Текст книги "Академия Роз. Поцелуй демона (СИ)"
Автор книги: Таисия Васнецова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Ты просто нечто, Фардеклёр, – проговорил он сквозь смех, – о, Матерь-Ведьма, что происходит-то. Ох, я не могу.
Я посмотрела на ведьмака с сочувствием, потом перевела взгляд на Мелоуна и покрутила пальцем вокруг виска. Хорёк закивал и снова заржал, уткнувшись мне в шею.
– Я, вообще-то, искал тебя не для всего вот этого, – отсмеявшись, сказал Пейтон, – тебя желает видеть директриса Франсуа. Твою кузину я уже отправил к ней.
Я замерла, душу окатило ледяной волной. Зачем мы с Мари нужны директрисе?
Отделаться от чокнутого Кроули мне не удалось, он проводил меня прямо до директорских дверей и сам же и постучал. Мелоун трусливо спрятался в моей сумке и затих, а я… я посмотрела на этого ведьмака-старшекурсника и неожиданно насмешливо, как-то дерзко и чуть свысока сказала:
– Какой услужливый, – и тут же прикусила губу и опустила глаза.
– Всё для сумасшедшей ведьмочки, – съехидничал он.
В этот момент голос директрисы пригласил войти. Пейтон отошёл в сторону, пропуская меня к двери. Я нервно поправила лямку сумки и толкнула дверь. На душе заскребли кошки в предвкушении чего-то ужасного. И ужасное не преминуло тут же случиться.
– Глава! – выпалила я, а дверь за мной захлопнулась.
Я распахнула глаза, с ужасом разглядывая всех присутствующих. В креслах перед директорским столом сидели глава рода Фардеклёр, женщина, которую я иногда называю бабушкой, и родовая ведьма предыдущего поколения нашей семьи – моя тётя Ирэна, которую я безумно боялась.
А ещё тут была бледная как мел Мария-Фелисса и недовольная директриса Франсуа. Я замерла у двери, ёжась от ненавидящего ледяного взгляда Ирэны и спокойного, даже безразличного взгляда главы Фардеклёр. Бабушкой даже в мыслях называть её не получалось.
– Проходите, Розэ, – проговорила главная ведьма академии, вполне дружелюбно.
Фух, значит, злилась она не на меня. Я встретилась взглядом с Марией-Фелиссой, та была какой-то напряжённой, но едва заметно расслабилась, когда не увидела на мне следов своих проклятий. В её глазах мелькнуло удивление. Да, кузина, я тоже не ожидала, что они так быстро выветрятся!
– Розэ, нам сообщили пренеприятнейшую новость, – заскрипела тётка Ирэна, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на безобразный визг, – что ты заняла место нашей дорогой Марии-Фелиссы. Я не раз говорила, что тут произошла какая-то ошибка. Если ты признаешься в подлоге сейчас, я обещаю, что никто тебя не накажет.
– Ведьма Фардеклёр, – хлестнула её строгим голосом директриса Франсуа, – это моя территория, вы всего лишь гостья. Вы не имеете никакого права так говорить с моими ученицами. Тем более вводить их в заблуждение. Первый котёл – древний артефакт и не даёт осечек. Вам это известно не хуже меня.
– В это сложно поверить, ведьма Франсуа, – процедила Ирэна, убивая меня взглядом, – Розэ невероятно слабая ведьма, её мать – смертная. В ней нет ни капли родовой магии.
– Ведьма Фардеклёр, – снова осадила её директриса, – мы здесь не для этого.
– Мы приехали, чтобы разобраться в сложившейся неприятной ситуации, – чуть взвизгнула Ирэна, заставив поморщиться всех, кроме безразличной главы нашего рода, – нам мало вашего письменного уведомления о результатах распределения! Объяснитесь!
– Ирэна, – всего одно тихое слово, произнесённое Лейлой Фардеклёр, и тётка резко проглотила всё, что хотела сказать и опустила злобные глаза в пол, – директриса Франсуа, меня интересует эта тема отнюдь не потому, что я не верю Первому котлу. Меня смущает, что столько лет моя семья была в таком заблуждении, и мне хочется его разрешить. Я рассчитываю на ваше сотрудничество.
