Текст книги "Королева Шутника"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Если ты сможешь достать мне образец почерка, то это будет леди Эдуната Мэйано, – ответила Али.

Она посмотрела Верейю в лицо и увидела, как злобный огонек мелькнул в ее глазах. Леди Эдуната была печально известна тем, что брала себе в любовники какого-нибудь рэка, а потом объявляла, что он изнасиловал ее.

– С превеликим удовольствием, – сказала Верейю. – Думаю, что смогу наложить ручки на какую-нибудь писанину леди прямо сейчас. Подожди меня здесь.

«Ах, месть, – вяло думала Али, слушая вопли павлинов. – Людям это никогда не надоедает».

Верейю вернулась очень быстро. Она ловко (сказывалась долгая практика) сунула бумажки Али в руку. Али осторожно свернула их в трубочку и заткнула за пояс.

Имаджан, очевидно, твердо решила втянуть леди Балитанг в придворную жизнь. С того дня они ездили во дворец чуть ли не ежедневно. Регенты изо всех сил притворялись, что стычка в Подветренном районе была незначительным событием, но Али от темнят знала, что их высочества по-настоящему напуганы. Восстание разрасталось, как лесной пожар: стоило noдавить мятеж в одном месте, как беспорядки начинались в других.

– Рубиньян говорит, может быть, надо привлечь наемников, – сказал Трик Али за два дня до дня рождения короля, – принцесса спрашивает: а могут они себе это позволить? Принц говорит, не могут позволить.

Али улыбнулась. Наемники всегда большая проблема. Если не заплатить им вовремя, они чинят безобразия. Если у них нет работы, они всегда ищут, чем бы заняться со скуки. Например, жгут деревни и грабят путешественников. Знатные луарины увидят в привлечении наемников попытку Рубиньяна создать армию, которая будет слушаться только его.

Пока принцесса развлекала леди, Али отдала Верейю обличительные бумажки со словами, написанными почерком Эдунаты. Их спрятали в комнатах Рубиньяна и его кабинете. Одна из запонок принца вдруг оказалась в подушечке Эдунаты, которая, по обычаю, принятому среди женщин-луаринов, висела над ее кроватью.

Рано или поздно Имаджан найдет что-нибудь в комнатах мужа или Эдунаты, и тогда у нее вспыхнут подозрения. Али могла поклясться, что когда это случится, с Серого дворца слетит крыша.

Глава 16
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ДАЙНЕВОНА

Накануне дня рождения короля Дайневона регенты по всему городу разослали объявление о том, что «неприятности» миновали, преступники, устроившие баррикады в Подветренном районе, пойманы и казнены.

«Неужели кто-то поверил в это», – думала Али. На самом деле повстанцы подожгли Медовый Горшок, после чего растворились: они ушли по трубам городской канализации, по туннелям, мостам, через перевал, в горы. Победа не была такой великой, какой ее провозглашали регенты. В тот же день тела ночного командира Королевского дозора и капитана были вывешены у входа в гавань. Али мрачно хмыкнула, услышав об этом. Еще раз регенты сделали ее работу, назначив на ответственные должности необученных людей.

Утро дня рождения короля выдалось жарким и солнечным. Балитанги уже встали и оделись, слуги тоже. Все было готово для сегодняшней первой церемонии. Эльсрен выглядел сонным и недовольным. Он был одет в костюм из голубого шелка и белого батиста. Виннамин держала его перед собой, когда семья выехала из ворот дома; с Дов ехала Петранна, которой надоело все время оставаться дома. Слуги и хозяева были одеты в свои лучшие одежды. К Балитангам присоединялись другие знатные семьи. Все направлялись к широким зеленым лугам перед дворцом.

Королевский кортеж выехал им навстречу. Ради этого случая регенты придали своему выезду пышность, подобающую королю. В свите двигались Королевские уланы и Королевский дозор. Королю Дайневону не позволили дремать в теплых объятиях, как его кузену Эльсрену. Одетый в алый костюм, полусонный, он ехал верхом на пони между регентами. Пони вел под уздцы Тайбур Сибигат, другой рукой поддерживая маленького короля за спину. Когда королевская группа прошла, приближенные Дайневона и их семьи последовали за ними.

