Текст книги "Семь миров: Импульс (СИ)"

Автор книги: Тамара Пикулина

Соавторы: Светлана Пикулина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ты обезумела!

– Действуй!

– Что ж, если я не смог сбить этого, то попробую хотя бы поймать, – произнес Марсий, с прищуром посмотрев на первую сферу.

Внизу в лаборатории была клешня для сбора пород. Работала она по принципу экскаватора, выдвигалась из нижней части кристалла, зачерпывала содержимое и складывала в контейнер. Марсий уже связался с ней мысленно, чтобы на время она стала аватаром для его руки. На хвосте осталось уже только три сферы. Свежие силы за ними в погоню не бросили. Возможно, пацифы довольствовались плененным большим кристаллом, не зная еще, что координат в нем больше нет. И все же эти три оставшиеся были чрезвычайно упрямыми.

Марсий подпустил их очень близко, позволив выпустить лучи. Самая неуловимая сфера, в которую Марсий никак не смог попасть, подлетела ближе всех. Он резко замедлил ход. Сфера почти столкнулась с кристаллом на скорости, но вовремя затормозила. Она зашла под кристалл снизу, как раз так, как Марсий и хотел. Две другие сферы облетели их сверху. Клешней он мог дотянуться только до нижней сферы и, не раздумывая долго, попробовал схватить ее. Это удалось ему с первого же замаха. Выпад был неожиданным для пацифа, и он не успел увернуться. Зажатую в тиски сферу Марсий затащил в отсек, обломал с нее иглы и зафиксировал посередине нижнего павильона. Иглы были не только оружием сфер, но и средством связи. Теперь этот пациф не мог даже сообщить о том, что угодил в плен. Осталось лишь убрать свидетелей произошедшего.

– Стреляй, – крикнул Марсий, видя, что две другие сферы были уже совсем близко.

Атла взметнулась вверх и сбросила все последние снаряды на них. Поразить она смогла только одну, но и вторая вышла из строя, задетая осколком от первой. Сразу стало тихо, и пропали все лучи. Атла выжала скорость на максимум, это было в ее силах, но вот что не удавалось им без третьего пилота, так это задавать курс. Они летели по инерции в неведомом направлении с немыслимой скоростью.

– Что теперь? – спросил Марсий. – Мы поймали пацифа, он внизу!

Атла кивнула, прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу.

Сфера пыталась вырваться из тисков, металась.

– Теперь надо убедить его стать нашим третьим пилотом. Если не сможем, то рано или поздно мы столкнемся с космическим телом и погибнем.

– Удачи, – не веря, что она сможет это сделать, произнес тулонец.

Пацифы были фанатиками, они лучше бы погибли, чем вошли в сговор с врагами. Марсий не понимал, как жрица сможет склонить его на свою сторону.

Они осторожно спускались вниз, словно боясь спугнуть свою добычу. Сфера стояла в самом центре лаборатории. Ее удерживала клешня. Она подергивалась, но силы были не равны. Марсий убедился, что все иглы удалены с ее поверхности, и убрал кокон. И он, и Атла смотрели на сферу с большим любопытством. Пациф, что был внутри, показал свой характер, еще в погоне. Он был самым упорным и проворным в своем отряде, и ждать от него легкого согласия на сотрудничество было глупо.

– Я попробую прочитать его мысли, – сказала Атла.

Атла подошла близко к сфере, стала вслушиваться.

– Ничего не слышу, – произнесла она.

– Он что, мертв? – спросил Марсий.

– Я так не думаю, – ответила девушка. – Военным пацифам вживляют в голову пластины, блокирующие телепатию крамов.

Атла постучала. Пациф не реагировал.

– Он боится, – произнесла девушка.

Они молча смотрели на безжизненную упрямую сферу. Нужно было что-то срочно придумывать.

– Ну конечно! – неожиданно крикнул Марсий. – Этот паразит может увидеть нас, если мы разберемся, в каком именно месте видовые отверстия.

Из теории он знал, что изображение в пацифские сферы подается внутрь через мельчайшие отверстия.

