Текст книги "Королевский выбор"

Автор книги: Сьюзен Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Я еще не заказала билет.

– Билет?

Чтобы общаться с Алессандро, надо поменять образ мышления, поняла Эмили. Он, естественно, собирался лететь в Европу на собственном самолете.

– Так ты приехал за мной? – неуверенно спросила она.

– Похоже на то, – суховато ответил Алессандро.

– Ты дашь мне полчаса? Подожди… я помогу, – сказала Эмили, беря у него пальто. – Может, тебе что-нибудь предложить? Выпить?

– Просто собирайся. Я подожду и так.

– Тогда лучше подойди сюда, – предложила Эмили, открывая окно на балкон. – Здесь такой потрясающий вид, и…

Алессандро поймал ее, когда она проходила мимо, и поцеловал долгим, глубоким поцелуем, который напрочь, лишил Эмили способности соображать. Но стоило ей прильнуть к Алессандро, он мягко, но решительно отстранил ее от себя:

– Ступай, – прошептал он. – На этот раз аэропорт не примет переноса вылета – на дворе все-таки Рождество.

Глава одиннадцатая

Алессандро провел Эмили через роскошный, обшитый деревом вестибюль в причудливую приемную, обставленную в типичном альпийском стиле, с льняными занавесями, отороченными тяжелым небеленым кружевом. На стенах висели гирлянды сухих цветов, а в огромном каменном камине ревел огонь, действовавший на посетителей как магнит – там уже собралась большая группа, развлекавшая друг друга байками из горнолыжной практики.

А еще Эмили с облегчением заметила, что вокруг не было ни одного журналиста.

Наконец Алессандро покончил с формальностями и подошел к ней.

– Тебе, наверно, стоит принять ванну, – предложил он, когда они пересекали приемную.

– Сегодня выбирать тебе лыжи уже поздно, а мои доставили. Так что будем расслабляться – поужинаем, поболтаем…

Поболтаем. Эмили кивнула и улыбнулась, но внутри у нее все сжалось. Теперь ей не скрыть правды, но по крайней мере, Алессандро дал ей время подготовиться к разговору.

Впуская ее в лифт, он положил руки ей на талию, и его прикосновение пронзило Эмили как током. Внезапно у нее не осталось иных мыслей, кроме той, что она безумно хочет своего мужа…

– Мы будем, есть в ресторане или у себя? – спросила она.

– А что, принцесса, – прошептал он, медленно проводя руками по ее бедрам, когда лифт начал подниматься, – вы собираетесь соблазнить меня?

Поборов желание прильнуть к нему, Эмили издала мягкий протестующий звук. А когда Алессандро притянул ее к себе, она повернулась, взглядом останавливая его.

– Нам есть, что обсудить, – напомнила она, и ей стало неуютно от сознания, что Алессандро не имеет представления, что именно она собирается обсуждать.

– Ну, разумеется, – согласился Алессандро с коротким насмешливым поклоном.

Эмили видела темное, тлеющее желание в его глазах и надменный изгиб губ, говоривший о том, что он вспомнил, как много раз они забывали обо всем, отдаваясь страсти.

Эмили вздохнула с облегчением, когда лифт замедлил ход на их этаже. Атмосфера в маленькой комнате была так насыщена флюидами сексуальности, что Эмили почти тонула в ней, забывая, зачем она здесь и что должна сказать Алессандро.

– Боюсь, нам придется потесниться. Я смог достать только одноместный номер, потому что…

–…сейчас Рождество, – хрипло докончила Эмили.

Но Алессандро не поддался на провокацию, он лениво смотрел на нее, и она спрашивала себя, как долго она устоит перед его неповторимым ароматом… сандала, мускуса… мужчины… Улыбка, медленно изогнувшая губы Алессандро, поднимала в Эмили такую волну ощущений, что ей хотелось затащить его в номер – и гори, все синим пламенем!

– Поскольку у нас остались нерешенные вопросы, я надеюсь, что в номере найдется еще одна кровать.

– Разве я не сказал, что нам придется потесниться?

– Ты говорил о номере. Насчет постели речи не шло. – И почему это вместо гневной отповеди с ее губ срывается манящее мурлыканье?

– А почему тебя смущает мысль об общей постели? В конце концов, мы муж и жена.

– Надеюсь, что в номере есть удобный диван, – сказала Эмили, как можно решительнее, забирая у Алессандро ключ.

Как она и опасалась, кровать занимала большую часть номера. Заметив в одном углу свой багаж, Эмили сказала:

– Увидимся после того, как я приму ванну…

Ладонь Алессандро впечаталась в дверь ванной, которую Эмили начала закрывать.

