Текст книги "Дневник Пети Васина и Васи Петина"

Автор книги: Тамара Ломбина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Вася П.

Мы – инопланетяне!

27 мая. Что и говорить, Петя просто гениальный парень! Сколько лет человечество ломает голову над загадками в нашей, казалось бы, давно разгаданной природе: фигуры на острове Пасхи, древние обсерватории в Англии, космонавты в пещерах на рисунках древних художников.

Так вот, Петя сделал мировое открытие: МЫ ВСЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕI Все-все-все: и мы с Петей, и тетя Даша – наш дворник, и наши родители, и все люди. Мы как-то прочитали в газете, что все эти чудеса на земле связаны между собой таинственным пятиугольником из Стоунхенджа. Петя потащил меня в библиотеку. Мы пересмотрели несколько книг про все эти загадки, что сомнений не осталось – мы П-Р-И-Ш-Е-Л-Ь-Ц-Ы.

У нас с Петей появились свои мысли о зарождении жизни на Земле. Мы считаем, что жизнь зародилась не на Земле, а на другой планете, где-то далеко, люди жили там до тех пор, пока на ту планету не попал какой-то вирус, и с людьми начали происходить изменения, которые ученые называют мутацией. И началась там страшная болезнь – «желание войн» называется. Кто заболел, превращался в фашиста или террориста.

Наверное, чтобы спасти часть людей, наши предки на нескольких космических кораблях отправили на теперешнюю нашу Землю детей и роботов. Роботов запрограммировали, чтобы они часть знаний нам оставили на память. Вот откуда все эти фигуры на острове Пасхи, все эти космические рисунки, обсерватории, пирамида Хеопса, то есть все чудеса, которые объединены таинственным пятиугольником из Стоунхенджа.

Мы с Петей решили написать о нашем предположении в газету.

Мы напишем: «Люди, вы, главное, не пугайтесь, – это все вирус такой. Те, которые хотят войны, это опасно больные люди, но все равно мы вырастем и найдем лекарство от этой страшной болезни – "желание зла и войн", и мамы тогда не будут плакать, когда показывают в про грамме «Время» убитых и раненых детей».

Весь день мы всех поздравляли с тем, что они инопланетяне. Правда, тетя Даша сказала, что она надерет нам уши, вот тогда мы узнаем, какая она иноплавнетянка. «Да не иноплавнетянка, а инопланетянка», – объяснили мы ей, но она пообещала отвести нас к родителям. Некогда нам было терять время, надо было всем рассказать о нашем открытии.

Когда мы рассказывали все Журке и Пончику, те сразу бросились зачем-то к зеркалу, а Пончик все выпытывала у нас, с какой она планеты.

Вышли мы с Петей вечером на балкон, и так нам было странно, когда смотрели на небо, прямо слезы выступали. Оказывается, вон он где, наш дом, да и к Земле мы все-таки очень уж привыкли.

А вдруг там не все еще наши предки погибли от этой страшной болезни? Ждут, когда мы их загадки разгадаем и прилетим на помощь.

– Вась, а надо будет нам с тобой разгадать эту загадку и слетать домой, туда, а? – посмотрел на меня как-то очень серьезно Петя. – Я думаю, что не напрасно так стран но ведут себя петухи. Вот никто не догадывается, а мы все, возможно, когда то жили там, далеко-далеко, и наши предки грелись и загорали под лучами Канопуса. А?

– Да, надо слетать, – ответил я. – За вирус только страшно.

– Ну, у нас-то на Земле пока что больных меньше, чем здоровых, а там

и мы вырастем, найдем лекарство от этой болезни, правда?

– Конечно, – согласился я.

Вася П.

Конкурс «Юный маляр»

28мая. Ура! Ура! Ура! Каникулы! Как здорово! Наши родители уехали на встречу одноклассников, а нас с Васей оставили дома, взяв слово, что мы хотя бы день проживем без приключений. Без приключений так без приключений… Я решил почитать книгу, пока Вася вы полнит все родительские поручения, и взял в руки свою любимую книжку «Приключения Тома Сойера». Моя любимая глава о том, как Том красил забор. На словах: «Но в эту мрачную и безнадежную минуту… его осенило вдохновение. Не более и не менее, как настоящее ослепительное вдохновение» – я вдруг почувствовал, что и меня оно тоже осенило.

