Текст книги "Перекрёсток вселенных (СИ)"
Автор книги: Таня Пламенная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Перекрёсток вселенных
ЧАСТЬ 1 Авария
Полит* (*космический корабль) безумно вращался вокруг своей оси. Давление возрастало. Аварийная система сходила с ума. Волной поднялось колебание воздуха, тяжёлым дыханием ворвалось в центральный отсек. Будто рядом распахнулась жаровня, так стало нестерпимо душно. Всё задохнулось в горячем шквале, предвестнике всепоглощающего огня. Перед глазами поплыли красные круги. Руки проскальзывали сквозь управление, любые команды системой не воспринимались. Положительной динамики не предвиделось. Ситуация критическая, безвыходная.
«Если не я, то кто!?»
Если бы не осознанность этой мысли, грянувшая раскатом грома в голове, всё давно бы закончилось. И да, «если не я, то кто» – способно свершить чудо.
Незадолго до аварии Никитина ощутила дурное предчувствие. Затем, ей показалось, что извне что-то соприкоснулось с кораблём. Будто нечто осознанно схватило, сжало крепкими безжалостными тисками, сплющило и закрутило корабль.
«Стань частью вселенной. Соединись с горячим пеплом, незыблемым светом галактик, осколками, разбросанными в вечном мраке, растворись в разноцветном калейдоскопе созвездий…»
Эти мысли пришли внезапно. Будто кто-то внушил их. Мысли в эти последние минуты стали единственным утешением. Но ненадолго. Всё важное произошло за каких то десять, а то и пять минут. Она только размышляла, пока находилась в сознании.
«Как странно! Всё слилось, вокруг белый свет. Невозможно сопротивляться, не имеет смысла бороться…»
Её кружило, кружило. Бесконечно долго. Так ей чудилось, время потеряло значение. Хаотично. Как крохотную песчинку в знойной буре. Ей оставалось лишь вспоминать то, что когда-то прошло. Прошлое, если оно когда-то существовало, вспыхнуло на белом экране мерцающего водоворота. Как будто реальность перестала существовать. Как будто она смотрела фильм, будто видела себя со стороны, будто это всё происходило не с ней. Обрывки фрагментов сменяли один другой с форсирующей частотой.
Ей мерещилось, что она снова поднимается в небо. Снова и снова. Это было самым захватывающим впечатлением. Преодолеть притяжение Земли. И вот она свободна. Космос. Она ощущает счастье. И ей уже больше ничего не нужно. Стоп.
Никитина силой заставила себя контролировать собственные мысли и заставила мозг вывернуть на правильный путь. Произошёл сбой системы. И пока она жива, она должна попытаться вспомнить. Никитина уже сталкивалась с подобным. Правда, много лет назад. И хоть она не желала ворошить прошлое, особенно то прошлое, но сейчас ей это было чрезвычайно важно. Необходимо. Быстро восстановить картину былой аварии. Она была уверена, что предыдущий опыт окажется полезен, если она успеет вспомнить, как ей тогда удалось спастись!
Двенадцать лет назад её экзаменационный корабль загорелся в слоях атмосферы Земли. Из-за сбоя в тормозной системе. К сожалению, чёрный ящик был сильно повреждён и данные о причинах поломки не удалось раскрыть. Тогда, волею судьбы, ей удалось спастись. Стратосферу она преодолела на парашюте в герметичном скафандре. Ракета выгорела дотла.
Рапортуя о случившемся, она была в полнейшем замешательстве. Как объяснить высокому начальству, что сама не понимаешь, что случилось? Что там сломалось? И как ей удалось спастись? Долго потом ещё обсуждали причины. Анализировали обстоятельства, проводили дополнительные тесты кораблей.
Одно оставалось тогда бесспорным, выпускнице Тане Никитиной, этой маленькой, смуглой девочке с косой по пояс, с удивительными тёмно зелёными глазами, повезло. Правда она получила повреждения. Кроме многочисленных ушибов, она сломала бедро и заработала сотрясение мозга. Все говорили, что ей повезло. Но для неё вердикт врачебной комиссии был подобен смерти. Её карьера закончилась!
