Текст книги "Жёлтый бриллиант"
Автор книги: Тамара Перова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Декан факультета «Маркетинг и менеджмент» Татьяна Петровна Видова с энтузиазмом восприняла идею реформы. Это было то, чему комсомолку Таню Видову учили в Гарвардском университете. Декан Видова опубликовала ряд научных статей, ее выступления на конференциях, общественных обсуждениях разного уровня неизменно заканчивались аплодисментами.
Ректор Высшего технического университета член-корреспондент РАН Николай Александрович Большаков двойственно воспринял реформу. Теоретически, в целом «за», но что касается его учебного заведения, здесь нужен особый подход. Главное, сохранить целостность, беспрерывность образовательной схемы, которая сложилась почти столетие назад и давала потрясающие результаты. Лидерство в освоении космоса, «ядерный щит» и новые системы вооружения, теоретические исследования мирового уровня во всех областях физики, механики – все это следовало развивать, а не разрушать. Член-корреспондент РАН Большаков писал докладные записки на имя Министра образования, Президента РАН, в профильный комитет Госдумы. Его плохо понимали или не понимали вообще. Большаков стал раздражать вышестоящее руководство. Николая не понимала даже Таня! Она гордилась мужем, не сомневалась в его гениальности как ученого, она его, конечно, любила – абсолютно и преданно. А, реформа, да ладно. Поговорили, и забыли!
В июле 2004 года Николай и Таня по туристической путевке отправились в большой тур по Швейцарии. Таня хотела увидеть Альпы, прозрачные горные озера, в которых отражается Космос. Она была неисправимая фантазерка!
Вася успешно, почти на одни пятерки сдал летнюю сессию, перешел на четвертый курс. Родители как-то притихли, Таня только спрашивала: «Васенька, что тебе привезти из Швейцарии?» Сын отшучивался: «Счастливую корову!»
Отцовская кружка стояла на почетном месте, Таня аккуратно стирала пыль с коровы, чтобы нечаянно не смахнуть «счастье». Василий, по понятным причинам, остался на все каникулы в Соколиках. Во-первых, руководить Филей, во-вторых, косить газоны, поливать цветы, в-третьих, собрать малину и сварить варенье, как учила бабушка Мара.
Истинная причина была проста как мир. Через две улицы, в другом конце деревни, или поселка, кто как называл, жила девушка Лида Лаврухина. Она часто появлялась на тусовках около спортивного комплекса. Таня ее хорошо рассмотрела: высокая, худая, светлые волосы и серые глаза. Надевала, как правило, длинные, по щиколотку сарафаны или юбки. Тонкие черты лица и весь воздушный облик напоминали мадонн Боттичелли. У нее был дедушка, академик математики. Николай хорошо знал это имя. Таня больше ничего не знала. Но в сердце закралось беспокойство.
Путешествие по Швейцарии удалось. Проехали больше двух тысяч километров на автобусе «Мерседес» по горным серпантинам и ледниковым перевалам, там, где «Суворов ходил». Исторические города, сказочные горные деревушки с шале, похожими на шкатулки. В память буквально врезались впечатления от княжества Лихтенштейн. Санкт-Мориц, маленький городок, в котором горнолыжные курорты и великолепные отели, бутик Армани и салон Картье, древняя история и красота природы, соперничали со всем другим миром. И – Цюрих. Почему именно Цюрих, Таня не знала, но она была уверена – она сюда вернется!
В середине августа выяснилось, что Василий едет на год учиться в Норвегию, в Высшее техническое училище в Осло. Это – одно из лучших учебных заведений по подготовке специалистов в области нефтедобычи. Ваську больше всего на свете волновали плавающие в северных морях нефтяные платформы. И еще – девушка Лида. Николай по-настоящему был горд за сына. Таня переживала, как ребенок один за границей, на целый год. Николай шутил: «А кто у нас в Гарварде учился?»
