Текст книги "Маленькая Черная Книжка (ЛП)"
Автор книги: Табата Варго
Соавторы: Мелисса Андреа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Обычный звук аккуратно закрывающейся двери квартиры обрушился на мою грудь и выбил воздух из легких.
Роз Харрис. Росслин Харрис. Она не сказала свое имя, но я знал. Не знаю, откуда знал, я просто знал. Прислонившись к стене, я с трудом сглотнул и попытался взять под контроль свой разум, прежде чем все плохое вырвется наружу.
Воспоминания о ночи многолетней давности вернулись, разрушая все и отправляя меня в мгновенный ад. Каждый кошмар, который преследовал меня в течение последних двенадцати лет, содержал ее – Роз и ее испуганные юные глаза. Это не могла быть та самая девочка. Не может быть, что это происходит со мной.
Я подошел к двери, готовый потянуть ее, чтобы открыть и остановить Роз, но не смог заставить себя сделать это. В моем теле не было достаточно сил, чтобы даже открыть эту чертову дверь.
Уходя, я пронесся по своей квартире, как сумасшедший. Ворвавшись в спальню, я остановился, когда оказался перед своим сейфом. Введя комбинацию, я открыл его.
Небольшая коробка, в которой я хранил мелкие личные вещи, стояла там, ожидая меня. Открыв крышку, я засунул туда руку и вытащил медальон. Разорванная цепочка все еще болталась на нем.
Открыв его, мой взгляд сначала устремился на фотографию ребенка, пытаясь увидеть, имеет ли он вообще сходство с Кайлом, но как только мой взгляд упал на фотографию девочки…, я узнал ее. Фактически, я так много раз смотрел на ее фотографию за все эти годы, и не могу поверить, что не заметил раньше.
Рыжие волосы, зеленые глаза и улыбка на ее милом личике – во всем точное совпадение. Я откинулся на кровать, сжав медальон в своей руке, и закрыл глаза.
В то время как Вик жила дальше своей жизнью, я искал и узнал их имена. Это было больно, но мне нужно было знать. Сидя здесь теперь, я пожелал бы лучше никогда этого не делать.
Каким же больным придурком я стал? Типом, влюбившимся в дочь людей, которых я помог убить.
Я мог все отрицать, именно этого мне и хотелось. Я мог бы отбросить чувства до тех пор, пока не смог бы двигаться дальше, но мне пришлось смириться. Я влюбился в Роз. Она стала всем для меня, с того самого момента, как впервые увидел ее.
Ты можешь называть меня Роз.
Ее слова всплывали в моей памяти, снова и снова.
Это моя фамилия.
Харрис. Это имя я знал хорошо. Имя, которое преследовало меня в течение последних двенадцати лет моей жизни. И будет продолжать преследовать меня до тех пор, пока не умру.
Какая же жестокая шутка была в этом? Судьба надрала мне задницу неожиданно. Насколько точно я знал, что влюбился впервые в своей жизни, точно также, я понимал, что она никогда не может быть моей. Никогда.
Неделя. Вот сколько прошло с тех пор, как я понял, что влюбился. Я не видел ее лицо – не слышал ее голос… ничего.
Это правильный поступок. Таким образом, я отгородился от мира и позволил клубу работать без меня, в то время как напивался и пребывал в ненависти к самому себе. Я не открывал дверь. Не отвечал ни на какие звонки и даже не думал просматривать свои текстовые сообщения.
Вик постоянно звонила и стучала в мою дверь, но я не был готов увидеть ее лицо. Не был готов узнать, знала ли она, что я трахал и доминировал над девочкой, которой задолжал жизнь.
Я был причиной смерти ее родителей. Я не нажимал на курок, но мог бы.
Наконец, после недельного затворничества, я пошел в свой офис. Через несколько минут Вик вломилась туда, разъяренная и ругающаяся на чем свет стоит.
– Какого черта, Себастьян? – ярость сверкала в ее глазах. – Ты просто запираешься в своей квартире на неделю? К черту клуб? К черту меня? Чтоб ты знал, я надрывала задницу всю неделю, прикрывая тебя.
Ее слова задели меня, и я вышел из себя. Ударив руками по столу, я встал.