В последующем, Никитиной пришлось доказывать свою дееспособность и обойти множество инстанций, убеждая врачей в своей профпригодности. Как медалистке ей предлагали место инструктора. Но ей этого было мало! Она не мыслила жизни без полётов в невесомости. Она была одержима ими. И хоть она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что её фактически не существует для космоса, но не прекращала верить, что ещё есть шанс восстановиться. Так, возможно, ей тогда думалось. Иначе чем объяснить её несгибаемое упорство или упрямство?
Её мечту не сломил тернистый путь от комиссии к комиссии. Молодое тело, благодаря упорному труду и жизненной воле, быстро поправилось. И хотя прошло три года, прежде чем Международный Космический Центр обжаловал её прошение о восстановлении в центр полётов, Никитина была крайне настойчива и не сдавалась. Годы вне центра прошли не зря. Годы самоотверженных тренировок и изучения конструктивных особенностей новых космических кораблей укрепили её силу воли и разум.
Она боролась. И не напрасно. В дальнейшем её познания и безупречные полёты на вновь испытуемых аппаратах удивляли многих, а не только придирчивую комиссию МКЦ. Так, в конечном итоге, Никитина была рекомендована к включению в основной состав космонавтов – испытателей безвоздушного пространства.
В то время, пока Никитина получала опыт, технологии стремительно набирали обороты. Ракеты успешно перемещались между планетарными станциями Солнечной системы, функционирующими на солнечных батареях. Но время дальних полётов, в пределах первого радиана, только наступало, хотя и были совершены некоторые попытки.
Почти тысячелетие назад, ещё до получения космического топлива, на экзопланету земного типа RY, отправились роботы. Астрономы, которые открыли далёкое чудо, утверждали, что планета по всем параметрам походит для жизни.
Задача роботов была проста. Успешно достичь планеты, построить жилую базу и космодром. Спустя столетия роботы всё же достигли экзопланеты. Но тот факт, что в пути многие из них терялись на десятки лет, словно их заглатывал бездонный, ненасытный монстр, а затем снова подавали «признаки жизни» стало неразрешимой загадкой. Сомнительными казались и данные, которые получала Земля с новой базы. Поэтому было решено, что прежде чем отправлять первых поселенцев в долгий, безвозвратный путь, необходимо проинспектировать планету специалистам.
Пять ракет «Север 1», «Восток 1» и «Восток 2», «Запад 1» и «Запад 2» с высококлассным экипажем на борту с разрывом в пятьдесят лет отправились сквозь ледяную пустыню вселенной покорять неведомую землю. Несколько долгих лет они неслись к заветной цели. Но безуспешно. Ни одному кораблю не удалось достичь новой гавани.
И вот, наконец, огромный прыжок в будущее совершило открытие учёных. Таким образом, земляне получили новый вид энергии. Коллайдер XXR расщепил космические лучи, их ионизированные атомные ядра, наконец, было получено топливо для сверхскоростных ракет. Появилась энергия, получаемая из самого космоса.
Теперь, казалось, всё изменится. Носитель с новым видом энергии должен был значительно уменьшить время пути и риск неудачи. Задача перед специалистами стояла прежняя. Достичь и обследовать планету земного типа RY. Подтвердить или опровергнуть данные о возможности переселения.
Новый полит формой напоминал юлу, центральная ось которой вращалась в обратную сторону относительно внешней. За счёт этого ядро, где должен находиться космонавт, всегда пребывало в спокойствии. Полит успешно прошёл испытания в разной среде и в невесомости.
Технические особенности полита предполагали наличие одного космонавта на борту. Если за время пути с космонавтом произойдёт непоправимая трагедия, то корабль автоматически завершит полёт. В целях сопровождения и технической помощи за политом следовали два высокотехнологичных интеллектуальных робота.
Сложность состояла лишь в том, чтобы утвердить достойного важной миссии капитана. Молодой девушке доверили проект. Никитину выбрали из сотни лучших претендентов. Она идеально подходила по всем пунктам. Её целеустремлённость поражала. Уверенная, амбициозная, умеющая легко справляться со сложной техникой, решать непредвиденные задачи, выходить из критических ситуаций самостоятельно. С опытом, с требуемыми знаниями. Она имела все основания стать единственным капитаном «Энергии».
