Текст книги "Простая История"

Автор книги: Таффия Исаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Всегда, да? – пальцы легко прошлись по лобку и устремились внутрь. Я обняла ее и привлекла к себе, раздвигая ноги шире и приглашая ее в себя.

– Ответь мне… – она скользнула в меня, вырвав выдох удовольствия из легких, и тут же снова оказалась вне меня…

– Всегда? – еще одно мучительно-приятное скольжение…

– Да… – выдохнул мой затуманенный разум.

– Моя?

– Да…

– Что тут происходит?!?!

Сквозь сон я услышала громкий вопль, полный негодования, и открыла глаза. Сфокусировав взгляд на лице, которое наклонилось на до мной, я почувствовала, как душа уходит в пятки… Кинув быстрый взор на вторую половину дивана я увидела разметавшуюся во сне обнаженную девушку, и поняла, что отмазываться не имеет смысла:

– Доброе утро, Дима…

НОЯБРЬ

Быстро темнело. Одна из прелестей зимы – это короткий день, и долгая, благословенная ночь. Ночь, когда темно, когда все простые вещи приобретают оттенок таинственности. Когда могут соединиться две руки, которые, казалось бы, никогда не должны соединятся. И в воздухе начинают проскакивать искры, горячие шепотки… И в то же время, именно ночью выходят все демоны. Они кружат над тобой и, мерзко усмехаясь, сипят: помни-и-и-и-и-ишшшшшь, а вот это помниииииишшшь…

Все зависит от состояния души… И от того, что у тебя происходит в жизни на данный момент.

– О чем ты там задумалась?

Ворвался в меня вопрос Грошика. Мы ехали по шумной автостраде, очень хотелось поговорить, но отвлекать Игоря от дороги было страшновато.

– Грошик, а мы можем где-нибудь постоять на темной тихой улице?

– Например, у тебя во дворе? – переспросил Игорь, ловко перестраиваясь в другой ряд.

– Нет. – быстро ответила я. – Где угодно, только подальше от моего дома.

– С тобой определенно творится что-то странное. Хорошо, потерпишь чуть-чуть? Тут нет поворота.

Я кивнула. Конечно, потерплю. У меня разве есть выбор в этом вопросе? Хотя нет, выбор это такая штука, он есть всегда… Только так часто бывает, что он не в твою пользу. Из двух зол выбирая меньшее, всегда будешь думать, а не стало ли оно большим… И правильно ли был сделан выбор в «ничью» пользу.

Игорь резко крутанул руль и свернул в темный проулок с намерением припарковаться там. Машина еще раз дернулась и встала. Погасли фары. Наступила тишина.

– Рассказывай. – он чуть откинул сиденье, и теперь сидел и смотрел на меня в пол-оборота. – Что с тобой происходит?

– Я не знаю… Я правда не знаю. Даже не знаю, что тебе можно рассказать, а что нет. Не хочу делить информацию по полюсам. Но кое-что я все же тебе расскажу…

Я откинулась на сиденье и подняла глаза в потолок. – Понимаешь, есть два человека…

Я говорила, наверное, с полчаса. Я опустила некоторые подробности и половую принадлежность фигурантов моей простой истории. Но в целом я рассказала все, как было. Даже ту мерзкую сцену в конце октября, когда Дима, застав по телефону у меня дома постороннего человека, бросил все и примчался обратно в город. Игорь внимательно слушал и не задавал вопросов.

– Тебе совершенно срочно необходимо выйти замуж. – выдал он резюме, после того как я замолчала.

– Сам-то понял, что сказал? – от удивления я приподнялась. Я ожидала чего угодно, от порицания меня в знак мужской солидарности, до удивления моей распутности… Но такого…

– Понял, все я понял. Ты же не ждешь от меня совета, как тебе поступить в данной ситуации. Советовать тебе что-то решить – это глупо и недальновидно. Да и вообще любому человеку. Пустой звук. Все равно он сделает так, как считает нужным. А вот когда ты выйдешь замуж… – продолжил он.

