Текст книги "Уйти, чтобы вернуться"

Автор книги: Сьюзен Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Я хочу вернуться на мое прежнее место.

– Оливия, ты уверена? – Встав из-за стола, Джина подошла к Оливии. – Тебе понадобился целый год, чтобы решиться уехать. Ты правда хочешь вернуться?

– Да, – решительно заявила девушка.

– Оливия, ты должна как следует подумать.

Она покачала головой.

– Тут не о чем думать. Вчера твой кузен почти признался мне в любви, но что-то помешало ему это сделать. Если я сейчас уеду и буду навещать его раз в месяц, он может убедить себя, что ошибся в своих чувствах. – Она засмеялась. – Возможно, это произошло бы еще до моего первого визита.

Джина вздохнула.

– Не могу с этим поспорить.

– Значит, ты берешь меня назад?

Джина пристально посмотрела на нее.

– Ты уверена?

Оливия выдержала ее взгляд.

– Как никогда.

Неожиданно Джина улыбнулась и стала больше похожа на подругу, чем на директора по персоналу.

– Ты правда думаешь, что он вот-вот сдастся?

– Думаю, я победила его вчера вечером, – смеясь, ответила Оливия. – Джош уже понял, что я ему небезразлична. Остается лишь заставить его признаться в этом.

– Ты права. Я на твоей стороне. – Внезапно Джина посерьезнела. – Но ведь ты сказала остальным, что уезжаешь из-за Джоша. Как ты объяснишь им свое неожиданное возвращение?

– Скажу, что во Флориде у меня ничего не получилось, – просто ответила Оливия.

– Можно сказать, что тебя не взяли, – посоветовала Джина.

– Или мне не понравилась работа.

– Или твой босс оказался лысым толстым коротышкой, и ты поняла, что Джош был не самый худший вариант.

Оливия прыснула со смеху.

– Ну, так далеко я не стала бы заходить.

– Тогда остановимся на варианте, что тебе там не понравилось и ты вернулась к своей любимой работе. Можешь приходить в понедельник.

Когда Джош вечером вернулся домой, он не знал, чего ожидать. Как и обещала, Оливия помогла ему, и теперь у нее не было причин оставаться. Они вчера попрощались. И все же он знал, что ее собеседование во Флориде было назначено только на следующую среду. Если бы захотела, она могла бы остаться до вечера вторника. Где-то в глубине души он желал, чтобы все вышло именно так.

Сняв пиджак, Джош повесил его в шкаф в прихожей. Направляясь в сторону кухни, он почувствовал аромат жареного мяса, и его сердце на мгновение замерло. Оливия была там.

– Привет, Джош, – сказала она, увидев его.

Его первой мыслью было сгрести ее в охапку и поцеловать, но вместо этого он принялся неспешно ее рассматривать. В узких джинсах и простом желтом топе, с распущенными волосами, она выглядела очень соблазнительно. Каждую клеточку его тела переполняло желание. Желание остаться с ней навсегда.

Но в этом-то и заключалась вся проблема. У их отношений не было будущего.

– Что ты на меня так уставился? – с улыбкой произнесла Оливия, видя его смущение. – Я передумала.

Его сердце пропустило удар.

– Ты передумала уходить с работы? Ты передумала уезжать во Флориду? Ты передумала покидать мой дом?

– Я не ухожу с работы и не уезжаю из Джорджии, но покидаю твой дом.

Он прокашлялся.

– Что ты такое говоришь?

– Сегодня я разговаривала с Джиной, и она сказала, что я могу возвращаться на свое место.

– Но я думал, ты не хотела, чтобы кто-то знал… – Он остановился и почесал затылок. – Я в растерянности.

Оливия мило улыбнулась.

– Я скажу всем, что у меня во Флориде ничего не вышло и я предпочла вернуться. Пускай каждый домысливает сам.

– Ты само очарование.

