Текст книги "Не будите спящих красавиц (СИ)"

Автор книги: Таиска Кирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3. Легкая разминка судьбы

Несмотря на поздний час, в окнах агентства горел свет. Шеф в кабинете допивал бутылку коньяка. Напротив него на столе сидел голубь и чистил перья.

Завидев меня, Селиван замахал крыльями, несмотря на мои предупреждающие сигналы. Сдал, зараза, с потрохами. Михеич, определенно, меня поджидал. Он придвинул к себе старинный телефон и снял трубку.

После нескольких неудачных попыток шеф набрал нужную кнопку и позвал меня по имени.

Я вздохнула, показала домовому недружественный жест и вступила в беседу. Впрочем, мой доклад никак не вдохновил затуманенного алкоголем шефа. Он хмыкал, качал головой, хмурился, а затем, подперев голову рукой, подытожил:

– Маня, не кипятись. Завтра на свежую голову мы разработаем план действий. Ты мне лучше скажи, как быть с твоим шкафом?

– А при чем тут мебель? – я выдвинула встречный вопрос.

– Ты тещу мою видела? – шеф продолжил викторину.

– Которую вы хотели напугать мной?

– Да, – у Михеича, наконец, нашелся ответ, – но эта маразматичка, требует теперь отдать ей шкаф.

– Зачем он ей? – спросила я. – Судя по ее темпераменту, посуды у нее немного.

Шеф поднял голову и с тоской посмотрел в окно.

– Эх, Мария, ты полгода им пользуешься, неужели не заметила?

– Что, например?

– Этот шкаф стал первым в моей коллекции. Внутри него время не идет.

Я присвистнула:

– Должно быть, дорого вам обошелся.

– Совсем нет, – усмехнулся начальник, – у нас сосед одинокий жил. А когда помер, вещички его по подъезду и растащили. Мне достался шкаф. Это потом я выяснил о секретных свойствах, года через три. А у соседей ничего необычного, одна рухлядь.

– Возможно, просто не поняли, – усомнилась я. – На обычных людей такие штучки почти не действуют. Шеф, я же вам объясняла. Любой артефакт изначально имеет запас магии, который быстро истощается. Мы, ведуны, как батарейки, поддерживаем их свойства за счет собственной силы.

– А теперь ты это моей теще докажи. Она, как и я, ни в зуб ногой. А туда же: «Хочу, мол, дожить до ста».

– Кстати, Илья Михеевич, для чего вам все эти артефакты? Стоят дорого, а пользы грош.

– Это все Вольдемар, у которого ты браслет стянула, друг мой школьный. Он когда шкаф увидел, прям на колени встал – продай да продай. А я что? Вник в суть вопроса и увлекся.

– Да уж, – вздохнула я, – в каждой избушке свои погремушки. Кстати, шеф, если вы знали о свойствах шкафа, зачем там коньяк хранили?

На следующее утро я проснулась от легкого постукивания в стекло. Да что ж такое–то, опять не дают поспать. И кому это приспичило в такую рань? Я открыла бы глаза, если бы они не были уже открыты. Тело, неподвижно стоящее в шкафу, под воздействием отвердителя казалось высеченным из камня. К несчастью для меня, я застыла не в обычном облике, а замаскированная для задания. Теперь у шефа в коллекции есть браслет, а у меня памятник в натуральную величину, поставленный еще при жизни и из меня самой. Левый глаз слегка косил и смотрел куда–то вверх, придавая физиономии задумчивое выражение. Ярко–рыжие нечесаные пряди пламенели вокруг сморщенного лица, а большая бородавка на кончике носа вызывающе топорщилась. Рот, растянутый в улыбке чеширского кота, демонстрировал явную недостачу зубов, в том числе и передних. Кто же отважился разбудить такую красоту?

Мурзик, как ни в чем не бывало, переминаясь с ноги на ногу, топтался у шкафа. Я вытекла наружу и взлетела на люстру. До начала работы еще полчаса, а он уже примчался из дома. Эх, сейчас бы понежиться в теплой постельке, съесть на завтрак сочную сосиску, а уж за чашку бодрящего кофе ничего не жалко. Я мечтательно потянулась, наблюдая за тщетными потугами ученика.

