Текст книги "Мертвец в подарок (СИ)"
Автор книги: Татия Суботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Думаю, у нее просто не осталось иного выбора, – продолжил рассказывать Егор.
– Родители действительно любили друг друга. Не знаю, как матери удалось переступить через ошибку отца, живым напоминанием которой каждый день была Настя, но она это сделала.
Он замолк. Некоторое время каждый из нас думал о своем. Лишь приятные трели птиц за окном напоминали о том, что жизнь не остановила свой бег.
Я была благодарна за неожиданную искренность Егора. Он немного приоткрыл дверь в свой мир для меня, пусть на минутку, но это того стоило.
– После того, как родителей не стало… – на мой молчаливый вопрос, он объяснил:
– Погибли во время авиакатастрофы. Я взял опеку над сестрой на себя. Определить в обычную школу Настю не смог. Опасался процесса адаптации. И ее единственным образованием стали частные уроки.
– Почему? Что в ней такого, что отличает от других детей?
Ну кроме ужасно вздорного характера. Об этом вслух я, конечно, говорить не стала.
– Я уже говорил тебе, что она особенная девочка, – мужчина потер лицо ладонями, собираясь с мыслями, а потом на одном дыхании выпалил: – Она отстает в развитии.
Чего?! У меня отнялся дар речи.
Настя совершенно не была похожа на слабоумную… Впрочем, мне ли судить? На общеобразовательные темы мы с ней не общались.
– Не знаю, то ли была травма во время родов, то ли вся причина в ее происхождении. Мне не хотелось, чтобы над моей сестрой насмехались. А отдать девочку в специализированную школу означало бы собственноручно поставить на ней печать: «идиотка».
В комнате будто стало холоднее. И весь холод, казалось, шел от Егора. Этот разговор дался ему тяжело.
– Прости за любопытство. Мне жаль.
Мужчина отмахнулся:
– Она ведь не дурочка! Просто другая!
– Я понимаю…
Он, казалось, совершенно меня не слушал, бормоча себе под нос:
– Возможно, в том, что Насте не хватает простого человеческого общения, есть и моя вина…
Что-то такое было в его голосе: искреннее, надломленное, чистое, что заставляло меня вслушиваться и проникаться сожалением не только к Насте, но и к мужчине. Нести ответственность никогда не бывает легко, а если на твоих плечах еще и лежит груз за другого человека…
Егор придвинулся ближе, взяв мою руку в свои горячие ладони, заглянул в глаза:
– Катя, помоги мне. Останься, позанимайся с моей сестрой, помоги ей научиться общаться, правильно выражать свои мысли. Прошу тебя.
Все!
Тщательно возводимая защита была сломлена. Одним прикосновением. Одной просьбой. Одним проникновенным взглядом.
Слабачка!
– Только на месяц, – вздохнув, приняла поражение я и заранее предупредила. – Пока не закончится отпуск.
– Хорошо, – он лучезарно улыбнулся.
Честно говоря, я не была уверена, что через час не пожалею о собственном решении и не потребую вызвать мне такси.
– Программу занятий я составлю самостоятельно.
– Как скажешь, – проявил просто чудо сговорчивости мужчина.
– И ты больше не будешь квартирантом в одной кровати со мной.
– Только если ты сама этого не захочешь, – подмигнул он.
Неужели прекрасно догадался о моей слабости? Ведь если речь шла сугубо о моем желании, то с ним как раз никаких проблем возникнуть и не могло… Меня тянуло к Егору, как бы только очередная попытка сблизиться с мужчиной вновь не разбила мне сердце.
Страшно!
– Договорились, – кивнула я, словно нырнула с головой в ледяную прорубь.
ГЛАВА 8
После того, как Егор получил согласие, он покинул мою комнату. Пожалуй, довольно нехотя, словно сделал огромное одолжение. Многое в его поведении так и осталось для меня загадкой, особенно то, как резко могла меняться его линия поведения: от агрессивно-собственнического до терпеливо-компромиссного. Хотя одно я заметила точно: стоило мне дойти до точки кипения, как любое давление со стороны мужчины исчезало, а сам он готов был идти на мировую.