– Я прикрывал тебя в течение многих лет, – закричал я. – Я прикрывал твою задницу миллион раз, включая то время, когда ты убила двух человек. Не смей приходить в мой офис со своим дерьмом или клянусь Богом…
Она стояла там, глядя на меня, и ее выражение лица смягчилось.
– Извини. Ты прав.
Я хотел продолжить орать на нее. Мне хотелось кричать и бросать вещи, но я не мог. По правде говоря, я не доверяю Вик с той ночи, когда наблюдал ее убийство двух невинных людей.
Я сидел в своей квартире в течение недели, думая обо всем дерьме, которое хотел бы сказать ей, когда увижу ее снова, но теперь ничего из этого не казалось достаточно подходящим. Вместо этого я уставился на нее, желая, чтобы она рассказала мне все, что знала.
– Ты знала? – спросил я, мой голос спокойный и жестокий, как сталь.
– Знала что?
– Не смей играть со мной, Виктория, – мой голос отразился эхом от стен офиса. – Да. Ты. Знала?
Потребовалось мгновение, чтобы она поняла смысл моих слов, а затем ее лицо прояснилось от всех заблуждений. Ошеломленное удивление имело свое место, и я знал. Я, черт побери, знал ответ.
– И ты позволила мне трахнуть ее? Знала, кем она была, и все равно позволила мне предложить эту сделку?
– Как ты узнал ее имя? Она сказала тебе?
– Какая, к черту, разница, откуда я знаю ее имя? Я, черт возьми, знаю ее имя.
Она сделала шаг назад, и теперь настала ее очередь прочитать ответ на моем лице.
– Ты спросил ее? – она не могла побороть свой шок, и где-то там имелось и немного гнева. – Ты никогда не спрашивал имя.
– Она другая, – прорычал я и вздохнул, запустив пальцы в свои волосы. – Ну, она чертовски отличается. Ты должна была предупредить меня, Вик. Ты знаешь все чертовски хорошо, тебе следовала сказать мне.
– Ты единственный, кто пошел сознательно на это для меня. Ты тот, кто разузнал их имена. Я никогда не просила тебя говорить мне их… никогда. Это твоя вина. Тебе следовало оставить все как есть. Тебе следовало…
Я оборвал ее.
– Как давно ты знаешь? После полицейского участка? Когда ты узнала, кто она? Это было до или после того, как я трахнул ее?
Ее лицо ожесточилось, а ноздри раздувались, благодаря чему ее симпатичное лицо выглядело непривлекательно.
– Я поняла в ту же минуту, как только она зашла в клуб, даже прежде чем наняла ее. Полагала, что ничего страшного, если бы ты потратил определенную сумму денег на нее – показал ей хорошую жизнь. Мы в долгу перед ней.
Ее слова были, как удар в живот. Не могу поверить, что женщина, стоящая передо мной, была кем-то, с кем я связан – той, кого взял под свое крыло. Она была фикцией девочки, которую я встретил в приемной семье. Та маленькая девочка исчезла, и вместо нее появился монстр. Я не уверен, что смогу быть рядом больше.
– Ты сказал ей правду, Себастьян? Она знает?
Вик беспокоилась только о себе.
– Нет.
Облегчение появилось на ее лице, и она имела наглость улыбнуться.
– Хорошо. Ты всегда меня прикроешь.
– Убирайся, – мои слова были тихими, но смертоносными.
– Себастьян, ничего. Мы справимся с этим, как и всегда делали раньше.
– Я сказал, убирайся.
Она направилась к двери, словно ждала, пока я скажу ей остаться, а затем повернулась и ушла.
– Что, черт возьми, с тобой, Роз? Ты похожа на героиню из фильма «Ночь живых мертвецов», – сказала Триш, слизав банановый замороженный йогурт со своей ложки.
Я уставилась в свою чашку и тыкала ложкой в нее снова и снова, превращая мой йогурт в месиво, но, не съев ни одной ложки.
– Я просто устала.
