Текст книги "Семь миров: Импульс (СИ)"

Автор книги: Тамара Пикулина

Соавторы: Светлана Пикулина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Не смотри на себя! – звонко закричала Атла, – Говорите кто-нибудь, умоляю! – стонала она.

И пациф, и тулонец понимали, чего добивается крамовка. Семимиряне знали, что, падая по магическому туннелю, нельзя было позволять своему рассудку пребывать в сладкой безмятежности, иначе можно навечно попасть в зависимость и всю последующую жизнь пребывать в поисках этого чувства, бессмысленно странствуя по норам, чем страдали многие из гинейцев. Магический тоннель – самый сильный во вселенной наркотик, и бороться с ним можно было, только разжигая в себе эмоции, способные заглушить приятный эффект.

– Тулонцы, пацифы, мерзкие варвары, грязные твари, ненавижу вас! – со злобой закричала Атла.

Было ясно, девушка провоцировала их на ссору, видимо, эмоции гнева были наиболее подходящими. Она хотела их отвлечь от безмятежности, и ее агрессивный выпад сработал.

Марсий видел, как после этой фразы Ёнк покраснел от ярости, как сжал руки в кулаки и резко встал. Тулонца вопль задел не меньше. А главное, он отвлек его от собственных галлюцинаций.

– Что ты сказала? – подхватив ее агрессивный настрой, переспросил Марсий.

– В вас нет ничего святого. Вы пусты и бездушны и заслуживаете смерти, все! – бросила она ему в лицо, после с ненавистью посмотрела на Ёнка. У нее, в отличие от Марсия, зрачки были, но они распространились настолько, что заполнили собой глаза.

Марсий нервно моргнул. Кровь бурлила внутри него, но до крика он не опустился, напротив, ответил холодно и высокомерно:

– Ах, ну да, я же забыл, души крамов обращаются в звезды! – он сделал паузу. – Вы глупы и наивны! Придумай что-нибудь смешнее этого!

Атла всерьез обиделась. Разговор переставал быть пустой имитацией спора, он выливался в настоящий межпланетный конфликт. Ком подступил к её горлу. Ничто не ранило ее сильнее, чем оскорбление родной религии.

– Это наша религия, ей миллионы лет, имей уважение, варвар!

– Тулона древнее Крамы, и это большой вопрос, кто из нас варвар!

Ёнк молчал, но принимал эмоциональное участие в споре. Флюиды ненависти исходящие от него, ощущались всей кожей.

– Кто сказал тебе это? – возмущенно спросила она. – Наша религия гласит…

– Ваша религия – пустой звук! – перебив ее, вынес свой приговор Марсий. – Все, что вы умеете, это подглядывать, подслушивать и плести интриги!

Ёнк молча кивнул, согласившись с тулонцем, и с укором посмотрел на Атлу.

У девушки покраснели глаза. Сохранить рассудок себе и своим пилотам девушке пришлось за счет оскорбления собственных чувств, но переставать говорить было нельзя, туннель Ольмеко был глубок, ведь он соединял собой две галактики.

– Да что ты вообще о нас знаешь? – после затянувшийся паузы тихим и обиженным голосом спросила она.

– Хочешь обвинить меня в том, что я не знаком с религией инопланетян? – возмущенно спросил ее тулонец.

– Хочу обвинить тебя в том, что ты судишь о том, чего не знаешь.

– А сама? Сама ты знаешь хоть что-нибудь о религии Тулоны?

– А она у вас есть? Кроме почитания предков и высокомерия? Есть хоть что-то святое?

Марсий глубоко вздохнул. До недавнего момента он был лучшего мнения об Атле, но теперь ненависть к ней стала еще сильнее.

– Есть, – сухо ответил он и отвернулся.

Это был тот редкий случай, когда Атла почувствовала себя неловко, осознав, что сболтнула лишнее.

– Прости, возможно, я перегнула палку, но… Тулона настолько холодна, хочешь сказать, внутри вас живет вера, и вы знаете имя создателя Семи миров?

– В каком смысле имя? – неспешно отреагировал Марсий.

