Текст книги "Герцог-кот или Не обижайте котика (СИ)"

Автор книги: Тали Аксандрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Тали Аксандрова
Герцог-кот или Не обижайте котика

Глава 1 Черный кот

– И мусор вынеси! – крикнул мне с дивана Влад.

Я захватила пакет и торопливо выскочила в подъезд. Стуча каблучками по ступенькам и стараясь не задеть новенькое платье, спустилась и вышла на улицу. Ненавижу выносить мусор. Обычно это делает Влад, а он сейчас лежит с температурой. Но с мусора все и началось.

Я осторожно приблизилась к контейнеру, и не доходя пары метров, швырнула пакет. Он упал на самый край и опасно наклонился, но мог удержаться, если бы не кот. Этот зверь вдруг выпрыгнул из контейнера с куском колбасы в зубах и задел мою конструкцию. Пакет с шумом упал и лопнул, а кот посмотрел на меня яркими зелеными глазами. Мне показалось, злорадно. Потому что в разорвавшемся пакете я увидела красные стринги. Не мои.

Плевать на платье – я подошла и сфотографировала улику. Черный кот с лоснящейся черной шерстью внимательно следил за мной.

– Жри свою колбасу! – мрачно сказала я ему и отправилась домой.

Мой температурящий Влад уже сидел за компьютером и переписывался с хозяйкой стрингов. Он, правда, уверял, что это не так и я все неправильно поняла. Заучивают они эту фразу, что ли, перед тем как вступить в отношения.

День накрылся. Ни новой работы – мне сейчас не до собеседования – ни мужчины. Еще и кота обидела.

На следующий день кот сидел на прежнем месте. Уже потрепанный и без колбасы.

– Отобрали? – посочувствовала я.

У меня вот тоже отобрали, только мужчину. Да, знаю, нечего было пропадать по двенадцать часов на работе, включая выходные. Но я ведь бросила все ради Влада.

– Хочешь колбасы? – сама себе не веря, расчувствовалась я, – у меня дома солянка пропадает.

Вообще-то я не люблю кошек. Никогда меня не умиляли эти картинки в Интернете. А ведь у меня и лотка-то нет. Я развернулась, чтобы поспешно ретироваться. Но черный зверь уже сидел рядом и спокойно смотрел на меня. Взгляд у него был подозрительно разумным.

– Пошли, Мурзик, – сдалась я.

Мне показалось, что кот ухмыльнулся. Впрочем, чего не покажется рсстроенной женщине. А ведь Влад как-то пугал меня, что бросит, и я останусь одинокой бабой с кошками. Я мрачно посмотрела на Мурзика. Но тот величественно шел рядом, совершенно игнорируя мои взгляды.

Солянку он оценил. Не выловил колбасу, а съел всю миску под чистую. Это несколько расположило его ко мне. Я уже хотела выпроводить кота, отправилась за ним в комнату. И не смогла. Это черное животное растянулось на диване Влада. Голова на подушке, хвост вытянул. Что ни говори, а диван теперь не пустой. Давил он на меня как-то. "Ладно, завтра выгоню,"– решила я и пошла делать заказ в интернет-магазине.

Сколько же денег можно потратить на кошек. У меня глаза разбежались. Но жадничать не стала, купила самый дорогой корм. И лоток. И игрушки. Ну да, на один день. Потом отдам кому-нибудь.

Когда вернулась в комнату, чуть не упала. Кот укрылся. Не знаю, как он это сделал, но теперь все его тело до самой морды закрывал любимый плед Влада. Я подумала про блох и усмехнулась. Наверняка ведь Влад пришлет кого-нибудь забрать плед. Потом я закрыла балконную дверь. Никогда раньше не держала котов. Может, они сквозняков не любят.

Кот спал. Я поела и посмотрела серию любимого сериала. Кот спал. Принесли заказ. Я поставила лоток в туалете и вернулась в комнату. Кот все еще спал.

– Мурзик! Кис-кис! – позвала я.

Никакой реакции.

– Вставайте, ваше сиятельство, – ехидно сказала я.

Кот вдруг открыл глаза и мигом взвился в воздух. В мгновение ока он прилизал на себе топорщившуюся после сна шерсть и красиво сел. Потом медленно перевел на меня величественный взгляд.

