Текст книги "Квадра (СИ)"

Автор книги: Тамара Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Я так рад, что ты есть, – сообщил он Гаю, – ты уж постарайся и впредь быть, ладно?

– Постараюсь, – серьезно пообещал Гай. Просить, чтоб больше собой не прикрывал? Бесполезно. И Дан бы его прикрыл, да вон реакция не такая, не успевает быстрее вампира. Потому и получается: Дан – «бы», а Гай – вполне натурально. Дважды. – Пойдем? Голова кружится. Не засучивай рукав, не надо. Лягу и пройдет. Мне все ж нужно какое-то время, чтобы оправиться.

Дан помог ему встать, а в комнате лично проследил, как Гай укладывался, микстуру дал и одеялко подоткнул. А сам пошел к властителю. Тот на стук не отозвался, и Дан просто дверь открыл. Было бы заперто, утерся бы и потопал спать, но раз уж не заперто, пусть лично в шею гонит.

Властитель думал очень по-русски – за бутылкой. И пусть не водка была налита в изящный бокал эльфийской работы, важен принцип.

– Нирут, простите.

– Глупости. Я сам должен был об этом подумать. Просто привык считать Велира своим другом.

– Ну я же не говорю, что он враг. Может, это действительно просто небрежность. А может, он и не мог…

– Он не мог не заметить. И я мог бы присмотреться – и тоже увидеть. Хорошо, если небрежность. Или эксперимент, ты помнишь, Велир большой любитель…

– Монстрами в юности не грешил? – неловко пошутил Дан.

– А кто знает, чем мы грешили в юности? – буркнул Нирут, не углубляясь в собственную юность. – Я не вижу, зачем бы одному из властителей потребовалось вредить другому. Ну, Квадру я собрал, но ты не можешь не понимать, что Квадра – инструмент, не более того. И еще надежда окончательно не потерять человечность. Ты прав. Старайся быть рядом с Алиром. Магия действительно требует холодности души, и постепенно это входит в привычку, начинаешь эту холодность распространять не только на магию, но и на самые простые отношения. Так легче, чем всякий раз отгонять эмоции…

– Разве Аль отогнал эмоции, когда там… сделал живое неживым?

– Выброс, – отмахнулся Нирут. – Вспышка. Это в первый раз. Каков он был потом, помнишь? Разве ты сам не удивился непривычному другу? Это был не эльф Аль, а маг Алир. Он такую волну пустил… Там не то что людей, мошкары и бабочек не осталось. И правда, колонну на комара…

– Аж воздух дрожал, как в пустыне, – кивнул Дан. Властитель вяло удивился:

– Видел? Можешь видеть магию? Это бывает. За Аля не волнуйся, я буду его учить. Он удивительно сильный маг. В будущем. Тебе все еще больно?

– Если вы о ранах, – максимально спокойно сказал Дан, – то нет. Если о Кайе, то да.

– Я не могу…

– Давайте не будем, Нирут. Вы можете. То есть физически – можете. Вам это даже легко. Только вам не хочется, чтобы о вас начали думать, как о самодуре, выполняющем любой свой каприз.

– Не то чтобы не хочется. Мне, в общем, плевать, что обо мне лично думают. Но нельзя допускать, чтобы так думали о властителях. Потому что молва тоже делает людей, понимаешь? Пойдет дурная молва, и люди подумают: так чем же властители лучше благородных, если позволяют себе делать все, что заблагорассудится? Люди не должны сомневаться в нас. Люди должны в нас верить. Мы на самом делеподдерживаем равновесие, Дан. Однажды в истории этого мира равновесие было нарушено… – Он замолчал, и молчал долго, потом поднял на Дана потяжелевший взгляд. – Это было давно. Очень давно. Несколько тысяч лет назад. Этот мир был похож на твой, Дан. И бомб было не две, а тысячи. Цивилизация исчезла. Люди сами уничтожили себя. Ты понимаешь? Люди. Не было ни эльфов, ни вампиров, ни русалок, ни драконов. Только люди.