– В том смысле, что когда-то всего этого не было, а теперь есть. Мы знаем, что само собой ничего не возникает, кто-то же нас создал? – произнесла Атла.

– Вот уж не знаю, кто создал вас, – ответил тулонец, возмущенный тем, что девушка намекает на единого создателя всех миров. – Скажу точно, между нашими цивилизациями нет ничего общего. Мы разные! У каждой своя история. Во времена, когда Семью мирами правили две звезды, Рам и Оникс, Тулона принадлежала звезде Рам. Она была полностью покрыта водой, и первые тулонцы зародились в ней. Из простейших форм они эволюционировали в огромных подводных людей. Но когда Рам перерождалась, то от небывалого увеличения ее размера вода стала выкипать. Тулонцы теряли естественную среду обитания и адаптировали свои тела для новой среды. Предугадав уход воды, они не отпустили ее насовсем, а разложили на кислород и водород. Кислород они запустили в подводные котлованы, а водороду позволили улетучиться. Новые тулонцы стали жить вне воды и дышать кислородом. На момент, когда звезда Рам погасла и притяжение поманило Тулону к Ониксу, воды оставалось мало и вся она обратилась в лед, холод покрыл поверхность планеты. Выжить смогли немногие. Все современные внутрипланетные города Тулоны и ее провинции – это подводные котлованы в прошлом. Сейчас мы превращаем атмосферу планеты в кислородную, это все еще последствие того далекого космического катаклизма. Наши боги – это наши предки, великие умы древности, позволившие нам жить! Ваши боги нам не интересны!

– Как странно! – с искренним удивлением воскликнула Атла. – Странно потому, что нам вся система Семи миров видится единым сознанием – сознанием бога Крама. Оникс – это его душа. Все, что происходит с нами, даже сейчас, он рисует в своем воображении. Он может создать все, что хочешь. Захочет – вырастит город под куполом, захочет – уничтожит его, как он сделал с оилами и гинейцами.

– То есть вы, крамы, считаете, что живете в воображении иллюзорного бога, – иронично улыбаясь, произнес Марсий.

– Именно так! Вот мы, крамы, – творческое начало бога, любимцы его, а вы – темные закоулки его подсознания.

– Спасибо! – не переставая улыбаться, воскликнул Марсий. – И где живет этот бог? – Везде! Он дух! – выражение ее лица стало просветленным. – А мы избраны им, чтобы образумить вас.

– То есть у вашего бога проблемы с психикой? Ну, раз он сам не может совладать со своим рассудком?

– Если бы ты мог заглядывать в сознание людей, ты бы и сам понял, насколько там все сложно. За всю жизнь я не встречала ни одного, чей рассудок находился бы в гармонии. Так же и у него, тулонцы воюют с крамами, пацифы – с мурийцами.

– Но ты же говоришь о боге, а не о человеке? – уже с серьезными нотками в голосе произнес Марсий. – Модель его сознания подразумевает идеальность. Разве не так?

В этот момент терпение Ёнка, наблюдавшего за беседой со стороны, лопнуло и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, он прокричал:

– Стоп! Хватит! Вы ничего не знаете, ничего не понимаете! Все совсем не так. Никакого бога нет, это раз! – крикнул он, уставившись на Атлу. – Никаких подводных людей не было, это два! – прокричал он в сторону Марсия, краснея. – Но я вас за эту ересь не виню, потому что это целиком и полностью вина пацифов, это три!

– В каком смысле вина пацифов? – недоуменно воскликнул Марсий.

– Пацифы существовали во Вселенной всегда. Вас искусственно вывели из наших генов и расселили по другим планетам, но эксперимент не удался. Вы все являетесь лишь жалким нашим подобием – мутантами. У крамов аномалия повлияла на мозг, у тулонцев на кость и обесцвечивание. Оставив вас жить из жалости, мы уже много лет пытаемся забыть о своей ошибке. Отгородившись от вас стеной, мы с трудом пытаемся сохранить чистоту своего мира, – закончив свою речь громким глотательным звуком, спровоцированным спазмами в горле, Ёнк отвернулся.