Когда она пригласила его сесть за накрытый стол, Джош с радостью подчинился – его ноги словно свинцом налились. Он хотел спросить ее, что происходит, но боялся, что ему может не понравиться ответ.

Поэтому он взял вилку и посмотрел на тарелку. Ростбиф, отварной картофель, зеленая фасоль.

– Выглядит великолепно.

– Спасибо, я действительно отличный повар.

Джош посмотрел на нее.

– Вот уж никогда бы не подумал.

– Потому что я красивая? – спросила она, улыбаясь.

– Да… то есть нет, – ответил он, передумав. – Потому что ты отличный офисный работник, и я не представлял тебя у плиты.

– Талантливый человек талантлив во всем, – улыбнулась Оливия, протягивая ему плетеную корзинку со свежим итальянским хлебом.

– Его ты тоже сама испекла?

– Нет, купила в магазине. Это еще один мой талант. Я знаю, где можно достать самые свежие продукты.

– Я вижу.

Несколько минут они ели в тишине, затем Джош спросил:

– Когда ты переезжаешь?

– Наверное, в субботу. Джина пригласила меня пожить у нее.

– У нее и Хилтона? – не на шутку встревожился Джош.

– Мы с твоей кузиной за время совместной работы стали хорошими подругами, – смеясь, ответила Оливия. – Я всегда восхищалась твоим дядей. Но я не собираюсь задерживаться у них надолго. Максимум на пару недель.

– Кажется, ты говорила, что у тебя нет денег.

– Твой дядя так обрадовался моему возвращению, что велел Джине повысить мне зарплату.

Джош отложил вилку.

– Значит, ты возьмешь в аренду новую квартиру?

– Так поступает большинство.

– А ты не собираешься переезжать ко мне?

Она состроила забавную гримасу.

– С чего это вдруг?

Джош понимал, что она права. Так им будет легче строить отношения. Или положить им конец. Прокашлявшись, он сказал:

– В какой-то миг я было подумал, что ты…

– Что я перееду к тебе? – сердито спросила она.

– Да, – ответил Джош, не понимая, что ее так разозлило.

– Знаешь, Джош, – продолжила Оливия, бросая на стол вилку. – Иногда ты так выводишь меня из себя, что хочется кричать. Тебе была нужна моя помощь, ты предложил мне остаться, и я осталась. Ты говорил, что боишься серьезных отношений и не хочешь торопиться, и я подстроилась под тебя, но ты опять недоволен. Чего ты от меня хочешь, Джош?

Она задала вопрос, но не стала дожидаться ответа, встала из-за стола и выбежала из кухни. Ошеломленный, Джош секунд двадцать просидел на месте, прежде чем помчался за ней. Оливия не только поднялась к себе в спальню, но и заперла дверь. Он тихонько постучал.

– Оливия? Лив?

– Уходи, Джош.

– Нет, я не уйду, пока мы не поговорим. Открой.

– Нет.

– Пожалуйста.

Она так тяжело вздохнула, что он услышал даже через дверь.

– Ладно.

Оливия отперла дверь, и он вошел в ее спальню.

– Я хочу рассказать тебе одну ужасную историю, и после этого ты сама решишь, стоит ли тебе возвращаться на работу в понедельник.

– Хорошо, – осторожно ответила она.

– Во-первых, – начал он, пройдя вглубь комнаты, – я настоящий болван, когда дело касается отношений с женщинами. Именно поэтому все мои романы были столь непродолжительны. И именно поэтому я сам выбираю себе партнерш и избегаю серьезных обязательств по отношению к ним.

Оливия уставилась на него.

– Ты сомневаешься в успехе наших отношений, потому что не выбрал меня сам или потому что боишься обязательств?

– Здесь дело в другом. Видишь ли, рядом с тобой я теряю над собой контроль…

– Я тебя не понимаю.

– Ты мне очень нравишься…

Она посмотрела на него так, словно он сошел с ума, и Джош не винил ее за это.

– И, по-твоему, это недостаток?

