Текст книги "Не будите спящих красавиц (СИ)"
Автор книги: Таиска Кирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Рассказ ее прервал на полуслове уже знакомый мне ежик с узелком. Он выглянул из росшего неподалеку малинника и спросил:
– Простите великодушно, как пройти в библиотеку?
Мы со старушкой одновременно разинули рты. Яга, надо отдать ей должное, опомнилась первой:
– А тебе зачем, ты же читать не умеешь?
– Мне сказали, там белая лошадь работает.
– Эх, колючка неугомонная, – вздохнула Яга, – и чего дома не сидится? Нету там твоей лошади. В командировке она. С Иваном Царевичем за невестой поехала. А когда вернутся, не знаю.
Ежик погрустнел, но не сдался:
– А медвежонок где живет?
– Это ты у его сородичей спрашивай, они тут лес патрулируют, все знают.
– А как мне их найти? – не унимался колючий.
– Они тебя сами найдут, – обнадежила его бабка, – просто бумажку мимо урны брось.
Когда ежик исчез за поворотом тропинки, Яга посетовала:
– Да–а–а, страшный диагноз – склероз. Каждый день к медвежонку ходит, и все время дорогу спрашивает.
Глава 9. Сказочное гостеприимство
Все мои попытки выяснить путь во вселенную Вольдемара не увенчались успехом. Баба Яга, ссылаясь на соблюдение традиций, отказывалась выдавать информацию до следующего утра. Придется заночевать в этом измерении, раз по–другому не обойтись.
Избушка на курьих ножках оказалась трехэтажным теремом в готическом стиле. Какой–то неумелый зодчий так густо украсил крышу горгульями, что черепицы почти не было видно. Даже на балкончике под крышей красовалось несколько фигурок.
Ядвига Константиновна, едва мы вышли из леса, рванула к дому рысцой, откуда только силы взяла. Она размахивала руками и выкрикивала неразборчивые слова. Я сначала подумала, что она так радуется родному углу. Мало ли, может недавно ипотеку выплатила и еще не привыкла дышать полной грудью. Но все оказалось совсем не так. Горгульи внезапно зашевелились, запищали на разные голоса и замахали крыльями.
Подойдя еще ближе, я разглядела, что те, кого мое воображение приняло за творение мастеров, на самом деле к горгульям никакого отношения не имеют. Это была стая маленьких ящеров или дракончиков, что почти одно и то же.
Они поднялись на крыло, сделали круг над крышей, пометили напоследок спутниковую тарелку и толпой улетели в закат. То, какими эпитетами их наградила сердитая старушка, наверное, не знал даже шеф. А уж его я считала экспертом в данном вопросе. Тут были и сомнения по поводу их родословной, и намеки на межвидовые связи, и прямые указания по поводу половой принадлежности.
Даже четыре прилетевшие кукушки не смогли закуковать столь проникновенную речь.
Ядвига Константиновна, войдя во вкус, в заключительной части не забыла пройтись и по самим цензорам с их высокими моральными принципами. Те в долгу не остались и произвели акт возмездия, причем так удачно, что старушку в будущем, несомненно, ожидала значительная денежная прибавка к пенсии.
Когда страсти немного улеглись, я вошла в калитку, украшенную резными маковками. На подворье у Яги царила домашняя атмосфера. Прямо у крыльца разместилась небольшая поленница, что наводило на мысль о камине долгими зимними вечерами. Розарий вдоль забора – образец порядка – без единого сорняка. Бутоны белых роз еще не распустились, но уже обещали будущее великолепие. В дальнем конце двора колодец–журавль, окруженный миниатюрным садом камней.
Был тут и сарай под красной черепичной крышей. Ворота распахнуты настежь, словно в этом измерении вовсе не опасаются воров. В глубине сарая гордо стояла оранжевая «копейка». Мурзик тихо охнул в ухо:
– Они и сюда добрались.
Интересно, в какой цветовой гамме предстало чудо отечественного автопрома для стажера, если он смотрит через бутылочное зеленое стекло?
Яга скрылась в доме, а я осталась стоять столбом на посыпанной белым песчаником дорожке.