Сфера была совершенно монолитна. Марсий подсвечивал себе лучом, Атла щитом, они осматривали поверхность очень внимательно, но не могли ничего найти до тех пор, пока не догадались развернуть сферу. Отверстие оказалось внизу, выглядело оно как светящаяся полоска толщиной с волос.

– Он там сидит вниз головой, – догадалась Атла.

Марсий перевернул сферу, убедившись, что теперь пациф занимает естественное положение и видит их в правильном ракурсе.

– Надеюсь, он это нам простит, – тихо произнес Марсий.

Атла пожала плечами.

– Если он нас видит, то мы можем написать для него послание, – решила она. Марсий кивнул, Атла предлагала хороший способ.

Девушка сняла со спины свой щит и выставила его перед собой. Она закрыла глаза – и от него в разные стороны пошли лучи света, которые сплелись в круглую светящуюся плоскость. Атла расположила ее вертикально перед сферой и стала писать. Точнее, она думала, а текст ее мыслей проявлялся на световом полотне.

«Здравствуй. Мы поймали тебя от безысходности, мы не желаем тебе вреда. Звездолетом можно управлять только втроем, а нас на борту двое. Нам нужен был еще один пилот, потому ты здесь. Открой сферу и выйди, мы не будем стрелять. Если ты не выйдешь, то погибнем мы все!»

– Напиши еще, что пацифы больше нас не преследуют, мы оторвались от них, – подсказал ей Марсий.

Девушка добавила эту информацию к тексту.

«Пацифы тебя уже не спасут, нас только трое на многие мили открытого космоса».

– Скажи про связь, – добавил Марсий.

«Связь на нашем звездолете сбита, мы не можем вызвать спасателей. Нам очень нужен ты!»

Атла несколько раз повторила послание, указывая все больше и больше деталей. Но все было тщетно, солдат из сферы никак не реагировал. Окончательно выбившись из сил, она села напротив и облокотилась спиной о стену. Марсий сел рядом с ней. Долгое время они молчали, не сводя глаз с отверстия. Оба знали, что пациф их видит и слышит, но как достучаться до него, было загадкой.

Марсий посмотрел на Атлу. В ее глазах стояли слезы.

– Все эти люди, которые только что погибли, были моими друзьями, – всхлипывая, прошептала она.

Марсий сочувствовал ей. И хотя сожалений по поводу гибели крамовского отряда он не испытывал, ему было жалко именно ее. Марсий мог легко представить, что она сейчас чувствовала.

– Когда существо из сферы выйдет, мы сможем вернуться на Краму, – постарался подбодрить ее Марсий.

– Что? – удивилась она.

Марсий озадаченно посмотрел на нее, не понимая, в чем именно он ошибся.

– На Краму? – переспросила жрица.

Взгляд ее в этот момент был совершенно безумный.

– Да, экспедиция провалилась, – произнес Марсий спокойно.

– На Краму я не вернусь! – резко ответила Атла. – Мы летим на поиски нового мира!

– Но для этого нужна команда, ресурсы! – удивился Марсий.

Он не ожидал, что, ловя сферу, она планировала отправляться на поиски спасительного мира вместе пацифом и с ним.

– У нас есть команда: ты, я и это чудовище, – она указала на сферу рукой.

Марсий не согласился:

– Если этот пациф выйдет наконец, если мы его уговорим работать с нами, то разумнее всего долететь до ближайшей межпланетной станции и разойтись. У тебя есть координаты, у меня тоже. Дома ты наберешь новую команду и полетишь на поиски снова. Я, очевидно, поступлю так же.

– Ты не понимаешь, – произнесла она, – если за координаты спасительного мира началась война, то и следующую команду постигнет та же участь. Это будет смертельная гонка. Ты действительно хочешь столкнуть всех лбами?

Марсий задумался.

– Наш единственный шанс – лететь туда прямо сейчас вместе! – продолжила она. – Никто не знает, где мы, никто не знает, что мы живы, координаты есть только у нас. Вдруг этот мир вообще не годится для людей нашего типа? Мы все проверим сами. И только тогда вернемся.

Атла резко встала и подошла к сфере. Она истерично застучала по ней ладонью.