Вот так вот! Никаких тебе «не могли бы вы помочь» и «надеюсь, что вы пойдёте нам навстречу»! О нет, Лейла Фардеклёр никогда не просила, она приказывала или предлагала в повелительном наклонении. Она даже мысли не допускала, что директриса Франсуа не сделает так, как хочется ей.
– Вы правы, случившееся нас всех очень озадачило, – нахмурилась главная ведьма академии, придя к тем же мыслям, что и я, – но мы ничем более не можем вам помочь. Первый котёл сказал – мы услышали. Теперь наша задача выучить ваших внучек.
– Покажите мне свиток, директриса, – снова сухой приказ на грани вежливости.
И ведьма Франсуа не могла его не выполнить. Она прошла к шкафу, перебрала несколько трубочек, развернула пару свитков и вернулась к столу с одним из них, протянула его главе Фардеклёр. Та величественно приняла и развернула его, вчиталась, чуть прищурившись.
– Мария-Фелисса – класс высшей силы, Розэ – родовой, – бесстрастно сказала она и впервые посмотрела прямо на меня, заставив поёжиться, – вот как. Не скажу, что я довольна таким развитием событий. Более того, я крайне разочарована и в недоумении.
– Розэ всегда всё портит, – тётка Ирэна прошибла меня ненавидящим взглядом, полным ведьмовского огня, – как и твой папаша. Не мог не нагадить семье в очередной раз.
– Ирэна, выйди, – спокойно сказала глава, и тётка вспыхнула и вылетела прочь, больно толкнув меня плечом.
Нашей главе не перечат даже в мелочах. А тётка в запале совершила страшную ошибку – посмела оскорбить Пирса Фардеклёра прямо при бабушке. Она ведь любила его, даже больше чем Ирэну. Достаточно сильно, чтобы принять в свою семью меня – паршивую овцу.
– Бабушка, прости за маму, – сконфуженно сказала Мари. Она всегда звала её бабушкой и только по исключительным случаям – главой.
– Не смей извиняться, – бесстрастный приказ, и кузина лишь кивнула, – досадно, что снова мои планы расстроились. Придётся ждать следующего поколения, пока в нашей семье родится нормальная наследница.
Она едва заметно скривила губы и поднялась. Небрежно положила свиток на стол директрисы и окинула нас с кузиной разочарованным взглядом голубых глаз рода Фардеклёр. Поправила волосы цвета гречишного мёда, как и у меня.
Глава нашего рода была очень могущественной ведьмой, поэтому до сих пор могла поддерживать своё тело в возрасте роскошных сорока лет, хотя на самом деле ей было в два раза больше.
Из всех её потомков именно мне, по иронии Матери-Ведьмы, выпала честь быть наиболее похожей на неё внешне. Тот же цвет глаз и волос, фамильная чёткая линия челюсти и хрупкая женственная фигурка. Остальные на неё походили намного меньше. Мари получила только цвет глаз, а тётке Ирэне и того не досталось.
А мой блудный отец… Если мне не изменяла память, глаза у него были зелёные, а волосы – как пшеничное поле. Он совсем не был похож на свою мать и старшую сестру, он полностью пошёл в своего отца – второго мужа нашей главы. Мне от него в копилку внешности ничего не досталось. Всё остальное, очевидно, я получила от матери, которую никогда даже не видела.
– Мария-Фелисса, Розэ, вы можете быть свободны, – она величественно махнула узкой ладонью.
Мы собирались уже выскользнуть за дверь, как бабушка снова посмотрела на меня и вздрогнула. Я недоумённо замерла, не понимая, в чём дело. А потом ощутила шевеление маленьких лапок на своём платье. Я посмотрела вниз. Этот глупый воротник выбрался из сумки.
– Что за крыса? – брезгливо, впервые проявив свои эмоции на публике, тяжело проронила Лейла Фардеклёр.
– Это хорёк! – на автомате возмутилась я и чуть не умерла от разрыва сердца. Кому я только что возразила?!
О Матерь-Ведьма, свидимся в ближайшие секунды!..
Глава 6. Молчи
Розэ
– Давно ты не была такой дерзкой, – медленно проговорила глава Фардеклёр, окидывая меня прищуренным взглядом, – очень давно. Мне нравится. А теперь обе – вон!
Нас с кузиной вынесло за дверь. Сердце отчаянно колотилось где-то в горле, а на лбу выступила испарина. Но очень быстро пришло осознание произошедшего. Лейла Фардеклёр сказала, что ей нравится моя дерзость? Ещё упомянула, что я давно такой не была.