Поскольку, в спа процедурах теперь нуждалось не только Мурзиково тело, но и персона самой хозяйки, перспектива совместного омовения замаячила на горизонте грозовой тучей. Пришло время сменить дислокацию на уют магического артефакта. Но бутылка в руках оказалась пуста.
Я неуклюже зачерпнула воду из колодца. Журавль так и норовил вырваться из рук. Подобным устройством я никогда не пользовалась, лишь видела картинки в книжках. Между тем, хозяйка дома с крыльца окликнула меня и помахала рукой, приглашая войти в помещение.
Яга успела переодеться и теперь красовалась в банном халате нежного персикового цвета. Отправив Мурзика разбираться с гостеприимной старушкой, я нырнула в бутылку. Пока он там намывается, приготовлю что–нибудь этакое.
Стажер не соврал, холодильник занимал полстены. Две морозильные камеры: отдельно для мяса, отдельно для овощей. Остальные три двери скрывали за собой полки с фруктами, хранилище для напитков и алкоголя, контейнеры с соленьями и всевозможными соусами.
Я в который раз подумала о том, кто был предыдущим владельцем бутылки. Очевидно, что бабушка Мурзика не сама сделала этот артефакт. Тот, кто проектировал внутренний дизайн, имел больше мужской склад характера. Это проявлялось во всем, начиная от строгих однотонных штор и заканчивая геометрическим узором на ковре. Даже фонтан перед особняком изображал из себя Посейдона с трезубцем в одной руке и витой раковиной в другой.
Жорик, и тот оказался под впечатлением от окружающей роскоши и согласен был переехать из будильника сюда, но шеф воспротивился. Как блуждающий дух, Георгий давно утратил связь с человеческим телом и не мог участвовать в обмене.
Готовлю я не очень, но от затеи отказываться не стала. Все равно заняться нечем. В бассейне не поплаваешь, вода из колодца ледяная, аж зубы ломит, когда еще нагреется. Мурз убрал бутылку в рюкзак, так что внутри наступила как бы ночь.
С прошлой осени я была ближе к призракам, чем к обычным людям. Но в бутылке, зачарованной особым образом, опять превращалась в человека. Я могла ходить ногами, держать руками, говорить ртом, то есть, не при помощи мысленного посыла. Даже все естественные потребности, вновь напоминали о себе. Жажда, голод, усталость, я и забыла, как это утомляет.
Внутри артефакта царила созидательная магия. Весь разработанный дизайн держался на ней. Более того, все, что я детально представляла, через какое–то время возникало тоже. Одежда, еда и многое другое. Но, в отличие от творений неведомого хозяина, мои воображалки исчезали, как только я забывала о них.
Будучи ведуньей, я спокойно покидала тело и возвращалась в него, так что, этот артефакт нужен был скорее для Мурзика, который магией не обладал и мог ей пользоваться лишь внутри сосуда.
Приготовление еды заняло у меня минуты три. Я сунула пустую форму для пирога в выключенную духовку и тщательно представила процесс. Вот шарлотка медленно поднимается по стенкам, яблочные дольки сморщиваются и тонут в воздушном тесте. По кухне разливается дразнящий аромат свежей выпечки. В обычной жизни у меня всегда все подгорало. Бабушка не успела толком ничему научить, слишком мало времени мы провели вместе как семья.
Я задумалась так сильно, что не сразу поняла, пирог мой снова пригорел. Вот так всегда, криворукость меня не подвела и в этот раз. Я умудрилась сжечь несуществующий ужин в холодной духовке.
Интересно, если бы мне вдруг захотелось нафантазировать слона на лужайке. Серого, с огромными ушами и длинным хоботом. Он бы пил из фонтана и брызгал водой…
Что–то большое упало в бассейн. Бултых получился такой, что волна выкатилась наружу и, шипя, подползла к самому краю веранды. Ой, кажется у нас проблемы. Я вспомнила, что в гостиной за диваном все еще лежат латы, искромсанные консервным ножом. Они слегка потускнели и оплыли, но пока не исчезли. Видимо, Мурз все еще помнил печальный опыт созидания.
