Текст книги "Свидание в лифте (СИ)"

Автор книги: Тата Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 28. Юля

Сегодня мы с Варей вернулись домой позже обычного, но традиции покачаться немного на качелях не изменили.

Пока я раскачивала болтающую ногами дочку и пыталась унять головную боль, из подъезда к нам вышел Лёша.

На секунду прикрыв глаза, я вспомнила, что за вечер он пару раз звонил, но я не ответила. Не было возможности.

– Привет, девчонки! – улыбнулся он нам широко.

– Пливет! – воскликнула Варя, значительно оживившись.

– А я вас из окна увидел. Решил спуститься и тоже покачаться, – говорил он это больше Варе, чем мне.

Мне же был обращен слегка обеспокоенный взгляд, в котором читался неозвученный вопрос: всё нормально?

Я молча кивнула и подарила лёгкую улыбку.

– Собрание родительское было. Задержались.

– Ага. Я даже устала маму ждать, – поддакнула мне Варя.

– Реально? Сейчас кто-то проводит родительские собрания? Я думал, всё давно решается в чатах, – Лёша подошёл ко мне и приобнял одной рукой.

Устало выдохнув, я блаженно уткнулась носом в его теплую шею и вдохнула приятный теплый запах. Прикрыла глаза и расслабилась окончательно. Даже головная боль отступила. А Лёша начал раскачивать качели вместо меня.

– Я тоже думала, что их уже не проводят, но, оказывается, раз в год собирают.

Запустив руки под Лёшину куртку и обняв его за торс, я была готова уснуть прямо здесь и сейчас хоть стоя.

– И что говорят там? На сколько шторок нужно скинуться? – он уткнулся подбородком мне в макушку и обнял чуть крепче, при этом продолжая покачивать Варю, которая просила делать это выше и выше.

– Пока только на новогодние подарки.

– Ну, ещё по-божески, – хмыкнул он. – Что ещё интересного?

– А ещё я узнала, что… – тут мне пришлось перейти на шёпот, чтобы дочка не услышала. – … мамашки тоже могут мериться письками.

– И ты даже не предложила мне сходить с тобой на собрание?! Разве я не заслужил?! – деланно возмутился Лёша, за что получил легкий тычок по рёбрам. Рассмеялся и вновь крепко обнял меня. – А реально, как это происходит?

– По-мамски: кто больше детей родила, та право голоса и имеет. Мне с одним ребенком лучше вообще не вякать.

– Жёстко.

– Угу. Никогда бы не подумала, что матерям трёх и четырёх ангелочков нужен экзорцист. Ты бы слышал, как они верещали почти два часа.

Хотелось рассказать ему обо всём и нажаловаться, как маленькой. А ещё ткнуть пальцем в обидчика и смотреть, как он его наказывает.

– Тогда сегодня ужин с меня. Да, Варя? – обратился он к дочке. – Выберем потом, что заказать на ужин?

– Да! Толтик купим!

– Конечно, купим. А после ужина все вместе выберем дом.

– Я думала, ты уже бросил эту аферу. Два дня прошло.

– Теперь это дело принципа. Я не балабол какой-то.

– Балабол, вообще-то.

– Ну, да. Но твоему бате об этом лучше не знать. Короче, я подобрал несколько вариантов, но только по части удачной планировки, техническому оснащению, ну, и там, короче, по хозяйственной части в основном. Хочу, чтобы вы с Варей выбрали, что там по красоте. Я в этом всё равно не разбираюсь. Не понравятся те дома, что я отобрал, выберете вообще свой.

– Ты реально собрался покупать целый дом, чтобы выпендриться перед моим отцом всего одни выходные?

– Ага, – самодовольно хмыкнул Лёша. – Можешь не стесняться и сказать, что я у тебя крутой.

– Не могу, – хохотнула я.

– Да ладно тебе, я же вижу, кто тут хэппи милфа.

– Я тебе сейчас!..

Я начала притворно бить Лёша по бокам. В ответ он лишь, смеясь, нашёл мои губы и быстро поцеловал, чтобы Варя не заметила.

– Лёша, а давай на голке покатаемся? – предложила дочка.

– А давай! – тут же бодро отозвался он.

Чмокнув в лоб, выпустил меня из объятий, подхватил счастливо взвизгнувшую Варю на руки и, немного пробежав с ней по площадке, поставил на самый верх горки, чтобы опередить другую девочку, гуляющую этим теплым зимним вечером с отцом, который выглядел ничуть не бодрее меня.