Наши родители на это лето запланировали ремонт, а после ремонта – долгожданное море и подводное плавание, и вообще – красота!

Нам с Васей было просто невмоготу ждать, когда они закончат ремонт. Ура Тому! Тут позвонили в дверь. Как всегда, Вася явился вовремя. Я сказал ему, что мне пришла в голову такая мысль…

Выйдя во двор, мы стали таинственно шептаться. Постепенно вокруг нас собрались почти все ребята нашего двора. А мы, когда почувствовали, что их любопытство достигло должного  напряжения, сообщили, что решили устроить конкурс – «Юный маляр».

В конкурсе захотели принять участие все!

С невероятной скоростью мы ободрали старые обои в обеих квартирах. В несколько минут из всех квартир соседних домов, где проживают участники конкурса, были доставлены все запасы краски, кистей, обоев. Вот, правда, обоев у нас было много, но на комнату целиком не хватало.

Клюква – задавака сказала, что она будет нашим «ДЕР-ЗАЙ-НЕРОМ». ^[3]

– Сейчас очень модно делать разные стены, даже можно сделать ситцевые, и притом каждая стена должна соответствовать освещению, настроению и назначению, – увлеченно заливалась Клюква. – Так что даже хорошо, что обои разные.

Девчонки были в восторге. Вся прихожая была завалена обоями и тканями самых немыслимых расцветок. Клюква тоже принесла какой-то кусок ткани, но я сказал, что такой тонкий нам не подойдет.

– Это же шифон! Японский! – так, как будто я на ее глазах сделал что-то из ряда вон выходящее, прошипела задавака.

– Ну давай, – нехотя согласился я.

К вечеру наши квартиры невозможно было узнать. Девчонки от восторга прямо повизгивали. Мамины спальни мы обклеили разноцветными кусками самых веселеньких тонов, как говорила Клюква. Квартиры наши стали, по мнению девчонок, «Ну такие веселенькие, такие веселенькие».

Когда все стены были обклеены, осталось самое главное – пол. Среди всех банок мы разыскали тоже самый веселенький цвет – красный-красный. Краска была для внешних работ. Ух, как было здорово!

Кое-где мы случайно чиркнули кистью по стене, но все решили, что это как-то даже оживляет. Перепачкались мы с ног до головы… Я еще никогда не видел Люську-задаваку такой веселой. Она была без своей всегдашней маски придворной дамы. Своими руками Клюква красила пол. Мы с Васей простили ей и Честерфилда, и Карнеги.

Когда окраска полов была закончена, кто-то прочитал на банке, что краска медленносохнущая. Потом уже, сидя на чердачной лестнице, мы поняли, что это очень хорошо, что она медленносохнущая, так как мамы участников конкурса «Юный маляр» постоянно звонили в мою и Васину дверь и кричали что-то про хулиганов, бандитов, про детей, которых оставляют без присмотра, про их родителей и про то, что «яблочко от яблони недалеко падает».

Петя В.

Чай у Калерии Ивановны

30. мая. Сегодня мы Петей были на чаепитии у Калерии Ивановны в честь ее дня рождения. Мы так удивились, когда вдруг столкнулись в коридоре с Балбесом, который шёл с какой-то коробкой и вместе с нами вошел старой учительнице. Калерия Ивановна очень приветливо встретила и нас, и Балбеса. Она его называла Валериком, а Балбес краснел, заплетался в ковриках, которых было много в уютной квартире хозяйки. Мы с Петей подарили Калерии Ивановне сделанный нами из конструктора маленький вентилятор, а Балбес открыл коробку и достал картину нашего общего дома. Во дворе в куче ребят мы увидели и себя.

Вот уж никто не ожидал, что он умеет так здоровски рисовать. Да к тому же он с таким восторгом рассматривал картины Калерии Ивановны, что мы с Петей решили простить ему все.

Вася П.

Да, таланту можно иногда прощать ошибки… А наши девчонки предложили нам всем взять его на воспитание.

Петя В.