Устала было преуменьшением. С того момента, как Себастьян попросил меня покинуть его квартиру, я была на грани нервного срыва. Без возможности что-либо сказать меня выгнали на улицу, но больше всего я скучала по нему. Если бы я могла вернуть все назад и изменить тот момент, когда все поменялось между нами, я бы никогда не покинула его кровать.
Я могла бы остаться Джессикой навсегда. Была готова сделать это для него. Мне было бы все равно, как бы это охарактеризовало меня. Во-вторых, я покинула клуб и знала, что влюблена в него.
После попытки провести полу-обычный день в торговом центре с Триш, я позвонила мистеру Мартину и попросила его забрать меня и отвезти обратно в кондоминиум. То, что он все еще отвечал на мои звонки, говорит о том, что, возможно, не все так плохо, правда? Если бы Себастьян действительно все закончил, то его водитель до сих пор бы подвозил меня?
Я слонялась по кондоминиуму в течение прошлой недели, съедая слишком много нездоровой пищи и ожидая звука своего телефона или звукового сигнала от дверей лифта. И, тем не менее, не было ничего.
Я разговаривала по телефону с Кайлом несколько раз, и он заставил меня чувствовать себя лучше. Была рада узнать, что он сходил на вечеринку и завел друзей в программе. По крайней мере, он был счастлив. Только не уверена, что его счастье продлится, после того как Себастьян избавится от меня, как от дурной привычки.
Я утверждена на получение стипендии и записалась на некоторые онлайн занятия, которые были отличным шагом в правильном направлении, но мне нужно снова начать искать работу.
Я продолжала оставлять резюме в местах, расположенных в нескольких минутах ходьбы, пока ждала ответа от одного из них. Если бы у меня имелась работа, то, возможно, вся эта ситуация не была бы так плоха.
Неважно, сколько раз говорила себе это, я знала, что все это ложь. С работой или без, я все еще скучаю по Себастьяну. Это ужасно больно осознавать, что все официально закончилось между нами двумя.
Я выходила из ювелирного магазина, который располагался за углом от кондоминиума, когда заметила мистера Мартина, сидящего в автомобиле через дорогу, в ожидании. Посмотрев в обоих направлениях, я побежала через дорогу и находилась на расстоянии в несколько футов от автомобиля, когда увидела Себастьяна, выходящего из большого здания без опознавательных знаков.
Он был одет в черный костюм, сидящий идеально, и на нем красовались темные очки «авиаторы». Себастьян выглядел так сексуально, что я чуть не упала на колени, чтобы умолять его не оставлять меня. Я закрыла глаза и подумала о том, как бы он прикоснулся ко мне – то, что он сделал бы с моим телом.
Когда снова открыла глаза, он стоял, словно остолбенел рядом с автомобилем со снятыми очками и рукой, держащейся за ручку. Себастьян смотрел на меня с сердитым выражением лица.
Я помахала рукой и послала ему неловкую улыбку. Это было глупо, но я так рада видеть его и не хотела скрывать этого. Я скрывала то, что на самом деле чувствовала.
Он продолжал смотреть на меня какое-то время, пока не опустил свои очки обратно на глаза и не скрылся в автомобиле.
Я стояла там, в полном шоке, в то время как автомобиль отъехал от обочины и исчез из виду.
Мое сердце пронзила тупая боль. Это было уже чересчур. Я еле сдерживала слезы по пути в кондоминиум и сломалась, как только вышла из лифта.
Проводя ночь в одиночестве, я ела мороженое и смотрела старые фильмы. У меня были краткие раздумья о том, позвонить ли Триш, но я не испытывала желание объяснять ей о кондоминиуме или о чем-либо еще. Будет лучше, если она останется в неведение относительно моей жизни, особенно потому что это касалось ее босса.
Я уставилась на свой сотовый телефон, ожидая сообщения или звонка, но ничего не было. Я заснула на диване с телефоном в руке, пустой коробкой мороженого на столе, опухшими глазами и включенным телевизором.
Звук выстрелов разбудил меня, и я села в постели. Это был ужасный звук. Он травмировал мои уши, и странная тупая боль появилась в моем животе. Я ухватилась за простыни потными ладонями и именно тогда услышала шаги по древесине возле своей спальни. Кто бы это ни был, они сбежали. Звуки того, как они бежали вниз по лестнице через заднюю дверь, отразились эхом в моей комнате.