После приближенных двинулись другие высокородные луарины и рэка, одетые в лучшие одежды. Они ехали вдоль широкой улицы между парадным караулом солдат. Люди махали из окон и кричали поздравления Дайневону. Невозможно ненавидеть маленького мальчика, хотя он и был Риттевоном. Повсюду висели транспаранты и гирлянды, яркие, как попугаи, летавшие над головой. Даже стормвинги казались украшением, они лениво парили наверху, и солнце играло на их стальных перьях.

Процессия проехала по всему городу и приблизилась к королевскому доку, где был пришвартован «Риттевон». Тайбур извинился и передал поводья пони Ру-биньяну. Десять человек из Королевского дозора одновременно спешились и прошли вслед за капитаном на маленький кораблик, чтобы проверить, все ли в порядке – уже третий раз за эти два дня. Все ждали. Становилось все жарче. Только когда Тайбур появился на сходнях и кивнул, Рубиньян посмотрел на своего подопечного.

– Ваше величество, – сказал Рубиньян. Ветерок относил его голос в сторону. – Ее высочество и я с любовью дарим вам ваш первый корабль. Ведь король островного королевства должен иметь свой флагман, вы согласны?

Дайневон подскочил в седле и захлопал в ладоши. Все вокруг него заулыбались, радуясь такому явному счастью. Король соскочил с пони и побежал вверх по сходням. Он был страшно горд. Тайбур, его воспитатель, капитан и матросы выстроились на палубе и склонились в низком поклоне.

Имаджан отъехала немного назад, к четырем мальчикам, стоявшим в окружении своих семей и улыбнулась им.

– Лорд Эльсрен, господин Хульдеан, господин Газлон, господин Ахарн, – насмешливо произнесла она, – мне кажется, если вы не поспешите на борт, Его Величество прикажет отчаливать без вас.

Мальчики поклонились в изысканной придворной манере сначала регентам, потом своим семьям. Вышколенные, они не побежали на корабль, а поспешно пошли.

«Смешно, – подумала Али, – Эльсрен – единственный лорд в маленьком дворе Дайневона. Остальные – младшие сыновья».

Сходни были подняты, бортовые шлюзы открыты. Али засмеялась, глядя, как капитан старается присмотреть и за штурвалом, и за королем. Дайневону позволили порулить, пока буксиры выводили судно из гавани. Матросы бросились разворачивать паруса, и «Риттевон» повернулся, подстраиваясь под попутный ветер. Паруса наполнились. Корабль рванулся вперед.

Имаджан вежливо зевнула в ладошку.

– Поехали досыпать? – спросила она.

Придворные засмеялись.

Имаджан и Рубиньян покинули док и поехали обратно во дворец. Матери спутников Дайневона махали вслед, и мальчики, перевешиваясь через перила, махали им в ответ. Вскоре все попрощались до вечера, как кто-то выразился, «триумфального возвращения мореходов». Виннамин со своими телохранителями вернулась домой.

Никто не удивился, когда Дов решила прогуляться по доку. Юсуль, Булэй и Юнай окружали ее, немного поодаль от них шла внешняя охрана из домашней стражи. Остальные охранники и агенты Али, одетые в будничную одежду, растворились в толпе. Дов не стала задерживаться в Портовом рынке. Кроме продуктовых лавок, все было закрыто в честь дня рождения короля. Хозяева лавок и магазинчиков украшали окна и двери своих заведений, а работники готовили цветы и гирлянды для вечернего праздника.

Дов остановилась у порога лавки серебряных дел мастера и спросила работников, не может ли она чем-нибудь помочь. Они прекратили работать и уставились на Дов.

Дов попыталась сплести венок из виноградной лозы.

– Если вы пошутите, что не умеете этого делать, они вас больше полюбят, – прошептала Али ей на ухо. – Я знаю, трудно признать, что ты не совершенен…

Дов подняла венок, который только что сплела, и положила себе на голову. Он сразу развалился на части. Все вокруг засмеялись. А потом вдруг замолчали и опустили головы.

Дов бросила в них куски лозы.