– Выходи скорее! Нам нужен третий пилот!

Пациф не реагировал. Время шло, но ответа не было.

И Атла, и Марсий уже отчаялись ждать.

– Рано или поздно его начнут мучить жажда и голод, и он выйдет, – со злостью сказала Атла.

– Ты шутишь? – спросил Марсий. – Уже скоро мы влетим на территорию Тулоны, и нас собьют. Нам нужно вытащить его любой ценой, как можно скорее.

– Что если притвориться, что мы ушли – выключить здесь освещение и подняться наверх? – предложила она.

– И?

Атла встала и пошла к двери. Марсию ее задумка не нравилась, но он за ней последовал.

Они поднялись наверх.

– Нужно продумать, что делать со сферой, если он все-таки выйдет и согласится работать с нами, – произнесла Атла.

– О чем ты? – не понял ее опасений Марсий.

Узнав координаты, он может нас убить и удрать на ней в свой мир. Впрочем, точно так же можешь поступить и ты, – предположила Атла.

Марсий улыбнулся. Крамовка была верна себе, но он ее не винил, он точно так же не доверял ей, как и она ему.

– Мы сильно повредили сферу, когда ловили ее. А после он и сам добавил ей увечий, вырываясь из клешни. Нарушена герметичность, – произнес Марсий. – На этой сфере пациф уже никуда не улетит.

Девушка Марсию поверила. Сфера и впрямь выглядела не лучшим образом.

– Займемся пока мертвыми телами, – сказала Атла.

Они стащили тела в морозильный отсек, и стали очищать пол от крови, и в этот самый момент появился человек из сферы. Он стоял перед ними в двери, удерживая перед собой оружие.

Атла равнодушно посмотрела на него, отвернулась и продолжила мыть пол так, словно не происходило ничего особенного.

Марсий реагировал эмоциональней. Он встал, обтер окровавленную руку и поспешил представиться на пацифском.

– Прошу, не стреляй, я Марсий Аппа-Лаун, пилот с планеты Тулона. Мы не желаем тебе вреда.

Пациф молчал. В руке его, раскачиваясь на тонкой серебряной нити, висел шар – излюбленное оружие пацифов. Если бы этот человек хотел, он мог уже их пристрелить. Вряд ли Марсий успел бы отбить снаряды магнитным лучом, но пациф медлил.

Он был невысокого роста, поджарый, типичный пациф, а судя по чертам лица, из самых нижних слоев своего мира. Но держался он уверенно, смотрел без страха и даже дерзко. Бросалась в глаза необычная фактура черных волос. Каждый волосок был толстым, как леска. Возвышаясь над головой густым лесом, они складывались в причудливую прическу, добавляя ему недостающего роста. Он чем-то напоминал свою сферу. Был так же холоден и колюч. Глаза его были раскосы, как и у всех пацифов. Он смотрел то на Атлу, то на Марсия, вероятно, думая, с чего начать.

– Что ты, тулонец, делаешь здесь? – наконец-то произнес он.

– Я сам себя спрашиваю, – улыбнулся Марсий. – Вытираю крамовскую кровь, что вы пролили.

Пациф на шутку эту совсем не отреагировал. Марсий понял, что погорячился с ответом и решил сказать ему все честно.

– Крамы пленили меня и использовали мой дар видеть спасительный мир, чтобы получить его координаты.

Пациф с непониманием сдвинул брови.

– Ты ведь знаешь, почему пацифы напали на крамов? – спросил его Марсий.

– Я выполнял приказ! – сухо ответил он. – Знать причину боя – не моя работа.

Марсий кивнул. Верхушка Пацифы никогда не посвящала в свои планы простых смертных.

– А ведь причина была! – подключилась Атла и поднялась. – Мы летели на поиски мира, подходящего для жизни людей. Семи мирам грозит опасность. Предстоит переселение.

– Мы думаем, император велел перехватить у крамов координаты, – продолжил Марсий.

– Замолчи! Ты не достоин говорить о нем! – неожиданно резко приказал пациф.