Дан был потрясен. Почему самому-то в голову не пришло? Ведь не удивлялся Нирут, слушая рассказы об истории Земли. Дан отнес это на знакомые сюжеты – не единственный же он был пришелец здесь, а похоже, все малость иначе. Поверил? Да, сразу. Вряд ли бы Нирут заговорил об этом, если бы не имел доказательств. Материальных свидетельств.

– Мутанты? – еле выговорил он. – Это все – мутации?

– Это все – мутации, – кивнул властитель. – То есть мы так предполагаем. О том, что великая война стерла с лица Траитии страны и народы, мы знаем точно, а вот что было потом, только предполагаем. Уцелевшие люди одичали, забились в леса, но и воздух был отравлен, и вода, и земля. Кому-то повезло, территории были заражены меньше, вот и остались люди… но появилась магия, и это, Дан, тоже мутация. И животные мутировали тоже, пример – драконы, нечисть. Мы не знаем, как это происходило, какие химические реакции и как меняли человеческий организм и человеческие возможности. Где-то требовались хорошие слух, острое зрение и мгновенная реакция – появились глазастые, ушастые и быстрые эльфы. Где-то приходилось жить только дарами воды, и появились двоякодышащие русалки. Где-то условия были настолько суровы, что человек вынужден был поддерживать свое существование чужой кровью, бояться солнца и уметь улетать, и появились вампиры. А где-то обычные вараны рождались все более крупными и все более умными, и появились драконы. Я не утверждаю, что это абсолютная истина, но если, скажем, десять тысяч лет назад здесь жили только люди, а четыре тысячи лет назад жили уже эльфы и вампиры, то какой можно сделать вывод? Ты ведь веришь в это? Я покажу тебе потом, и пусть властители оторвут мне голову… Но ты способен понять. Помнишь, мы говорили о фругах? Это были тоже мутанты, но мутанты, выведенные искусственно и потому бесплодные. Эксперименты магов. Ученых.

– И вы пресекаете эксперименты ученых.

– Подобного рода. Эксперименты, которые могут привести к катастрофе. Ты можешь считать, что мы тормозим технический прогресс. Но так ли плох мир без этого прогресса? Что у нас хуже, чем у вас? Оружие и транспорт?

– Отсутствие водопровода и канализации, – фыркнул Дан.

– А этому мы не препятствуем, – серьезно ответил властитель. – Да, мы берем на себя решать, какой науке стоит позволить развиваться, а какой нет. Мы не позволим создать порох.

– Не позволите добывать нефть…

– А нефти нет. Уже нет. Мы не позволим создать массовое оружие. Невозможно уничтожить цивилизацию посредством лука и меча. Возможно – посредством магии. И ты думаешь, случайно мы так требовательны к регистрации магов? Случайно позволяем им почти все? Даже дурацкие и никому не нужные путешествия между мирами? И случайно почти никогда не позволяем им вернуться, нахватавшись идей чужого мира? С чем мог бы вернуться маг из твоего мира?

Дан смотрел на него во все глаза. И почему такая простая мысль не приходила мне в голову? Принял как данность: разные расы, причуда эволюции…

Не видел он признаков прежних цивилизаций во время путешествий по Траитии, не слышал и разговоров о них. Все верно. За десять тысяч лет стены превратятся в пыль, даже жестяные банки и пластиковые бутылки столько не выдержат. Археология тут существует, но занимаются ею либо отдельные чудаки-энтузиасты, тоже, наверное, строго фильтруемые властителями, либо обыкновенные авантюристы, ищущие золота или диковинок, и золото им, скорее всего оставляют, а диковинки скупают для властителей. Шариковые ручки, мобильные телефоны, кварцевые часы, зажигалки… Что такое прогресс? Облегчение быта или стремление к знаниям? М-да, вопрос вопросов. Стремился мир к знаниям, стремился – и достремился до ядерной или какой-то подобной войны, выжил чудом, и отдельно взятые мутанты докопались до первопричин и решили их устранять впредь. Предотвращать. Пусть воду ведрами таскают, мечами машут, верхом ездят и новости узнают от соседа, и не вызывают слесаря, не стоят в очереди в автосервис и не роются в интернете… Ну жил в технически развитом обществе, летал самолетами аэрофлота и баловался в тире Витькиным «марголиным». Ничего, без труда привык к седлу, катане, свежему воздуху и чистому снегу.