Но сколько я себя помню, я всегда была комнатным растением в её присутствии и всю свою сознательную жизнь подавляла в себе странные и смелые порывы. Неужели я когда-то осмеливалась дерзить этой женщине? Я ведь всегда её боялась, это просто невозможно. Я такого вообще не помню.
– Розэ, – прошептала сбитая с толку Мария-Фелисса, – ты совсем отбитая? Так разговаривать с главой!
– Я случайно, – пробормотала я.
Кузина тоже опасалась нашу могущественную строгую бабушку, но она была не в пример смелее меня, могла разговаривать с ней почти спокойно и почти на равных. Нечасто, но всё же. Но сейчас она была сама не своя от произошедшего.
– И как ты сняла мои проклятия? – её страх перед главой трансформировался в агрессию по отношению ко мне.
– Я не знаю, – я пожала плечами и решила поскорее сбежать, пока Мари не оседлала волну своей злости.
– Да ты вообще хоть что-то знаешь, пустоголовая овца? – зашипела она и обхватила моё запястье, словно почувствовала моё желание сбежать, – пошли, наложим что-нибудь посложнее.
– Может, не надо? Не думаю, что это поможет, – я попробовала вырвать руку, но кузина была сильнее.
– Я не ослышалась? Ты думаешь, Розэ? – состроила издевательски-восхищённое лицо кузина, – я уж решила, что думать в твоей голове уже не чем. Идём.
Она дёрнула меня и потащила. Я охнула от боли в запястье, внутри снова начала разгораться огненная ярость, кончики пальцев слегка закололо. Какого чёрта она обращается со мной как с глупой безвольной куклой? Кто дал ей это право?
Я так взбесилась, что даже дурацкая часть меня, что вечно останавливала мои порывы, ничего не смогла сделать. Моя свободная ладонь сложилась в кулак, сжалась до побеления костяшек, а потом медленно расслабилась.
– Отпусти меня, – вырвалось из горла ледяным приказом, так, как делала Лейла Фардеклёр.
Мария-Фелисса вздрогнула и обернулась ко мне. На её лице отразилось непонимание, смятение, она вглядывалась в мои глаза, словно что-то искала. И медленно разжала пальцы, всё ещё не веря, словно на автомате.
– Перестань обращаться со мной как с глупой куклой, – сказала я, с ужасом чувствуя, как смелость и неожиданная сила покидают меня под напором той части меня, что всегда меня подавляла. Она заставляла меня быть той самой слабой Розэ. Но я ведь ещё не всё сказала кузине!
– Ты… Да ты… – пыталась совладать с мыслями Мария-Фелисса.
Послышались голоса, они приближались и были смутно знакомыми. Кузина вдруг нахмурилась, обернулась в сторону голосов, она точно узнала один из них. Она резко обернулась ко мне и приложила палец к губам. Я нахмурилась, ничего не понимая.
А Мария-Фелисса взяла меня под руку и толкнула за поворот, чтобы собеседницы нас не увидели. Две женщины остановились как раз в нескольких метрах от нас, и теперь слышно их было хорошо. Я узнала противный голос Ирэны и такой же неприятный второй, смутно знакомый. Кажется, я недавно общалась с его обладательницей.
– Ваша дочь унизила меня перед всеми, – повизгивала от возмущения знакомая незнакомка.
Мари прижалась к стене рядом со мной, вслушиваясь в разговор. Если бы сейчас не шли занятия, собеседницы точно не стали бы так безрассудно разговаривать в коридоре.
– Сама виновата, – надменно ответила ей тётка Ирэна, – нужно было подкараулить эту маленькую дрянь, когда рядом не было Марии-Фелиссы.
Кузина ощутимо вздрогнула и обернулась ко мне, в её глазах плескалось непонимание. Я прикрыла рот ладонью, чтобы не издать ни звука. Сразу стало понятно, кто собеседница Ирэны, и о чём они говорят. О Матерь-Ведьма, неужели тётка решила меня подставить?
– В любом случае, я выполнила свою часть уговора, – недовольно сказала ведьма Дюбесси, – высказала этой девке всё, как вы сказали, чтобы нас слышали. Скоро все узнают, какая она на самом деле.