Марсий извинился. Обсуждение поступков великого правителя в глазах пацифа было оскорблением.

– Прошу прощения. Я знаю, как пацифы чтят своего правителя, но мы лишь хотим объяснить тебе ситуацию.

– Как твое имя? – спросила Атла.

– Вам это знать не обязательно, – ответил человек из сферы.

– Хорошо, тогда только по делу, – произнесла она.

Найти общий язык с этим пацифом было сложно, как они и предполагали.

– Очень простой расклад. Если ты не поможешь нам в пилотировании, то мы все погибнем, – пояснила она.

– Это я уже понял, – ответил он.

– Я знаю, как это выглядит, кажется, что мы схватили тебя в плен. Но поверь, ты не в плену! Будь с нами на равных, – произнес Марсий.

Пациф был похож на разумного человека. Он был крайне упрям, но в смекалке ему нельзя было отказать.

– Мы хотим продолжить экспедицию к спасительному миру, – уточнил Марсий. – От тебя нужно согласие стать ее участником.

– Как долго это займет? – холодно спросил он.

– До двух лет! – ответила Атла. – Но в итоге ты получишь то, что так хотели раздобыть твои собратья.

– Я вам не верю, – произнес пациф. – Я все еще жив только потому, что вам нужен третий пилот для спасения собственных шкур, если бы не это, вы пристрели ли бы меня точно так же, как и других!

– Да, – честно ответил Марсий, – так же, как и ты пристрелил бы нас прямо сейчас, если бы не знал, что без нашей помощи тебе отсюда не выбраться.

Пациф кивнул и продолжил:

– Вы хотите использовать мою помощь, чтобы найти спасительный мир, а после обещаете просто отпустить, отдав координаты?

– Нам будет нужна твоя помощь и после того, как мы найдем спасительный мир! Мы не сможем вернуться без тебя в Семь миров! Нам нужно держаться втроем всю дорогу до спасительного мира и обратно до Семи миров, – сказала Атла.

– Иначе говоря, – уточнил пациф, – вы подтверждаете то, что критический момент наступит в самом конце нашего пути? Тогда, когда мы перестанем нуждаться друг в друге?

– Вероятно, но до этого момента нужно еще дожить, – уточнила Атла.

– Я в курсе, – произнес пациф. – Только пытаюсь сейчас решить, стоит ли доживать до этого момента?

– Хочешь убить нас прямо сейчас, потому что не веришь, что сможешь убить нас по возвращении? – спросил Марсий.

– Именно! – признался пациф. – Расчет прост. Я убиваю вас сейчас, двух опасных врагов моего мира, но умираю сам. Вероятность успеха – сто процентов. Или я живу еще два года с вами и надеюсь, что по возвращении успею прикончить вас быстрее, чем вы попытаетесь прикончить меня. Вероятность успеха – тридцать процентов. Ответ очевиден!

– В своих расчетах учитывай, пожалуйста, что я и крамовка – тоже враги друг другу, – с сарказмом уточнил Марсий. – Ты оскорбляешь меня, говоря о нас как о команде, – он показал рукой на себя и на Атлу.

– Что же, если так, то в конце она будет желать убить тебя и меня, ты будешь хотеть убить меня и ее, а я сделаю все возможное, чтобы убить вас. Потому что все мы прекрасно понимаем, что, если мир тот и впрямь спасительный, никто никого просто так с координатами не отпустит. Мы солдаты!

Марсий внимательно слушал пацифа: его откровенность и прямота ему очень нравились. Этот тип общения подходил ему гораздо больше, чем лживые улыбки крамов. Пациф был прав.

– Я должен признать, ты мне очень нравишься, пациф, – неожиданно произнес Марсий.

Пациф незаметно приподнял бровь.

Марсий продолжил.

– Все, что ты говоришь, верно, но ты ведь понимаешь, что можешь подарить себе еще два года жизни, и… – Марсий сделал многозначительную паузу, – есть еще целых тридцать процентов вероятности, что победишь именно ты!

– Да, – подключилась Атла, – смотри на это как на турнир, если тебе так хочется.

– А как на это смотришь ты? – с прищуром спросил ее пациф.