– … и будешь целыми днями стирать рубашки, гладить пеленки, вытирать сопливые носы и грязные задницы. И, может быть, раз в год тебя куда-нибудь будут «выгуливать», как собаку на поводке, вместе с выводком. И, конечно же, под боком будет нечто «любимое, могучее и волосатое» источающее запах пивного перегара и грязных носков – ты станешь совершенно счастливой женщиной. – закончила я за него. – Очумел, что ли?

– Ну почему сразу так? – он смутился. – Ты просто ад какой-то описала. Я вообще-то хотел сказать, что появятся другие заботы, дела и проблемы, и ты перестанешь маяться дурью.

– Грошик, замужество для меня и есть ад. Неужели ты этого не понимаешь? Неужели думаешь, что мы – бабы – все устроены одинаково, и если в нас регулярно пихать член, то мы будем очень счастливые? Или вытирание носов, посиделки у кровати больного дитенка, пахание грядок по выходным, стирка, готовка, уборка – делают женщину Женщиной, и Женщиной Счастливой?

– Ну… – он замялся. – Почему в твоих устах все звучит так пошло? Откуда в тебе такой феномен?

Я рассмеялась:

– Грошик… Это не мой феномен. Это феномен нашего мира.

– Ну ладно, ну если все так плохо, то почему девушки выходят замуж?

– Потому что глупые. Потому что воспитаны на теориях мамы. Потому что так надо. Потому что не знают, что можно жить по-другому…

– Потому что любят этого человека, и хотят делать ему все то, что ты тут мне описала в грязных красках. Это вообще-то забота называется.

– Ага? А я наивная всю жизнь полагала, что забота это когда ты думаешь о человеке. Но не в одностороннем порядке, а порядке равном. Грошик, это дурацкая тема, не имеющая смысла.

– Ладно-ладно. Сдаюсь. И не зови меня «Грошиком». – пробурчал Игорь.

– Ну, извини, зайчик. Игоречек слишком длинно для меня. Я же блондинка. – я снова улыбнулась и взъерошила ему волосы.

– А что бы сделало тебя счастливой? – тихо спросил он, глядя мне в глаза. Я посмотрела на него, и мне стало чуточку страшно. Мое сердечко сделало резкий скачок, и забилось где-то под горлом, мешая дышать. Я понимала, что он ждет ответа. Перевести все в шутку? Зачем он задает мне такие вопросы и так на меня смотрит? Почему? Я сделала глубокий вдох:

– Только не то, что я только что перечислила.

Выдох.

– Я не знаю ответа на этот вопрос. Я подумаю, и обязательно отвечу тебе. А сейчас поехали – отвезешь меня домой. Ладно?

– Хорошо. – он завел машину и плавно тронулся с места.

Что могло бы сделать меня счастливой?

Думала я, полной грудью вдыхая бодряще-холодный запах зимы, по дороге от машины к подъезду.

Что?

Перебирала я в уме возможные составляющие человеческого счастья, стоя под душем и принимая на себя тугие струи горячей воды.

Или кто?

Продолжала думать я, глядя в экран телевизора и не видя происходящего на экране. Перед глазами стояла Лешка и улыбалась… Потом она плавно менялась на Димку и смешно размахивала руками…

Этот вопрос терзал меня полночи, и, уложив свое тело на диван, я строго приказала себе спать, но вопрос вертлявой змейкой копошился в сознании, вытаскивая какие-то совершенно забытые воспоминания, улыбки, смех…

Поняв, что заснуть я не могу, пока не придумаю ответа, или не перебью мысли на другое, я встала и пошла на кухню – выпить чаю. Что может сделать человека счастливым? Какое обстоятельство может сделать счастливой меня? И что мне нужно для счастья? Так уж устроено, что жизнь не состоит только лишь из ощущений счастья. Проще сказать, что делает меня несчастливой. Сказать и исключить это по возможности из жизни. Счастье, оно приходящее-уходящее. И лишь ты сама можешь сделать себя счастливой надолго. Постепенно учишься радоваться мелочам, упорно делая себя счастливой от любой фигни. Но настоящее ли это? Или еще одна иллюзия?