– Отлично. Вот твоё зелье, – сказала Ирэна.
– Точно сработает? Он сильный ведьмак, – засомневалась собеседница моей мерзкой тётушки, и та взбесилась. Ирэна ненавидит, когда сомневаются в её талантах.
– Мои зелья не дают промахов! – злобно зашипела она, – влюбится как миленький.
– Надеюсь, что вы не обманываете, – буркнула блондинистая вобла.
– Да как ты смеешь?! – вышла из себя Ирэна, – пошла прочь.
Дюбесси ей ничего не ответила, послышался топот каблуков, а тётка, извергая под нос проклятия, понеслась дальше по коридору. А Мария-Фелисса со злостью ударила кулаком по стене. В её глазах засветился ведьмовской огонь. Она ведь радела за честь рода, даже защищала меня из-за этого, а её мать своими руками решила всё разрушить. Это было сродни предательству.
– Ничего не говори, – прошипела она, злобно глянув на меня, – молчи обо всём, что услышала. Проболтаешься – я тебя своими руками закопаю.
Я нервно сглотнула и кивнула. Кузина развернулась и убежала. Из сумки вынырнул Мелоун, посмотрел на меня чёрными блестящими глазками и, кажется, заругался на меня. Выражение мордочки у него было до крайности возмущённым.
– Да знаю я, – вздохнула я, – но так просто я это всё не оставлю. Эта мегера меня чуть не отравила в детстве, ещё одного удара в спину я ей не спущу. Нужно стать решительнее. Прогуляемся вечером к пруду?
Хорёк бодро закивал головой, кажется, он начал догадываться, что я что-то задумала. Если я хочу стать сильнее, нужно начинать с малого – таки свершить свою маленькую месть и проучить Марию-Фелиссу. А для этого мне нужна очаровательная жабка.
Квакушка нашлась быстро. Совершенно прекрасная, зелёная и очень важная. Она лениво сидела на моих ладонях и раздувалась от собственной значимости, поглядывая на меня с королевско-жабьим презрениям в маленьких глазках. Меня она совершенно не боялась.
– Сделаешь мне маленькое одолжение, жабуля? – спросила у неё весело я, а Мелоун покрутил лапкой у своего виска.
Жаба небрежно, как-то рычаще квакнула. Я сочла это за согласие и опустила земноводное на полушку Марии-Фелиссы. Бородавчатая квакушка важно сложила лапки в ожидании аудиенции с моей кузиной. Я подхватила Мелоуна и вернулась на свою постель, открыла первый попавшийся учебник.
Кузина должна с минуты на минуту выйти из ванной и увидеть мой подарок. Пока она полчаса плескалась в ванной, а раньше она точно не вышла бы, я успела сбегать до пруда и выловить лениво поквакивающую на моём камне жабу. И так же быстро вернуться. Как раз уложилась в полчаса.
Я прислушалась, шум воды стих. Так, значит, кузина выйдет через пару минут. Я притаилась в предвкушении. Моя бесстрашная кузина до жути боялась змей, лягушек, жаб и кузнечиков. Змей я и сама боялась, зато всех остальных – нет. И даже могла без брезгливости держать жабку в руках.
Дверь в ванную распахнулась, и в облаке пара выплыла Мария-Фелисса, уже переодевшаяся в сорочку. Я уткнулась в учебник, делая вид, что читаю, а сама незаметно следила за происходящим. Вот кузина подошла к полке и достала учебник по зельеварению, оно у неё сильно хромало.
Я замерла, кажется, даже не дыша, когда она повернулась к своей кровати и плюхнулась поверх покрывала. Подушка и жабка подпрыгнули, и последняя возмущённо квакнула. Мария-Фелисса замерла, расширившимися глазами глядя в пустоту.
Жаба снова квакнула, как-то грубо и резко, словно ругалась на своём языке, и Мари поняла, что ей не послышалось. Она подскочила с кровати, роняя учебник, и обернулась к возмущённой жабе. И завизжала на одной ноте, замахнулась на животинку. На пальцах кузины заискрилось какое-то заклинание.
– Стой! – закричала я и подскочила, закрыла жабу своей спиной, – не обижай её.
– Эт-то мерз-зкое с-существо?! – прошипела кузина, приходя в бешенство, – какого чёрта эта тварь делает на моей кровати? Я уничтожу эту мерзость, отойди!
