Текст книги "Один на 100.000 (СИ)"
Автор книги: Таня Володина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Глава 34. Зов любви
Она приехала домой. Есть не хотелось. Она просидела час, уставившись в окно. За окном полетели первые снежинки – тонкие, невесомые. Они таяли, не долетев до земли. Начиналась зима. Потом стемнело, и Катя с трудом поднялась и легла в кровать. У неё даже не было сил раздеться. Теперь она потеряла всё: мужа, возможность родить ребёнка и свою новую любовь. Больше её в этом мире ничего не держало.
Как она могла его отпустить? Странный вопрос. Разве у неё был выбор?
* * *
Катя быстро нашла ту новостройку. Обнесённая синим забором, она словно игла высилась среди хрущёвок. В строительной бытовке усатый прораб ругался с кем-то по телефону. Катя подождала, пока прораб освободится, и спросила:
– Вы меня помните? Несколько дней назад я со своим… начальником поднималась на крышу.
Он закурил и выпустил вонючий дым Кате в лицо:
– И что?
– Мне нужно сделать дополнительные фотографии. Для рекламы. Это важно.
– Тысяча.
Она облегчённо выдохнула и протянула ему купюру. Он в ответ дал ей оранжевую каску.
– Надень, а то расшибёшь где-нибудь голову, а мне отвечать.
Катя нахлобучила каску. Всё равно на крыше можно снять, не поедет же он вместе с ней? Прораб вызвал лифт и сказал:
– Даю тебе двадцать минут. Хватит?
– Да, спасибо! Я быстро: туда и сразу обратно.
То, что она задумала, не займёт много времени.
– Хорошо.
К счастью, он не поехал вместе с ней. Катя поднялась на двадцать пятый этаж и прошла на открытую террасу знакомым путём. В прошлый раз Олег держал её за руку и следил, чтобы она не оступилась. Порыв ветра заставил поёжиться. С неба сыпались колючие снежинки. Катя сняла каску и положила на бетонный парапет – на то самое место, где вечность назад сидел Олег.
«Тебе никогда не хотелось спрыгнуть с крыши?»
– Нет, я боюсь смерти, – сказала Катя вслух.
«А вдруг ты полетишь, как птица?»
– Люди не летают.
Она залезла на парапет и подошла к краю. Ветер подталкивал в спину, бросал спутанные пряди волос на глаза. Катя сделала ещё пару шажков и остановилась, когда носки ботинок выдвинулись в пустоту.
«Никто не прыгает просто так, под влиянием импульса. Всегда должна быть причина».
– У меня есть причина, – твёрдо сказала Катя.
Сейчас позади неё не стоял человек, которому она безоговорочно доверяла. У неё не было поддержки. Не было страховки. Не было надежды.
Она раскинула руки и шагнула в бездну.
В ушах засвистело, в лицо ударил ледяной воздух, сердце затрепыхалось от страха. Катя падала, падала, падала, и это затяжное неуправляемое падение сопровождалось странными голосами в голове. Она услышала позывные мужа и голоса его друзей. Услышала чёткие команды компьютера и звук пикирующего истребителя. А потом сквозь шум и треск пробился родной голос Андрея:
– Катапультируйся! Катя! Катапультируйся!
Она открыла глаза и увидела, что сидит в кабине падающего самолёта. Она знала, что рукоять катапультирования находится между ног, – Андрей ей рассказывал. Она взялась за неё обеими руками.
– А ты? А как же ты, Андрей? Не оставляй меня!
– Я всегда буду с тобой, обещаю! Только живи! Живи!
Она дёрнула за рычаг, и страшная сила подбросила её вверх. Катя снова летела – но теперь в небеса! Головокружительный полёт всё замедлялся и замедлялся, пока чьи-то сильные и надёжные руки не заключили её в объятия. Это Андрей поймал её в голубой бескрайней вышине! Теперь они никогда не расстанутся! Счастливая Катя распахнула глаза и увидела Олега.