Стоп.

А разве я несчастна?

Я прислушалась к себе. Вроде нет. Обыкновенный человек, с обыкновенными радостями в жизни. Понятно только одно – белое платье и муж не добавят мне визжаще-пищащих ощущений в жизни.

Ребенок?

Справедливости ради стоит все-таки отметить, что дети – цветы жизни, но пусть они растут в чужих палисадниках. Что я могу дать ребенку? Что он может дать мне? Ни-че-го. Ничего из тех ощущений, которыми делятся мамашки на лавочке, выгуливая драгоценное чадо.

Я даже собаку не хочу заводить, потому что это помеха. На нее нужно тратить время, а у времени у меня и так мало. А куда я его трачу? Интересно… Я ленивая. Именно моя лень сжигает львиную долю моего времени.

Что же приносит мне удовольствие?

Лешка и Димка, взявшись за ручки, брали штурмом мои мысли, ну хоть в этом они солидарны: каждый из них хочет не кусок меня, а меня целиком. Я решительно сделала из их образов оригами и положила мысли в коробочку, а коробочку убрала подальше в темный угол сознания.

Что же мне приносит удовольствие?

Хорошая еда, вино, секс, общение…

… с Лешкой – вынырнула мысль…

Тьфу, какая-то я несуразная получаюсь.

Когда-то я хотела хорошую работу, свой дом, наверное, даже семью. Но получается, что семью я хотела так давно, что теперь не могу точно вспомнить, когда именно я перестала ее хотеть. Работа есть – но мне она не приносит радости, это моя повинность, и я с тоской вспоминаю то время, когда работа была приятной необходимостью, то есть я работала тогда когда нужны были деньги, а все остальное время я проводила… я проводила… а как же я его проводила? Мне кажется, что у меня всегда был мой дом, и я всегда сидела на подоконнике и слушала дождь. Но иногда бывает зима, а иногда бывает, что дождя нет целый месяц… Чем же я занималась все это время? Не помню… Наверное, это не важно, если я этого не помню. Я отставила недопитый чай и потянулась к телефону. Набрав номер, я терпеливо выслушала 6 или 7 гудков, после чего услышала сонное «Алло».

– Грошик, а я не знаю, что мне нужно, чтобы быть счастливой… Мне кажется, я и так счастлива.

Трубка помолчала, видимо Игорек на том конце провода судорожно пытался проснуться, понять, что происходит и прикинуть, сколько матов можно выдать.

– Ларка… Ты чудовище… – простонала трубка голосом Игоря. – Ты не могла выбрать более удобное время, чтобы сообщить мне столь приятную новость?

– Нет. – просто ответила я. – Я думала, что тебе интересно, и ты, так же как и я, не можешь уснуть и мучаешься вопросом, что может сделать меня счастливой. Между прочим, ты его сам мне задал. И сам обрек меня на эти муки бессонницы. Так что… вези саночки.

– Ларка, я бы тебя убил, если бы ты была рядом…

– Ну, теперь ты понимаешь, что я не могу выйти за тебя замуж, потому что у тебя даже на расстоянии возникает такое мерзкое желание?

– Чудовище! Я не собирался делать тебе предложение. Я пока в своем уме.

– Собирался. И поэтому прощупывал почву. Ну, так вот, Ромео, блин, чтобы избавить тебя от дальнейших мучений, я тебе сообщаю – что замуж я за тебя не выйду!

– Ты больная. – по голосу было слышно, что он улыбается.

– Знаю. – я тоже улыбнулась. – Но что-то ты не очень-то и расстроен.

– О… Только не надо говорить, что ты ждешь от меня сопливых истерик. К тому же, я тебе уже сказал, что не собирался делать тебе предложение. Что за самомнение у человека?

– Не… истерик не жду. От тебя вообще ничего нельзя ожидать – иначе это не прикольно. А что ты хотел мне сказать в машине?

– Все, что я хотел сказать, я сказал. Хватит додумывать за меня. Хорошо?

– Но все же… – начала я, но он меня перебил.

