Текст книги "Звериная любовь (СИ)"

Автор книги: Таис Буше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4 (4). Ониксим

Я окаменел и глухо ответил правду, что уж ее скрывать:

– Я умру без тебя.

И уже приготовился к неверию, к снисходительной улыбке, от которой будет тошно – люди не верят словам, а у волков только они и есть, чтобы попробовать рассказать, как все внутри горит и плавится от близости со своей Парой. И как это смертельно мучительно потерять ее.

Но Ярослава схватилась за меня, навалилась, залезая на колени, и прижалась со всей силой к моей груди.

– И я умру, – всхлипнула она. – Потому что не представляю, как без тебя теперь жить буду. Без Степы. Ты мне настоящий дом подарил. Взял и впустил в свое логово. Отогрел. Как к равной относился. Я каждый прожитый день ненавидела, что он проходит так быстро, приближая меня к сентябрю. Ты невероятный...

Я впился в губы Яры. Не нежно, а по-волчьи грубо, присваивая. Даже, если Ярослава только влюбилась в образ, в ее мечты об идеальном мужчине, то ничто не помешает мне им стать. С человеческой Парой это был единственный плюс. У волков любишь-не любишь, но раз Луна свела, то уживайтесь, ищите общую тропу. А человек чист, как первый снег, с ним можно свою собственную тропу протаптывать, лаской и заботой взрастить и укрепить любую симпатию, чутье подскажет, Зверь почует направление.

Поэтому я залюблю свою Ярушку в прямом и душевном смысле. Вот прямо сейчас и начну...

Дверь с грохотом отварилась, и в комнату влетел Степка с Джоем. Швырнул в нас сорванные в саду лепестки распустившихся цветов и радостно прокричал:

– Пусть ваша Луна всегда будет полной, дети мои, – повторил слова волчьих шаманов, что те произносили на брачных ритуалах, а потом запрыгнул в кровать и захохотал, радуясь то ли своей проделке, то ли за своего Наставника и его Пару.

Я даже не рыкнул, улыбнувшись доброй выходке, и помог Яре снять с волос лепестки.

– Я надеюсь, ты не все кусты общипал, мелкий троглодит? И стучать я тебя не учил? Ты у меня дикий лесной бродяжка, а не стайный волк?

Степка насупился и молча принялся помогать собирать им же и брошенные лепестки.

– А какого они цвета? – вдруг спросила Яра, держа в пальцах один такой снятый с волос.

– Белые, конечно, – деловито ответил Степа. – За розовые кусты меня бы выдрали, а эти можно. Ай, не бей по голове. Дурачком стану!

– Уже, видимо, долупил до твоей дурости, – пробасил я. – Чтобы стучал, прежде чем войти. А теперь марш отсюда. И Джоя оставь.

Степка насупился, но в дверях посмотрел на меня и хулигански поиграл бровями. Я ему показал звериный оскал, и мальчонку сдуло в момент. Он будто чувствовал, когда нужно остановиться, не пересекая опасную черту, за которой его Наставник превратится в настоящего вервольфа.

Яра улыбалась, сжимая в одной руке лепесток, а другой поглаживая Джоя, который ластился к хозяйке.

– Кстати о Джое, – спросил я. – А почему он у тебя так плохо обучен? Спокойно свою хозяйку бросает, играется с тобой, как со зрячей?

– А он и не поводырь, – ответила Яра, почесывая за ухом ретривера. – Я его забрала к себе из приюта, когда еще видела. Он никого не подпускал, а меня подпустил. Родители против были, но он меня слушался, поэтому долго не противились. Не представляю, что с ним прежние владельцы делали, ведь такую породу семейные пары заводят, но люди очень безответственные. А когда зрение потеряла, так Джой стал единственной опорой.

Я снова сел совсем рядом, положил голову на плечо, слушая спокойный голос любимой. Безответственность – это очень мягкое определение для некоторых...

– Ярушка, а как случилось, что ты зрение потеряла? И что у тебя с образованием? В общем, чем я тебе помочь могу? – посыпал я вопросами, которые давно вертелись на языке. И вроде и не та атмосфера, про ритуал бы лучше рассказал, но я хотел знать о Ярославе все. Хотел помочь всем, чем смоу, а ритуал от нас не убежит в лес. Мне было важно, чтобы она поделилась со мной своими переживаниями. Сухие строчки доклада о ее жизни я так все выучил.