– В сортир пора, – заявила я.

В туалете я смотрела на кота, а кот на меня. Со мной все понятно – я хотела убедиться, что все будет сделано куда надо. А чего хотел от меня кот?

– Ну, и чего ты от меня хочешь? – озвучила я свои мысли.

Кот посмотрел на дверь. На меня– на дверь, на меня – на дверь.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – позабавилась я.

Кот кивнул. Я попятилась к двери. Споткнулась о порог и чуть не упала. Никогда раньше не держала кошек. Не знала, что они такие разумные. Закрыла за собой дверь. Через несколько минут услышала, как этот зверь спустил воду в унитазе. Ушла на кухню, села за стол и подперла рукой щеку. Теперь я понимаю, почему люди держат кошек.

Кот пришел и сел напротив. На любимый стул Влада.

– Есть хочешь, – сказала я, и отправилась за кормом.

Влад также смотрел на меня, когда хотел есть.

Дорогие комочки корма сыпались в новенькую кошачью миску и не вызывали у Мурзика никакой реакции. А в рекламе показывали, как все кошки бегут сломя голову. Врет реклама, я всегда знала.

– Проголодаешься – поешь,– подытожила я.

Но кот был голодный. Я видела это по его сдержанному взгляду, которым он провожал каждый пельмень, который я отправляла себе в рот. Надо сказать, что пельмени и манты -это моя слабость. Вообще все, где в кусочек теста завернуто мясо. И я делаю их сама и только сама. Тоненькое тесто, много сочной начинки.

Я поставила перед котом миску с пельменями. Знаю, нельзя. Но когда животное так смотрит.

Мурзик аккуратно подцепил лапкой пельмень и принялся есть. И один за одним умял всю миску. Дорогущий корм так и остался нетронутым.

Раз это животное останется у меня на всю ночь, его надо выкупать. Я где-то читала, что кошки воду не любят. Так вот – нагло врали! Зря я тщательно маскировала воду пеной для ванн и умильно улыбалась этому кошаку. Он не вцепился мне в руки, не заорал отчаянным голосом – кот просто стал наслаждаться принятием ванны. А после стойко перенес махровое полотенце.

– Не кот, а сокровище! – написала я вечером подруге.

– А это точно кот? – переспросила она, – кошка, может? Ты проверь.

– Как? – уточнила я, ничего не понимающая в этих животных.

– Яйца! – однозначно ответила подруга.

Мурзик уже спал на диване. Укрывшись пледом. Голова на подушке, на морде блаженство. Мне даже неудобно было подходить к нему с таким вопросом. Я осторожно приподняла одеяло. Но там, в темноте, ничего не было видно. И я протянула руку и почти дотянулась. Как вдруг кот открыл глаза. Что у него было за выражение на морде, не передать! Я даже руку отдернула и спросила рассеянно:

– Ты точно кот?

Он зло прищурился. Я ретировалась в спальню. Пора было ложиться спать. Я стала стягивать с себя одежду и тут заметила Мурзика. Должно быть, он пришел выразить мне свое возмущение. Но почему-то застыл взглядом на моей груди. Я поспешно натянула ночнушку и выгнала животное.

А ночью я убедилась, что это кот. Он орал до двух ночи. Может, и дольше, но я уснула.

И на следующее утро приняла решение кастрировать его. Долго оттягивала. Но когда я зашла в комнату и увидела, как кот сидит на диване и лижет свои..то, что подруга советовала поискать..я сразу записала его к ветеринару. Клиника эта была одной из лучших, ничего он там не почувствует. Подумаешь, яй..Вобщем, решено.

Кот словно что-то чувствовал. Он смотрел на меня с подозрением. Игнорировал переноску. Заманить его туда удалось только с помощью пельменей. Оказалось, он их пламенно любит. Но теперь Мурзик сидел в переноске, мрачно смотрел на меня и издавал угрожающие звуки.

– Еще благодарить меня будешь! – бодро, но неуверенно произнесла я, загружая его в машину.

Клиника сияла чистотой и приветливым персоналом. Только чересчур уж болтливым. Стоило мне поставить мрачного кота на сверкающий стол, как ветеринар одобряюще произнес:

– Какой экземпляр! Сразу видно благородное происхождение.