Таким вот странным образом мы и договорились, что Егор вернется за мной через полчаса, дабы выступить в роли ответственного провожатого к позднему обеду. После ночного ужаса проспала я всласть и завтрак, и обед, который можно было смело причислить уже к раннему ужину. Поэтому совсем не удивилась, что желудок сводило голодной судорогой. Кстати, а вот тошнота, что порой мучила даже на следующие сутки после приступов, не появлялась. И это не могло безумно не радовать.
Я осмотрелась. В комнате было чисто. Когда и кто успел все отмыть, поменять постельное белье – осталось загадкой. В то, что Егор это сделал самостоятельно, не верилось. Мужчина и уборка вещи взаимоисключающие. Так еще мой папа говорил.
Из душа я не вышла, почти выползла. От горячей воды, что не только смыла грязь и усталость, но и сняла эмоциональное напряжение, тело, казалось, превратилось в пластилин: ткни пальцем и появится новая фигура.
Намотав желтое полотенце наподобие тюрбана, во второе я укуталась, для надежности концы стянув над грудью, вернулась в комнату. На кровати лежало синее платье и комплект нижнего белья. Совершенно нового! С бирочками! Что за новость?
Спросить, да и поблагодарить вновь некого. Ходатая, поблизости не оказалось. Ух, я бы отсыпала ему благодарностей сторицу! И за недомолвки его проклятые, и за обвинения в галлюцинировании, и за сон в моей постели, и за то, что каким-то образом узнал мой размер!
Ну так он и переодевал меня. Наверняка, глаз наметан…
Еще в лаборатории Иллариона я заметила на себе подвеску-пулю, такой странный подарок тетки Егора, но трогать ее и рассматривать не спешила. Воспоминания, как именно Элла отдала мне вещицу, было несвязным, словно в тумане. Все последние сутки я даже мельком не подумала об этом «презенте» и более того, вовсе не ощущала цепочку на шее.
После поминок я еще была в своем времени, утром проснулась уже в прошлом. Из нового на мне была только эта подвеска. Значит, причина в ней.
Первое же боязливое прикосновение прошло удачно. Небо не упало мне на голову, земля не разверзлась адовой пропастью, молния не ослепила за наглость. В общем, ничего из ожидаемых фэнтезюшных спецэффектов не сработало. Хотя, по правде говоря, я ожидала именно этого или хотя бы гневного гласа Господня, на худой конец.
Но… ничего не произошло. Совершенно ничего!
Я даже почувствовала некое разочарование, не получив доказательств волшебного присутствия. Ведь если путешествия во времени существуют, то и остальные мистические составляющие имеют место быть! Так? Или же стоит вновь вернуться к версии больной фантазии?
На первый взгляд пуля была вылита из серебра и выглядела, как обычные снаряды с остроконечной головной частью для боевых пистолетов. Правда, одну сторону подвески пересекали две горизонтальные линии, словно выцарапанные чьей-то нетвердой рукой, как пометки о чем-то.
Еще несколько минут покрутив в руках пулю, я потеряла к ней всякий интерес. Если даже именно эта вещица и послужила причиной всех моих недавних злоключений, то откровенничать она не собиралась.
Мне необходимо было связаться с теткой Егора и попробовать выяснить хоть что-то у нее! Но если время совершило кульбит, отмотав назад три месяца, то Элла не была еще на похоронах и не сделала мне странный подарок, а значит, помочь разобраться, что именно происходит, не могла. Или могла? В любом случае, пока эта женщина отдыхала, путешествуя, пообщаться с ней не было возможности. А значит, я вновь в тупике! И даже не знаю от чего погибнет Егор!
Погруженная в раздумья, я полностью оделась, спрятав подвеску под ткань, и просушила полотенцем волосы. Заплетать не стала, оставила распущенными и слегка влажными.
Как ни старалась, а не могла выкинуть из головы последний разговор с Егором, его голос, лицо, прикосновения. Как наваждение какое-то! Тот момент откровения, как искра света во тьме, дорогого стоил. Не сомневаюсь, что именно он повлиял в итоге на мое решение остаться.
