Текст книги "Когда расцветает магнолия (СИ)"

Автор книги: Таша Лучик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Игорь усмехнулся.

– Да вы и без меня неплохо с этим Гришкой разобрались.

И, подумав, добавил:

– Правда, лучше нам с ним не встречаться. После всего, что вы мне рассказали... А я, увы, уже не тот ботаник, которого Дина в школе защищала. Жизнь научила, что добро должно быть с кулаками.

– Что верно – то верно, – вздохнула Люся, ставя перед друзьями кружки с ароматным травяным чаем собственного сбора. – А очки – это для имиджа или как? Дину, похоже, именно очки с толку сбили.

Мужчина рассмеялся и стянул очки, повертел их в руках и положил на стол.

– Это, так сказать, удел “ботаника”. Зрение подсадил немного и на яркий свет смотреть некомфортно. Но я и без них, конечно, вижу.

– Они тебе идут, – негромко сказала до сих пор молчавшая Дина. – Но так здорово снова видеть твои глаза...

В её глазах снова заблестели слёзы, но Игорь, не дав им пролиться, обнял её за плечи и чмокнув куда-то в шею, подал в руки чашку.

– Ой, ребята, – удивлённо воскликнула Люся. – Смотрите, у вас на руках родимые пятнышки одинаковые!

Они с удивлением повертели руками, рассматривая их со всех сторон. Пятнышки в виде капли обнаружились на ребре ладони – на правой руке у Игоря, и на левой у Дины.

– Понятия не имею, откуда оно взялось, – пробормотал Игорь. – Его не было вроде...

– И я никогда не замечала... – растерянно отозвалась Диана.

– Ну-ка, сложите руки вместе, – сказала начинающая о чем-то догадываться Люся.

Дина и Игорь соединили ладони. Капельки совпали точно кончик к кончику.

– Восьмёрка, вроде бы, получается, – заметил мужчина, с любопытством разглядывая получившийся рисунок.

– Нет, – улыбнулась Люся. – Это не восьмёрка, а знак бесконечности. И не думаю, что появился он именно сейчас просто так.

– Ну, Люсь, хватит загадочности напускать, – нетерпеливо посмотрела на неё подруга.

– Да, в самом деле, – подключился Игорь. – Госпожа ведьма, уж просветите нас, что сие знамение значит.

– Зря иронизируешь, – беззлобно улыбнулась Люся. – На свете есть много чего, что нам не дано понять. Разгадки часто от нас скрыты, либо мы находим их только спустя какое-то время, когда сами того не сознавая, становимся готовы принять то, что предначертано нам свыше... А в вашем случае, думаю, это знак того, что двое суженых наконец воссоединились. Поэтому и появился он именно сейчас. Такие пары обычно называют истинными...

Глава 22

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем.

Апостол Павел (к Коринфянам,13)

– Ты плачешь? – обеспокоенно спросил Марк, осторожно коснувшись плеча ангела.

– Что?... – вздрогнула Амелия, машинально коснувшись щеки тыльной стороной ладони. – Нет, это слёзы радости. Они такие счастливые!..

Девушка подняла глаза и улыбнулась. У Марка невольно перехватило дыхание. Амелия будто светилась изнутри мягким, нежно-сиреневым сиянием, отчего казалась окутанной лёгкой газовой вуалью.

“Как же ты прекрасна! Моя любовь, мой ангел...” – подумал парень.

А вслух лишь тихо произнёс:

– Кажется, мы здесь больше не нужны.

– Это не мы решаем, к сожалению, – с грустной улыбкой задумчиво произнесла Амелия. – Задание мы так и не исполнили. Да не пытались даже, если быть откровенными. И наша дальнейшая участь всё также под большим вопросом.

Юноша смотрел на радостные светлые лица собравшихся в уютной комнате людей и думал о том, как всё странно, непредсказуемо и загадочно в этом мире. Люди не видят ни его, ни Амелию, не ощущают их присутствия даже на ментальном уровне. Но тем менее они здесь. Они видят их эмоции, ощущают их чувства, читают их мысли. И... радуются вместе с ними! Хотя, казалось бы, их счастье никак не касается двух неприкаянных душ. Но тем не менее, они счастливы чужому счастью. Возможно ли такое?