С Мурзика разом слетела всякая мрачность. Он, можно сказать, важно улыбнулся и еще бросил на меня насмешливый взгляд.

– Так что у вас? – спросил ветеринар.

Я растерялась. Вовсе не собиралась произносить этого при Мурзике. Не дождавшись ответа, ветеринар заглянул куда-то и прочитал:

– Кастрировать.

Зря он сказал вслух. Кот мгновенно взвился, словно сел на шершня. Метнул на меня злобный взгляд, зашипел на ветеринара и стрелой выскочил из кабинета.

– Вот и славно, – вдруг сказал кошачий доктор, – у такого кота обязательно должно быть потомство.

Ни в клинике, ни на территории рядом Мурзика не было. Я звала, искала, обещала пельмени – тщетно. Кот пропал. Я грустно забралась в машину и поехала домой.

День и вечер прошли уныло. Даже любимый сериал не помог. На диване остро кого-то не хватало. И я уже не была вполне уверена, что Влада.

Утром я принарядилась и накрасилась, собираясь на новое собеседование. И постаралась придать своему лицу не такое унылое выражение. Вышла на улицу. Мимо мусорного контейнера, конечно, пошла совершенно случайно. А тут..

Тут происходило нечто из ряда вон. Две потрепанные псины стояли, поставив передние лапы на контейнер, и старались дотянуться до моего Мурзика.

– Прочь от моего кота, – завопила я, – пошли вон!

Псины даже ухом не повели. Зато Мурзик меня заметил. Ни испуга, ни просительного выражения на морде. Гордый кот. Я схватила палку. Одна из собак тут же убрала лапы с контейнера, повернула оскаленную морду ко мне и злобно зарычала. Палка выпала из моих рук, и псина тут же потеряла ко мне интерес. Она снова поднялась на задние лапы и уперлась в контейнер. Контейнер опасно закачался. Вокруг был пустырь, и коту некуда было скрыться, перевернись бандура с мусором.

И тут меня осенило:

– Держись, Мурзик! – закричала я и бросила в подъезд.

К счастью, жила я на втором этаже. И когда выскочила обратно с полной миской, контейнер стоял на боку, но еще держался. И кот на нем тоже.

– Пельмешки! Вкусные пельмешки! – голосом честного зазывала пропела я.

Вряд ли на них подействовал голос. Но перед моими пельменями мало кто мог устоять. Псы отпрянули от контейнера и помчались ко мне. Оба сразу. Все, что я успела, это бросить миску на землю. Собаки набросились на пельмени и друг на друга, а я тем временем ринулась к коту. Он даже не сопротивлялся, когда я схватила его и закинула в сумку. С этой сумкой я проскочила мимо псов и скрылась в подъезде.

Кот не издал ни единого звука. Но лапа его была сломана. Я смотрела на него, а он смотрел на меня. И молчал.

– Нужно к ветеринару, – сказала я.

Взгляд Мурзика потемнел и стал совсем недобрым. Он хвостом как-то прикрылся снизу.

– Да не нужны мне твои яйца! – не выдержала я, – ты на лапу свою посмотри! Кто ее лечить будет? Я?

Лечила я. По крайней мере, оказала первую помощь. Все, как нашла в интернете. Мурзик уснул. А я села рядом и долго любовалась на его красивую мордочку.

Должно быть, я так и уснула. Потому что проснулась ночью от того, что шея затекла. Потерла шею и поняла, что в квартире кто-то есть. Кроме меня и Мурзика. Я едва успела подняться и подхватить кота, как яркая вспышка сбила меня с ног и отправила в темноту.

Глава 2 Последняя помощница младшего повара

Я открыла глаза. Вокруг был сумрак, телу было неуютно. Темное небольшое помещение без окон, стены и потолок из не струганных досок. Где это я?

И вдруг меня осенило – похитили! Поэтому вскакивать сразу я не стала, решив сначала оглядеться. За хлипкой дверью сновали люди, вкусно пахло едой. Себя я тоже осмотрела и поняла, что покалывало мое тело – тюфяк, из которого тут и там торчала солома. И грубая бесформенная одежда на мне.

Я встала и осторожно подкралась к двери. Между грубыми досками были щели в пару сантиметров. Я приникла к одной из них, при этом слегка навалившись на доску, и вдруг вывалилась из незапертой двери.