– Живи без ярлыков, – попросил он.
Сердце сжалось от нежности и безграничной любви.
Глава 35. Путь мужчины к девице
На часах было девять вечера. Возможно, Олег ещё не выписался из гостиницы. А если выписался, то Катя найдёт его у Ани или у мамы – вряд ли он успел отъехать дальше.
Катя сходила в душ и достала из коробки французское бельё. Надела перед зеркалом. Потом натянула тончайшие чулки. Скользнула в новое вечернее платье, которое обрисовало её фигуру и открыло соблазнительную ложбинку на груди. Сделала макияж, надела новые сапоги на каблуках и накинула шубку, подаренную Андреем пять лет назад. Брызнулась духами. Вызвала такси.
Томительное беспокойство сменялось решимостью. Решимость сменялась робостью. Катя хотела поговорить с Олегом предельно откровенно, но страшилась исхода беседы.
В номере триста восемнадцать его не оказалось. Катя отправилась к администраторам «Идеаль». Парень за стойкой – тот самый, с синдромом вахтёра – на этот раз не стал кочевряжиться и честно признался:
– Он в фитнес-клубе, – и указал в сторону, противоположную бильярду.
Бизнес-центр был просто нашпигован полезными учреждениями! Катя потопала в клуб, но на полпути передумала. Что, если он поднимает штангу? Ещё уронит себе на ногу, увидев накрашенную Катю в норковой шубе и на каблуках. Она вернулась в холл и села в кресло так, чтобы видеть выход из фитнес-клуба, но чтобы её саму видно не было. Её нетерпение немного улеглось: теперь она знала, что Олег здесь, и что они обязательно встретятся.
Минут через сорок Олег пересёк холл и скрылся на лестнице.
Катя решила дать ему полчаса на душ. Ей не хотелось застать его потного и полураздетого. Ждать становилось всё сложнее. Она расстегнула шубку и обмахнулась гостиничным буклетом с выгодным предложением: «Третья ночь – бесплатно!». И мелким шрифтом: «Отметьте у нас серебряный юбилей вашей свадьбы!». Шедевр креатива. Наверняка все номера были забиты счастливыми юбилярами.
– Хотите воды? – спросил парень.
– Да, пожалуйста, – ответила она и посмотрела на часы.
До момента икс оставалось две минуты. Она залпом выпила стакан воды, и тут из лифта вышел Олег. Он помылся (влажные волосы зачёсаны назад), переоделся (в мягкие трикотажные брюки и толстовку) и явно направлялся куда-то внутри здания, потому что верхнюю одежду он не надел.
В бильярдную! – догадалась Катя.
Она последовала за ним – и точно, он зашёл в зал, переговорил с маркёром и остановился у своего прежнего стола. Зажёгся свет. Теперь Олег вряд ли мог увидеть Катю, которая находилась за границей светового круга. Она подошла ближе и стала наблюдать за Олегом. Он собрал шары в пирамиду и разбил её, сходу загнав шар в лузу. Игра началась. Катя любовалась им, как в первый раз: его большим сильным телом, природной пластикой, чеканным профилем и техническим мастерством. А когда он наклонялся, она беззастенчиво любовалась его упругой задницей.
Пришла официантка и поставила на столик бокал бесцветного напитка со льдом. Олег оторвался от игры и поднёс запотевший бокал ко рту. Катя решила, что пора выходить из сумрака, и шагнула к столу. Олег вопросительно на неё посмотрел, явно не узнавая. Потом узнал и медленно отставил бокал:
– Катя?
Она хотела ответить, но горло перехватило. Она пальцем указала на бокал: глоток водки с тоником ей сейчас не помешал бы. Олег без слов протянул напиток. Она глотнула, потом ещё раз:
– Что это?
– Минералка.
– А я думала, водка.
– Могу заказать водки.