Я наблюдала за тем, как Лёша играл с Варей, словно тоже превратившись в ребёнка. Даже девочка, с которой мы иногда пересекались на площадке, пыталась присоединиться к этой игре, но в какой-то момент вспомнила про своего отца, который, видимо, надеялся отстояться в стороне с телефоном в руке.

Не вышло. Он тоже стал вовлечен в игру. И, похоже, все они организовали достаточно веселый квартет.

Грея руки в карманах пальто, я смотрела за ними и понимала, что головная боль и усталость начали отступать. Я будто заражалась этим весельем, хоть и не принимала в нём никакого участия. Да и вряд ли у меня получилось бы так же весело, как у Лёши, который был здесь главным заводилой, и вовлекал в свою игру не только детей, но и взрослых, потому что из одного из подъездов вышел ещё один папа с сыном. И площадка загудела активной жизнью, за которой наблюдали даже из окон многоэтажек.

Плохое предчувствие кольнуло под рёбрами сразу, стоило мне почувствовать вибрацию телефона в кармане. Вынув его, я увидела незнакомый номер. Отвечать не хотела – подумала, что вновь мошенники. Но тот же оператор, что у меня, натолкнул на сомнения. Возможно, кто-то по работе или кто-то из таких же, как я, ещё не отошедших после пережитого собрания.

– Алло, – ответила я на звонок, планируя бросить трубку сразу, как пойму, что это, всё же, мошенники.

– Долго думаешь, – услышала я знакомый насмешливый мужской голос.

Внутри всё обмерло. Чтобы ни Варя, ни Лёша, не видели моего лица, я отошла чуть в сторону и процедила через сжатые зубы:

– Какого хрена тебе надо?

– Но-но, дорогая… Разве так разговаривают с отцом своего ребёнка?

– Забыл? Ты лишен прав. И никакого отношения к моей дочери не имеешь, в принципе.

Меня начало крупно потряхивать. Сжав свободную руку в кулак, я спрятала её в карман пальто и пыталась успокоить себя тем, что вонзала в ладонь ногти. Боль отрезвляла и не давала слететь с катушек.

– Лишен, – хмыкнул бывший. Я слышала в его голосе мерзкую улыбку, а фоном – щелчок зажигалки и его протяжный выдох. – Но это не мешает тебе тянуть с меня бабки, Юленька.

– Это называется, алиментами. И, к слову, ты не заплатил ни копейки.

Варя и Лёша весело помахали мне руками, в очередной раз забравшись на самый верх горки.

Кое-как я нашла в себе силы на то, чтобы натужно улыбнуться им в ответ. И даже смогла махнуть рукой. Быстро и смазано, но, похоже, этого им было достаточно.

Лёша подхватывал и страховал Варю, не давая ей упасть или поскользнуться. В принципе, другие два папаши, что были на площадке, делали то же самое со своими дочками, только выходило у них это не так вовлечено и энергично, как у Лёши. По крайней мере, ни один из тех отцов не лез за своей дочкой на самый верх горки и уж тем более не пытался с неё скатиться.

– Кстати, о копейках, – напомнил о себе бывший. – Ты мне должна.

Не удержавшись, я хохотнула.

– Конечно, должна, Серёж. Посадить тебя должна. Ты же в курсе, что условка у тебя ещё не кончилась? А знаешь, что в полиции с лета тебя ждёт моё заявление? Не подскажешь, где ты на этот раз прячешься?

– Знал, что ты соскучилась, – даже не видя его, я могла точно знать, как на его роже сейчас самодовольная ухмылка. – А что, твой пацан не справляется? Кстати, давно ты предпочитаешь помоложе?

– Пошёл ты! – рыкнула я и собралась бросить трубку, как услышала от бывшего слова, заставившие обмереть.

– Я тебя вижу.

– Что?

– И дочку твою вижу. И пацана. Кстати, он реально готов так стараться, чтобы забраться тебе в трусы? Смотри-ка, ему даже не стрёмно изображать, что ему нравится играть с чужой дочкой. Ты освоила ещё какую-то позу кроме бревна?

– Где ты, мудак?

Пульс участился. Теперь мне действительно стало страшно. Я начала крутить головой по сторонам, при этом стараясь не терять из виду Варю.

– Я рядом, дорогая, – с пугающей лаской ответил он. – Если не хочешь, чтобы я стал ещё ближе, послезавтра принеси мне четыре миллиона.

– Больше ничего тебе не надо? – фыркнула я иронично.