– Очнулась! – неодобрительно сказала низкая и очень полная женщина, – пойдем. Пора готовить пеме..пелни..пепелиме..

– Пельмени? – вырвалось у меня автоматически.

Не могла слышать, как она коверкает название моего коронного блюда.

– Вот, я и говорю, – пробурчала та и указала на другую дверь, помощнее.

За дверью была громадная кухня. Здесь сновало людей без числа, гремела посуда, шел пар и умопомрачительно пахло вкусной едой. Это потом я поняла, что кухня не такая уж и огромная. Просто я со своей сравнивала.

– Там! – указала мне женщина на стол.

На столе лежала по крайней мере половина свиной туши. Возле стола стоял мешок муки.

И тут меня ошпарили. Ладно, только задели горячей посудиной. Пробегавший мимо худой и длинный парнишка быстро пробормотал что-то – может, и извинения – и скрылся. Но боль была такая, что я быстро сообразила – все это не сон.

– Где это я? – поинтересовалась я у женщины.

Та окинула меня странным взглядом. Он выражал..Да что взгляд, у нее на лице было написано, что она считает меня полоумной. Но способной к стряпне.

– Это кухня его светлости, – процедила женщина сквозь зубы, – поторопись с пелюме..

Она фыркнула и тоже скрылась. Вообще-то не вовремя : мне очень хотелось есть. Но о чем переживать, когда ты на кухне, просто лопающейся от обилия вкусной еды. Я огляделась и отправилась к большому блюду с жареным мясом с золотистой корочкой. Запеченные яблоки окружали блюдо по краю, не давая свалиться такому изобилию. Если я возьму кусок, никто и не заметит. Нож не заставил себя долго искать. С вилкой было сложнее, но какой-то двузубез мне попался.

Я шагнула к блюду и подхватила двузубцем большой кусок с зарумяненной корочкой. У меня даже голова закружилась, так это казалось вкусно. И тишина в голове вдруг повисла. Или не в голове..

Я оглянулась – вот так, с ножом и куском мяса – на меня безмолвно уставилась вся кухня. Повара, поварята, помощники поварят. Все смотрели на меня в немом изумлении. Кто-то даже побледнел, несмотря на жару. Один упал в обморок. Я покосилась на свою добычу. А ко мне тем временем проталкивалась та самая полная невыговаривающая женщина. Что-то мне уже не хотелось этого мяса. Отравленное оно, что ли? Я шмякнула кусок обратно на блюдо. И одновременно еще кто-то грохнулся в обморок.

– Голодная? – хмуро поинтересовалась женщина.

Я молча кивнула.

– Пойдем, – сказала женщина.

Мы пошли. Кухня начинала оживать. Вновь стучали ножи и гремели крышки, но я чувствовала, что меня провожают взглядами. Но мне было не до них. Я шла и впитывала умопомрачительные запахи, и уже представляла себе наваристый бульон, румяный пирог и свежайший салат. Чудесные пирожные и ароматный чай..

– Ешь! – женщина стукнула о грубый стол миской с невразумительной похлебкой из крупно порубленной капусты.

Я приоткрыла рот от удивления. И хотела сказать, что не стоило отбирать у свиней их ужин. Но не сказала.

– Спасибо, – развернулась я, – лучше найду что-нибудь съедобное на кухне.

– Я достала для тебя лучшее, – кивнула она на похлебку, – все слуги мечтают о ней. Меня предупредили, что ты будешь вести себя странно. Откуда его светлость тебя привез?

– Его светлость? – закралось в меня кое-какое подозрение.

Я довольствовалась кашей, оставив похлебку женщине. И отправилась лепить пельмени. Кажется, я стала последней помощницей младшего повара. Но в голове моей зрел план.

На меня периодически косились и первое время боялись разговаривать. Но мое коронное блюдо, заинтересовавшая саму светлость, заставляло многих как бы невзначай проходить мимо меня. Так стали завязываться первые разговоры.

Я узнала, что все они – слуги герцога Армирского. Поварята считали, что и я тоже, причем ниже всех по рангу. Сознаюсь, мной пытались помыкать. Но оторвать меня от лепки пельменей и погнать чистить кастрюлищи и таскать воду никто не решался. Наоборот, мне удалось пристроить парочку помощников поварят рубить мясо и лук.