– Маш, а Маш. Ты здесь?

Мурза подышал на стекло и протер его рукавом, поскребся в закрытую дверь и беспомощно оглянулся.

– Тут я, – наконец отозвалась я и спустилась вниз, – слуховой аппарат надень, идиот.

– Зря я вчера ушел домой, а вдруг чего случилось? Надо в магазин сбегать, проверить.

И он рванул к двери. Я пожала плечами и решила еще немного вздремнуть. Но Селиван, выглянувший из под стола, разрушил все мои планы.

– Ты его не остановишь? – поинтересовался он.

– Нет, бег полезен для здоровья, – озвучила я общеизвестную истину. – К тому же, хозяину магазина надо вернуть ключи и забрать бутылку. Я за нее отвечаю головой перед шефом. Кстати, как он? Кажется, вчера была внеплановая попойка.

– Ошибаешься, это терапия алкоголем, которую ему прописал психолог.

– Из соседнего офиса? Неудивительно, что он так популярен.

– Да, у него полгорода лечится, – домовой зевнул и полез обратно под стол.

Городок у нас небольшой, разделенный одним проспектом на две части: старую и новую. В старой части каждый дворик утопал в зелени, а дома, по большей части пятиэтажные, располагались елочкой и зигзагами. Как будто архитектор был под мухой, когда воплощал свою идею на бумаге. Деловые районы в новой части, наоборот, могли служить образцом порядка и гармонии. Наше агентство арендовало помещение в старой части, шеф не любитель суеты и шума. Я подозревала, что для него «Диоген», что–то вроде хобби, чтобы с пользой проводить досуг, но никак не основной источник дохода. А все эти разговоры о тяжелых временах не более, чем пустая болтовня.

Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Не той, что вела к выходу мимо Дусиного закутка, а другой, за которой как раз находился запасной аэродром Михеича, как он любил его называть. Шеф нетвердой походкой зашел в кабинет. Помятое лицо, рубашка, расстегнутая по всей длине, галстук дохлым языком болтается на волосатой груди и ширинка, открытая на неприличные три четверти. Весь вид Михеича вопил о том, что методы психолога оставляют желать лучшего. Шеф покачнулся и почесал голое пузо, а затем посмотрел на часы, висящие над сейфом. До начала работы оставалось еще пятнадцать минут, но вечно опаздывающая Дуся именно сегодня решила исправиться, а может это был случайный порыв. Короче, в тот момент, когда главный соображал, где он и кто он, в кабинет летящей походкой впорхнула секретарша в окружении дорогого цветочного аромата и кофейного шлейфа. Увидев Михеича в непотребном виде, она ойкнула, всплеснула руками, попутно уронила кофе в бумажном стаканчике и попятилась к выходу. Шеф шагнул за ней, очевидно пытаясь подхватить оброненный стакан, но не рассчитал своих возможностей, запнулся о ковер на полу и рухнул на Дусю. Картина получилась живописная: секретарша, придавленная начальством, слабо трепыхалась, тщетно пытаясь освободиться. Шеф, напротив, сраженный силой земного тяготения, прижался небритой щекой к пышной груди Дуси и блаженно закрыл глаза.

В этот момент за дверью послышался новый голос:

– Дорогой, я принесла тебе поесть и чистые рубашки, – и в кабинет неспешно вошла супруга Михеича.

Увидев безобразие, творящееся на полу, супруга шутки не оценила, но среагировала мгновенно, огрев неверного мужа плетеной корзинкой. К кофейной луже на полу добавились бутерброды и йогурт. Михеич, не ожидавший такого щедрого угощения, открыл глаза и попытался подняться. Но, когда ему это удалось, его жене открылись новые подробности, да–да те самые три четверти.

Она ойкнула и опустилась в кресло для гостей, прижав к груди пакет с рубашками. Селиван, кто бы сомневался, бросился на защиту начальства, опять применив трюк с крысой. Это оказалось последней каплей, и обманутая жена обмякла в глубоком обмороке.

– А она не так крепка, как ее мать. Мать ее…

Шеф задумчиво посмотрел на супругу и перевел взгляд на секретаршу.