Наверное, да. И даже более того, так и должно быть. Но отчего же в той, прежней жизни всё было совсем не так? Всю свою короткую жизнь он видел прямо противоположное: люди радовались чужому горю, и завидовали чужим успехам, чужому счастью. Наверное, не все люди в мире такие. Но ему довелось видеть и знать именно таких. Для которых главной целью жизни были деньги и материальные блага.

А Амелия, что видела она? В её жизни не было больших денег. Зато были большие амбиции. Родные решили за неё, что она должна быть известной скрипачкой, внушили ей эту идею, вырастили с ней. А хотела ли сама Амелия идти по этой дороге, навязанной ей семьей? Скорее всего, она и сама не сможет ответить на этот вопрос. Потому что с детства её не научили принимать самостоятельные решения. Вернее, ей даже не дали такой возможности. И нежная, хрупкая, как цветок, девушка сломалась при первой же неудаче. Её не подготовили, что путь к славе может быть тернистым и долгим...

А что, если и у него, и у Амелии тоже были свои ангелы и свои демоны? Наверное, они есть у каждого человека. Ведут свою извечную борьбу за смятенную человеческую душу. Кто побеждает в итоге и почему? Судя по всему, чаще побеждали демоны. А на вопрос почему, у Марка ответа не было. Просто, наверное, быть добрым и светлым намного сложнее, для этого нужно быть сильным. Вот и побеждает тот, кого человек “кормит” своими мыслями, чувствами...

И в их с Амелией случае получается, что победили демоны.

– ... Оставим их? – голос девушки долетел до него будто издалека, и Марк вздрогнул, вынырнув из своих мыслей.

– Идём, – улыбаясь, потянула его за руку Амелия.

Мгновение спустя они медленно брели по улице, освещенной таинственным сиянием фонарей. Вечер казался таким необычным, особенным, будто счастье незримой птицей парило в воздухе, ласково задевая шелковистым крылом, нежно касаясь щёк, волос, губ, рук.

Счастье. А что такое счастье? И сколько его нужно человеку, чтобы он почувствовал себя полностью счастливым? Сколько любви нужно дать, чтобы вытеснить горечь обид, разочарований, зависти? Чтобы искоренить вечный вопрос почему у других лучше, чем у меня?

А, может быть, для того чтобы стать счастливым, нужно просто полюбить? Полюбить кого-то искренне, больше, чем самого себя, быть готовым пожертвовать собой, ради любимого? Поставить чьи-то интересы выше своих собственных? Отдавать всего себя, ничего не ожидая взамен?

Он машинально шагал вслед за своим ангелом, погружённый в свои мысли. Слева от них высились ряды многоэтажек, справа чернел парк. Улица, освещенная светом жёлтых фонарей, была тихой, безлюдной и какой-то сказочно-красивой в этот поздний час.

Вдруг Марк резко остановился, как вкопанный и, развернув девушку к себе за хрупкие плечики, посмотрел прямо в её фиалковые глаза. Ангел смотрела на него удивлённым и по-детски чистым взглядом.

– Амелия... – срывающимся от волнения голосом проговорил он. – Я не знаю, что будет с нами дальше. И сколько нам ещё дадут побыть вместе... Наверное, мне никогда не попасть в Царство Небесное. Но я хочу сказать... Хочу, чтобы ты знала... Я люблю тебя, Амелия. Люблю так, как никогда никого не любил. И я знаю, я чувствую, что это навсегда. Даже если... Даже если нам суждено будет расстаться – просто знай, я всегда буду любить только тебя одну. Только тебя...

Девушка, привстав на цыпочки, накрыла его губы своей ладошкой.

– Мы не расстанемся. Мне не нужно Царство Небесное без тебя, – она грустно улыбнулась. – Я не могу быть счастлива без тебя. Поэтому... Что бы ни было с нами дальше, каким бы ни был наш путь – он будет один на двоих. Я всюду последую за тобой, мой любимый.

Марка охватила дрожь.

– Но... Я не могу принять от тебя такую жертву, – тихо выговорил он.