– Не вздумай, – выпалила я.
– Отойди, – проверещала Мари и оттолкнула меня в сторону, – куда она делась? Где она?! О Матерь-Ведьма, где эта гадость?
Я облегчённо выдохнула. Жабе хватило инстинкта самосохранения, чтобы удрать. Правда, теперь придётся её искать. Но не могла же она далеко ускакать, верно? Кузина билась в истерике, заглядывала по кровати, искала бедную жабку с заклятием наготове.
Вот чёрт! Нужно найти земноводное раньше Марии-Фелиссы, а то бедной жертве моей шутки не поздоровится. А ведь жабка ни в чём не виновата. Я принялась помогать кузине, чтобы она не нашла квакушку раньше меня.
Мелоун подумал так же, поэтому мы в четыре пары глаз пытались найти нашу зелёную подружку раньше взбешённой Марии-Фелиссы. На наши вопли сбежались другие ведьмы с этажа и любопытно заглядывали в двери. Они пытались понять, что у нас такое случилось.
– У вас тут целый зверинец, – задорно воскликнула конопатая пышка, своим громким голосом перекрывая весь шум, – хорёк и жаба.
– Где жаба?! – заорали мы с Мари хором, резко остановившись.
– Да вон, на полке, – недоумённо ответила миниатюрная брюнетка и ткнула пальцем в нужном направлении.
– Ме-е-ерзость! – возопила третья, кудрявая как барашек.
– Ненавижу! – заверещала Мария-Фелисса и снова попыталась запустить в бедную живность заклятьем.
Жабка явно оказалась неглупой, потому что в этот же миг прыгнула прямо на кузину. Истеричные визги смешались с гомерическим хохотом. Кузина заметалась по комнате, пытаясь стряхнуть Жабулю с себя, и не переставала орать. Особо впечатлительные зрительницы ей аккомпанировали.
Пышка и высокая худая ведьма с зелёными прядями в светлых волосах громко хохотали, а я хвостиком бегала за кузиной и просила остановиться. Она чуть не затоптала Мелоуна, тот с визгом вывернулся из-под её ног. Количество ведьм в проёме росло, а кузина продолжала бестолково бегать и кричать.
Я злобно рыкнула, мне начал надоедать этот цирк, особенно зрители. Внутри вспыхнул огонь, я перестала деликатничать и пытаться уговорить Мари успокоиться. Я вцепилась её в волосы, вынуждая остановиться, и сняла испуганно вращающую глазами Жабулю с её шеи, куда бедняжка успела перебраться.
– О-о-о! – одобрительно загудели зрители.
Я отпустила кузину и прижала бедное земноводное к себе, мысленно обещая Жабуле немедленно вернуть её на озеро. Вот прямо сейчас.
– Представление закончено! – заорала Мария-Фелисса, злобно оглядывая ведьм в дверном проёме, – пошла вон!
Они начали испаряться как дым от порыва сильного ветра. Веселье весельем, но когда на тебя орёт взбешённая ведьма из семьи Фардеклёр, лучше бежать и не оглядываться. Я решила последовать примеру остальных и благоразумно попятилась к двери.
– А ты куда собралась? – зашипела кузина, подошла к двери и громко её захлопнула, – совсем осмелела, я смотрю? Твоя жаба?
– М-моя, – ответила честно и вздёрнула подбородок, – моя! А ты её чуть не убила и довела до нервного срыва! Ни стыда, ни совести, ни капли раскаяния в бесстыжих глазах!
– Чего? – опешила от моего ответа она, – сейчас я тебе покажу, где твоё место!
Она резко выкинула вперёд руку, и с её пальцев сорвалось чёрное проклятье. Это был не банальный прыщ, даже не понос и не тридцать три несчастья. Это было что-то злое, жестокое. Не смертельное, но опасное. Оно впилось в меня голодным зверем.
Я осела на пол, мгновенно почувствовав слабость. Свет перед глазами начал меркнуть, пока я не оказалась в полной тьме. Голова кружилась, её словно разрывало изнутри. Кажется, я даже плакала от боли, дыхание спёрло. О Матерь-Ведьма!