Неправильно это, надо бы возмутиться, хоть и в душе. Консерваторы и ретрограды, прикрываясь благими помыслами, удерживают человека в средневековье… Если бы не мечи и кинжалы, а автоматическое оружие, сколько бы уничтожили эльфов триста лет назад?.. Не возмущалось. В душе не было даже намека. Удивление было, причем такое, чисто техническое, что ли. Типа «надо же…» Собралась группа людей, наделенных властью и возможностями, и начала вершить судьбы человечества. А что, бывает иначе? Ну да. Бывает. Демократия несовершенна, но ничего лучше пока не придумали. Кто-то очень известный сказал, то ли Черчилль, то ли еще кто-то. Вот пусть на Земле будет власть народа (народа?), а на Траитии – власть властителей. Наиболее сильных мутантов.

– Почему вы сказали мне об этом?

– Потому что ты готов это принять. Срок пришел. Понять ты мог бы и раньше, разумеется, только ведь цеплялся бы за свои прежние представления. Сейчас ты стал мыслить иначе. Шире. Понимая, что совершенства нет и не будет. Я не знаю, был Велир небрежен или сделал это умышленно. Зачем? Чего желать властителям? Дан, ты же видишь, у нас есть все, что можно пожелать, и сила, и деньги, и знание. Стать самым-самым? А зачем? Тщеславие с годами перестает быть доминирующей чертой. Как ты полагаешь, можно остаться столь амбициозным, прожив более чем полтысячи лет?

– Мне не понять таких сроков, Нирут. Я просто не знаю. И я по-прежнему не понимаю мотивов властителей. Не глобальных, этого я понимать и не хочу, я мирный обыватель, если угодно, политика меня не интересует. Я не понимаю мелких мотивов. Бытовых. Даже ваших. А где мне понять Велира?

Он посмотрел немножко искоса, и в золотистом взгляде появилось удивление, будто в таком ракурсе Дан получался другим. Более понимающим или более понятным?

– Но ты высказываешь предположения. То есть ты применяешь к нам обычные мерки?

– Ну да. А чего вы от меня хотели? Я не могу смотреть на вас, как на небожителей. Я не могу понять ваших принципов и ваших стремлений… Ну, теоретически понимаю, абстрактно, будто в школе грандиозные планы Наполеона изучаю. А в реальности – нет. Далеко и чуждо, хоть вы – вон он здесь, не только объяснять готов, но даже и доказывать.

– Готов. Могу показать то, что мы нашли.

– Ага. Надо полагать, это где-то в районе Огненных гор? Где в свое время вдоволь порезвились маги, где гнездится то самое абстрактное вечное зло, о котором детям сказки страшные рассказывают? Вы основательно эти сказки редактировали или так, слегка?

– Слегка, – кивнул Нирут. – И магов тоже мы стравили, чтобы они создали той территории максимально зловещую репутацию, да вот перестарались, и маги прихватили с собой почти сто тысяч разумных существ. Ты думаешь, поддерживать равновесие – так просто?

– Я вообще об этом не думаю и думать не хочу, – признался Дан. – Понимаете? Не мое это дело, к тому же это старая история, которая сослагательного наклонения не имеет. Да и вы тогда во властителях не ходили по малолетству.

– Я тогда вообще еще не ходил. Даже не ползал. Так, пеленки мочил со всем усердием, – усмехнулся Нирут. – Но какая разница? Когда я стал одним из них, я принял на себя не только их благие намерения, но и их грехи.

– А мир спасать мы должны там же?

– Ну… Да.

– Неужели через десять тысяч лет там еще что-то функционирует? – усмехнулся Дан. – И не проржавело? А что вы тут говорили о чуждом? Не о магии?