– По-другому. – призналась Атла. – Я не могу с точностью до процентов рассчитать вероятность своего успеха. Я не могу предугадать, что случиться с нами в полете. Я действую по ситуации, не планируя так далеко. Но между жизнью и смертью я всегда выбираю жизнь!

Пациф кивнул и перевел свой взгляд на Марсия.

– А ты?

– А я просто очень хочу найти этот мир, – признался Марсий. – Летим!

Пациф задумался, сомнение выразилось на его лице. Положение могло спасти лишь присутствие больших амбиций, авантюризма и любопытства в нем. Марсий был уверен в его ответе, он знал, что солдат, опередивший весь свой взвод, так лихо уворачивавшийся от выстрелов, способный дерзить крамовской жрице и тулонскому воину, всеми этим качествами обладал.

– Я согласен, – произнес пациф, – но с условием: я бы хотел, чтобы во время пути контакт между нами был бы минимальным.

– Понимаю, – согласился Марсий.

– Идет, – произнесла Атла.

Атла взяла в руки обруч и протянула его пацифу.

– Надень на голову так, как сделали это мы.

Человек из сферы надевал устройство очень осторожно. Он прислушивался к новым ощущениям. Как только обруч коснулся его лба, мысленный импульс от него передался сразу Марсию и Атле. Они не могли слышать его мыслей, но очень остро ощущали его присутствие.

– С вашего позволения капитаном буду я, – распорядилась Атла.

Ни тулонцу, ни пацифу это не понравилось, но, учитывая, что корабль принадлежал крамам и девушка лучше ориентировалась в управлении, они уступили.

– Главное – проложить маршрут, потом будет легче, – решила она.

Пациф включался в работу постепенно. Он стал чувствовать кристалл, все его системы, видеть окружавшее их пространство. Это ощущение было особенным, словно собственное тело увеличивается до размеров звездолета. В голове одновременно удерживается много различных схем и данных, которых прежде не было. Получается делать то, чему заранее не обучался, и это впечатляет. Обруч усиливал работу мозга и тонизировал все тело. Им втроем удавалось понимать друг друга без слов.

Атла проложила маршрут, который они успели разработать еще на большом звездолете. Путь тот был самым эффективным.

– Сколько у нас осталось воды? – задала вопрос Атла, видя, что некоторые контейнеры пробиты.

– Семьсот литров, – ответил Марсий.

– Насколько этого хватит? – спросила она.

– На троих – на две трети пути в одну сторону, – ответил пациф. – Из расчета, что мы будем выпивать не более пятисот миллилитров в день.

– Что с провиантом? – продолжала проверку она.

– Его хватает на весь путь туда и обратно с запасом, – ответил Марсий, осмотрев склад.

– Доведем запасы воды до ста процентов и выдвинемся в путь, – решила жрица. – Выведи схему окрестных метеоритов и астероидов, – обратилась она к Марсию, предлагая добывать воду оттуда.

Тулонец обследовал пространство.

– Ближайший в трех световых днях, – ответил он.

– Туда! – приказала крамовка.

Пациф рассчитал направление. Звездолет лег на курс.

Глава 6. Нора Ольмеко

Атла выбрала астероид в очень удаленном и безлюдном месте, на периферии Семи миров. Они приземлились, и мужчины стали высаживаться, Атла осталась внутри, чтобы страховать их.

– Свяжемся веревками, – предложил Марсий.

– Страховки и так достаточно, – не согласился пациф.

Марсий настойчиво протянул ему третий трос.

– Я привык работать один, – упрямо произнес пациф.

– А я нет, – ответил Марсий. – Я всегда работал в паре с другом. Прошу!

Пацифу не нравилась идея быть связанным веревкой с тулонцем, но, не желая тратить время на спор, он взял из рук Марсия второй конец и зацепил его на своем поясе. Они вышли из корабля и сразу встретились с невесомостью.