Амелия сжала его руки.

– А кто тебе сказал, что это жертва?

И, потянувшись на носочках, поцеловала его губы.

Не в силах больше сдерживаться, демон сжал в объятиях свою маленькую спутницу, покрывая её хорошенькое личико поцелуями и горячо шепча:

– Ты моя... Моя... Не отдам... Не отпущу...

Амелия же только ловила его поцелуи своими губами и тихонько счастливо смеялась.

Вдруг, широко распахнув прекрасные, сияющие счастьем глаза, она взволнованно крикнула:

– Марк! Смотри, снег! Первый в этом году снег!

Она захлопала в ладоши, радуясь, словно ребенок. Смеясь, закружилась, ловя в ладони крохотные сверкающие снежинки, медленно падающие с тёмных небес на землю.

Видимо, кто-то решил проветрить комнату перед сном и открыл окно, из которого до них долетела негромкая музыка:

Пересеклись дороги наши

лишь на миг.

Твой взгляд один

И вдруг огонь в душе возник.

Во мне печаль

Поёт натянутой струной.

Но почему ты не со мной

не со мной?

Ты – далеко

а я с тобой всё говорю.

Как объяснить,

Что всей душой

тебя люблю,

Что без тебя жизнь

стала серой и пустой,

Что все мечты мои с тобой,

с тобой?

Свет горит в окне

Где-то в далеке

Он светит мне

Лишь мне... лишь мне...

На небесах

за нас давно всё решено,

Но никому об этом знать

не суждено.

Тот путь пройдём,

что предназначен нам судьбой

Я лишь молю чтоб быть с тобой,

с тобой...

(песня Юлии Савичевой и Антона Макарского “Это судьба” из фильма “Трое и Снежинка” – прим. автора). *

Улыбнувшись, Марк шагнул к ней, обнял за талию, привлёк к себе и закружил в медленном танце по ночной, сказочной улице. Завсегдатай клубов и вечеринок, танцором он был отменным. А Амелия просто позволяла себя вести, чувствуя невероятную головокружительную легкость во всём теле.

– Марк... Хороший мой, любимый, единственный, – горячо шептала она. – Держи меня, милый, держи покрепче! Я такая лёгкая, такая счастливая... Мне кажется, что я сейчас взлечу!

– Я знаю, – улыбался Марк, крепче прижимая её к себе, такую любимую, такую желанную. – Твои крылья снова белые...

***

В белоснежном кабинете собрались Светлейший, Смотрящий и Наставник. Все трое задумчиво следили за счастливыми испытуемыми, слившимися воедино в этом танце нежности, страсти и любви. Каждый из троих наблюдателей думал в этот миг о своём, но всем было понятно, что продолжать испытание более не имеет никакого смысла.

– Ну, что скажите? – обратился Светлейший к своим подчинённым.

– А что сказать? – почесал в затылке пожилой Наставник. – Задание они не выполнили. Да даже и не пытались.

– Да и не могли они его выполнить, – улыбнулся Смотрящий. – Истинные не могут “работать” с истинными.

– Как мы могли проглядеть, что записи в Книге Судеб изменены для этих двоих испытуемых? – с досадой проговорил Светлейший. – Надо установить кто из Тёмного царства сумел добраться до Книги. И не допустить впредь таких эксцессов в будущем.

– Не беспокойтесь, шеф, – ответил Смотрящий. – Служебная комиссия уже занимается этим.

Шеф удовлетворённо кивнул.

– О результатах доложите потом.

– А... – нерешительно подал голос Наставник. – Так что по испытуемым? Собирать комиссию? Ведь с их испытанием всё уже понятно.

Светлейший некоторое время молчал, глубоко задумавшись.

– Вот что, – сказал он наконец. – А давайте-ка дадим им ещё один шанс.

***

Сквозь прикрытые веки врывался ослепительный свет, но открыть глаза всё никак не получалось. Слух уловил какие-то тихие-тихие звуки, сливающиеся в мелодию, затем различил и слова:

Моя душа такая нежная,

Такая сладкая и снежная,

Она не ходит на свидания -

Всё отложила на потом.

