Текст книги "Свидание в лифте (СИ)"

Автор книги: Тата Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 32. Юля

Сразу попасть домой, как я хотела изначально, не получилось. Показания, допросы, бумаги…

Взяли ещё каких-то людей. Как я поняла, сообщников бывшего. В общей сложности набралось четыре человека. Статьи внушительные и, к моему облегчению, муж и его компания точно сядут.

Почти бессонная ночь и напряженный день вымотали меня до состояния выжатого лимона с пожеванной шкуркой. Я мечтала только о том, чтобы поскорее оказаться дома, обнять дочку и завалиться спать.

Лёша ждал меня в полицейском участке. Когда всё закончилось, мы, наконец, смогли поехать домой. На ходу Лёша заказал доставку на мой адрес. Всю дорогу держал меня за руку и, кажется, вообще боялся отпустить или потерять из виду.

Только дома, в прихожей, я смогла вдохнуть полной грудью и расслабиться, услышав смех дочери, стук пяточек по полу и, наконец, увидев саму Варю.

– Мама! – крикнула она, радуясь, и прыгнула ко мне на руки. Мы долго обнимались, а затем Варя отстранилась и увидела разбитую губу. – У тебя вавка? Ты упала?

– Да, зайка, на улице скользко.

– Ну, аккулатнее надо, – поучительно выронила она и слегка коснулась кончиков указательного пальца разбитой губы. – Больно?

– Совсем чуть-чуть.

– Ха, лох! – услышала я Лёшу, заглянувшего из прихожей в кухню-гостиную. – Так и знал, что один с мелкой не вывезешь. Читер.

– А то ты бы смог? – устало ответил ему старший брат.

А я только сейчас заметила, что в прихожей стояла чья-то обувь. Женская.

– А там Мася и Мася, – рассмеялась Варя и поспешила высвободиться из моих объятий. Оказавшись на полу, взяла меня за руку и повела в гостиную, где с Максимом, которого мы оставили с Варей, была какая-то девушка. Черное каре, очки, серьёзное лицо, но очень милая улыбка.

– Привет, – произнесла она, обращаясь ко мне.

– Привет, – кивнула я.

– Моя девушка, Марьяна, – коротко представил Максим девушку и мягко приобнял её за талию, будто подтверждая свои слова.

– Приятно познакомиться. Юля, – представилась и я.

– А мы сшили куколкам новые платья, – спешила похвастаться мне дочка, неся в руках три куклы в новых прикидах.

– Какая красота! – фейерверк розового цвета перекрыл мне весь обзор.

Пока я восхищалась кукольными нарядами, Максим и Марьяна поспешили ретироваться, словно боясь, что на них кто-то вновь оставит ребенка. Отказались даже поужинать с нами, сославшись на усталость с обеих сторон.

В любой другой день я бы убедила остаться их на ужин, но сегодня у меня на это попросту не было сил.

После ужина, организованного Лёшей, я искупала дочку. Хотела уложить спать, но она настояла на том, что сегодня сказку ей будет читать «папа».

Я не знаю, почему она так настойчиво называет Лёшу папой. Эта игра должна была закончиться ещё вчера там же на площадке, где и началась. Но Варя продолжает называть его то Лёшей, то папой.

А я сегодня поняла, что окончательно доверилась Лёше. По крайней мере, я смогла со спокойным сердцем оставить их с Варей одних и принять душ.

Глядя на себя в запотевшее зеркало, разглядела разбитую нижнюю губу, которая припухла и теперь мне пару дней будет больно улыбаться. Синяки на руках и ногах тоже не прибавляли мне шарма, но они хотя бы не мешали мне двигаться. Но, скорее всего, проснувшись завтра утром я буду думать иначе.

Выйдя из душа в одном полотенце, заглянула в комнату к Варе. Дочка спала. Спал и её сказочник. Как сидел на полу у кровати, так и уснул с книжкой в руке.

– Лёш, – позвала я его шёпотом, не надеясь, что он услышит меня с первого раза.

Но он сразу отреагировал, дёрнув головой и выдохнув сонное:

– М? – проморгался и размял пятерней шею. – Вырубился и не заметил.