– А с этим мы уже разобрались, – мальчишески улыбнулся властитель. – На основании вашей информации, между прочим. И сильного мага нашли, того самого, который решил попробовать зубки на властителях, выпустив в мир лупоглазое чудовище. Это на самом деле было несложно. Ладно, Дан. Ты иди спать, а мне еще подумать надо.

Ну да, конечно, бутылка-то еще не пуста. Дан послушно поднялся, слегка поклонился, четко так, как когда-то в спортзале. В отношениях с властителем Квадра приняла именно такой стиль, и он охотно позволял им играть в подобные игры. Спать… Уснешь тут.

Хотя что уж такого неожиданного? Морально уже был подготовлен. Что удивило-то? Резкий переход от фэнтези к классической энфешке про мутантов и постапокалиптическое будущее, хотя и отдаленное. Спокойно, Дан. Нечего нервничать радостно: ах, оказывается, мы с вампирами от одного корня, мы братья… Гай тебе брат, а не принц Гент, хоть один вампир, а второй человек. И это открытие века для тебя никак не открытие. Увидел, что может случиться с Землей через десять тысяч лет? А что тебе Земля через эти тысячи?

Ну, попонятнее стали функции, которые властители на себя взяли. Им, понимаешь, дано особое знание. Как раскопали-то? какие носители информации тыщи лет хранятся? глиняные таблички или оптические диски? Ну ладно, раскопали, расшифровали, угадали… лингвисты, наверное, хорошие, потому что даже если какой-то из нынешних языков с тех самых пор существует, так он все равно даже не как древнегреческий, а как совсем древний, индоевропейский какой-нибудь, только при очень большом воображении можно догадаться. Ладно. Они маги великие, если демоны на слух языки мгновенно изучают, то почему кто-то не может быть таким же талантом к письменным источникам? Два раза посмотрел, на третий понял…

Не отвлекаться бы на технические детальки, ох, не отвлекаться бы. Интересно. Базу какую-то раскопали? И Нирут хочет ее Дану показать, хотя и не практикуется у них расширять круг посвященных? Ну и что? Детский азарт какой-то. Успокойся, Дан. Лучше сходи посмотреть, как дела у Гая.

Дан натянул штаны и перешел коридор. Комнаты у них, как и в столичной Башне, располагались рядом. Не зря пришел. Гай, измученный и позеленевший, скорчился в кровати, а на столике рядом валялся опрокинутый стакан. Даже не дотянулся. Кашель. А я этим мы знаем, как бороться, этому нас тетя Кира научила, сейчас вот это сюда насыплем, перемешаем, тепленькой водички добавим и силком в горло вольем.

Гай облегченно расслабился. Эх, уметь бы забирать хоть часть чужой боли…

Остаток ночи он просидел рядом с Гаем, и не напрасно, потому что приступы кашля скручивали его еще два раза, но ближе к утру он успокоился и крепко заснул. Квадра без Гая немыслима. Во всяком случае, их Квадра, которая пока что в единственном числе. А для чего служили Квадры, когда их было много, и думать не хотелось. Дан сильно подозревал, что для этих целей властитель использует Люма.

Да и не наплевать ли? За эти годы Дану не пришлось делать такого, против чего его совесть протестовала бы, почему должно быть иначе? К тому же никто не помешает возмутиться и отказаться, если цели властителя не совпадут с моральными принципами Меча Квадры. О как! Умереть не встать! Моральные принципы у меча… Впрочем, кто знает, они могут быть и у катаны, неспроста ж она явно предпочитала Дана, а не Мирта. Ну а уж… Нет, Дан был далек от того, чтоб считать себя высокоморальным и особо принципиальным, но и особенной гибкостью основ не отличался. Никогда. И по-прежнему не проезжал мимо холма, на котором толпа собралась жечь незнакомца.