Надо срочно выбираться из бутылки, пока воображение не вышло из–под контроля. Осознав, что о слоне на лужайке быстро забыть не получится, я впервые позавидовала ежику.
Ядвига Константиновна поместила гостя под самой крышей. Чердачное нутро, умело переделанное в уютную спальню, даже балкончик имеется, дышало покоем. Широкое низкое ложе, застеленное шкурами диких зверей, занимало большую часть.
Я выскользнула из рюкзака и отправилась на разведку.
Спустилась на второй этаж по спиральной лестнице, украшенной затейливыми перилами. Потыкалась в закрытые двери с массивными засовами и амбарными замками. Боюсь представить, что там находится, раз такие меры предосторожности. Я подумала о машине во дворе. Железный конь в глазах Яги явно проигрывал неизвестному содержимому этого этажа. Любопытненько.
Ядвига Константиновна суетилась на кухне внизу. Она мурлыкала под нос простенький мотив и мешала варево в котле над очагом. Странно, что старушка предпочла старинный способ, когда в доме есть электричество.
Иногда она отвлекалась от процесса, чтобы заглянуть в большую книгу, лежащую на столешнице массивного обеденного стола. Черный гранит выгодно подчеркивал хрупкую желтизну страниц, исписанных бисерным подчерком.
Под котелком жарко горели дрова. Дерево трещало и шипело, очевидно, поленья не успели высохнуть от жизненного сока. Над варевом поднимался пар. Судя по ароматам, царящим на кухне, в приготовлении еды Ядвига Константиновна далеко от меня не ушла. В этом были солидарны со мной и мухи. Они влетали в открытое окно и замертво падали на подоконник. Уже прилично накопилось, когда бабуся смахнула бедняжек в ладонь и отправила в котел. Их место почти сразу заняли новые мушиные трупики.
Интереса ради, я заглянула в книгу. «Как приворожить добра молодца, если тебе немного за тридцать», – прочла я заглавную вязь. Ниже шел список ингредиентов и способ приготовления волшебного эликсира.
Я углубилась в текст, а вдруг пригодится. Не всегда же мне будет двадцать, как сейчас. Надо и о будущем подумать. На склоне лет опубликую информацию и заработаю себе на безбедную старость. Или буду с лекциями ездить по измерениям, что тоже неплохо.
Баба Яга попутно смотрела в окно, и я заинтересовалась предметом ее изучения. Я почти не удивилась, когда заметила Мурзика у колодца. Обнаженный по пояс, он плескался в корыте, наполненном ледяной водой. Намокшие джинсы выгодно обтягивали филейную часть. Старушка вздохнула, вновь заглянула в рецепт и достала с полки жестянку, в которой оказались высушенные жабьи лапки. Бросила три штуки в зелье, помешала и добавила еще одну, для верности.
Надо было срочно спасать ученика. Выскользнуть из дома оказалось очень просто, а вот докричаться до Мурзы сложнее. Он опрокидывал на себя очередной ковшик, от которого перехватывало дыхание, и энергично тер спину там, куда мог дотянуться. Брызги летели во все стороны. А тут и Яга высунулась в окошко и призывно замахала руками.
Мурзик зашел на кухню, ступая босыми ногами по теплому деревянному полу. На столе в чашках уже дымилось приворотное варево. Чтобы хоть как–то замаскировать странный запах, бабуся сверху щедро накрошила укропа и мелко порезанного чеснока. Это выгодно подчеркнуло нотку болотной тины и помойного ведра.
Мурзик подозрительно принюхался и категорически отказался садиться за стол. Как только ни уговаривала его гостеприимная хозяйка, он упорно стоял на своем:
– Извиняйте, чаю выпью. А трапезничать отказываюсь, ибо…ибо…, – стажер завис, как заезженная пластинка.
– С детства терпеть не можешь жаб, – подсказала я.
– А там еще и такое есть? – вскинулся ученик.
– Тише, ты, – зашептала я ему в ухо, – веди себя естественно. Разговаривай с ней, а не со мной.
– Значит, не судьба, – вздох Ядвиги Константиновны прошелестел по кухне прошлогодней листвой.
Она убрала со стола нетронутые тарелки и включила электрический самовар.