Громкий плач Кайла послышался из детской, заполнивший смертельную тишину ночи. Я была слишком напугана, чтобы встать, но как только его плач стал громче, я на цыпочках подкралась к двери своей спальни. Потянув дверь, медленно открывая, чтобы не скрипела, я пыталась услышать любые странные звуки.
За пределами моей комнаты была темень. Тихо на цыпочках, я побежала по коридору в детскую Кайла, но мои глаза заглянули в комнату родителей, и я замерла. Ужас пронзил меня, когда лежащий там, на полу, и освещенный светом из ванной, был моим отцом. Он находился в луже крови, а его глаза были широко открыты и уставились на меня. Он не двигался, он не дышал.
В состояние шока я отвернулась от комнаты Кайла и подбежала к папе. Именно тогда и увидела мамино тело. Я ахнула, когда заметила ее убийцу, все еще стоящего над ней.
Мой взгляд упал на бездыханное тело мамы, и я сделала ненамеренное движение к ней, но затем убийца вскочил на ноги, и я замерла, боясь сделать еще шаг.
Дыхание нарушителя стало громче, а мое, казалось, остановилось совсем. Глаза незнакомца встретились с моими. Время остановилось, пока мы уставились друг на друга. Страх окаймлял его выражение лица, и это смутило меня.
Резкий звук его одышки заполнил комнату. Это было похоже на то, как будто он обдумывал свой следующий шаг. Он перевел взгляд на дверь позади меня. Пока он переминался с ноги на ногу, свет поймал что-то в его руке. Это был мамин медальон с фотографиями меня и Кайла внутри. Он много не стоил, и это странно, что парень взял его, но затем я осмотрела комнату и увидела, что их телевизор пропал.
Убийца отошел от мамы с кулоном в руке и побежал ко мне. Я перестала дышать и упала на колени. Как раз в то самое время, когда он находился рядом со мной, и я была уверена, что он собирался убить и меня, нарушитель пробежал мимо, а потом вниз по лестнице. Задняя дверь хлопнула. И затем, хотя я могла слышать плачущего Кайла, вокруг было устрашающе тихо.
Я проснулась в постели в своей пижаме и с одеялом, обернутым вокруг себя. Солнце из окон ослепило меня, стоило лишь мне открыть глаза.
Звук изнутри кондоминиума испугал меня, и я потянулась к прикроватной тумбочке. Все еще в вызванном сном тумане я открыла ящик и схватила пистолет, который Себастьян купил мне.
Идя на звук шума на цыпочках, я подняла пистолет готовая стрелять. Дойдя до угла кухни, я сделала глубокий вздох и попыталась успокоить свои нервы.
Когда я шагнула за угол, то уткнулась лицом в грудь крупного мужчины. Не раздумывая, я нажала на курок.
Ничего не произошло.
Я посмотрела вверх, и Себастьян стоял передо мной, глядя на меня дикими глазами. Он протянул руку и взял пистолет у меня.
– Святое дерьмо. Ты могла убить меня, Роз, – он положил оружие на стойку около нас.
– Слава Богу, он на предохранителе. Кстати говоря, ты должна убедиться, что сняла его с предохранителя, прежде чем стрелять.
Он повернулся и отошел от меня, возвращаясь к плите, где готовил. Не уверена, как упустила запах бекона, распространившийся повсюду вокруг.
– Ты здесь, – указала я на очевидное.
– Да, – он усмехнулся мне, словно я только что не пыталась убить его. – «Доброе утро» было бы неплохо.
Я все еще находилась в шоке от того факта, что чуть не проделала дыру в его груди.
– Доброе утро, – сказала я медленно.
– Присядь и позавтракай, – сказал Себастьян, поставив тарелку с беконом и яйцами на стойку.
– Ты приготовил мне завтрак?
– Это меньшее, что я мог сделать.
У меня имелся миллион вопросов, которые мне хотелось задать, но я не желала портить момент. Вместо этого я села на стул перед своей тарелкой и начала ковыряться в беконе.