Он смотрел на неё так, словно видел впервые. Его взгляд скользил по лицу, волосам, блуждал по груди и даже спустился до носочков её новых сапог. От этого мужского пристального взгляда становилось жарко.
– Не надо, от водки я плохо себя веду.
Олег неопределённо пожал плечами, словно соглашался с Катей и не соглашался. Катя ждала, что он спросит, зачем она приехала, но он не спрашивал. А сказать: «Я хочу обсудить интимную пластику» она не могла – не потому, что стеснялась, а потому, что это личное. Или она принимает его со всеми достоинствами и недостатками – или нет. А конфигурация половых органов – это второстепенный вопрос.
Были вопросы поважнее.
Она лёгким движением скинула шубку и положила на кресло.
– Я хочу научиться играть в бильярд.
Олег не подал виду, что удивился. Впрочем, об этом желании она уже упоминала.
– Хорошо, – сказал он. – Сначала я покажу тебе правильную стойку. Наклонись, положи левую руку на стол, но не опирайся на неё, – Олег коснулся запястья и установил Катины пальцы на сукне. – Основная нагрузка приходится на ноги. А правая рука должна находиться под углом в девяносто градусов к полу, – он согнул её руку в локте и покачал вперёд-назад. – Видишь? Тело неподвижно, двигается только рука. Подбородок можно выше… – его пальцы приподняли подбородок.
Катя ощутила возбуждение от этих мимолётных касаний. Один раз Олег прижался к ней бёдрами. Тонкий шёлк вечернего платья и мягкий трикотаж создавали иллюзию отсутствия преград.
– Теперь кий. Не сжимай его слишком сильно, это типичная ошибка новичков. Кий должен скользить между пальцами, как… Как…
Кий скользил между его пальцами, как член во время мастурбации. Они оба подумали об этом. Олег слегка покраснел, отдал ей кий и отошёл в сторону.
– Бей.
Катя ударила, шар прокатился пять сантиметров и остановился.
– Неплохо для первого раза, – сказал Олег. – Теперь моя очередь.
Он взял кий и, не прицеливаясь, запулил шар в лузу через весь стол. Это было похоже на молниеносный смертельный удар.
Катя спросила:
– Можно задать тебе личный вопрос?
– Задавай.
– У тебя был секс с мужчинами до операции?
– Нет, моя вагина осталась нетронутой.
– А с девушками?
– А с девушками – часто. В основном, с лесбиянками, хотя я всегда знал, что я не лесбиянка, а мужчина-натурал. После операции я перешёл в свою лигу.
Пока Катя обдумывала его слова, он передвинулся к дальнему краю стола и с треском загнал в лузу ещё один шар.
– Зачем ты познакомил меня с матерью и сестрой?
– В тот вечер я планировал рассказать правду. Мне хотелось показать, что я обычный человек, а не какой-то отщепенец или фрик.
Прозвучало логично, если не считать, что с этой точки зрения Катя сама была отщепенцем. Её отношения с матерью безнадёжно испортились после смерти Андрея. Катя сделала глубокий вдох и перешла к более деликатным вопросам:
– Ты возбуждаешься?
Олег непонимающе взглянул на неё:
– Ты имеешь в виду эрекцию?
– Да.
– Да.
– У тебя бывают оргазмы?
С губ Олега сорвалось односложное английское ругательство. Он подошёл к ней и шепнул на ухо:
– Ты даже не представляешь какие.
Все волоски на теле Кати вздыбились от звенящего напряжения.
– Как ты занимаешься сексом?
– А вот на этот вопрос я отвечать не буду.
– Потому что это слишком личное? – Катя облизнула губы, ставшие сухими и горячими.
– Нет, потому что я стесняюсь.
Он даже не улыбнулся. Возможно, он не шутил.
– И последний вопрос: почему я?
Олег стоял очень близко, Катя могла видеть его глаза.