С одной стороны была белая искристая поверхность астероида, с другой – золотая гладь кристалла. Перебирая руками по поверхности кристалла, цепляясь за неглубокие щербинки, предусмотренные специально для работы астронавтов снаружи, они спустились к сверлам, вкрученным в тело астероида. Сойдя по ним на поверхность камня, Марсий сразу закрепил на астероиде трос, вонзив в его тело наконечник. Пациф высаживался на астероиде, используя другое сверло, и, дойдя до низа, поступил так же. Активировав клешню, Атла подала им аппараты для собирания льда, один для Марсия, второй для пацифа.

Приборы эти напоминали полые металлические коробки, только без дна. К верхней крышке была прикручена ручка с кнопкой наверху и еще рычаг. Поверхность аппарата раскалялась до красна при нажатии кнопки. Стоило поставить короб на лед, он уходил вглубь, плавно разрезая лед на кубы. При нажатии рычага вдоль нижних ребер коробки проходила раскаленная струна, подсекая ледяной куб, как гриб, трудность была лишь в том, чтобы вытащить его наружу.

Напрягая все мышцы спины, рук и ног, Марсий вытягивал кубы один за одним, передавая их клешне. Клешня, периодически наполняясь, загружала лед на корабль. Пациф, хотя и был намного меньше Марсия в размерах, нисколько не уступал ему ни в скорости, ни в качестве работы.

Марсий насквозь промок от собственного пота, заполнявшего скафандр. Подкладка не успевала все сразу впитывать и фильтровать. Кроме того, скафандр был ему мал. Даже самый большой крамовский размер не был ему в пору и жал в плечах. Они работали двенадцать часов. Периодически Марсий посматривал на пацифа: с течением времени темп его замедлился – усталость брала свое.

– Предлагаю вернуться на корабль. Восстановим силы, затем продолжим, – передал он пацифу.

Пациф услышал голос Марсия внутри своего шлема. Но резко возразил:

– Нам осталось погрузить двадцать процентов того, что мы уже сделали, наших ресурсов хватит. Кислорода есть еще на пять часов.

Марсий спорить не стал, он чувствовал в себе запас сил, потому как был натренирован, но подобной выносливости от пацифа не ожидал. Они проработали без остановки еще один час. План пацифа пополнить весь запас за один выход в невесомость мог сработать, если бы не случайность, сбившая их с ритма.

Пациф вытянул очередной ледяной куб, поднял его над собой и передал клешне. Металлическая лапа сжала куб в тисках и понесла его на корабль. Пациф приступил к бурению следующего куба. Марсий было обернулся к клешне, чтобы передать ей новый улов, как в тот же момент замер, сраженный увиденным. Либо Атла, управлявшая клешней, сжала куб в тисках слишком сильно и раздавила его, либо структура конкретно этого ледяного куба была пористой, и он раскололся сам. Разлетелся на куски. Один из осколков ледяной глыбы угодил пацифу в поясницу, сбив с его пояса трос, которым он был привязан к короблю.

Пациф закричал от боли и неожиданности. Он потерял равновесие, полетел всем телом на астероид, сильно ударился о ледяную поверхность и рикошетом отскочил, улетая в противоположную сторону в невесомость. Скорость, с которой он удалялся от астероида, была высокой. Трос, соединявший пацифа с астероидом, вытянулся в струну и оторвался. Это позволило затормозить тело пацифа, и уже следующий трос – последний, соединявший его с Марсием, не получил такой сильной нагрузки. Марсий догадался, что как только трос, соединяющий его с пацифом, вытянется во всю длину, пациф понесет его за собой в космическую бездну. Сердце его истошно колотилось. Он слышал тяжёлое дыхание пацифа по прямой связи.

– Подхвати меня клешней, – закричал он Атле. – Пациф, держись!

Пациф ничего не ответил. Атла направила клешню к Марсию. Оставалось совсем немного, чтобы взять его тело, но в последний момент Марсия потянуло вслед за пацифом в черноту космоса.

