Текст книги "Маленькая Черная Книжка (ЛП)"
Автор книги: Табата Варго
Соавторы: Мелисса Андреа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Итак, какое у вас соглашение с Джессикой? – Вик с натянутой улыбкой зашла в мой офис с кофе в стаканчике «Старбакс».
Одна только ее усмешка вызывала тревогу, потому что она не улыбается просто так.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты должен признать, что с ней все по-другому.
Я не мог понять, в чем дело, но Вик вела себя странно.
– Наше соглашение ничем не отличается от других соглашений с девочками из моей книжки.
– Да, чертовски верно, – фыркнула она, сделав глоток своего кофе. – Я не помню, чтобы ты покупал другим девочкам высококлассные кондоминиумы.
– Ей было нужно место. Я вычту это из ее еженедельных платежей. Она получит меньше, – я лгал, но не хотел, чтобы Вик подумала, что Джессика меняет меня. Это не так.
– Не говори ерунды, Себастьян. Я видела счет, который ты открыл для нее. У нее та же самая стартовая сумма денег, как и у остальных девочек, – она присела на мой стол и посмотрела на меня, нахмурившись. – В чем дело? Эта сука делает тебя мягким?
Гнев обрушился на меня, это не случалось со мной с тех пор, как я был молод и глуп, когда боролся, чтобы выжить на улицах Нью-Йорка.
– Не называй ее так, – рявкнул я, сильно ударив кулаком по своему столу, стряхнув бумаги.
Мой голос был мрачным, не дающий сказать ей ни слова. Вик и я обычно были в хороших отношениях. Но то, что она назвала Джессику «сука», вывело меня из себя.
Она посмотрела на меня сверху вниз жалостливым взглядом.
– Не отличается, да? – покачав головой, она повернулась и вышла из моего офиса.
Мои руки дрожали от злости.
– Ты не будешь разговаривать со мной таким образом!
Не оборачиваясь, она сказала через плечо.
– Сожалею, сэр. Думала, что имею право указать на это, поскольку мой самый близкий человек становится киско-зависящим придурком.
Дверь захлопнулась за ней, и картина упала с моей стены. Я собирался сходить за Вик, чтобы заставить прибить ее гвоздь или два. Она определенно становится слишком своенравной, пытаясь контролировать меня. Мне не нравится это.
Не хочу слышать больше это дерьмо от гребаной Лары Крофт. Джессика не меняет меня. Я только что встретил девушку и даже не испробовал ее еще. Я не изменюсь ни для кого и докажу это.
Я вытащил свою книжку и пролистал ее. Джессика не готова к сексу, но я нуждаюсь в женском внимание. Выбрав наугад, я вытащил свой телефон и был готов набрать сообщение одной из своих дам. Но громкий шум, доносящийся из клуба, остановил меня.
– Где, черт возьми, он? – взревел женский голос. Подойдя к окну, я увидел, как рабочие расступились оттого, что Бэмби прорывалась сквозь столы и сбивала стулья на пол. Она была не похожа на ту, какой я привык ее видеть, когда мы встречались. Ее глаза были широко распахнуты, но это не те обычные большие глаза самки, к которым я привык. Она выглядела дикой – жестокой и на охоте.
Я спускался с лестницы так быстро, как только мог, и направился прямиком к ней. Она практически зарычала, когда я взял ее за руку и потянул в VIP-комнату. Мои сотрудники не должны ничего знать о моей личной жизни, и то, что она надоедливая сука. Не займет много времени, чтобы все узнали обо всем.
– В чем проблема? – спросил я спокойно, надеясь, что она будет следовать моему примеру.
– Черт, я полностью сломалась. Вот в чем проблема. В течение многих месяцев твои платежи помогали мне держаться на плаву. Я потеряла свою работу, так как уходила каждый раз, как только ты звонил, и теперь ты полностью прекращаешь все. Это чушь, и ты знаешь это, Себастьян, – она сделала акцент на моем имени, поскольку я никогда не говорил его ей.
Тихо задался вопросом, как Бэмби узнала, кто я и как она нашла меня.
– Это плохо для тебя. Однако клуб закрыт прямо сейчас. Мы открываемся сегодня вечером в семь. Пожалуйста, вернись тогда.