– Устал?

– Есть такое. Ночь не спали же.

– Угу.

Лёша поднялся с пола, положил книгу на полку и, дождавшись, когда я поцелую дочку, вышел вместе со мной из комнаты.

Поймал меня за руку и подушечкой пальца мягко огладил темный синяк.

– Жалко, ты его не пристрелила, – изрек он вдруг.

– Я про пистолет даже не вспомнила, если честно. Не боевиками, всё-таки, воспитана, – хмыкнула я.

– Угу, – усмехнулся Лёша. – Сказала девушка, чей батя пришёл к ней в шесть утра с ружьём.

– Упс, – поморщилась я нарочито неловко.

Лёша отпустил мою руку и заглянул в глаза. Долго, с щемящей нежностью, согревающей душу. Подушечкой большого пальца погладил подбородок и, сделав последний разделяющий нас шаг, мягко поцеловал в покалеченную губу, а затем и в ладонь, что я оцарапала об асфальт.

– Больно?

– Немного.

Шумно вздохнув, он обнял меня, прижав щекой к широкому теплому плечу. Крепко обхватил мои плечи, уткнулся носом во влажные после душа волосы и затих. Обняв его торс, я тоже позволила себе расслабиться и закрыть глаза. Ещё немного, и мы так стоя и уснём.

‍

– А ты у меня мощная, – вдруг произнес Лёша. В его голосе я слышала улыбку.

– В смысле? – приоткрыла я глаза.

– Ну, даже не заплакала. Не испугалась. Ещё и разнимать нас полезла.

– Да-а, – протянула я с гордостью. Снова закрыла глаза и крепче прижалась к Лёше. – Мы, милфы, такие.

– Не. Это только у меня такая. Выберем дачу? – вдруг спросил он. – Мне Макс ноут оставил с предложениями.

– Ты всё ещё намерен впечатлить моего папу?

– Пацаны слов на ветер не бросают. А ты знаешь, что я хлебушек в этих делах. Выберешь?

– Давай, хотя бы завтра, Лёш. Сегодня, честно говоря, уже нет никаких сил.

– Иди ложись, а я в душ и к тебе.

– Угу. Кстати, – заглянула я в его глаза. – Не подскажешь, почему у бывшего вдруг оказались сломаны руки и нога? Помнится, в машину его грузили вполне целым. Ну, не считая того, что ты разбил ему лицо…

– Поскользнулся, наверное, – загадочно улыбнувшись протянул Лёша. – Сама же видела, что сегодня скользко на улице.

– Ну-ну, – повела я бровью. – И это совершенно никак не связанно с тем, что ты отлучался куда-то и имеешь знакомых в полиции?

– Абсолютно никакой связи.

Ну, сама невинность. В помеси коня с котенком сейчас явно преобладал котёнок.

– Ладно, агнец Божий, иди в душ, а я пока родителям и Кате сообщу, что я дома и всё хорошо.

– Бате скажи, что под дверью и у подъезда охрана. Пусть знает, что я чёткий.

– Ну, ты сегодня вообще звезда всего дня. Обязательно скажу.

Лёша ласково поцеловал меня в щеки и ушёл в душ, на ходу снимая футболку.

Пока его не было, я обзвонила паникующих родителей, миллион раз пыталась убедить их в том, что всё в порядке, а Серёжа сидит за решеткой и теперь точно сядет и надолго.

С Катей всё было чуть проще, но и её паника не обошла стороной. Они с Русиком подняли все имеющиеся у них связи. Днём мне вновь написал Андрей и тоже отправил своих людей и адвокатов. А сейчас написал смс-ку, интересуясь, всё ли нормально.

«Всё хорошо. Спасибо)» – ответила я ему и в эту секунду в комнату, придерживая на бёдрах полотенце, вошёл Лёша.

– Родители всё ещё волнуются? – спросил он тихо и забрался под одеяло рядом со мной.

– Андрей, – ответила я и Лёша замер. На его ещё секунду назад расслабленном лице возникло заметное напряжение

– Андрей? – повторил он, тут же стиснув челюсти. Натянул одеяло, пряча соски и, обиженно надув губки, уставился в стену напротив себя. – Адвокатов-то он тебе мало пригнал. Надо теперь лично пристать.