– Ты должна мне. Забыла? Из-за тебя я остался без работы, без друзей, без денег… Ты должна мне за испорченную жизнь.

– Свою жизнь ты испортил сам ровно в тот момент, когда показал своё истинное лицо.

– Не выдумывай. Нормальные бабы годами терпят побои и живут счастливо, жертвуя малым. Ты не захотела. Решила открыть рот? Что ж, я свой тоже могу открыть…

– О чём ты?

– Как-то твой пацан подозрительно нежен с моей дочкой. Не находишь?

– Ты больной! – я даже слушать это не стала.

– Я – неравнодушный отец, которого силой разлучили с дочкой. А этот пацан кто ей? Правильно, никто. Подозрительный мутный тип, который не обеднеет, если заплатит четыре мульта. Одна его машина стоит в пять раз дороже. А у него их две. Ещё мотоцикл есть, квартира… Про строительную компанию говорить или ты сама в курсе?

– Ты не получишь ни копейки. Ни от меня, ни, тем более, от него. А свои сказки можешь рассказывать дружкам на зоне, потому что ты только что обеспечил себе новую статью.

– Ну-ну, – он нисколько не испугался и не усомнился в собственной вседозволенности. – Можешь попробовать поиграть со мной, но только не забывай, что я и до дочки твоей добраться могу. Охрана в садике дерьмовая. Ты знала? Можно зайти под видом папаши, забывшего пропуск, и выйти с любым ребенком. С твоим, например. С нашим.

– Думаешь, если ты дебил, то все вокруг такие же? Без моего письменного или прямого разрешения Варю никто тебе не отдаст. Ни один из воспитателей. Да и Варя с тобой никуда не пойдёт. Забыл, что ты для неё никто?

– Ничего. Была бы пацаном, конечно, было бы проще. А так… поноет немного, да как миленькая пойдёт. И, кстати, о нашем интересном разговоре своему бойфренду не рассказывай, – выдохнул он с насмешкой. – А то испугается, убежит ещё. А мне деньги нужны. И раз он так перед тобой стелется, то, думаю, ты с него и десять лямов можешь взять. Но пока попроси четыре. Для первого раза хватит.

– Пошёл ты!

Я отключила звонок, заблокировала его номер и, дав себе секунду на то, чтобы взять себя в руки и не показывать дочери злое выражение лица, пошла к веселящимся Варе и Лёше.

– Доча, пойдём домой. Холодно уже. И поздно, – я изо всех сил старалась, чтобы голос мой был мягче, но подошедший Лёша вопросительно повёл бровью, будто спрашивая, кто звонил и всё ли у меня нормально. Натянув улыбку пошире, чтоб было понятно, что это пустяк, я протянула к стоящей наверху деревянного городка дочери руки. – Иди ко мне, зайка. Я поймаю.

Варя посмотрела на меня сверху вниз, а потом сделала пару шагов в сторону и встала точно напротив Лёши. С широкой улыбкой, широко распахнув объятия, она приготовилась прыгать к нему.

– Папа, лови! – бросила она короткую команду и в это же мгновение прыгнула к Лёше в руки.

Он с готовностью её поймал, прижал к себе и сразу посмотрел на меня испуганными глазами. Похоже, на моём лице было слишком четко написано, кого я сейчас хочу прибить.

– Только не бей. Это просто прикол. Варя придумала, – быстро протараторил Лёша, пока я смотрела на него не моргая.

Глава 29. Лёша

Бывший мудень, как выяснилось, проживает по месту прописки… с мамой. К счастью, за сотни километров от этого города. Почти год нигде не работал, живя на пенсию матери, а буквально неделю назад вдруг свалил на вахту.

Подозрительно.

Может, конечно, реально стало стрёмно висеть на мамкиной шее, но внутренняя чуйка не давала мне спокойно сидеть на месте. Не верил я в его порыв начать работать. Да и, как сказали мои люди, его мама не в курсе, куда именно он поехал. Назвала два диаметрально противоположных направления и не забыла упомянуть о том, что жизнь её сына пошла по пизде из-за Юльки, а не из-за того, что у неё вырос такой мудак.

Мутная история, давящая на нерв.

А сегодня Юля, как назло, задержалась и не отвечала на мои звонки. Стоило ей подъехать к своему парковочному месту, как я уже был в кроссовках и куртке, и спускался вниз.