– Извини? – спросила она, потрясенная.
– Я прошу тебя уйти. Если ты не сделаешь это, то тебя насильно выведут из помещения.
– Как ты можешь относиться ко мне так? Я думала…, я думала, у нас было что-то особенное.
Я притянул ее ближе к себе. Так близко, что ее сиськи прижались к моей груди, и я ощущал ее дыхание. Она изогнулась так, как будто наслаждалась этим.
– У нас была договоренность. Ты получаешь много денег и даешь мне то, что я хочу от тебя. Я был честен с тобой о нашей ситуации. Ты знала, на что идешь, но все равно согласилась. Мне стало скучно с тобой, чего я стараюсь избегать, и теперь наша договоренность закончена. Это не моя вина, что ты не умеешь экономить деньги. Возможно, если бы ты не тратила их на всякую ерунду, у тебя бы что-нибудь осталось на счете. Теперь я не прошу, а требую. Пошла вон из моего заведения.
Она заикалась, отвечая невнятно, прежде чем повернулась и убежала из клуба. Я последовал за ней, и увидел сотрудников, отворачивавшихся и работавших, как будто они не слышали наш разговор. К черту. Я был невероятно напряжен и у меня не было киски с тех пор, как положил глаз на Джессику.
Джессика. Она красива и сексуальна – невежественно ее соблазнять. Она та женщина, которую я искал в течение многих лет – единственный тип, отсутствующий в моей черной книжке. И она так же хороша, как моя.
Я уже купил ей кондоминиум и открыл счет, полный денег. Готова она или нет, но пришло время получить мою часть сделки, за которую я заплатил.
Дверь лифта открылась в чистое, удобное пространство кондоминиума Джессики. Я был здесь накануне ночью, но на сей раз это место пахло как женщина и свежие цветы. Вдохнув ее сладость, я закрыл глаза в порыве желания, поглощающего меня.
Войдя в комнату, я был озадачен тем, насколько комфортно и по-домашнему чувствовал себя в кондоминиуме. Семейные снимки, которые хранила Джессика, были развешены по всей стене и стояли на столе в гостиной. Это было приятно.
Особенно выделялась фотография Джессики и ее маленького брата, когда они были моложе. Я завидовал их отношениям. Семья – это все, что я когда-либо желал. Но в тоже время страх всегда удерживал меня от принятия каких-либо новых отношений с кем-либо. Это был бесконечный цикл.
И затем я услышал музыку, доносящуюся из другой комнаты. Мои ноги последовали за мелодией, пока я не остановился в дверном проеме спальни Джессики. Она была там только в полотенце, обернутом вокруг ее соблазнительного тела. Стояла спиной ко мне и двигалась по комнате, качая бедрами и ужасно напевая, используя расческу в виде микрофона.
Мокрые рыжие пряди прилипли к ее спине, и капельки воды скатывались по ее плечам, а затем в полотенце. У меня пересохло в горле, думая о том, как я всасываю воду с ее тела.
Опираясь плечом на дверной проем, я молча смотрел, скрестив руки. Она совсем другая – молодая и милая, и полна жизни. Это будоражит.
Джессика Рэббит, анимационный персонаж, не имела ничего общего с моей Джессикой. Моя Джессика не была обольстительной сиреной специально, но для меня она была именно ею, поэтому я и выбрал это имя. С момента, как впервые увидел ее, я всегда был в секундах от того, чтобы почувствовать себя воющим волком с выпученными глазами.
Ее полотенце едва раскрылось на бедрах, обнажая ягодицы, и это была моя погибель. Войдя в комнату, я встал позади нее и обхватил руками ее бедра. Я уже был тверд, как скала, затем я уперся своим твердым членом в ее спину, завернутую в полотенце.
Она закричала прежде, чем повернуться в моих руках. Полотенце соскользнуло и упало на пол между нами. Она была голая в моих руках, и влажная – такая чертовски влажная везде. Я мог только надеяться, что скоро сладкое место между ее ног будет таким же влажным для меня.