– Возможно, нелишним будет предупредить тебя – двери здесь не закрываются.

– Я уверена, что ты будешь вести себя как джентльмен. – Их лица почти соприкасались, так что Эмили могла бы поцеловать его. Но вместо этого она толкнула дверь, и Алессандро не стал ей мешать.

Оказавшись одна, она попыталась успокоиться. Сказать Алессандро о ребенке становилось все сложнее.

Эмили яростно уставилась на свое отражение в зеркалах, целиком покрывавших одну из стен. Почему она стала такой трусихой? Если она не решится к тому времени, как выйдет из ванны, значит, она ничего не стоит.

И им с Алессандро лучше улететь отсюда ближайшим рейсом…

* * *

Ужин прошел в атмосфере отстраненности, в то время как двух людей, сидевших друг против друга за деревянным не струганным столом, пожирало внутреннее пламя.

Эмили прятала свое волнение, с преувеличенным аппетитом поглощая еду.

– Ни разу не пробовала такого вкусного шоколадного торта, – заявила она так, словно они были случайными участниками на очередной посиделке. – Если я останусь здесь слишком долго, то немилосердно растолстею.

– Ты уже прибавила в весе, – заметил Алессандро, положив вилку на тарелку с недоеденным тортом и мельком окинув фигуру Эмили.

И ей это идет, подумал он про себя. Она похожа на зрелый сочный плод, который ждет, чтобы его съели… Алессандро промокнул губы салфеткой, чтобы Эмили не заметила его многозначительной улыбки.

– Не хочу тебя обидеть, наоборот, ты стала еще красивее.

Эмили промолчала. Она пока не заметила перемен в своем теле. Правда, она давно не взвешивалась, но…

– Ты закончила? – Алессандро откинулся на спинку резного деревянного стула. – Думаю, лучше, чтобы кофе прислали наверх. Так мы сможем поговорить один на один.

– Отлично, – согласилась Эмили.

Они вошли в лифт, и на этот раз, когда Алессандро привлек Эмили к себе, она не смогла устоять. Он застопорил лифт.

Когда они добрались до своего номера, он одной рукой захлопнул дверь, а другой грубо притянул Эмили к себе.

– Теперь ты ничего не имеешь против одной постели? – хрипло спросил он.

– Постель, пол, лифт… – страстно выдохнула Эмили. – Мне все равно, mi amor.

Но когда Алессандро увлек ее на пушистый шерстяной ковер перед камином, Эмили вспомнила, почему она так торопилась попасть в номер, и Алессандро, почувствовав изменения в ее настроении, замер на середине комнаты.

– Кофе? Разговор? Или…

«Или» было бы здорово, подумала Эмили, на мгновение, заколебавшись, все еще не придя в себя оттого, что случилось в лифте. Так дальше продолжаться не может. Она должна рассказать Алессандро… рассказать прямо сейчас.

– Кофе, пожалуйста, – выговорила она.

– Ты уверена?

– Нет. Да. Я…

– Значит, кофе, – подвел итог Алессандро так спокойно, словно между ними ничего не произошло.

Он отпустил Эмили и включил приглушенное освещение, потом налил по чашке кофе, который им доставили во время их стоянки между этажами.

Как начать? – мучительно размышляла Эмили, пробормотав благодарность и взяв из его рук чашку и молочник.

– Итак, каковы твои планы касаемо пункта о детях? Касаемо всего контракта? – добавил Алессандро. – Полагаю, дело именно в этом?

Эмили опустилась на диван около камина, оглушенная его фразой. Нет никакого пункта о детях, есть один маленький, беспомощный комочек, который растет в ней день ото дня. А грядущее материнство уже вселило в нее всеобъемлющее желание защищать своего ребенка от малейшей беды. Даже от невинного замечания Алессандро. И Эмили уже поняла, что наплыв гормонов способен заставить ее сказать слова, о которых она впоследствии пожалеет. Она продолжала молчать.

– Ну, если ты не хочешь говорить со мной, – услышала она голос Алессандро, – то я и не знаю, что тебе еще сказать.

Вскинув руки беспомощным жестом, он отошел к окну и принялся смотреть на призрачный силуэт горы, высившейся над деревней подобно безмолвному часовому.

Алессандро явно разозлился, и виной тому было молчание Эмили. Напряжение висело в воздухе, вновь разъединяя их. Но как она может сказать Алессандро о ребенке, если для него это всего лишь пункт в контракте?

Эмили невидяще уставилась на огромную кровать.