Василий Большаков собрал дорожную сумку одежды, взял компьютер и… рюкзак с гречневой крупой. Двенадцать пакетов гречки Таня сложила в наволочку, на случай, если по дороге пакет порвется. Гречневую кашу Василий любил с детства. В Саратове бабушка Мара и тетя Глаша варили рассыпчатую, душистую кашу. Потом Василий научился сам готовить это нехитрое блюдо. Он варил себе целую кастрюлю каши и тут же съедал. А в Норвегии, как и в Швеции, говорят, гречки мало, только в магазинах для спортсменов по «бешеной» цене.
Вася уехал, в квартире стало пусто и тихо. Переписывались по электронной почте. Василий рисовал схемы добычи нефти при помощи нефтяных платформ. В декабре Васю и еще двух ребят, лучших студентов, «забросили» на вертолетах ВВС Норвегии на самую отдаленную северную платформу на три дня. Ребенок был счастлив. На студенческие каникулы собирался с однокурсниками махнуть в Швецию, на один из популярных в Европе горнолыжных курортов «Салем», прокатиться по «Долине троллей», где из-под каждого куста выглядывали добрые смешные деревянные человечки.
Новый, 2005 год. Президент Российской Федерации В.В. Путин поздравляет сограждан с праздником. Президент внушает доверие и оптимизм. Страна устойчиво развивается. Кривая цены за баррель нефти неуклонно стремится вверх.
Татьяна Петровна и Николай Александрович под бой курантов пьют шампанское. Оба загадывают желания на наступающий год. Это секрет, но они умеют читать мысли друг друга: «Пусть Васька будет счастлив!»
По электронной почте Вася поздравлял родителей с Новым годом. Странная фраза: «Мама и папа, я вам очень благодарен за все, что вы для меня сделали. Я вас люблю и уверен, что вы поймете все и не подведете. И далее, строчка цифр, – это телефон Лиды Лаврухиной, из Соколиков, у нее проблемы в семье. Мама, если найдется время – позвони ей».
У Тани сердце упало в пятки, Николай пожал плечами. Праздничное настроение улетучилось.
Тане приснился странный сон. Она держит в руках маленькую рыбку. Рыбке холодно, ее надо срочно запеленать, а у Тани нет ничего подходящего, и она пеленает рыбку в газету. Таня проснулась. В спальне темно, в приоткрытую фрамугу со свистом дует ветер. Таня встала, закрыла окно. Сон не вылезал из головы. «Это от сильной метели, – думает Таня, – я всегда реагирую на метель». Заснуть так и не удалось.
Лида Лаврухина позвонила сама. Она беременна. Рожать – в середине апреля. Будет мальчик, они с Васей назовут сына Артемкой. Но Лиде негде жить, мама неадекватно реагирует на будущего внука, прогоняет дочь из дома. У отца давно другая семья. Она боится за ребенка и учиться в институте еще два года. Да, в Соколиках коттедж принадлежит второй жене отца, но они не расписаны.
В субботу Николай Александрович и Татьяна Петровна перевезли Лиду Лаврухину в Коньково. В большом животе Лиды сидел их внук, он толкался ножками и передавал привет дедушке и бабушке.
Таня пережила все то, что не смогла пережить с Васей. Прежде всего, Таня уволилась с работы и окончательно рассталась с мыслью о докторской диссертации. Она покупала кроватку, коляску, ванночку, пеленки и все остальное. Это было состояние полного восторга. Она сдувала пылинки с Лиды Лаврухиной.
14 апреля 2005 года родился Артемка. Лиду с ребенком из роддома забирали Татьяна Петровна и Николай Александрович. Они были счастливы. В конце мая из Осло с двумя рюкзаками детской и женской одежды прилетел Василий. Это был молодой, красивый, уверенный в себе мужчина. Родители получили по скромному норвежскому сувениру. Впрочем, главный подарок – Артемка, у них уже был.
Василий и Лида по настоянию Татьяны Петровны расписались. В июне переехали в Соколики. Татьяна Петровна стала все чаще замечать, что «молодые» как-то не очень находят общий язык. Лида устраивает истерики, буквально из пустяков. Отказалась кормить ребенка, сознательно, несмотря на то, что молоко было! Таня и Николай успокаивали себя: «Еще совсем молодые, пройдет. Они даже не успели узнать друг друга, а уже ребенок на руках». Вскоре ребенок окончательно оказался на руках Татьяны Петровны и Николая Александровича. А те только радовались. Кто же в здравом уме откажется от такого счастья!