В деревню Малиновку

4 июня. На море мы в этом году не поедем, так как все отпускные деньги у наших родите лей ушли на расчет с участниками конкурса «Юный маляр». Как оказалось, на одну только мамину спальню мы израсходовали ткани на несколько тысяч рублей. Мы уж с Васей и не знаем, из чего у них эти ткани? Из золота, что ли?

А Анжелика Ивановна все причитала: «Ах, мой шифон, ах, мой шифон!» Хотел я ей сказать, что вот как раз ее шифон был самый не подходящий, что мы его и приклеили-то только потому, что не хотели расстраивать Люську.

Жаль, что и наши родители пошли на поводу у всех. Они часто говорят, что у нас срабатывает стадное чувство. По-моему, у них оно тоже срабатывает: они переклеили все наши веселенькие обои, ситцевые стенки, и теперь у них все как у всех…

Мы с Петей решили, что уж мы-то не будем такими. У нас в детской комнате стены распишут дети, свои спальни мы обклеим своими детскими фотографиями, чтобы перед сном смотреть в глаза своему детству и не забывать, что мы хотели навсегда остаться такими же, как сейчас. А если что… то пусть нам будет стыдно.

Мы целую неделю переживали с Петей, что моря в этом году нам не видать. К нашему счастью, папы закончили свои «реставрационные работы» с машиной.

Зверь с Конфеткой – самая красивая машина из всех, какие нам довелось видеть. Ее фотографию с чертежами даже поместили в журнале «Техника – молодежи». Мамы забыли свое обещание не садиться в нее, кажется, они впервые почувствовали, что значит век технического творчества.

Да, на море мы не едем, но зато мы едем в деревню. Мурзик будет счастлив. Он никогда еще не был в деревне.

Ура! Ура! Ура! Зачем нам море, когда в деревне Малиновка течет такая чистая река Быстрянка!

Прочитал и мы наш дневник… Да, не все у нас получается, как хотелось, за сколько дел мы брались и бросали их на полпути. Да и в работе над личностью… Не знаем, стало ли у нас появляться свое лицо. Вот интересная мысль пришла, что мы ломаем голову над машиной времени, ведь будильник шагнул к нам из позапрошлого столетия, а мы его тоже передадим своим детям и внукам в следующий век. Вот вам и машина времени. Здорово? А?

Вася П., Петя В.

Часть 2. Каникулы

 Деревня Малиновка

2 июля. Впервые мы приехали летом не на море, где живут мамины родители, а к папиным родственникам в деревню Малиновку. Писать дневник теперь буду я, Петя, у меня на каникулах вдруг проснулась тяга к сочинительству, а Васи, наоборот, стал прорезаться критический склад ума. Правда, Вася считает, что я пишу многословно. Вот и посмотрим, какой из меня получится писатель, а из Васи критик.

Я, Вася, папа, дядя Петя, моя мама и Мурзик помчались на нашем Звере с Конфеткой до Малиновке намного быстрее, чем нам бы с Васей хотелось. Было так здорово! Мы останавливались около озер, жгли костры, купались и загорали. Тетя Оляполетела в Париж на конференцию и приедет к нам на поезде позже.

Первый день в деревне промелькнул, как ус коренный фильм. Все было странным и загадочным. Ну, завтра разберемся, что к чему. Спокойной ночи.

Петя В.

Прямо не знаю, что делать с этим сочинителем. Главное ведь и не рассказал: мы решили готовить себя для полетов в космос и проводить исследовательскую работу. Полно проблем и с нашими личностями: я боюсь высоты, а Петя замкнутого пространства.

В деревне действительно много интересного: за нами кто-то следил, бегал вдоль забора и громко сопел. Потом прилетела большая ворона и стала нас рассматривать, как будто не мы исследователи, а она. Мы ее спросили: «Кто ты такая?» А она как-то так, просто, ответила: «Крава». Не успели мы опомниться от Кравы, как во двор вбежала маленькая старушка, кинулась к нам с поцелуями, а потом спросила: «Не пробегал ли здесь Борька?» Мы ей ответили, что ни какого Борьки мы не видели. Тогда она заохала и, крикнув нам, что этот негодяй опять убежал купаться, понеслась в сторону речки. Крава снялась с крыши и полетела ей вслед. Едва они скрылась из виду, как прибежала белобрысая смешная девчонка и спросила, не видели ли мы бабу Нюру. Мы махнули рукой в сторону речки, и девчонка ускакала за бабушкой. Странности продолжались. Только она исчезла за березами около реки, как тут же вбежала во двор со стороны деревни, откуда появилась в первый раз.