Зато теперь посреди ночи,

Рифмуя стих про одиночек,

Не пощадив для тебя строчек,

Оставшись просто нагишом.

Моя душа такая резкая

И чуть изранена толпой.

Твоя душа такая детская

И вдохновленная мечтой.

И мы не ходим на свидания,

Да никогда и не пойдём,

Зато не будет расставания

И слёз под проливным дождем...

(песня Lely45 “Моя душа” из сериала “Слово пацана” – прим. автора).**

Но слёзы всё же потекли по щекам из-под тяжелых век. Слёзы счастья и огромной-огромной любви, переполнившей вдруг сердце. Сердце, которое снова билось.

Приложив невероятное усилие, Амелия открыла глаза. С удивлением и интересом медленно обвела взглядом ослепительно-белую комнату. Хотя, нет. Это была даже не комната, а кусочек пространства, посреди которого помещалась её кровать и какие-то тихо и монотонно пикающие приборы, огороженный белоснежной занавеской-ширмой. Дальше видеть она не могла. Как ни пыталась приподнять или хотя бы повернуть голову, все попытки были тщетны.

Снова послышалась какая-то мелодия.

“Это же радио!” – догадалась вдруг Амелия.

А миг спустя до неё долетели негромкие женские голоса.

– ... И вот, уже три месяца лежат они здесь. Такие молоденькие оба, такие красивые. И к жизни не возвращаются, но и умирать будто не хотят, сопротивляются. И родители их то утрачивают надежду, то придут, посмотрят – и снова надеяться на чудо начинают.

– А вдруг и правда чудо случится, Тамара Сергеевна?

– Ах, если бы, Ирочка, если бы... – вздохнула женщина. И вдруг, что-то вспомнив, воскликнула: – А ты знаешь, одно чудо ведь уже случилось!

– Правда?! Расскажите!

– Однажды, когда меняли постель, девочки-медсёстры обнаружили, что у них на лопатках – у него на левой, а у неё на правой, – крылья будто нарисованы! И такой рисунок интересный! Красивый, правильный такой. Как будто татуировка, но учитывая обстоятельства... Это никак не могут быть татуировки. Врачи наши смотрели и так, и сяк – пришли к выводу, что это нечто вроде родимого пятна. Вот представляешь, когда они к нам поступили, никакого рисунка не было. А тут – раз и появился. Только у парнишки крыло темнее, а девушки – светленькое такое, беленькое.

– Вот это да!.. – протянул восхищённый девичий голос. – Настоящее чудо!

Тут Амелия почувствовала, будто кто-то смотрит на неё, не отрывая глаз. С трудом скосив глаза вправо и сфокусировав взгляд, девушка увидела, что белая штора, задернута не до конца, не до самой стены. И сквозь эту небольшую щель, по ту сторону ширмы на неё с восхищением и безграничной любовью глядят те самые тёмные глаза. Марк слабо улыбнулся ей. И собрав все силы, девушка улыбнулась в ответ.

– ...А вы сами видели эти рисунки-крылья? – спрашивала любопытная девушка, видимо, свою старшую коллегу.

– Видела, видела. Да если хочешь, можешь и сама посмотреть. Осторожно только, чтоб аппараты не задеть. За плечо приподними тихонечко.

– Ой, я боюсь...

– Ну, идём, покажу. А то ж с ума сойдёшь от любопытства!

Белая штора отодвинулась и Амелия встретилась взглядом с молоденькой девушкой в белом халате и строгой, но очень красивой женщиной постарше.

Казалось, что время замерло. Никто из них не смог бы сказать, сколько они в зависшей немой тишине взирали друг на друга – миг или целую вечность.

Первой вышла из оцепенения Тамара Сергеевна. Слегка сжав локоть девушки, она, не отрывая глаз от Амелии, срывающимся от волнения голосом проговорила:

– Ирочка, беги скорее к нашему дежурному реаниматологу! Скажи, наши однокрылые ангелы вернулись! – и, с тревогой взглянув на Марка через не до конца задвинутую шторку, улыбнулась и добавила: – Оба!