– Да. Ты так сильно мне нравишься, что мне будет очень больно, когда ты уедешь.

– И поэтому ты меня обижаешь и сбиваешь с толку? Это своего рода проверка? А может, мне уехать прямо сейчас, чтобы тебе было не так больно?

– Дело не в этом, Оливия. Неужели тебе никогда не разбивали сердце? – спросил он, садясь рядом с ней на кровать.

Она пожала плечами, и он повернул ее лицом к себе.

– Разбивали?

– Да, – призналась девушка.

– И тебе было больно?

– Я не ела три недели.

– Когда я потерял свою последнюю настоящую любовь, я думал, что сойду с ума. – Джош тяжело вздохнул. – Никогда никому не рассказывал эту историю, но, думаю, ты должна ее услышать, чтобы понять, что я чувствовал. – Он улыбнулся, потому что на него неожиданно нахлынули приятные воспоминания. – В первый раз я по-настоящему влюбился в университете. У нас с Лу-Энн все было замечательно. Я был уверен, что мы поженимся. Но после окончания университета Лу-Энн сказала, что мечтает о другой жизни, и мы расстались.

– Она причинила тебе боль?

– Да. Мало того, она ясно дала мне понять, что я плохо разбираюсь в людях, раз не заметил, что наши чувства друг к другу были не равные.

– Джош, нужно относиться к своим ошибкам философски, ведь они тебя чему-то научили.

– Да. – Это было правдой.

Отношения с Лу-Энн многому его научили, и, будь Джош умнее, он бы помнил этот урок.

– А как насчет другой девушки?

– Она… умерла.

Оливия часто заморгала.

– Как?!

– У нее было воспаление легких, но Кэсси думала, что это грипп. Она постоянно была занята и откладывала визит к врачу. С каждым днем ей становилось все хуже, но она утверждала, что скоро все пройдет. Однажды она потеряла сознание и… Врачи уже были бессильны.

– О Джош, это ужасно!

– Мы работали над одним проектом, – сказал он, поднимаясь с дивана и направляясь к окну. Его воспоминания больше не были приятными. – В действительности она была моим боссом. – Он провел ладонью по лицу. – Кэсси была моим боссом, – повторил он, уставившись в темноту. – Она была очень талантливой. Ты хвалила мои идеи, но если бы ты слышала ее… Она была талантлива во всем. – Его голос превратился в шепот. – Я знал, что она слишком много работает. Я знал, что она была больна….

– Ты не виноват в ее смерти!

– Я знаю…

– Она была достаточно взрослой и умной, чтобы сходить к врачу и не перетруждать себя.

– Это я тоже знаю.

– Она была твоим боссом, и тебе, наверное, было неловко указывать ей, что делать.

Джош кивнул.

– Работая до изнеможения, ты ее не вернешь.

– Я вовсе не поэтому так много работаю.

Оливия сидела, не шелохнувшись.

– Не знаю, что сказать, Джош, – сказала она, сглотнув.

Ей было неловко из-за того, что она постоянно его подталкивала, что не поняла, что за его фанатизмом по отношению к работе и отговорками насчет разницы в возрасте кроется нечто серьезное…

– А говорить тут, собственно, и нечего. – Повернувшись к ней лицом, он печально улыбнулся. – Жизнь сурова.

– Да, – подтвердила Оливия, хотя сама не знала наверняка.

Да и откуда ей было это знать? Ее жизнь была счастливой. Мать и отчим любили и баловали ее. Ее родной отец умер, когда ей было пять лет, но она плохо его помнила, и поэтому ее потеря была несравнима с той, которую испытал Джош.

Теперь, когда Оливия все узнала, ей многое стало понятно в поведении Джоша. Например, почему он работал сверхурочно, но никогда не просил ее задержаться. Почему почти не замечал ее.

Почему не заводил служебных романов. Джош потерял Кэсси, но продолжал ее любить…

Он по-прежнему молча смотрел в темноту, словно находясь в тысяче километров от нее.