Нет. Теперь ей не удастся спастись, как тогда. Ей нельзя покинуть корабль. И дело не в том, что здесь не предполагалось спасательной капсулы. Просто она находится так далеко от Земли. Пять земных лет отделяют её от дома.
Возможно, даже в последний миг своего существования она таила надежду. Не могла она предстать перед вселенским торжеством, смирившись с неудачей. Никитина прекрасно понимала, что случившемуся нет логического объяснения. Единственное, что проскользнуло в её угасающем сознании, вероятно, что она вошла в тёмную материю.
Движение полита стало хаотичным. Его несло и вращало по необъяснимой траектории. Это продолжалось около трёх земных часов, пока корабль с огромной скоростью не вошёл в твёрдый объект. Некоторое время внутри машины что-то ещё клокотало, вращалось, шумело. Постепенно всё остановилось. Всё замерло. Гулкое звучание ледяного ужаса безгранично завладело просторами вселенной.
ЧАСТЬ 2 Полит
«Встань и иди! Ты должна. Должна перебороть себя. Если ты ещё на что-то способна, то встань и иди! Даже если ничего не можешь, сделай хоть что-нибудь. На что осталась способна!»
Слабая ниточка ожила, пронзительно пульсируя в правом виске. Собственный, полный отчаянья внутренний крик, заставил реанимироваться из небытия. Яркая вспышка нестерпимо обожгла глаза. Никитина крепче зажмурилась. Затем, едва приоткрыв глаза, прищурилась, пытаясь осознать причину возникновения света. Показалось. Она пребывала в кромешной тьме. Необычная тишина. Словно замуровали в склепе.
«… я мыслю, значит, существую…»
Попробовала пошевелиться. Не вышло. Сознание пронзила неприятная догадка. Сначала Никитина пыталась отправить её далеко прочь.
«Соберись тряпка!»
Время шло. Она не чувствовала тела. Ни рук, ни ног… больше ничего не существовало. Но почему она ещё мыслит? Она решила без страха взглянуть в лицо действительности.
«Значит, либо кости раздробило на сотню осколков, либо повреждены важные органы, но так или иначе… тело парализовано»
Она попыталась глубоко вдохнуть, ведь это единственное, что оставалось в её распоряжении… хотелось расправить диафрагму. Ощущение непомерной тяжести давало все основания предполагать, что её чем-то раздавило. Она поморщилась, сдержав слёзы.
«Какой кошмарный сон… нужно скорее проснуться… нет, это не сон. Не обманывайся! Вот ты ещё жива, а ничего не можешь. Лучше бы сразу. Лучше, чем осознавать себя и не иметь возможности двигаться. Что от меня осталось?»
Никитина принялась копаться в прошлом. Кажется, она что-то пыталась вспомнить незадолго до аварии… нужно чем то занять себя, пока есть время…
Она анализировала аварию, пыталась понять, где совершила ошибку, но не могла. Блуждала в лабиринтах памяти, не находя ответа, отчаянно цеплялась за прошлое, однако былые воспоминания сами обнаруживали себя. Мысли сами обретали форму, она вдруг увидела перед собой маленькую девочку в тёмной комнате. Эта девочка была ей знакома. Никитина забылась в полудрёме.
«…мне подарили чёрного котёнка… с белыми носочками. Маленький, пушистый комочек счастья. В его огромных чёрных зрачках можно созерцать неведомую, далёкую вселенную. Я помню, как сильно привязалась к нему. Когда я, утомлённая дневными заботами, ложилась спать, котёнок тайком взбирался на постель, сворачивался в ногах и принимался мурлыкать, убаюкивая мой слух. А потом произошёл несчастный случай. Его придавило роботом, может быть, как меня сейчас…
Помню, как его уже неподвижного, но ещё дышащего перенесли на подушке в детскую, я ведь требовала этого, но мне стало страшно. Я попросилась спать к родителям. Я заснула быстро на большой кровати, скорее от горя, чем от усталости. Вдруг, что-то потревожило меня. Я проснулась, села и увидела, как что-то чёрное ворвалось в зал… стремительно из темноты, прыгнуло на постель и умиротворённо устроилось в моих ногах.