Ярослава переплела наши пальцы и прислонилась ко мне еще ближе.

– В той аварии и потеряла. Выжила только я, родители на месте скончались. Мы тогда ехали на мое выступление. Я же по классу фортепиано в консерватории обучалась, концерты давала, как подающая надежды пианистка. В Лондон должна была лететь в составе нашей музыкальной группы из студентов. И вот...

Она сильно сжала руку, закрывая лицо второй. Я не шевелился, позволяя побыть с собой в тишине. По себе знал, что никто, кроме себя самого, тебя не соберет. Да, склеит только любящий, а вот собирать себя нужно самому.

– Повреждение левой кисти было слишком сильным, теперь играть могу только для домашних вечеров. А про высшее образование даже и не думала больше. Никто со мной про это не говорил.

Я ласково провел носом по виску и поцеловал за ухом, улыбаясь реакции Ярославы.

– Теперь можешь обо всем говорить, а я постараюсь помочь. Хорошо?

– Хорошо, – выдохнула Яра и сама ткнулась губами в лицо Ониксима, нашла губы и поцеловала.

Я сразу же ответил, прижал, но вскоре отпустил с сожалением – не сейчас. После брачного ритуала я со спокойной душой увезу Ярославу в хижину и там дам прочувствовать своего Зверя и его любовь.

А сейчас пора завтракать в кругу своей семьи.

Глава 5. Ярослава

Ониксим чмокнул меня в щеку и сказал, что приготовит завтрак, а затем бесшумно исчез. Как самый настоящий хищник. А я так и осталась сидеть на постели. Впервые после аварии мне нестерпимо захотелось увидеть все то, что меня окружало. Все то, что дарило такое спокойствие.

Сейчас мне даже смешно было вспоминать, как я со страха чуть не описалась прямо там, на дорожке, вслушиваясь в этой низкий и грозный баритон. А теперь, как ни пыталась, не могла расслышать и толики опасности в голосе Ониксима.

Все так изменилось!

И Степка... Озорный, упрямый мальчишка, умный не по годам. Как же он меня опекал, по-своему подражая Ониксиму, забавно и мило, но оказывается мне ужасно не хватало заботы. Я словно коркой льда покрылась, заморозила себя в одном мгновении, с одними и теми же мыслями, боялась вздохнуть полной грудью, чтобы люди, окружающие меня, не смогли заметить, что их подопечная ожила.

В жизни бы не подумала, что моя тетя окажется такой змеей. Такой лживой двуличной тварью, способной на все ради денег.

Но теперь все поменяется. Теперь я снова живая и смогу сказать о своей радости. Или боли. Или тревогах, что мучили сердце. Теперь я не одна.

И будто подтверждая мысли в комнату вбежал Степа.

– Ну что сидишь как приклеенная. Пошли умываться, потом завтракать. Черный там уже третий блин сжег, – со смешком поведал Степа и сразу же крепко сжал в своей ладони мою руку. Отвел в ванную, а потом и на кухню вместе дошли.

Я на самом деле уже ориентировалась в пространстве и могла бы сама дойти до ванной на первом этаже и дальше в кухню, но мне я похоже пристрастилась к этой ласковой заботе, и мне совершенно не хотелось разрушать эти приятные каждодневные ритуалы.

После вкусного завтрака (и никто никаких блинов не сжег!) я пила медленными глотками чай с чабрецом и грела пальцы о теплый бок кружки. Хоть за окном было лето, но сегодня похоже намечался дождь, температура упала, и а мои суставы моментально среагировали на изменение погоды. Еще одно напоминание о том, что я хотела бы стереть из памяти.

– Вкусно? – вдруг услышала я тихий голос Ониксима. Судя по звукам, Степа уже ушел, а мы остались одни.

– Очень, – улыбнулась я. Раньше я и представить не могла, что буду ходить перед кем-то без очков, а сейчас о них совсем позабыла. – Где ты научился так готовить?