Один из них был то самый, что чуть не ошпарил меня. Длинный, со следами парочки прыщей на щеке. Но добрый и болтливый, как оказалось. Только вечно голодный, и речь его то и дело сбивалась на еду.

Значит, герцог перенес меня сюда и отправил на кухню. Я помнила высокую фигуру в плаще, мелькнувшую в моей квартире перед вспышкой света. Мне хотелось встретить его и заглянуть в глаза. Но этот тип жил в замке, и пробраться к нему было непросто.

– Я бы что угодно отдала, только бы взглянуть на него одним глазком, – проворчала я, впиваясь руками в тесто.

Паренек побледнел и боязливо оглянулся во все стороны, пока руки его мяли фарш.

– Все? – свистящим жадным шепотом переспросил он.

Глава 3 Джанетт

Джанетт .

На меня периодически косились и первое время боялись разговаривать. Но мое коронное блюдо, заинтересовавшая саму светлость, заставляло многих как бы невзначай проходить мимо меня. Так стали завязываться первые разговоры.

Я узнала, что все они – слуги герцога Армирского. Поварята считали, что и я тоже, причем ниже всех по рангу. Сознаюсь, мной пытались помыкать. Но оторвать меня от лепки пельменей и погнать чистить кастрюлищи и таскать воду никто не решался. Наоборот, мне удалось пристроить парочку помощников поварят рубить мясо и лук.

Один из них был то самый, что чуть не ошпарил меня. Длинный, со следами парочки прыщей на щеке. Но добрый и болтливый, как оказалось. Только вечно голодный, и речь его то и дело сбивалась.

Значит, герцог перенес меня сюда и отправил на кухню. Я помнила высокую фигуру в плаще, мелькнувшую в моей квартире перед вспышкой света. Мне хотелось встретить его и заглянуть в глаза. Но этот тип жил в замке, и пробраться к нему было непросто.

– Я бы что угодно отдала, только бы взглянуть на него одним глазком, – проворчала я, впиваясь руками в тесто.

Паренек побледнел и боязливо оглянулся во все стороны, пока руки его мяли фарш.

– Все? – свистящим жадным шепотом переспросил он.

Хорошо, что второго помощника поваренка уже уволок за шиворот старший повар. Подслушать было некому.

– Все! – решительно сказала я, бухая кулак в тесто.

Посмотрела на паренька и нахмурилась. Тот жадно смотрел в мое лицо, глаза его горели голодным блеском, в руках был зажат комочек фарша. У меня мелькнула мысль, что же он подразумевает под этим "все"?

– Отдашь в следующий раз похлебку мне? – выпалил он.

Я захохотала. На нас оглянулись повара и поварята.

– Ну кто так лепит! – пожурила я перепуганного моим громким смехом паренька, – мясо надо внутрь, а не снаружи.

Паренек оказался догадливым, он разжал ладонь и тоненько засмеялся над комочком фарша в своей руке. Повара и поварята усмехнулись и потеряли к нам интерес.Правда, заинтересовалась прогулка, но ее, к счастью, кто-то отвлёк.

– С радостью, – прошептала я, делая вид, что показываю, как правильно лепить.

На самом деле ни за что бы не показала. Мои пельмени – моя сила здесь. И моя защита.

– Я знаю тайный ход, – шепнул паренек в ответ, – жди меня в полночь.

Хорошо уметь делать то, что никто больше не умеет. Никто на этой кухне не знал, что такое пельмени. Поэтому я просто заявила:

– Варить буду я! Вы все испортите!

Повара переглянулись. Один -пухлогубый – улыбнулся и кивнул. Мне достался очаг в темном углу. И это было хорошо. Сначала я у всех на виду долго пробовала пельмени – штук так восемь– то с глубокомысленным, то с разочарованным видом. После чего подбавляла приправ в воду. Могла бы съесть и больше, но хотелось оставить про запас. Я была не уверена, что у меня будет похлебка, которую просил парнишка. Поэтому еще с десяток пельмешек я забросила в карман. Ну горячо, да. Но оно того стоило.