Оливии стало больно. В прошлом Джошу пришлось так много страдать, что он больше не хотел испытывать судьбу. Но хуже всего было то, что она ничего не могла с этим поделать.

– Мы не закончили ужинать, – сказала Оливия, вставая с кровати.

– Я не голоден, – пробормотал Джош.

– А я голодна, – ответила Оливия, направляясь к двери.

Ей хотелось как можно скорее положить конец этой сцене. Она испытывала чувство вины за то, что разбередила его старые раны.

Они вернулись на кухню. Джош сидел за столом и разговаривал с ней, но к еде он даже не притронулся. Он улыбался, но в его улыбке не было радости. А потом он обыграл Оливию в карты, но победа эта не принесла ему даже радости. И Оливия это ясно видела.

Со смертью его любимой девушки внутри Джоша что-то умерло, и никто не сможет это воскресить. Даже Оливия. Потому что он этого не хочет. Он и так уже достаточно настрадался.

Убрав со стола, Оливия поднялась к себе. Она думала, что Джош тоже пошел спать, но посреди ночи ее разбудил какой-то шум, доносящийся снизу. Накинув халат, она спустилась вниз и обнаружила Джоша, смотревшего видео.

Стоя в дверях, она минут двадцать смотрела на красивую брюнетку на экране. Та разбиралась с документами, смеялась, вела совещания. Слушая комментарии, которые делал Джош к своим видеозаписям, и комментарии других людей, снимавших его вместе с Кэсси, Оливия пришла к выводу, что он по-настоящему любил эту женщину. Но помимо этого она заметила еще нечто странное. Все друзья Джоша были его коллегами, как и его возлюбленная. На пленке не было ни одной записи, сделанной вне стен шикарного офиса на Манхэттене.

Вот почему Джош так много работал! Только за своим рабочим столом он, наверное, чувствовал себя ближе к этой женщине.

Наблюдая за ним, она осознала и кое-что еще. За прошедшие пять лет Джош так и не перестал любить красивую брюнетку с большими карими глазами и очаровательной улыбкой.

Это и была главная причина того, что Джош никогда не полюбит ее, Оливию.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Когда в понедельник утром Оливия вошла в офис, ей показалось, что она никогда его и не покидала. На самом деле это действительно было так. На прошлой неделе она приходила сюда каждый вечер.

И если бы Оливия не покинула дом Джоша после того, как он рассказал ей о Кэсси, возможно, она осталась бы у него и на следующие выходные…

– Оливия! – окликнула ее Дорин Джеймс, когда та заходила к себе в приемную.

– Привет, Дорин.

– Что ты здесь делаешь? – Бойкая миниатюрная Дорин стояла в дверях и удивленно наблюдала за тем, как Оливия выкладывает из коробки свои личные вещи.

– У меня ничего не получилось во Флориде, – ответила та как можно более непринужденно.

Это оказалось нелегко. Неизвестно еще, как воспримут коллеги ее неожиданное возвращение. Но больше всего Оливию беспокоило то, что после разговора о Кэсси от Джоша не было никаких вестей.

Решив, что ему было необходимо побыть одному и прийти в себя, она уехала от него в пятницу днем, пока он был на работе. Все это время она в душе надеялась, что Джош позвонит или заедет, но он не сделал этого. С каждым прошедшим часом ее надежда все таяла, и в воскресенье вечером Оливия пришла к выводу, что ей все-таки не следовало оставаться. Если бы она уехала неделю назад, ничего бы не случилось. И сердце Оливии не было бы разбито…

Когда она сказала Хилтону и Джине, что все-таки хочет уехать, Хилтон предложил ей оплатить ее дальнейшее образование, если она останется. Это было очень заманчивое предложение, поскольку Оливия очень хотела продолжить учиться, но у нее не было на это денег. В то же время щедрость Хилтона напомнила Оливии о том, о чем она совсем забыла. Компания действительно переживала тяжелые времена и нуждалась в ней. Она сама решила остаться и не могла пойти на попятную.