Ирочка убежала исполнять её просьбу, а женщина, прислонившись бедром к спинке кровати в ногах Амелии, не ощущая, что по лицу её текут слёзы, с задумчивой улыбкой проговорила:

– Надо же... Действительно, чудо!..

*, ** – Друзья, признаюсь честно, фильмы не смотрела. Просто случайно попались саундтреки из них в сети. И тронули меня таким глубоким смыслом, что просто не смогла пройти мимо них. Ведь они, на мой взгляд, как нельзя лучше отражают чувства и эмоции героев.

Глава 23

На следующее утро Дина проснулась по привычке рано, задолго до ноябрьского хмурого рассвета. Первым ощущением, которое она почувствовала, было приятное тепло, от которого так хотелось снова закрыть глаза и вернуться в сон. Странно, никогда раньше она такого не ощущала. Повернув голову, она уткнулась носом в грудь лежащего рядом Игоря. Сердце сладко заныло в груди, от нахлынувших чувств.

– Доброе утро, – донеслось до неё сверху.

Подняв глаза, она посмотрела в его сияющие карие глаза и улыбнулась.

– И тебе доброго утра!

Дина перевернулась на другой бок и оказалась лицом к лицу с любимым мужчиной. Они молча смотрели друг на друга, рассматривая, подмечая, любуясь каждой чёрточкой, складочкой, морщинкой. Эти годы, проведённые врозь, сделали их лишь ещё красивее и желаннее друг для друга.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Игорь, приподнимаясь на локте и возвышаясь над ней.

Дина вдруг почувствовала себя такой маленькой, хрупкой, но при этом так надёжно защищённой! Это чувство было для неё по-настоящему новым. Она впервые в жизни ощущала себя слабой. Но не униженной, не растоптанной. Ей было так уютно в этой слабости от осознания того, что рядом есть он – сильный и надёжный, решительный. На него можно опереться, позабыть на миг, что ты сама можешь со всем справиться. Но Дина с удивлением вдруг поняла, что больше не хочет справляться одна.

– Уже лучше, – улыбнулась она в ответ. – Голова ещё побаливает, но уже не так сильно.

– После завтрака ещё таблетки примешь.

– Игорь… – нерешительно протянула она, заглянув ему в глаза. – Мне на работу нужно. Я не была там уже два дня. А коллектив практически на девяносто пять процентов мужской. Они вечно так и ждут возможности, чтобы прибухнуть в гараже. За ними глаз да глаз. Иначе наворотят они дел там… Может, ты мне дашь лекарства, – ну, я там не знаю, капельницу мне поставишь, – и отвезёшь меня в автобазу хотя бы на пару часов, а? Просто, чтоб сотрудники мои не расслаблялись от бесконтрольности?

Игорь строго смотрел на неё.

– Это исключено, Дин. Я и так пошёл тебе на уступки, но работать в таком состоянии – нет и ещё раз нет. Даже не думай.

Дина закусила губу. Конечно же, она и сама прекрасно понимала, что работник из неё сейчас совсем никакой. Но пускать всё на самотёк на предприятии, созданном папой, ей очень не хотелось.

– У тебя же наверняка есть заместитель, – подсказал Игорь.

Дина вздохнула.

– Да он-то есть. Смекалистый, умелый такой мужичок. Ещё папа его принимал на работу. Но мягкий он как человек, мужики наши из него веревки вьют. И к выпивке не равнодушен тоже.

– Так зачем же ты их держишь на предприятии, всех этих алкозависимых? – удивился Игорь. – Выгони к чёртовой матери и всё.

Дина задумалась.

– Знаешь… Это трудно объяснить. Да, они выпивают, порой доставляют мне кучу проблем. Но на самом деле все они хорошие люди. Они не оставляли нас даже в самые тяжёлые для предприятия времена, когда мы еле могли свести концы с концами и не могли выплачивать им зарплату вовремя. В трудные минуты они всегда собираются всем коллективом и сообща решают проблемы вместе с руководителем – папой, а теперь со мной. И у каждого из них есть семья, которую он кормит. Поэтому… Я не могу ни одного из них уволить. И точка. Понимаешь?

Игорь с восхищением посмотрел на свою любимую. Обнял, притянул себе, поцеловал в переносицу.