Я смотрела на него с улыбкой и умилялась тому, какой он обиженный бусичка.

– Я давно написала ему, что у меня есть парень. Ты, – уточнила я на всякий случай.

– Ещё раз напиши. Капсом. Он, походу, не понял. Или сфоткай меня прямо сейчас – голым.

Я заблокировала телефон и отложила его на тумбочку. Приблизилась к Лёше, который всё ещё строил из себя обиженку, положила голову на его плечо и запустила руку под одеяло, желая нащупать кое-что интересное.

– Не поняла, – округлились мои глаза. – А что это он?

– А он тоже обиделся. Видишь, даже в твою сторону не смотрит.

– Сильно обиделся? – спросила я с хитрой ухмылкой и прошлась ладонью по члену, который тут же начал на меня реагировать.

– Сильно.

– Что-то мне подсказывает, что он уже оттаял.

– Слабак! – рыкнул Лёша, заглянув под одеяло.

– Кстати, а та девушка с твоим братом… ей сколько лет?

– Да хрен её знает. Девятнадцать-двадцать. А что?

– Ничего. Просто, – повела я плечом и выпустила член из руки.

– Не отвлекайся, – Лёша тут же вернул мою ладонь на стояк.

Тихо хохотнув, я продолжила его дразнить.

– Вот видишь, мужчины желают девушек помоложе, а не наоборот.

– Да что там?… – фыркнул Лёша надменно. – Братишка взял себе ручную Бэмби. А настоящие хищники, как я, охотятся за кобылками покрупнее, да построптивее.

– Я тебе сейчас такую кобылку покажу!

– Ну-ка, покажи, – расплылся он в довольной улыбке и навалился на меня сверху. Стояком уперся в бедро и, запустив руку под одеяло, сжал ладонью ягодицу, с наслаждением рыча. – Со́чночка моя!

Глава 33. Юля

– Хороший понт дороже денег? – хмыкнула я, выйдя из машины во дворе загородного дома, который показался мне самым лучшим из отобранных Лёшей. Да, я выбрала его, потому что картинка была красивой, но я не думала, что Лёша в самом деле воплотит идею с покупкой дома в жизнь. Думала, дело ограничиться просмотром красивых фотографий. – Только не говори, что ты реально его купил. Надеюсь, просто арендовал на выходные?

– Ты же знаешь, что я не делаю ничего на полкарасика. Вот, например, сегодня ночью…

– Лёша! – шикнула я, выпучив глаза, так как Лёша уже открыл пассажирскую дверь машины и отстегнул ремни Вариного детского кресла.

Детское розовое кресло в Лёшиной огромной машине с черным салоном выглядело забавно. Интересно, что он сам же и выбрал максимально яркий оттенок розового.

– Вот это да! – протянула дочка, когда Лёша поставил её на снег рядом со мной. – Это наш дом?

– Ага. На эти выходные, – уточнила я, чтобы не давать ребенку ложных надежд. И себе заодно.

– Это наш дом. Навсегда! – с широкой улыбкой Лёша подхватил Варю на руки и побежал вместе с ней к широкому крыльцу двухэтажного дома, который выглядел как из голливудских фильмов про Рождество.

– На фотографиях не было новогоднего декора. И гирлянд. Когда успел?

– Деньги решают, – подмигнул мне Лёша. Вынул из кармана связку ключей и протянул их мне. – Открывай. Первой в дом пущу только свою кошечку.

– Какие мы суеверные, – хмыкнула я, взяв ключи. Подошла к двери с круглым рождественским венком на ней и, немного волнуясь, открыла.

Запах нового дома, в котором ещё никто не жил, коснулся носа. Пахло деревом, мебельным магазином и цитрусовым ароматизатором. Кажется, кто-то сильно постарался, чтобы создать новогоднюю атмосферу почти в середине декабря.

– Вот это да! – Варя выразила вслух все мои мысли.

Глядя на то, сколько пространства здесь было, какая высота потолков и размеры окон, я едва ли смогла сейчас сформулировать что-то лучше.