– Конечно, легко смеяться над бедной, криворукой деревенской девчонкой! – сказала она с улыбкой. Вокруг снова засмеялись. Пара девушек отважились подойти к Дов, чтобы показать ей, как правильно плести. Дов взглянула на Али.

Али одобрительно кивнула.

Они собирались возвращаться домой, как вдруг налетел порыв холодного ветра. Али изумленно посмотрела на небо. Там клубились тучи, и они были темнее и ниже, чем обычно. Небо быстро затягивалось, и желтовато-зеленое сияние дрожало в воздухе. Какой-то блеск привлек внимание Али. Она всмотрелась в небо. Это что, молния?

– Наверное, крестьяне правы. Невозможно предсказать погоду, – заметила Дов. Работники поспешно собирали свои вещи. – Хорошо, что у короля опытный капитан.

Прогремел гром; сверкнула молния. Стало холодно. Али нахмурилась.

– Пойдемте скорее, – сказала она Дов.

Али подумала, что с регентов станется устроить грозу, чтобы Дов ударило молнией. Темнята не могут быть везде и услышать все. Али должна была учитывать не только то, в чем была уверена. Сарэй преподала ей хороший урок.

Дов быстро попрощалась с работниками. Али знаком приказала стражникам подойти ближе, и они окружили Дов со всех сторон. Ветер свистел в вывесках, они бешено раскачивались и хлопали. Одна вывеска сорвалась, пролетела в двух дюймах от Юсуля и кувырком покатилась по улице. Ветер бился о ставни, скрывая их с петель. Дов и ее спутники были еще на полпути домой, когда небеса разверзлись. В мгновение они промокли до нитки.

Наконец они добрались до дома Балитангов, вошли во двор через служебные ворота. Горничные бросились им навстречу с зонтами и одеялами. Кведанга потащила Дов наверх, в горячую ванну. Али переоделась в чистое и промокнула тряпочкой ожерелье темнят. Потом пошла искать магов. Юсуль сидел на кухне у Чинаол, уже в сухой одежде. Перед ним стояла чашка воды. Она светилась серебром в Зрении Али.

Юсуль повернулся, когда она дотронулась до него.

– Это не твоя работа? – спросила она вслух и при помощи жестов. – Чтобы потопить корабль короля?

– И чтобы убить всех остальных, кто сегодня вышел в море? Нет! – решительно ответил ей Юсуль.

– Очень хорошо, – сказала Али, не потрудившись извиниться. – Где Окобу?

– В рабочей комнате, – показал Юсуль.

– В рабочей комнате магов, – ответили Чинаол и две кухарки.

– Что ты так переполошилась? – спросила Чинаол. – Это всего лишь дождь.

– С ветром, который вырывает деревья и уносит вывески? – с вызовом спросила Али. – В день, когда придворные маги сказали, что погода будет хорошей?

Али повернулась и побежала в комнату магов – Окобу там не было. Она нашла старую колдунью в лазарете.

– Скажи, что ты ничего не знала о буре, – сказала Али.

Окобу повернулась и взглянула на нее из-под бровей.

– Что?

Али показала на окно. Хоть ставни были закреплены крюками, они все равно дрожали, когда ветер тянул их из петель. Грохотал гром.

Окобу убрала ступку и подошла к окну. Сквозь щели она посмотрела на терзаемый бурей сад. Растения распластались по земле под тяжелым ливнем.

– Это неспроста, – пробормотала Окобу. – Это наколдовано. Нас учили не трогать погоду, – Окобу говорила больше для себя, чем для Али. – Она неконтролируема. Это как закрутить колдуна, выкрикивающего заклинания, или усиливать заклинания без его ведома, – она посмотрела на Али, – и я никогда бы так не сделала. На этом корабле пятеро наших. А на других лодках рыбачат рэка. Думаешь, их не затронет? Буря такой силы пройдет по гавани и еще много миль вдоль побережья. Как только заклинание погоды произнесено, его уже не остановишь!

Откуда-то из-под накидки она достала кожаный ремень. На одном конце его висел круглый обсидиан в серебряной оправе. Окобу что-то пробормотала, провела рукой над камнем и уставилась в него.