– Дуся, – рявкнул он, – ты почему так рано пришла на работу. Еще раз явишься в такую рань, уволю к чертовой бабушке. Даю сегодня отгул, и, запомни, тебя здесь не было.

Он подтолкнул смущенную девушку к выходу и попытался застегнуть рубашку. С третьего раза его попытка увенчалась успехом, и Михеич принялся хлопотать вокруг бесчувственной супруги.

Но поток гостей на этом не закончился. Не успела секретарша скрыться за дверью, как на сцене появилось новое действующее лицо. Главный специалист по связям с общественностью Антоха, опрятно одетый и чисто выбритый деловито шагнул за порог. Ну, наконец–то Алексей вернулся, хоть один нормальный в этом зоопарке, пусть и является второй личностью шизофреника Антона.

Быстро вникнув в ситуацию, Алексей собрал с ковра бутерброды и вытер салфетками кофейную лужу. К тому моменту жена шефа пришла в себя. Она томно обвела глазами окружающих и, завидев мужа, обиженно засопела. Лицо ее покраснело в приступе едва сдерживаемого гнева, а рот раскрылся, готовый выдать самый мощный словесный заряд, на который была способна оскорбленная женщина. Но, главный взмахом руки решительно погасил зарождающийся бунт.

Все это время я просидела на подоконнике за шторой. Домовой, после того как совершил акт спасения Михеича, присоединился ко мне и теперь полосатым котом грелся на солнышке. Внутренний Голос заметил:

– Готов поспорить, что так просто ему не отвертеться.

– Насколько я знаю, она довольно безобидна, – мне не хотелось, чтобы это недоразумение закончилось разводом, – а вот ее мама, тот еще аспид.

– Где она? – высокий женский крик заставил поморщиться и без того замученного Михеича.

Он старательно округлил глаза и как можно честнее спросил:

– Кто, душа моя?

– Ну, эта, – супруга нарисовала руками два полушария перед собой, – Дуся, твоя секретарша?

– Она сегодня взяла отгул и не придет. А зачем тебе она нужна? – простодушно поинтересовался шеф.

– Ну, как же. Я ведь своими глазами видела, как вы тут кувыркались на ковре. Поэтому и корзинкой тебя приложила.

– Что? – искреннее возмущение в голосе главного даже меня не оставило равнодушной. – Дорогая, ты о чем говоришь? Ничего такого не было. Алексей проводил тебя в кабинет, ты села в кресло и внезапно потеряла сознание, наверно переутомилась, пока добиралась из дома.

Шеф демонстративно достал из корзинки примятый бутерброд и мужественно откусил от него кусок. Как говорится, не поваляешь – не поешь. Жена недоверчиво смотрела, как он, давясь, поглощает еду.

– Да нет же, – голос ее стих и казался более озадаченным, – тут была еще крыса…

Она содрогнулась и поджала под себя ноги.

– Это невозможно, – уверенно объявил шеф, – в офисе живет кот, никаких крыс быть не может.

– Да, – подтвердил Алексей.

Он как раз принес кофе, исполняя обязанности Дуси, и услышал часть разговора. Селиван же спрыгнул с подоконника и, задрав хвост, подошел к креслу шефа. Против такого убедительного аргумента женщина не смогла устоять. Она успокоилась и облегченно откинулась в кресле.

– Милый, – уже спокойнее продолжила она беседу, – мама сказала, что ты на днях подарил ей шкаф. Я, конечно, ценю твою заботу и внимание, но, мне кажется, подарок не совсем уместен.

– Вот, Мегера Пет…, то есть, Венера Петровна, – процедил сквозь зубы Михеич, – вот старая интриганка.

И добавил, обращаясь к жене:

– Ну, раз ты считаешь, что подарок не подходит, то выбери сама что–нибудь в ювелирном, а я оплачу.

Когда жена ушла, шеф отодвинул чашку с кофе и открыл ящик стола. Коньяка оставалось на донышке, что немного опечалило начальника. Он встряхнул бутылку и одним духом из горлышка допил пахнущую клопами жидкость. Тяжелое утро грозило превратиться в затяжной запой.

Если вы думаете, что все неприятности наступающего дня закончились вместе с коньяком, то спешу вас утешить. Не было никаких неприятностей. Так, легкая разминка судьбы.