Потеребив прядь ее волос, мои кончики пальцев заблестели от влажности. Она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Ее зубы впились в нижнюю губу, и когда она выпустила ее, то губа была опухшая и розовая – умоляющая меня укусить ее.
Так я и сделал.
Я засосал ее нижнюю губу в рот и прикусил немного, чтобы возбудить Джессику.
– Ты сводишь меня с ума, – сказал я, наклонившись и накрыв своими губами ее.
Она пахла восхитительно. Как свежие фрукты во время дождя. Как одно из моих любимых воспоминаний… о доме, которого я никогда не знал. И странно, но это возмутило меня.
Я отстранился, внезапно отпуская ее руки и губы. Она отступила, прикрыв свою грудь, прежде чем я увидел ее. Наклоняясь, Джессика попыталась поднять свое полотенце, но я остановил ее.
– Убери свои руки, – потребовал я. – Я хочу увидеть твои сиськи.
– Себастьян, это…, – начала она.
Я оборвал ее, прежде чем она смогла закончить.
– Что я сказал?
Она стояла там, пристально глядя на меня. Я видел сомнение в ее глазах. Джессика размышляла – должна ли она послушаться или послать меня к черту. Наконец, она убрала руки от тела и стояла передо мной полностью обнаженная.
Жар исходил из моих глаз, поскольку позволял им окунуться и исследовать ее ароматную кожу. Ее блеклые соски затвердели, дразня меня, чтобы сжать их. Протянув руку, я зажал сосок между большим и указательным пальцами, вызывая шипение из нее.
– Это причиняет боль? – спросил я.
– Немного.
– Но ты по-прежнему чувствуешь себя хорошо, не так ли?
Она солгала бы, если бы отрицала это. Ее глаза уже искрились желанием.
Джессика не отвечала, побуждая меня сжать его еще сильнее.
– Да! – воскликнула она.
– Да, что?
– Я чувствую себя хорошо.
Я отпустил ее покрасневший сосок и уменьшил боль, нежно коснувшись его языком. Ее дыхание сбилось, и затем она застонала, когда я взял сосок в рот и сладко покусывал его. Она заслужила это.
Когда я отстранился и посмотрел на нее, то ее глаза потускнели от желания. Она уже таяла в моих руках. Оставалось недолго до того момента, как я смогу привязать Джессику к кровати, а ее задница будет вилять в воздухе, прося меня трахнуть ее.
Я провел пальцем по ее ключице вниз к мокрому соску. Кажется, я не смогу держать свои руки далеко от нее. Ее влажная кожа, покрылась мурашками под кончиком моего пальца. Я продолжил свой путь вниз к ее животу до пупка. Ее кожа была, как шелк. Неправильно с ее стороны покрывать свою кожу дешевым хлопком.
Опустив руку в карман, я вытащил карту и положил ей в ладонь, закрыв ее пальцами руку.
– Что это? – спросила она, открыв свою руку.
– Это для тебя, ты можешь тратить деньги, как пожелаешь. У меня только одно пожелание, избавься от хлопковых трусиков. Твое тело заслуживает шелк и кружево.
Она шокировала меня, пихнув карту обратно в мою руку.
– Нет, Себастьян. Ты сделал достаточно. Я не могу взять это. Кондоминиум, машина, блузка, все это… кстати, спасибо за блузку. Даже не хочу знать, как ты узнал, что я примеряла ее.
– У меня свои способы.
Я не сказал ей, что Мартин вышел из машины на прогулку и увидел, какой счастливой она выглядела в магазине, совершая покупки со своей подругой. Он купил блузку и передал мне. Как уже говорил, я платил ему большие деньги по заслугам.
– Ну, это чересчур. Не говоря уже о том, что я пока не сделала ничего, чтобы заслужить все это.
Я усмехнулся. Она была так невежественна и мила. Удивительно, что Нью-Йорк еще не съел ее живьем.
– Не волнуйся, сделаешь.
Ее лицо побледнело, застенчивость проявилась на ее лице, и я усмехнулся.
– Пройдись по магазинам. Купи себе что-нибудь, что сведет меня с ума. Я заберу тебя сегодня вечером в семь. Будь готова и оденься так, чтобы убить.