Удобные балетки из мягкой кожи дожидались меня слева от двери. Усмехнувшись, я еще раз удивилась предусмотрительности Егора. Хорошо подготовился!
Стоило только взяться за дверную ручку, как двери открылись, будто бы и вовсе без моего участия, а на пороге комнаты появился… не Егор.
Дворецкий.
От его мрачного взгляда из-под густых бровей мне тут же захотелось сбросить кожу и раствориться.
– Хозяин просил провести вас к столу, – пробасил он, предлагая мне руку для опоры. – Если, конечно, вы уже закончили собираться.
Посмотрев на его грубую, крепкую ладонь, я с трудом сглотнула. Такими руками ничего не стоит легко свернуть шею или даже отпилить голову… как кто-то проделал с бедной Аннушкой.
– Что-то не так? – недовольно спросил Петр э-э-э… Иванович?
На Ивановича он сейчас не тянул. Высокий, крепкий, косая сажень в плечах! Ну и что с того, что полностью седой? Старым от этого он не становился.
Я продолжала пятиться, а дворецкий мрачно следить за каждым моим движением, не опуская предложенную ладонь.
– Мне стоит позвать хозяина?
И каким образом я смогу объяснить Егору этот противоестественный ужас, что внушает мне дворецкий одним своим видом?!
Мужчина нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Казалось, эта немая сцена ему хорошенько наскучила. Потому как вид у него был настолько воинственен, что сомнений не оставалось: имей дворецкий хоть долю уверенности в безнаказанности своего поступка, и он тут же взвалил бы меня на плечо, как мешок картошки! И заикнуться о собственных желаниях не дал бы!
– Хэй, девушка?
– Гх-м?
– Поплохело? Побледнела вся, трусишься. Диабетик что ли?
Я покачала головой.
– Пошли. Хозяин и слова не скажет на твое опоздание, но если Аде придется повторно греть еду, то ее недовольство будет и в борще, и в каше каждого.
Он шагнул навстречу. Я вздрогнула.
Мужчина иронично вздернул бровь, казалось, подмечая любую мелочь.
Это просто смешно!
Чего мне бояться?
Ну не придушит же он меня прямо сейчас! Днем!
Не придушит же?!
И вообще! Стыдно судить о характере человека только из-за его устрашающей внешности! Катя, соберись!
Я шагнула за порог комнаты. Дворецкий любезно прикрыл за мной дверь.
– Показывайте дорогу, – торопливо пробубнила, пытаясь скрыть предательскую дрожь во всем теле.
Мужчина хмыкнул, опустил руку, видимо, наконец, поняв, что предложенной помощью я не воспользуюсь, и двинулся по коридору. Развлекать меня необременительной беседой дворецкий явно не собирался. Сейчас его мрачное настроение было мне даже на руку. Смогла хорошенько оглядеться, не отвлекаясь.
Коридор поражал воображение, как, впрочем, и все прежние комнаты особняка, где я успела побывать. Оформление не было пафосным, чувствовался безупречный вкус и даже некая интеллигентность дизайнера интерьера. Начиная шелковыми обоями с незатейливым орнаментом и заканчивая позолоченными бра, старинными картинами в массивных рамках и даже красным ковролином – все было выдержано в едином классическом стиле.
Меня приятно удивило, что Егор смог не только сохранить всю прелесть древнего происхождения дома и преподнести его в выгодном свете, но и гармонично соединить оформление с новшествами технологического века.
В такой усадьбе только предаваться романтическим мечтаниям, представляя, как по схожим коридорам расхаживала неуемная Джейн Эйр, раздумывая о превратностях любви, или горделивая Скарлетт О’Хара, пытаясь сбежать от чувств к Ретту…
Я мечтательно вздохнула.
Да-а-а… В подобной атмосфере есть где разгуляться фантазии буквоеда-ценителя!
– Не советовал бы слишком увлекаться самостоятельными прогулками по дому, – тут же отозвался дворецкий, выдернув меня из приятной дымки мечтаний.