– Ложись спать, Лара! Спать – это когда закрывают глазки и никому не звонят до 9 часов утра.

– Ладно-ладно. – сдала я позиции. – А ты, прежде чем задать мне вопрос, из серии «господин профессор, вы, когда спите, бороду на одеяло кладете или под него» – подумай. Потом еще раз подумай, и не задавай не его. Спокойной ночи, Казанова.

Я кинула рычащую трубку на рычаги. Почему-то стало легко и свободно. Не собирался он, как же. Я что, до такой степени похожа на дуру? Не думаю, что я решила проблему, но однозначно легко ее отпнула на какой-то срок. Какой? Какая разница! Спать! Проходя мимо висевшего на стене зеркала, я озорно улыбнулась своему отражению, и пошла на диван. Блаженно вытянувшись под теплым одеялом, я вновь подумала о том, что вот сейчас я счастлива, и мне хорошо. Уже засыпая, я опять вспомнила Лешку, с ней я бы разделила свое маленькое удовольствие… Нельзя думать о ней. Просто нельзя… Сразу в голове возникает растерянное лицо Рыжего… Господи, как я могу быть такой сукой? Иногда казалось, что это была не я… Но… пустота в моем доме подтверждала, что могу… Очень даже могу… Мне так проще.

Я занималась тем, что украдкой в кармане сковыривала ногтем наклейку с ворованной зажигалки. Наклейка сидела крепко и плохо поддавалась сдиранию, но я не унывала. А зажигалку я склептоманила в курилке, куда поднималась для того, чтобы собрать наших беспозвоночных на очередную планерку. Покурить не успела, зато теперь у меня почти час было развлечение.

– А чем нас порадует Лариса Александровна?

Прикольно. Ну, могу порадовать тем, что наклейку я почти отковыряла. Но тебя же это точно не обрадует. Эту бы энергию да в мирных целях… Воду перекачивать в недоразвитые районы.

– Ну, а почему непременно я должна радовать? – пробурчала я. – Пусть вначале нас маркетинговый отдел обрадует.

– Начинается перевод стрелок! – как ужаленный подскочил толстенький коротышка – Евгений – вроде как, начальник маркетинга.

Ага, мстительно подумала я, начинается.

– Ну, а почему нет? Вы же не считаете нужным посвящать нас в свои планы и разработки… – с независимым видом сказала я.

– Когда проходила встреча с консалтинговой группой, что-то я Вас там не припомню. Насколько я помню, у Вас возникли сложности с подъемом в столь ранний час. – ехидно отпарировал он.

Оп-па. А вот это уже не есть хорошо. Они бы еще в семь утра ее назначили.

– А там было сказано что-то конкретное? – полезла я в бутылку.

– Значит так! – прервал Великий Босс наши пререкания. – Незнание не освобождает от ответственности. Вас, Лариса Александровна, я тоже не видел на этой встрече, хотя о ней все были оповещены. Или Вы хотите мне сказать, что Вы у нас на особом положении?

Блин. Попала…

– Я слышала отзывы об этой встрече. Там опять лилась вода. Или Вы настаиваете на том, что, поспав дома лишний час, я действительно пропустила что-то важное? Что в частности я пропустила?

– Вы сейчас предполагаете, что я введу Вас в курс дела? – вскипел начальник.

– Ну что Вы. Я думаю, Вам это не под силу. Но хотя бы один конкретный вопрос, который был бы там решен, озвучить можете? – нагло поинтересовалась я. Что мне терять? Уволит он меня – ну и пусть с ним. По крайней мере, я буду первой и единственной, кто озвучил проблему общения между отделами.

– Кстати, я согласна с Ларисой, – робко подала голос Анна Васильевна – представляющая интересы технического отдела. – Действительно, ни один вопрос не был решен, и многие сомневаются в правильном выборе консалтинга и правильности проведения социальных опросов.

– Вот как? – Великий и Ужасный перевел гневный взгляд на нее.

Уф… как красиво перевела тему… как тонко… Да, Лариса, ты просто чудо. Медаль мне! Медаль!