– Знаешь, я однажды читал Ветхий завет… Нет, не потому, что мама заставляла меня ходить в синагогу, – он улыбнулся. – Просто я искал подходящую фразу для слогана. И мне попалось изречение Соломона: «Четырёх вещей я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице». Я долго думал и догадался, почему он так сказал.
– Почему?
– Потому что эти пути невозможно отследить или предугадать.
Катя спросила:
– То есть ты не знаешь, каким путём пришёл ко мне?
– Я точно знаю, что приехал на лифте. И знаю, что люблю тебя так сильно, как никого никогда не любил. Но это всё, что мне известно.
Катя видела, что он говорит правду. Она потянулась к его губам, но Олег уклонился от поцелуя:
– Катюша, если для тебя это развлечение… Или тебе любопытно, каково это – спать с трансом… Или просто хочется секса, – он помотал головой, – не целуй меня. Мне нужно всё или ничего.
– Во сне я прыгнула с двадцать пятого этажа, чтобы оказаться в твоих объятиях, – Катя взяла Олега за руку и повела к лифту. – Мне тоже нужно всё.
Глава 36. Нестандартные решения
В номере он жадно привлёк её к себе, наклоняясь для поцелуя, сжимая пальцами её бёдра.
– Подожди, – увернулась Катя. – Пойдём!
Первую ночь, которую они провели вместе, Олег посвятил ей. Первую их настоящую ночь Катя хотела подарить ему. Доказать, что он ей не противен, – весь целиком, с головы до ног, независимо ни от чего.
Она подвела его к кровати и легонько толкнула. Олег упал на спину, потом облокотился на подушки и непонимающе глянул на Катю. Она завела руки за спину и расстегнула молнию на платье. Взгляд Олега приклеился к её фигуре. Он смотрел, словно заворожённый. Катя шевельнула плечами, и шёлковое платье оголило грудь в чёрном кружевном бюстгальтере. Олег шумно вздохнул. Платье медленно, медленно сползло по бёдрам и упало на пол. Катя осталась в одном белье и чулках. Она расстегнула бюстгальтер и отбросила его в сторону. Олег сглотнул и положил руку на пах, словно прикрываясь. Катя изогнулась и сняла трусики. Чулки решила оставить. Выпрямилась, позволяя Олегу рассмотреть своё обнажённое тело.
– Иди ко мне, – хрипло попросил он и взялся за толстовку.
– Нет, я сама тебя раздену, – сказала Катя.
Она села на него верхом, шалея от собственной наготы и смелости, и стащила толстовку. Олег тут же потянулся с объятиями и поцелуями, но Катя поймала его руки, завела над головой и прижала к постели.
– Лежи так и не двигайся, – прошептала она, глядя на Олега сверху вниз.
Он облизнул губы и кивнул. Его взгляд блуждал по Катиной груди, скулы горели, тело напряглось. Пальцами он крепко сжимал изголовье кровати – видимо, чтобы не сорваться. Он был в полной Катиной власти. Она могла делать с ним всё что хотела. А хотела она многое. Сначала – губы. Они не давали ей покоя долгие недели, а теперь она могла целовать их бесконечно. Она касалась их языком, пробовала на вкус, обхватывала губами. Олег начал постанывать, грудная клетка быстро поднималась и опадала. Но руки он послушно держал над головой.
Потом – мягкая бородка, о которую Катя потёрлась, как кошка. Шея. Грудь, покрытая волосами. Катя зарылась в них носом, с наслаждением втягивая знакомый аромат духов и кожи. Обвела языком соски, ощутив мгновенное напряжение. Спустилась по мускулистому торсу, целуя каждый сантиметр и замечая, как сокращаются мышцы, а по коже разбегаются мурашки.
Она упёрлась носом в штаны. Выпрямилась и взялась за шнурок на поясе. Взглянула на Олега. Его тёмные глаза блестели в полутьме. Он отпустил изголовье и сделал такое движение, словно хотел её остановить, но Катя выдохнула:
– Руки…
Он сцепил зубы и снова взялся за изголовье. Катя не могла не любоваться этим мужчиной – его силой, красотой, его возбуждением, его готовностью дать женщине то, чего она хочет.