Чай пили в полном молчании. Каждый думал о чем–то своем. Яга пригорюнилась и машинально макала кусочки сахара в кипяток. Стажер энергично дул на блюдце, старательно раздувая щеки.
Идиллию прервали налетевшие невесть откуда давешние дракончики. Едва завидев неприятеля, бабушка Яга вскочила, схватила метелку из угла и, взметнув полами халата, кинулась во двор. Мурзик опрокинул стул и помчался следом.
Когда они вернулись, разгоряченные и довольные одержанной победой, самовар уже остыл.
– Откуда они взялись? – спросил Мурза раскрасневшуюся от погони хозяйку.
Она отпила из чашки, отдышалась и начала рассказ:
– Это все местные цари виноваты. С тех пор, как Горыныч эмигрировал сюда из тридцать девятого царства, они ему в год по царевне присылают. Откупаются. Девок–то дают, а никто не объяснил, что их есть надо. Вот и плодится ящер проклятый.
Ядвига замолчала, собираясь с мыслями.
– А вы ему сами тогда скажите, – предложил ученик.
– Да говорила. А он отвечает: «Мне так больше нравится». И еще заявил, что армию собирает. Да–да, так и сказал: «Нас – рать».
Мурзик засомневался:
– Это вряд ли. Наверное, он другое имел в виду. Может, он следует по пути Дао.
– Кто такой этот Дао, что даже Горыныча не боится послать? – удивилась Яга.
– Я и сам толком не знаю, – признался Мурз.
Чтобы хоть как–то отработать гостеприимство, стажер предложил поколоть дрова. Ядвига Константиновна с радостью согласилась, и Мурзик отправился к поленнице.
– А ты справишься? – от нечего делать, я поплелась за ним. – Хоть знаешь, с какой стороны топор держать?
– Теоретически, – он нахмурился, – я такой квест в игре проходил. Думаю, ничего сложного.
Когда топор снова прошел по краю полена, отколол щепку и чуть не отхватил Мурзику полступни, я потребовала у неумехи тело. Не хотелось потом надевать увечную и болящую оболочку. Мы вернулись на чердак за бутылкой перемещения душ.
Слон поднял хобот и приветственно протрубил, едва завидел мою персону. Надо бы парня предупредить, или сюрприз сделать? Додумать я не успела, чары захватили меня и понесли вверх.
Сюрприз удался на славу. Это я поняла по тому, как пискнул ученик, оказавшись в бутылке. Подумаешь, я и не такое могу. И незачем было обзываться и требовать назад собственность. Тоже мне новость, да я с этими руками уже двадцать лет живу и прекрасно знаю, откуда они растут. Сам–то когда последний раз в зеркало смотрел? Я хотя бы дрова умею колоть. А вот сейчас обидно было.
Я спустилась во двор. Яга уже переоделась и ожидала меня у сарая. Непривычно было видеть ее в лохмотьях на фоне ухоженного розария. Из–под засаленного платка мелким бесом вились белые кудряшки. В гармонии с ними губы покрывала ядовито–красная помада.
– Отлучусь ненадолго, – сказала старушка, – срочные дела. Допоздна не засиживайся, а я попрошу Котофея, чтобы заглянул к тебе вечером.
Почти сразу к воротам подъехала телега, запряженная гнедой худобокой клячей. Мужичонка на козлах лихо щелкнул кнутом и осадил и без того никуда не спешащую кобылу. Яга, чертыхаясь, полезла на охапки подгнившего сена, угнездилась и дала отмашку вознице. Тот взял под козырек и тронул поводья.