Али увидела сияние магии, когда Окобу пыталась разглядеть, что происходит на море. Али ждала и вдруг почувствовала, что Трик и Секрет задрожали. Она легонечко провела пальцами по их трепещущим тельцам. По лицу колдуньи рэка побежал пот.

Али закусила губу. Она хорошо усвоила правило: «Никогда не мешай магу», и еле дождалась момента, когда старуха выпрямилась и спрятала каменный диск под накидку.

– Ничего не вижу, – фыркнула Окобу, – ничего. Мое видение моря перекрыто, и магия эта отлуаринских магов.

– Откуда ты знаешь? – спросила Али. – Магия – это магия. Она не бывает картакской или луаринской, или какой-либо еще.

– На Архипелаге бывает, – устало ответила Окобу и села, – магия луаринов сильнее всего ударила по нам во время Завоевания. Маги рэка начали придумывать способы скрыть нашу работу. Ты часто говоришь, что наша магия какая-то странная, но такой она и должна быть. Мы формируем ее в обычном зрении, чтобы луарины не вычислили. То, что я сейчас видела в кристалле, магия чисто луаринская. Чтобы быть точной, это королевская магия, потому что любой уважающий себя маг знает, как мы работаем. Для чего, как ты думаешь, приезжал сюда Займид? Уж не для того, чтобы регенты за спиной называли его «черной собакой».

Али поморщилась. Отдаленный гром отвлек ее.

– Мне сейчас надо будет уйти, ладно? Попросишь остальных магов Цепи посмотреть, может, они увидят?

Окобу облокотилась о подоконник и кивнула.

По пути к Дов Али услышала суматоху у входных дверей. Улазим заслонял дверь, упершись руками в дверные косяки. Он преграждал путь герцогине, которая дрожала всем телом. Она куталась в плащ. За ней стояли Нуритин, Дов, Пембери, Дорилиза, Булэй и Юнай. На них тоже были водонепроницаемые накидки.

– Улазим Додека, – говорила Виннамин дрожащим голосом, – ты всю жизнь был мне другом, и я знаю, ты полагаешь, что оказываешь мне сейчас дружескую услугу, но, боги мне в свидетели, ты либо отойди, либо возьми мой зонт, потому что я все равно пройду через эту дверь. Я хочу быть на королевском причале, когда они вернутся. Ты знаешь… – ее голос сорвался. Она судорожно сглотнула, – ты знаешь, что Эльсрен не любит грозы. Он испугается. Он захочет к маме.

Али показала Улазиму знаком, чтобы он собрал стражников. Он кивнул и обернулся к герцогине.

– По крайней мере, подождите, пока не подойдут охранники, ваша светлость, и тогда я буду счастлив нести ваш зонт.

Фесгао сам привел стражу. Али позвала Юсуля и троих ребят из своей команды, которые оказались в этот момент дома, и побежала за своей накидкой с капюшоном. Юсуль подошел к Виннамин и Дов.

– Бегите на рыночные площади, бегите туда, где сейчас люди, – прошептала Али своим агентам, – скажите, что это ненормальная, сверхъестественная буря, и слишком удобная, когда Его Величество в море. Бегите.

Они побежали, а Али, кусая губы, догнала леди Балитанг. Она знала, что происходит, но не могла сказать этим людям – не могла. Они не поверят.

Али поравнялась с Дов. Никто не произносил ни слова. Виннамин, казалось, вообще не замечает, что ее ноги промокли. Герцогиня и Нуритин держались за руки, как дети.

Когда они дошли до Портовой дороги, Виннамин огляделась.

– Сейчас не то время года, – сказала она и обвела взглядом улицу и гавань, – не то время, чтобы такое творилось. Это же самая защищенная от непогоды гавань на всем Архипелаге. Что же в таком случае происходит в открытом море?

Али понимала, о чем говорит Виннамин.

Повсюду летали ленты и цветы из праздничных украшений, валялись вывески и обломки причалов. На кораблях были сорваны паруса и выломаны балки. Маленькие лодки просто вылетели на берег и разбились.