Пока Михеич печалился за столом, больше оплакивая кончину горячительного напитка, нежели свою нелегкую долю, в агентство вернулся Мурзик. Он удивленно заглянул в кабинет шефа и спросил:

– А где все?

Шеф только махнул рукой, то ли посылая, то ли показывая, в каком направлении следует двигаться молодому стажеру. Мурза, истолковав указание шефа по–своему, наоборот еще больше проник в помещение и упал в гостевое кресло.

Михеич хотел возразить, но его прервал появившийся с ворохом бумаг Алексей. Деловой костюм выгодно подчеркивал его худощавую фигуру, волосы, тщательно уложенные в модную прическу, оттеняли бледное лицо. Мог ли мой ученик узнать Антоху? Никаких шансов. Мурз посмотрел на шефа, и тот правильно угадал безмолвный вопрос.

– А, это Алексей, – сказал Михеич, – помощник Антона.

– А где Антон? Заболел?

– В некотором роде, – уклонился от ответа главный, – можно сказать и так.

Интересно, как долго он собирается скрывать от общественности, что в его коллективе работает психически нестабильный человек?

Глава 4. День потерянных надежд и артефактов

Я покинула помещение, в надежде найти Селивана, чтобы обсудить с ним на досуге пару рабочих моментов. В это время на улице послышался звук подъезжающей машины, хлопнули двери, и на пороге нарисовались два крепко сбитых амбала. Вы слышали выражение – работники умственного труда? Это не про них. И виной тому не слишком маленькие головы на бычьих шеях, и даже не вытертая спецовка с логотипом известной транспортной компании в городе. Просто, не пахло от них интеллектом. Вчерашним перегаром, луком и потом, это – да, а вот мозгами – ничуть.

Они прямиком направились в кабинет к Михеичу, и я юркнула за ними. Алексей на месте секретарши даже не пытался их остановить, понимая, что это бесполезно.

Шеф мутным взором оглядел визитеров и выдохнул:

– Вы кто?

Слова, окутанные алкогольными парами, уткнулись в одинаково насупленные физиономии.

– Мы, это, за шкафом, – наконец поделился планами один из них, – от Венеры Петровны.

Шеф икнул, попытался привстать, но, не в силах совладать с законом Ньютона, вернулся в кресло. Грузчики между тем подошли к шкафу и подхватили его с разных сторон. Движение получилось настолько синхронным, что если бы его увидела сборная нашей страны по плаванию, то непременно бы утопилась от зависти всем составом вместе с тренером. Однако главный еще более решительно бросился на защиту имущества.

– Погодите, погодите, – замахал он руками, – я должен позвонить.

Наверное, так могла махать только ветряная мельница, приветствуя идальго. Тем не менее, парни, аккуратно поставили мебель на пол и застыли манекенами в ожидании новых команд.

Михеич, тихо шипя сквозь зубы слова, не рекомендованные к употреблению лицам моложе восемнадцати лет, трясущимися руками набрал номер и приставил трубку к уху.

Разговор получился короткий, как салют и такой же фееричный. К сожалению, мне не удалось услышать того, что услышал шеф. Но, судя по его лицу, я могла бы значительно пополнить словарный запас такими выражениями, которые пригодились бы на все случаи жизни. Одно то, как прокомментировал беседу Михеич, гневно бросивший телефон на столешницу, говорило в пользу моего предположения. Грузчик повыше даже восхищенно присвистнул, а другой достал из нагрудного кармана блокнотик и что–то в него записал. Не иначе пламенную речь начальника, чтобы потом где–нибудь процитировать, например, на всесоюзном семинаре грузчиков. Если таковой имеет место быть.

Мурза, все это время простоявший с открытым ртом у окна, машинально снял со спины рюкзак. С некоторыми усилиями отыскал в недрах слуховой аппарат и надел его. Ну, наконец–то я могу хоть с кем–то поговорить.

– Мурзик, ты меня слышишь? – мой писк заставил его поморщиться. – Вытащи тело из шкафа. Не дай им меня забрать.

Ученик повернулся к Михеичу.

– Маруся просится наружу, – жалобно проблеял он.