В конце лета Татьяна Петровна по делам приехала в Коньково. Артема оставила на попечение Николая Александровича. Лучшей няньки, чем Николай Александрович, трудно было найти. Лида куда-то уехала, даже не сказала, когда вернется. Василий уже неделю жил в Саратове у соседа и друга детства. Тетю Глашу забрала к себе в другой город дочь. Дом продали. Василий обещал вернуться из Саратова к началу учебного года.
Таня вошла в подъезд с незнакомым молодым человеком. Консьержка обрадовалась.
– Здравствуйте, Танечка, как там, на даче, хорошо?
Татьяна одобрительно кивнула. Молодой человек спокойно шел рядом. «Значит, местный», – подумала Таня. В лифте при ярком свете она узнала Витальку. Вася и Виталий давно не дружили, даже не здоровались. Вася однажды обмолвился: «Завидует, считает, что я его предал!» Таня удивилась, чему завидует? Виталька – сын миллионера, и мать, и отец – при нем, девочки косяком ходят – консьержка неоднократно докладывала.
Он был худой, просто тощий. Лицо абсолютно бледное, под глазами – лиловые синяки.
– Привет, Виталька, давно не видела!
Виталий пустыми глазами посмотрел мимо тети Тани. Огромные черные зрачки ничего не выражали. Таня вжалась в угол лифта. На пятом этаже Виталик вышел из лифта, Таня все поняла. На следующий день Таня уезжала в Соколики. Она уже садилась в машину, когда увидела Виталькину мамашу. Роскошная дама в сапфировых серьгах выходила из подъезда. Она увидела знакомую позорно старенькую машину, подходить к соседке не стала, только помахала рукой. На солнце сверкнул огромный сапфир в бриллиантовых лучиках. Таня почувствовала кожей, что Виталькина мамаша смотрит на нее злыми-презлыми глазами. Таня перекрестилась и поехала к внуку.
В конце сентября хоронили Витальку. Он умер от «передоза» в возрасте двадцати одного года.
Прошло два года. Василий работал в крупной нефтяной корпорации, не вылезал с нефтяных вышек и нефтяных платформ. Он купил однокомнатную квартиру на Профсоюзной улице, только ближе к центру. Лида капризничала и скандалила. Артемка почти все время находился у Васиных родителей. Вернувшись после очередной командировки «на шельфы», Василий не обнаружил дома ни жены, ни сына. Мама ничего не могла объяснить, она плакала и сама ничего не понимала. Два дня назад Лида приехала в Коньково, не здороваясь и не раздеваясь, собрала Артемушку, распихала по пакетам его одежду и игрушки. Не говоря ни слова, она ушла, громко хлопнув дверью. Через два месяца Вася и Лида развелись по инициативе Лиды.
Василий очень сильно переживал развод. Он скандалил с родителями, бил посуду, нецензурно бранился и орал на весь подъезд. Лида жила с «неадекватной» мамой, в запущенной грязной «двушке», в отдаленном, глухом районе города. Сначала Василия и Николая Александровича не пускали к Артемке. Потом дедушка и бабушка, пригрозив полицией, стали привозить Артемку в Коньково. Ребенок был не ухожен, на нежной детской коже – сыпь, от него плохо пахло. Вместо красивой одежды, которую покупала Таня, привозили из-за границы Василий и дедушка Коля, Артемка был одет в непонятные обноски. Таня была на грани нервного срыва, Василий и того хуже. И только Николай Александрович удерживал семью. Василий жил один в своей новой квартире. Нет, он не стал пить, он никогда не курил, но он стал водить девочек, периодически знакомил их с родителями, иногда привозил в Соколики. Это была очень опасная форма протеста.
Как-то вечером, в субботу, Василий и Татьяна Петровна спускались вместе на лифте. Василий поиграл с сыном и ехал домой, к девочкам, Таня шла в магазин. На пятом этаже в лифт вошли родители Витальки. Оба шикарно выглядели. Отец Витальки протянул Васе руку.