Стражники впустили их на королевский причал. Виннамин бросилась к тому месту, где «Риттевон» должен был бросить якорь. Принесли скамейку. Нуритин села. Казалось, с утра она сильно постарела. Виннамин и Дов остались стоять. Они не отрывали взгляда от входа в гавань, закрытую пеленой дождя. Губы герцогини шевелились в беззвучной молитве. Дов начала молиться, но перестала. Али подумала, что ее хозяйка, возможно, хотела воззвать к Киприоту, но остановилась, то ли оттого, что не хотела, чтобы мачеха услышала, как она обращается к богу рэка, то ли испугалась того, что он может сказать в ответ.

Али не испытывала таких терзаний. Ей нужна была правда, и немедленно.

– Киприот! – мысленно воззвала она. – Покажись! Это твоя работа?

Бог не ответил.

Али отступила на шаг, чтобы спросить темнят. Они ответили, что Имаджан наблюдает за приготовлениями к вечернему празднику Дайневона. Рубиньян встречался с должностными лицами и военными офицерами. Обсуждался последний мятеж на Малубисанге. Ухо Али кольнуло, когда Трик прошептал имя предводителя восстания: герцог Номру. Трик добавил, что Рубиньян в отсутствие жены ворчал на нее за арест герцога. Али кивнула. Между регентами не было единогласия. А ведь Рубиньян должен был сохранять мир с Имаджан. Она была источником его власти.

«Давайте-ка посмотрим, что он будет делать, когда источник его власти ополчится против него, – подумала Али и вернулась к леди. – Давайте-ка посмотрим, что он почувствует, когда она повернет свой риттевон-ский взгляд на него».

Матери других мальчиков из двора Дайневона пришли на причал, когда дождь ослаб. Время шло, и ближе к вечеру дождь прекратился. Стало теплеть, и вскоре на город опустился, как влажное одеяло, обычный летний зной. Мокрая одежда стала подсыхать. Королевский корабль должен был вернуться к заходу солнца. Стали появляться другие люди, они выстраивались вдоль линии берега и на причалах вокруг королевских доков. Все молчали.

Балитангам следовало пойти домой переодеться. На других дамах под накидками были уже надеты парадные одежды к вечернему празднику. Но герцогиня отказывалась уходить. Дов и Нуритин с трудом уговорили Виннамин выпить чашку горячего чая. Для других леди тоже принесли чай. Когда чай был выпит, Дов и Нуритин сели по обе стороны от Виннамин. Нуритин взяла Виннамин за руку, Дов обняла мачеху за плечи. Другие матери не говорили ни друг с другом, ни с Балитангами. Они не сводили глаз со входа в гавань.

– Им уже и впрямь пора переодеться и встречать регентов на Риттевонском лугу, – прошептал Улазим Али на ухо. – Ее высочество будет недовольна, если увидит наших леди здесь, не переодетых к празднику. Остальные, по крайней мере, одеты как подобает.

Али посмотрела на него снизу вверх. Она подавила в себе желание выругаться в адрес регентов.

– Ты ее потащишь?

Улазим содрогнулся. Он отвернулся от нее и стал бесстрастно смотреть на гавань. Но Али все понимала.

Она знала, что Улазим работал у Балитангов задолго до рождения Эльсрена.

– Он наполовину Риттевон, – сказала она. Али знала Улазима достаточно хорошо, поэтому видела: он тоже понимает, что мальчики погибли.

– Я знал это. Не думаешь ли ты, что я этого не знал? – раздраженно прошептал ей Улазим. – Но мы могли бы что-нибудь придумать, для него но крайней мере…

Али чувствовала маленький, тяжелый комок в груди, который сжимался все сильнее при взгляде на Виннамин, Дов и матерей других мальчиков. «Кто-то заплатит за это», – обещала она себе. И надеялась, что сможет сама выставить этот счет виновным.

Тени от городских крыш и башен уже протянулись по потемневшей воде. Вершины гор вдали еще были освещены солнцем. По дороге бегали люди, убирая обломки. Принесли фонари, стали развешивать их по причалам. Когда фонари принесли на королевский причал, герцогиня попросила подождать. Свет фонарей мешал видеть вход в гавань.