А остальные могли и проехать. Для них это было реальностью мира – костры, виселицы и прочий самосуд. Дан неоднократно ввязывался в такие истории, и Квадра молча вставала рядом с ним, шаркал ножкой сторожевой дракон – и суд Линча отменялся. Дан не собирался заменять правосудие. Виноват? Ну так по всей Траитии работают допросчики, не обманешь, даже если захочешь, и суд повышенной гуманностью не отличается. Только вот нет в приговорах сожжения заживо. Телесные наказания, заключение в крепости, каторга или галеры, общественные работы – есть. А моратория на смертную казнь – нет. Виновен – повесят, могут башку отрубить, это уж где какие традиции, особо страшных преступников могут колесовать или четвертовать в назидание. Но хоть через суд.

Конфликтов с толпой не бывало: Квадра сама по себе производила должное впечатление, и крестьяне или горожане понимали: может, и победим, да только какой ценой? И платить жизнью за удовольствие поджарить вора или насильника не собирались. И эту весомость заметно утяжелял Шарик, например, зевавший во весь рот и скребущий землю – на камне царапины оставались. Дан сильно подозревал, что этому дракон научился у Гая, тот тоже любил улыбнуться толпе.

Властителю они исправно докладывали обо всем, в том числе и о таких ситуациях, а он просто мимо ушей пропускал, в самом крайнем случае кивал: ну и ладно, ну и молодцы, не отпустили же жертву, а передали в руки властей, там разберутся, закон поддерживать надо, ну а что с самим заданием?

* * *

Гай выздоравливал долго и трудно. Кашель скручивал его все реже, дышать становилось все легче, проходила боль, одышка после десяти ступенек уже не возникала. Три задания Квадра выполнила без него, один раз их сопровождал Люм, отчетливо понимавший, что он никак не замена Гаю, а так, лишний заслон, лишний меч, за который в случае чего никто драться не станет, да и ругаться, если меч сломается, тоже. Он, между прочим, ошибался. Дрались бы. Просто из принципа: наше, надоест – сами убьем, а другим не позволим. К тому же Люм вызывал определенное уважение, хотя и начисто лишен был моральных принципов. Зато был абсолютно бесстрашен, абсолютно разумен и не вставал в позу, если вдруг получал приказ от эльфа. Они не то чтоб признавали его равным себе… Нет, признавали, пожалуй. Только отдельно от себя, вот и все. В дороге никто не заставлял Люма заниматься мелкими хозяйственными делами, все хлопоты делились поровну, ночные дежурства вообще нужны не были – Шарик взял их на себя, да Аль расставлял магические ловушки, не столько по необходимости, сколько практики ради. В их разговоры Люм не лез, однако если вовлекали – не отмалчивался, а если вдруг он вовлекался сам, редко очень, то не возражали.

Гай провожал их вроде спокойно, только они знали, что ему обидно. Так же обидно, как и когда он наблюдал за их тренировками. Они нарезали круги по галереям, бегали по лестницам или скакали по ним на одной ножке, боролись и устраивали учебные бои внизу; Гай смотрел на них со смешанным чувством зависти и обиды на себя. И зависти было больше. Гаю эти тренировки не были нужны вообще, разве что для совершенствования синхронизации и слаженности Квадры. Гай носился и прыгал с ними за компанию. Ну вот как Шарик. Играл. Он от природы был сильнее и быстрее, чем Дан и даже Аль. А ведь и Лара – за компанию. Для удовольствия. Не по необходимости.

Однажды, поймав печальный взгляд Гая, Дан устроил сцену: что ж мне делать, как комплексовать, если я рядом с вами даже не щенок, а так, мышка-норушка, насмешил всех, только Гаю все равно хотелось быть с ними.

Но к следующей весне (мама моя, ведь семь лет скоро! семь лет! это ж мне сколько – под сорок? подумать страшно) Гай оживился, начал проверять себя на прочность, а так как отличался он завидным благоразумием, а вовсе не тщеславием, то нагрузки строго дозировал. Все шло очень хорошо. Они пробыли в столице почти четыре месяца, и Гай ни разу не воспользовался подъемником в Башне, выезжал на охоту, устроенную принцем Гентом, а уж по городу передвигался, как и вся Квадра, преимущественно пешком.