Не скромничая, Варя прямо в ботинках протопала сразу к камину, у которого стояла огромная коробка. По рисунку по ней я поняла, что в ней находилась ёлка.

Рядом стояли ещё несколько коробок, но их содержимое было видно сразу – новогодние игрушки.

– Вот это да!

И снова я была согласна с Варей.

– Короче… – начал Лёша, приобняв меня за плечи. – … здесь внизу у нас гостиная, кухня, две гостевых комнаты. На втором этаже нам вчера замутили детскую, гардеробную, свободную комнату, из которой можно сделать вторую детскую, ну, и конечно, спальню родителей, в которой можно будет сделать киндерёнка для второй детской, – тихо протянул Лёша, пока Варя в спешке снимала с себя варежки, шапку и шарф. Она, практически не моргая, смотрела на блестящее содержимое коробок и буквально горела от нетерпения.

– Здесь не холодно? – заволновалась я, глядя на то, как мой ребенок начал снимать ботинки.

– Теплые полы, весь фарш. Если надо, могу добавить температуру. Сейчас тут… – Лёша посмотрел куда-то в сторону на стену. – … Двадцать два градуса. Норм?

– Норм, – кивнула я, тоже увидев этот маленький экранчик. – Даже страшно представить, во сколько этот «фарш» тебе обошёлся.

– Считай, даром. У родственника купил, – обезоруживающе улыбнулся Лёша, сверкнув рядом белых зубов. – Ну, что? Погнали наряжать ёлку? Или для начала экскурсию замутим?

– Вообще-то, я думала, что по пути мы заедем в продуктовый. Ты не забыл, что у нас сегодня ужин с моими родителями?

– Не забыл. Ужин привезут к семи. Прямо из рестика к нашему столу.

– Мама меня проклянёт за то, что я готовила не сама.

– А не пофиг ли? – повёл Лёша бровью. – Какая разница, кто приготовил? Мы, может, с Варей хотим, чтобы ты с нами ёлку наряжала, а не на кухне полдня потела. Да, булочка? – обратился он к Варе.

– Да! – тут же отозвался дочка, уже что-то распаковав, судя по летящим в стороны целлофановым пакетам. – Ого!

– С вами же бесполезно спорить?

– Абсолютно никакого смысла, – деловито кивнул Лёша. – Ты же видишь, что у тебя никаких шансов.

– Вот это да! Папа… Лёша, смотли! – дочка бежала к нам, неся в руках снежный шар, в котором был олень и снеговик. – У них тоже снег!

– А у нас сейчас будет ёлка. Будем ставить?

– Будем!

Лёша подхватил Варю на руки и пошёл вместе с ней к коробке, от которой дал Варе отклеить скотч и высвободить лесную красавицу.

Большая, высокая, с лохматыми словно заснеженными «лапами», в кончики которых уже были встроены лампочки с теплым светом.

Дочка всё пыталась обнять эту ёлку, фантазировала о том, как вечером все мы будем водить вокруг неё хороводы, а затем Дедушка Мороз оставит для неё подарок. Большой, разумеется. Место-то под ёлкой много…

Я практически не наряжала ёлку. Этим с большим удовольствием занимались Лёша и Варя. Они, как два ребенка, скакали вокруг лесной красавицы, шутливо споря о том, где и какой игрушке лучше всего висеть. А я наблюдала стороны, умиляясь тому, как Лёша подхватывал Варю на руки и поднимал к тому месту у ёлки, на которое повелительно указывала маленьким пальчиком.

Они танцевали и даже пели песенки, которые сейчас Варя репетирует в садике к празднику. Было забавно наблюдать за тем, как Лёша делает вид, что тоже знает слова.

Мне доставались поцелуи. Украдкой, мимоходом, но Лёша не оставлял без внимания и меня. И откуда столько энергии, Боже?…

И, кстати, похоже, он официально переехал жить ко мне. Так и пришёл позавчера, принеся в руке трусы с красным похотливо улыбающимся перцем и носки с миньонами.

Ёлка была наряжена, но Варя категорически отказывалась от неё отходить. Она то и дело перевешивала с места на место игрушки, до которых дотягивалась. Её невозможно было отвлечь ни мультиками, ни сладостями, ни даже доставленной из ресторана едой.