Появились регенты: в парадной одежде, окруженные придворными. Не спешиваясь, они заехали на причал. Свита, разодетая в пух и прах, спешилась и прошла вслед за регентами пешком. За ними проследовал остальной двор. Двое матерей сразу встали, чтобы приветствовать регентов. Третью подняли на ноги слуги. Никто не осмелился потревожить герцогиню.

Рубиньян первый заметил маленькую группу Балитангов у причала «Риттевона». Шепотом посовещавшись с Имаджан, он послал одну из ее фрейлин к герцогине.

– Ваша светлость, леди, что происходит? – спросила фрейлина улыбаясь. – Вы не готовы к вечеру, вы не встречали с нами их высочества… Ее высочество беспокоится.

– Мы тоже беспокоимся, – сказала Нуритин голосом, хриплым после долгого молчания. – Помните ли вы, что сегодня была страшная буря? Действительно страшная? – Фрейлина озадаченно кивнула. – Ее светлость, леди Довасари и я боимся, что что-то могло случиться с кораблем. Наша семья натерпелась достаточно горя в последнее время. Если «Риттевон» причалит в назначенный час, мы немедленно бросимся просить прощения у регентов и полетим одеваться в парадное платье, чтобы ехать во дворец. Но мы останемся здесь, пока не убедимся, что Его Величество и лорд Эльсрен в безопасности.

Фрейлина царственно кивнула и вернулась к принцессе. Когда она прошептала ответ, оба регента понимающе кивнули. Принц Рубиньян спешился и подошел к дамам.

– Винна, я уверен, ты зря беспокоишься, – тепло сказал он, подойдя вплотную. – Была буря, но «Риттевоном» управляют наши лучшие моряки. И наши маги предсказали отличную погоду для первого плавания короля. Сильные весенние шторма обычно не распространяются на большое расстояние. – Он взял бессильно опущенную руку Виннамин и потер ее. – Какая холодная!

Али посмотрела на принцессу. Не побледнело ли лицо Имаджан? Грациозно, как лебедь, принцесса приближалась к ним.

– Дорогая! – сказал Рубиньян и повернулся, чтобы показать белую руку Виннамин. – У нее руки, как лед!

Дов встала, чтобы уступать место принцессе. Имаджан придирчиво осмотрела скамью, затем села рядом с Виннамин и взяла у принца ее руку.

– Хоть я и не мать, я понимаю, что вы чувствуете, – произнесла она. – Неужели что-то могло случиться с нашими дорогими маленькими мальчиками… моя кровь леденеет при одной мысли.

Повисло молчание. Али перевела дыхание. Скорее всего Виннамин не слышала, что говорили регенты. Ее глаза не отрывались от темнеющего входа в гавань. Но в глазах Нуритин Али увидела злые искорки. Если бы Имаджан продолжала говорить, возможно, старуха отвесила бы принцессе-регенту пощечину.

К тому моменту, когда городская стража выкрикнула свечной час после заката, люди на причале нервно зашевелились. Король должен был уже вернуться. Когда стража выкрикнула второй час после заката, все потеряли покой. Рубиньян отошел от группы женщин и слуг и махнул капитану стражи причалов. Когда он подбежал, Рубиньян что-то зашептал ему. Расстояние было слишком большим, стемнело, в неверном свете факелов Али не могла прочитать по губам, что он говорит, но это было уже не важно. Регенты должны были вести себя именно так, чтобы их ни в чем впоследствии не обвинили.

Вскоре вдоль гавани в обе стороны поскакали всадники. На галерах застучали в барабаны. Моряки в форме королевского флота бросились к кораблям. Али поразилась, как быстро они заняли свои места и отплыли.

В четвертом свечном часу парные маяки на Большой и Малой крепостях перешли от приглушенного света к ослепительному: на них будут ориентироваться всадники. Когда маги на маяках пустили свет на полную силу, Али закрыла глаза. Она поставила свое Зрение под такой угол, чтобы не ослепнуть как от света маяков, так и от магии, заключенной в них.

Когда она снова открыла глаза, она увидела маленький двухмачтовый корабль, который медленно заходил в гавань. Это был не «Риттевон». Али напрягла Зрение. Корабль изрядно потрепан. Одна мачта наполовину сломана; паруса изорваны в клочья. Горстка людей неуклюже передвигалась по палубе. Казалось, что движения доставляют им боль.