Выпив кофе, покопавшись в Интернете, я решила все же поработать. Разборки между отделами по поводу передачи информации меня касаются на самом деле меньше всего. Пусть они сами делят свои кости. У меня другая задача: сделать то, что от меня хотят и свалить домой. А уж если кто-то чего-то от меня хочет, он мне любую информацию принесет на блюдечке с голубой каемочкой. Причем если информация была неверной, или мне что-то не сообщили, то это будет только их проблема, а никак не моя.

Я поймала себя на том, что тупо смотрю в экран телевизора, совершенно не видя того, что там происходит. Я откинулась на диван и стала внимательно разглядывать потолок. Ну, и чем себя занять? Как дотянуть до утра, чтобы пойти на работу? Все это время я исправно приходила к 9 утра и уходила только после 9 вечера, ну, не считая очередного сборища, на которое я сознательно не пошла, а отсиделась в кабинете.

Я больше не хотела идти домой. Я приходила, падала спать, просыпалась и шла на работу. И даже в выходные дни… я шла на работу. И так уже почти целый месяц. Стоит ли упоминать о том, что у всех глаза лезли на лоб, и я оправдывала себя ложью, удобоваримой для них. И вот, очередная пятница… И я понимаю, что меня тошнит… От работы, от Грошика, от моего дома… и от моей жизни.

Но стоило мне лишь чуть расслабиться, как мысли упорно сворачивали на тот непонятный разговор… И снова в голове стучал вопрос, на который я сама не знала ответа… И это состояние усталости никак не проходит… Лишь мозг лениво, как в замедленной съемке, каждый раз прокручивает перед глазами прошедшие события. Снова и снова… Я дотянулась до пульта и выключила телевизор. Комната погрузилась в темноту.

– Что тут происходит?!?!

Сквозь сон я услышала громкий вопль полный негодования и открыла глаза. Сфокусировав взгляд на лице, которое наклонилось на до мной, я почувствовала, как душа уходит в пятки… Кинув быстрый взор на вторую половину дивана я увидела разметавшуюся во сне обнаженную девушку, и поняла, что отмазываться не имеет смысла:

– Доброе утро, Дима… – спокойно ответила я, прикрывая Лешку одеялом. – Не кричи, пожалуйста, человек же спит. Пойдем на кухню?

– Ты совсем охренела?

Хороший вопрос. Отличный вопрос! Наверное, ответ положительный.

Кровь стучала в висках, сердце ломилось в грудь так, что кружилась голова.

– Дима, я же попросила не кричать. Иди. Я сейчас.

Как хорошо, что он не стал зажигать верхний свет, и ограничился лишь светом в коридоре. При ярком свете сразу был бы виден мой испуг. Господи, да я на грани обморока! Но у меня есть пара секунд, чтобы прийти в себя. Я так и не нашла решения этого вопроса, и я не была готова к такому вот повороту. Чего же я хочу? Господи, ну чего же я хочу?!?!

Трясущимися пальцами я нашарила на полу халат. Руки никак не хотели попадать в скользкие рукава, я начинала нервничать еще больше. Наконец холодная ткань была побеждена, и я встала с дивана. Трусики искать времени не было – Дима мог вернуться в комнату в любую минуту – и я остро ощущала свою обнаженность под тканью халата… Господи, я надеюсь, Лешка не проснулась? Я кинула быстрый взгляд на диван. Вроде бы спит. Ладно… пошли на кухню решать проблему. Интересно, как часто парни, вернувшись из командировки, застают в постели своей девушки другую девушку? Как правило, застают любовников… а не любовниц. Будем действовать по ходу действий… Так сказать – реагировать адекватно ситуации… Адекватно? Я нервно усмехнулась.

Запахнув плотнее халат, я пошла на кухню.

– Чай будешь? – буднично поинтересовалась я у Димы, заходя на кухню и включая чайник.

– Что? – ошарашено переспросил он. – Что ты несешь?

– Я спросила: будешь ли ты чай?