– Как жизнь, нефтяник! Хочешь ко мне в Компанию, на место, которое я берег для Виталия?
Мать Витальки гордо добавила:
– А мы, вот, квартиру продали. Очень выгодно!
Лифт приехал, все вышли на улицу. Отец Витальки опять повторил вопрос:
– Так что, идешь? Большие деньги дам.
Вася посмотрел на эту сытую морду, пытаясь заглянуть в глаза. Вместо глаз он обнаружил узенькие щелочки с колючей проволокой вместо ресниц. Василий громко, смачно выругался, еще раз все повторил. Нет, он не предал друга детства! Таня держала сына за край куртки. Мать Витальки громко визжала:
– Хулиган! Где милиция!
Отец Витальки зло посмотрел на Василия и прошипел:
– Ты еще об этом пожалеешь, нефтяник.
Через месяц Василия под нелепым, незаконным предлогом уволили с работы. Дорога в нефтяной бизнес для Василия Большакова была закрыта.
Василий сидел без работы. Сначала он воспринял все как недоразумение. Разослал десятки своего блестящего резюме во все профильные структуры, с ним даже не хотели встречаться. В паре случаев, после положительного собеседования, службы безопасности заворачивали кандидатуру Василия Большакова под нелепыми предлогами, вплоть до «частых выездов за границу». Василий начал серьезно срываться. Молодая активная психика не выдерживала такой несправедливости. Личных денег не было.
Таня под разными предлогами подкармливала сына, подсовывала ему деньги, пытаясь при этом щадить его самолюбие. Николай «поднял» все свои связи. Василию предлагали разные варианты, в основном мелких клерков, «офисного планктона». Но молодой человек, ощутивший на себе порывы ледяного северного ветра, смешанные с запахом нефти, адреналин от работы на плавучей нефтяной платформе, уже не мог сидеть в душном офисе. Через неделю он начинал ругаться с начальством, через две недели – его увольняли. Николай Александрович снова и снова хлопотал за сына. Один из чиновников Минэнерго предложил Василию неплохую, по мнению Николая, работу. Василий, «не глядя», отказался. Чиновник по телефону извинялся перед известным ученым. Между прочим, он заметил:
– Сынок-то, еще молодой, определится. Вам стоит подумать о себе, «там» разные слухи ходят.
Николай Александрович даже не понял, что имеет в виду чиновник.
У Василия – очередная неприятность. Окончательно развалилась машина. В его крепких руках «Тойота Королла» не выдержала испытания. Василий ездил быстро, резко, опасно. Все бока машины были во вмятинах и царапинах, трещина на заднем бампере замотана скотчем. Систему технического обслуживания он принципиально игнорировал. Мыл машину редко. Разве что, на даче, на солнышке мог целый час поливать из шланга, как яблоню.
Сердобольная Таня уговорила мужа отдать «Вольво» Василию, а ему купить новый «Мерседес М L». Оставленные мамой драгоценности с удивлением и восхищением дорого купил известный антиквар. Васька обрадовался, тачка крепкая, на ней можно таксовать и неплохо зарабатывать. Но прогноз не оправдался. Расходы на эксплуатацию и бензин превышали доходы. Езда по забитому пробками городу с пассажиром изводила Ваську до предела.
Июль. Редкая для Москвы и Подмосковья жара. Николай Александрович в саду играет с внуком в футбол. Артемка забивает гол и поднимает детские пухлые ручки к небу. Ребенок удивительно похож на своего отца, а еще больше – на деда. На столике под яблоней «запрыгал» телефон. Звонили из Министерства образования. Незнакомый женский голос коротко проинформировал:
– Завтра, к 11–00, на прием к заместителю министра по кадрам.
Таня успокоила:
– Это по поводу назначения первого проректора. Ты, Колька, все переживал, что назначат без твоего согласия.
В 11–00 ректор Большаков вошел в кабинет чиновника. Его поразила роскошь отделки кабинета, изобилие кожаной мебели, дорогие картины на стенах. Николай вспомнил свой ректорский кабинет. Там все осталось так, как было при академике. Поменяли только кресло, по причине его полной непригодности. Ректору Большакову было жалко тратить институтские деньги на ненужную, с его точки зрения, мебель. Университет нуждался…. Да в чем он только не нуждался!