Марсий, ошарашенный историей пацифа, стоял не шелохнувшись. Такого поворота он не ожидал. Надо признаться, наглостью и манией величия Ёнк переплюнул их всех. Эта версия сильно ударила его по самолюбию.

«Надо же такое придумать?» – недоумевал Марсий. – «По его мнению, я всего лишь жалкая попытка создать копию с этих нелепых низких существ».

Прокрутив весь состоявшийся только что диалог в своей голове еще раз, юноша стал хохотать.

– А ты знаешь, что самое интересное? – сквозь смех попытался произнести он, обращаясь к Атле.

– Что? – спросила девушка.

– То, что он, впрочем, как и ты и как я, твердо уверен в своей правоте. И никто не убедит нас в обратном, – подвел он итог беседе.

В воцарившейся тишине каждый остался при своих мыслях. Тоннель Ольмеко завершился. Они очутились в иной галактике, в ином мире, но никто не думал об этом сейчас, а только о том, что услышал секунду назад. Каждый хотя бы на мгновение усомнился в собственной религии, в том, во что тысячелетиями верили их предки, в том, на чем выросли их миры. В наркотическую зависимость от магического тоннеля никто не попал, это радовало, но не сильно. Прохождение сквозь портал оставило после себя осадок грусти. Хотя, бесспорно, впервые за долгое время всем удалось выговориться.

Марсий много думал о состоявшемся только что диалоге. В его сознании произошли перемены. Услышав истории Ёнка и Атлы, он попробовал взглянуть на себя их глазами. «Надо же, Ёнк смотрит на меня, и, кажется, все в порядке и наладилась связь, а на самом деле он воспринимает меня сумасшедшим мутантом, похитившим его по причине аномальной работы мозга. Возможно, он даже не злится на нас, скорее относится снисходительно, учитывая, что потакает безумному желанию найти неведомый мир. Может, его терзает вина за грехи предков? Может, ему даже нас жаль? Ну, а Атла? В ней столько жизни, и в то же время она такая загадочная. Трудно даже представить, как она ко мне относится, если считает всех тулонцев порождением темных закоулков подсознания неведомого божества. Скорее всего, она нас обоих презирает. Но надо признать, во всей сложившейся ситуации она и впрямь выше нас наголову, хотя бы даже потому, что и в эту секунду знает, о чем думаю я».

Глава 7. Комета

Чужая галактика Трон встречала их равнодушно и холодно. Они проложили маршрут до второго тоннеля и полетели навстречу ему, набирая скорость. Ёнк просчитал маршрут. Он учел траекторию движения и скорость всех космических тел системы Трон, проложил прямую до портала Делос, по которой они могли беспрепятственно идти на протяжении четырех месяцев, и, успокоившись, сосредоточился на починке своей сферы.

Он постоянно уходил в лабораторию. Вернуть сферу к жизни стало для него точно такой же миссией, как и добраться до спасительного мира. Атла не видела в этом угрозы. Такие сферы не способны были на межзвездные перемещения, летали только внутри системы. Они уже скакнули через нору, и теперь, даже если бы пациф и починил свою машину, то от них он все равно бы никуда не делся.

– Сфера может пригодиться нам, если мы достигнем планеты, – поддерживал его затею с ремонтом Марсий. – Восхищаюсь твоим терпением, если ты справишься, то у нас будет в распоряжении два корабля.

Пациф не реагировал на похвалу и по-прежнему плохо шел на контакт. Фрагмент за фрагментом он восстанавливал оболочку и устранял деформации.

– Что если ему удастся восстановить связь? – тревожно спросила Атла Марсия.

– Не думаю, что это возможно, – ответил Марсий.

Марсий показал Атле обломок одной из игл. Он прятал ее в своем кармане.

– Это та, что несла функцию связи? – спросила Атла.

– Да, только у таких игл нет отверстия для вывода огнестрельных лучей.

– Отдай мне, я выброшу ее в открытый космос.

Марсий передал Атле фрагмент.

– А если ему все же удастся восстановить связь даже без этого фрагмента? – переживала Атла.

– Даже если каким-то чудом он наладит связь и пустит сигнал от сюда, то до Пацифы он дойдет лишь через сотню лет. Мы уже слишком далеко от дома!