– Алессандро…

Он повернулся и посмотрел на нее, слегка наклонив голову, между бровей залегла глубокая складка…

За долгое время он впервые взял на себя труд, повнимательнее присмотреться к собственной жене. Она выглядела такой усталой. Измученной, поправил он себя. И почему он не заметил этого раньше?

– Не сердись, – мягко сказала Эмили. – Мне правда хочется быть с тобой этим вечером.

– Где же еще тебе быть? – мягко ответил он, протягивая к ней руки, и, когда она коснулась их, привлек ее к себе в объятья.

Так он баюкал Эмили, одетую в единственный подходящий для случая наряд, который она взяла с собой, – длинную мешковатую футболку и полосатые пижамные брюки.

Алессандро ничего не сказал, когда Эмили вышла из ванной. Ничего не сказал, когда она залезла в кровать и натянула простыни до самого подбородка. Он просто забрался в постель следом за ней, благопристойно облаченный в спортивные трусы, выключил свет и лег на спину.

Он так и не понял, когда Эмили придвинулась ближе к нему… он отвел прядь волос с ее лица и поцеловал, когда она что-то жалобно пробормотала во сне. Сам он отключился позже, но когда проснулся, то обнаружил, что Эмили стоит у окна и смотрит на улицу.

Внезапно она повернулась, словно почувствовав, что он проснулся, и сказала:

– Похоже, нас занесло.

Вместо ответа он потянулся, шумно зевнул, потом сел и запустил пятерню в волосы, тщетно пытаясь привести их в порядок; затем прошлепал босыми ногами по полу и, подойдя к Эмили, оперся кулаками о подоконник и оглядел занесенный снегом ландшафт.

– Да, сегодня из Леха никому не выбраться, – пробормотал он.

Мостовые, машины, ограда набережной – все оделось в белоснежные одежды.

– Проголодалась? – спросил он, словно подобный поворот событий ничуть не встревожил его. – Я позвоню вниз, закажу что-нибудь. Мне вообще неохота сегодня ничем заниматься… И, в конце концов, мы никуда не торопимся.

Эмили подошла к камину, подкинула дров и помешала кочергой угли. То, что они с Алессандро провели ночь в одной постели, а он не сделал ни малейшей попытки заняться с ней любовью, внушало тревогу. Он что, до сих пор на нее сердится? Или он больше ее не хочет? Может, он решил следовать контракту, где ясно было сказано: «никакого секса»?

– И долго мы здесь проторчим? – спросила Эмили, собираясь с духом и понимая, что голос у нее раздраженный, словно ей совсем не улыбается оставаться в этом отеле вместе с Алессандро, когда на самом деле она ничего не имела против.

Но Алессандро, похоже, ничего не заметил. Он снял телефонную трубку и быстро заговорил по-немецки. Эмили понятия не имела, что он говорит на этом языке, и ее охватила паника: как мало она знает о своем муже.

– Все в порядке. – Алессандро положил трубку на место. – Расслабься, Эмили, мы ничего не можем поделать. Наслаждайся передышкой и перестань бродить по комнате. Полежи, погрейся в ванне, а я подожду, пока принесут завтрак.

Он что, хочет отдалить ее от себя? Эмили судорожно проглотила комок, внезапно вставший в горле. Все ее чувства бурлили, любая мелочь превращалась в предвестие катастрофы.

– И скоро?

– Завтрак? Или…

– Нет, не завтрак, – выпалила Эмили в ответ. – Алессандро, ты понимаешь, о чем я говорю.

– Разве? – пожал плечами Алессандро. – Я чувствую, ты сегодня какая-то раздраженная. Обидчивая. Я что-то сделал… или наоборот?

Лицо у нее вспыхнуло при мысли о том, чего не сделал Алессандро, а увидев брошенный искоса ироничный взгляд, она поняла, что Алессандро безошибочно читает ее мысли.

– Ты, похоже, торопишься уехать из Леха, – продолжал он. – У тебя назначена важная встреча?

– Нет, конечно, нет. Я приехала, чтобы провести с тобой Рождество.

Он издал неопределенный звук.

– Так чем тогда мы займемся?

Теперь по голосу Алессандро можно было решить, что он с трудом справляется с нахлынувшими на него чувствами. Эмили поняла, что, пока не упущен момент, надо пробовать построить мост между ними…

– Не знаю, – призналась она. – Может, рассказывать друг другу истории?

Он задумчиво прищурился, а потом, к облегчению Эмили, черты его лица смягчились.

– Например?

– Как насчет той, что ты так и не закончил… о кольце? – Она протянула руку, рубин сверкал в свете камина, как капля крови.