– Ладно, – улыбнулся он. – Напиши мне от руки доверенность, что делегируешь мне часть полномочий. Поеду, решу я всё с твоими мужиками.

Дина с сомнением посмотрела на лежащего рядом мужчину. В её голове не укладывалось, как встретят её суровые, со своеобразным чувством юмора работники интеллигентного, образованного, холёного Игорька. Только как ему об этом сказать, чтобы не обидеть и не ранить, она не знала.

– Либо так, либо – вообще никак, – спокойно скрестив руки на груди, сказал он.

Уступать в этот раз Игорь явно не собирался.

Тут из кухни раздался грохот.

– Что там такое? – нахмурилась Дина.

– А, да это, видать, наша ведьмочка проснулась, – тихо хихикнул мужчина. – Кудесничать пошла, наверное.

– Я думала, после выпитого ею, она как минимум до обеда проспит…

– Как видишь, ты ошиблась, – Игорь слегка тронул пальцем кончик её чуть вздёрнутого носа.

В этот момент в дверь постучали и секунду спустя свеженькая, как огурчик, Люся протиснулась в комнату. Естественно, пропустив вперёд Белку, которая тут же с радостным визгом с разбегу запрыгнула на кровать, виляя хвостиком.

– Проснулись уже, соньки? – спросила Люся, помахав им рукой. – Я ваши голоса слышала, кажется.

– Мы тебя тоже слышали! – поддразнил Игорёк.

– А, да это крышка у меня упала, – отмахнулась она.

– Что, не подчиняется утварь ведьме? – весело хохотнул мужчина, по-хозяйски обнимая лежавшую рядом Дину.

“И как вот так получается? – с улыбкой подумала Люся. – Обнимает он мою подругу, а счастлива – я!”

Скорчив в ответ Игорьку забавную рожицу, она помахала им рукой:

– Так, мои великовозрастные монстрики! Живо умываться, чистить зубки и завтракать!

И тут же упорхнула обратно на кухню.

– Да идём уже, живчик ты наш, – беззлобно проворчал Игорь, выбираясь из одеяла и помогая подняться Дине.

На кухне их уже ждала вкуснейшая творожная запеканка с бананом, кофе и травяной чай для Дины. Люся, словно заправский официант, быстро и безупречно их обслужила и присоединилась к завтраку сама.

– Ну, что, налетайте! Приятного аппетита!

– Люсь, и когда ты только всё успела? – с восхищением спросила Дина, отправляя в рот кусочек нежнейшей и вкуснейшей запеканки.

– Я тебя умоляю, – махнула рукой Люся. – Что там успевать? Вот разбудить всю мою детвору, собрать в школу-садик, прибрать за ними, наготовить к их приходу ну и тэ дэ, и тэ пэ... Вот это да, марафончик тот ещё. А запеканка – так, чепуха.

– Очень вкусная, кстати, чепуха, – с набитым ртом вмешался Игорёк.

– Вот и жуй на здоровье!

– Дин, потом, после завтрака, доверенность напишешь, – напомнил Игорь. – Я сейчас к себе на квартиру съезжу, возьму кое-какие вещи, потом на твою автобазу заеду. И да, мне ещё на работу надо будет заглянуть, но это в другую сторону, так что я после туда сгоняю. В общем, вернусь где-то после обеда.

Люся, с наслаждением хлебавшая свой кофе, наострила уши:

– А что за доверенность?

– Игорь не хочет меня отвезти на работу, – со вздохом ответила Дина. – Просто на пару минут хотя бы. Чтобы я там показалась и дала понять, что у меня всё по-прежнему под контролем. Вот он и говорит, чтобы я ему написала доверенность, на случай если мои сотрудники усомнятся в его полномочиях.

Голубые глаза Люсинды загорелись интересом.

– О, так я могу же с Игорьком поехать! Пусть дедушка с бабушкой вдоволь наиграются с внучатами. А я хоть в люди в кои-то веку выберусь. Назначь меня своим секретарём, а?