Полнушка – кстати, звали ее Джанетт или попросту Джанна – несколько раз подходила и с видом знатока заглядывала в кастрюлю. Но ничего не говорила. Так вот, про Джанетт. Она была вполне привлекательной женщиной. Точнее, могла бы быть. Полнота у нее была фигурная и крепкая. Лицо круглое, ярко-румяное, глаза каре-золотистые, волосы каштановые. На щеках ее могли появляться очаровательные ямочки – это было один раз, когда ей что то выговаривал пухлогубый повар. Все она была как сдобная булочка с корицей. Но выражение лица и

повадки у нее были как у бандита на разборке или надзирателя. Это со мной она еще держалась – я незаменимый кадр – а другим изрядно доставалось. Ее курносый нос морщился, лоб хмурился, рот оскаливался в окрике. Шаги были тяжелые, как у бравого военного. Вобщем, такая себе напрочь очерствевшая булочка. А ей бы свою пекарню держать, покупателям улыбаться и плавно прохаживаться.

Я и не подозревала, что скоро и мне предстояло натолкнуться на эту черствую булку Джаннет.

Началось все так. Я варила уже вторую партию пельменей, когда над моим ухом кто-то причмокнул. Я вздрогнула – не люблю этот звук.

Это был повар с пухлыми губами. Крупный, весь округлый. Но даже на его полном лице губы немилосердно выделялись. Моя подруга, которая отдала невесть сколько за губешки в два раза меньше, обзавидовалась бы. Но то подруга.

А я назвала его губастик. Кажется, даже вслух. Он не обиделся, скорее умилился, как ласковому прозвищу. Губы его хлопнули, как два больших вареника. И в этот момент я поймала взгляд Джаннет, полный боли и ненависти. И я даже не успела повару поварешкой засветить, когда он прошептал, проводя губой по моей шее:

– Приду ночью, лапочка.

Губастик ушел, а Джаннет теперь не сводила с меня мрачный взгляд. Я ее не боялась – я незаменимый специалист. Но не все так просто оказалось на этой герцогской кухне.

Я не видела, кто и когда подвинул на моем столе огромную разделочную доску с налепленными пельменями. Планировалось их заморозить. Но доску подвинули так, что провозивший мимо тележку с мусором парень задел ее, и пельмешки посыпались на пол и в мусор. А тележка по инерции еще проехала по ним сверху.

На кухне снова на мгновение повисла тишина. Но теперь люди не смотрели на меня – они прятали взгляд. Меня подхватили мощные руки крепкого мужчины и буквально выволокли из кухни. Джаннет злорадно шагала рядом.

После жаркой кухни повеяло жутким холодом – это был подвал. Открылась двойная решетчатая дверь, Джаннет что-то сказала – что я перевожу или что то в этом роде – и меня закинули в клетку. Они ушли, хлопнула подвальная дверь и все затихло. Только обкромсанный факел скудно освещал небольшой участок.

Земля вместо пола, ржавая решетка, темнота, сырость и холод. Холод, пробирающий до костей. Я развязала фартук-платок, укуталась в него и осмотрелась. Глаза не сразу привыкли к темноте, но я все же видела уставившиеся на меня два глаза. Почти детских.

– Привет, – сказала я, – как тебя зовут?

– Ирж, -ответил детский дрожащий голос.

– Хочешь есть? – спросила я, нащупывая в кармане пельмени.

Что-то мучительное промелькнуло в этих детских глазах. Он мне не верил. Снова лег на куцую охапку соломы. Я подошла, села рядом и достала из кармана пельмешки. Нежные комочки теста, полные сочного фарша.

– Я знакома с парнишкой по имени Ерж, – сказала я.

Мальчик не слушал. Не смотрел на меня. Он не сводил глаз с пельменей. Здесь что, совсем не кормят? На миг у меня даже промелькнула мысль, что надо бы оставить себе еды. Но Ирж так смотрел.. Как никогда и никто. Он боязливо протянул грязную ручонку, на мгновение замер, потом мигом схватил пельмень и мигом проглотил. Так он съел все.

– Ерж мой брат, – сказал он.

Значит, все таки, слышал.

А ты чего здесь? – спросила я.

Ну и холодища. Темно, сыро – а это что там белеет в том черном углу?

– Кувшин с вином разбил, – ответил Ирж и кивнул на угол, – а там скелет. Он всегда смотрит на меня.

– Скелет? – встала я.