Ониксим как-то странно хмыкнул, а потом рассмеялся.

– Меня заставила изучить кулинарную книгу Мирослава. Она у нас тут одна из немногочисленных волчиц. Характер хуже, чем у голодного медведя. Я как-то по молодости, глупый был, сказал, что в стае главнее вервольфы – они ведь защитники. А волчицы должны уют дома создавать, еду готовить. Я раньше действительно в это верил. Ну вот Мирослава мне мозги и вправила. Мало того, что победила в поединке, так в качестве награды заставила всю кулинарную книгу выучить и месяц готовить завтраки-обеды-ужины. – Тут Ониксим снова расхохотался. – Полная Луна, как же я плакал, когда занимался луком, чтобы картошку пожарить. И потом в подушку подвывал от своей тупости, что не мог понять, когда эти чертовы макароны надо вытаскивать. В общем, излечился я быстро от собственных предубеждений.

– А к людям? – вдруг спросила я, вместо того, чтобы вместе посмеяться. С этой Мирославой я решила обязательно познакомиться. Боевая девушка. Волчица! Я еще с трудом принимала новую реальность, где оказывается бок-о-бок с нами жили иные создания.

Ониксим замолчал. Я почувствовала на себе его пристальный взгляд, и почти сразу теплые пальцы, что накрыли мои собственные.

– Не буду врать тебе, Ярушка, с людьми у меня все непросто. За прожитые годы как-то не сложилось ни дружбы, ни доверия. Есть только несколько деловых контактов, да в стае те, кто не подводил, но инстинкты перевешивают. Ничего не могу с собой поделать, как в прямом смысле носом чую вранье.

– Понимаю, – вздохнула я и сжала пальцы Ониксима, а он поднял мои руки и поцеловал кончики пальцев. – Степа рассказывал мне про Зверя, но у каждого он свой, да?

– Да. И мой хорошо чует обман. Поэтому меня не особо любят приглашать на волчьи советы. Порчу я им атмосферу, видите ли, – Ониксим снова засмеялся, а я поддержала. Для меня он был настоящим принцем: благородным, сильным, уверенным в себе.

– Так ты им пирог испеки, задобри, – предложила я, и услышала в ответ заливистый хохот.

– Представляю, как вытянутся эти надменные волчьи морды, – через смех проговорил Ониксим. – Волки очень консервативные создания. И не у всех есть Мира в стае.

– Познакомь меня с ней.

– А это хорошая идея, Ярушка. Да и не только с ней. Надо вам девичник организовать перед нашим Ритуалом.

Я покраснела, а Ониксим снова поцеловал мои руки.

– Прости, снова тороплюсь. Про Ритуал попозже поговорим, а будет не девичник, а девичий совет. Давай так назовем, хорошо?

– Хорошо, – покивала я.

Вот так потихоньку я и стала вливаться в стаю.

Глава 5(2). Ярослава

Через несколько дней девичий совет состоялся. Ониксим предупредил меня накануне вечером, и я с самого утра начала волноваться, что может поторопилась с такой просьбой. Да еще и Степа подливал масла в огонь:

– И вот зачем ты нашу Яру будешь с этими сороками знакомить?

– А ну ешь кашу, – грозно ответил ему Ониксим. Я слышала, как Степа насупился, шмыгнул носом и принялся чавкать, за что получил снова, и уже ел нормально. А мне стало любопытно, почему Степа так враждебно настроен.

– Степ, а почему ты их сороками называешь?

– Трещат потому что без умолку, хохочут. Не хочу, чтобы ты такой же стала.

Я не смогла удержать улыбку – Степка же меня ревнует.

– Не переживай, не стану.

– Обещаешь? – спросил Степа, а в голосе послышалась надежда и радость.

– Обещаю! – и протянула ему вытянутый мизинец. Степа за него ухватился своим. – Вот теперь мы скрепили уговор.

– Ониксим, смотри! Наш первый уговор с Ярой, – засмеялся Степка, и совершенно не заметил, как перестал называть своего приемного отца Черным.

После завтрака я переоделась, заплела волосы в простую косу и вышла в холл. Там меня сразу же словили теплые руки Ониксима, и он притянул к себе, обнял и поцеловал.