Я не стал ждать ее ответа. И ушел. Если я сейчас не уйду от нее, то совершу нечто глупое. И оттолкну ее, прежде чем она будет готова – лежать на кровати и ощущать, как я помещаю себя глубоко по самые яйца в ее тугую киску.
Я имел полное право сделать с ней все, что захочу. И знаю, что она пошла бы на это, потому что, очевидно, чувствует себя обязанной мне. Но не это моя цель. Я желаю, чтобы она захотела меня так же, как и я хочу ее. Желаю ее насквозь влажной и просящей мой член и все остальное, что я могу предложить. Чтобы получить это, я подожду – даже если это и убивает меня.
Как только Себастьян покинул комнату, я позволила себе расслабиться. Он не испугал меня, но заставил осознать, что я физически хочу его, а он меня. То как мое тело реагировало на него, было тем, к чему я не привыкла.
Мои соски болели, и чувствовалось жжение от его внимания, а между ног было влажно. Каждая частичка меня была сверхчувствительна. Когда я взяла полотенце и обернула его вокруг своего тела, крошечный вздох вырвался из меня.
Я осталась одна. И внимательно слушала, как двери лифта открываются и закрываются, чтобы удостовериться в том, что Себастьян ушел. Итак, я медленно скользнула руками по телу, касаясь ладонями своих твердых сосков и чувствуя пульсацию чуть ниже живота.
Недолго до того как я начну умолять его о том, что он предлагает, но в сочетании с оплатой… мысль об этом на самом деле разъедает меня изнутри. Не говоря уже о том, как я ненавижу, что он называет меня Джессикой.
Кто, черт возьми, эта Джессика, в конце концов?
Как я могу пойти на что-либо интимное с ним, зная, что он даже не хочет узнать меня? Все это чувствуется таким неправильным, но в то же время и столь правильным. Это сбивает с толку.
Спустя немного времени после того, как я оделась, Кайл вышел из лифта. Могу сказать сразу, что-то беспокоило его.
Он бросил свою сумку на пол в угол и пошел на кухню за едой, которая была там, когда мы переехали. Подростки едят больше, чем взрослые мужчины.
Наклонившись, я взяла его тяжелую сумку с пола и убрала на стол, чтобы он смог начать выполнять свое домашнее задание, как только поест. Белый конверт выпал из бокового кармана и приземлился у моих ног.
– Что это такое? – спросила я, открывая конверт.
– Это приглашение на художественную программу, которая будет проходить этим летом, – пожал он плечами. – Это не грандиозное событие, – его рот был полон чипсов, а голос был приглушен.
Я пробежалась глазами по письму. Художественная программа была известна – так как в нее приглашались только тридцать студентов со всего штата Нью-Йорка каждый год. И все же, мой младший брат сумел стать одним из них.
– Похоже на довольно грандиозное событие для меня. С тех пор…, как давно ты занимаешься искусством? – спросила я, держа письмо.
– Всегда, я просто отчасти всегда держал это в себе. Затем мисс Гелдинг, мой учитель по искусству, поймала меня за тем, как я рисую в блокноте. Она отправила мою работу организаторам программы.
Я была ошеломлена. Думала, что знаю все о своем младшем братике... теперь понимаю, что была неправа.
– Могу я посмотреть твои работы?
Он вытащил желто-коричневую папку из своего рюкзака и протянул ее мне. Внезапно погрузившись в это искусство, я увидела изображения Нью-Йорка, которые смотрели на меня с рисунков. Линии, нарисованные совершенно, и штриховка во всех нужных местах, сформировали точное представление города. Это было красиво – намного лучше, чем красиво.
Перевернув рисунок, я наткнулась на картину, от которой мое сердце перестало биться. Это была Бабушка, улыбающаяся в ответ мне, и ее лицо с морщинками святилось от счастья. Это было идеальное сходство – в точности так, как я ее запомнила.
– На одном из них есть и ты, – упомянул Кайл, посмотрев в мою сторону.
Я не знала, что он наблюдал за мной, и быстро вытерла слезы, появившиеся на глазах. Я провела пальцами по следующему рисунку. На нем была я, смотрящая в зеркало. Линии запечатлели мой хмурый взгляд, а мои глаза были полны печали.