Меня объял ужас. Я ведь понимала совершенно точно, что это невозможно! Я кинулась к маме, что спокойно спала слева от меня, протянула в отчаянье руку, потянулась к ней, закричала, но голос мой был беззвучен! И вот тут я разглядела своё тело. Оно лежало подо мной. Такое бледное и неподвижное!
Лишь мгновение котёнок провёл у моих ног. Будто осознав неполадку, он поднялся на лапки и пошёл вверх, прямо по воздуху. Глянул мне в глаза, виновато, будто извиняясь за вызванный испуг, затем устремившись выше, коснулся тёплой спинкой моей раскрытой ладони, которой я тянулась к маме, и исчез…
Где ты теперь? Ступает ли твоя мягкая лапка осторожно по краю невесомости? Знаешь ли, что и спустя годы мне всё чудится твоя тихая поступь по краю моей постели…
Когда мы освободимся, то все уйдём в вечный космос. Так, сквозь века, будучи во плоти, накапливая знания, эмоции, чувства, мысли… мы сольёмся воедино, перемешаемся и станем потоком чистой энергии. Поток находится в постоянном движении и развитии. В нём присутствуют все спектры добра и зла, таланта, удачи… Но лишь прихоть судьбы, как в лотерее, распределяет их.
И как горячая звезда выбрасывает плазму в космос, так и поток расточает по вселенной миллиарды искр, вдыхая в зародившееся нечто, в неведомых существ, неведомо какой расы, неведомо какого поколения души… так внезапно вдруг вольётся искра из всеобщего потока и оживит плоть, чтобы повторить круговорот.
Все мы лишь частицы одного цельного, вышли из тебя и войдём, мы едины с тобой, вбирающий и отдающий, вездесущий творец мирозданья…»
Тошнота подпирала. Женщина ощутила, как внутренности выворачиваются наизнанку. Губы дрогнули, что-то горячее потекло по щеке, по шее, упало на кисть правой руки. Никитина приободрилась.
«Рука и органы пищеварения присутствуют, это уже хорошо…»
Ей пришлось постараться, чтобы добиться от руки повиновения. Наконец, пальцы отозвались, сдвинулись с места. И вдруг она восторжествовала, ноги и руки, всё тело пронзило миллиардом тоненьких иголочек.
«Кровь разошлась по венам. Я долго пролежала без сознания и в неудобной позе, поэтому тело онемело… я не только мысль, но я плоть!»
Космонавт напряглась и принялась медленно извиваться, как змея. Так, решила она, быстрее и лучше разогреются мышцы. Вскоре получилось немного сдвинуться с места. Затем, она подтянула руки к груди, упёрлась в пол ладонями, так как лежала на животе, и попыталась приподняться. Она сделала попытку, вторую, но странное чувство, тот невидимый пресс, что давил на неё, не давал свободы. Нет, на ней не лежали тонны металлических конструкций, она это понимала. Но что-то ей сильно мешало. Её полит оснащён имитацией земного притяжения, и мышцы не атрофированы невесомостью. Но сейчас, из-за аварии всё вышло из строя.
Это она сама стала тяжеловесом, несмотря на то, что в ней всего пятьдесят килограмм. Но это при Земной гравитации. А здесь, неведомо где, она подобно раздавленному таракану барахтается на полу.
В голове пронеслись формулы с гравитационной постоянной. Никитина попыталась поскорее избавиться от навязчивого исчисления силы тяготения. Нужно срочно стабилизировать пригодные для жизни параметры!
Никитина была морально подавлена. Аварийная система не сработала как надо. К тому же, женщина давно обратила внимание на то, что отсек погрузился в непривычную тишину. Вообще, ей сперва показалось, что она сама оглохла. Темнота прятала состояние отсека, но чувствовалась неприятная горечь во рту. Никитина прильнула ухом к холодному полу и ещё раз прислушалась. Она уловила едва различимое биение собственного сердца.