– Точно, как я мог забыть, – шеф всплеснул руками и крикнул. – Алексей, зайди ко мне.

Алексей возник в кабинете сразу, как будто подслушивал под дверью. Вместе с Мурзой они вытащили меня наружу и прислонили к сейфу.

– Мурз, – я почти успокоилась, – поищи там пуговку. У меня от рубашки оторвалась.

Ученик нырнул в шкаф и пошарил по дну.

– Далась тебе эта пуговица, в такой–то момент, – проворчал ВГ.

– Мурза, ну что там? Нашел?

– Да, вот, – в его руке мелькнул маленький кругляшок.

– Положи мне в задний карман, – приказала я.

– Хорошо, – неуверенно ответил он.

Затем аккуратно засунул пуговицу в задний карман шорт, надетых на мое тело, и густо покраснел.

– Ты глянь, – Внутренний Голос захихикал, – похоже, наш малыш никогда не трогал упругую девичью попку.

Я отмахнулась от ВГ. Нашел время, шутник недоделанный.

– Очень хорошо, – я приободрила стажера, – а теперь передай шефу мои слова. Только ничего не перепутай. Пусть скажет теще, чтобы эффект проявился, в шкафу надо сидеть не менее десяти часов в день.

Грузчики, честь им и хвала, не дрогнули и не убежали. Даже придержали тело, когда я заскользила по стеночке. А затем легко подняли шкаф и вынесли вон.

Михеич, стеная, схватился за волосы. Его виноватый взгляд шустрым тараканом пробежал по мне. В этот момент, тело снова попыталось упасть, и, как ни странно, весьма успешно. С грохотом, слегка приглушенным ковром, я соединилась с полом, как с давно потерянным родственником. Мне не так повезло, как шефу утром, на пути не оказалось ни мягкой Дуси, ни, хотя бы, тощего Алексея. Но это никак не отразилось на отвердевшем туловище.

– Так дело не пойдет, – главному удалось, наконец, вынуть седалище из кожаного кресла.

Он подошел к двери, ведущей в небольшую комнату без окон, и распахнул дверь.

– Несите ее сюда, – предложение шефа, сравнимое с неслыханной щедростью, было продиктовано чувством вины.

В комнатке стояла огромная двуспальная кровать, застеленная мятым шелковым покрывалом с вырвиглазным рисунком, куда и положили мое тело. Стул возле кровати служил вешалкой для одежды, на нем как раз лежали принесенные утром рубашки. Михеич так и не успел переодеться. В углу торшер под зеленым абажуром светился мягким светом. У стены, напротив двери, стоял мини бар максимальной комплектации. В целом, уютное местечко, если бы не витающий под потолком тяжелый похмельный дух. Но, других вариантов не было, если не считать подсобку, где обитал домовой.

Я покинула кое–как устроенную оболочку и вернулась в кабинет, где уже разгорелся нешуточный спор.

– А я вам говорю, что не дарил ей шкаф, – сердитый шеф щедро брызгал слюной в лица оппонентам, – как вы не понимаете. Это не в моих интересах.

На столе перед Михеичем уже стоял древний телефон.

– Мария, вы на связи? – палец шефа нажал на кнопку.

– Да, да. Конечно.

В трубке захрипело, откашлялось и выдало мелодичным хорошо поставленным голосом:

– Ja Ja. Natürlich.

– Ой, пардоньте, – Михеич сбросил звонок и выбрал другую цифру.

– Да здесь я, здесь. Чего тебе, надобно, старче.

Видимо, несговорчивый аппарат, решил сегодня воспользоваться дополнительными функциями, и включил сказочное оформление.

– Я, правда, не дарил Мегере Петровне шкаф, – мне показалось, или в голосе начальника промелькнули жалобные нотки?

– Илья Михеевич, не переживайте.

– Не печалься, Илюшенька, сокол мой ясный, – перевел зловредный телефон.

Алексей хрюкнул от смеха и тут же пожалел, что родился на свет. Чего–чего, а метать грозные взгляды, аки молнии, шеф еще не разучился.

– Как обстоят дела с часовым магазином? Мария Александровна, доложите присутствующим.