Первым оторвался трос, который соединял Марсия с астероидом. Конец, которым он был прикреплен ко льду, выскочил, и все напряжение ушло на последний трос, который соединял Марсия и корабль. Этот трос был зацеплен намертво, но Марсий опасался, что не выдержит сама веревка. К счастью, за счет того, что оборвались уже два троса, скорость их тел была сильно снижена. Последний вытянулся во всю силу, но нагрузку выдержал. Марсий почувствовал резкое торможение и чудовищную опоясывающую боль. Благодаря импульсу он полетел обратно к астероиду, видя, как на него летит пациф. Атла пыталась подхватить их клешней, но траектория их движения не попадала под радиус вращения механической руки. Марсий упал спиной на корабль, но инерция откинула его обратно в космос. Не успев отлететь более чем на два метра, он вновь оказался припечатанным к кораблю телом пацифа. Инерция хотела отправить их снова в космос, но в последний момент Марсий успел схватиться за выемку в корабле и задержать их тела возле кристалла.

Пациф не двигался. Сердце Марсия колотилось с немыслимой силой. Он успел только проверить, не рассекла ли глыба скафандр пацифа и не нарушена ли герметичность. К счастью, скафандр был цел. Пациф был без сознания, вероятно, из-за болевого шока. Но Марсий точно слышал, что он дышит. Он туго привязал пацифа к себе спина к спине тем самым тросом, что соединял их, и пошел по поверхности корабля, от выемки к выемке по направлению ко входу.

Атла встречала их возле шлюза. Она помогла затянуть пацифа внутрь.

– Осторожно! – умоляла она.

Уже внутри они сняли с него скафандр и стали осматривать рану. Кожный покров нарушен не был, но было сломано несколько ребер, и во всю спину темнела гематома.

– Жить будет, – с облегчением произнес Марсий.

Пациф стал кашлять, приходя в себя. Он открыл глаза и недовольно посмотрел на Атлу.

– Это моя вина, я чуть не убила тебя! – с надрывом произнесла она.

– Позже, – остановил ее Марсий. – Давай переместим его в лазарет.

На случай ран или болезней крамы использовали специальный контейнер с жидкостью. Они называли его Саркофаг. Он был вырублен из специальных лечебных кристаллов и заполнен водой, которая была заряжена энергетически и способствовала скорому восстановлению клеток. Они погрузили пацифа внутрь, оставив на поверхности только голову. Боль ушла моментально. На лице его читалось облегчение, после чего он сразу стал засыпать.

– Я закончу собирать лед один, осталось немного, – произнес Марсий.

– Я с тобой, – возразил пациф сквозь сон и отключился.

Марсий улыбнулся его упрямству и несколько часов просидел возле пацифа в полной тишине, отдыхая и наблюдая за ним.

Пациф наконец пришел в себя. Еле слышно постанывая, он перевернулся.

– Ты как? – участливо спросил тулонец.

– Нормально, – сквозь зубы ответил пациф.

Ему очень не нравилась эта ситуация, особенно взгляды сострадания. Марсий все понял и решил не задерживаться дольше около него.

– Не буду более тревожить тебя, пациф, если что-то нужно, я рядом, – произнес он и развернулся, чтобы уйти.

– Ёнк, мое имя Ёнк! – бросил пациф ему в спину.

Марсий остановился. Эта была своего рода победа. Пациф открыл свое имя. Он развернулся и сказал:

– Я рад, что ты жив, Ёнк!

Пациф кивнул.

Марсий поднялся к Атле. Он вновь надел скафандр и вышел в открытый космос. Сильная эмоциональная встряска изнурила его. Он был совершенно опустошен. Тулонец и представить себе не мог, что когда-либо станет так сильно волноваться из-за жизни пацифа, имени которого тогда он даже не знал.

Работая в одиночестве, Марсий был предельно осторожен, не спешил и подавал лед только небольшими порциями. Атла принимала кубы теперь медленнее и внимательнее. Цена каждой из трех жизней была слишком велика.

* * *

Марсий закончил работу один. Приборы подтвердили, что запас воды пополнен на сто процентов. Они вылетели незамедлительно. И хотя напиленные глыбы не были сплошным льдом, а содержали также примеси углерода, обработать воду можно было уже в полете. Главное – очистить ее от радиации.