Маленькая ручка сжала локоть Али.

– Это королевский корабль? – спросила Дов.

Али покачала головой.

Две военные галеры устремились к покалеченному кораблю, чтобы взять его на буксир. Было слишком далеко, чтобы люди на берегу расслышали, о чем переговариваются на кораблях, но они видели, как галерные гребцы подгребли к кораблю и перекинули сходни. Люди с оружием перебежали по сходням, чтобы проверить, все ли в порядке на корабле. Али кивнула. Это было разумно: на неизвестном корабле мог прятаться кто угодно. Военные моряки не позволят кораблю приблизиться к берегу, пока капитаны галер не убедятся, что все в порядке.

Наконец, моряки привязали корабль к галерам. Галеры притащили корабль прямо туда, где должен был причалить «Риттевон». Али услышала шаги и обернулась. К причалу подходили придворные. Все были встревожены. Матери остальных трех мальчиков сгрудились вокруг Виннамин, то ли помогая ей встать, то ли черпая от нее силу. Принцесса Имаджан и принц Рубиньян вышли вперед, чтобы первыми встретить маленький корабль. Первый человек, вступивший на сходни, был Тайбур Сибигат. Его глаза покраснели и опухли. Плаща на нем не было, одежда порвалась. Через левый висок шел длинный шрам, вся правая сторона лица представляла собой сплошной багрово-черный синяк. Он прихрамывал, неся на руках тело Дайневона.

Люди в толпе застонали.

– Он же всего лишь ребенок! – крикнул кто-то. Вслед за Тайбуром поднялся моряк рэка. На руках он нес одного из друзей Дайневона, Ахарна Униуну. Ребенок был весь израненный, но живой. Родители побежали навстречу, отец схватил сына на руки, а мать рыдала и целовала малыша. Али узнала еще троих человек, спустившихся со сходней: двое были матросами с «Риттевона», один – королевский стражник. Его несли матросы-рэка. В буре он потерял полноги. У одного из королевских моряков была перевязана голова; у другого – перетянута ремнем рука. Моряки с корабля-спасителя были не в лучшем состоянии.

Тайбур отвернулся от регентов и подошел к семьям детей, которые не вернулись. Он, казалось, не понимал, что до сих пор держит на руках мертвого короля. Он посмотрел на них глазами, полными слез.

– Мне так жаль, – прошептал он.

– Как это случилось? – спросил лорд Лелин. Его жена и дочь заплакали.

– Шторм свалился словно ниоткуда, – ответил Тайбур, – сумасшедший ветер, водяные смерчи… Убийца кораблей. Мы были не одни, кто оказался там, – его голос сорвался, – простите меня. Мои ребята и я, мы пытались спасти их всех, но… – он посмотрел на тело, которое держал в руках, затем на матерей троих мальчиков, – мы даже не могли найти их тел.

– Мне тоже очень жаль, капитан, – срывающимся голосом сказала одна из дам, потерявшая сына. Ее муж обнял ее и увел.

– Мы должны идти домой, – Виннамин резко встала и выпрямилась. На бледном как мел лице горели темные глаза. – Мы должны… сказать людям… – Она протянула перед собой трясущиеся руки. Нуритин взяла одну, Дов другую.

Не попрощавшись с регентами, Балитанги ушли с пирса. Слуги и стражники тесной группой последовали за ними. Али с трудом поднялась. Обернувшись назад, она увидела выражение презрения на лице Имаджан и огромного горя на лице Тайбура. Лицо Рубиньяна не выражало ничего.

Кое-как они сообщили новость домашним и словно в тумане пошли переодеваться. Али смогла выскользнуть в потрепанный бурей сад. Как только Али вышла из дома, Трик и Секрет высунули головки из плеч и одновременно сжались.

– Так обнимаются темнята? – спросила Али с грустной улыбкой.

– Так обнимаются друзья, – сказал Трик. Они высунули головы еще дальше и прислонились к щекам Али. – Не плачем, но очень грустно, Али.