– Вставай, Розэ, – послышался дрожащий от страха голос кузины, – Розэ?.. Почему ты молчишь? Я… Прости, я не хотела так сильно. Давай я помогу тебе улечься, это проклятье чёрной мигрени. Попробую убрать хотя бы часть энергии. Оно… Оно должно пройти, тебе надо поспать…
Она говорила что-то ещё, кажется помогла мне встать и уложила в кровать. А я продолжала плакать, вцепившись в одеяло. И смогла провалиться в сон только тогда, когда моей щеки коснулся тёплый мех Мелоуна, а к макушке прижалась мягко вибрирующая Жабуля.
Глава 7. Что-то треснуло
Розэ
Огонь. Огонь был везде. Он отрезал меня от всех выходов и теперь медленно сужался кольцом. Он был злой, яростный, жестокий. Он стремился уничтожить, слизать с лица земли, словно меня никогда и не существовало.
Дым заполнил собой всю комнату, перекрывал воздух. Глаза слезились, а из горла вылетал натужный кашель. Я рухнула на колени, чтобы вдохнуть последние капли чистого воздуха. Я самой себе напоминала утопающую, цепляющуюся за гнилую верёвку, рвущуюся прямо в руках. Но не цепляться просто не могла.
Я хочу жить! И даже если я погибну в огне, я буду знать, что сделала всё, чтобы продлить свою жизнь хоть на секунду. Я не позволю забрать себя просто так. Не позволю! Внутри пульсировало что-то тёмное, набирая силу.
Сначала я этого не замечала, оно было как горошина. Но вот тёмное облако уже распирает грудь, оно давит, жжётся, оно рвётся на свободу, подпитываемое моим желанием жить. Этому облаку стало тесно, невыносимо тесно внутри меня. И я закричала, выпуская его наружу.
Огонь взревел, встал на дыбы и кинулся на меня, желая спалить, уничтожить, пока не поздно. Я устало рухнула на пол и закрыла глаза. Я сделал всё. Всё, чтобы выжить. Трухлявая верёвка оборвалась, и я с головой ушла в тёмную мутную воду.
И когда мой последний выдох замер на губах, опалённый пламенем, чьи-то холодные руки вытянули меня из этого кошмара.
Я резко распахнула глаза и осоловело уставилась в потолок. В груди страшно ныло, дышать было трудно, но очень быстро всё прошло. Не сразу, но до меня дошло, что я в своей комнате в Академии Роз. На соседней кровати ворочается Мария-Фелисса, а на подушке рядом сидят Жабуля и Мелоун.
Хорёк обеспокоенно заглянул в мои глаза, а жабка неодобрительно раздулась. Похоже, их разбудил мой кошмар. Я ворочалась или стонала? Или?.. Я коснулась лица и почувствовала влагу. Мои щёки были мокрыми насквозь.
Давно мне не снился этот кошмар. Я думала, что всё закончилось ещё много лет назад. И вот, опять. Я сжала влажную руку в кулак и выдохнула сквозь зубы. Спокойно, Розэ. Просто последние пару дней были очень нервными, случилось много плохого. Вот и всколыхнуло старый кошмар.
Я тихо встала с кровати и пошла в ванную, чтобы умыться холодной водой. Не сразу, но до меня дошло, что проклятье кузины бесследно развеялось, словно никогда и не было. Я вгляделась в своё бледное заплаканное лицо в отражении зеркала и перестроила зрение на магическое, чтобы взглянуть на ауру и убедиться.
Моя аура была кристально чистой. Ни разрывов, ни тёмных пятен, которые неизменно калечили ауру проклятого. Даже если проклятье потеряло силу, оно оставляет след. Но у меня ничего не было. Ни единого воспоминания о недавнем страшном проклятии. Как не бывало.
Я умылась. Ледяная вода принесла облегчение, смыла страшный кошмар. Вот она, сила проточной воды. Я снова посмотрела на себя и насупилась. Вот всё у меня не как у порядочной ведьмы, всё через одно место. Надо срочно что-то менять в своей жизни. Иначе нервы не выдержат или кто-то резвый отправит прямо к Матери-Ведьме.
Я вернулась в комнату, но не смогла просто лечь обратно в кровать. Я посмотрела на мирно спящую Марию-Фелиссу. Она прокляла меня. Она хотела причинить мне боль, наказать, будто я какой-то зверёк. И пусть каким-то чудом для меня всё обошлось без последствий, это не повод спускать такое с рук.