Что за дурацкая привычка не следить за языком? Вечно сболтну лишнего…
– И почему же?
– Это небезопасно. – ответил мужчина, не утруждая себя даже обернуться, чтобы открыто посмотреть в лицо.
Вот и он о том же!
– Это угроза?
Провожатый лишь фыркнул.
– Предупреждение.
Ага, а я прима-балерина с десятилетним стажем!
Я прожгла спину дворецкого неприязненным взглядом.
– Заплутать легко, вот свернешь не туда и сгинешь, а нам потом ищи-свищи ветра в поле, – любезно разъяснил он. – Хозяин расстроится.
Почему только никакого искреннего волнения за свою участь я не прочувствовала? Вернее даже не так. Кое-что все-таки ощутила – трепетную и очень настойчивую уверенность, что «заплутать» мне вполне могут помочь. Причем так же любезно, как и прозвучало предупреждение.
И откуда столь «горячая» любовь к человеку, которого совершенно не знаешь? Заметно ведь, что все только и ждут от меня какого-нибудь подвоха! Или хотя бы того, что в любую минуту во лбу станет сверкать третий глаз или шею разделит присоседившаяся голова!
– Не заплутаю, – пообещала я мрачным тоном.
– Очень на это надеюсь.
Наконец, мы завернули за угол и вышли к лестнице. Вниз я спустилась на негнущихся от страха ногах, а когда заметила Егора, стоящего ко мне спиной в холле, то испытала такое мощное облегчение, что чуть не упала от радости.
Мужчина меня не заметил, а вот его сестра очень даже.
Настя высоко вздернула подбородок.
– Ты издеваешься! – громко прошипела она в лицо брата.
Только вот показалось, что претензия по большей части предназначалась не ему, а именно мне.
– Конфетка, пойми… – просительным тоном начал говорить Егор, но был бесцеремонно перебит криком рыжей, что грозил перейти в визг.
– Ничего не хочу слышать!
– Успокойся.
– Не хочу я успокаиваться! Я давно не ребенок! Перестань мне указывать!
Для пущей убедительности своего заявления, Настя притопнула ногой.
Мужчина насмешливо хмыкнул и попытался примирительно обнять сестру за плечи, но та лишь нервно и довольно резко отшатнулась, всплеснув руками в знак протеста. Все это время она почти не спускала с меня глаз. Боясь потерять равновесие, я еле передвигала ноги, а лестница, словно превратилась в бесконечную вереницу ступеней.
Егор резко обернулся. Встретившись со мной взглядом, он приветливо улыбнулся. Это сразу помогло почувствовать себя в разы уверенней.
– Не устраивай сцен, – повернулся к сестре. – Это не поможет.
Настя задохнулась от возмущения.
– К тому же, я уже все решил, – безапелляционно заявил он.
Рыжая закатила глаза, издала возмущенный стон и рванула в мою сторону. Двигалась она настолько стремительно и целеустремленно, что на секунду я даже засомневалась в собственном благополучии после встречи с девчонкой. Но опасения не оправдали себя. Поравнявшись со мной, Настя лишь на секунду остановилась, опалив таким ненавидящим взглядом, что стало жарко, а после, как ни в чем не бывало, принялась спешно подниматься наверх.
И без слов стало ясно, что «уроки» мне предстоят еще те.
У подножия лестницы Егор вновь проявил всю присущую ему галантность и подал руку. От его помощи мне не только не было смысла отказываться, но и не хотелось этого делать.
– Благодарю, – как бы невзначай обронил Егор, обращаясь к мужчине, но не сводя глаз с меня. – Петр, вы можете идти.
Этот угрюмец кивнул, напоследок одарив меня еще одним хмурым взглядом, в несколько огромных шагов преодолел холл и бесшумно вышел на улицу. Да что я ему сделала, а?!
– Ты в порядке? – беспокойно отозвался мой новый работодатель. – Самочувствие ухудшилось?
– Не думаю, что стать учительницей Насти – хорошая идея.
– А ты вообще не думай об этом.
Ага! Легко сказать!
– Кажется, ей совершенно не понравилась эта затея.