Убрав рисунки назад в папку, я передала ее ему.
– Они удивительны, Кайл. Я не могу,… не знаю, что сказать. Ты просто потрясающий. Ты должен поехать. Нет, ты поедешь.
И я имела в виду это. Это будет одинокое лето, но это честь быть приглашенным в такое место и, обладая таким талантом, он должен поехать. Не говоря уже о том, что происходит у меня с Себастьяном и новым местом, возможно для Кайла уехать куда-то, это не самая плохая идея.
– Я не могу, – сказал он сурово, положив свою папку обратно в рюкзак.
– Почему нет? Я думаю, что это прекрасная идея, Кайл. Ты можешь стать следующим великим художником в мире искусства.
Он засмеялся и покачал головой, его непослушные волосы спадали на глаза.
– Я хотел бы, но это дорого, – пожал он плечами. – Как я и сказал, это не грандиозное событие.
И потом я поняла. Кайл желает поехать – он хочет стать лучше, но, как и всегда, он молчит, чтобы я не переживала. Ну, больше так не будет. Настало время, когда мой младший братик получит то, что желает.
– Сколько? – спросила я.
– Это не имеет значения.
– Сколько, Кайл?
Он улыбнулся застенчиво, прежде чем сказать.
– Пять тысяч за лето, – ответил он.
Я с трудом сглотнула, пытаясь сглотнуть комок, который застрял у меня в горле. Это не произойдет. Пять тысяч долларов не собирались просто свалиться к моим ногам, и как бы я не любила своего брата, не было ни единого шанса в мире, что я попрошу их у Себастьяна.
Я ненавидела даже идею о том, что Себастьян заботится о нас, хотя именно это он и делал. И чувствовала себя еще хуже, зная, что не сделала ничего до сих пор, чтобы заработать все, что он дал нам. С другой стороны это было отчасти страшно. Что Себастьян считает адекватной оплатой за все?
– Мне жаль, Кайл, – сказала я через силу. – Мне очень жаль.
– Не переживай, – он улыбнулся перед тем как пойти в свою комнату.
Я услышала, как музыка начала тихо играть из его старого радио, прежде чем его дверь захлопнулась.
Спустя час банковская карта Себастьяна, от которой я отказывалась, привлекла мое внимание. Я забыла о ней. Я не хотела тратить деньги на карте. Особенно не желала тратить их на себя, как просил Себастьян, но хотела, чтобы Кайл был счастлив.
Я позвонила по номеру, который находился на обратной стороне карты, только чтобы удостовериться, что на счете было пять тысяч долларов. Моя челюсть отпала. Они были. Это гораздо больше, чем просто судьба. У меня есть деньги, чтобы отправить Кайла на художественную программу. Даже если это означает, что у меня не будет средств для существования все лето, он едет.
Я позвонила в его школу и осуществила платеж по телефону, сказав администратору, что я анонимный благотворитель. У Кайла уже были вопросы о кондоминиуме. Как бы я объяснила ему о внезапном появлении пяти тысяч для его программы? Проще было солгать.
Я не могла дождаться, чтобы увидеть его счастливую улыбку, которая, уверена, появится, когда он придет из школы завтра. Я упустила его улыбку – особенную, которая раньше была у него, пока он не встретился со всей жестокостью мира. Я запланировала окунуться в его улыбку и разрешить ему порадовать меня, тайно зная, что я и была тем, кто отправляет его туда.
Позже, я надела свой самый сексуальный лифчик и трусики – которые, конечно, все еще были хлопковые – и свою самую красивую одежду, включая блузку, которую купил мне Себастьян. Он поймет, что вся одежда не новая, но я буду разбираться с этим только когда он заговорит об этом.
Я встретила его перед домом. Он приехал на черной машине вместе с мистером Мартином. Мне нравилось ездить с ним больше, чем когда Себастьян за рулем, так мне удобнее. И не нужно волноваться о том, что мистер Мартин может услышать нас со своего места водителя.
Вдобавок ко всему, все водители и дорогие рестораны не для меня. Мне так ужасно хотелось, чтобы он отвез меня поесть гамбургеров и сводил в кино, но я сохраняла спокойствие.