«Сколько времени пройдёт, прежде чем закончится резерв кислорода? На Земле, при испытаниях, на это ушло в среднем 48 часов. А теперь? Насколько герметичен корпус? Нет ли скрытых дефектов? Что делать, если это всё же… необратимая поломка…»
Мысли иссякли. Словно закоротило. Мозг перестал обрабатывать информацию. Виной тому было не чрезвычайное умственное перенапряжение, а нежелание думать. Никитина всё поняла. И в последующий миг попытки что-то осуществить сделались бессмысленными.
Как удивительно. Ничего не нужно делать. Ни о чём не нужно думать. Сплошная тишина и мрак. Так должно быть выглядит вечность…
Женщина долго оставалась неподвижной. Повернув лицо в правую сторону, уткнувшись щекой в пол, она бездумно глядела в непроницаемый мрак. Прошло полчаса, потом час и два. Она ни разу не пошевелилась. Сколько она так лежала и сколько пролежала бы, кто знает. Время, место, события, всё потеряло значение.
Внезапно неприятная волна пробежала по телу. Жуткий озноб. Сердцебиение участилось. Женщина дёрнулась, сдвинулась, удивительно, вот она уже ползёт, преодолевая силу тяготения. Древний инстинкт приказал ей двигаться. Страх не нуждался в осознанности действий. Что именно она разглядела во тьме, она не знала. Мозг экстренно включился в работу. Мысли лихорадочно носились в голове. Темнота рождала немыслимых чудовищ. Темнота опутывала сетью, душила.
Каждый сантиметр давался ей с огромными усилиями. Её всосало в пол вакуумом. Думалось даже, что сейчас, растянутая до предела кожа, лопнет. Она чувствовала, как ломает ногти, впивающиеся в обшивку, как дико напрягаются мышцы. При попытках встать, колени разъезжались в стороны.
Слабый холодок будоражил взмокшую насквозь майку. Никитина как одержимая кругами ползала по отсеку. Правда очень медленно и хаотично. Под руки попадались поломанные детали, сообщая ей, какие приборы вышли из строя. Удивительно, даже гладкая обшивка на полу не выдержала. Под собой она ощущала вздыбленную, шершавую бугристость.
Наконец, космонавт упёрлась лбом в стену. Ползти больше некуда. Никитина замерла, испытывая потребность стать невидимкой.
«Сейчас оно схватит за ногу! А может, сразу вцепится в голову, в самое темечко…»
Вдруг Никитина разозлилась. Ладони сжались в кулаки. Отчего в своём собственном доме она должна испытывать страх? Пусть он разрушен, но она ещё жива! Она будет защищаться!
Но тут её мысли заняла другая необходимость. Она с сипом глотнула воздух. Теперь она уже не хотела умирать. Никитина принялась перебирать всевозможные варианты выхода из ситуации, не желая задохнуться. Лицо её неистово горело, слёзы градом текли по лицу, тело пробирала дрожь от сильного напряжения. Некоторое время она бездействовала, размышляя. Ничто кроме её собственного тяжёлого, сбивчивого дыхания, не нарушало единения с тишиной.
Отсек быстро остывал. Дышать стало немного легче. Никитина сделала усилие и перевернулась набок, спиной прижалась к стене, оттолкнувшись ногами, прижалась к стене, подтянула колени к груди, обхватив руками. Так казалось правильнее. Усталость навалилась моментально. Словно ей вкололи двойную дозу снотворного. Мозг требовал срочной разгрузки. Она провалилась в беспокойный сон.
«Сейчас немного отдохну, а потом за работу…»
Мысли беспечно понеслись навстречу бесконечности. Она прекрасно осознавала, что может случиться, если она заснёт. Но это так было заманчиво. Она заставляла себя полностью не отключаться, но это было сложно. Тяжелее, чем двигаться.
«Что теперь? Полит разбит вдребезги. Может, заснуть?»
Ощутимо тёплое коснулось её предплечья. Если бы где-то рядом упал многотонный блок, взорвалась ракета или грянула канонада, она бы не отреагировала. Но это было почти невесомое прикосновение, как дыхание ветра, касание пёрышка. И это её насторожило. Женщина открыла глаза и так как в темноте ничего не происходило, попыталась сконцентрироваться на ощущениях.
– Я здесь не одна? – неуверенно прошептала Тана, – Кто здесь?
«Мыыыыыы…Мыыы…» тихий шёпот мягко влился в сознание.