Катя развязала шнурок и стащила штаны. Взялась за резинку трусов. Она помнила, что там маленький пенис, – меньше, чем у Давида Микеланджело. Меньше даже, чем у Геркулеса Фарнезского. Не мужской, а словно бы мальчишеский. И, возможно, без мошонки – в лифте её накрыло паникой и она не успела рассмотреть. Легко нафантазировать всякие ужасы, когда в ушах звучат слова: «Лесбиянка в мужской одежде!». Но сейчас Катя ничего не боялась. Её вело от желания секса с Олегом, её вагина увлажнилась и внизу живота сладко тянуло. Она знала, что получит оргазм независимо от того, какого вида и размера у Олега половые органы. И знала, что он тоже её хочет.
Она сняла трусы. Яйца у Олега были – аккуратные, подтянутые к паху, тёплые на ощупь. Возможно, внутри стояли силиконовые импланты, но они стояли и у миллионов других людей. Это не имело значения. А член был эрегирован – небольшой, но хорошей формы. Если бы Катя не знала, что Олег перенёс операцию, то вряд ли бы догадалась. По крайней мере, не сразу. Признание, которое он собирался сделать после знакомства с мамой, не было продиктовано необходимостью. Олег хотел признаться не потому, что его тело было странным (оно было обычным!), а потому, что настоящая близость заключалась для него в настоящей честности и открытости. Он не хотел скрывать тайну от любимой женщины.
Катя наклонилась и взяла член в рот. Олега выгнуло от наслаждения. Он зарычал, коснулся её волос пальцами, снова зарычал и убрал руки за голову. Для Кати это был волшебный, сводящий с ума момент познания мужской чувственности. С ликованием она осознала, сколько удовольствия может ему доставить.
Она села на Олега верхом, упёршись ладонями в широкую грудь. Член скользнул в вагину, но чувствовался иначе, чем член Андрея. Не так… пронзающе. Катя замерла и сосредоточилась на ощущениях. Её пульсирующее возбуждение сконцентрировалось в одной точке. Казалось, стоит к ней прикоснуться – и произойдёт взрыв. Катя привстала, а потом прижалась набухшим клитором к члену Олега, и начала медленно, словно в трансе, выписывать тазом восьмёрки. Олег глухо застонал и приподнял бёдра, чтобы ей было удобнее. Катя сразу же поплыла. Она знала куда плывёт, и какая награда ждёт в конце пути, она хотела лишь продлить своё необычайное, терпкое и мучительно-сладкое путешествие, насколько это было возможным…
Когда она упала ему на грудь в изнеможении, в ушах ещё стояли их общие хрипы и стоны. Тела ещё содрогались от затухающих волн оргазма. Катя попыталась слезть с Олега, но он поймал её и прижал к себе. Рывком перекатил на спину и навалился сверху, разводя её колени в стороны:
– Ты куда? Не торопись, мы же только начали… – он целовал её щёки и губы, облизывал ухо, присасывался к шее. Его член упирался ей в промежность. – Ты готова к продолжению?
С восторгом Катя ощутила, что на неё снова накатывает желание, – но более острое и требовательное. Она отдалась Олегу. Он лучшее неё знал, что с этим делать.
* * *
В пять часов утра они заказали обильный завтрак. Обоих пошатывало от усталости, голода и физического истощения. Катя лежала на груди Олега и слушала, как бьётся его сердце. С губ непроизвольно сорвалось:
– Я так люблю тебя, Олег… Я так счастлива рядом с тобой. Если бы я могла родить тебе ребёнка…
Он погладил её по волосам, убирая пряди за ухо:
– Ты можешь, Катюша.