– Не надо! – мальчик даже схватил меня за одежду, – стражник сказал, это прошлый узник сидел-сидел, про него все забыли, и он превратился в скелет. И теперь он подкрадывается к спящим и протыкает глаза костлявыми пальцами.

Ну и жуть!

– Погляжу на него, – высвободилась я и отправилась в черный-черный угол.

Это сказать было легко. Сначала я шагнула решительно, потом все более замедляла ход. Хотела даже вернуться в едва освещенную часть темницы. Но оглянулась на Иржа, на его худое, еще больше побледневшее от страха личико, и не смогла. Я заходила в темноту, постепенно привыкая к ней. Уже видела деревянную скамью и белые кости на ней. Дрожь против

противно пробиралась по моему телу от ног до макушки. И я убеждала себя, что от холода.

Череп взглянул на меня пустыми глазницами.

– Это был странный узник, – крикнула я Иржу, – у него есть копыта.

Мальчик даже приподнялся на соломе. Кажется, ему стало даже страшнее. Тогда я подхватила скелет и притащила к решетке.

– Похож на какое-то животное, – задумалась я, оглядывая кости.

– Барашек, – тихо прошептал Ирж.

– Хочешь, я унесу его обратно? – предложила я.

– Нет. Тут не так страшно, – голос мальчика становился все слабее.

Ирж упал в солому и свернулся калачиком. Выглядел он больным. Я осторожно прикоснулась ко лбу – так и есть, жар. Я сняла с себя платок и укрыла мальчишку. Что-то во мне попробовало протестовать этому – холод пробрал меня без платка совсем жутко – но я не поддалась.

Кричать было бесполезно, нас отделяла крепкая подвальная дверь. Я

потянулась рукой к засову. Почти-почти, еще немного. Нет, никак. Всего полпальца не хватает. В детстве я мечтала, чтобы мои руки могли вытягиваться. Тогда модно было бы с дивана не вставать и брать из холодильника мороженое.

Я нервно переступила, и под моими ногами хрустнул барашек. Я внимательно осмотрела его и выбрала косточку побольше.

Первая косточка хрустнула, пытаясь приподнять засов. Все же этот барашек пролежал здесь немало. Вторая тоже насмарку. Так я переведу все запасы. Взяла сразу две и, наконец, дрожащими от холода рукам

подцепила засов. Он свалился, дверь открылась. Почти одновременно с дверью в подвал.

Хмурая Джанна зыркнула на открытую решетку и осталась стоять в дверях. Крепкий страж тяжелыми недобрыми шагами зашагал ко мне. Схватил меня своей ручищей и выставил в коридор. После чего запер решетку на засов.

– Иди! – подтолкнул меня страж к выходу из подвала.

– Ирж болен, ему нужен врач, – кивнула я на мальчика.

Он и слушать не стал. Уперся ручищей мне в спину, выставил вон из подвала и захлопнул дверь.

– Пора за работу! – бросила Джанна.

Взгляд у нее был, как колючая проволока. Весь день она следила за мной. Но больше ничего не произошло, и ближе к ночи я отправилась спать.

Пол возле моей каморки скрипел немилосердно, поэтому я услышала паренька задолго до того, как он показался. Он крался на цыпочках. К счастью, сон здесь у всех был такой же крепкий, как аппетит. Я и сама начала в это втягиваться: съела всю кашу на ужин и провалилась в сон, едва упала на соломенный тюфяк. Но этот скрип..

– Пора, – прошептал паренек свистящим шепотом, отдавшимся во всех углах пустого коридора.

Он повел меня за собой, таинственно оглядываясь и прислушиваясь. Свернул в какой-то чулан и проскользнул к окну. Тут мы первый раз застряли – окно не открывалась. Паренек дергал его так и этак, все напрасно.

– Дай я, – проворчала я.

Со всей силы налегла на ручку, окно с треском распахнулось, и я отлетела. Паренек присвистнул и взглянул на меня с уважением. Ну да, подростком я ходила на бокс. Потом на борьбу.

Мы вылезли в окно. Это потом я узнала, что можно было спокойно выйти в дверь – она не запиралась. Но паренек – его, кстати, все звали Ерж, – не искал легких путей. Ночная свежесть нахлынула на меня и опьянила. После запахов кухни и затхлой соломы тюфяка грудь пила чистейший воздух.