– Буду скучать по тебе весь день, – прошептал он мне на ухо и уткнулся носом в изгиб шеи, глубоко вдыхая мой аромат. Я сначала ужасно стеснялась этих проявлений нежности. Не знала, как себя вести, что говорить. Сердце всегда билось как сумасшедшее, а в голове стоял туман из мыслей и слов.

– И я по тебе, – прошептала я Ониксиму и снова получила поцелуй, который прервал Степа.

– Фу, хватит тут телячьи нежности разводить. Я ушел к Савелию. Яру заберу на обратном пути домой, – деловито сказал Степа, завязывая шнурки на кроссовках. – Джоя с собой заберу. Пошли, золотой, – он постучал по ноге, подзывая собаку, и Джой радостно гавкнул, но подошел сначала ко мне, ткнувшись лбом в бок. Я потрепала его по холке и с улыбкой ответила:

– Иди, поиграй с ребятами.

Джой радостно гавкнул и убежал. С улицы послышался смех Степы и звук маленьких колесиков самоката по каменной дорожке.

Ониксим снова обнял меня и притянул к себе, поглаживая по спине.

– Я сейчас по делам к Быстрому. Надо будет съездить в Питер, поэтому спокойно болтайте, я заберу тебя вечером.

– А Степа?

Ониксим точно скрипнул зубами, а я постаралась сдержать улыбку – это выглядело так забавно, что взрослый и зрелый мужчина... вервольф, надо привыкать к его истинной форме; ревнует меня к приемному сыну.

– Смеешься надо мной? – добро спросил он меня.

– Есть немножко, – рассмеялась я, а потом и захохотала в голос, когда Ониксим принялся меня щекотать, а потом вдруг атмосфера изменилась: он прижал меня к стене и хрипло заговорил: – Слышал, что, если девушка боится щекотки, то она очень чувствительная.

Мои уши наверняка стали пунцовыми. Но, если пока не стали, то после того, как Ониксим прикусил правый кончик, точно покраснели.

– Не знаю про такую закономерность, – слукавила я. Мое тело реагировало на Ониксима моментально. Словно чувствовало нужную волну и вливалась в ее поток. Никогда и ни с кем я не чувствовала такой близости на энергетическом уровне. Может быть про такие ощущения говорят – родная душа...

Ониксим поцеловал меня в шею и оторвался, отошел на шаг назад, тяжело дыша.

– Я буду ждать на крыльце, – сказал он тихо и вышел, давая мне возможность собраться. Я привычно нащупала пуфик около обувницы и присела на него – коленки тряслись. Как и руки. Уже не хотелось идти ни на какой девичий совет, чтобы девушки увидели меня всю красную от смущения с трясущимися пальцами. Хотелось выглядеть все-таки поувереннее в себе. Хотя кого я обманываю – меня все это ужасно пугало. А еще Ритуал – именно так, с большой буквы, чтобы это ни значило.

Надо собраться. Девушки уж точно не страшнее Игоря!

На этих мыслях я надела слипоны, взяла свою ветровку и вышла на крыльцо. Там мои пальцы привычно переплелись с теплой рукой Ониксима, и он довел меня, а потом и усадил в машину. закрыл дом, плавно выехал на проселочную дорогу и повез к нужному дому.

***

Встретили меня хорошо. У Варвары был приятный добрый голос, а у Мирославы – громкий и уверенный. Они быстро спровадили Ониксима и попросили не возвращаться за мной слишком рано, а затем увели в большую комнату, усадив в удобное мягкое кресло.

– Ярослава, мы очень рады с тобой познакомиться. Ты прости, что мы тогда пришли толпой, но Черный тебя прятал от нас. А у нас есть правило – главных в стае слушаться. Ой, ты же знаешь, что мы в стае? – спохватилась Варвара, а следом я услышала характерное «ррр» от Мирославы. Значит, она волчица.

– Я все знаю, не переживайте, пожалуйста. И я тоже очень рада познакомиться. Надо было давно Ониксима попросить организовать встречу, но я храбрости набралась только сейчас.

По комнате разлился заливистый хохот – это смеялась Мирослава.