Единственное, что смогло оторвать её от декорирования, это новое платье, на котором было блёсток больше, чем на ёлке. Но даже переодевшись в него, она не забыла про ёлочные украшения, которыми снова занялась.

Лёша тоже постарался над своим внешним видом. В белоснежной рубашке, черных брюках и сияющих на запястье, наверняка, дорогущих часах, он выглядел так, что мне захотелось его мгновенно раздеть, оторвав пуговицы и, возможно, сломав ширинку.

– Вау! – выдохнула я, когда он вышел из ванной в костюме прилежного мальчика. Но татуировки на его теле давали понять, что мальчик мой тот ещё плохиш.

– Хочешь меня? – улыбнулся он игриво и скользнул взглядом по мне.

Я тоже переоделась – в красное платье-футляр с открытыми плечами. Думала, что выгляжу скромнее, но Лёшин темнеющий взгляд, в котором ясно читалось возрастающие желание, говорил об обратном.

– Очень хочу, – выдохнула я уже в его губы. Скользнула ладонями по каменной груди и забыла, как дышать, когда Лёша сжал мои ягодицы поверх платья. – Может, отменим ужин? От души поедим, потрахаемся…

– Эти планы мы оставим на завтрашний день. Обещаю, – он наклонился, захватил мою нижнюю губу, и мы оба не заметили, как поцелуй дошёл до того, что мы начали друг друга раздевать.

– Подожди, Лёш, – я смогла взять себя в руки только благодаря тому, что зазвонил телефон. – Это родители.

– Встретишь их пока?

– А ты?

– Куда я с таким стояком? – указал он пах, где тонкая ткань брюк очерчивала одно из его внушительных достоинств.

– Ладно. Тогда застегни на мне платье, – я повернулась к нему спиной. – В какую секунду ты, вообще, успел его расстегнуть?

– Оно само.

– Ну да, – хмыкнула я.

– Деда с бабой идут! – услышали мы Варин голос из гостиной.

– Готово! – Лёша мгновенно застегнул замок платья и не отказал себе в удовольствии поцеловать мои открытые плечи. – Дай мне минуту, я подумаю о чем-нибудь дохлом.

– Ладно, – чмокнула я его в губы, развернувшись. – А я пока подготовлю маму.

– Угу, – кивнул Лёша. И только по тому, как он начал тереть ладонью затылок, я поняла, что теперь он по-настоящему волнуется.

Быстро надев туфли, я спустилась со второго этажа и увидела уже входящих в дом родителей.

Мама с восторгом, но несколько придирчиво огляделась, а папа, хмуря брови, сразу поинтересовался:

– Там на двери венок. Умер кто?

Глава 34. Лёша

Знакомство с родителями?

Реально?

Когда и каким образом наши с Юлей несерьёзные отношения вырулили в настолько серьёзную плоскость?

Когда-когда?!

Ровно в тот момент, когда ты сам этого захотел.

Юля до сих пор сопротивляется течению событий, происходящих между нами, и регулярно даёт мне понять, что мы оба можем всё оборвать в любой момент, пока это не зашло слишком далеко.

А мне нравится, куда всё это идёт и к чему приводит ежедневно. Я не хочу ничего контролировать и регулировать между нами. Я просто хочу быть с Юлей. Просто хочу просыпаться рядом с ней, завтракать, целоваться в лифте на прощание перед работой, а вечером возвращаться туда, где тепло и уютно. Где чуть уставшая домашняя Юля целует меня у порога, и ей действительно интересно, как прошёл мой день. Где мелкая забияка Валвала ждёт, когда мы поиграем, подурачимся и посмотрим мультики. Я хочу возвращаться туда, где я дома. Туда, где мой дом. И дело не в месте, а в двух девчонках, рядом с которыми домом я могу считать даже салон авто, кабинку лифта или место в очереди на кассе в супермаркете.

Раньше я думал, что счастье в бабках и тёлках, текущих на меня табунами, но со своими девчонками узнал, что счастье может быть даже в том, что иногда Юлька смотрит на меня как на полного придурка, если по-идиотски пошутил. А она часто так на меня смотрит. А мне и нравится это.