Накануне вечером я уже рассказала главному и домовику о призраке, а Мурзик был со мной и сам все видел, если не считать того отрезка времени, когда мы с Жорой остались вдвоем. Не в курсе дела были только Алексей и Дуся, которая честно заработала отгул, встав грудью на защиту интересов Михеича. Толкать речь для одного Алексея не очень хотелось.

– Ну, так уж и быть, – смягчилась я, – расскажу вкратце.

– Быть или не быть, вот в чем вопрос, – нараспев продекламировала трубка. – Чем меньше слов, тем больше будет дела.

Вытянутые лица моих собеседников могли позировать для полотен Модильяни.

– В магазине обитает призрак. Сам себя он называет Георгием, а настоящего имени не помнит. Я его знаю, встречала на кладбище по осени.

– Бедный Жорик! – переврал аппарат. – Я знал его, Мурзяцио.

Шеф не выдержал и кулаком приголубил упрямую технику.

Я как ни в чем не бывало продолжила рассказ:

– Труп его похоронен в чужой могиле, скорее всего, криминал. Если найдем родственников и выясним его настоящее имя, он уйдет из магазина. А пока наотрез отказывается.

Аппарат долго молчал, вздыхал тяжко, а потом затянул русскую народную тоненьким голосочком, подвывая по–бабьи:

Я чужой на чужбине

И без роду живу,

И родного уголочка

Я нигде не найду.

Вот убьют, похоронят,

И не будет меня,

И никто не узнает,

Где могилка моя.

Селиван возник в офисе перед обедом. Алексей успел смести с ковра остатки телефонного аппарата, так долго испытывающего безграничное терпение шефа. Домовой, непривычно было видеть его в образе старичка, степенно огладил бороду, снял картуз и обвел взглядом кабинет.

Когда до него дошло, что мебели немного не хватает, он тихо охнул и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Нас ограбили?

– Ага, Мегера Петровна, – подтвердил Михеич, – но это не самое страшное. Я не могу теперь разговаривать с Машей. Аппарат немножко вышел из строя.

Домовой проследил взглядом за указательным пальцем начальства и в корзине для бумаг заметил то, что осталось от дорогого артефакта.

– Так что теперь, вся надежда на тебя, – усталый голос шефа не просил, а приказывал, – будешь переводчиком.

– О, нет, – возразила я.

– Маша говорит, что это отличная идея, – перевернул Селиван.

– Вот и славно, – начальник кивнул. – Кстати, ты выполнил мое поручение?

– Да, он согласен, – Селиван снял с плеча холщовую торбу, развязал тесемочки и вытащил на свет божий механический будильник брежневских времен.

Михеич бережно взял будильник в руки и спросил:

– Он здесь?

– Не сомневайтесь, целиком и полностью. Как только немного осмотрится, то выйдет наружу.

– Неужели, – я подплыла к домовому, – тебе удалось его убедить?

– Да в чем дело? – любопытство Мурзы грозило оставить его без носа. – О ком идет речь?

– Селиван уговорил призрака из часового магазина на время расследования переехать к нам в агентство, – наконец объявил шеф.

– Дусе ни слова, лишняя реклама нам ни к чему.

– Вы правы, Алексей, – шеф согласно склонил голову. – А теперь разработаем стратегию. У кого какие предложения?

Первым выступил деятельный альтер эго специалиста по связям с общественностью:

– Я пробил по базе: за последний год пропавших без вести мужчин в городе не числится. Если у Георгия и есть родственники, то они его не ищут. Можно, конечно, попытаться расширить зону поисков до области, но, опасаюсь, что это ничего не даст.

Алексей отложил стопку бумаг в сторону и почесал переносицу.

– Возможно. А если прибегнуть к нестандартному способу? – шеф говорил так, как будто уже решил эту головоломку.

– Например? Аргументируйте, Илья Михеевич.

– Прочесть судьбу Георгия в магическом зеркале или хрустальном шаре.

– Да ладно, – наивный Мурзик вытаращил глаза, ловя каждое слово главного.

– У Вольдемара есть нечто подобное, – сообщил Михеич. – Кто поедет к нему? Добровольцы будут?

– Ни за что! – я приготовилась сопротивляться до последнего вздоха, лишь бы не оказаться вновь под ударами злого рока. Сердце сжалось в груди в нехорошем предчувствии.