– Не обращай внимания. Она просто капризный ребенок, привыкла, что исполняются все ее желания, – мужчина ободряюще огладил меня кончиками пальцев по щеке. – У тебя все получится.
Ох, и почему у меня совсем нет такой уверенности?!
– Егор…
– Ты обещала помочь, – нахмурился он, подавшись вперед, точно пытался вновь заставить меня принять именно то решение, что ему хотелось. Силой.
Я поморщилась.
– Пожалуйста, – смягчившись, добавил он. – Просто попробуй.
Пауза затягивалась, а у меня с каждой секундой молчания все больше нарастало ощущение сделки с дьяволом.
– Ладно, – вздохнула я. – Попробую.
Видимо шикарные завтраки, обеды, ужины, количеством еды на которых можно было накормить, как минимум треть общаги голодных студентов, в этом доме не роскошь, а привычка. Ибо и на этот раз стол ломился от разнообразия яств. Либо Ада – настоящий кулинарный гений, либо – на кухне прислуживали не менее десяти помощников. Один человек на такие подвиги не способен.
Глядя с каким гордым видом эта красавица сервировала стол, я могла поклясться, что она из тех, кто настойчиво примется доказывать свое мастерство в любимом деле до потери пульса, чем согласится на помощь или хитрость заказа готовой еды.
По недружелюбным взглядам Ады, я догадалась, что повторно разогревать еду все же пришлось. Работала девушка слажено и молчаливо, а на мое предложение помочь только скривилась.
Завершив все приготовления, девушка тут же выскользнула из комнаты. Так я заметила еще один ее талант, помимо ослепительной красоты и кулинарного мастерства. Ада отлично справлялась с ролью безмолвной тени, полностью сосредоточившись на своих мыслях, ее вообще можно было не заметить. Чем Егор, кстати, успешно занимался.
Он хоть и сидел напротив меня, но по напряженному взгляду в пустоту угадывалось, что находился далеко за тысячи километров отсюда.
В итоге поздний обед или ранний ужин прошел не только в гнетущей тишине, но и без приятной компании. За столом оказались только мы с Егором. Угрюмым и снедаемый какими-то неприятными думами, он мне нравился гораздо меньше.
Илларион лишь раз заглянул в столовую, мимоходом поинтересовался моим самочувствием, не особо вникая в ответ. Постоянно воровато оглядываясь на проход, в котором давно скрылась Ада, мужчина водрузил тарелки с едой на поднос и, подмигнув мне на прощание, вернулся восвояси.
Настя к столу так и не спустилась, видимо, решив подобным образом высказать протест брату. Меня не покидало неприятное ощущение фальшивости происходящего. Точно за спиной неотрывно разыгрывалось представление. Знать бы еще, какое именно… То ли трагикомедия, то ли драма, то ли откровенный фарс…
Стоило Егору вытереть губы и отложить льняную салфетку в сторону, я решилась поставить его в известность о неожиданно сформировавшихся планах.
– Могу я еще раз воспользоваться твоим телефоном?
– Зачем? – прищурился он.
– Хочу вызвать такси.
Мужчина изменился в лице.
– Мы же договорились…
– Собираюсь съездить домой, собрать необходимые вещи.
– В этом нет необходимости. Составь список – я все куплю.
– Думаешь, можно все купить?
Глаза Егора сузились, превратившись в щелочки.
– Считай, что все вещи пойдут в долг оплаты твоих уроков, – беспечно махнул рукой он. – Составь список, я дам указания и этим тут же займутся.
– Так не пойдет.
Мужчина заинтересовано вздернул бровь, молчаливо побуждая меня продолжить мысль.
– Я согласилась помочь тебе с сестрой, а не сидеть на шее! И в конце концов, я хочу свои вещи!
Егор покачал головой:
– Ты сгущаешь краски.
– А ты ведешь себя нелогично.
– Ив чем же?
– Мне запрещено выходить из особняка?
– Нет, – осторожно ответил мужчина.
– Тогда в чем проблема? Вызови такси, как только я решу дела, вернусь. Егор скрипнул зубами.
– Я пленница?
– Нет.