– Пойдем! – дернул меня Ерж.

Видно было..да что там, ничего не было видно. Густая, как чернила, ночь, залила все вокруг. Я несколько раз чуть не свернула ногу. Но паренек уверенно шагал, словно знал асе наизусть. Мы спустились по лестнице куда-то вниз. Внутри было, как у бабуши в заброшенном погребе: темно, плохо пахло и к рукам липла паутина. Долго петляли и еще поднимались и спускались куда-то.

Наконец, забрезжил свет. Мы выбрались в какой-то тускло освещенный коридор. Свет падал из приоткрытой двери.

– Там библиотека, – прошептал Ерж, – загляни и назад!

Я повиновалась. Скоро выяснится что не во всем. Подкралась и заглянула.

Библиотека была небольшой, с пола до потолка заставленной книгами. В углу мерцал камин. Возле камина стояло кресло. В кресле, скрываясь в тени, сидел он. Я не видела его лица, но я знала, что это тот самый герцог, который пульнул в меня чем-то ярким и утащил сюда. Я, значит, вкалываю на кухне и ем невесть что, а он наслаждается чтением возле камина, объевшись пельменей и прочей снеди. Негодование залило меня от пяток до ушей, и я шагнула в библиотеку. Успела еще услышать за спиной испуганный выдох Ержа и его быстро-быстро удаляющиеся шаги.

– А, пришла, – насмешливо сказал голос из темноты кресла.

Голос приятный у старикана, что ни говори. Молодой. Не сомневаюсь, что колдовство – я помнила длинную фигуру в плаще, морщинистые щеки и крючковатый нос под капюшоном.

– Верни меня домой, колдун! – потребовала я.

– Колдун? – удивился тот.

И ведь искренне. Может, у них это словно не в ходу?

– Волшебник, – поправилась я.

– Волшебник? – он, казалось, пробовал слово на вкус.

Или издевался.

– Маг, заклинатель или кто угодно – верни меня обратно!– вспыхнула я.

Вспыхнула не только внутри, снаружи тоже – герцог наклонился вперед, и я увидела его. Белая гладкая кожа, угольно-черные блестящие волосы и зеленые глаза. Узкие губы и твердый подбородок. Широкие плечи и, судя по всему, высокий рост – он был накрыт пледом так, что выглядывала только одна рука. Лет тридцать, не больше. Силен колдун, что и говорить. Но сейчас он был красивым мужчиной в богатой одежде, а я не немытой целый день женщиной в балахоне неопределенного цвета и в обуви..Про обувь лучше вообще не вспоминать. Я отодвинулась подальше – там, все же, тень. Но он успел внимательно обежать меня взглядом.

– Я не могу, – даже как-то сочувственно произнес он.

Или это он свой ковер пожалел, на котором я сейчас топчусь.

– Я понимаю, тебе сейчас не очень хорошо живется, – продолжил он.

– Не очень? – возмутилась я, невольно шагая вперед.

– Ну да, – покосился он на мою одежду, – но это лучшее, что я мог сделать для тебя.

У меня даже слов от возмущения не нашлось. Я герцог невозмутимо пояснил:

– Если бы я взял тебя в замок, это бы вызвало подозрения. Что опасно для тебя и для меня.

– Вот как. Значит, спасти хотите? – поинтересовалась я.

– Долг платежом красен, – кивнул он.

Надо же, какая фраза. Услышал ее, наверное, когда в нашем мире был.

– Так я вам еще и заплатить должна, за это путешествие? – полюбопытствовала я.

Честно говоря, и заплатила бы, если бы у меня было золото. Мои сережки в комоде не в счет. И то колечко. А здесь вряд ли что другое принимают, кроме этого желтого металла.

– Скоро ты сможешь вернуться, – сказал герцог, – дней через шесть.

– Шесть? – похолодела я, – да вы кота моего убьете! Он умрет от голода и жажды!

– Хороший кот? – спросил бархатный голос черноволосого.

– Положим, корм в миске есть, – бормотала я сама себе, забыв на время про колдуна-герцога, – а попить он может из унитаза.

Герцог сдвинул брови и откинулся в кресле, его лицо снова скрылось в тени.

– Можешь идти, – холодно сказал он.