Они продолжили путь к первому тоннелю. Он лежал между орбитами Юрэя и Гинеи, принадлежал системе Семь миров и считался Полуродным – так называли все тоннели, у которых один вход располагался внутри системы Семи миров, а другой – за его пределами. И только если оба конца находились в Семи мирах, тоннель называли Родным. Границы системы определял сам Оникс, все, что попадало под силу его притяжения, принадлежало ему, все, что нет, считалось иным миром. Время полета до входа в туннель Ольмеко составило три месяца. Это была самая трудная часть пути, привыкнуть друг к другу было непросто. Из-за сильного обоюдного недоверия работать слаженно не получалось. И Атла, и Марсий, и Ёнк часто ссорились между собой.

Раздражала одна и та же крамовская пища трижды в день, хотя там и были сконцентрированы все необходимые минералы и витамины, вкус ее настолько приелся, что осознание полезности не спасало ситуацию. Спали они по очереди, два из трех членов экипажа все время должны были бодрствовать. Хотя даже спящий пилот оставался подключен к общему сознанию звездолета и продолжал нести свои функции неосознанно. У каждого была своя каюта, что позволяло временами уединяться, но основное время они проводили в главном павильоне. Помещение это было просторным, с высоким потолком, с которого свисали тонкие кристаллы, через кончики которых в помещение поступал кислород. Но даже в этом просторном зале им было тесно втроем.

На момент, когда они подлетали к первому порталу, Марсий спал. Это была его очередь на сон, но он проснулся от того, что у него пошла кровь из носа. Он резко встал и посмотрел вниз. Несколько красных капель упали на пол. С непониманием Марсий наблюдал, как кровь собирается с пола в маленький шар, взлетает и делится пополам, затем половины ее делятся снова пополам, и так до того момента, пока микроскопические капли не смешались с воздухом и не пропали из вида, и все это за одно мгновение. Гравитация была нарушена, а значит, они были у самого входа в тоннель.

Он выбежал в павильон. Атла повернулась, посмотрела на него и произнесла:

– Мы в тоннеле! – ее голос звучал так тихо и глухо, словно шел с другого конца вселенной. Он не сразу разобрал, что она сказала. В ушах зазвенело.

«Терпи, это скоро пройдет», – зажимая уши руками, повторял он про себя.

Ощущения, которые испытывал человек, проходя по магическому тоннелю, были слишком сильными. Страшнее всего было тем, кто попадал туда первый раз. Человек не знал, чего ждать, и то, что доводилось ему встретить там, навсегда меняло его взгляд на мир. Его сознание расширялось до размеров вселенной, границы стирались, он начинал чувствовать себя могущественней, больше и, что важнее всего, переставал ассоциировать себя с каким-либо конкретным местом, планетой или звездой. Такой человек считал своим домом любой участок пространства.

Обострялись зрение, слух, обоняние, осязание. Прочувствовав каждый свой рецептор, каждое нервное окончание и клеточку своей плоти, человек начинал лучше себя слышать и понимать. Он впитывал среду, в которой находился, испытывал на себе болезненный удар каждой молекулы, стонал от движения нейтронов в самом себе и за пределами себя.

Взглянув на ладонь можно было увидеть её насквозь, пронзить взглядом кожу, мышцы, кровь и кости. Но самым манящим в кротовой норе, было то, что человек начинал видеть красоту даже там, где её вовсе не было. Обострялись цвета, они становились удивительно сочными, сильными и динамичными. Восприятие мира становилось фееричным, повышалось настроение, уходил страх.

Комнату звездолета залил яркий звездный свет. По стенам потекло сияющее серебро. Нооэкраны вспыхнули алыми распускающимися розами. Атмосфера нереальной психоделичности будоражила разум. Марсий пошатнулся, выглянул в иллюминатор. Из бесконечной темноты навстречу ему полетели лица знакомых и незнакомых ему людей. Они материализовались из звездной пыли, которую почему-то он начал видеть и чувствовать. Свет звезд обжигал ему лицо. Взгляд остановился на собственном отражении. Марсий оцепенел от ужаса, зрачок отсутствовал в его глазах. Безумное, маниакальное желание вернуться в прежний мир захватило его сердце. Стало ломить в груди.