– Ну и?
Он нехотя признался:
– Я не верю, что ты сдержишь обещание и вернешься.
Этот ответ вызвал лишь еще одну волну негодования.
– А у меня есть причины так поступить?
– Нет? – натянутым, словно струна голосом спросил он. И тут же поправился. – Нет.
Хотя, честно говоря, поддаться искушению свернуть самостоятельное глуповатое расследование, еще его толком не начав, и остаться дома, было велико. Пока Егор не озвучил свои сомнения, я и не особо задумывалась о таком варианте. А сейчас поняла, что вполне могу именно так поступить. Просто не вернуться туда, где ничего не знаю, ни правил игры, ни игроков, ни выигрышной стратегии.
Как бы все отлично разрешилось – сними с меня кто-то эту непонятную ответственность за события, которые могут и не свершиться!
– Тогда вызови машину, – прерывая это затянувшееся противостояние характеров, я отодвинула стул и поднялась.
– Нет.
Егор последовал моему примеру. – Нет?
Это его любимое слово? Неужели все придется начинать сначала? До чего упрямый человек!
– Я сам тебя отвезу.
И охота ему самому со мной возиться? Ну ладно, пусть. Может, удастся узнать больше.
– Мне нужно взять ключи от квартиры. Где вещи, что были со мной во время велосипедной прогулки?
– В твоей комнате. Загляни в шкаф.
– Хорошо.
– Проводить? – с готовностью предложил он.
– Сама найду дорогу.
Егор встряхнулся, будто ото сна и улыбнулся, словно на него, наконец, снизошло утерянное спокойствие:
– Петр присмотрит за тобой. Как соберешься – выходи, я пока подгоню машину.
Не успела возразить, как Егор перегнал меня и невозмутимо вышел из комнаты. А в холле у подножья лестницы уже дожидался знакомый угрюмец. И как только у него получилось так быстро появиться?
Короткий путь к спальне был заполнен напряженностью. Неприязнь дворецкого, что вынуждено, я уверена, стал моим провожатым, не заметил бы только слепой. Наше общение пришлось свести к минимуму. А точнее, к нулю. Ибо никакого общения не наблюдалось. Даже для проформы.
Радовало лишь то, что проводив до спальни, входить в комнату следом за мной мужчина не стал. Без лишних объяснений оставшись стоять у двери.
Немногочисленные вещи действительно оказались аккуратно сложены на второй полке шкафа. Даже приведенное в порядок зеленое платье, которое я считала окончательно испорченным. А ведь, если бы Егор не сказал, сама бы я вряд ли стала искать одежду в шкафу, как бы каламбурно не прозвучало. Ничего ведь туда не складывала, зачем искать?
Собралась быстро. Если не сказать почти мгновенно. Лишь ключи захватила.
Загадка смерти Аннушки не выходила из головы. Да и все остальные «странности» тоже. К сожалению, их вокруг меня хватало сполна, чтобы увязнуть по уши.
Обратный путь к холлу особняка пришлось вновь коротать в обществе дворецкого. Он словно приклеился ко мне неотступной тенью.
Только на пороге дома вдруг задумалась, что не предпринимаю настоящие попытки перечить Егору. А наоборот неосознанно стараюсь… угодить? От столь явного, но не менее шокирующего признания даже с шага сбилась, споткнувшись.
Егор успел подогнать машину чуть ли не к крыльцу, и, прислонившись к капоту в обманчиво-расслабленной позе, ждал моего появления. После последней вспышки упрямства, к этой черте его характера я уже стала привыкать, выглядел мужчина настороженным, будто хищник перед прыжком. Какого рода опасности он дожидался, было невдомек. А вот галантность никуда не делась. Егор не только любезно открыл мне дверцу автомобиля, помог усесться в салон, но и заботливо защелкнул ремень безопасности.
Ехали в молчании, чему я не особо удивилась. Казалось, каждый раз, когда что-то получалось не совсем так, как хотелось мужчине, он уходил «в себя», замыкаясь.