Я скинула футболку и, играя мускулами, принялась за дрова. Очень скоро весть о том, что у Яги гостит симпатичный добрый молодец, разлетелась по округе. Первыми прибежала стайка лесных нимф. Юные красавицы разместились на ограде, благо широкая каменная стена прекрасно для этого подходила. Их крепкие тела с чуть зеленоватой кожей едва прикрывали сетчатые накидки с вплетенными цветами. Нимфы хихикали, толкались и вели прицельный огонь зелеными, как молодая листва, глазищами. И почему девушки всегда действуют одинаково, в каком бы измерении они не родились? Следом в ворота заглянула румяная девица под предлогом поиска тридцати трех богатырей. Найдя всего одного и не совсем того, кого надо, она ничуть не огорчилась. Присела на перевернутое корыто и принялась лузгать семечки, откровенно пялясь, на творческий процесс. Затем заявились две кикиморы. Видно было, что перед этим они посетили парикмахерскую. Мурзик, может и не заметил бы, но я цепким взором сразу разглядела одинаковые накидки с логотипом заведения, которые они забыли снять. Наверняка, очень торопились.
После обеда на подворье пришел лесовик. Он принес сачок, потерянный на болоте Ягой, и огорчился, что не застал хозяйку. Владыка леса критически осмотрел топор в моих руках, но от комментариев воздержался. Зато оранжевое чудо в сарае вызвало в нем более теплые воспоминания. Леший подошел к колымаге, ласково погладил по капоту, улыбнулся как давнему приятелю. Не удивлюсь, если он окажется прежним владельцем железного коня.
Когда лесовик вышел из сарая, я уже складывала нарубленное в поленницу у крыльца. Валерьяныч, как звала его Ядвига Константиновна, поднял руку, чтобы попрощаться, да так и замер, глядя куда–то вверх.
Неужто, мелкие пакостники, опять прилетели?
– Кто это? – леший указал на балкончик под крышей.
Я подошла к нему, чтобы увидеть, о ком идет речь. Нехорошее предчувствие волной прокатилось по усталым мускулам, завязалось узлом в районе желудка и вместе с сердцем упало в пятки.
В проеме балконной двери, ведущей на чердак, маячило туманное привидение.
Глава 10. Хобби бабушки Яги
Призрак заметил, что его изучают, и отступил в комнату.
– А разве он не из ваших? – мой вопрос рассердил лесовика.
– Вот еще, я всех в округе знаю. Вон те, – он кивнул на забор, – туристки, прибыли к нам на выходные. А эта, – кивок на девицу, – местная, все время с козликом ходит.
– Я пойду наверх, посмотрю. Вдруг, он тоже турист?
– Скорее, нелегал, – не согласился леший, – у нас таких не любят. Если его поймают, могут даже жизни лишить. Ты его сверху шугани, а я под балконом посторожу, чтобы не убёг.
После махания топором мне не улыбалось ловить незнакомца, кто знает, чего от него можно ожидать. Но перед прекрасными зрительницами позорить честь Мурзика я не рискнула. Очень уж не хотелось лишиться такого удобного тела. Тем более, я почти освоилась с дополнительной комплектацией.
На уровне второго этажа я осмелилась позвать стажера.
– Мурз, ты меня слышишь? Кто там у тебя?
Он ответил почти сразу:
– Маш, я всегда хотел узнать, где ты была, когда совесть раздавали?
– За мозгами стояла, если что, – машинально съязвила я нахалу.
– И как, не хватило? – парировал он.
– А что такое? У тебя проблемы?
– Ты еще спрашиваешь. Не у меня, а у нас. Тут – слон. Кстати, раз уж речь зашла об этом. Предлагаю перед домом картошку посадить. Чего зря удобрению пропадать?
– Советуешь испортить лужайку? – я была против инноваций. Неизвестно, как это отразится на магических свойствах драгоценного сосуда.
– Если говорить о порче, отвечаю – поздно мертвому пятки целовать. Нет лужайки, – и уточнил, – совсем.
– Ой, ты меня запутал. Сейчас речь не о слоне. Важнее другое…
– Важнее, – вскричал ученик, – что может быть важнее этого?
– Дай угадаю, призрак в комнате? – подсказала я.
– Не увиливай, – по голосу было ясно, что он очень зол, – и даже не пытайся свалить все на несуществующего призрака.
Понятно, стажер без магии ничего необычного не заметил. Я задержала дыхание и осторожно шагнула внутрь.
На чердаке, оборудованном для гостей, все пребывало так, как я оставила в последний раз. Лишь лягуха выбралась из рюкзака наружу. Наверное, проголодалась, бедняжка.