– А мы уж думали, что Черный совсем с ума сошел, выпустил Зверя и запер свое сокровище в четырех стенах. Хотели уже к Быстрому идти, вызволять, а это ты нас боялась. Не нужно. Вот совершенно не нужно. Мы с Варькой всегда рады женскому пополнению, потому что девочек в стае меньше.

– Почему? – не удержалась я от вопроса.

Мирослава призадумалась, но ответила:

– Природа так регулирует численность. Вервольфы сильны и выносливы, но свою Пару находят не все.

– А кто не находит? – продолжала интересоваться. Ониксим мне всегда рассказывал обо всем, что я у него спрашивала, но какие-то вопросы он все-таки «обтекал».

– А тебе Черный не рассказывал? – поинтересовалась Варя.

– Он на некоторые вопросы не любит развернуто отвечать, – поделилась я своими наблюдениями. Не то, чтобы я жаловалась, но в конце концов, мы ж тут все девочки, можно немножко расслабиться и назвать вещи своими именами. – А вернее, просто уходит от ответа. Сказал только, что без Ритуала он... погибнет. Это правда?

Я услышала протяжный стон Мирославы.

– Человек есть человек, а ты мне все никак не веришь Варя, что вы как Пара – сплошное наказание. Ну вы ж не чувствуете нифига! Умрет, – это уже точно было адресовано мне. – Сдохнет как собака без тебя. Еще был шанс выживания, пока вы не встретились. Ну... – протянула прямолинейная волчица, – несколько лет бы осилил. Черный все-таки сильный волк. Быстрый же наш держится. Но в одиночестве до старости вервольфы без Пары не доживают. Такова природа. Пара – это не только счастье и уравнитель. Зверь спокоен – все спокойны. За силу и мощь всегда надо платить, и наша плата вот такая.

– Но это ужасно! – я повысила голос, даже не заметив, что говорю слишком громко. Слова Мирославы напугали. Или я только сейчас осознала, что «умру без тебя» действительно значит смерть – холодную, беспросветную и безнадежную.

– Такова природа вервольфов, – повторила тише Мирослава. – Но ты не переживай так. Вы же Ритуал уже назначили?

– Пока еще нет. Не все обсудили.

– Не тяни, – посоветовала уже Варвара. – Это правда важно. Все в стае ждут вашего праздника.

– А... – начала я, но Мирослава меня перебила:

– Ваша взаимность за километр видна, так что и не спрашиваем про чувства. Полной Луны, как говорится. Ты лучше нам расскажи про себя. Да и вообще, Варя, тащи шампанское! За встречу!

– Мира, ну одиннадцать утра, – попыталась образумить ее Варя, но Мирослава точно была командиром в юбке, дала снова ЦУ, и уже через пятнадцать минут мы уже поднимали бокалы за знакомство.

Глава 5(3). Ярослава

И я как-то легко, без особой боли в сердце рассказала свою историю. Как появилась у родителей достаточной поздно. Как мое появление вдохнуло в родителей вторую молодость, и они начали очень прилично зарабатывать, открыв свой бизнес. Как он рос, пока росла я. Как я увлеклась музыкой и стала сама играть. Как мое увлечение вылилось в будущую карьеру.

И как все это разрушилось.

Меня слушали очень внимательно. Варварв, это точно была она, иногда тяжело вздыхала, а вот Мирослава, наверное, и сама не замечала, как клацала зубами на особо печальных моментах.

– Ты это рассказывала Черному? – спросила она меня в конце моего монолога.

– Не все, – призналась я. – Как-то не было повода. Мне с ним больше интересно о другом поговорить.

– Да уж понятно, – Мирослава так искренне рассмеялась, явно намекая на физический смысл «разговора», но я не стала ее поправлять – мне же правда хотелось. Хотелось ощутить этот жар, этот животный напор. Но только с Ониксимом!

– Черному надо просить Быстрого исключить эту семью из проживающих. Ярослава, ты меня прости, но дело с этими Выстроцкими совсем не чисто, – с тревогой в голосе сказала Варя. – И Ритуал вам надо быстрее провести, чтобы ты как можно быстрее смогла бы аннулировать твое это опекунство.