– Влип ты, Лёха, – сказал я сам себе напоследок, глядя в зеркало. – По-крупному.

Ударил кулаком по крану и остановил поток воды. Отёр руки, поправил ворот рубашки, которую напялил, чтобы показаться Юлиной маме хорошим мальчиком, и, наконец, сделав последний спасительный вдох, вышел из ванной.

Внизу бурчал уже знакомый голос Юлиного отца, а рядом с ним колокольчиком звенела Варя.

Ладно… С батей я уже знаком. Можно сказать, одобрен. А вот с Юлиной мамой…

Юля сказала, я ей точно не понравлюсь. По крайней мере, первые минуты две она может даже отрицать моё существование.

Что ж, поздняк метаться.

Закатывая рукава рубашки, чтобы руки не болтались без дела, я спускался в холл по лестнице.

Как я и думал, Варя показывала деду ёлку, а Юля проводила для матери экскурсию.

– Всем здравствуйте! – оповестил я громко о своём появлении. Первым делом поймал взгляд Юлиных синих глаз и, увидев её улыбку, слегка успокоился.

Затем перевел взгляд чуть в сторону и увидел женщину, чем-то похожую на Юлю, которая смотрела на меня, открыв рот. Будто я её оживший ночной кошмар. Она даже схватилась за Юлину руку, а ладонь другой положила себе на грудь.

Кажется, началась та самая легендарная имитация сердечного приступа, о которой говорила Юля.

– Господи! – выдохнула мама, глядя на меня не моргая. – На нём же места живого нет!

– Это просто татуировки, мам, – цокнула Юля. Пошла ко мне навстречу и под видом, что целует в щёку, тихо шепнула. – Потерпи пару минут. Она привыкнет.

– Лёша, – протянул я матушке руку и даже не поленился широко улыбнуться, ожидая, когда она ответит мне тем же. – Кстати, хотите мой мастер и вам и тоже что-нибудь набьёт? Я про татуировки.

– Я категорически против таких вмешательств, – строго отчеканила матушка и, наконец, пожала мою руку.

Ну, как пожала? Коснулась как старой вонючей тряпки, которой бабки стол протирают, и отпустила. Даже пальчиками так тряхнула, будто грязь какую-то попыталась смахнуть.

Это немного задело. Отпустив Юлину руку, я распахнул объятия и просто обнял брезгливую матушку.

– Ну, что мы как не родные? – усмехнулся я, похлопывая замершую в ужасе женщину по спине.

– Ты сильно-то не увлекайся, – вмешался Юлин батя. – Ей же понравится.

– Вова! – строго проворчала краснеющая матушка, когда я её отпустил. – Юля, можно тебя на минуточку?

О, эта приторная женская интонация, говорящая о том, что мне сейчас будут перемывать косточки.

– Можно, мам. Заодно на стол накроем.

Кажется, матушке настолько не терпелось перемыть мне косточки, что, недалеко отойдя, она, шипя, спросила у Юли:

– Он что, уголовник?

– Мам, с чего ты взяла?

– А откуда у такого молодого деньги на всё это? И татуировки…я одна их, что ли, вижу?!

– Ты, Лёха, близко её не воспринимай, – подошёл ко мне Юлин батя. – Подожди пару минут, она к тебе привыкнет, – сказал он то же самое, что его дочь. – И это… – он вдруг стал серьёзным и, сурово заглянув мне в глаза, протянул правую руку для пожатия. – …я знаю, что ты сделал с тем Юлькиным мудаком. Как мужик мужику – уважаю. Но, как Юлькин отец, твои яйца с прицела не убрал. Сам понимаешь…

– Не дурак, – хмыкнул я и пожал батину руку. Сильно. Чувствуя, как он хрустит костями моей.

– Ну, что? За стол-то позовёшь, или так и будем у порога глазки друг другу строить?

– Хреново как-то вы мне строили. Не заметил искры между нами, – хмыкнул я, поиграв бровями.

– Ты попизди мне ещё тут, – хохотнул батя и по-отечески потрепал меня по башке. – Пошли за стол… Алёша, мля.