Я проверила под кроватью – ничего, кроме пыли. Отодвинула штору – пусто как в кошельке перед зарплатой.
– Голос, а ты что думаешь? – я вспомнила о личном помощнике.
– Мурзик прав, – Внутренний Голос хихикнул, – раньше надо было очередь занимать.
– Не поняла.
– Без мозгов всегда так, – притворно вздохнул Голос и добавил, – не ты одна любишь устраивать сюрпризы.
– Ты чего там бормочешь? – спросил Мурз. – Уже и заговариваешься.
– Это я с твоей живностью беседу веду, – мне не хотелось пересказывать насмешки ВГ.
Лягушка, будто поняла, что на нее обратили внимание. Завидев меня в теле Мурзика, она раздула бока, стараясь выглядеть крупнее, и захлопала глазками. Даже на мордочке состроила нечто, похожее на легкую улыбку.
И эта туда же. Ах, ты, мелочь пузатая. Нет, я никак не могу понять, что они все в нем нашли? Простодушное лицо, конопатость, лопоухость третьей степени и двухдневная щетина делали Мурзика неотразимым ни в каком болоте. Я готова была признать, что спортивное мускулистое тело притягивает девичьи сердца как магнит. Но разве за фасадом не должен скрываться подходящий интерьер?
Снизу с улицы раздался голос лешего, и я поспешила на балкон.
– Ну что, нашел чего? – его голос казался озабоченным.
– Нет, – ответила я, качая головой.
– Надо в доме искать, наверняка где–то прячется, – лесовик потоптался еще немного и засобирался домой.
Дескать, пора и честь знать. А то шишки в лесу не считаны, грибы не собраны. Да и чай тут не наливают, молодежь совсем от рук отбилась, невоспитанная.
Вместе с Валерьянычем ушли и кикиморы, чему я только обрадовалась. Нелегко играть роль добра молодца на публику, если внутри ты ни разу не он. Девица тоже куда–то пропала, причем, вместе с корытом. А нимфы, завидев меня на балконе, принялись усердно демонстрировать соблазнительные позы. Мурзик, может и дрогнул бы, но я прекрасно знала все эти уловки.
Одна чаровница так старалась, что случайно свалилась вниз. Хорошо еще, что не на розовые кусты. Жалко было бы помять такую красоту, ведь они еще не распустились.
Я помахала зеленоглазым красавицам и вернулась в комнату.
Пришло время узнать, что за тайны скрывает второй этаж. Уложив тело ученика на кровать, я воспарила к потолку. Призрака надо ловить по его правилам. Там, где не пройдет человек, всегда просочится его дух. Способ особенно эффективен, если перед этим не мыться недели две.
Запоры и замки, выкованные из добротного железа, легко защищали интересы хозяйки от воров и прочих, нечистых на руку, элементов. Но любопытной мне, они преградой не казались. Я выбрала дверь наугад и внимательно изучила вход на предмет отверстий и щелей. Магическую защиту Яга не использовала внутри дома, а вот ворота на улице так и искрили от обилия заклинаний и ловушек. Это я еще утром разглядела.
За дверью скрывалась кладовая. Внутри помещения разместились тюки с тканями всевозможных оттенков и цветов. Были тут и шелка, разрисованные изящными цветами, и тяжелый бархат, и дорогая парча. Отдельной горкой ткани попроще – веселенький ситец, полосатый сатин, и еще, кажется, лен. Всех названий и не упомнишь. Если это приданое, то Ядвига Константиновна смело могла претендовать на роль самой завидной невесты.
Я внимательно прислушалась. Ни единый звук не нарушал покой этого места. Пахло мышами и нафталином.
В следующей комнате я обнаружила несколько швейных машин, большой стол для раскроя ткани и целый ворох эскизов, сваленных кучей в углу возле окна. Сквозь неплотно сдвинутые занавески в комнату пробивались солнечные лучи, в которых резвились танцующие пылинки. Я выбрала один набросок наугад, методом случайного тыка. На рисунке были изображены мужские труселя классического покроя, правда, украшенные рюшечками и бантом на причинном месте. Версия с приданым отпала, как хвостик у испуганной ящерицы. На ее место тут же вклинилась другая – Яга занималась подпольным бизнесом на дому.