От Тики осталась только легкая грусть, появлявшаяся только в Башне. Генерала он вспоминал почаще, надо сказать. И изо всех сил не думал о Кайе, да вот не получалось. Неизвестность была хуже всего, но ведь и знать Дан боялся. Можно же и спросить, наверняка ж властитель в курсе, к чему привела его политика небрежения. Только не хотелось. Было страшно услышать что-то… да черт его знает что. Что Кайи нет? что ей стало еще хуже? что она плачет по случайному человеку, забредшему в ее жизнь и эту жизнь испортившему еще больше?

Пожалуй, Дан смирился. И тихо ненавидел себя за это.

* * *

Когда они отправились на задание уже вместе с Гаем, то тряслись вокруг него, как бабушки вокруг внука, шарфик поправляли, курточку застегивали и следили, чтоб вовремя поел. Гай даже не отмахивался. Его терпеливости хватило бы на всех. Даже представить трудно, как взрывался бы Алир, причем он сам в этом признавался. Само путешествия поначалу было спокойным, но милях в ста от столицы начались какие-то дурные происшествия, будто сглазил их кто-то. Первое время они посмеивались, потом начали злиться, а потом Шарик молча и без предупреждения сиганул в темноту и притащил за ногу отчаянно брыкавшегося человечка. То есть человека очень маленького роста, очень субтильного, словно недокормленного. Человечек повизгивал, потому что дракон ободрал ему ногу до крови, а дальше уже был выход вампира Гая. Он широко улыбался, многозначительно облизывался и выяснил, что человечка, мелкого колдуна, нанял какой-то сильный маг, чтоб им мешать. Что к чему? Дан почесал затылок, сильно разлохматив не стриженые сто лет волосы, и посоветовал гнать придурка пинками. Ох и поддал же ему Аль!!! Колдунчик улетел обратно в темноту, сопровождаемый разочарованным взглядом Шарика – ну вот, сами поиграли, а дракону не дали… Впрочем, поиграть ему еще довелось. Такого количества драк Дан не припоминал, но назвать эти схватки серьезными не поворачивался язык. Хотя лет восемь назад он бы думал иначе. Даже в образе Лазаря. Впрочем, для Лазаря победить бы весьма проблематично, а вот для Квадры – не то чтоб сущие пустяки, но близко. За Гаем по-прежнему было не уследить, он метался черной тенью и потом запыхавшимся не выглядел, но Квадра все равно начинала суетиться и заставлять его если не отдохнуть, то хотя бы силы подкрепить. М-да… Уговаривали вампира попить свежей кровушки, собственно, даже оставляли кого-то живыми специально для этого. Когда бой явно близился к концу, Дан удерживал катану не для того, чтоб жизнь нападавшему оставить, но чтоб Аль мог допросить (или потренироваться в своих магических штучках), а Гай напиться вволю. Он, в общем, и не отказывался, посмеивался только: сопьюсь тут с вами, будете не одного похмельного утром иметь, а двух, но Аль и не думал обижаться. У эльфа характер изменился в лучшую сторону. Гай был уверен, что от Данова признания в любви, Дан – что от прорыва магии, Лара хихикала над обоими, но своего мнения не высказывала.

Что интересно, допросы грядущей вампировой трапезы увели их в сторону от намеченного властителем маршрута, и в конце они добрались до основательно укрепленной башни, в которой засел маг. Он швырялся молниями (Аль успевал их то ли отразить, то ли поймать), насылал на них сонмы летучих мышей, что вызвало веселый смех у Гая: он как-то совершенно не магически перенаправил эти сонмы обратно, заставлял камни подпрыгивать и лететь в них, и Лара прикрывала Дана своим телом, камни с металлическим лязгом бились в него и падали, иногда превращаясь в крошево, а Дан ругался и велел прикрывать Гая. Гай обижался: что я, от камня не увернусь? Забавная получалась осада, длилась целых три часа, а потом им надоело, и Гай, переглянувшись с Алем, трансформировался и взлетел, зашвырнув в окно башни пустую винную бутылку. Во всяком случае, вчера она была пустой, а что в нее напихал свежевыпеченный могучий маг, даже и знать не хотелось.