– Привет, мистер Мартин, – сказал я, когда садилась в машину.
– Здравствуйте, Мисс.
Я повернулась, чтобы найти Себастьяна, и увидела его сердито уставившегося на меня.
– Почему ты не одета так, чтобы убить?
Я посмотрела на свой наряд. Щупая свою блузку, я вела себя серьезно и сказала смутившись.
– Я думала, что оделась так, чтобы убить.
Он не признал мой комментарий столь же забавным, как я.
– Ответь на вопрос.
Я вздохнула и сдалась.
– У меня не было времени ходить по магазинам.
– Ты лжешь, – сказал он. – Давай попробуем еще раз. Почему ты не…
– У меня нет денег, – оборвала я его.
– Как это возможно, Джессика? У тебя было пять тысяч долларов на том счете. Я знаю это, потому что открывал его. Куда делись деньги?
– Я потратила их.
– На что? Клянусь, если узнаю, что ты в сумасшедшем дерьме, соглашению конец.
– Нет. Это не так.
– Тогда, что?
– Кайл. Он попал в художественную программу на лето. Только тридцать человек были приглашены из всего штата, и он попал в эту программу, – высказала я. – Я покажу тебе его работы. Он действительно хорош. Я просто… не хотела, чтобы он снова отказывался от всего.
– Таким образом, теперь ты собираешься отказываться от всего?
– Нет. Когда он счастлив, счастлива и я. Я сделаю все, чтобы у Кайла была хорошая жизнь. Если это означает отказывать себе во всем, то пусть будет так.
– А как насчет твоей жизни? Разве ты не думаешь, что у тебя тоже должна быть хорошая жизнь?
– Моя жизнь великолепна.
– Не соглашусь, – он отвернулся, глядя на свои дорогие часы. – Я переведу больше денег на счет.
– Нет! – сказала я слишком громко. – Я имею в виду, пожалуйста, не делай этого. Я не сделала ничего, чтобы заработать еще.
– Еще? – он приподнял бровь и усмехнулся.
Горячий румянец покрыл мои щеки.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Я просто не понимаю, почему ты делаешь это, когда у меня нет…, ты знаешь?
– Что бы ты сказала, если бы я тебе ответил, что сделаю все, что только потребуется, лишь бы убедиться, что у тебя будет хорошая жизнь?
– Я сказала бы, что ты сумасшедший.
– Тогда предполагаю, что я сумасшедший, – он придвинулся поближе. – Очень скоро ты заплатишь мне, и я с нетерпением жду этой оплаты.
Мой румянец вспыхнул.
– Обязательно делать это настолько очевидным? – спросила я тихо, кивнув, указывая на мистера Мартина на переднем сиденье.
Он смотрит на меня в заблуждении, прежде чем его лицо разглаживается, и он начинает смеяться. Я погружаюсь еще глубже в свое смущение и сиденье.
– Ты предполагала, что Мартин не знает то, что я делаю со своими девочками? – снова усмехнулся он.
– Ну, нет. Я имею в виду…
– Поверь мне. Мартин получает большие деньги не просто так. Ему платят, чтобы он действовал чрезвычайно осмотрительно, – он потянулся вперед и игриво похлопал по плечу мистера Мартина. – Разве это не правда, старик?
Мои глаза встретились с глазами мистера Мартина в зеркале заднего вида, и он кивнул улыбаясь.
– Безусловно, сэр.
Себастьян усмехнулся, посмотрев на меня, прежде чем посмотреть в окно еще раз.
– Изменение планов, Мартин. Давай поедем в другую сторону города и сделаем остановку.
Вместо ожидаемого дорогого ресторана, Себастьян привез меня к встроенной-в-стену закусочной «Пит-Стоп», где продают гамбургеры. Она находилась на темной стороне города. Окрестность возле здания выглядела подозрительно, а люди, которые выходили, выглядели еще хуже.
– Ты стесняешься меня, потому что я так одета? – я старалась управлять своим голосом и избегала зрительного контакта с ним.
– О чем ты говоришь? – его голос звучал искренне растерянно.
Обведя рукой место вокруг, я сказала.