Никитиной хотелось вскрикнуть, но даже на это сил не осталось. Впрочем, посчитала она, слишком глупо орать в пустоте. Она промычала что-то нечленораздельное, подумав, что стало слишком холодно. Её пробивал озноб.
Неожиданно в голове возникла достаточно чёткая картинка. Женщина поняла, что не является инициатором видения. Она увидела родительский дом, гостиный зал, убранный пёстрой мишурой. В центре зала, во мраке мерцало голубое дерево с мягкими, светящимися иголками.
– Где я? – клацая зубами, проговорила Тана.
«Должно быть дома…»
Никитина заставила себя мысленно вернуться к реальному времени. В полит. Через мгновение, слово «дом» потеряло смысл.
«Дом, – подумала Никитина, недоумевая, – что это?»
Женщина втянула голову в плечи, прячась от холода. Поднесла ладони к губам, подышала на них. И открыла глаза.
«Забылась? Заснула! Ничего не выяснила толком! Может, всё не так фатально! Чего же я тут развалилась…»
Её трясло от холода и ей невольно снова пришлось задуматься о своём положении. Пальцами руки она провела по лбу, желая нащупать тонкое волокно. Светофод. Ей необходима была информация. Впрочем, она и без датчиков ощущала, что температура с каждой минутой падает, катастрофически понижаясь. К счастью, кислород был в пределах допустимого. Она проверила браслет на руке, но и тот не функционировал.
Снова по привычке провела по лбу пальцами. Мысленно выругалась. Светофод не прощупывался. Тогда она принялась проверять многочисленные карманы тёмно серых брюк. Руки скользили по ткани, пальцы еле сгибались. Наконец, она вытащила длинный тонкий металлический предмет. Это была гибкая хромированная палочка, размером с графитный карандаш. По тонкому корпусу пробежали красные огоньки, над прибором вспыхнул белый свет, озарив её лицо. Видофон. Не сломан! Космонавт осмотрелась. Свет заскользил по периметру, следуя тому направлению, которого она желала.
Ничего хорошего и утешительного. Отсеки были сильно повреждены. Преодолевая силу притяжения, Никитина всё же перебралась в соседнее помещение. В грузовой отсек путь был заблокирован. Итого в её распоряжении осталось два отсека. Первая удача. Хоть эта малость уцелела. Полной разгерметизации не произошло.
Никитина с нетерпением выжидала информацию, собираемую видофоном. Над тонкой металлической деталью, которую она предварительно согнула в замкнутый круг, возникла сфера с объёмным изображением полита. Спустя полчаса Никитина горько поморщилась. Прибор не желал подключаться к системе. Эта возможность была утрачена. Женщина зажмурилась, глаза неприятно защипало от слёз. Она ощутила резкую боль в районе виска. Проведя пальцами по лбу, нащупала в волосах что-то липкое. В свете видофона Никитина с удивлением рассмотрела алые пальцы. Она погасила видофон. Придётся поломать голову и продумать план действий.
«Нужна помощь?»
– Что?! – спросила Тана, её хриплый голос задохнулся в темноте.
Женщина вновь осветила помещение. До этого момента, энергию видофона она предусмотрительно экономила. Зная, что сейчас это единственный источник света и возможность связаться с системой, с базами, с людьми. Но на этот раз она врубила свет на полную мощность и ярким лучом тщательно обвела стены. Но ничего подозрительного не обнаружила, кроме страшных следов катастрофы. Что она услышала? Она не была уверена, но это не было голосом. Мысли? Но чьи?
«Помочь?»
– Кто ты? – озадачилась Тана, – у меня потеряна связь. Я никого не могу слышать! Кто говорит?
Никитина ощущала постоянное напряжение. Знала, что надо быть начеку. Это было слишком утомительно. Организм находился не в лучшем состоянии. Она претерпевала боль от обширных ушибов, её мучила жажда. Но она пыталась не обращать на мелочи внимания. Больше всего её занимали чужие мысли, которые возникали в её голове, она решила, что это мысли. Телепатия. Слова приходили через долгие промежутки с перерывами в десять, двадцать, а то и тридцать минут. Это был странный диалог.