Сначала они хотели было доставить беспрерывно чихающего мага властителю, но потом Дан подумал: не мог этот чихун пойти против Квадры, и тем более против ее хозяина, за ним стоит кто-то выше, и догадываться, кто именно, было страшновато. Есть определенный плюс в том, что кто-то другой думает и принимает решения за тебя. Дан активировал рацию, и буквально через четверть часа Нирут, насвистывая, вышел из кустов. Немножко промахнулся с порталом. А ведь когда Дан звал его в первый раз, когда во время испытания Велира был тяжело ранен Аль, он чуть не полчаса потратил. Совершенствуется хозяин.

Властитель отправил Квадру подышать свежим воздухом. Понятно. Ему тоже не хочется, чтобы они догадывались, кто стоит за этим – и другими. «Мне нужно, чтобы в течение часа никто и ничто меня не побеспокоило», – пожелал Нирут, и Квадра приняла это как руководство к действию, то есть не стала расслабленно валяться на травке, а рассредоточилась вокруг единственной двери в башню. Гай, впрочем, предпочел устроиться на крыше. Он и предупредил их об опасности, так что к драке они были готовы, и к какой драке! Аль поначалу прозаично стрелял из арбалета, потом орудовал одновременно и кинжалом, и магией, Дан, замечая это то ли затылком, то ли седьмым чувством, танцевал с катаной их убийственный танец, поблескивало под солнцем металлическое лицо Лары, пикировала на врагов тонкая фигура с огромными темными крыльями…

Когда все наконец кончилось, Дан без сил рухнул на примятую траву. Ага. Понятно, почему кончилось: властитель изволил выйти на крылечко и движением бровей изничтожил татей. Жалкие их остатки, вообще говоря. Квадра умела убивать очень квалифицированно.

Как всегда целенькая Лара вытащила из Гаевой сумки аптечку и первым делом намазала Гая средством от солнечных ожогов. Аль беспрестанно вытирал с лица кровь, сочившуюся откуда-то из-под серебряных волос, и Дан собрался было оказать ему помощь, но обнаружил, что встать не получается. Он прислушался к себе. Слава богу, серьезных ран нет, болит нога… арбалетный болт в ляжке, это фигня. Саднило бок, вскользь пришлось чужим мечом, тоже, в общем, не стоит внимания. Аль улыбнулся и помахал рукой: я в порядке, это мелочи.

Нирут был по обыкновению невозмутим, о результатах допроса, естественно, не сказал, а они, естественно, и не интересовались. Кому хочется лишний раз в лоб получить, пусть и в переносном смысле. И так ясно: не все славно в стане владык мира. Правда, властители отчего-то не любили такой терминологии, не только Нирут, но и Велир, так что Дан называл их так исключительно про себя. И исключительно в ироничном смысле.

Все равно странно. Может, потому Нирут ничего и не говорит им, даже Дану. Если бы какой-то властитель всерьез захотел избавить мир (или Нирута) от Квадры, он бы растер их в мелкий порошок вместе с драконом. А тут мелочи какие-то… То есть не мелочи, конечно, они могли погибнуть в любой из этих схваток, серебряная стрела могла попасть Гаю не в легкое, а в сердце, и тогда никакая магия не спасла бы его. Точно так же болт мог воткнуться в ногу чуть левее, и Дан запросто истек бы кровью в горячке боя, а он не вампир, ему потерю крови восстановить очень трудно. Но они были отличными бойцами, помимо рефлексов и доведенного до совершенства владения оружием и приемами рукопашного боя, у них был коллективный разум Квадры. Дан знал, где Аль, с какой стороны Лара, какого противника выбрал Гай, и остальные знали, потому они легко контролировали поле боя, даже если врагов было кратно больше. Как сейчас, например. Лара от нечего делать пересчитала трупы – у нее получилось то ли пятьдесят два, то ли пятьдесят четыре, трудно было точно определить: Шарик в бою тоже не стеснялся, запросто мог отхватить любую часть тела. Ну и подкрепиться мог втихушку, когда все кончилось, вот и пойми, чья там рука валяется, если тела в похожей одежде нет поблизости…