– Ешь. Нам о многом нужно поговорить, – сказал он, откусив большой кусок бекона и жуя с улыбкой на лице.
Я не могла ждать.
– Прости, Себастьян. Я не подумала. Так получилось.
– Я пришел сюда поговорить не об этом.
– Оу, – возможно я поторопилась, думая, что он на самом деле вернулся.
– Я пришел сюда сегодня, надеясь, что ты скажешь мне свое имя.
– Нет, – сказала я серьезно. – Не хочу, чтобы ты оттолкнул меня. Я останусь твоей Джессикой.
Итак, я сказала это. Показала свое отчаяние и в то время как мне следовало быть полностью смущенной, я не являлась такой.
– Таким образом, для тебя вполне нормально спать с мужчиной, который называет тебя именем другой женщины навсегда?
– Хорошо, возможно не навсегда, но…, – я остановилась. – Что ты подразумеваешь под «навсегда»?
Себастьян никогда не говорил слова «навсегда». Я всерьез сомневалась, может ли он даже думать о следующей неделе, когда приходит к своим девочкам.
– Имею в виду, я провел неделю без тебя и не уверен, что когда-либо захочу пройти через это вновь на такой долгий срок.
Он отодвинулся от стойки и встал рядом со мной.
– Ты говоришь именно то, что я думаю, мистер Блэк? – спросила я игриво.
Себастьян посмотрел на меня с мягким выражением на лице, прежде чем прижать свои губы к моим.
– Скажи мне свое имя, – сказал он напротив моих губ.
Отступая, я позволяю глазам пожирать его лицо. Если, возможно, это последний раз, когда я вижу его, то мне хотелось запечатлеть все это.
– Росслин. Меня зовут Росслин Харрис.
Он закрыл глаза и с трудом сглотнул, прежде чем притянуть меня ближе.
– Красивое имя для красивой девушки.
– Ты думаешь, я красивая? – спросила я, хлопая ресницами смотря на него.
– Ты знаешь, что да, умница. И что еще лучше, ты вся моя.
– Снова, ты говоришь то, что я думаю, а что ты имеешь в виду, мистер Блэк?
– Не знаю, мисс Росслин Харрис. А как ты думаешь, что я говорю?
Было приятно слышать, как он говорит мое имя. После того, как он называл меня Джессикой так долго, приятно наконец-то признать себя.
– Это звучит для меня так, словно ты говоришь, что готов выбросить свою маленькую черную книжку.
Он запрокинул голову и громко расхохотался, прежде чем наклониться и нежно поцеловать меня. Я запустила пальцы в мягкие волосы, которые касались задней части его шеи, и он обхватил руками меня за бедра. Отстраняясь, Себастьян улыбнулся мне, прежде чем мило поцеловать кончик моего носа.
– Какая черная книжка? У меня нет такой вещи, – ухмыльнулся он.
Официально заявляю. Я самый глупый живой ублюдок. Мне следовало держаться от нее подальше. Я должен был избегать с ней встречи и заботиться издалека. Это меньшее, что мог сделать для нее. Но потом я увидел ее, и моя решимость рассыпалась.
Она стояла там, через дорогу, смотря на меня с той чертовой улыбкой, которую я так сильно любил. Я желал пойти к ней. Я хотел взять ее на руки, поместить на заднее сиденье и провести остаток дня с ней в постели. Но я так не сделал. Я проигнорировал ее, сел в автомобиль и уехал.
Я находился в своем офисе остальную часть дня и большую часть ночи, делая все за исключением наверно только надевания наручников на себя, чтобы остаться там. Я весь день не видел Вик, хотя знал, что она была внизу, когда клуб открылся на ночь. Она знала, что лучше держаться от меня подальше.
Было около полуночи, когда я сломался. Схватив свой пиджак, я покинул офис, пройдя вниз по лестнице и через оживленный клуб, я направился прямиком к Росслин. Я бы разобрался с последствиями в клубе позже, даже если бы что-либо и произошло.
Подумав над всей сложившейся ситуацией всю ночь, я решил, что могу быть с ней. Ей никогда ничего не нужно знать обо мне и Вик. Я могу сделать ее счастливой – вернуть ей жизнь, которую мы отняли у нее. Я отдал бы ей все, что она захотела бы.