Сразу стало легче, стоило увидеть, что они с Варей, как обычно, идут на детскую площадку. Значит, бывший мудень на горизонте не появился. Это позволило мне расслабиться и выдохнуть спокойно.

Моя тёплая и нежная Юлька впервые позволила обнять себя на глазах у Вари. Было видно, что день её вымотал и, скорее всего, она даже сама не поняла, что позволила себе сделать то, что я всегда от неё жду – то, что по кайфу ей.

Обмякшая, сонная и полностью мне доверяющая.

Может, попросить в садике почаще проводить собрания? Когда ещё мне достанется настолько тактильная и няшная Юля?

С малой играть – ещё один вид кайфа. Носишься себе беззаботно по площадке, и никто слова тебе не скажет. Хочешь – на горке катайся и застревай, а хочешь – снег жуй. Главное, чтобы не жёлтый.

Пока Юля отошла поговорить по телефону, мы с Варей захватили городок с самой большой горкой, но другие две девчонки со своими папашами, отчего-то, решили всё повторять за нами.

Для своей крошки я пытался выбивать самое козырное место и следил, чтобы те две девчонки не щемили мою. Вроде, выходило неплохо. Два других папаши, которые изначально пришли сюда сонными, будто тоже включились в процесс.

Немного раздражало, что их дочери постоянно «папкали», прося то снять их с горки, то поставить на неё.

Я делал всё то же самое, но Варя, как истинная леди, просто манила меня к себе пальчиками, шевелящимися в перчатках.

А затем случилось странное.

Моя крошка застыла на самом верху городка. Долго и молча наблюдала за теми двумя постоянно «папкающими» девчонками, а затем вдруг посмотрела на меня. Розовые от холода щечки и внезапно серьёзный анализирующий меня взгляд явно выдавали какой-то мелко-пухлый замысел.

– Что, булочка? – спросил я, назвав Варю так, как её частенько называла Юля.

– А давай ты тоже будешь папой. Только моим, ладно? – вдруг выдала Варя.

Я опешил.

Какую-то часть меня, где-то глубоко за грудиной, окатило обжигающим теплом. Я был готов кивать болванчиком и соглашаться на любой кипишь. Но другая часть меня, бо́льшая, понимала, что идея – отстой. Во-первых, за это Юлька оторвёт мне яйца и сделает из них брелок для своего «матиза», а, во-вторых, для наших с Юлей, вроде как, несерьёзных отношений, «папа» от Вари – это дохрена серьёзно. Это, блядь, фундаментально.

– Нет, Варя, – качнул я головой, мягко улыбнувшись крошке, – Какой я папа? Я же просто Лёшка.

– Ну, давай, мы плосто будем так играть.

И как не согласиться на всё, что предлагает эта мелочь, глядя на меня такими молящими глазками?

– Нет, булочка. Это плохая идея. Давай, лучше, придумаем мне какое-нибудь другое прозвище. Типа, Лёшка-картошка…

– Нет, – взбунтовалась маленькая. – Я хочу, чтобы ты был папой.

Мать моя…

И что теперь делать?

Я оглянулся на Юлю, которая разговаривала по телефону с серьёзным выражением лица.

Походу, кто-то уже испортил ей настроение. Если она услышит, как Варя придумала меня называть, то классной задницы и сисек мои ладони и глаза не увидят ещё очень долго.

Юля подошла к нам. Уже на подходе по её взгляду я понял, что что-то не так. Она буто напугана и рассержена одновременно. Позвала Варю домой. Хоть и постаралась звучать мягче, но металлический скрежет в интонациях присутствовал.

И тут, как контрольный, Варя выдала:

– Папа, лови!

Мне точно хана.

– Только не бей. Это просто прикол. Варя придумала, – поспешил я оправдаться, держа на руках Варю, которой всё было по кайфу.

Юлины ноздри начали раздуваться, как капюшон у кобры, но только благодаря тому, что здесь была Варя, она сдержалась и нарочито спокойно процедила:

– Идёмте домой. Поздно уже и холодно.

Вдвойне не по себе стало, когда она взяла из моих рук Варю и сама понесла её в подъезд и до самого лифта.

В лифте мы ехали молча. Юля смотрела строго перед собой, всем своим видом давая понять, что я уже покойник.

Весь ужин и вечер прошёл в напряжении. Я чувствовал бы себя лишним в этой квартире, если бы не радушие Вари.

Юля же держалась холодной неприступной стеной, игнорируя меня так, что я сам начал сомневаться в том, существую ли я на самом деле.