Дана даже не затошнило. Брезгливость как таковая приказала долго жить во время соседства с несвежим трупом в сырой темнице, а ужас цивилизованного человека остался в Новосибирске. Если Шарик голоден – так чего бы и нет, пусть, покойнику все равно. Если голоден Гай – ну так какая разница, добить раненого точным ударом или позволить вампиру выпить его кровь. Все равно – смерть. Даже еще и легкая: если вампир убивает, жертва чувствует себя очень неплохо, Дан по себе знал, какая эйфория наступает при «поцелуе» вампира.

Простая незатейливая суровость жизни. И смерти. Что ж теперь, мог бы и что-то другое выбрать. Выбора, конечно, как такового и не было, но предлагал же Нирут: беги, искать не стану. Сбежал бы. Поймали бы. Люму вон на радость. А что придумала бы изобретательная Фрика! Жить захотелось. Гая увидеть. Но больше – просто жить, потому и не сбежал. Предпочел что? рабство? по форме, наверное, рабство, по сути – что-то другое. Он был уже в собственности не столько Нирута Дана, сколько Квадры.

Шарик потыкался носом в плечо, положил на него голову и прижмурился. Дан почесал его нос, послушал целую гамму звуков – симфонический концерт просто. Очень может быть, что Шарик пытался говорить, но его голосовые связки никак не предназначались для воспроизведения человеческой речи. У него было пропорото крыло, и он позволил Гаю зашить его, как полотно, крепкими нитками, и даже не пискнул, даже не моргнул. Черт его знает, может, крылья у него нечувствительны к боли?

– Домой, – решил Нирут, – то есть не в замок, в столицу. Там еще есть дела. Не стану я открывать портал, утомился, честно говоря.

– Ножками дойдем, – пожал плечами Аль. – Пара лошадей найдется, так что Дана посадим, ну и вас.

– А я тоже ранен? – проворчал властитель. – На себя посмотри.

– Царапина, – отмахнулся эльф, – а вы все-таки начальник, вам положено верхом ехать.

– Издевается еще, – пожаловался Нирут. – Дан, у тебя нахватался. Знаете, что император издал указ, запрещающий брать заложников из эльфов в мирное время?

Аль подскочил и вытаращил глаза. Властитель довольно улыбнулся и пояснил:

– К этому шло давно, так что не надо приписывать это решение мне. Заложников можно будет брать только в тех поселениях, в которых возникает смута, и содержаться они будут только в столице, под личным контролем принца Гента. Устраивает расклад? Нет? Тех, кого уже взяли, не вернут, ребята. Простите.

Дан закрыл глаза. Кайя. Самое прекрасное и самое грустное воспоминание в жизни.

– Почему вы не хотите им помочь?

Все обалдели, потому что вопрос задала Лара – эталон послушания. Лара никогда ни о чем не спрашивала властителя. Вообще. Даже о том, откуда прислано вино, которое они пили за обедом. Нирут, надо сказать, был в шоке, Дан чувствовал это, даже не открывая глаз. А Лара его добила:

– Вы ведь можете, милорд. Что вам мешает? Или вам кажется, что это будет мешать им? Я умоляю вас, ответьте, милорд, а потом наказывайте меня, как хотите.

Дан не был уверен, хочет ли слышать ответ. Одно дело догадываться, другое – знать точно. Усталость коснулась и сердца. Дан лег на спину, не открывая глаз, голова попала на колено Лары – он знал, что колено там и окажется. Чувствовал затылком. Теплая ручка погладила его щеку. Нирут не спешил отвечать. Любопытно, что сделает: прозаично заткнет Четвертую, многозначительно заговорит про не подошедший срок или пустится в объяснения.

– Потому что это невозможно, – невыразительно произнес Гай, – верно, милорд? Потому что вы не в силах вернуть Кайю…

– Она умерла? – горько спросил Аль. – Скажите, милорд.

И милорд сказал «да».