Нет, их отношения похожи на моток спутанных ниток, решила Эмили, когда Алессандро сел на диван, а она опустилась на ковер. Конечно, она предпочла бы заняться с ним чем-то иным, но с чего-то надо было начинать, чтобы распутать этот клубок!

– Ты дошел до того момента, когда Катерина нашла кольцо и решила, что это знак от Родриго, – напомнила она.

Алессандро откинулся на спинку дивана.

– Итак, Катерина убедилась в том, что ее возлюбленный утонул. Но она решила, что не может запереться в монастырь, а будет жить так, как хотел бы Родриго.

– А откуда она могла об этом знать?

– Потому что в это мгновение она поняла, что носит под сердцем его дитя.

Эмили вскинула глаза – и благодарно вздохнула: нет, Алессандро ни на что не намекал, просто рассказывал древнюю историю.

– Итак, Катерина надела кольцо Родриго на палец и вернулась в Феррару, чтобы исполнить свое предназначение. С тех пор каждая принцесса Феррары носит это кольцо.

– Это самая романтичная история из всех, что я слышала, – призналась Эмили, крутя кольцо на пальце так, что вокруг запрыгали огненные огоньки… Теперь ее очередь изложить похожую историю. С чего начать?

– Не сомневаюсь, что с годами эту историю приукрасили, и она стала попросту сказкой, – неправильно истолковал Алессандро вопрос в глазах Эмили. – Ты куда?

– Принять ванну. – Подумать, подготовиться.

– Ты так просто не отделаешься, – предупредил Алессандро.

Она включила CD-плеер и положила между джинсами и свитером Алессандро томик стихов Кристофера Марло с вложенной в него розой из свадебного букета. Направляясь перед сном в ванную, Алессандро непременно найдет его.

– Что ты делаешь? – подозрительно спросил Алессандро, когда Эмили ринулась в другой конец комнаты.

– Ничего.

– Эта музыка…

Она с облегчением выдохнула, поняв, что первая часть ее плана сработала.

– Первая коммерческая запись Миранды.

– Весьма впечатляюще, – заметил Алессандро, слушая запись.

– Выпуск был приурочен к Рождеству. Это первая копия. Миранда хотела, чтобы она досталась тебе. Она подписала ее. – Эмили подошла к Алессандро и вручила ему коробку.

Он поймал ее руки и поднес к губам.

– Иди, Эмили… и не задерживайся.

Выражение его глаз было… неотразимым.

Эмили ответила ему таким же пристальным взглядом. Сердце колотилось в груди. Все будет в порядке. Все будет хорошо…

* * *

– А стоит ли? – заупрямилась Эмили, когда приняла ванну и они с Алессандро снова расположились у камина. – Я отлично лажу с фактами, но совершенно беспомощна, когда дело доходит до историй и баек.

– Если ты не сможешь выполнить условий игры, – пригрозил Алессандро, – придется платить штраф.

Огонек юмора в его глазах был очень слабым, но Эмили оказалось достаточно и этого, мир повернулся вокруг своей оси и стал таким, каким был до того, как между ней и Алессандро встали их несчастные секреты.

– Штраф?

– Конечно, – прошептал он тоном то ли искушающим, то ли повелительным. Потом протянул руку и убрал с лица Эмили прядь волос. – И мне решать, каким он будет.

Нервы у нее звенели от предчувствия. Она четко различала потрескивание дров в камине и едва слышное дребезжание стекол в окнах от ветра, когда рука Алессандро легла ей на затылок и привлекла ближе.

– Спасибо за розу, – прошептал он у самых губ Эмили, и хотя его глаза были полуприкрыты, она видела, как они горят страстью… любовью… – И за диск. Я не мог бы придумать лучшего подарка на Рождество.

– За исключением этого, – томно прошептала Эмили, увлекая его за собой на мягкий ковер. Ей казалось, что она вернулась домой, в тихое безопасное убежище, но с того момента, как губы Алессандро коснулись ее тела, Эмили потеряла чувство времени и места…

Однако мысль о ребенке, о неведении Алессандро продолжала точить, и Эмили вдруг отпрянула.

– Что такое? – хрипло спросил Алессандро, но Эмили видела, как в его глазах появляется новое, жесткое выражение. Не читает же он мысли, на самом деле? – Ты другая на вкус.

Это замечание было настолько неожиданным, что Эмили не сразу нашлась, что сказать.

– Другая? – пробормотала она.

– Ты меня прекрасно слышала.

Перемена в голосе Алессандро, в его настроении была пугающей. Эмили отпрянула и села, подтянув колени к груди.

Повисла гнетущая тишина, и Эмили принялась трясущимися руками одеваться.