«Что нужно делать?»
– Понятия не имею, – рефлекторно ответила Никитина, прислушиваясь к себе, – ты моё внутреннее самосознание? Может быть так мозг пытается найти выход из сложного положения… мне желательно бы для начала восстановить систему…
В ожидании ответа, она досчитала до ста.
«Как?!»
– Вот и я думаю, как? – сказала Тана.
Досчитала до тридцати.
«Что для этого нужен?»
– Инструменты… нужны, – ответила Никитина.
Досчитала до десяти, на этот раз «сознание» откликнулось быстрее.
«Где это взять?»
– Где… вероятно где-то там… уже снаружи… я не знаю, где. Скафандр нужен, – Никитина по-пластунски вернулась в центральный отсек, – всего их было пять штук, но парочка доступных превратилась в хлам, это я успела разглядеть. Не знаю, но мне кажется, тот, что в грузовом отсеке, среди оборудования, должен был уцелеть. Он спрятан в контейнер. Предназначен для самой критичной ситуации.
«Кто должно его принести?»
– Должен, – поправила мысли Никитина, – я об этом думала, но даже роботы не отвечают, я не могу связаться с ними! В этом вся загвоздка!
Женщина вздохнула. Много лет прошло со времени её первого неудачного падения. Но тогда она справилась с недугом. Возможно ли такое, что повторное сотрясение мозга породило «голоса» в её сознании?
«И имя им легион…» мелькнуло у Никитиной в голове.
«Легион…» повторило «эхо» в голове.
Никитина прикоснулась разбитыми губами дрожащих пальцев рук, дыхнула на них, чтобы согреть. И снова безо всякой надежды решила попытать счастье и подключиться к системе.
«Нет, ещё не время уходить, это я всегда успею!» решила она.
Она погладила ладонью прибор, оживляя видофон. Испугалась, так как изображение стало нечётким. Если видофон перестанет работать, у неё исчезнет единственная нить к спасению. Тогда она точно сойдёт с ума! Но это была не поломка. Корпус прибора всего лишь испачкался в крови. Никитина тщательно вытерла видофон об майку.
ЧАСТЬ 3 Нечто
«Мы всё ещё здесь…»
Женщина прислушалась. За те несколько минут, что она потратила на связь с системой, она снова ничего не добилась. Теперь она корчилась на полу. Её лихорадило.
«Не молчи, ты же слышишь нас!»
Женщина отодвинулась от стены и растянулась на спине. Она стала вдруг яростно колотить ладонями и пятками по полу, исступлённо, с силой. Она мотала головой в разные стороны, пыталась посильнее удариться затылком об пол. Несколько секунд она истязала себя, пока окончательно не выбилась из сил.
«Не хочу, не хочу быть сумасшедшей!» – мысленно стонала она.
Наконец истерика сошла на нет. Никитина бездумно распласталась на полу.
«Посмотри на нас!»
Женщина уставилась в темноту. Не было возможности включить видофон. Она хотела ответить, но даже на это сил не осталось. Чужие мысли быстро пронеслись в сознании, она уже не противилась, не сопротивлялась им.
«Почему нас игнорируешь? Поговори с нами… Ведь ты слышишь нас!»
В голове настойчиво звучали требования. Теперь совсем отчётливо.
«Смотри!»
Никитина не знала, куда смотреть. Повсюду тьма. Но вот, ей показалось, что полумрак сдвинулся. Будто тьма зашевелилась. Воздух колыхнулся вправо, влево. Последней волей женщина сжала в руке видофон, как оружие.
«Что это… никак головокружение? Мне так плохо… галлюцинации… что со мной?»
«Мы не галлюцинации. Мы изучили твои мысли, мы распознали слова. Теперь мы свободно можем общаться. И нам приятно, потому что мы давно ни с кем не общались. После того как потеряли связь…»
«Потеряли связь? – повторила мысленно Никитина, пытаясь сообразить что происходит у неё в голове, – с кем потеряли связь? Или я потеряла связь? Да, я потеряла связь с Землёй. Полит разбит, да…»
«Мы говорим о нас, это не твои размышления…»
«Не мои размышления? Это невыносимо! – Никитина зажмурилась, – это похоже на бред! Неужели я сошла с ума? Что со мной? Сколько лет я убеждала центр, что со мной всё в порядке! Так может, мне повезло, что всё вдребезги и связи нет? Что бы они там подумали?! А впрочем… мне нечего терять то! Я теперь могу делать, что угодно, даже сходить с ума! Где вы голоса? Эй, кто тут со мной говорит?»