– Разве не ты привез меня сюда чтобы, таким образом, я не испортила твою репутацию?
– Мы действительно должны контролировать твои сверхактивные эмоции, Джессика. Ты или горячая или холодная, и хотя это может звучать привлекательно и сексуально, это не должно выходить за пределы спальни. Я привез тебя сюда не из-за того, что мне стыдно за твой выбор одежды. Это мое любимое место, где я могу поесть, и к которому мое сердце питает слабость, артерия так и пропитана гамбургерами.
Я ничего не ответила. Вместо этого сдержала свою улыбку и последовала за ним.
В этот раз Себастьян был единственным среди всех, кто бросался в глаза, когда мы вошли. Высоко подняв голову, он гордо шел по закусочной в своем дорогом черном костюме. Я скрыла свою улыбку. Выражения на всех лицах, которые нас окружали, были смешными.
– Что? – спросил Себастьян, когда заметил, как я пристально смотрю на него и улыбаюсь.
– Ты выглядишь так неуместно здесь, – хихикнула я.
Он изо всех сил старался не улыбнуться, но затем на его лице появились ямочки и уголки его губ поползли вверх.
– Поверь мне. Я чувствую себя намного более комфортно в таких местах как это, чем ты думаешь.
Его слова заставили меня задуматься о нем и о том, откуда он пришел. Я практически ничего не знала о Себастьяне, но у меня внезапно появилось желание узнать его. Он был загадкой – кто может носить дорогие костюмы, но по-прежнему чувствовать себя комфортно в гетто Нью-Йорка (прим. гетто – районы крупных городов, где добровольно или принудительно проживают этнические меньшинства).
Мы заняли столик в задней части закусочной, вдали от остальных людей.
– Расскажи мне что-нибудь о себе, – сказала я, нервно разворачивая салфетку перед собой.
Когда Себастьян не ответил, я посмотрела вверх и увидела, как он уставился на меня, словно я была его ужином. Его взгляд медленно перемещался от моего лица вниз к шеи и остановился на моей груди.
– Я не разговариваю о себе со своими девочками.
Самое странное произошло в этот момент. Во мне проснулась ревность. Она загорела в моем животе, как будто я только что съела плохую мексиканскую еду. Это не имело никакого смысла, потому что у меня не было власти над Себастьяном, вообще. Я сомневаюсь, что кто-либо в мире получит власть над ним.
– Прошу прощения. Забыла, что я просто одна из твоих девочек. Однако, нас много, – резко ответила я, смотря куда угодно, но не на него. Я была смущена своей реакцией.
– Ты ревнуешь к другим девочкам, Джессика? – спросил он. Его улыбка была дерзкой и самодовольной.
– Нет.
Нет никакой необходимости вдаваться в подробности. Я полагаю, что моя ложь будет более правдоподобной, если скажу это коротко и ясно.
– Хорошо. У тебя нет причин для ревности. Я не виделся и не разговаривал ни с одной из них с того момента, как впервые тебя увидел.
Ожог в моем животе распался, и я оказалась заперта под горячим пристальным взглядом. Затем он отвернулся и поправил свой воротник. Себастьян чувствовал себя неловко, и полагаю, что он сказал больше, чем хотел.
Официантка подошла и поставила нашу еду на стол. Большие, небрежные гамбургеры, полные калорий и питательности, картофель-фри и сердечный приступ – это было именно то, что мне нужно.
Гамбургер был потрясающим, и я не могла не издать стон в знак благодарности, пока жевала.
– Вкусно, верно? – спросил он, укусив свой гамбургер.
– Боже мой, это лучший гамбургер, который я когда-либо пробовала.
И это было так. Я могла представить, как могу бросить вызов городским улицам, чтобы мне представился случай восхититься своим гамбургером.
– Это было моим любимым местом, где я мог поесть, когда был моложе, – сказал он, выдавливая на жареное мясо кучу кетчупа, а затем вновь накрыл свой гамбургер.
Я не хотела говорить что-либо о том факте, что он сказал мне что-то личное, когда я была, якобы, всего лишь одной из его девочек.
Вместо этого я улыбнулась и сказала, – Думаю, что это может быть мое новое любимое место. Это фантастически.