Он уже когда-то это говорил – после приёма у Лии Львовны. «Иногда решение приходит оттуда, откуда не ждёшь. Оно может показаться нестандартным…». Катя привстала на локте и посмотрела на Олега:
– Нет, я не могу. Нужна донорская яйцеклетка, чтобы я смогла выносить малыша… – произнесла Катя, и вдруг невероятная мысль пронеслась у неё в мозгу. Как она раньше об этом не подумала! – Ты… У тебя… Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что не против смешать свои гены с генами Андрея. Он мне кажется достойным отцом для нашего будущего ребёнка.
– Но… Как это сделать? Или ты попросишь, чтобы Аня… – забормотала Катя, прикидывая варианты.
– Нет, Аню мы просить не будем, – Олег тоже сел в кровати и положил руки Кате на плечи. – Перед операцией я сохранил яйцеклетки. Удалось получить немного, но все они качественные и здоровые.
– Что?! У тебя есть яйцеклетки?!
– Семь штук.
– И ты согласен, чтобы я родила от Андрея? – задохнулась Катя.
«Если бы я полюбил такую женщину, как ты, я бы согласился на сперму Андрея», – сказал он однажды в ночном разговоре.
– От нас обоих, – поправил Олег, улыбаясь. – Ты можешь родить ребёнка от нас обоих – от меня и Андрея. Если, конечно, захочешь.
Катя не могла поверить в происходящее, мысли путались, сердце колотилось, но всё её существо уже затапливала чистая искрящаяся радость. Она может родить от двух любимых мужчин сразу! Она бросилась на шею Олегу и разревелась. Она плакала и смеялась от счастья, пока официант не принёс завтрак, и даже немного после этого.
– Только у меня есть условие, – сказал Олег.
– Какое?
– Выходи за меня замуж, – попросил он. – Наше решение завести детей должно быть…
– Зрелым и обдуманным! – перебила Катя и сказала три раза, чтобы Олег не сомневался: – Я согласна! Согласна! Согласна!
Эпилог
Катя и Олег поженились весной, а через год Катя родила двойню – смуглого кудрявого мальчика и золотоволосую девочку с небесно-голубыми глазами. Дети не были однояйцевыми близнецами (пришлось потратить две драгоценных яйцеклетки!) и даже не выглядели как брат и сестра, хотя мама и папа у них были одинаковыми – Олег и Андрей.
Полную правду о зачатии знали только Буковские, включая Катю, которая взяла фамилию мужа.
Родители Андрея узнали лишь о девочке, да и то не сразу. Катя долго сомневалась, но всё-таки познакомила их с малышкой, когда та немного подросла, и сходство с Андреем стало неоспоримым. Характер, повадки, внешность – копия отца! Старики тут же полюбили маленькую разбойницу. Про мальчика Катя решила рассказать позже, уж больно он походил на Олега.
Родители Кати очень обрадовались, что она выкинула из головы мысли про ЭКО от мертвеца, и нашла нормального мужа, от которого сразу же и залетела. Вот как лечится женское бесплодие! Настоящим мужиком! Они гордились дочкой, которая в одночасье стала умницей и красавицей. Понимая, что родителей не переделать, Катя с ними примирилась и разрешала гулять с внуками, которые генетически внуками им не были.
Основные права по воспитанию двойняшек захватила Мария Буковская. Она с одержимостью еврейской бабушки их нянчила, воспитывала и баловала, и они отвечали ей страстной любовью. Наученная опытом, бабушка Маша зорко подмечала за детьми маленькие странности: не одевается ли кто в одежду другого пола, не требует ли еды и мультиков строго для мальчиков, не относится ли с ненавистью к тому, что находится между ног. Но нет, детишки радостно принимали свой пол и не выказывали никакой склонности к трансгендерности. Даже первые влюблённости у них случились в детей противоположного пола. Мария выдохнула: кажется, судьба вознаградила её беспроблемными внуками за все перипетии со сложными детьми.