Заместитель министра, не поднимая головы, буркнул себе под нос приветствие и протянул лист бумаги. Выдающийся ученый в области ядерной и теоретической физики, член-корреспондент Российской академии наук, почетный Академик Сорбонны и так далее… стоял перед безымянным чиновником, как школьник-двоечник у доски. А он и был – двоечник. Он не захотел подчиняться воле министра, новой реформе, одобренной и поддержанной Администрацией Президента. Николай Александрович, стоя, прочитал приказ об освобождении от должности ректора «в связи с низким профессионализмом и неэтичным поведением». Большаков назначался заведующим кафедрой теоретической физики. Круг замкнулся. Николай вернулся туда, откуда он начал свой стремительный взлет в науку.
– Приказ уже в Университете, – пробурчал чиновник. – Вы свободны.
Николай Александрович сел в машину, долго смотрел на панель управления и никак не мог сообразить, как она заводится. Наконец, поехал. Позвонила Юшка:
– Ну как, приличный проректор?
– Лучше не бывает.
– Колька, представляешь, Артемушка…
Николай разъединил связь. Первый раз за все годы их совместной жизни Таня вызвала у него сильное раздражение. Николай ехал в Университет, освободить кабинет, забрать свои книги, документы, компакт-диски. Полномочия у него уже забрали. Он думал о Тане. Конечно, она его не понимает, ей все в жизни досталось легко. Николай забыл, как «достался» ребенок. Она, дочка генерала и внучка генерала, жила в хоромах, ложками ела икру (далась же всем эта икра!). А он, Колька, все сам. Николай прокручивал в голове свою жизнь.
Кабинет ректора обрел нового обитателя. Им стал заведующий кафедрой прикладной механики Физико-технического университета доктор технических наук. На докторскую защиту он вышел с одной безликой, явно скомпилированной монографией и десятком статей в журналах уровня «Юный техник». Новоиспеченный ректор тактично «пошел пить кофе», пока профессор Большаков освобождал кабинет. Он был небольшого роста, толстенький, с ранней лысиной и розовыми щеками. В глаза сразу бросились тонкие истеричные губы. Ректор говорил высоким голосом, а когда волновался, срывался на фальцет.
Николай остался один в своем новом кабинете. Здесь ничего не изменилось, даже кипятильник уцелел. Он вспомнил, как они с Таней пили чай, как она грызла «Глаголики» и что-то рассказывала, сверкая изумрудами глаз.
Теперь от бесконечных слез и переживаний за сына и внука глаза у Тани перестали блестеть, цвет глаз почти всегда был одинаково серым. Николай потряс головой. Да нет же, он любит Юшку, только это – другая любовь. Они оба сильно устали. Ее счастливое детство ни в чем не виновато.
К вечеру Николай Александрович, с трудом, постояв в пробках, добрался до Соколиков. Таня купала Артемку, из-за жары ребенок целый день капризничал, плохо кушал. Таня еле стояла на ногах. Когда она увидела Кольку, она инстинктивно сильно прижала к себе ребенка, что бы ни уронить, и села на табуретку. Конечно, она все поняла. Николай тихонечко вынул Артемку из рук бабушки, закутал в смешной махровый халат с капюшоном-лягушкой и пошел укладывать спать.
Таня и Николай долго сидели в саду, в темноте. Яркая луна только подсвечивала их лица холодным белым светом, предвестником беды. Васька давно не появлялся в «Соколиках», телефон отключил. В последнее время он не разговаривал с родителями, не пускал их в свою жизнь. Он ожесточился. Когда узнал об отставке отца, нагло ухмыльнулся:
– Давно пора. Будешь знать – как оно, без работы.
Васька жил то в Соколиках, то у своей новой подружки Анечки, в уютном подмосковном городе Загорянске, относительно недалеко от Соколиков.