Она опять поздоровалась, снова спросила: «А бабу Нюру не видели?» Мы совсем обалдело махнули в сторону берез, и она умчалась туда же, в сторону речки, как и в первый раз. Мы стали ждать того, что, как только она скроется около речки, так мгновенно опять появится из деревни. Но этого не произошло, и мы, поужинав, решили, что расследуем все завтра, а сегодня – спать!

Вася П.

Баба Нюра

3июля. Утром, когда мы вышли во двор, увидели вчерашнюю старушку. Мама сказала, она родная сестра папиной мамы и мне приходится двоюродной бабушкой.

А баба Нюра опять целовала меня, заодно и Васю и говорила, что с сестрой они были близнецами и как рада была бы моя бабушка, если бы дожила до этого счастья.

Баба Нюра пригласила нас на завтрак и сказала, что познакомит нас со своими. Конечно, нам не очень хотелось, что бы нам в довесок привязали малолетку Борьку, но родня есть родня.

Петя В.

3 июля. Мы перешли через дорогу и оказались во дворе двоюродной бабушки. На столе под березой нас ждали оладьи, самовар и лесная земляника.

Скоро стали собираться СВОИ. К нам подбежало странное худое, поджарое существо, похожее на пятнистого поросенка. Оказалось, что это и был поросенок! Кроме того, это и был тот самый Борька, которого искала вчера баба Нюра. Крава была тут же во дворе. Она перелетела с березы на забор и стала нас изучать, наклонив го лову набок.

– А вот и Клава, – представила нам ее бабушка.

– Крава, – поправила бабушку ворона.

– Ну, Крава так Крава, – согласилась хозяйка.

Видимо, среди СВОИХ Крава была главнее Борьки, потому что его представили вторым.

Борька больше был похож на собаку, чем на поросенкa. Он свободно бегал по дepeвне. Одна из забот нашей бабушки и заключалacь в поиске свободолюбивого Борьки, который еще был не прочь и поплескаться в речке. Мы угостили Борьку оладушками, он похрюкал и вдруг начал носиться вокруг нас по двору, громко посапывая. Тут-то мы и догадались, кто это вчера подглядывал за нами.

Мурзик сидел у мамы на руках. Похоже, что ему не очень-то хотелось признавать жизнерадостного Борьку своим. Он шипел и пытался вы рваться из маминых рук.

– Ну, чего вы там прячетесь, – вдруг, не оборачиваясь, через плечо проговорила баба Нюра. – Вот, прошу любить и жаловать – Даша и Маша.

Мы с Васей подумали, что опять будем знакомиться с какой-то живностью, что опять появились СВОИ. Оглянувшись, мы увидели, что из-за забора выглядывают две одинаковые девчонки.

 – Твои троюродные сестры, – представила белолобрысых близняшек бабушка. – Ну, идите уже к столу, оладьи простынут.

Девчонки в мгновение ока не хуже мальчишек перемахнули через забор.

– Привет, – глянув на нас, произнесли Даши-Маши.

– Не хватало, чтобы они сели нам на хвост, – проворчал Вася.

Девчонки как будто услышали то, что прошептал Вася, и неожиданно сказали бабе Нюре: «Мы с ними не собираемся нянчиться, знаем этих городских.,– И презрительно прыснули в кулачки.

– А никто вас и не просит их нянчить, они сами по себе ребята самостоятельные, – сказала мама и вскрикнула, так как Мурзик выпрыгнул из ее рук и оказался около огромной гусыни с маленькими гусятами. Гусыня, похоже, встревожилась меньше всех. Она презрительно посмотрела на Мурзика. Но зато перед котом спикировала Крава и намекнула ему, что не стоило бы встречаться с ней нос к носу, а вернее, но к клюву.

– Вот еще, знакомьтесь: Гога. – Бабушка наклонилась и погладила гусыню с мужским именем по голове.