– Мне не следовало приезжать, – воскликнула она, но Алессандро молчал.

Только что он сидел на ковре, – и вот уже стоит рядом.

– По-моему, тебе стоит объясниться.

– Нет… почему? – пролепетала она.

– По-моему, тебе это прекрасно известно. Ты давно беременна? Почему ты сразу же не рассказала мне? И как долго ты собиралась ждать?

– Перестань! – Эмили зажала руками уши, не в силах слушать дальше. – Пожалуйста, Алессандро, хватит вопросов, это слишком…

– Совершенно, с тобой согласен.

Эмили взглянула на него и тут же отвела глаза: выражение его лица могло заморозить океан.

– Прости…

– Да, сцена вышла что надо, отдаю тебе должное, – с горечью констатировал Алессандро, сердито растирая шею.

– Сцена? Что ты хочешь сказать?

– Ну, как же – музыка, стихи, роза… Я бы предпочел честность… с самого начала. И почему ты не доверилась мне?

Вновь тишина разъединила их, пока, наконец Алессандро не сказал тихо:

– Это моя вина. Это проклятое постановление нашей конституции… мне следовало сказать тебе…

– Перестань! – Возглас Эмили показался особенно резким после тихих слов Алессандро. – Я тоже виновата, но я испугалась…

– Испугалась? – Алессандро был поражен. Он отвернулся, запустил пальцы в волосы, снова повернулся к Эмили, словно не зная, как поступить. – Это выше моих сил, – признался он, рассеянно качая головой. – Во что превратились наши отношения!.. И я не могу жить, зная, что ты меня боишься.

– Я никогда не боялась тебя, – тихо ответила Эмили. – Я боялась потерять тебя… испугалась того, что случится с нами – с тобой, со мной…

Особенно с ребенком, когда этот несчастный контракт подойдет к концу.

– Контракт! – презрительно фыркнул Алессандро. – Мне не стоило подписывать его.

– Мы оба заключили его из лучших побуждений, – заметила Эмили. – Мы же не могли предугадать, что в дело вмешаются чувства.

– Ты сможешь меня простить? – спросил Алессандро, глядя на нее так, словно от ее ответа зависела вся его дальнейшая жизнь.

– Легко, – ответила она, коснувшись его руки. – Мы оба совершили ошибки. Я знаю, мне не следовало тогда уезжать… но, узнав об условии, по которому твой отец мог сложить с себя обязательства… я просто потеряла способность рассуждать здраво…

– Ничего удивительного, – согласился Алессандро, привлекая к себе Эмили. – А теперь?

– Что теперь?

– Теперь ты можешь рассуждать здраво? – тихо спросил он.

– Надеюсь… я не знаю. – Эмили нервно пожала плечами. – Понимаешься просто…

– Беременна, – лукаво подсказал Алессандро и улыбнулся. – Эмили, для меня все это в первый раз, так же как и для тебя… и я потрясен известием о том, что у меня будет ребенок. Представляю, как буйствуют твои гормоны. Тебе не в чем себя винить.

– А ты уверен, что тебе нужна такая непримечательная жена?

– Что, во имя неба, ты имеешь в виду? – Он поднял голову и в изумлении уставился на Эмили. – Как тебе вообще пришло в голову спросить у меня такое?

– Но ведь многие женщины благородного происхождения по первому сигналу…

– Но ты-то одна.

– Но твоему отцу, должно быть, пришлось нелегко, когда он узнал о твоем выборе?

Алессандро приложил палец к губам Эмили.

– Мой отец тебя любит.

– Ты можешь проследить свою генеалогию на тридцать поколений назад…

– И половина из них были военными вождями, – решительно продолжал Алессандро. – Разбойниками, которые только и знали, как отбирать власть у тех, кто слабее. Сейчас их никто бы и на порог не пустил.

– Но…

– Нет, Эмили, – решительно возразил он, – перестань. Ты знаешь, что Кристофер Марло был сыном сапожника? А он гораздо более благороден, чем я. Мы повторяем его слова четыреста лет спустя после его смерти. А кто, вспомнит мои?

– Так тебе тоже нравятся драматурги эпохи Тюдоров? – обрадовалась Эмили.

– А разве можно жить под одной крышей с моим отцом и не разделять его увлечений? Например, любовь к тебе?

– И все равно, я вела себя глупо… по отношению к вам обоим.

– Нет, – мягко возразил Алессандро. – Ты беременная женщина, влюбленная в своего мужа, которого тебе еще предстоит узнать поближе.

– И с чего же мы начнем? – лукаво спросила Эмили, глядя в любимое лицо.

– Вот с этого, – сказал Алессандро, целуя ее.