– Да до Ритуала никто никуда их не денет, Варь, – вмешалась Мирослава. – Сама подумай, Яра у Ониксима по сути отрабатывает правонарушение, во та семейка и сидит тихо. А узнай они, что скоро намечается «смена власти», то сомневаюсь, что сидели бы так тихо. Нет, для спокойствия Ярославы никто из них ничего не должен узнать.

– Не подумала про это, – призналась Варя. – Ты права, Слав. Нельзя им ничего знать.

– Мы в сентябре решили, – вклинилась в разговор и я. – Осталось лето перетерпеть.

Мирослава снова засмеялась и даже в ладоши похлопала.

– Слышала, Варь. В сентябре все выдохнут!

– Почему? – удивилась я.

– Потому что всем надоело видеть злющего Черного. Как бы потактичнее пояснить... – призадумалась Мирослава. – В общем, ты девочка взрослая, скажу как есть – у нашего темного властелина сперматоксикоз на фоне обретения своей Пары. У всех оборотней моментально включается фертильный период. А судя по твоему запаху, то Черный решил пойти консервативным путем – подождать до свадьбы.

Волчица не смеялась над нами, наоборот Мирослава говорила с пониманием, но я услышала ноту разочарования. Конечно, она была на стороне Ониксима, прекрасно понимая звериную природу.

– Будто было бы иначе, – сказала Варя. – Это же Черный. Он как камень. Не бери в голову, Яра. Пусть все идет своим чередом. Так, а нам пора обедать.

А вечером меня забрал Ониксим. Я даже не заметила, как пролетело время за разговорами и обсуждениями. И как быстро мы сдружились. После аварии мои подруги, кого я считала подругами, быстро отвалились, что в то время не добавило мне сил, поэтому я уже и не рассчитывала, что смогу кого-то впустить в свою жизнь... а теперь уже хотела встретиться через три дня, как мы и условились.

Меня усадили в машину, и мы двинулись в сторону нашего дома. Можно было бы и пешком, потому что как я поняла, девочки жили не так и далеко от дома Ониксима. Но он мне нравилось находится рядом, чувствовать рядом тепло Ониксима, плавное движение машины и ощущать себя обычной невестой.

– Смотрю, все прошло замечательно, – приятный баритон ласкал мой слух. Какой же красивый «музыкальный» голос был у Ониксима.

– Они такие замечательные и такие разные, – улыбнулась я, вспоминая спокойный ласковый голос Вари и боевой громкий Мирославы.

– Я рад, что ты нашла в девочках подруг. Они тут старожилы, помогут со всеми вопросами.

– Спасибо, что организовал мне девичий совет.

– Всегда рад, – ласково ответил Ониксим и коснулся губами моего виска.

Меня прострелило током, ровно от виска и до низа живота. Дыхание сбилось, а Ониксим резко остановил машину.

– Я выйду на секунду, – хрипло сказал Ониксим. Но я не позволила, протянула руку и ухватилась за то, что смогла зацепиться. И это была пряжка ремня. Ониксим замер, а я, повинуясь внутренней бунтарке, провела рукой вниз, прекрасно ощущая каменный стояк под тканью джинс.

– Не уходи, – прошептала я, потянувшись к Ониксиму, но меня резко остановили рукой.

– Яра, – протянул Ониксим. – Пусти меня, иначе...

– Что иначе? – я провоцировала и прекрасно это осозновала, но после слов Мирославы про то, что Ониксим себя сдерживает, у меня в голове будто что-то перещелкнуло, и я поняла, что надо брать ситуацию в свои руки: Ониксим слишком сильно меня опекал, после того случая боялся лишний раз проявить интерес, но ведь Зверь меня чувствует, а я, что странно, чувствую его. Его тягу, его желание, его похоть. И меня это совершенно не пугает.

– Яра, – уже грозно рыкнул Ониским, применяя ко мне сердитый голос, который чаще демонстрировал Степе. Но я не собиралась так легко сдаваться.

– Не уходи, – повторила я громче, и Ониксим зарычал, завел машину и резко стартанул, а я так и осталась сидеть с рукой на его стояке, не зная, как поступить дальше.

И похоже мы ехали не домой.