– Слушай… Ты часто меня огорошивала, часто я пребывал в состоянии полного недоумения, иногда я даже сомневался в твоей нормальности и психическом благополучии… Но… сегодня ты побила все рекорды! Я застал тебя в постели с малолеткой!!! А ты предлагаешь мне чай??? А поесть у тебя ничего не найдется?!?!

– Не кричи, пожалуйста. А ты хочешь кушать?

Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Но непослушные смешинки вылетали откуда-то из глубины и растягивали губы в улыбке. Анекдот? Пошлая сцена в пошлой комедии? Да, пожалуй, подойдет. Но почему я в главной роли???

– Я хочу тебя убить! – выдохнул Рыжий, сжимая кулаки. А мне нестерпимо захотелось посмотреть ему в глаза… Интересно, там действительно полыхает «огонь ярости», или это очередной пошлый образ, придуманный писателями?

– Не стоит. – я поставила на стол сахарницу. – И с чего ты решил, что ты меня «застал»? По-твоему, если две девушки лежат в одной кровати, это значит – между ними что-то происходит? – я достала две кружки и поставила их на стол.

– Я вот сейчас не пойму: ты надо мной издеваешься, или действительно веришь, что я идиот?

Нда, атака не всегда лучший способ защиты. Особенно если перед тобой юрист.

– Дим… Я сейчас сама не понимаю, что происходит, и что делать и что говорить…

– Ты уже все сделала…

Чайник закипел и выключился. Я положила в кружки по пакетику с чаем и налила кипятка. Положив на стол две ложки, я села на табурет.

– Я жду объяснений. – нарушил тишину Рыжий.

Интересно, а что тут можно объяснить? Рассказать ему еврейский несмешной анекдот про тестирование презервативов?

– Объяснений чего? – добавив в чай сахару, я меланхолично его помешивала.

– Черт!!! Объяснения этой ситуации!!!

Неужели он действительно хочет, чтобы я его обманула? Чтобы сказала, что это все ему померещилось, и что… между мной и Лешкой ничего не было, и все приснилось, и что это случайность? Как я могу объяснить человеку, что то, что он увидел – неправда? Могу ли? Хочу ли я обмануть его? Никогда не думала, что попаду в такую ситуацию. Я так устала… У меня нет сил врать… И нет сил продолжать отношения с ним… Как бы не было больно… Вернее нет желания… Наверное. Что же делать? Нужно определиться… Почему это так сложно? Ведь я уже знаю ответ… Или нет?

– Ну! – требовал рыжий дьявол. – Почему ты молчишь?

– Мне нечего сказать. – я покачала головой. – Ты увидел то, что увидел. Если бы ты сегодня не приехал, ты бы этого не увидел никогда.

– Я еще и виноват?! – он вскочил с табурета, и, как тигр, стал метаться по маленькому пространству кухни. Сделав пару кругов, и поняв, что, куда бы он не двигался, он все равно натыкается на меня, Дима остановился:

– Мало того что ты спишь с ребенком, так этот ребенок еще и женского пола! И тебе нечего сказать?!

– Дим, я знаю, что она ребенок. И я знаю, что это… – я споткнулась на слове. – Она. И мне действительно нечего сказать. Ты не виноват. Никто не виноват.

– Ларис… Ну почему??? – Он присел передо мной на корточки и попытался поймать мой взгляд. Я посмотрела на него. Однако не врут писатели. Я видела боль, которая плескалась в его глазах. Мне стало очень грустно и как-то придушенно-больно… Лучше бы он орал на меня! Ненавижу чувствовать себя виноватой! Ненавижу это щенячье выражение в глазах. Но что нам делать с теми, кого мы приручили???

Но что я могла ему сказать…

Странно, но именно в этот момент я его любила. Любила странной любовью… Это едкая смесь жалости, сострадания, понимания и безысходности. Моей безысходности. Я с трудом удерживалась чтобы не обнять его… Поцеловать и успокоить… Я вдруг захотела, чтобы Лешка исчезла из соседней комнаты… И чтобы не было больно…

Но это из области фантастики. Я была тут, Лешка там…и между нами Димка… А между нами ли? Как расставлены позиции? Лешка между мной и ним или он между мной и ей? Или я между ними? В любом случае, я должна быть где-то…

Я не могла врать… И не хотела.