Раньше я бы нырнула под одеяло и утешила себя тем, что Мари сама испугалась того, что сделала, и раскаялась. Но не сейчас. У неё не должно даже мысли возникать о том, что можно совершить со мной что-то подобное впредь, даже в порыве злости.
Я раскрыла ящик прикроватное тумбочки и наощупь нашла нужное зелье. Пусть я слабая ведьма, пусть у меня три капли магии. Но это совсем не повод меня обижать. Сила ведьмы не только в магии, но и в знаниях. А знаний у меня было с лихвой, ими я компенсировала отсутствие магии.
Моя преподавательница поделилась со мной секретом полузапрещённого зелья. Оно безобидно, укрепляет иммунитет. Но если смешать его с пудрой из яичной скорлупы обычной домашней курицы, эффект будет… непредсказуемым и неоднозначным. И кузина вполне заслуживает именно такого наказания. Сама судьба выберет, что ей достанется.
– Я больше не буду терпеть, – прошептала я и откупорила склянку.
Я зажала горлышко пальцем так, чтобы не вылить всё разом, и занесла над головой Марии-Фелиссы. Встряхнула флаконом, орошая каплями волосы кузины, шею, открытые плечи, голые руки, раскиданные по постели в разные стороны. И довольная собой вернула зелье на место.
Я вернулась в ванную и тщательно вымыла руки с мылом. Немного подумав, скинула платье и забралась в душ. Тёплые струи уносили остатки страха, всё тёмное и терзающее душу. Я зашептала наговор для хорошего сна. На это моих скудных силёнок всегда хватало.
Я стояла долго, может, двадцать минут, может, больше, пока не почувствовала, что ещё немного – и я отращу жабры и хвост. Я тщательно вытерлась, переоделась в любимую пижаму с чайными розами на рукавах рубашки и штанах.
Возможно, это глупо – носить пижаму с цветами, в честь которых тебя назвали, но я любила её, в ней всегда так сладко спалось. Папа привёз её несколько лет назад из своего путешествия, сказал, что её сшили специально для меня и велели подарить мне.
Может, он это просто придумал, чтобы повеселить меня. Какой-то частью своей ветреной души он любил меня, достаточно, чтобы всегда привозить мне кучу подарков из своих странствий, на зависть Марии-Фелиссы. У неё не было даже такого отца, потому что он сбежал от её стервозной матери, как только родилась кузина, и больше не принимал участия в жизни Мари.
Я забралась в кровать и укрылась одеялом. Если так подумать – у меня была неплохая жизнь. Мне не нравился фамильный особняк, но в нём легко можно было разминуться с родственниками. У меня были заботливая няня, строгая, но добрая учительница и папа большого праздника раз в год с горой подарков.
Я не голодала, не мёрзла, играла в своё удовольствие и училась. У многих нет даже этого. Зачем я об этом думаю сейчас? Потому что пора всё взвесить и перестать себя жалеть. Подумаешь, стервозные родственницы! Ничего страшного, что у меня не было нормальной полноценной семьи.
Плюсы всё равно перевешивают минусы. У меня было отличное детство и почти всё, что я хотела. Пирс Фардеклёр редко бывал дома, но на моё содержание никогда не скупился. Так почему же я чувствовала себя такой несчастной, маленькой и незначительной?
Наверное, мне не хватало свободы. Внутренней свободы. Меня всегда что-то сдерживало. Я многого не делала, потому что кто-то внутри меня не разрешал, сковывал по рукам и ногам. Но почему? Почему я поняла это только сейчас? Что изменилось?
Я не понимала, но чувствовала, что внутри меня что-то треснуло. Словно у меня там хрустальный сосуд-тюрьма, и вот он дал первую трещину. Вина этому вернувшийся кошмар или поступок кузины? Но начало было положено. Где первая трещина, там и вторая. А потом сосуд обрушится и выпустит… Что? Кого? Меня?
Я вздохнула. Какие только дурацкие мысли не лезут в голову посреди ночи. Я повернулась набок и осторожно погладила Мелоуна. Он клубочком свернулся рядом на подушке, а жаба почти беззвучно что-то квакала. Но вот и она притаилась. А я наконец уплыла в мягкий сон без сновидений.