– Жаль, что тебе не повезло, – посочувствовала ей Дорин.

– Да, – ответила Оливия, вымученно улыбаясь. – Мне хотелось жить рядом с матерью и отчимом. Это было бы замечательно.

– Но найти достойную работу оказалось не так просто, – предположила Дорин.

– Да. От добра добра не ищут. Все равно мне не найти места лучше, чем в «Хилтон-Купер-Мартин».

– Это точно, – подтвердил Хилтон Купер Мартин, вышедший из кабинета Итана Маккензи. – Но мы все очень рады, что ты согласилась вернуться, – добавил он, подходя к ее столу. – Я очень рассчитываю на твою помощь в борьбе с конкурентами за рынки сбыта. Надеюсь, ты осталась довольна нашим предложением.

Оливия была готова его расцеловать. Теперь, когда Хилтон Мартин представил все таким образом, будто он сам предложил ей вернуться, никто ни о чем не догадается. Ей не придется терпеть расспросы и сплетни коллег вдобавок к мучительным встречам с Джошем.

Только она о нем подумала, как прозвенел подъехавший на их этаж лифт и оттуда вышел Джош, не спускающий глаз с карманного компьютера.

– Доброе утро, Хилтон, – сказал он, заходя в свой кабинет, затем помедлил, встретившись с ней взглядом. – Оливия.

Сегодня ее имя прозвучало как-то необычно. В его голосе было столько чувства, что у нее по спине пробежали мурашки. Это было неудивительно, в их отношениях многое изменилось. Они целовались и дважды чуть было не занялись любовью. Оливия знала его страшную тайну. Тайну, которой он прежде ни с кем не делился. Ни с Джиной, ни даже со своим дядей Хилтоном.

Выдержав его взгляд, она тяжело сглотнула и ответила:

– Доброе утро, Джош.

– Ладно, я пошел к себе, – сказал Хилтон, направляясь к двери. – Я получил еще одну порцию анализов экономической целесообразности. – Джош, ты не мог бы зайти ко мне позже и просмотреть их?

– Буду минут через пятнадцать.

– Лучше через десять, – сказал Хилтон и удалился.

Джош посмотрел на Оливию.

– Думаю, нам следует начать с разбора корреспонденции за прошлую неделю.

Оливия удивленно взглянула на него. Они ведь уже сделали это в один из вечеров! Сейчас на его столе был даже больший порядок, чем неделю назад. Когда он кивком указал ей на дверь своего кабинета, Оливия поняла, что это всего лишь предлог для того, чтобы поговорить наедине.

У нее внутри все замерло. Она понятия не имела, что он собирался ей сказать и что она сама ему скажет. Но пришло время окончательно во всем разобраться.

Она демонстративно достала из ящика стола блокнот и прошла вслед за ним в его кабинет. Закрыв дверь, Джош спросил:

– У тебя правда все так хорошо, как кажется?

Он тоже не выглядел расстроенным. Должно быть, их разговор в четверг вечером выбил его из колеи, но за выходные он успокоился и сейчас казался бодрым и полным сил. А она-то, дура, все это время беспокоилась о нем!

Подавив вздох облегчения, Оливия сказала:

– Разумеется. Я ведь сама решила вернуться, забыл?

– Я не о работе, а о нас. Знаю, я говорил тебе, что пойму, если ты передумаешь, когда узнаешь о Кэсси. Но мне все равно нужно было убедиться, что с тобой все в порядке.

– Да, я в порядке, – осторожно произнесла она, желая все ему сказать таким образом, чтобы не пробудить болезненные воспоминания. – Я понимаю, что боль тяжелой утраты удерживает тебя от новых отношений. Я не идиотка, Джош, и не собираюсь принуждать тебя к тому, чего ты не хочешь.

– Когда ты уехала не попрощавшись, я подумал, что ты на меня злишься.