На этом наше знакомство со СВОИМИ закончилось.

Петя В.

Да, нам все больше начинает нравиться эта веселая компания. Историю Гоги мы узнали уже потом. У бабы Нюры в эту весну не было ни одной гусыни, а она очень хотела завести маленьких гусят. Ей и посоветовали накормить Гогу  пьяными ягодами из вишневой наливки.

– Когда он уснул, я ему и подложила маленьких инкубаторских гусят, – рассказывала баба Нюра. – Гога проснулся, принял гусят засвоих и с тех пор воспитывает их как отец. Крава помогает ему как заботливая мама, оберегает гусят от кошек и коршунов.

Но оказалось, что это еще не все СВОИ! Баба Нюра, пригорюнившись, сказала, что еще Дуня с Федюнькой в бегах…

Белобрысые демонстративно не хотят с нами общаться. А нам и не до них. За огородами мы нашли поляну с огромным дубом. У дуба, видимо, грозой была сожжена верхушка, и где-то на высоте двадцати метров образовалась созданная природой смотровая площадка. Это будет первый плацдарм для тренировок будущих космонавтов.

Вася П.

Чужие

4 июля. Мы с Васей решили изучать с нашей крыши окрестности. В бинокль хорошо были видны и речка, и дубовая роща за ней, и озера. На краю деревни мальчишки гоняли мяч, на опушке паслись коровы. Во дворе дома дяди Мити пpыгали на скакалке близнята, Вася даже изучал число веснушек на лице у Даши.

С другой стороны села было видно кладбище, рядом с ним стояла полуразрушенная кладбищенская часовня и дом.

Мы еще не знаем своих односельчан, но все-таки у нас возникло странное ощущение чужих, когда в бинокль мы увидели около дома на кладбище троих незнакомцев. Они отдирали доски, которыми крест-накрест были забиты окна домa, в котором когда-то, как говорила баба Нюра, жила семья священника. Даже в бинокль было видно, что люди эти были какими-то угрюмыми, потому, наверное, и решили поселиться в таком жутком месте. Они молча отдирали доски, мрачно озираясь по сторонам. Один из них, похоже, знал дом и бывал здесь прежде, потому что он сбегал в сарай, принес оттуда ведро, набрал из колодца воды и вообще вел себя как хозяин.

– Ты бы смог поселиться и жить около кладбища? – спросил я Васю.

– Чего я там потерял, – зябко передернув плечами, ответил он.

– А ты мне говорил, что смог бы, как Том и Гек, на спор пойти ночью на кладбище, – сказал я ему, а заодно припомнил, что он меня назвал трусом, когда я честно признался, что я бы побоялся.

– Может, это какие-нибудь бомжи из города приехали, – хитро перевел разговор на другое Вася.

– Ага, бомжи, ты посмотри, как они одеты, – передал я Васе бинокль.

Вечером за ужином баба Нюра сказала, что теперь надо ухо держать востро, так как из тюрьмы вернулся Ванька Расстрига и привез с собой каких-то бандюганов. Мы с Васей переглянулись: похоже, в Малиновке прекращается спокойная деревенская жизнь. Но ведь это же здорово! Будет и нам что рассказать после каникул.

Петя В.

Операция «Дуб»

6 июля. Мы с Васей совершили подвиг! 3абрались на дуб, вернее, на его смотровую площадку. С вечера мы сложили все, что было необходимо для высотных тренировок: веревочную лестницу, бинокль, сухари, фляжку с водой, командирские часы с компасом и блокнот для записи своих ощущений.

Будильник мы поставили на пять утра, потихоньку выбрались из дома и почти по-пластунски отползли за огороды, чтобы за нами не увязались Крава или Борька.

Подъем на смотровую площадку был трудным.

Все из-за того, что Вася боится высоты.

– Вася, давай будем петь, это воодушевляет, – предложил я и запел: – «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку…»

Вася стал тихонько подпискивать мне: «Антошка, Антошка…»

Он, конечно, скорее ныл, чем пел, зато я орал во всю ивановскую…

– Все, Петя, я больше не могу, у меня кружится голова, у меня трясутся руки и ноги…

– Не смей смотреть вниз и, главное, не переставай петь, – сказал твердо я и завопил: «Чунга-Чанга, обойди весь свет, Чунга-Чанга, места лучше нет».