Вскоре Аня Буковская встретила женщину своей мечты и вышла за неё замуж. В Америке. Вся семья собралась на побережье океана, чтобы поздравить невесту и невесту с законным браком. Девушки, обе в традиционных белых платьях и венках из роз, произнесли такие трогательные клятвы любви и верности, что гости прослезились. Катя тоже всхлипывала, когда Аня обняла её и спросила:
– Хочешь сделать подарок, за который я буду благодарить тебя до самой смерти?
Катя удивилась:
– Конечно, но что такого я могу подарить?
Аня прошептала на ухо:
– Капельку спермы своего первого мужа. От него рождаются прекрасные дети.
Когда Катя поняла, что дети, рождённые Аней от Андрея, генетически будут родными (а не двоюродными) братьями и сёстрами для её двойняшек, она снова заплакала. Олег её обнял, утащил на берег и целовал под шум прибоя.
– Я знаю, ты не хотела, чтобы чужие женщины рожали от Андрея, поэтому можешь отказать Анне. Пусть идёт в банк и подбирает спермодонора. Или переспит с кем-нибудь. Это не проблема! Ты не обязана делиться своим мужем.
– Да, я не хотела ни с кем делиться, но Аня мне не чужая… Мы все теперь родные – ты, Аня, ваша мама, родители Андрея, наши дети, наши будущие внуки – мы все одна кровь и одни гены. Я хочу сделать Ане этот подарок. Я знаю, Андрей был бы рад… Он мечтал иметь много детей…
Олег подхватил Катю и притиснул к себе.
Всё сбылось.
Андрей продолжал жить в своих детях.
* * *
А Гелла так и не встретила мужчину своей мечты. Зато у неё было много крутых и щедрых любовников. Она часто о них рассказывала.
Илья исполнил обещание и свозил жену и дочек в Норвегию. Они остались в полном восторге и вырвали у отца клятву свозить их в Австралию, поэтому Илья работал ещё больше и приходил домой ещё позже. Что, впрочем, не помешало его жене родить третьего ребёнка – слава богу, мальчика! У Ильи открылось второе дыхание.
Савва Аркадьевич решил выйти на пенсию и продал «Атомик» Олегу Буковскому. Савва Аркадьевич так и не узнал, что Олег родился девочкой, – он продолжал думать, что в роддоме что-то напутали. Остальные тоже ничего не знали. Или знали, но им было плевать. Разговоров об этом не ходило. Драка Олега и Тараса осталась в корпоративных легендах как драка за сердце координатора Кати.
Тарас устроился на работу в таксопарк и пугал пассажиров байками про переодетых лесбиянок. Пассажиры ставили ему дизлайки, и бедного Тараса лишали премии. Он считал, что в этом виноваты лесбиянки. Иногда он заходил на страничку Кати и ломал голову над тем, как ей удалось родить детей от Ольги. Разве женщина может родить от женщины? Или всё-таки у Ольги был член? Длинный и толстый лесбиянский член… Это сводило Тараса с ума. Секса у него так и не было. Духов он себе тоже не купил. Выбитый зуб не вставил. Проезжая мимо билбордов с рекламой джинсов «Бревис», он плевался и показывал «факи».
* * *
Однажды в кладовке Катя нашла папку для эскизов, заваленную старыми игрушками. Она стряхнула с неё пыль и открыла. Внутри оказалась её собственная фотография: Катя самозабвенно танцевала в ночном клубе под лучами зеркальных шаров и вспышками стробоскопов. Она смеялась и манила кого-то вскинутыми голыми руками – кого-то, кто снимал её в этот момент. Позади можно было рассмотреть Анну и других людей – много, много женщин и мужчин. Живая, горячая, пульсирующая человеческая масса. Это был макет рекламы, с которым Олег пришел в «Бревис» на следующий день после драки. Внизу мелким шрифтом было написано: «jeans longa, fashion brevis» – невероятное совпадение креативной мысли! А вот слоган Олег поменял. Вместо «Живи без ярлыков» снимок перечёркивала душераздирающе яркая надпись:
Любите наши души!
Конец