– Я не держу на тебя зла, – ответила Оливия.

Если она на кого и злилась, то только на саму себя за то, что уехала не сразу. Джош Андерсон никогда ее не полюбит. Ей нужно с этим смириться и продолжать жить дальше.

Она натянуто улыбнулась.

– У меня правда все хорошо.

Дверь за спиной у Джоша отворилась, и в кабинет заглянула Дорин.

– Джош, Хилтон немедленно требует тебя к себе.

– Хорошо, сейчас буду, – улыбнулся он.

Когда Дорин ушла, Джош снова переключил свое внимание на Оливию, и его улыбка поблекла. Она обнаружила, что он смотрит на нее иначе, чем смотрел всего десять дней назад. Теперь, после недели близкого общения, совместных ужинов и поцелуев, ему тяжело поддерживать с ней чисто деловые отношения. Джош вообще не знал, как теперь с ней вести себя. Он выглядел таким смущенным, и Оливия ждала, что он сейчас скажет глупость, поцелует ее или еще как-то намекнет на то, что у них все еще впереди…

Но Джош лишь смущенно улыбнулся, сказал, что рад ее возвращению, и вышел из кабинета.

Нет, этот человек никогда ее не полюбит! И, несмотря на потрясающее предложение Хилтона насчет ее дальнейшей учебы, Оливия уедет из Джорджии.

Остаток этого дня и большая часть следующего прошли без изменений. Джош был занят анализом документов, переданных ему Хилтоном, и ему так и не удалось остаться наедине с Оливией. А ведь он хотел объяснить ей, что с ним происходило на самом деле, когда он рассказывал ей о Кэсси. К тому же Оливия, как ему показалось, избегала его. Вчера вечером она сразу же после работы поехала ужинать с Хилтоном и Джиной, сегодня утром, когда он с ней заговорил, сослалась на занятость. Очевидно, это был лишь предлог. Она вела себя так, словно он был ей неприятен.

Отодвинув в сторону бумаги, Джош закрыл лицо руками. Он не знал, с чего начать разговор. Похоже, Оливия была довольна тем, что осталась, – во всяком случае, ей повысили зарплату, Хилтон обещал помочь с учебой.

Вот только что насчет их дальнейших отношений? Правда, она сказала, что понимает его, Джош не был уверен в искренности ее слов. Больше всего он боялся, что Оливия осталась в Джорджии именно из-за него.

В половине пятого он не вытерпел и пригласил ее к себе в кабинет. К этому времени последние сотрудники покинули офис и направились к лифту. Джош смог, наконец, вздохнуть с облегчением.

– Оливия, нам нужно поговорить.

Она расправила плечи и натянуто улыбнулась.

– Я так не думаю. Ты уже все мне сказал в последний вечер, который я провела в твоем доме, а вчера утром я сказала, что понимаю тебя.

Джош сглотнул. Она была так красива! Он мог бы часами просто смотреть на нее. Было бы замечательно жениться на Оливии и находиться рядом с ней двадцать четыре часа в сутки, слышать ее смех, целовать ее… Но разве он может пойти на это? Он не готов к серьезным отношениям и не хочет ломать ей жизнь. Оливия еще так молода, она обязательно встретит человека, который даст ей то, чего не сможет дать ей он. Поэтому лучшее, что Джош может для нее сделать, это отпустить ее. Мысль о том, что она будет принадлежать другому мужчине, вызвала у него укол ревности, но он его проигнорировал. Ради ее блага он должен положить конец их отношениям таким образом, чтобы ни одному из них не захотелось оглядываться назад.

Только бы не обидеть ее…

– Думаю, нам нужно обсудить, почему ты осталась в Джорджии.

– Я осталась, потому что так захотела, Джош.

– А почему ты так захотела?

Она нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты осталась потому, что захотела вернуться на прежнее место?

– Да, – ответила она, не переставая хмуриться. – Ты же знаешь, что я люблю свою работу.