Вася вроде бы немного приободрился, так как запищал еле слышно: «Све-е-е-т, н-е-е-ет…» Нам приходилось петь разные песни, чтобы Вася лез наверх и не смотрел вниз. Орали мы, как кошки. Пел, конечно, я, а Вася только пищал. Но потом у меня сорвался голос, и я уже не пел, а только шипел, но, когда замолчал, Вася начал ныть, что он сейчас свалится. Мне при шлось, чтобы успокоить его, запеть успокаивающую колыбельную медведицы, которую она пела для Умки.

– «Ложкой снег мешая, ночь идет большая», – ласково похлопывая Васю по спине, зашипел я.

Как ни странно, но на какое-то время Вася перестал всхлипывать и стал двигаться вверх. Поднимались мы часа два, но когда оказались на площадке, то были удивлены, что по часам прошло только сорок минут, а нашего внутреннего времени – не меньше двух часов. Мы тут же это записали в блокнот.

Площадка была просто потрясная. На ней мы могли даже передвигаться, правда, передвигался вначале только я, а Вася лежал ничком и мелко дрожал.

– Хорошо живет на свете Винни-Пух, – запел я, конечно, если это можно было назвать пением. Потом я посадил Васю и привязал его за талию к ветке и уж только потом заставил встать на ноги. И, о чудо! Привязанный Вася смирился с высотой.

Как на ладони отсюда была видна вся деревня, и речка, и поросенок Борька, который, видимо, опять удрал от бабушки и несся на всех парусах к речке. Далеко на краю опушки бродила какая-то корова с теленком. Но то, что мы увидели еще, заставило даже Васю перестать бояться высоты и ныть. Маша и Даша с букетами пионов шли через поле с подсолнухами в лес. Зачем в лес, в котором полно цветов, нести цветы? Ну у меня и родственнички…

Мы записали свои ощущения, особенно Васины. – Вась, видимо, в космосе нам тоже придется петь, тебе сразу становится лучше.

Вася вдруг ткнул меня локтем в бок и сунул в руки бинокль: мои сестры возвращались из лесу, но без цветов. Видимо, их родственникам, которые в бегах – Дуне и Федьке, – не хватало лесных цветов, и сестрицы отнесли им садовых. Ну и ну.

О том, что было позже, вспоминать не хочется.

Я отвязал Васю и стал спускаться первым. Вася сел и твердо сказал: «У меня кружится голова, меня тошнит, и я ни за что не стану спускаться вниз, лучше умру здесь…» Я его уговаривал часа два, гладил его по голове, я бы на него и кричал, но все, что я мог делать, это шипеть, и я шипел!!! Но Вася опять почему-то стал плакать. Потом уже стал всхлипывать и я, когда увидел, что наши родители собрались у речки, мама плачет, а все в страхе кричат: «Вася, Петя…»

Наконец под далекие крики родителей, под лай собак и мое шипение Вася начал спускаться, наступая иногда на мою несчастную голову. Вот уж спускались мы действительно два часа.

Петя В.

Да, описать то, что мы пережили, невозможно. Тетя Оля плакала. Она начала даже складывать вещи, но папы ей напомнили о том, как две хорошо всем знакомые девочки в детстве тоже мечтали стать космонавтками и прыгали с деревьев с зонтиками! А мальчики ведь с дуба не прыгали, а только спускались по веревочной лестнице…

Что бы мы делали без наших пап?

Вася П.

Щедрый подарок – это по-нашему!

8 июля. Наши папы решили сделать автопилот для Зверя с Конфеткой. Мамы возмущаются и считают, что они вдвоем пойдут учиться вождению в обычную автошколу и научатся гонять на «Победе» так же, как это делают все, никакого автопилота не понадобится. Папы соглашаются с мамами, но работу над управляющей программой для Зверя продолжают.

Мы с Васей думаем, что ведь это действительно полная победа над нашими Олями! Доказали изобретатели: в век технического творчества без изобретений и без нас, то есть изобретателей, – никуда!