Мужчина не захотел остаться в машине и… напросился в гости. То и дело оглядываясь по сторонам, словно со спины на нас могла напасть навала лютых врагов, он поднялся за мной по лестнице. И теперь обжигал спину взглядом, который я научилась ощущать не только через одежду, казалось, даже сквозь стены.
Частых гостей у меня не было. Да что говорить… Даже редкие не захаживали. Разве что мама, раз в триместр. И то только для того, чтобы прочистить «мозги» и напомнить насколько я «неправильная» дочь. Поэтому сейчас, проворачивая ключ в замке, ощущала несвойственное смущение вперемешку с нервозностью. Хотя, на самом деле, стыдиться съемной квартиры – последнее, что оставалось делать. Во-первых, специально выбирала хоть и безумно дорогую для моей скудной зарплаты однушку, но с прекрасными условиями для жилья, а во-вторых, патологическая чистоплотность давалась в знаки. Все блестело.
– Чувствуй себя, как дома.
Оставив Егора позади, я уверенно прошла в единственную комнату и закрыла дверь, надеясь, что у мужчины хватит предусмотрительности и такта дать мне хотя бы немного уединения.
К счастью, так и вышло.
Егор не зашел следом, оставив меня наедине с собой. Все так запуталось, что голова шла кругом. Сейчас я не знала, какой выбор сделала бы, будь он у меня вот в эту самую минуту. Забыть все и спокойно жить дальше, приняв произошедшее за фантастический сон? Или попытаться разобраться со всей этой чертовней, спасти мужчину от смерти и, что не менее необходимо, себя от нелепых чувств к этому смертнику?
Боже, даже мысленно жутко звучит!
Лучше вообще не думать об этом. Иначе головная боль просто обеспечена.
У меня всегда прекрасно получалось плыть по течению. Влияние материнских методов воспитания. Она хорошо меня вышколила хотя бы в принятии единой истины: «Есть мое мнение и… неправильное». Конечно, же неправильным оказывалось все, что не совпадало со взглядами моей идеальной мамы.
Благодаря ей я научилась принимать на веру белое черным, а черное белым, если на то случалась необходимость. Как цепной пес я почти двадцать с лишкой лет верой и правдой выполняла любые ее приказы. Пока терпение не дало трещину, а потом и вовсе… лопнуло.
Быстро перекладывая необходимые вещи из шкафа в дорожную сумку, я на мгновение замерла, наконец, осознав, куда завели меня размышления.
Ведь только сейчас действительно живу по-настоящему! Дышу, ошибаюсь, боюсь, злюсь и любопытствую. Чувствую!
А все из-за того, что привычный ход событий был нарушен этим странным прыжком во времени, Егором, притягательным особняком и его не менее таинственными обитателями.
Да, порой мне до икоты жутко! А еще обидно от этих бесконечных тайн и ощущения того, что из меня тщательно вылепливают дурочку. Но! Откажись я от подобного авантюризма, на который решилась впервые в жизни, и вновь вернусь в обыденную серость?! Потеряю себя новую, не познав даже до половины? Стану покорной и вялой мышью, что боится собственной тени? Или инфузорией-туфелькой?
Нет.
Это точно не то, чего мне всегда хотелось.
И пускай я никогда не просила высшие силы о каких-либо переменах, но если кто-то посылает тебе шанс изменить жизнь, неужели лучше его прошляпить из-за страха зайти не туда?
Короткое знакомство с Егором уже запустило во мне цепочку, что привела к первым изменениям. Дальнейшие, возможно будут так же болезненны, но не менее важны.
Любые перемены, даже к лучшему, могут проходить через боль. В этом я убедилась еще в детстве, когда для того, чтобы улыбка была лучезарной, пришлось вырывать глазные зубы и ставить брекеты, а для царской осанки мучиться часами упражнений и гимнастикой. В моем случае, от близости с Егором мне грозила боль от крушения фальшивого характера, желаний и стремлений.
Важность идеальности слишком преувеличена. Столько лет наблюдая за ее примером перед глазами, я знала это наверняка. И, наконец, готова была обрести настоящую себя, избавившись от прежних масок навсегда. Получить долгожданную внутреннюю свободу.