– Я не знаю. Так получилось.

Он резко поднялся на ноги. Отошел от меня и сел на место.

– Чего тебе не хватало? Зачем? Почему так подло?

– Извини…

Я решила хранить спокойствие. В любом случае, через это надо пройти. Завтра будет легче. А сегодня не стоит переживать и нервничать. Нервные клетки очень долго восстанавливаются.

– И давно это у тебя?

Я молчала.

– Видимо, да… Я же чувствовал… С того самого дня, как увидел ее… Чувствовал… Почему ты ничего мне не сказала??? Господи, ну почему? Я же… Я же не хотел ничего плохого… Я просто хотел быть с тобой… И все… Ты же была счастлива со мной… Или нет? Или твоя улыбка тоже была лживой, как и наши отношения? Ложь, ложь, ложь? И ты притворялась все это время? Господи, ну какой же я идиот!!! Ты изначально не хотела ничего от меня… Все время отпихивала, увиливала, убегала…А я верил, что можно добиться… Что, может быть, тебе когда-то сделали очень больно, и тогда ты стала вот такой… Верил, что отогрею тебя… А ты… Просто притворялась из-за моей настойчивости…

Я флегматично слушала его монолог. Мне нечего было сказать. Кое в чем он был прав… Кое в чем нет. Но разве сейчас это имеет значение? Любая моя фраза в оправдание будет для него шансом закрыть глаза…

– Ты вообще умеешь любить? Ценить? Хотя бы относится по-человечески? Или все это для тебя пустой звук?

Наверное, нет. Не умею. И не хочу. Мне хорошо одной. Я так устала от всех вас… Вам больно… А я устала… И ты прав, я не хочу быть с тобой. И быть твоей не хочу. Я ничего не хочу. Мне было хорошо с тобой… Но это слишком много. Я не могу ничего дать тебе взамен… А любить и отдавать в одну сторону постоянно – это слишком тяжело, и я это понимаю… У тебя все будет хорошо… Правда. И ты встретишь человека, который будет любить тебя… А я… Забудешь потом… Хотя нет, не забудешь… просто перегорит. Потом. Как лампочка… Прости меня, Димка. Просто я вот такая… Какая есть.

– Почему ты молчишь?

– Мне нечего сказать тебе…

– Значит все это – правда?

– Не знаю. Тебе виднее…

– Господи, какая ты…

– Тварь? Сука? Стерва? Я такая, какая есть. И я никогда не обманывала тебя в том, какая я.

– Ты… Ты… – он смотрел на меня, прожигая во мне дыру своей болью, а я устало закрывала двери внутри себя, чтобы эта боль не достигла меня. Чтобы не заставила поменять решение.

– Иди домой, Дима… Я устала и хочу спать. А тебе пора домой. – я встала и вышла из кухни.

Скинув халат, я осторожно, чтобы не потревожить Лешку, легла на диван. Спустя какое-то время я услышала тяжелые шаги, и потом короткий щелчок замка на входной двери. Только не думай!!! Не думай!!! Иначе…

Господи, как же хочется его догнать… Но нет… Я не буду этого делать… Это минутное желание… И уже через пару дней я буду снова жалеть, что поменяла решение… Или буду жалеть о том, что не поменяла его? Господи!!!

– Он ушел? – Лешка все же проснулась. Хотя я думаю, она не спала с самого начала.

– Да…

– Насовсем?

– Да…

– Ты ему сказала?

– Сказала что?

– Про нас с тобой.

– Он все видел. Тут нечего говорить.

– Ты моя… И я никому тебя не отдам! – она обвила меня руками и притянула к себе.