Васина Оля приехала с конференции счастливая и привезла с собой из Парижа настоящую француженку, она тоже детский врач. Элен год стажировалась в Петербурге, поэтому немного говорит по-русски.

Мамы стали водить Элен с собой за ягодами грибами в лес и на подводное плавание на соединяющиеся озера.

Мама говорит, что Элен привезла нам царский подарок, трюфели, которых собирается превратить в самое изысканное блюдо. Элен рассказала, что на аукционе в этом году индонезийcкaя миллиардерша купила один такой гриб трюфель весом килограмм и двести граммов за сто двадцать тысяч долларов. Конечно, ее трюфели не аукционные, но от этого они не менее вкусные.

В Интернете мы с Васей быстро выяснили, что трюфели растут под землей на глубине двадцати сантиметров и что часто для их поиска дрессируют свиней. Мы тут же сообразили, что легко можем переплюнуть в щедрости Элен! Для этого надо Борьку научить отыскивать эти трюфели в нашем лесу, около деревни.

Про Борьку мы еще не успели рассказать. Он бегает за нами везде как пес, даже еще и к лучшему, что он не собака, иначе мирно с Мурзиком они не ужились бы.

Вначале кот ревновал нас с Васей к Борьке. Но когда мы посадили его на поросенка и тот, похрюкивая, начал катать Мурзика вслед за нами, кот смирился с нашей привязанностью к свинтусу.

Когда наши мамы после завтрака повели Элен на озера, мы решили приступить к исполнению плана «Щедрый подарок – это по-нашему». Я достал из холодильника трюфели и стал предлогaть их Борьке. Тот крутил носом и упирался, но парень он добрый и сговорчивый. Поэтому мы хоть и с большим трудом, но все-таки уговорили Борьку попробовать эти бесценные заморские дары. Хорошо, что мы уже подружились с сестрицами: они нам помогали скармливать эти страшилки поросенку. Да и к тому же мы-то грибных мест не знаем, а близнята знают лес как свои пять пальцев.

Последний гриб мы так и не смогли скормить Борьке, он решил проявить характер и наотрез отказался есть эту гадость. Даша сказала: «А что, я понимаю Борьку, мне эти грибы тоже не нравятся, я бы есть их тоже не стала». За этим экспериментом нас и застала баба Нюра. Когда мы ей объяснили, чем это мы кормим Борьку и для чего, она рассмотрела оставшийся гриб и рассмеялась. Потом объяснила нам, что хотя эти грибы у нас и водятся в дубовой роще за речкой, но поспевают они на Покров, с первым снежком.

У нас с Васей внутри все похолодело: неблагодарному, упирающемуся Борьке мы скормили золотые французские грибы, а операция «Щедрый подарок – это по-нашему» потерпела крах. Мы просто даже боялись представить, что будет, когда обнаружится пропажа трюфелей! Что будет с мамами? А как это переживет француженка? Увидев наши несчастные лица, баба Нюра до стала из своей корзинки два белых гриба и предложила перетренировать Борьку на эти грибы.

– Отведите-ка мальчишек на заветное местечко, – велела она своим внучкам.

Борька все-таки настоящий друг, он быстро понял, что мы чем-то расстроены, поэтому, даже не сопротивляясь, съел шляпку боровика, хрюкнул и затрусил со двора. Мы впервые такой огромной компанией отправились в дальний бор.

Пройдя густые ельники, уже в бору мы с Васей поняли, что к этому приключению мы еще не готовы: мы боялись леса и совсем не умели ориентироваться в нем. А если у нас про изойдет вынужденная посадка и наш спускаемый аппарат сядет в тайге? Придется нам и этот пробел в самовоспитании восполнять. На заветном месте вначале грибов не было, но когда мы скормили Борьке еще один гриб и попросили его поискать, то, на радость и удивление всем, сообрази тельный Борька делал это просто блистательно. В итоге мы собрали столько боровиков, что Маша, как старшая (на семь минут) сестра, отправила Дашу за двумя коромыслами и четырьмя корзинами.