– И поэтому ты изменила свои планы?

– Не только. Хилтон Мартин повысил мне зарплату и предложил оплатить мое дальнейшее образование, – произнесла, с трудом скрывая раздражение. Затем, немного помедлив, добавила: – Почему бы тебе не спросить напрямую о том, что ты хочешь узнать?

– Надеюсь, ты осталась не из-за меня?

Ее глаза засверкали от гнева, но она сдержалась.

– Джош, если ты беспокоишься, что я опять буду тебя домогаться, можешь расслабиться. Я не собираюсь этого делать.

– Я просто не хочу, чтобы ты питала напрасных иллюзий на мой счет.

В ее глазах снова промелькнули искры гнева, которые тут же погасли.

– Повторяю еще раз, – спокойно произнесла она. – Хилтон Мартин предложил оплатить мое обучение. Я собираюсь поступать в университет.

– Это замечательно.

– Да, и это веская причина, чтобы остаться, и очень хорошее начало новой жизни. Тебе не нужно обо мне беспокоиться. У меня все будет хорошо. Поверь, я не собираюсь сидеть и ждать у моря погоды.

– А я и не хочу, чтобы ты меня ждала.

– Прошу прощения?

На этот раз ей не удалось сдержать гнев. Джош знал, что играет с огнем, но он должен был удостовериться в том, что она действительно была готова его отпустить. И не только ради нее самой. Он пять долгих лет учился быть один и не хотел разрушать свой привычный мир.

– Оливия, я не хочу, чтобы ты меня ждала, – сказал он, отворачиваясь к окну, чтобы не видеть ее лица. – Я не хочу влюбляться. Не хочу жениться. Не хочу всего того, чего, я уверен, хочешь ты.

– Ты не хочешь или просто боишься, что тебе снова причинят боль?

– Я знаю, ты думаешь, что во всем разобралась, – произнес он, оборачиваясь. – Но правда заключается в том, что ты нравишься мне и я не хочу, чтобы ты меня ждала.

– Позволь мне самой решать, что я должна делать, а что не должна. Но я и не собиралась тебя ждать, Джош!

– Надеюсь, ты говоришь то, что думаешь, – спокойно произнес он, но его слова произвели неожиданный эффект.

Оливия резко дернулась, словно он ее ударил.

– Джош, не обольщайся на свой счет. Ты далеко не подарок, – сказала она, вставая. – Спасибо за то, что вел себя как самодовольный тщеславный ханжа, потому что это намного упростило мою жизнь. – С этими словами она покинула его кабинет.

Джош несколько раз глубоко вдохнул. Он не причинил ей боль. Он разозлил Оливию, и это хорошо. Теперь она точно не захочет знать его и начнет новую жизнь. Поступит в университет, получит диплом и, возможно, встретит мужчину, который действительно ее заслуживает…

Вздохнув, он снова склонился над документами, довольный тем, что все прояснил между ними раз и навсегда. Джош старался не обращать внимания на боль, сковавшую его сердце. Она, эта боль, была там уже пять лет. Он чувствовал ее, когда потерял Кэсси. Когда ушел его отец. Эта боль была хорошо ему знакома. Он знал, что она никогда не пройдет, но, по крайней мере, пока с ней справлялся.

Разъяренная, Оливия понеслась к стоянке, размахивая руками. Ее грудь вздымалась и опускалась, волосы разметались по плечам. Добравшись до своей машины, она запрыгнула в нее, завела мотор и, как сумасшедшая, рванула со стоянки.

Нет, она не сможет каждый день видеть его и знать, что он ее не любит! Знать, что он не хочет просыпаться рядом с ней каждое утро. Не хочет, чтобы она стала хозяйкой в его доме и подарила ему детей. Она прекрасно понимала, что ее ждет. Она любила Джоша Андерсона, а он ее – нет. Находиться рядом с ним восемь часов в день пять дней в неделю превратится для нее в настоящую пытку.

Она этого не вынесет.