Когда я добрался до кондоминиума, она сладко спала на диване, сжимая свой телефон. Я сел рядом с ней. Убрав волосы с лица Роз, я наблюдал за ее сном некоторое время, прежде чем уложить в кровать. Я провел остаток ночи, глядя на горизонт Нью-Йорка и строя планы.
– Поедем куда-нибудь, – сказал я.
Она лежала рядом со мной голая, кожа к коже.
– Куда?
– Какое-нибудь тропическое место. Я говорю о белых песчаных пляжах, пальмах и фруктовых напитках с зонтиками в них. Хочу увидеть тебя в бикини с большой болтающейся шляпой.
Она обдумывала мое предложение и стала серьезной.
– Все же есть одна проблема.
– Ах, да? И в чем же?
– Я не желаю болтающегося, – сказала она, схватив мой член.
Мы взорвались от смеха, и я поцеловал ее в нос.
– Ты права. Очень плохой выбор слов.
– Но у тебя определенно появится возможность увидеть меня на белых песчаных пляжах. Когда мы уезжаем?
Два дня спустя мы находились в самолете, улетая из Нью-Йорка. Перелет в Барбадос не был ужасен, по крайней мере, для меня. Я никогда не видел, чтобы Росслин пила, но она пила, как сапожник в самолете. Она подождала до тех пор, пока не пришло время приземляться, и только тогда сообщила мне, что никогда не летала прежде.
К тому времени, когда мы приземлились, у меня все еще не восстановилось полностью кровообращение в пальцах, а Роз говорила нечленораздельно и опиралась на меня. Это было восхитительно видеть ее такой беззаботной и смешливой. Выходя на улицу, я позволил ей использовать мое тело в качестве опоры.
Водитель забрал нас в аэропорту и отвез к месту назначения. Это был пятизвездочный отель со всеми удобствами, и в нашем распоряжении находился один из самых больших номеров люкс на верхнем этаже.
Езда в лифте до номера была самой долгой поездкой в истории поездок лифта. Единственное, что удерживало меня оттого, чтобы не трахнуть Росслин прямо там – это пожилая супружеская пара, которая вежливо нам улыбалась, находясь рядом с другой стороны.
– У вас двоих медовый месяц? – спросила леди.
Росслин все еще пьяная улыбнулась мне, ожидая увидеть, как я отреагирую. Миллион дерзких ответов приходило на ум, но вместо этого я улыбнулся Росслин и притворился на некоторое время, что «и жили они долго и счастливо» существовало между нами.
– Да, – прошептал я, не отводя глаз от нее. – Она определенно та самая.
– Как мило, – сказала леди.
Лифт издал звуковой сигнал, и двери открылись, чтобы выпустить эту парочку на их этаже. Сделав шаг, я быстро нажал на кнопку верхнего этажа, прежде чем кто-либо еще смог бы попасть в лифт. Я определенно больше не в настроении для компании.
– Самое время, – хихикнула Росслин, прижимая меня к стене.
Она терлась об меня, прикасаясь губами к моему телу. Я улыбнулся и схватил ее за задницу, приподняв так, чтобы она смогла обернуть свои ноги вокруг моей талии.
– Наш медовый месяц, да? – насмехалась она. – Себастьян Блэк женился. Это отчасти забавно.
– Еще пять минут, – я кусал ее за подбородок.
– Еще пять минут? – спросила она в замешательстве.
– Да, – я увидел, как красная лампочка загорелась на нашем этаже и двери открылись. – Теперь четыре, а затем ты сможешь поместить этот красивый умный ротик так, чтобы лучше использовать.
– Себастьян, – она игриво толкнула меня в грудь и захихикала.
Я не отпустил ее, когда выходил из лифта, а также не моргнул и глазом смотря на пару, которая почти отпрыгнула в сторону пытаясь войти в лифт вслед за нами.
– Извините нас, – сказала Росслин, когда я вставлял ключ-карту в дверь.
