проявить инициативу, а Егор тоже не спешил как-либо действовать.
Так мы и сидели некоторое время под мирный звук падающих капель, вперившись невидящими взглядами в стену напротив.
– Не замерзла?
Августовские ночи почти всегда были теплыми, но, честно говоря, я и не ожидала, что ночь застанет меня не, как обычно, под одеялом в постели, а с Егором в пещере. Легкий озноб прохладой бродил по спине. Забота мужчины оказалась приятной неожиданностью. Хотя, оглядываясь назад и вспоминая поведение Егора, могла бы к такому уже и привыкнуть. Его забота граничила с излишней опекой.
– Есть немного.
Мой мужественный «нянь» скупо кивнул:
– Опусти ноги в воду, станет теплее.
Я скептически приподняла бровь, сильно сомневаясь, что в сырой пещере озерная вода сможет хоть как-то согреть, но Егор предложил это с такой уверенностью, что спорить не решилась.
Хмыкнув, мужчина закатал джинсы до колен, снял кроссовки, носки и первым свесил ноги в воду. Проделал это он с гордым видом, а после еще и подмигнул, словно таким образом подбивал меня на смелость немедленно последовать его примеру.
– Давай, Катя, не бойся, – подбодрил он, а когда я замешкалась, то проявил инициативу и снял с меня балетки.
Коснулась воды с опаской. Вдруг что цапнет за ногу? Особой любви к водоемам никогда не испытывала, поэтому и плавала аки топорик. Хотя на мелководье, подсознательно помня, что в ситуации чего могу встать на ноги, держалась неплохо. А стоило перестать чувствовать дно, как теряла контроль над телом и начинала паниковать.
Когда ступни погрузились в озеро по косточки, я испытала одновременно два чувства: удивление и облегчение. Оба из-за того, что Егор оказался прав, температура воды действительно была довольно высокой. Наверняка мужчина просто знал, что здесь есть подземные горячие источники. По-другому причину такой неестественно теплой воды я не могла объяснить. Прощальных лучей солнца, что проникали в пещеру сквозь отверстие в скале, не хватило бы для того, чтобы как следует нагреть воду за день.