Месть – это блюдо, которое подают холодным. С жабкой я поспешила и сильно об этом пожалела. Нужно было действовать тоньше, хитрее. Теперь я это поняла. Но всё равно не жалела о содеянном. Ведьмы обсасывали подробности вчерашней истерики Марии-Фелиссы и совсем не вспоминали о словах ведьмы Дюбесси.
Но не жалела я не поэтому. А потому, что внутри меня действительно что-то треснуло. Мария-Фелисса не просто выместила на мне свою ярость. Она показала, как я беззащитна и беспомощна. Что меня можно пнуть как собаку и ничего за это не получить.
Но я не оставлю это просто так. В голове Марии-Фелиссы и кого бы то ни было не должно даже мысли возникать поднять на меня руку: магически или физически. Она не имеет на это права. Никто не имеет. Кончики пальцев опасно закололо в ответ на мои эмоции.
Ярость подняла свою голову, готовая подняться на лапы и встать на дыбы, смести всех огненной волной. Она была готова сорваться с цепи в любой момент, но это было лишь предупреждение. Она лениво зевнула и снова уронила голову на лапы, прикрыла глаза. Я выдохнула.
Ведьма-преподавательница монотонно вещала о природе болот. Лекция была потоковая, здесь находились все ведьмы-первогодки: родовые, ведьмы высшей и средней силы, ведьмы-теоретики. Мы с Кики сели в третьем ряду, ближе к окну, а Мария-Фелисса где-то в центре на несколько рядов выше.
Я на секунду обернулась, чтобы найти её. Она скучающе изучала собственные ногти, а потом посмотрела на меня. Наши взгляды встретилась, в её глазах промелькнуло что-то похожее на вину. Я отвернулась, не чувствуя в себе желания простить и забыть. Нет, мстя свершится по расписанию.
Я проверила наличие мешочка с яичным порошком в кармане платья. На месте. И устремила внимания взгляд на преподавательницу. Она продолжала рассказывать о том, что растёт и живёт на болотах, а на доске за её спиной светящимися линиями появился нераскрытый бутон розы.
Я протёрла глаза, обернулась на засыпающих от скуки однокурсников. Кики лениво рисовала на полях лягушек и камыши. Я снова посмотрела на доску. Вокруг розы появился первый круг и поползла светящаяся линия второго. Я сошла с ума?
– Кики, ты это видишь? – спросила шёпотом у одногруппницы.
– Что? – отозвалась она, тщательно перерисовывая жабку, очень похожую на мою Жабулю.
– Ну, на доске, – я неуверенно ткнула пальцем на светящиеся рисунки. Там уже начал появляться четвёртый круг.
– Розэ, доска пустая, – она глянула на доску и перевела взгляд на меня, – ты хорошо себя чувствуешь? Может, тебе сумасшествие Марии-Фелиссы передалось? Говорят, она вчера устроила дикие пляски племён Мулле из тропических лесов.
Я выдавила вымученную улыбку и сосредоточилась на странных узорах. Сходить с ума, так хоть знать, зачем. Вокруг розы было шесть кругов. Каждый последующий больше предыдущего. Вдоль линий побежали древние руны, я узнала «роза», «сила» и «ведьмы».
Я раскрыла тетрадь на разворот с двумя чистыми листами и начала быстро перерисовывать и переносить руны. От их положения относительно друг друга и нахождения в системе узоров зависел смысл. Древние руны изменчивы и сложны, смысл может кардинально измениться, если переставить местами две руны.
Я торопилась, боялась, что они могут в любой момент исчезнуть и оставить меня ни с чем. Может, это последствия проклятья Марии-Фелиссы? Я не успевала, чувствовала, что отчаянно не успевала. Руны продолжали бежать вдоль колец, но рисунок уже задрожал, мелко колыхаясь как вуаль на ветру.
И всё начало исчезать. Я пыталась выхватить ещё что-то, перенести это на лист бумаги, но безуспешно. Узор дрогнул в последний раз и потух, как будто его никогда и не было. Я моргнула. Неужели всё это мне привиделось? Я опустила растерянный взгляд в тетрадь.
Не показалось! Кончик моей ручки так вонзился в бумагу, что продавил несколько десятков страниц под ним. А я смотрела ошарашенным взглядом на незавершённый рисунок. Нераскрытый бутон розы, шесть кругов и руны. Я успела записать только знаки на двух больших внешних кругах, и то на втором не до конца. Их было слишком много, и многие из них я просто срисовывала, потому что не знала.