Третье помещение только укрепило мои подозрения. Здесь уже хранилась готовая продукция. Вдоль стен стояли демонстрационные манекены, одетые очень скромно. Причем, эта скромность подразумевала не пуританский покрой, а количество ткани на квадратный сантиметр. Яга занималась пошивом мужского нижнего белья.
Некоторые модели были вполне себе симпатичными, правда, я не совсем понимала предназначение карманов в форме сердечек, расположенных на жо…пардон, желтеньких трусах в синий горошек. А другие, представленные здесь образцы, постеснялись бы надеть даже заборные нимфы. Например, вон те бирюзовые стринги. Вышитые пайетками стрелочки указывали, в каком направлении действует сила тяжести на объект мужской гордости, и были уместны как монашки в гареме у султана.
Здесь у меня зародилась третья версия, пожалуй, самая верная. Михеич мог бы гордиться моим чутьем и деловыми качествами. Предметы мужского гардероба хранились в единственном экземпляре и были штучным товаром. Ядвига Константиновна не занималась подделкой известных брендов. Она сама была дизайнером.
Ослепленная блеском (трусы в стразах на третьем манекене попали под солнечные лучи), я даже забыла, о цели визита в запретное место.
На секунду я представила Мурзика в подобном облачении и испытала настоящий трепет. Да, страшная женщина эта бабушка Яга. Неудивительно, что в сказках ее не боятся только дураки.
Я вернулась к ученику на чердак и вновь надела тело. Лягушка, пока меня не было, успела перебраться к предмету обожания на грудь, откуда я осторожно стряхнула ее на подушку.
Мурзик долго ржал, когда узнал, чем промышляет старушка на досуге. Мне даже стало немного обидно за нее. Любое творческое начало в человеке заслуживает внимания и не терпит насмешек.
Искать того, кто не хочет, чтобы его нашли, дело довольно хлопотное и, как оказалось, бесперспективное.
– Странно, – поделилась я с учеником, – я весь дом обошла, но нигде не увидела телевизора. Зачем Яге тогда спутниковая тарелка на крыше?
– А у них тут нет телевидения, – пояснил Мурз, – мне Ядвига Константиновна сказала, что тарелки нужны для борьбы с потомством Змея Горыныча. Считай, на каждом доме такая конструкция имеется.
– Я не совсем понимаю принцип действия, – призналась я.
– Эти хулиганы, когда летают по округе, метят территорию, где ни попадя. Но если на крыше есть такое устройство, то стараются попасть только в него. У них эта забава называется – стрелять по тарелочкам.
– Сомнительная польза, – подытожила я.
– Ква, – сказала лягуха.
– Есть просит, – подумала я вслух.
При мысли о еде в желудке наметилось легкое волнение. Я накинула рубашку, подняла зеленуху, обхватив двумя пальцами за животик, и спустилась на кухню.
Пахло все так же противно, но уже не так сильно. Основная волна вони улетучилась в окно. Даже мухи на подоконнике пришли в себя, и вяло махали крылышками, пытаясь взлететь. Те, кто так и не смог покинуть аэродром при моем приближении, были приглашены на обед к лягухе в качестве основного блюда. Правда, эта зараза оказалась очень капризной особой и категорически отказывалась есть. Пришлось насильно запихивать мух ей в пасть.
– Чем занимаешься? – некстати спросил стажер.
Я чертыхнулась, когда питомица опять выплюнула муху.
– Зоопарк твой пытаюсь накормить, – зачарованный ответ тонкой струйкой уплыл наверх. – Ты тоже там про слоника моего не забудь. Нафантазируй ему…а что у нас едят слоны?
– Маш, а давай не будем ему еду давать, – внес предложение стажер, – и он помрет от голода.
– Ты что, – возмутилась я, – мы ж потом замучаемся яму копать, чтоб его похоронить.