Ночь была, как в тумане сумасшедшего, неконтролируемого, дикого секса. Все было задействовано – наши руки, рты, языки и каждая возможная часть тела. Мы испробовали новые позиции и наслаждались старыми. Я не давал ей время даже отдышаться, а в ответ она не проявляла ко мне никакой пощады. Это было чертовски красиво.
Когда мы оба были истощены и больше не могли держать наши глаза открытыми, то заснули в огромной королевских размеров кровати. Прежде чем позволил глазам закрыться, я понял, что спать с Росслин в моих объятьях было тем, отчего я никогда не хотел отказываться. Она никогда не должна узнать мою тайну. Я просто не позволю этому случиться.
– Ты можешь натереть меня этим? – спросила Росслин, протянув тюбик крема от загара.
– Как будто бы тебе нужно просить, чтобы я натер твое тело, – дразнил я. Беря тюбик, я выдавил щедрое количество крема на ладонь и втер его в ее нежную кожу.
Мы планировали провести некоторое время на пляже, потому что Росслин прежде никогда не была здесь. И последнее чего бы нам обоим хотелось, так это обгореть и испортить наш мини-отпуск.
Она выглядела восхитительно в зелено-желтом бикини. Ее длинные стройные ноги вытянуты, пока она лежит на животе, положив руки под лицо. Я провел пальцами по изгибу ее спины, растирая крем от загара.
– Это – рай, – вздохнула она, закрыв глаза и делая глубокий вдох.
Склонившись над ней, я оставил мягкий поцелуй на ее щеке.
– Прекрасное место для моего ангела, – прошептал я ей на ухо.
Улыбка расползлась на ее пухлых губах, и мне пришлось побороть желание не целовать ее снова и снова. Жара от солнца, смешанная с жаром, который я испытывал просто глядя на нее, была слишком для меня.
– Итак, мне кое-что любопытно, – сказала она, держа глаза закрытыми.
– Что?
– Что связано с именем Джессика? Откуда оно взялось?
Страшный вопрос. Мне очень не нравилось мысленно возвращаться в свое детство, и я ненавижу говорить об этом. Но для Росслин я сделаю это.
– У меня не было обычного детства, я воспитывался в нескольких приемных семьях. Плохие вещи происходили вокруг меня, и я не хотел думать о них. Когда мне хотелось сбежать от всего, я смотрел мультики.
Она открыла глаза и посмотрела на меня.
Я ненавидел этот взгляд, которым она смотрела на меня – жалость.
– Пожалуйста, не смотри на меня так. Преодоление трудностей делает тебя таким, какой ты есть. Так или иначе, после этого я называл всех девушек в своей книжке в честь анимационных персонажей.
– Девушки были твоим спасением.
Она понимала меня как никто другой. Это лишь заставило мое сердце переполниться чувствами к ней еще больше.
Я позволил пальцам задержаться на ее позвоночнике, в то время как отвел взгляд и объяснял.
– Да, но я оставил своего любимого персонажа, Джессику Рэббит, для самой особенной женщины из всех. Когда ты вошла в мой клуб в ту первую ночь, я знал, что ты моя Джессика.
Я чувствовал ее взгляд на себе, но она не заговорила сразу же.
– Это делает тебя моим кроликом? Могу я называть тебя Роджером?
Ухмылка растянулась на моих щеках, пока не причинила боль. Она определенно та самая. Никаких раздражений или задаваний вопросов, которые вызывали бы у меня неудобство. Она позволила мне прийти к этому самому в свое время. Вдобавок ко всему, она знала все о Роджере Рэббите, моем любимом анимационном персонаже.
Я наткнулся на ее милую улыбку, когда, наконец, посмотрел ей в лицо. Она действительно самая удивительная женщина. Наклоняясь ближе, я поцеловал Роз возле уха и вдохнул ее сладкий запах, смешанный с ароматом кокосового крема от загара. Она задрожала, и эта реакция позволила мне предвкусить то, что я собирался сделать с ней позже.
– Ты можешь называть меня как тебе угодно. Я буду твоим кроликом всю ночь напролет, детка.
– И продолжай, продолжай, продолжай…
Я лег сверху на нее и защекотал по бокам. Смеясь, я говорил ей на ухо.
– Плохой кролик, да ты шалунья.