Атле стало спокойнее. Марсий был воином, его учили разбираться во вражеских инопланетных технологиях.

– Я прошу тебя, не акцентируй внимание на этом ремонте, он только-только стал привыкать к нам, – просил ее Марсий. – Не лишай его единственной отдушины, иначе впору сойти сума.

– Согласна, – произнесла она.

В один из дней получилось хоть что-то узнать о прошлом пацифа.

Ёнк вернулся в тот вечер как всегда с красными глазами, выглядел более уставшим чем обычно.

– Ты, похоже, разбираешься а ремонте, – спросил его Марсий.

Ёнк равнодушно посмотрел на него и неохотно ответил:

– Я в солдатах совсем не долго, я работал на производстве, собирал корабли.

Атла и Марсий переглянулись. Если император дошел до того, что стал расширять свою армию даже за счет простых работяг, дело было плохо. Пацифы были самым многочисленным народом, и с их человеческим ресурсом не мог конкурировать никто.

Они не успели еще отлететь далеко от тоннеля Ольмеко и разогнаться, как неожиданно встретили на своем пути необъяснимое явление. Марсий боковым зрением заметил движение по левую сторону от борта. То, что он видел, напоминало золотистые снежинки, медленно проносящиеся по пространству вселенной. Марсий всматривался, но угадать природу этого явления не мог. Одно он знал точно – ничто в космосе не случайно.

– Что-то движется слева по борту, – предупредил он Атлу.

– Да, я вижу, – произнесла она. – Вероятно, космический мусор.

– Сделай отчётливое изображение? Что это? – взволнованно спросил он.

Атла кивнула и вывела слайды на экран. Это были твёрдые, окаменевшие тела космических скатов, смешанные с обломками гинейских кораблей.

– Мурийские звери? Здесь? – удивлённо спросил Марсий.

Мурийские инженеры адаптировали тела скатов под условия открытого космоса. Скаты служили для них кораблями.

– Да, – произнесла Атла. – Мертвые.

– С людьми внутри?

– Нет, пустые. – сканируя тела скатов, объявила жрица.

– Думаю, мурийский караван залетел в Трон за ресурсами, но гинейцы напали на них и разграбили, – раздался голос Ёнка за их спинами.

– Возможно, – согласилась крамовка. – Скаты, вероятно, защищались и успели даже разгромить пару гинейских кораблей.

– Что это? – не обращая внимания на их разговор, Марсий замер.

Один из трупов шевелился. Атла приблизила объект.

Возле одной из мертвых самок крутился детёныш. Он был очень слабым, еле двигался, но был жив. Один среди двадцати мертвых особей.

– Удивительно, как он выжил? – не верил глазам Марсий. – Нужно подобрать его!

– Что? – воскликнули Ёнк и Атла.

– Это безумие, зачем он нам? – непонимающе спросила девушка.

– Ты же веришь в знаки, – обратился к ней тулонец. – Если это маленькое живое существо, окружённое мертвецами, повстречалось нам на пути, мы обязаны позаботиться о нем!

– Нет! – возразила Атла. – Мы обязаны помнить, что от нашей экспедиции зависит существование наших рас. Жизнь ската сейчас ничего не значит.

– Прости, я не могу начать спасать миллионы жизней с того, что пройду мимо умирающего зверя.

Атла молчала. Ёнк тоже.

– Мы потеряем совсем немного времени, но совесть наша будет чиста, – умолял их он.

– Я не согласен, – резко ответил Ёнк. – Мы и себя-то запасом воды еле обеспечили, зачем нужна эта мурийская рыба?

– Ёнк прав, – согласилась Атла. – Нам этот скат совсем не нужен. Нам его не выходить!

– Он все равно погибнет в пути, – взывал к его рассудку Ёнк.

– Нет, мы введём его в анабиоз, а после выпустим в воды искомого мира, если доберёмся, – не отступал Марсий.

– Мы даже не знаем, есть ли эти воды, мы даже не знаем, есть ли этот мир, – умоляла его одуматься Атла.

– Есть, – твердо ответил Марсий и стал надевать скафандр.