Покончив с кормлением квакухи, я принялась искать пропитание для себя. Есть хотелось все больше и больше. В огромном буфете возле очага на полках нашлось много интересного, но, к сожалению, непригодного в пищу. Содержимое стеклянных банок с плотно притертыми крышками выглядело совсем неаппетитно. Начинка жестянок, при детальном изучении, тоже. Тут были уже знакомые мне жабьи лапки, муравьиные яйца и сушеные кузнечики. Кое–где за стеклом краем глаза я уловила движение, что говорило об исключительной свежести продуктов.
Я выглянула в окно. Нимфам надоело сидеть на заборе, и теперь они развлекались тем, что пытались завести машину с толкача. Для этого они выкатили ее из сарая на дорожку. К сожалению, во дворе у Яги места было недостаточно. Машина не успевала взять разгон, как приходилось тормозить, чтобы не врезаться в ворота. Охранные чары никуда не годились, и мне пришлось возглавить миссию по сохранению бабкиного имущества. Тем более что одного корыта она уже лишилась.
За этим занятием меня и застал Котофей. Я почти затолкала машину в сарай, когда со стороны ворот послышалось громкое пыхтение. В воздухе ощутимо запахло дымом, как будто разожгли камин, не смотря на жару. Или это горел лес? Бросив непривлекательное занятие и подбежав к воротам, я облегченно вздохнула.
На подъездной дорожке стояла обыкновенная русская печка. Беленый бок ее украшали шашечки, символизирующие принадлежность к миру извоза. Печка отчаянно дымила и трещала поленьями, с каждой секундой уменьшая денежные средства клиента и увеличивая дыру в озоновом слое. Передвигалась она трубой вперед, сразу за которой сидел долговязый парень на дерюжной подстилке, предназначенной, очевидно, для теплоизоляции. Заднюю поверхность, отведенную для клиентов, покрывала уже более солидная войлочная попона.
Возница лихо спрыгнул на землю, подтянул портки и снял картуз. Кучерявый чуб густой волной упал на лоб. Парень тряхнул головой и помог спуститься пассажиру, а затем отодвинул заслонку, чтобы достать из подпечья багаж. Прибывший гость отсчитал из поясной сумки горсть медяшек, чинно поклонился извозчику и неторопливо пошел к дому.
Все это время нимфы скромно стояли в сторонке и хлопали зелеными глазищами. Когда я с переменным успехом отбирала у них бабусино добро, выяснилось, что никакой из вариантов русского языка они не понимают.
Жестами, как могла я намекнула им, что они могут отправляться в дорогу на освободившейся лежанке. А возница не только знает, но и с радостью покажет им, где зимуют раки. Зеленокожие девы спорить не посмели, а может и сами хотели убраться подальше, скоренько запрыгнули на теплую печку, роняя на дорогу цветочные лепестки. Транспортное средство пыхнуло на прощание дымным облаком из трубы и, постепенно ускоряясь, двинулось в обратный путь.
Котофей, а это был он, оставил поклажу на дороге, здраво рассудив, что не кошачье это дело тяжести таскать. Я пожала плечами и подобрала багаж. Бочонок литров на десять с приделанной кожаной ручкой на боку, по весу – полный, я перехватила правой рукой. А увесистый узелок, казавшийся и оказавшийся легче, взяла в левую.
Как и ожидалось, Котофей был котом, но не обычным, каких полно в нашем измерении, а волшебным. Начну с того, что передвигался он исключительно на задних лапках, упакованных в красные сапожки, на голове носил вязаную шапочку с прорезями для ушей и был ростом с хорошую рысь. Не менее странно выглядела человеческая одежда на мохнатом визитере. Широкие шорты насыщенного лилового цвета, подозреваю, что Ядвига Константиновна принимала непосредственное участие в их создании, оттеняла оранжевая косуха. На мохнатой груди массивная золотая цепь толщиной в палец панцирного плетения терялась на фоне рыжей шерсти.
Он ожидал меня у поленницы рядом с домом, отбивая хвостом неровный ритм. Едва только я подошла, Котофей крутанулся на левом каблучке и перекинулся в человека.
Полноватый, невысокого росточка, он снял шапку, под которой оказалась небольшая лысинка, обрамленная рыжими волосами. На макушке по–прежнему торчали острые кошачьи ушки. Да и хвост никуда не делся, даже распушистился еще сильнее.