Анечка была моложе Василия, недавно окончила Московский областной медицинский институт. Уже несколько лет, еще с четвертого курса института, она работала врачом в детском отделении городской больницы Загорянска. Анечка стала чаще появляться в Соколиках, не боясь пересечься с родителями Васи. Когда Аня рассказывала Татьяне Петровне о больных детишках, во всех подробностях пересказывала «истории болезней», Таня в интонациях ее голоса узнавала маму, она отворачивала лицо, чтобы молодая, еще мало знакомая девушка не обременяла себя воспоминаниями чужой семьи. Анечка давала надежду. Только она могла сдержать бешеный гнев Василия. Анечка подружилась с Артемкой, они вместе весело играли в футбол или катались на велосипедах.
Осенью Лида забрала Артемку. Она вышла замуж и переехала в другую квартиру. Она старалась быть хорошей женой и хорошей матерью. Лида любила своего сына, но она еще не научилась любить в целом, душа ее продолжала спать. На выходные Артемку, немытого и неряшливого, забирали дедушка и бабушка. Иногда приезжал Василий: «Пообщаться с ребенком». Общение заканчивалось скандалом с родителями. Тане казалось, что она сойдет с ума.
Николай Александрович Большаков 1 сентября вышел на «новую работу». Предыдущий заведующий кафедрой, его ученик, был назначен первым проректором. Профессор Большаков в рамках своих должностных обязанностей читал лекции, вел спецкурс, готовил аспирантов. На лекцию он приносил цифровой видеопроектор, подключал его к компьютеру. В микрофон, не глядя на аудиторию, он бубнил один и тот же, давно заученный текст. Студенты разгуливали по аудитории, вечно что-то жевали. На последнем ряду большой аудитории сидели парочки и откровенно целовались, как в кинотеатре.
Два месяца в году он читал лекции в Сорбонне. Но Париж не радовал профессора Большакова. Мадам Жако превратилась в сгорбленную старушку. Седые короткие букольки отсвечивают нежно голубым цветом. В сухой узкой руке с алым маникюром – толстая клюшка из вишневого дерева с золотым набалдашником в виде головы льва. Мадам Жако уговаривает Николя перебраться в Париж. К этому есть все условия, она «много» поможет. Николя беспомощно улыбается и разводит руками. Он возвращается в Москву, но не к жене, сыну и внуку, а так, по привычке, по инерции прожитых лет.
Николай глубоко уверен, Таня все-таки не понимает его. Она считает, и ссылается на мировой опыт – десять лет работы на одном месте в статусе чиновника, это – запредельный срок. Она не понимает, что Николай, никогда не был чиновником. Он был руководителем, вдохновителем, отцом, кем угодно, но только не чиновником. Таня считает, что все очень удачно сложилось, у него кафедра, теперь он полностью посвятит себя науке. О ремонте в Спорткомплексе и меню в студенческой столовой пусть думают другие. Таня не понимает, что Университет ждет крах. Одна ее фраза: «незаменимых людей нет» – убила в Николае всю любовь к этой женщине. Он перестал обсуждать с ней свои проблемы, больше ничего не рассказывал и не доказывал. Их соединяла кухня, Артемка, Соколики и бессмысленная и жестокая грубость сына.
Николай Большаков оставался ученым. В его голове рождались мысли и идеи, которые обгоняли время. Некоторые публикации потрясали европейское научное сообщество.
Российская профессура относилась к опальному физику более сдержанно. Николай подготовил монографию на основе статей, опубликованных за последний год. Ректор полистал электронный вариант и распорядился издать монографию в виде «Справочного пособия для студентов» ограниченным тиражом. Учитывая «военно-стратегическую направленность», электронная версия издания не допускалась. На календаре – конец февраля 2009 года.
После скучного, бессмысленного рабочего дня Николай Александрович, как правило, заезжал в один и тот же бильярдный клуб. Клуб находился на территории огромного торгового центра, на полпути между работой и домом. Клуб имел собственную охраняемую автомобильную стоянку и небольшой ресторанчик – только для посетителей клуба. Домой он не спешил, даже если Лида на пару дней привозила Артемку.
Профессор Большаков оказался слабым звеном в цепи жизненных событий, и расплата не замедлила себя ждать.