«Мы… не голоса…»
«А кто? Кто это мы? Привидения или инопланетные существа из далёкого космоса? – разозлилась Тана, – так это из-за вас я потерпела крушение? Вы что врезались в меня на своей тарелке?! О чём вы думали?!»
«Мы думали, что нас разметало по галактике…»
«Так это ещё и я виновата? С какой же скоростью вы перемещались? Система столкновения не зафиксировала… это я точно помню, не думайте, что я совсем того…» – затем Никитина спросила вслух, голос её был слаб, – Кто вы, как называетесь? Как выглядите? На кого похожи? Неужели я слышу не собственные мысли!?
«Похожи? На свет… на дождь… снег… радуга… звёзды… люди… стрекоза… мегалодон, клевер, пепел, гравий, яд, клякса, молекула, броненосец, орхидея, кристалл, смола…»
– Стоп! Хватит! – попросила Никитина, снова её тело пробила неприятная дрожь, становилось слишком холодно, она продолжила мысленно, – «вы намерены перечислять всё на свете? Остановитесь, безумцы! На это уйдёт вечность! А у меня её в запасе нет! Так кто вы?»
«Нет возможности подобрать ассоциации из твоих знаний…»
– Ну хорошо, – сказала Никитина, и принялась шевелить окоченевшими пальцами рук и ног, чтобы хоть таким образом согреться, – ты он или она?
Минуту длилась тишина, казалось, нечто озадачилось.
«Не можем идентифицировать себя»
– Понятно, – произнесла Тана, – вероятно, вас много, откуда вы взялись вообще?
«Мы ещё молоды и недавно вышли в космос. Это наше первое далёкое странствие, – был ответ, – мы мчались сквозь темноту, пространственные объекты не мешали нашему перемещению, но мы не успели устраниться от препятствия, внезапно возникшего на нашем пути»
– Тоесть моего корабля? И поэтому вы врезались в мой полит, – констатировала Тана.
Пока она внимала чужому голосу в своей голове, то успела отобразить себя в видофоне и неожиданно для себя смутилась. Она попыталась привести себя в порядок, провела ладонью по спутанным волосам, вытерла кровь с губ, со щеки. Потом нахмурилась, усмехнулась.
– Действительно, какая уже разница, – сказала себе Никитина, – значит, вы молоды, а я вот давно не маленькая девочка и не верю в сказки…
«Нам кажется, мы тоже не девочка»
– Я могу видеть вас? Пришельцы? – с опаской спросила Тана, – надеюсь, вы не страшные, зубастые монстры?
«Возможно. Мы совсем рядом»
– Где? – Тана инстинктивно дёрнулась всем телом назад.
«Прямо перед тобой, смотрим в твои зрительные органы. Они завораживают нас… мы желаем иметь такие же!»
Никитина хмуро уставилась на кончик своего носа и высунула язык.
«Твоя конечность проходит сквозь нас»
– Ничего, ничего не чувствую, – сказала космонавт, она сложила губы дудочкой и подула, – надеюсь, вас сдуло?
«Нет»
– Если я не захочу общаться с вами, вы исчезните? – спросила она.
«Ты не хочешь?»
Прямо над ней развернулась причудливая картина. Сначала, сквозь слёзы Никитина различила белый свет. Яркие полупрозрачные нити вытягивались прямо из пустоты, извиваясь. Вскоре они скрутились в объёмный шар величиной с футбольный мяч, который больше напоминал рой диких пчёл, он имел золотистый цвет и весь шевелился. Никитина вытерла глаза и с ужасом стала ожидать развязки, решив, что пчёлы сейчас вонзят в неё свои ядовитые жала. Но через миг шар просто рассыпался на сотню золотых искр, как фейерверк. Она зажмурилась, но даже сквозь сомкнутые веки, продолжала видеть, что происходит.