Мурийские скаты жили в воде, и теоретически его план мог сработать. И все же Ёнк был категорически против, а Атла колебалась. Ее женское сердце трепетало от жалости к беспомощному существу, но положение капитана не позволяло согласиться со своенравным пилотом.

– Стой! Мы проголосуем, – произнесла Атла. – Кто против? – спросила она.

Ёнк и Атла подняли руки.

– Ты в меньшинстве, – сказала она тулонцу.

Марсий даже не услышал ее. Он молча надел на голову шлем. Обвязал себя тросом, взял веревку для ската и пошел к проходному шлюзу.

– Подожди! – закричала она. – Ну хорошо! – она обернулась к Ёнку: – Направь кристалл на стаю.

На лице пацифа читалось неудовольствие, но приказ он выполнил. Корабль подплыл ближе. Марсий вышел в космос и, припуская немного кислорода из перчаток и ботинок, приблизился к мертвой самке. Детёныш прятался между ее плавников. Марсий обвязал его голову веревкой и медленно стал тянуть к проходному шлюзу. Скат сопротивлялся, ни в какую не желая отходить от матери. Он был вдвое длиннее роста самого Марсия, и вести его против воли было сложно. Марсий дотронулся до его кожи перчаткой. Даже через несколько слоев твердой ткани он чувствовал дрожь, проходящую по телу малыша. Он обвил его голову рукой и, осторожно поглаживая, очень медленно повел за собой.

Входное отверстие было меньше, чем разлет его крыльев, и тулонцу пришлось обвязать их веревкой вокруг тела ската. Существо это было так напугано и слабо, что теперь совершенно не сопротивлялось, безвольно следуя за человеком.

Скат был тяжелым. Марсий с трудом затащил его внутрь. Он волок его неподъёмное тело по холодному стеклянному пандусу вниз в лабораторию. Почувствовав перемену температуры и искусственное притяжение, зверь глухо застонал. Марсий скатил его вниз, расправил крылья и стал протирать его кожу водой. Тело ската покрыло все пространство пола. Его кожа была прочнее стали, напоминала сухой лед на ощупь. Животное дрожало, но понемногу приходило в себя. Марсий влил воду в его пасть через трубку. Скаты получали кислород из воды, они умирали только тогда, когда запас воды в их теле полностью заканчивался.

– Ты ведь понимаешь, что теперь нам понадобится гораздо больше воды? – укорил его пациф, заходя в лабораторию, чтобы посмотреть на это безумие.

– Я добуду столько, сколько нужно, – извиняющимся тоном ответил Марсий.

– Как ты думаешь его усыплять? – Атла не понимала дальнейших действий.

– Попробуем тем же способом, что и людей, – произнёс он. – Но пока ещё он слишком слаб для этого, нужно его отпоить.

Ёнк и Атла смотрели на него осуждающее.

– Дай мне обследовать его на жучки! – произнес Ёнк.

Пациф принес из сферы плоский предмет, выпустил несколько полупрозрачных волн из него и провел ими вдоль тела ската. Марсий внимательно за ним наблюдал.

– Нет, одна органика, – произнёс пациф. – Он только родился, еще даже не заклеймён.

– Ты разбираешься в скатах? – уточнил Марсий.

– Как только он почувствует себя лучше, то сразу захочет улететь, начнёт двигаться и раскурочит всю лабораторию, – скептически произнёс Ёнк.

– Что ты предлагаешь?

– Внизу я видел много пустых стеклянных контейнеров для образцов. Их нужно соединить, сделав один большой закрытый аквариум, – предложил пациф и добавил: – И ещё, эта туша не пролежит на открытом воздухе и месяца, не говоря уже о годе пути. Аквариум должен быть наполнен водой до границ. И если в воду добавить тройную дозу снотворного, то этот парень впадет в анабиоз.

– Парень? – удивился Марсий. – Признаюсь, ты сразил меня своим познанием животного мира Мури.

– Не животного мира, а мира их технологий! Не знаю, чему вас учат на Тулоне, но на Пацифе мы умеем разбираться в инопланетных машинах. Это биоробот, созданный для переноса наших врагов по космическому пространству. И ещё, аквариум должен быть вдвое больше его нынешнего объёма, даже во сне он все равно будет расти. И помни, самцы скатов всегда агрессивные.