Из огня, да в полымя… Избавилась от одного, попала на другую… Я что, кость? Господи, как же мне все это надоело…

А потом я напилась. Я пришла домой поздно, пьяная, злая и уставшая. Лешка, не сказав ни слова, скрылась на кухне, плотно закрыв за собой дверь. Помню, я залезла на подоконник и долго смотрела в одну точку, залипнув на ней, кажется, на вечность. Голова имела приятную пустоту, но в то же время где-то вдалеке отчетливо рисовалась дверь, она гнулась и выгибалась под натиском мыслей, которые я за нее упихала. И это нагнетало тревогу. Я отчетливо понимала, что все равно это время пришло… И мысли вырвутся на волю и будут сонмом летать в голове, изредка натыкаясь друг на друга и повергая все вокруг меня в хаос. Со спокойствием обреченного я ждала. Выбора у меня на этот раз не было. Вернее, он, как всегда, был, и, как всегда, не в мою пользу.

– Ты так сильно переживаешь разрыв? – Лешкин голос чуть уловимо пронесся через полумрак комнаты.

– Я не хочу разговаривать.

– А я не могу видеть тебя в таком состоянии. Если ты его так сильно любишь, то зачем выгнала его?

Выгнала его? Никто никого не выгонял. Просто ушел тот… Тот… Кто… Кого…

– Леш, ты не поняла меня? Я не хочу разговаривать!

– Не ори.

– Не ору. – покладисто согласилась я. – Только не трогай меня, пожалуйста.

– Я не могу тебя «не трогать». Ситуация касается и меня тоже.

– А тебя-то она как касается?! Это моя проблема, и я решу ее сама.

– Это значит, ты ее еще не решила?

Не знаю!!! Я смогла перепрыгнуть через вопрос, который столько времени не давал мне покоя. С честью? Нет… Как смогла, так и перепрыгнула… Только почему внутри меня что-то так мерзко ноет? Я же хотела «устаканить» ситуацию… Я это сделала. Тогда почему так мерзко? Должно быть легче! Все же решилось, или нет? Можно ли обсуждать этот вопрос даже в себе? Если бы повернуть все по-другому… То что? Что тогда? Ты бы выбрала его? Нет… Маловероятно. Ее? Ты выбрала ее? Я не знаю… Не знаю!!! Можно мне хотя бы пару дней не думать?!?! А выбрала ты все-таки ее… Понимаешь? Ерунда какая! Я не могла выбрать ее… Ну не могла и все!

– Лар…Твое решение окончательное или…

– Какое решение? О чем ты говоришь? Господи, неужели я много прошу? Просто оставь меня в покое!!! Никакого решения, ничего! Все! Понимаешь? Все! А сейчас уходи, я очень тебя прошу! Уходи!!!

– Ты его любишь?

– Отстань от меня!!! – почти завизжала я.

– А меня? – не отставала Лешка.

– Что?!?! – мне показалось, что я ослышалась.

– Я люблю тебя, а кого любишь ты? – повторила она чуть громче.

– Никого. Ясно? Ни-ко-го! Я никого не люблю, потому что не умею! Не понимаю этого идиотизма, и вас обоих не понимаю! Не понимаю и не хочу понимать!!! Ясно это тебе???

– Ты сейчас расстроена и огорчена. Поэтому совсем не думаешь, что говоришь…

– И ты туда же… И почему вы все такие одинаковые? Вам всем удобно, чтобы вас обманули! Вы настолько жалкие, что готовы сами себе придумывать лживые объяснения слов и поступков! Вам же даже в голову не придет, что человек, говоря «не люблю», говорит долбанную правду!!! Расстроена и огорчена! Конечно! И ПМС все объясняет! Еще про ПМС не забудь!!! А еще есть долбанная загадочная женская логика, согласно которой тоже можно все объяснить! А теперь послушай меня, – я спрыгнула с окна и подошла к ней ближе. Взяв ее за руки и заглянув ей в глаза, я отчетливо произнесла:

– Я. Тебя. Не. Люблю.

И отбросив ее руки, я снова вернулась к окну.

– А теперь уходи. Я больше не хочу тебя видеть.

Правда причиняет боль. Особенно – правда, сказанная на эмоциях. Димка не звонит, Лешка не появляется… И я настойчиво запихиваю воспоминания в самый дальний угол сознания. Не хочу думать об этом, но не могу думать ни о чем другом. По-настоящему, я могу думать только об этом.