– Я не просил её называть меня папой, – подошёл я, когда Варя уснула. – Просто там мелкие девчонки постоянно «папкали», вот Варя и подцепила. Просто как прозвище. Завтра она забудет.

– Варя за ужин несколько раз назвала тебя папой. И после него. Я же говорила, что она привяжется к тебе, – устало обронила Юля, так и не взглянув на меня. Ходила по гостиной и уже в сотый раз поправляла давно закрытые ею же шторы.

– Не злись, – выдохнул я мягко. Поймал спешащую мимо меня Юлька за талию и прижал к себе спиной. Уткнулся носом в сгиб её ароматной шеи и, вдохнув полной грудью, прикрыл глаза, чувствуя, как по телу начала разливаться приятная усталость и расслабление оттого, как Юля, всего на секунду воспротивившись, обмякла в моих руках, откинув голову на плечо. – Я, правда, не думал, что всё будет так. Но, знаешь, это приятно, когда тебя называют папой. Сразу так… – улыбаясь, я пытался подобрать подходящие слова. – …чем-то значимым себя почувствовал. Будто смысл жизни нашёл. Не знаю… не могу объяснить. Больше не злишься?

– Я не по этому поводу злюсь, Лёш. Хотя, и по этому тоже. И мы с тобой ещё это серьёзно обсудим. Просто… – выдохнула Юля и замолкла.

– Что «просто»? – не выдержал я, слегка покачавшись вместе с ней. – Рассказывай. Если тебя грузануло что-то сильнее того, что Варя назвала меня папой, то я точно обязан об этом знать. Что случилось?

Я повернул к себе Юлю и вместо злости, которая чудилась мне весь вечер в её глазах, увидел смесь страха и чувства вины.

– Юль, в чём дело?

* * *

Юля

Ненавижу сериалы. Любые романтические сериалы. Турецкие, бразильские и т. п. Главным образом по причине того, что количество серий в них ровно такое, сколько главная героиня сможет скрывать какой-то значимый секрет от главного героя.

И вот, героиня молчит, герой делает свои выводы из её молчания. Разумеется, неправильные. Либо, ещё один вариант развития сюжета – героиня вешает герою дичайшую лапшу на уши, вместо того, чтобы в двух словах обрисовать проблему, решение которой может быть в одном единственном диалоге. Но вместо правды разрастается ложь. Оба героя начинают творить несусветную дичь. Оба несчастны. Героиня несчастна из, как она считает, благородных побуждений, а герой несчастен тупо потому, что вообще не понял, что произошло. Его просто резко кинули через бедро и сказали, что так и хотели.

Я хотела скрыть всё от Лёши. Весь вечер сочиняла ложь, которая навсегда отвадит его от меня и Вари. Даже придумала себе несуществующего мужчину, якобы, у меня с ним всё серьёзно, а с Лёшей баловство.

Но, глядя сейчас в Лёшины глаза, что так искренно и нежно смотрели в мои, я поняла, что не смогу его обмануть. Да и, если честно, уже не представляю я себя и Варю без него. Всего за месяц наших странных отношений мы срослись, как настоящая семья. Ужины, завтраки, прогулки, походы в магазины, совместный просмотр телевизора в обнимку на диване… Мы живем как среднестатистическая семья, при этом говоря друг другу ежедневно, что ничего серьёзного между нами нет.

Лёша был прав: между нами самое серьёзное несерьёзно, которое только может быть.

– Юль, в чем дело? – спросил он. Мягко обняв меня за талию, укутал своим теплом, как в кокон. Мягкий и безопасный.

Молчать дальше уже бессмысленно. Да и дело теперь напрямую касается Лёши. Ведь раньше бывший просил деньги тысячами, а не миллионами. Просил, а не вымогал, как сейчас.

К тому же, примерно понимая Лёшино положение, не сложно предположить, что у него могут быть некоторые полезные связи, которыми он может воспользоваться.

Да и не будь у меня Вари, я бы, может, ещё храбрилась, молчала отнекивалась. Но сегодня всё повернулось совершенно неожиданной стороной – этот урод угрожал моей дочери.

– Мне звонил бывший, – выпалила я на одном дыхании. Лёшины глаза мгновенно налились злостью, выражение лица тут же стало серьёзным.

– Что ему надо? – резко выплюнул Лёша, всё ещё ласково меня обнимая.

– Требовал деньги. Четыре миллиона. Послезавтра.

– Вот гнида поросячья, – рыкнул Лёша, тряхнув головой.