Марсий к совету прислушался. Нехотя, пациф и крамовка помогли ему. Общими силами аквариум был подготовлен быстро. Чтобы заполнить его водой, Марсий несколько дней провёл на астероиде, добывая лёд. Атла залила в воду снотворное. Постепенно детеныш закрыл глаза и перестал двигаться. Вещество это обладало замораживающим эффектом, и покуда скат оставался в воде, он спал.

Ровно месяц с момента прохождения по первому тоннелю они летели спокойно. Но Атле все время не давали покоя плохие предчувствия. Она знала, что задача их слишком велика, ведь по сути они старались перехитрить судьбу. Силы, которые задумали уничтожить людей на Семи мирах, не позволят им так легко миновать предначертанное. В то же время жрица чувствовала и сильное покровительство богов. Атла видела, что на более высоком уровне, недоступном человеку, за их души уже началась война.

Раздался сигнал тревоги. В недавнем прошлом Марсий уже слышал этот звук, и тогда он возвещал о нападении пацифов, что могло стрястись теперь?

– Комета! – завопила Атла, прикрыв лицо руками.

– Но ее не должно быть, – не верил Ёнк, кинувшись к мониторам.

Вопреки его уверенности, приборы фиксировали приближение кометы к ним. Ее траектория движения и траектория движения их кристалла пересекались. Им грозило неминуемое столкновение.

– Меняем траекторию! – скомандовал Марсий.

– Пробуй, но это бесполезно, – крикнул Ёнк, – мы приближены к скорости света. – Мы не успеем свернуть с курса.

– Кометы здесь быть не должно, – недоумевала Атла.

– Возможно, это случайно залетевшая сюда комета, – предположил Марсий.

– Как? Еще вчера ее не было ни на одном мониторе! – спорил Ёнк.

– Я имею в виду через магический тоннель. Мы ведь залетели сюда через него, почему не могла залететь она через какой-нибудь другой портал? – рассуждал Марсий вслух.

– Или ее в нас запустили, – цинично ответил Ёнк.

– Будем стрелять, – приказала Атла.

Марсий настроил оружие. Ёнк навел на цель. Они выпустили первый снаряд. Скорость, на которой они шли, не позволяла точно прицелиться. Но выстрел притормозил бы их. Снаряд пролетел мимо кометы.

– Теперь мы столкнемся только с ее хвостом, – просчитал Ёнк.

– В нашем случае это все равно смерть, – произнес Марсий.

– Стреляй еще! – приказала Атла.

– Это последний снаряд, – сказал Марсий.

– Значит, промахнуться мы не можем! – крикнула она.

Снаряд ударил комету, раскурочив ее бок и сбив с маршрута. Крохотные камни и пыль разлетелись по черной невесомости, как песок.

– Нет, – произнес Ёнк, – мы все равно столкнёмся с ее частицами.

Атла понимала, что это конец. На подобной скорости столкновение с пылинкой приравнивалось к удару ядерной бомбы.

Первым желанием ее было найти дверь и убежать из звездолета прочь, но это было невозможно. Кругом только ледяная чужеродная человеку пустота, ни капли воздуха и смерть. Поверить в то, что она обречена, девушка не могла. Это просто шутка, недоразумение, такого не может быть! Тем не менее раненая глыба летела на них, распушив хвост.

Так близко комету Марсий не наблюдал еще никогда. Посмотрев ей прямо в глаза, он посмотрел в глаза смерти, и страшнее всего было бездействовать. Предвкушение физической боли наполнило его тело. Еще миг – и от него бы не осталось и следа. Больше всего Марсию не понравилось то, что он слишком быстро смирился. Жизнь не пронеслась у него перед глазами, ни единого воспоминания, только дикой силы разочарование от того, что он умирает на пути к своей мечте в тот самый момент, когда больше всего на свете хочет жить.

«Вот и все», – подумал он и закрыл глаза.

– Это еще не конец! – крикнула Атла и выставила руки вперед.