– Маруся хочет, – внезапно соврал Селиван. – Говорит, что соскучилась по Анжелочке и с радостью ее навестит.

– Эй, послушай, Селиван, – я одним прыжком подскочила к коварному домовику и вцепилась ему в горло, – если не хочешь умереть мучительной смертью, немедленно забери слова назад.

– Очень хорошо, раз вопрос решился, давайте прервемся на обед. А детали обсудим позднее.

Михеич вышел из–за стола и твердым шагом покинул кабинет. Он всегда обедал дома, хоть и тратил на поездку два часа. Алексей и Мурза предпочли кафе через дорогу, где выпекали восхитительные булочки.

Домовой перетек в воздушную форму и освободился от захвата. Ни он, ни я в пище не нуждались.

– За что ты так со мной? – запричитала я. – Знаешь же, что если я проведу без живого тела больше суток, то стану блуждающим духом.

– Ничего страшного, пусть с тобой идет стажер. Ему, как новичку, будет полезно побывать в другом измерении. Я слышал, что конкурсы красоты теперь у них проходят с размахом. Посетишь мероприятие, может, даже заведешь полезные знакомства.

– Вольдемар до сих пор практикует подобное? И Анжела позволяет это безобразие?

Предыдущая секретарша Михеича предпочла карьере простое женское счастье в объятиях Вольдемара. Так как он имел дурную привычку жениться каждый месяц, Анжеле не составило труда его окольцевать. Ее не испугал ни длинный список из бывших новобрачного, ни его вероятные измены в будущем.

– Не позволяет, – прервал мои размышления домовик, – а возглавляет.

Что ж, раз мне не избежать этой командировки, попытаюсь извлечь из нее максимум пользы. Все–таки мы с Вольдемаром тоже были когда–то женаты. И хотя наш брак носил формальный характер и продлился всего несколько дней, до тех пор, пока я не выкрала из сокровищницы браслет, я надеялась на понимание со стороны несостоявшегося супруга.

Прав был Селиван, никто, кроме меня не в силах справиться с этим заданием. Антон в любой момент может вытеснить личность Алексея, и тогда от него будет больше вреда, чем пользы. Дуся только и умеет, что варить кофе и перекладывать бумаги на столе. Сам шеф не пойдет на поклон к однокласснику, они соперники в погоне за магическими предметами. О двух временных сотрудниках я даже упоминать не хочу.

Если взять в дорогу бутылку для обмена душами, то все получится. Надо лишь обдумать детали и тщательно подготовиться. И только я знаю, где находится восточный портал, через который идет тропа в соседнюю вселенную.

Илья Михеевич принес из дома аромат куриного бульона вместе с кофейным запахом и благоуханием домашних пирожков. За то время, что я неподвижно простояла в шкафу, я научилась безошибочно определять, что ел на обед начальник, не хуже любой ищейки. Мы даже с домовым заключали пари, и я выигрывала чаще, чем хотелось Селивану, но реже, чем хотелось мне.

Алексей открыл окно, и звук проезжающих мимо машин стал громче. Отцветающий у крыльца куст сирени, покрытый сморщенными цветами и пыльными листьями, одуряющее пах.

Мы бурно обсуждали предстоящее путешествие, иногда прерываемые немногочисленными клиентами. В основном это были мелкие дела: потерянные документы, пропавшие ключи и убежавшие на прогулке собаки. Шеф настаивал на скорейшем отправлении, и я со скрипом согласилась двинуться в путь уже с завтрашнего пятничного утра. Стажер был отпущен домой пораньше с наказом как следует выспаться и не опаздывать. Он умчался с довольным видом, но я не разделяла его радостного волнения.

Жора высунул щупальце из будильника и отрастил на нем глаз. Заметив меня, он уже гораздо смелее выполз наружу. Домовой подошел приободрить новичка. Вся эта суета осталась незамеченной для остальных, потому что мы сохраняли невидимую для обычных людей форму.

Призрак плавно поплыл знакомиться с новым домом, а Селиван вызвался ему тут все показать. Шеф и Алексей склонились над бумагами за столом, а я вернулась в тело, чтобы набраться сил.