– Намекнул на то, что выкрадет Варю, если не принесу ему эти деньги, – на этих словах я уже не могла смотреть Лёше в глаза. Опустила взгляд на татуировки на его шее и почувствовала, как в глаза собралась влага, а горло сдавило жесткими цепями.

– Этот говноед где-то успел стать бессмертным?

– Лёш, просто будь аккуратнее и… я не знаю… Может, у тебя есть знакомые, которые могут как-то помочь решить эту проблему? Законно.

– Не переживай, маленькая, – шепнул Лёша успокаивающе. Положил ладонь на мой затылок и прижал лбом к своему плечу. – Есть у меня связи. Всё у меня есть. Сейчас сделаю пару звонков…

– Он звонил, пока мы были внизу на площадке, – перебила я, всё ещё пытаясь не дать пролиться слезам. – Сказал, что видит нас. Прямо сейчас. Не знаю, откуда. Может, рядом с площадкой был или в какой-то из квартир. Знает, кто ты и сколько у тебя денег…

– Тихо-тихо. Считай, его уже не существует.

– Ты же не уйдёшь сегодня? Не оставишь нас с Варей? Может, у тебя есть ещё один пистолет? Не только в бардачке…

– Не уйду. Пару звонков в прихожей сделаю и вернусь. Пять сек буквально. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула я.

Лёша чмокнул меня в лоб и в губы. Вынув из кармана джинсов телефон, пошёл в прихожую, откуда я слышала его тихий серьёзный голос.

Понимая, что не смогу уснуть, пока мы с Варей в разных комнатах, я забрала спящую дочку к себе и устроилась с ней под одеялом.

Лёша вошёл в мою комнату через несколько минут, сел за моей спиной и поправил одеяло на нас с Варей.

– Что говорят? – спросила я тихо.

– Всё нормально. Уже работают. Не переживай.

– Ты останешься?

– Конечно. Я буду здесь. Посижу в гостиной на диване. Побуду на телефоне. Этот гондон сюда не сунется.

– Хорошо.

– Спи, маленькая. Вот, как булочка, – улыбнулся он ласково, кивну на Варю, которая раскинулась звездой по большой постели.

– Хорошо, – повторила я шепотом. Сама потянулась к его губам и мягко поцеловала. – Только без глупостей, Лёш, пожалуйста.

– Ну-у, – протянул он задумчиво. – Сегодня постараюсь без них.

Разумеется, ночью я почти не спала. Гоняла в голове мысли о том, какой степени отчаяния достиг бывший, чтобы пойти на шантаж в таких масштабах?

Он уже больше трёх лет не может найти ни работы, ни жилья. Обитает где-то у своей матери. У неё же на шее и сидит.

Можно ли сравнивать его с озлобленным голодным зверем, загнанным в угол? Или я из-за страха за дочку приписываю бывшему власть, которой у него и близко нет?

Иногда я слышала, как Лёша с кем-то разговаривал по телефону. Слышала, как шумел чайник, и как Лёша наливал себе кофе или копошился в холодильнике. Лишь однажды он зашёл в комнату, чтобы попросить номер, с которого звонил бывший.

А утром я проснулась раньше будильника от нескольких коротких вибраций телефона, лежащего на тумбочке.

«Я же говорил тебе молчать, сука»

«Думала, я не узнаю, что твой пацан роет под меня?»

«Считай это первым предупреждением»

«Дальше будет хуже»

«Деньги должны быть завтра у меня»

«Следующей, ты знаешь, кто будет»

Всё это, совершенно точно, писал мне бывший, но уже с абсолютно другого номера.

Отбросив телефон, я сразу пощупала спящую рядом со мной Варю. Проверила её дыхание, температуру. На секунду стало легче, когда я поняла, что она просто спит и ни о чём не подозревает.

Вновь схватив телефон, я побежала в гостиную, боясь, что что-то случилось с Лёшей. Но нашла его дремлющим в кресле.

Услышав мои шаги, он разомкнул глаза и сфокусировал на мне взгляд.

– Что… Что такое? – встал он торопливо и пошёл мне навстречу.

Я без слов показала ему экран с смс-ками.

Читая каждую из них, Лёша становился всё злее.

А затем, за окнами послышался вой сигнализации не меньше десятка машин, и раздался хлопок, напоминающий взрыв.

Первым к окну, одернув шторы, подбежал Лёша. За ним я.

На парковке у дома кто-то в спешке отгонял свои машины, пока моя догорала, испуская в небо облако черного дыма.