Игорь от беззвучного смеха начал потихоньку сползать под стол. Дина впала в ступор. Люся и мужской коллектив... Это грозит ядерным взрывом. Да она автобазу, с таким трудом поднятую из руин папой, спалит в огне страсти! Дина закатила глаза, представив себе эту картину: прекрасная, словно греческая богиня Люся идёт по двору между рядами грузовиков, и все мужики по пути её следования роняют свои челюсти на асфальт. Она даже поёжилась от этого грохота мужских челюстей, громыхнувшего в её воображении.

– Ну, а что? – продолжала убеждать её подруга. – Игорёк пусть с мужчинами организационные вопросы решает, а я на себя документы возьму, буду тебе на подпись приносить.

– Ну, там как бы документы серьёзные, Люсь, – аккуратно заметил Игорь. – Одни бухотчёты очень важное дело, потеряется что-нибудь, даже одна цифра – проблем не оберёшься.

Люся вспыхнула.

– Это камень в мой огород, что я необразованная, да? Ну, да. У меня нет диплома. Но знаешь, как я все эти интегралы и корни квадратные в школе щёлкала?! Ха! Да как орешки! Весь класс списывал.

Ведьма, гордо уперев руки в бока, победно взирала на своего ничтожного дипломированного оппонента.

Игорь открыл было рот, чтобы возразить, что всё же корни квадратные и бухучёт – далеко не одно и то же. Но вовремя вспомнил наставления отца, что спорить с женщиной – себе дороже. И оставил своё мнение при себе. В конце концов, бухгалтер уж точно есть в штате предприятия, и бухгалтерией Люсе точно заниматься не придётся. А просто принести Дине бумаги на подпись – почему бы и нет. И с чего он, собственно, завёлся?

Он снова открыл рот, чтобы извиниться, но ему помешал стук в дверь.

– Я открою! – слишком явно обрадовался он возможности улизнуть от разборок с ведьмой и умчался в коридор.

Минуту спустя он вернулся в компании охранника Василия, который от имени всего встревоженного коллектива пришёл узнать причины отсутствия начальницы на своём посту.

Дина представила всех друг другу, Люся поставила на стол ещё одну тарелку и кружку кофе. Игорь, взглянув на часы, начал собираться. Отлучившись на пару минут, он вскоре вернулся с ручкой и пачкой листов в руках. Дина написала требуемую доверенность.

– И на меня сразу, и на меня! – затараторила Люся.

И привела аргумент, который всё же убедил Дину дать ей эту филькину грамоту:

– Нужно же за Игорьком присмотреть! – многозначительно подмигнула она, пока Игорь снова за чем-то не отошёл. – А то ты сама говорила, что мужики там у вас брутальные, суровые. А Игорёк наш – интеллигент...

Получив долгожданный “документ”, не имевший абсолютно никакой юридической силы, Люська преисполненная важности от вдруг возросшей значимости её собственной персоны, заторопилась:

– Ой, мне же переодеться надо! И родителей предупредить!

– Я на машине! – с готовностью отозвался Вася. – Могу подвезти.

– Вот и замечательно, – подключился Игорь. – Тогда я к себе, вы – к Люсе. Встречаемся все на автобазе через, – он снова взглянул на часы, – через час-полтора.

Он склонился к Диане, поцеловал её и придав изо всех сил строгости своему голосу, сказал:

– А ты сейчас выпьешь лекарства и отправишься в постель. Белка, ты ответственная. Вернусь, проверю.

Белка тут же с готовностью уселась напротив Дины, не сводя с неё внимательного, умного взгляда.

Оставшись вдвоём со своей любимицей, Дина со вздохом развела руками:

– Ну, что ж, моя девочка. Развалят они нам предприятие – мы к ним на шеи сядем, ножки свесим и пусть они вывозят, вот как хотят! Они сами напросились. Да, моя сладкая?

Белка согласно тявкнула и подняла переднюю правую лапку, поддерживая решение хозяйки целиком и полностью.

– Иди ко мне, малышка, – Дина посадила щенка рядом с собой и поставила перед ним тарелку с кусочком запеканки.

Сама же послушно приняла оставленные Игорем таблетки и умостилась тут же на диванчике, вытащив из-под подушки тёплый плюшевый плед.