Если единственное, что требовалось для старта этого процесса, просто поверить в собственное безумие, теории о путешествиях во времени, воскрешение мертвецов, ученых с рогами, несчастные случаи, что приводят к отделению голов от тел и прочую дребедень, я уверенно это сделаю.
За окончательно принятым решением пришло душевное спокойствие. Давая сегодня Егору обещание, я лгала не только ему, но и себе. Ведь до конца не была уверенна, зачем мне вообще это надо?
И согласись Егор сегодня отпустить меня домой на такси, уверена, что обдумав все, как следует, обратно в особняк я уже не вернулась бы.
Выходит, не зря мужчина мне не доверял?
Теперь же я настроилась решительно – разобраться во всем самостоятельно. И в себе, и в загадке особняка и его хозяина. А еще обязательно понять механизм скачков во времени. Вдруг мне понадобится еще одна, запасная попытка? В том, что причина этого возвращения – предотвращение смерти Егора, я отчего-то совершенно не сомневалась. Наверное, потому что просто не верила в совпадения. А их в последнее время было слишком много, чтобы списать на случайность.
Похороны, странный подарок от его тети, дальше воспоминания резко обрывались, точно голову набили ватой. После: аварийная встреча с воскресшим «мертвецом», его решение везти меня не в ближайшую больницу, а к себе домой, убийствонесчастный случай с горничной, как напоминание о том, что костлявая не дремлет…
Нет. Случайности не случайны.
А значит, единственное, что остается сделать – отыскать необходимые звенья, дабы сложить логическую цепочку и распутать ее. Совершенно ничего сложного! Даже несмотря на то, что все исходные в этом уравнении пока для меня лишь неизвестные.
Я шмыгнула носом и утерла мокрые от слез щеки.
Откровения с самой собой не обошлись без сырости.
Чудес не бывает. По мановению волшебной палочки не исчезает страх, нерешительность, комплексы, недоверие и куча других недостатков. Легкая победа может достаться только дуракам или откровенно любимчикам удачи. Ни к одной, ни к другой категории я никогда не относилась. Поэтому мне предстояла чертовски тяжелая работа – заняться не только воспитанием Насти, поиском настоящей себя, но и разгадкой тайн.
В сумку собрала не только одежду, но и немногочисленную косметику, средства личной гигиены, аптечку, книги и все материалы для предстоящих занятий с Настей.
Захватив мобилку, задумчиво повертела ее в руках, перед тем, как набрать выученный наизусть номер. С одной стороны, прекрасно понимала, что давно не обязана отчитываться о каждом шаге, но… совесть не позволяла иначе.
На удивление мама ответила после первого же гудка. Разговор, как и все прошлые до этого, прошел неудачно. Откровенная безэмоциональность родительницы даже по происшествии стольких лет причиняла боль. Я выросла, а искать одобрение матери не перестала.
В подробности вдаваться не стала, объяснив свое отсутствие на квартире во время отпуска тем, что нашла подработку. По сути, и не соврала даже.
Мама вроде поверила, так я думала до того, пока она не обронила:
– Ты едешь к нему?
– К кому? – опешила я.
– Егору?
За секунду в голове промелькнуло не менее полусотни вопросов, которые можно было задать матери, но непослушный язык, ступорнувшийся мозг и, казалось, одеревеневшие связки сподобились лишь на хриплое:
– Что ты сказала?
Молчание.
Лишь изредка тихое потрескивание в ответ, как следствие не очень хорошей мобильной связи.
– Мама?! Что ты имела в виду?
– Ты о чем?
– О Егоре… Как ты уз… Откуда ты взяла, что я могу ехать к…
– А ты едешь?
– Не отвечай вопросом на вопрос!
И вновь молчание, которое словно петля затягивалось на моей шее.
– Мама, что ты хотела этим сказать?!
– А я вообще что-то говорила?
– Но…
– Тебе показалось, – ледяным тоном ответила она. – Я всегда предупреждала, Катерина, что у тебя слишком богатая фантазия, вот и слышится всякое. Смотри, чтобы следующий твой поход в больницу не начался с психиатра.