Она извивалась подо мной, и я уже чувствовал, как стал твердым. Откинувшись назад, я сосчитал до десяти. Если бы это продолжилось, то я бы ходил постоянно возбужденным.
– Я иду плавать, – сказал, встав с ее стула.
– Я буду здесь, – сказала она с небольшим колебанием.
Холодная океанская вода охладила мою горящую плоть, когда я окунулся с головой и поплыл против волн. Оборачиваясь, я оглянулся на пляж. Белый песок и голубые зонтики простирались, насколько мне было видно. Это был рай, и я рад тому, что в состоянии разделить его с женщиной, которая пленила мое сердце.
Позже мы покинули пляж, чтобы выпить в Тики баре, который находился недалеко от места, где мы остановились. Росслин шла с сандалиями в руке, одетая в белую легкую накидку, спадающую с ее плеча. Ее рыжие волосы были растрепаны и стали вьющимися от океанской воды, сохнущей в ее волосах. Она была нереально красива.
Как и обещал, я заказал нам два фруктовых напитка с зонтиками, и мы сидим в баре.
– Чем бы ты хотела заняться дальше? – спросил я, попивая через свою соломинку.
– Мне все равно. Это – рай. Я счастлива просто сидеть здесь, – улыбнулась она.
– Мне нравится делать тебя счастливой.
Я превращался в смазливого придурка, но ничего не мог поделать с этим. Это она делала меня таким.
– Ну, у тебя хорошо получается.
Наклонившись, я поцеловал ее. Вкус ее клубничного ароматизированного напитка почувствовался на моем языке. Она восхитительна.
На следующий день мы переехали из нашего отеля в пляжный домик, который я арендовал до конца недели. Я всерьез рассматривал покупку недвижимости на острове и мог уладить это пока мы здесь, но не хотел тратить свое время с Росслин на что-либо связанное с бизнесом.
Дом был полностью белым с массивными окнами от пола до потолка по всем четырем сторонам. Вид на пляж и пальмы открывался в каждом направлении. Я взглянул через одно из окон, после того как принял душ, и увидел, как Росслин стоит на террасе, глядя на океан. Ее волосы были собраны в хвост, но выбившаяся прядь спадала ей на лицо.
Я наблюдал, как она закрыла глаза и позволяла бризу касаться ее щек. Она выглядела довольной, и в тот момент я понял, что потрачу всю свою оставшуюся жизнь, убеждаясь в том, что она всегда будет чувствовать себя так. Нет никаких сомнений, я влюбился в нее.
Красавица, на которую смотрел, была моей, и я хотел, чтобы она знала это. Мне нужно, чтобы она знала, что это больше не деловое соглашение для меня. Это нечто большее, и она важна. Роз – все, чего я когда-либо хотел, и все, в чем я когда-либо буду нуждаться. Она моё «долго и счастливо».
Для человека, вовсе не понимающего эмоций, чувства, которые я испытывал к Росслин, были неоспоримы. Она та самая, и это напугало и взволновало меня одновременно.
Выйдя на террасу, я подошел к ней сзади и притянул к себе. Положив подбородок ей на плечо, я наслаждался видом перед нами.
– Спасибо, Себастьян, – прошептала она.
– За что?
– За это. За все, – она облокотилась на меня и положила голову мне на плечо. – Я просто хочу, чтобы ты знал, что сделал меня самой счастливой, как никогда в моей жизни. Меня не волнует продлиться это неделю или всего лишь еще один день, ты – одна из лучших вещей, которые когда-либо происходили со мной.
Ее слова поразили мое сердце, как вспышка молнии, я закрутил ее в своих объятьях и поцеловал. Под шум волн мы кружились, и она сладко застонала в мой рот.
Отстраняясь, я прижался лбом к ее и закрыл глаза, чтобы погрузиться в момент.
– Я люблю тебя, Росслин.
Слова исходили от сердца и слетели с моих губ. У меня не возникло желания забрать их обратно. В любом случае я желал написать их в небе, чтобы весь мир мог увидеть их. Она должна знать, потому что это правда, и поскольку я всегда знал, что рано или поздно это произойдет, правда определенно освободила меня, когда я сказал все ей.