– Это решение я не принимала. Вы, может, думаете, мне легче, что все решилось без меня, но это не так, – Али нашла скамейку у пруда с лилиями и села. Мигом появились крылатые лошадки и стали тыкаться в нее носами. – Извините, – тихо сказала Али и погладила лошадок одну за другой, – если бы здесь был Нават, он сказал бы, что случилось. А я не знаю языка кударунгов.

Крохотная крылатая лошадка обняла ногу Али передними копытцами и сложила крылья. Али знала, что это означает у кударунгов. Она наклонилась, взяла лошадку на руки и побаюкала ее.

Секрет шевельнулся и стек вниз на скамейку рядом с Али. Маленький темненок покрутился, повертелся, превращаясь в миниатюрного кударунга. Как только форма была готова, Секрет подпрыгнул в воздух и смешался с остальными крылатыми лошадками. Он подлетел к жеребцу, вожаку стаи и рассказал ему, что случилось у Балитангов.

Али посмотрела в небо, которое слегка туманилось сквозь пелену заклинаний над домом и прилегающими землями.

– Киприот, – сказала она и провела рукой по гриве крылатой лошадки, – иди сюда, дорогой мой. И не в этой своей развеселой манере, типа «поцелуй меня в мою небритую щеку».

– Моя небритая щека может поблекнуть от такого пренебрежительного отношения к ней, – бог сидел на краю пруда, болтая ногами в воде. – Ты в последнее время что-то грубо стала меня звать, прошу заметить. Если бы у меня могла болеть голова, от тебя бы точно заболела.

– Если ты знал, что я звала тебя на причале, почему не пришел? – спросила Али.

– Потому что я знал, что ты будешь ворчать, а ворчание наводит на меня тоску, – ответил Киприот, – как будто оно вообще может чему-то помочь.

– Твоя была работа? – тихо спросила Али, и в груди снова сжался твердый комок. – Ты убил маленьких мальчиков?

– Я? Умоляю тебя. Я слишком занят, готовлюсь к битве, объезжаю коллег-шутников. Я отказываюсь беспокоиться из-за ваших человеческих занятий, – беспечно ответил Киприот, – и я ничего не стану делать для тебя. Потому что это портит твой характер.

Али вглядывалась в его лицо. Умное лицо.

– Что ты наделал? Ты обычно не отказываешься от своих проделок. Хвастовство тебе больше пристало.

Киприот посмотрел на нее. Али почувствовала-гипнотическую силу. Она закрыла глаза и заслонилась.

– Прекрати, – упрямо сказала она, – ты уже когда-то пытался это проделать со мной.

Его божественная сила ослабла, и Али смогла вздохнуть.

– Я уже говорил тебе, что мои брат и сестра вскоре собираются вернуться на Архипелаг, – проговорил Киприот таким тоном, как будто она плохо понимала человеческую речь. – Ты и мои рэка вернули мне часть моей былой силы, но этого недостаточно. Единственная возможность вернуть мне силу полностью, чтобы я смог одолеть родственников, – это перестать плясать на цыпочках вокруг короля и захватить страну. Так как ты, похоже, не вполне это понимаешь, мне приходится намекать то там, то тут, – и он полностью отпустил Али.

Она перевела дыхание. Пот градом катился по ее лицу. Она не обращала на него внимания. Маленький кударунг на ее коленях тихонько заржал и лизнул Али в щеку.

– Ну, и что это за намеки? – спросила Али. Киприот отвел руку с кольцами и полюбовался игрой света в камнях.

– Я сказал регентам, что им жутко неудобно кланяться на каждый каприз четырехлетнего ребенка. Лудас Джимайен – предок Рубиньяна…

– Да знаю я, – перебила Али.

Киприот усмехнулся, и белые зубы блеснули в темноте.

– Следующим королем должен был стать он или его сын, – Киприот начал жонглировать шарами из золотого света. – Но Джимайен был убит, предположительно наемным убийцей рэка, после того, как вторая жена Риттевона родила мальчиков-близнецов. Как интересно все складывается, а?

– У Рубиньяна Джимайена нет детей в браке с Имаджан, но от первого брака у него остались сыновья. У него уже есть внуки. Неужели Имаджан никогда не задумывалась, не хочет ли он захватить трон и сделать следующим монархом какого-нибудь Джи-майена?