На наше счастье, возвращаясь в село, мы встретили мам и Элен. От живописной картинки, которую мы представляли, всем стало весело: мы с Васей, Маша с Дашей, по двое на коромыслах, едва тащили полные корзины грибов, вокруг нас бегал и радостно хрюкал Борька. Верхом на нем восседал Мурзик. Вокруг нас, как буревестник, носилась Крава. Мамы были довольны, что для Элен было устроено настоящее цирковое шоу. Мы не много успокоились, особенно после того, как баба Нюра пригласила всех на грибницу и на жюльен. Столько жюльена – целый чугунок на всех при готовила моя двоюродная бабушка – Элен никогда не видела и радовалась как девчонка. А как радовались мы! Ведь сегодня никто не вспомнил про трюфели!

Петя В.

Ничего, завтра вспомнят. Как нам пережить завтрашний день? Вечером родители повели француженку гулять по деревне, а мы с Машей и Дашей сидели на крыше дровяника, который мамы превратил и в солярий. Впервые мы радовались, что, как будущие космонавты, рассказа ли девчонкам так много нового и интересного про звездное небо, галактики, Млечный Путь.

– Вот, смотрите, видите этот ковш? – спросил я, показав на Большую Медведицу.

– Какое странное созвездие – Ковш, – удивленно протянула Даша.

– Ну, ты даешь! – Я удивился не меньше ее. – Это же Большая Медведица, разве ты это го не знаешь?

Я с таким недоумением посмотрел на Дашу, прямо в ее огромные глазищи, и со мной что-то случилось. Сердце мое словно оборвалось и упало вниз, а потом заколотилось так, что я испугался, что его стук слышно не только на крыше, но и во всей деревне. Я начал считать про себя баранов, чтобы успокоиться. Видимо, меня так разволновало созерцание звездного неба.

Девчонки даже перестали воображать, не хихикали, не переглядывались, поджав губы, а слушали, открыв рот, их глаза так блестели, что… да и вообще, если честно, то они хотя и белобрысые, но симпатичные. Похожи они, конечно, так, что, если бы не командирский тон Маши, мы бы никогда не смогли сказать, кто из них кто. Маша по характеру очень похожа на Журку, я думаю, что и драться бы смогла, как мальчишка, а Даша добрая, как Варька. Вот только мне не нравится, что когда мы улеглись спать, то я все время видел перед глазами боровики и Дашино лицо, а когда я как другу рассказал об этом Пете, он сказал, что у него тоже такая же картина, только чье у него лицо, он не знает. К чему бы это? Наверное, к завтрашним неприятностям с трюфелями.

Вася П.

Инструктор по дайвингу

11 июля. Элен, оказывается, инструктор по дайвингу, глубоководному нырянию. К приезду Элен папы раздобыли у знакомых в клубе дайверов три настоящих акваланга. Француженка главная в новом увлечении наших Оль.

Наши озера очень глубокие, местами глубина доходит до пятнадцати метров. Вода в них прозрачная. Мамы и Элен предполагают, что, не смотря на то что на земле озера являются от дельными водоемами, на самом деле между ними есть связь, что это единая водная система.

Мы с Васей решили посмотреть, как наши мамы начнут дайвинговать, но в это время на берегу мы увидели Расстригу с его хмурыми гостя ми. Они расположились на берегу озера, развели костер и мрачно что-то рисовали на песке.

Надо срочно разведать, что за люди, эти отдыхающие. Тем более, баба Нюра вчера сказала, что Ванька Расстрига говорил в магазине про ученых, которые к нему стали на постой, мол, изучают муравьев, но ищут они редкостных муравьев – белых. Живут такие муравьи в старых муравейниках, в тех, которым не менее ста пяти десяти лет. Он все приставал к пожилым людям с расспросами, не видели ли они где-нибудь белых муравьев. Вечером мы реши ли спросить у. наших пап про этих муравьев-долгожителей.

– А что, такие муравейники могут быть? – спросила моя Оля.

– Ну, слоны, попугаи живут долго, но что бы муравьи…

– А вот у нас есть свои ученые-исследователи, пусть они нам и найдут ответ на этот вопрос, – весело сказал дядя Петя.

Мы сразу заподозрили, что здесь есть какая то загадка, и нырнули в Интернет. Оказалось, что никаких белых муравьев нет, а есть белые термиты, их иногда и называют белыми муравьями. У нас в России они не водятся.