Похоже, крамовка и впрямь хотела отогнать комету силой мысли. Марсий и Ёнк зацепились за этот ничтожный шанс выжить, но здравый смысл говорил им, что столкновения не избежать. Их накрыла яркая вспышка.

Пространство сильно исказилось, съежилось, но понеслось дальше. Марсий почувствовал, будто его тело распалось на миллиарды световых частиц. После чего вновь собралось в исходное состояние. Он испытал пронзающую боль, но быстро пришёл в себя. Они прошли через самый кончик газообразного хвоста.

Столкновение с ним резко затормозило звездолет. Кристалл перевернуло с ног на голову. Марсий находился в этот момент возле панели и успел зацепиться за нее рукой, Ёнк и Атла стояли дальше от него и, не имея возможности ухватиться, полетели вниз на острые кристаллы, свисавшие с потолка. В последнюю секунду Марсий подцепил их лучом-лассо и потянул на себя. Он держал их только одной рукой, на второй висел сам.

Вес был значительным, понимая, что Марсий долго не продержится, Ёнк поспешно пополз вверх, как по канату. Излучение жгло ему руки, но он упрямо карабкался вверх и был уже совсем близко. Марсий с ужасом смотрел на него вниз. Его охватил панической силы страх, что они сорвутся и их тела размажет о кристаллы.

– Отец, держись! – закричал тулонец, видя, что Ёнка скручивает судорогой от боли.

Ёнк непонимающе посмотрел на Марсия, затем схватился за его руку и по ней перебрался на его спину.

– Рычаг! – закричал Атла, болтавшаяся внизу.

Только рычаг мог перевернуть звездолет, именно к нему Ёнк и полз. Дотянуться до него было слишком сложно. Пришлось встать на плечо подвешенного на одной руке Марсия и использовать всю длину своего невысокого тела. Тулонец с трудом выдерживал нагрузку. Ёнк давил ему шипованным ботинком на ухо. Марсий кричал от напряжения и боли. Мышцы его дрожали от нечеловеческого напряжения. Еще бы секунда, и онемевшие пальцы разжались бы, все они слетели бы вниз на кристаллы, но Ёнк успел. Он дернул рычаг, прятавшийся под панелью, и звездолет быстро начал выравниваться.

Корабль медленно повернулся вокруг своей оси, приняв правильное положение. Атла слетела на гладкий пол. Ёнк, все еще задыхаясь от волнения, уже проверял пространство. Марсий держался за пульсирующую от напряжения руку. Никто из них не верил, что удалось пережить столкновение.

– Ты назвал меня отцом? – удивленно переспросил Ёнк Марсия.

Марсий молча на него посмотрел. Атла отвела глаза в сторону, она знала, что случилось с родителями Марсия, и понимала, почему именно это слово пришло ему в голову.

– Неважно. Нужно наладить движение судна, – произнес Марсий.

Втроем они принялись за работу.

– Обидно, что мы так сильно потеряли в скорости, – сетовал Ёнк.

Он вновь проложил маршрут. Марсий восстановил систему. Атла задала скорость. Можно было передохнуть.

– Сейчас все чисто, но теперь проверяем пространство непрерывно, – сделал вывод Ёнк. – Эта звездная система непредсказуема. Вероятно, здесь кто-то есть.

– Да, – согласилась Атла.

Они долгое время сидели в тишине. Ёнк впервые не стал спускаться в лабораторию, а остался с ними.

– Твой отец погиб? – неожиданно спросил он Марсия.

Тулонец был сильно удивлен. Это был первый личный вопрос от пацифа. И по взгляду казалось, что ему действительно было интересно узнать ответ.

– И отец, и мать, – сухо ответил Марсий.

– На твоих глазах, – догадался Пациф.

– На моих глазах, – грустно подтвердил тулонец.

– Расскажи, – попросила Атла.

– Я никогда и никому этого не рассказывал, даже своим друзьям, – произнес Марсий.

– Расскажи тогда своим врагам, – улыбнулась жрица, показав пальцем на себя и на Ёнка. – Расскажи, тебе нужно это рассказать. У нас есть в запасе несколько месяцев тишины.

Неохотно, но Марсий стал рассказывать.