Когда мы закончили, и я была сыта и чувствовала себя хорошо, Себастьян бросил стодолларовую купюру на стол и встал. Я последовала за ним на свежий ночной воздух, чувствуя себя абсолютно удовлетворенной едой и компанией Себастьяна.
Мистер Мартин ожидал перед рестораном, когда мы вышли. Себастьян открыл дверь для меня, и я подошла, чтобы сесть.
– Дай мне свой чертов бумажник, – грубый голос сказал позади нас.
Я обернулась и увидела, что Себастьян стоит там и на него направлен пистолет. Человек, держащий оружие, выглядел так, как будто он спал на улицах и был определенно под кайфом. Он дрожал и дергался, словно был до смерти напуган от того, что делает. Его налитые кровью глаза уставились на Себастьяна, пока он ждал.
– Я не шучу, ублюдок. Дай мне свой чертов бумажник или я выстрелю в тебя и возьму кое-что «от той горячей задницы, которая с тобой».
Все было как в тумане после этого. Когда Себастьян подошел к парню, я только увидела, как он двинулся, прежде чем ударил его в живот и приставил пистолет к его голове.
– Будь осторожен, выбирая того, у кого ты пытаешься украсть, чертова морда, – ворчал он, прижимая пистолет к мужскому достоинству. – Мне следовало бы убить тебя, но я собираюсь позволить тебе уйти, потому что знаю, что это не твоя территория. Тащи свою задницу туда, где она должна находиться или я сделаю так, что Энтони оторвет твою чертову голову. Понятно?
Его голос был грубый и злой. Он говорил, как человек, который пытался ограбить нас. Я едва могла верить как ужасно он звучал. Я не обвиняю парня, когда он кивнул головой и убежал прочь.
Задняя часть автомобиля поддерживала меня. Я застыла от страха. Полагаю, что это нормальная реакция, когда незнакомец угрожает убить тебя.
– Ты в порядке? – спросил Себастьян. Он встряхнул свой пиджак, так как он был грязным, и отряхнул брюки.
Сначала я не могла ответить и тупо уставилась в его сторону.
– Джесс..
– Пожалуйста, не называй меня так… – я умоляла еле дыша. И была уверена, что мое лицо побледнело, а чувствовала себя так, как будто была больна. – Не прямо сейчас, – наконец. закончила я.
Знаю, Себастьян сказал, что я единственная, кого он называет Джессикой, но от услышанного не становилось легче. Если я настолько особенная, почему он не хочет узнать мое имя?
– Хорошо, – сказал он жестко. Ему не нравится, когда кто-то говорит ему что делать, а еще больше Себастьян не любит подчиняться этому. – Ты в порядке? – спросил он.
– Я? С тобой все в порядке? Это к тебе только что приставили пистолет.
Как он может быть настолько спокойным? После всего, что произошло с моими родителями, я не могла терпеть прицел оружия. В некоторые ночи, уверена, что все еще могу услышать звуки выстрелов из оружия около себя. Мой страх держал меня вдали от них.
– Это – Нью-Йорк, милая. На каждого человека в этом чертовом городе за всю их жизнь, вероятнее всего, наставляли оружие.
Я нахмурилась.
– Если это должно было меня успокоить, то это не сработало.
Мой живот свело при мысли о том, что на меня направляли пистолет, и лицо Кайла немедленно пришло мне в голову. Я никогда не хотела, чтобы он испытал такой страх. Было бы наивно думать, что я смогу оградить его от всего плохого и всей ненависти в этом мире, но я должна попробовать. Прежде чем смогла остановить это, я быстро представила другое время, другой образ, и почувствовала, как мое тело начало дрожать.
В ту же секунду Себастьян был рядом со мной, и его руки перемещались по моим рукам к лицу. Его пальцы ласкали изгиб моей шеи, и он приподнял мое лицо, чтобы взглянуть на него.
Он показал комбинацию из собственничества, беспокойства и… гнева. Я не понимала причину гнева, но от него голубые глаза Себастьяна ярко заблестели
– Почему ты дрожишь? – его голос был груб.
– Почему ты сердишься?